«Музыкальный приворот. Книга 1» 31 страница

От неожиданности, увидев и услышав всю эту развеселую шайку, я отпрянула от Кея. А он нехотя поднялся, щурясь под ярким солнцем. Его тень падала прямо на меня, закрывая от лучей. Судя по недовольно опустившимся к низу уголкам его губ, парень тоже был не рад приезду дружков.

– Привет, ребятки! – радостно провозгласил ударник, появляясь рядом с нами первым. – Чем это вы тут занимаетесь без дяди Келлы? Дядюшка Келла очень недоволен! Очень!

– Привет, – кивнула я коварно привороженному злой Нинкой Келле. Хотя, несмотря на тот факт, что он вроде бы как сильно влюбился в мою подружку, синеволосый обнимал невысокую милую девушку с пепельными кудрями. Ох, вот бы Нинка обозлилась, если бы видела эту чудесную картину. Альбина халтурщица!

– Всем салют! – лихо спрыгнул один из близнецов, черноволосый, с водительского места в джипе. – Сейчас оторвемся!

Интересно, как они нас нашли? Словно прочтя мои мысли, парень с дредами стал объяснять своей девушке:

– Мисс, это наше любимое место с парнями. Мы сюда часто приезжаем. Наше тайное сборище, – и он раскатисто засмеялся. – Клево тут, да?

– Да, Лис, да-а-а-а… А это Кей, да?! А ты меня познакомишь?

– Кей занят, – рассмеялся еще громче парень с дредами, – у Кея и так уже есть герлы…

– Плохой парень приставал к тебе, да? – между тем допытывался у меня Келла. Ему очень хотелось, чтобы я подтвердила его догадку.

– Да нет, мы просто…

– Так да или нет? – оборвал меня Келла с такой радостной улыбкой, что я подумала: а не именины ли у этого парня сегодня?

– Нет.

– Значит, он просто еще не успел. Но тебе бы понравилось, да.

Серебряноволосый ничего не сказал на это. Только задумчиво улыбнулся и поглядел на меня сверху вниз. Я так и оставалась сидеть на его пальто.

А потом хрустальные, только-только зародившиеся мечты Катрины были разрушены – на них кто-то наступил длинной тонкой шпилькой.

– Кей! – звучный высокий голос позвал парня. – Кей.

Он замер и резко обернулся на женский голос. И я вместе с ним.

– Я не при делах, – покачал головой Келла и свалил к одной из машин.

– Кей, дорогой, – третий раз окликнули по имени солиста «На краю», а он, засунув руки в карман и склонив голову набок, молча смотрел на одну из девушек с длинными, почти до талии, черными прямыми волосами и с изящной родинкой на щеке – точь-в-точь как у Мэрилин Монро.

Она была высока и красива, одета в ярко-красную модную коротенькую курточку, из-под которой едва выглядывала мини-юбка. На ногах ее, подчеркивая их стройность и правильный изгиб лодыжек, красовались такого же цвета сапоги на шпильках. И даже камень в ее стильном кольце, что было надето на указательный палец, оттенок имел пурпурный, королевский.

– Мне сказали, тебя так теперь нужно называть? – спросила она. – Не прежним именем?

– Как тебе угодно.

– Как угодно тебе.

Девушка по-хозяйски оглядела лидера рок-группы и медленно к нему приблизилась.

– Ты изменился, – произнесла она тихо, не мигая, как кошка, глядя в глаза Кея. – Стал еще лучше.

– Ты тоже выглядишь отлично, – произнес тот. – Но ты совсем не изменилась. Красивая, как и всегда.

Я мрачно взглянула на вновь прибывшую. Это что? Вернее, кто? Что ей нужно от Кея? И почему он забыл обо мне?

– Белые волосы, – она коснулась кончиками тонких пальцев с яркими карминно-малиновыми ногтями его прически. Камень в ее кольце алчно сверкнул под лучами солнца. – Я скучала без тебя. Честно. Скажи, все хорошо, дорогой?

