― Ты права, - сжимаю зубы, - другого выхода нет.
― Я же говорила, - её губы вновь оказываются рядом с моим ухом, - только, Недзуми…
― Что?
― Попади в каждого с первого раза, - она усмехается и вся словно подбирается, готовясь к прыжку.
― Непременно. На счёт «три».
― Поняла. Удачи.
― И тебе, - знаю, что никогда не сделал бы этого в другой ситуации, но мы, кажется, имеем все шансы остаться здесь навечно, поэтому кладу руку ей на голову и слегка треплю по волосам, - давай. Раз, два… три!
Она срывается с места, и из-за третьей по счёту колонны тут же, с пистолетом наизготовку, показывается первый из противников.
Выстрел!
Отлично…
Давай же, Инукаси! Быстрее!
Ещё два выстрела. И ещё два тела.
Чёрт!
Я слишком поздно успеваю заметить, что за предпоследней колонной скрывается аж два охранника, и поэтому мне требуется какое-то время, чтобы перевести дуло чуть в сторону и повторно нажать на курок. Но этой заминки как раз хватает, чтобы около левой руки Инукаси взорвался фонтанчик крови.
― Ублюдок! - пуля входит ему точно в основание шеи, а я, забыв про осторожность со всех ног бегу по опустевшему коридору и падаю на колени перед упавшей Собачницей. ― Такеши, Сафу, быстрее!
― Ничего, - она пытается улыбнуться, хотя по лицу проходит судорога едва сдерживаемой боли, - просто царапина.
― Молчи уже, - рядом с ней в тот же миг оказывается Сафу, - сейчас будешь как новенькая. Сенсей, обезболивающее, транквилизатор и антисептик, быстрее!
― Хорошо, что рука левая, - Инукаси прикрывает глаза, пока выскочка возится с раной на плече, - иначе держать пистолет было бы затруднительно.
― Именно, - внимательно смотрю по сторонам, чтобы не прозевать новых непрошенных гостей, - ты мне ещё понадобишься.
― Естественно, - она даже умудряется усмехнуться, - ты же не справишься здесь один, глупая крыса.
― Готово, - Сафу накладывает повязку и подносит к вене ещё одну ампулу, - ну как?
― Замечательно, - шавка неуверенно, словно не веря своим ощущениям, пытается шевелить рукой, - всё, хватит рассиживаться. Мой должок перед этими тварями вырос, как минимум, ещё на треть.
― Дай мне новую обойму, - быстро перезаряжаю пистолет, - всё, теперь идём.
Распахиваю двери очередной операционной и чуть ли не рычу от разочарования, когда обнаруживаю знакомую уже картину – повсюду белый цвет, практически полная стерильность, и ни души.
― Чёрт!
― Мы найдём его, Недзуми, - на моё плечо ложится ладонь Такеши, - вот увидишь, найдём.
― Конечно, найдём, - со злостью закусываю губу, - иначе зачем мы сюда пришли.
― Этот же этаж, восточное крыло, - лаборант кивком указывает направление, - Инукаси, ты в порядке?
― Уж получше чем ты, ботаник, - зло бросает шавка, поднимаясь на ноги, - идём.
* * *
― Тихо! – я прижимаюсь к косяку двери, ведущей в восточное крыло здания, из-под которой пробивается слабый свет, - скорее всего, там кто-то есть.
― Без тебя вижу, - Инукаси встаёт по другую сторону и едва слышно шепчет, - наши действия?
― Попробуй заглянуть в щель между полом и дверью. Она небольшая, но, всё-таки…
― Поняла, - одними губами отвечает Собачница, осторожно ложится на пол и зажмуривает один глаз, пытаясь разглядеть хоть что-то, - длинный коридор, и, как минимум, две пары ног.
― Больше ничего не видно?
― Нет.
― Понятно. Вставай.
― Мы должны убрать их как можно тише, - она вновь прислоняется спиной к косяку, - что будем делать?
― За этим коридором дверь в операционную, так? И она закрыта?
― Судя по всему, - она коротко кивает, - может, метнёшь ножи им в затылок?
― Это я и собирался сделать, - беру протянутые мне лезвия, - надеюсь, двери не скрипят.
― Смажем в другой раз, - она понимает меня с полуслова, - я открываю.
― Давай… - смотрю, как Инукаси прикладывает карточку к считывателю, и, когда красная лампочка вспыхивает зелёным, как можно тише отвожу створку в сторону.
Оба охранника стоят спиной. Не веря своей удаче, делаю резкие выпады кистями, и два ножа входят в коротко стриженые затылки, как в масло.
― Отлично, - шавка тут же оказывается рядом, - судя по всему, это последние.
― Такеши, Сафу, - надеюсь, они расслышат мой тихий шёпот, - быстро сюда!
― Он там, да? – выскочка не может отвести взгляда от широкой двери в очередную операционную.
― Судя по всему. Отойдите к стене, оба. Инукаси… давай!
В первый миг мне хочется зажмуриться от яркого, слепящего света, но уже через секунду глаза привыкают к усиленному освещению, и я замираю, будучи не в силах пошевелиться.
Пять или шесть человек в белых халатах. Операционный стол… а прямо на нём…
Нет!!!
Бледное, распростёртое тело…
И сверкающее лезвие скальпеля, рассекающее кожу живота как раз в том месте, где находится маленькая, едва заметная родинка.
Я любил касаться её губами…
― Ублюдки! – выстрел, и скальпель, опасно покачнувшись в дрогнувшей руке, с тихим звоном падает на пол.
― Ив, оставь одного в живых! – это уже выскочка.
Выстрел. Ещё один. И ещё.
Глаза одного из них, до того, как закрыться навсегда, вспыхивают удивлением, и я повторно всаживаю пулю в уже останавливающееся сердце.
Вы надеялись на вашу хвалёную охрану? Или не ожидали, что я приду так быстро? Сволочи…
Последнему из врачей, я, как и просила выскочка, аккуратно простреливаю ногу, а потом сразу же кидаюсь к безжизненному, на первый взгляд, телу.
― Сион!!!
Его глаза закрыты, к вене подведена капельница с какой-то прозрачной жидкостью, а по животу медленно струится густая, горячая кровь.
― Такеши, сделай что-нибудь! Быстрее!
С ужасом смотрю на то, как Сафу в один миг оказывается около Сиона, как наспех вытирает руки какой-то салфеткой…
― Что вы ему вводите?! – лаборант с силой бьёт по лицу оставшегося в живых врача. ― Что успели сделать?! Отвечай!
Он молчит, двумя руками зажимая рану на бедре, и я не выдерживаю, опускаюсь на корточки рядом с ним, и резко провожу ножом по, и без того, пульсирующей болью ноге.
― Не нравится? – меня совсем не трогает его душераздирающий крик. ― А будет ещё хуже. Немедленно отвечай, или я просто порежу тебя на кусочки. Причём сделаю это так, что сознание от боли ты, к сожалению, не потеряешь.
― Мы… ничего не успели… - он заходится кашлем, - уб… ублюдки.
― Что в капельнице? - кажется, Такеши тоже не трогает вид корчащегося на полу, окровавленного тела.
― Почему он без сознания?
― Наркоз. Мы только начали его вводить.
― Всё. Можешь добивать, - лаборант встаёт на ноги, подходит к Сиону и аккуратно вытаскивает иглу из вены. ― Сафу, что с животом?
― Просто длинный порез. Швы не требуются.
― Отлично. Останавливай кровь, и уходим отсюда.
― Как же вам повезло, что вы не успели, - подношу пистолет к виску этой сволочи, - просто неимоверно повезло.
Выстрел. И уже знакомая картина раскиданных по полу мозгов.
― Инукаси, всё чисто?
― Пока да, - она, с оружием наизготовку, стоит у входной двери.
― На обратном пути у меня будут заняты руки. Так что вся ответственность ложится на тебя.