– Все хорошо, – повторил парень. – А у тебя?

– Тоже. Но, – она закусила алую губу, – без тебя было тоскливо. Я очень скучала.

Красавица положила руки ему на шею и, заглянув в глаза, проговорила вполголоса:

– Милый, ты ведь ждал меня?

Кей не двигался. То ли наслаждался ее объятиями, то ли не находил в себе силы обнять ее в ответ или оттолкнуть.

– Скажи, что ждал?

– Ждал. Можно сказать и так.

– Обними меня, пожалуйста. Мы так давно не виделись.

– Алина, я хочу с тобой поговорить, и кое-что объяснить еще раз, – чуть хриплым голосом произнес Кей, все же обнимая ее за талию и не сводя с нее глаз, словно был загипнотизирован незнакомкой.

Хотя какая она незнакомка? Только для меня черноволосая остается в этом милом статусе, а этот парень, думаю, прекрасно с девушкой знаком.

– Что же? Ты такой красивый. Как и всегда, – и высокая девушка потянулась к его лицу своим. Кей, кажется, довольно улыбнулся.

Я отвернулась, чтобы не видеть, как они целуются. Я не хотела этого видеть.

Внутри меня как-то незаметно, но крайне резко поселилось чувство опустошения и ненужности. Я только-только немного открыла душу, а туда умудрились спустить кучу нечистот, даже не задумываясь о том, что я все же не сточная канализация.

А может быть, я сама виновата в том, что все воспринимаю через какую-то собственную субъективную призму и не могу отличить правды ото лжи?

Да, сама.

Я украдкой оглянулась на них. Голова брюнетки лежала у него на плече – девушка крепко обняла Кея, не желая его отпускать, а он так и стоял, уже опустив руки и все так же странно улыбаясь, то ли с торжеством, то ли с затаенной болью.

Сглотнув, я отвернулась вновь. Почему я чувствую в груди что-то черное, неприятное? Почему мне так не хочется видеть какую-то красавицу рядом с Кеем?

Остальные смеялись, что-то кричали, кто-то вытаскивал из машин пиво и другой алкоголь, а кто-то целовался или дурачился. И только один человек не принимал в этом никакого участия, так же, как и я, он оставался в стороне: длинноволосый высокий бас-гитарист с задумчивым холодным лицом и бледной кожей. Кажется, его звали Арин. Он стоял рядом с Кеем и яркой брюнеткой, но молчал. Пока я отстраненно смотрела то на небо, то на реку, то в сторону луга, этот парень внимательно изучал меня. Я чувствовала его взгляд. Казалось, он прекрасно понял мою ситуацию и спрашивал:

«Что, малышка? Разбили твои мечты?»

А небо оставалось все таким же улыбчиво-прекрасным – цвета минерала лазурита, и кучерявые облака точно так же неспешно плыли, не думая исчезать. Красивому небу не было до меня никакого дела – почему-то оно и не думало меняться на серое и облачное.

Ты прав. Кажется, разбили. Ай-ай-ай, как печально.

Пару минут я продолжала вглядываться в беспечное лазурное небо, делая вид, что мне нет дела до вновь прибывших – я здесь сама по себе. Просто вот стою и наслаждаюсь красивым видом. Хотя теперь красоты природы стали мне настолько безразличны, что даже свои любимые облака я не замечала. Я словно видела себя со стороны: вот машины с открытыми капотами; вот веселящиеся парни и девушки, и громче всех ржет Келла, хлопая одного из близнецов по спине; вот там, чуть дальше ото всех остальных, на фоне елового леса, стоят Кей и прекрасная незнакомка, наверное, они вновь целуются; а вот застыла около воды чья-то фигура с понурившейся головой, растрепанными темно-русыми волосами и немигающим взглядом. И это я.

К горлу подкатывал ком.

Очень и очень непросто делать вид, что все хорошо и сохранять самообладание. Но недаром Нинка изредка в шутку обзывала меня мисс Спокойствие. Я изо всех сил старалась, чтобы глаза оставались сухими, а горящее лицо подставила под легкие воздушные волны – прохладный ветерок усилился.