― Поняла.
Снова подхожу к операционному столу, кидая полный боли взгляд на находящегося без сознания Сиона. Кажется, он, всё-таки, пытался сопротивляться, потому что лодыжки и запястья надёжно прикреплены ремнями к столу. Этим ублюдкам, действительно, повезло, что они умерли так быстро…
Освобождаю его от пут, и, дождавшись, удовлетворённого кивка выскочки, заворачиваю Сиона в простыню, поднимая свою ношу на руки. Какой же он горячий… Не могу сдержаться и изо всех сил прижимаю к себе, зарывшись носом в белоснежную макушку.
Больше не отпущу. Ни за что и никогда.
― Идём, - Инукаси делает первый шаг в сторону выхода, и сразу за ней Такеши, вместо меня взявшийся за пистолет. Пропускаю Сафу вперёд, и, быстро коснувшись губами горящего огнём лба, направляюсь к выходу, где уже должен ждать изнывающий от волнения сутенёр.
* * *
Дорога к выходу, как это ни странно, занимает совсем немного времени. Судя по всему, нам удалось уложить всех, кто так или иначе был причастен к похищению Сиона.
― Гони быстрее! – рывком распахиваю дверцу и почти падаю на переднее сиденье, крепче прижимая к себе безвольное тело. ― Ну же!
Рикига кидает испуганный взгляд на бледного, как смерть Сиона, и резко трогается с места.
― Он в порядке?
― Не знаю, - машинально поглаживаю белые прядки, - сейчас нам нужно убраться отсюда, пока Комитет не опомнился и не прислал подкрепление.
За окном в бешеном темпе мелькают дома, деревья, многочисленные, ничем не озабоченные пешеходы. Как же я ненавижу этот город…
― Стой! – когда мы оказываемся в менее населённой части Зоны, мне приходит в голову не самая плохая, по сути, идея. ― Сменим машину.
― На что? – сутенёр удивлённо оглядывается по сторонам.
― Вот на это, - кивком указываю на припаркованный микроавтобус, - нас слишком много, так что он в самый раз.
― Ясно, - Инукаси первая оказывается снаружи и разбивает стекло со стороны водительского места, - шевелитесь!
― Сможешь его завести? – забираюсь на самый последний ряд сидений, пытаясь устроить Сиона со всевозможным комфортом.
― Легко, - словно в подтверждение её словам, мотор автобуса с тихим урчанием начинает набирать обороты, - старик, быстрее за руль!
Уже хочу откинуться головой на спинку сидения, но вдруг тело в моих руках еле заметно напрягается, и я лихорадочно перевожу взгляд на дрогнувшие веки. Ещё раз. И ещё.
Красные глаза медленно открываются, Сион смотрит на моё лицо, а потом по бледным губам пробегает тень улыбки.
― Я… умер… и попал в рай?
Только сейчас до меня доходит, что я всё ещё нахожусь в образе Офелии.
― Только попробуй, - от затопившего меня облегчения к горлу подкатывает ком, - Сион…
― Кажется, я опять пропустил твоё выступление, - бледные пальцы выбираются из-под простыни и нежно проводят по щеке, а затем Сион вдруг смущается, и тихо-тихо, еле слышно шепчет, - моя Ева…
Плюю на всё и на всех, нахожу его губы, чувствую, как они с готовностью раскрываются навстречу, и вовлекаю в поцелуй. Глубокий, чувственный и полностью взаимный… до последнего касания, до последнего движения горячих губ…
Теперь, когда я чувствую его так близко, когда ещё слабые руки обхватывают меня за шею… Кажется, я могу позволить себе хоть чуть-чуть успокоиться и начать надеяться на то, что, может быть, этот кошмар для нас, когда-нибудь, закончится.
Глава 22. Связь
Автобус, тихо шурша шинами по гравию, делает очередной поворот и, постепенно сбавляя скорость, движется вдоль тенистой аллеи.
― Не холодно?