– Эй, девочка, пиво будешь? – подкатил ко мне синеволосый.

– Нет, спасибо, – отказалась я.

– А виски?

Я вновь отказалась.

– Водку, что ли, пьешь? – озадачился парень.

Вот же алкаш.

– У нас есть пара энергетиков, может, их? Давай повеселись с нами, м?

– Что ты всех спаиваешь? – приблизился к нам один из близнецов, милый парень, которого, как чуть позже оказалось, зовут Филипп. – Девушка, может быть, сока?

– Сока с водкой, – тут же вставил Келла. – Катя, подружка демоницы, ласточка, очнись! Кругом веселье!

– Спасибо, я ничего не хочу. – Отказалась я с улыбкой.

– И даже воды? – с милой улыбкой спросил Филипп.

– Воды тем более, – вдруг вспомнились мне слова кретина Кея о воде.

Хорошо, что непосредственный Келла приставал ко мне недолго – незнакомый мне парень с красными дредами позвал его, чтобы синеволосый помог вытащить ему из багажника джипа еще какие-то вещи, и я осталась в долгожданном одиночестве. А то вдруг бы Келла заметил, что у меня постепенно краснеют глаза? Наверняка растрезвонил бы об этом всем в округе.

Да, я вроде бы стояла и любовалась природой, изредка оглядываясь на компанию, и с необъяснимой тоской замечала, как черноволосая красотка, цепко ухватив Кея за ладонь обеими своими руками, что-то говорит ему, а он слушает внимательно и не перебивает ее.

– Ну подумай! – услышала я голос девушки. – Пожалуйста.

У Кея обычные ладони – не холодные, и не горячие, и очень приятные, с музыкальными длинными пальцами, как будто они…

Стоп! Не время думать сейчас о таком – точно ведь разревешься, а этого делать никак нельзя. Бери пример с лучшей подруги: не плачь.

Что она ему говорит? Это его девушка? Почему Кей такой урод, урод моральный? Зачем он решил поиграть с Катей и устроил ей такой замечательный день? Почему все, что он делает, остается для меня загадкой? Он любит издеваться над теми, кто слабее?

Я в который раз, не в силах сдерживаться, повернулась с Кею и черноволосой девушке, но разглядела только их серьезные лица: теперь Кей что-то говорил черноволосой, а потом музыканты-близнецы, каждый из которых обнимал по одной из девиц (черноволосый к тому же громко предлагал своей начать раздеваться из-за жары), загородили эту сладкую парочку.

Какое-то время рядом с ними продолжал стоять и задумчивый бас-гитарист, принимая очень короткое участие в беседе, и я, несмотря на свое грустное положение, умудрилась приметить, что у девушки и у этого парня волосы очень похожи, как будто бы эти двое купили одинаковые парики.

Почему все веселятся, а я должна грустить? Девушки смеются, парни открывают бутылки, Келла, конечно же, ведет себя громче всех.

– У тебя новая тачка? – громко спрашивал он у обладателя дредов. – Папа опять постарался?

– А где я еще столько денег возьму? – ухмыльнулся тот в ответ и погладил белое авто по двери, как любимую женщину. – «Альфа-Ромео Брера». Самое прикольное – звук двигателей. Подвеска офигенная, панель приборов, как у летчиков. Дизайн – кул. Драйверская тачка!

– Дай погонять? – загорелись глаза синеволосого.

– Да бери, – с воистину барской щедростью протянул ему друг ключи. – Гоняй, бензина много.

– Тогда и я тоже, – тут же встрял черноволосый парень, один из близнецов, уж очень откровенно обнимавший девушку.

– Вы с ума сошли? – тут же вмешался его более светловолосый брат. На нем, как груши на дереве, самостоятельно висели уже две девушки, то и дело называющие парня миленьким медвежонком и пытающиеся поцеловать его. – Лис, забери у них ключи. Они сделают все, чтобы ты простился с машиной.

– Зануда, – протянул его брат.

Девушки захихикали. Я злобно покосилась на смеющих радоваться во время моего личного горя. Самое обидное – не замечают же меня, собаки такие.

– Е-е-е-е-е! – неизвестно почему прокричал Келла. – Давайте включим музон!

Включите, включите, похоронный марш, например, сейчас мне будет очень кстати.

Кей, ты тварь. Ты тут же оставил меня, когда увидел обладательницу этих шелковых, блестящих на солнце волос.

А ведь она не только шевелюрой может похвастаться – фигура той девушки женственна, лицо симпатично, ресницы длинны, глаза умело накрашены и подведены, а брови как-то по-стервозному изогнуты и придают ее образу какую-то дополнительную изюминку. Даже для Нинки черноволосая будет опасной соперницей, что тут говорить обо мне?

Проклятый красавчик! Бабушка, ты тысячу раз права! Внешность – не самое главное в человеке, хоть в парне, хоть в девушке!

Я все же встала со своего места. Пятнадцать минут назад я так удобно устроилась на дорогом пальто мерзавца Кея, наслаждаясь окружающим миром и его, кеевым, присутствием. А теперь хочется рыдать от обиды и кричать от ревности, и убежать куда-нибудь, подальше от них всех, мне тоже хочется. Я бы убежала, честное слово, если бы мы были в городе, а не за пару десятков километров от своего родного населенного пункта. Если я убегу, то шансов на то, что домой попаду именно сегодня, у меня очень мало: с моим темпом ходьбы я явно дойду пешком до своего жилища как раз к завтрашнему вечеру. А такси в такую глухомань точно не приедет, да и не знаю я, где точно нахожусь. И денег на вызов авто у меня тоже нет.

Кей – ты овца.

Овца, овца, овца! Ты предводитель овец планеты Земля! Ты их божество! А эти парни – твой пантеон!

Я обязательно поделюсь этой мыслью с собственным подъездом. Напишу краской около надписи, посвященной твоей группе.

Ты-то там сейчас счастлив – с такой-то мадам. И забыл обо мне, как о выброшенной сигарете.

Я опять не выдержала и обернулась на пару секунд к машинам, около которых кипело веселье и слышалась очередная тяжелая музыка. Кея и черноволосой девушки я уже не увидела, и только на миг мне показалось, что что-то красное мелькнуло среди густых деревьев.

– Где Кей? – выкрикнул кто-то из парней. – Моя крошка хочет его автограф!

– В лесу, – отозвался Келла и заржал. – Сказал, сейчас он… того… поговорит чуток и вернется.

Эти слова синеволосый сопровождал такой выразительной мимикой, что прочие просто грохнули.

Скотина Кей. Если вы решили укрыться в лесу (даже не знаю, для каких целей), пусть вас там медведь раздерет или волки вами отужинают! И плевать, что здесь и одного представителя этих животных нет! Жаль, жаль, что здесь только белки водятся. А какие пакости могут сделать маленькие белочки этому козлу и его девице? Разве только сверху нагадить.

Пальто козла Кея так и лежало на прежнем месте, и я со злостью посмотрела на него и уселась прямо на землю, не заботясь о том, что джинсы могут замараться, да и то, что холодная земля служит источником многих нехороших и неприятных заболеваний, меня не волновало.

Я уселась на землю, проигнорировав черное пальто предателя, подобрав колени к себе и обхватив их руками.

Что же ты за человек?

Я, наверное, сейчас расплачусь. От обиды, от ревности, от осознания того, что я не такая же шикарная девка, как та черноволосая, от того, что меня можно называть только досадными «эй» или «детка», от того, что опять все оказалось не так, как я, наивная, себе представляла, от такого… предательства? А разве можно считать это предательством? Ведь с объективной точки зрения этот беловолосый и заносчивый парень мне ничего не должен. Просто привез сюда, окончательно сломил оборону слабого девичьего сердца, которое все-таки мечтало о Большой Настоящей Любви и Красивой Романтике.