― Немного, - Сион утыкается носом мне между ключиц, - а куда мы едем?
― Уже приехали, - немного запоздало сожалею о том, что шарф, по-видимому, остался в борделе, - это дом Такеши.
― Так и собираешься таскать меня на руках? – он снова обхватывает мою шею.
― Вы против, Ваше Высочество?
― А если… - горячие губы касаются кожи около уха, - если я привыкну?
― Тогда… - медленно провожу пальцем по так и не затянувшейся царапине на щеке, - я не позволю… отвыкнуть…
― Недзуми…
― Сион! Ты очнулся! – внезапно обернувшаяся выскочка заставляет его вздрогнуть и плотнее прижаться ко мне. ― Как ты себя чувствуешь?
― Слабость… голова болит, - он прикрывает глаза, - и ещё… ломит всё тело.
― Это от температуры? – смотрю на озабоченно нахмурившую брови Сафу.
― Скорее всего, - она сокрушённо качает головой, - а, может быть, остаточный эффект от снотворного.
― Сволочи, - произношу одними губами, подхватываю Сиона на руки и делаю первый шаг к выходу из автобуса.
Ну ничего себе…
― Такеши, а в твоей мерзкой лаборатории не так уж и плохо платят, - с некоторой долей удивления смотрю на двухэтажную виллу, выстроенную в самом конце густой аллеи.
― Шикарно устроился, ботаник! – Инукаси даже присвистывает, выбираясь из автобуса следом за мной. ― Сколько же здесь комнат?
― Шесть, - лаборант с некоторой долей раздражения захлопывает дверцу микроавтобуса, - может быть, хватить стоять на морозе и пялиться на мой дом?
И в самом деле. Особенно, учитывая, что кое-кто тут завёрнут лишь в тонкую простыню.
― Потерпи чуть-чуть, - быстро иду по направлению к главному входу, - сейчас будет теплее. Такеши! В доме есть кто-нибудь?
― Нет, - он обгоняет меня и отпирает большую, судя по всему, дубовую дверь, - второй этаж. Выбирай любую комнату.
― А одежда какая-нибудь есть?
― Сейчас принесу. Пока укутай его как можно теплее. Одеяла в шкафу. И ни в коем случае не давай мёрзнуть.
― Понял, - киваю, в несколько шагов преодолеваю лестницу и тяну на себя первую попавшуюся ручку двери.
Нда… Судя по всему, платят учёным, и впрямь, неплохо…
Аккуратно кладу свою ношу на большую кровать, и, памятуя о совете Такеши, сдираю с Сиона холодную простыню, отбрасываю её подальше и укрываю тут же съёжившееся тело двумя одеялами.
― Сейчас будет теплее, - поправляю толстую тёплую ткань, а потом, не выдержав, зарываюсь носом в белые пряди, - Сион…
Мою ладонь тут же сжимают горячие пальчики, а щеки касаются сухие, искусанные губы.
― Прости меня… - глажу его по голове, целую растрёпанные вихры, - прости…
― Глупый… - кажется, он пытается улыбнуться, - я… я ведь знал, что ты придёшь.
― Сион, - изо всех сил прижимаю его к себе, будучи не в силах отпустить чуть дрожащее тело.
Внезапно он отстраняется и скользит по мне внимательным, долгим взглядом.
― Так вот, значит, в каком виде ты появляешься перед многочисленными поклонниками, - Сион приподнимается на локте и проводит рукой по падающим на плечи волосам, - это… Офелия?
― Ты, всё-таки, прочитал «Гамлета», - в горле пересыхает, когда эти пальцы проходят по щеке, по шее, спускаются к обнажённым ключицам.
― Да, - он тянется ко мне, - ты… ты такой красивый, Недзуми…
В очередной раз хочу сказать, какой же он, всё-таки, чудик, но ощущение его губ на моих не даёт этого сделать. Одеяло сползает с обнажённого плеча, и я, собрав все остатки уплывающего куда-то разума, ещё пытаюсь натянуть на Сиона тёплую ткань, но… кажется, он уже не испытывает холода.