Хе-хе-хе.

Ну почему моя Нинка никогда не ревет, а я такая плакса? Глаза наверняка уже совсем покраснели, в горле ком, сердце обиженно бьется.

Не давать волю слезам. Не заплакать. Не разрыдаться.

Нет, только попробуй. Только попробуй показать свои эмоции на людях! Совсем посмешищем станешь же! Опозоришь меня!

Но мне так плохо… Почему все так произошло? Я уже ведь верила в чудо?

В какое чудо? Единственное чудо здесь – это ты. С приставкой юдо. А я ведь говорила, что этот валенок – опасный парень и ничего хорошего от него ждать не приходится! А ты ему поверила.

Он ведь такой… Но я думала…

Ты много думаешь, и все неправильно. Радуйся лучше.

Чему мне в такой ситуации радоваться? Он там, в лесу, с другой, и чем они там занимаются, я хо…

Дура! Ты радоваться должна – если бы эти веселые ребятки не приперлись бы так вовремя, что ты бы точно была накормлена полноценным лапшинным обедом и твои уши были бы просто погребены под тонной вермишели. А так тебе нужно снять всего лишь пару лапшинок.

И что дальше? Дальше что?

А дальше – живи и радуйся. Или вон с ними пива попей. И еды вкусной у них там всякой много. Пикник все же. Глядишь, ты себе даже парня отхватишь. Вон тот, с тощей харей, грустными глазенками и длинным хаером, как раз свободен. Не фонтан, конечно, но что поделаешь?

Я его вообще знать не знаю. А если он без женского сопровождения, может быть, не той ориентации. Не зря же у него волосы такие, и глаза он, судя по фото, которые я видела у Нинки, подводит. Эй, внутренний голос, ты почему мне так лучшую подругу стал напоминать?

С кем поведешься, от того и наберешься. Иди лучше утопись, хватит ныть… Надоела.

Я зачем-то коснулась воды рукой. Почему в такой маленькой речке такое быстрое течение?

– Холодная?

– Холодная. Противная, – не задумываясь, обозвала я ни в чем неповинную реку. – Идиотская.

И только потом до меня дошло, что ко мне кто-то обращается. Я подняла глаза и увидела над собой длинноволосого молодого человека, меланхолично-спокойного и с печатью легкой, едва заметной печали на лице. Наверное, во всем были виноваты спадающие уголки его губ. У них с Кеем прямо-таки родственная любовь к черному цвету в одежде. Вот Келла нацепил на себя яркую фиолетовую безрукавку и рад: она как раз его крепкие руки и широкие плечи подчеркивает. А что этот черноволосый, что Кей – оба выбирают самый темный оттенок: от футболки до ботинок.

Только я козла-блондина при всем желании готом назвать не смогу, а вот этого бас-гитариста – с легкостью. Очень уж у него образ такой мрачный.

Длинноволосый с невозмутимым видом смотрел на меня. Да, я не ошиблась, кажется, его зовут Арин – с ударением на первый слог.

– Идиотская? – повторил парень.

– Да.

– Ты Катя? – спросил он, и от неожиданности я даже слегка вздрогнула.

– А? – опять на мгновение превратилась я в еще одного супермрачного человека-гота с явными наклонностями тормоза.

– Ты – Катя, – утвердительно произнес длинноволосый, подходя ближе. На его правой руке виднелась кожаная перчатка без пальцев, увешанная какими-то цепочками.

– Да, я Катя.

– Кей привез, – опять утвердительно произнес музыкант, – почему не идешь к ним?

Под «ними» Арин подразумевал своих смеющихся и веселых друзей и их девушек, напропалую кокетничающих с известными молодыми людьми. Нет, а Келла хорош – так заигрывает с одной из них, как будто экстрасенс Альбина вообще ничего не стоит. Надо бы Нинке намекнуть на такое поведение синеволосого. Хотя ей плевать на это с высокой башни – ей бы главное – умаслить тетю Жабу и получить наследство.

– Я никого не знаю. Только Келлу немного. А откуда вы… ты знаешь мое имя?

– Кей о тебе много рассказывал, – был немногословным его ответ.

Как-то странно этот Арин говорит: спокойно, даже безэмоционально, не жестикулируя и не глядя при этом на человека. Но высокомерности в его голосе нет – только отстраненность. Может, он, действительно, гот какой-нибудь? Мое стереотипное сознание просто-таки очень хочет запихнуть Арина в эту субкультуру. Спросить его, что ли: «Извините, а вы не гот случайно?». Арина мне так и хочется уважительно на «вы» называть, словно он старше меня лет так на десять, но по возрасту, думаю, мы ровесники.

– А-а-а. Кей. Ясно, – мрачно произнесла я, поднимая камешек и запуская его в серебряную речку. Томас умеет кидать плоские камешки так, что они несколько раз подскакивают над водой, как будто они не неживые предметы, а какие-то неадекватные серые лягушки, весело подпрыгивающие над водной гладью. У меня так никогда не получалось – и сейчас тоже не вышло. Отлетев совсем недалеко от берега, камень благополучно утонул, оставив небольшие круглые разводы.

– Он тебя обидел?

О да. Он меня унизил и растоптал. Этот мудак заслуживает высшего наказания.

– Нет, все хорошо, – делано улыбнулась я.

– Холодная земля? – почему-то опять заинтересовался парень температурой.

– Холодная, – кивнула я.

– А сидишь зачем?

– Просто так.

– Тебе скучно?

– Скучно. А тебе? – я подняла на него глаза.

– Нет. Вставай. Земля еще слишком холодна, – и Арин протянул мне руку, ту, которая была без перчатки. Я встала, осторожно взявшись за его холодные бледные пальцы.

– Спасибо.

– Почему ты такая печальная, Катя?

Надо же, он один заметил это.

– Просто чуть-чуть испортилось настроение. Вот и все.

Он медленно кивнул.

– Давно вы здесь?

– Нет, приехали совсем недавно. Здесь… красиво. Правда?

Еще один медленный кивок.

– И свежо.

– О чем ты думаешь, когда смотришь на небо? – совершенно невпопад спросил меня длинноволосый.

– А почему вы… ты спрашиваешь?

– Заметил, что чаще всего ты смотришь вверх. Мне стало интересно. – Сказал в ответ этот необычный Арин. Он взглянул на небо, а потом перевел взгляд на мои плечи.

– Я думаю, что было бы неплохо увидеть мир с таких высот, – задумчиво отозвалась я.

Рядом с бас-гитаристом «На краю» я совсем не чувствовала неловкости, как будто мы были знакомы несколько лет, а не минут, просто давно не виделись. Удивительно.

– Это было бы неплохо, да, – согласился он.

– А еще я хотела бы посидеть на облаке. И попробовать его на вкус, – я невольно улыбнулась. – Мне с детства казалось, что облака как мороженое. Небесный воздушный пломбир.

– Пища богов, как и амброзия? Забавно.

– Ага.

– У тебя глаза красные. Кей точно тебя не обидел? – вновь перевел Арин тему разговора.

– Нет.

– Хочешь, я отвезу тебя домой? Парни надолго еще останутся здесь.

– Меня? Домой?

Честно сказать, я очень сильно хотела домой, подальше отсюда. Очень уж хотелось закрыться в своей комнате от всех – даже от Нельки, с которой мы спальню и делили. Хотелось отгородиться от внешнего мира и дать волю слезам.

– Везти?

– А, ну… мне как-то неудобно, – очень задумалась я над таким интересным предложением. С одной стороны – я Арина знать не знаю, точнее, знаю заочно – он бас-гитарист группы и все такое, и непонятно, какие мысли вертятся в его симпатично-готичной голове. Но, с другой, удрать отсюда хотелось, и еще как хотелось.

– Нет, – спасибо, – ответила я, вспоминая многочисленные случаи таинственных похищений девушек.

– Уверена?

– Да.

– Не хочешь – как хочешь, Катя, – к моему большому сожалению, не стал уговаривать меня дальше Арин.

Он отошел немного левее и стал всматриваться в реку, словно надеялся, что оттуда сейчас вылезет прекрасная русалка и запрыгнет к нему на руки.

Подумав немного, добавил:

– Помни, тебе может быть неудобно, если парни решат остаться здесь до поздней ночи.

До ночи?! Что я тут буду делать до ночи? Смотреть на Кея и его пассию?

Иди лучше, врежь обоим! Покажи себя!

– Слушай! – окрикнула я длинноволосого в некоторой панике и добавила с таким видом, будто бы решалась не на поездку в родные пенаты, а на предложение руки и сердца: – Я согласна!

– Пошли, – не стал говорить лишних слов молодой человек из группы «На краю».

Он напоследок еще раз посмотрел куда-то вдаль, словно запоминая пейзаж, зачем-то опустил острый носок черных, конечно же, высоких, украшенных ремнями, ботинок в речную гладь у самого берега и с силой ударил им по воде. Тысяча брызг взметнулась вверх, тяжело падая обратно в речную гладь.

Человек пнул речку. Оригинально. Только что Кей в ней руки держал и рассуждал о том, что вода – штука крутая, а Арин так пренебрежительно к ней отнесся. А этот парень определенно вызывает у меня симпатию.

Ни слова не говоря, музыкант двинулся к машинам, не обращая внимания на то, что одна из девушек зачем-то его позвала. Кажется, эта была пассия наглеца Келлы, а сам обладатель синих волос волшебным образом растворился в воздухе. Может, тоже в лес подался?

Подсматривать?

– Садись, – кивнул Арин на черную машину и распахнул передо мной блестящую черную дверцу, окна которой казались такими же черными – вот это тонировка так тонировка!

– Спасибо, – мгновенно оказалась я на мягком кожаном сиденье. Хотелось исчезнуть из этого места до того, как вернется мерзавец со своей брюнеткой.

Арин залез на водительское место, высунулся в окно и окрикнул кого-то (кажется, парня с дредами):

– Лис, я через часа два вернусь.

– Окей! Не забудь только вернуться! Сейчас еще ребятки приедут, еще милашек с собой привезут, – раздалось в ответ громкое и фривольное. – Эй, девочки, может, потанцуем?

Что ответили ему «девочки», я уже не услышала: Арин мягко отъехал, развернул машину, и уже через минуту приехавшие на природу скрылись из виду, оставшись за поворотом. А эта машина едет намного плавнее, чем авто блондинчика.

Белки, белки, пожалуйста, свершите возмездие!

«Да будет так», – сказали белки.

И ремень, что самое противное, в этой машине я смогла застегнуть сама – очень легко и просто.

Я в последний раз обернулась, чтобы моя голова запечатлела далекое красивое небо с огромными кучевыми облаками. Одно из них показалось мне похожим на микрофон. Проклятый Кей! Надо отвлечься от мыслей, связанных с ним… Может быть, поговорить с этим Арином? Хотя он такой сосредоточенный, будто ведет не машину, а управляет подводной лодкой, что и вести беседу, наверное, не захочет.

Но стоит попытаться. Заодно, может быть, я выясню, что же это все-таки за девушка в красном?

– Извини, а мы далеко от города? – подала я голос. – Я просто плохо ориентируюсь в расстояниях и… ну даже не знаю точно, на сколько мы отъехали.

– Через минут тридцать будем, – аккуратно вел черную машину по гравийной дороге Арин.

Хм, а на машине Кея мы намного быстрее доехали. Ах, да, он же гнал, как сумасшедший. Не дай Бог, у меня заболят уши.

– Спасибо, – я вздохнула. Скоро я приеду домой. Может быть, в квартире никого не будет и тогда я смогу рыдать в голос?

– Не за что, – услышала я поразительный ответ.

Надо же, в группе «На краю» есть хоть кто-то вежливый! И это бас-гитарист Арин. Интересно, а настоящее имя у него какое? Не Арином же его мама и папа назвали? А будет смешно, если на самом деле этого готичного вида парня зовут Петькой, Вовкой или там Васькой. Я заулыбалась, глядя то на него, то на свои колени.

– Почему улыбаешься? – поинтересовался внезапно молодой человек совершенно спокойно.

– А, это у меня бывает. Ну, знаешь, смех без причины – признак дурачины, – вспомнила я любимую присказку Леши.

– Надо же, не боишься самокритики, – опять не вопросительно, а утвердительно произнес музыкант.

Впервые за все наше недолгое знакомство Арин повернул в мою сторону лицо, обрамленное густыми черными волосами (как девочка! Я чуть опять не захихикала совершенно бестактным образом), и заинтересованно посмотрел в глаза. Ух ты, какие у него оказались глаза! Светло-зеленые, словно прозрачные, с желтыми вкраплениями вокруг узких зрачков. Интересно, это линзы, как, допустим, в прошлый раз у Кея, или это настоящий цвет глаз? Наверное, настоящий. Ведь, вспомнилось мне, на той самой кошмарной пресс-конференции у Арина глаза вообще были неживые, пугающие и белые.

– А чего ее бояться? – удивилась я. – По-моему, про себя ты можешь сказать все, что угодно, а вот когда кто-нибудь другой скажет то же самое – будет гораздо обиднее.

– Может быть, – не стал спорить парень.

Он на пару секунд открыл окно, давая возможность попавшей в машину ранневесенней мухе вернуться в свою родную среду обитания. Наверное, Арин в Гринписе в свободное время подрабатывает. Ветер, на мгновение ворвавшийся в салон, тут же растрепал его прическу, задувая длинные пряди на лицо, и бас-гитарист вынужден был пятерней убрать волосы назад, обнажая высокий лоб, который я так и хотела назвать мраморным.

Интересно, а он свои волосы каждый день расчесывает и моет специальными шампунями и бальзамами? Ухаживает? А когда их в хвост собирает, девочкой себя не чувствует? Хм, и много ли должно быть у него резинок и заколок? Хорошо, что он высокий – со спины за девушку принимать не будут.

– Ты расстроилась из-за Кея, – почему-то сказал длинноволосый, пока я любовалась на его шевелюру.

Это застигло меня врасплох. А ему-то что?

– Совсем нет, – делано улыбнулась я.

– А мне показалось, что ты была готова заплакать.

Я растеряно потерла щеки. И ответила, что ему просто показалось.

Надо же, какой человек проницательный. Но, даже несмотря на это качество, он вызывает у меня чувство уважения. Почему – не знаю. Мы ведь знакомы всего ничего.

– Я просто немного теряюсь среди посторонних людей, – нашлась я.

– Точно?

– Да, – закивала я, – да-да.

– Значит, я ошибся, – не стал больше допытываться у меня бас-гитарист группы «На краю».

Нет, увы, ты не ошибся.

– Слушай, Арин, а эта девушка… кто она? – выпалила, сама себе удивляясь, я.

– Которая? Их несколько было, – вывернул, наконец, молодой человек на большую асфальтированную дорогу. Я с тоской поглядела в зеркало заднего вида – лес, река, луг, свежий воздух, наполненный ароматами ранних цветений, – все это осталось далеко позади. И Кей там оставался. И мои самые лучшие чувства к нему и, наверное, ко всем парням в целом тоже.

– Брюнетка в красном. С родинкой, как у Мэрилин Монро, – пояснила я, с замиранием сердца ожидая ответ.

– Это Алина.

И он замолчал, словно лишь по одному имени я должна была понять, кто это такая. Я же терялась в догадках, потому что я впервые в жизни видела эту Алину, и даже среди моих знакомых не было ни одной девушки с таким красивым именем. Может быть, она – какая-нибудь звезда, и я должна была бы узнать ее, но в силу некой ограниченности не смогла сделать этого?

Дата добавления: 2015-10-21