Громкий стук в дверь сопровождается тихим разочарованным стоном. Успокаивающе касаюсь губами щеки, натягиваю на вновь прильнувшего ко мне чудика одеяло и иду открывать.
― Ваша одежда, - Такеши протягивает мне аккуратно сложенную стопку, - давно он очнулся?
― Минут пятнадцать назад. И у него опять температура.
― Знаю, - еле заметным кивком головы лаборант предлагает мне выйти за дверь. Слегка нахмурившись, исполняю молчаливую просьбу.
― Недзуми, - Такеши понижает голос, - до того, как Комитет забрал Сиона, я исследовал его кровь.
― И? – мне совсем не нравится его тон.
― Распад начался раньше, чем я планировал. Именно поэтому жар до сих пор не спал.
― Но… ты говорил, что…
― Я ошибался, чёрт возьми! – он в сердцах ударяет сжатым кулаком по дверному косяку.
― Этот процесс невозможно предугадать до мельчайших деталей!
― Погоди, - чувствую, как сердце сжимается от подступающего страха, - чем это грозит?
― Он, - Такеши прикрывает глаза, - может не дотянуть до следующего введения сыворотки.
― Какова вероятность? – наверное, он видит, каких сил мне стоит задать этот вопрос ровным и спокойным тоном.
― Достаточно высокая.
― Что мы ещё можем сделать? – а вот теперь, кажется, ему стоит немалых усилий выдержать мой взгляд. Неужели он настолько… отчаянный?
― Ничего. Только ждать.
― Нет.
― Недзуми. Это необратимый процесс.
― Да плевать! – с силой хватаю его за грудки, впечатывая в стену. ― Сделай хоть что-нибудь!
― Ты можешь меня даже искалечить, но от этого ситуация не изменится, - первый раз в жизни глаза этого человека выдают плохо скрываемую обречённость, - я приду через несколько часов и возьму его кровь, чтобы следить за дальнейшим процессом распада. Большего не проси.
Лаборант резко разворачивается и уже через несколько секунд скрывается из виду. Я же в оцепенении продолжаю стоять на месте, ошарашенно смотря ему вслед.
* * *
― Недзуми, всё в порядке? – первым делом спрашивает Сион, стоит мне переступить порог комнаты.
Ничего не в порядке. Но я не могу сказать ему об этом, чёрт побери!
― Всё… хорошо, - не могу заставить себя посмотреть в буквально прожигающие меня красные глаза, поэтому отворачиваюсь и кладу на кровать стопку одежды, - сможешь сам одеться? Или помочь?
― Недзуми, - мою шею уже обвивают его руки, - что случилось?
― Да с чего ты… - пытаюсь улыбнуться, но даже мне становится ясно, насколько жалко это выглядит.
― Думаешь, я совсем дурак? - он слегка трётся носом о мою щёку. ― Рассказывай…
Я просто не имею права скрывать от него правду. Обнимаю в ответ, прижимаю как можно ближе к себе и еле слышно произношу:
― Распад начался раньше, чем планировал Такеши.
Кажется, из этой короткой фразы он понимает куда больше чем я, потому что тело, только что бывшее расслабленным, напрягается, а сам Сион с силой сжимает пальцы на моём плече.
Мы молчим, ещё теснее прижавшись друг к другу. Ни он, ни я, сейчас не в силах нарушить этой тишины. Я просто глажу его по спине, медленно скользя пальцами по метке, а он, уткнувшись мне в шею, перебирает падающие на лицо пряди.
Его тело в моих руках… такое тёплое. Такое родное…
― Недзуми… я люблю тебя.
Как же больно…
― Обещай, что будешь повторять это как можно чаще. Обещай, Сион!
― Недзуми…
― Ты сильный. Ты справишься, - закрываю глаза и быстро-быстро начинаю говорить, с силой впившись пальцами в его спину, - иначе и быть не может. Понимаешь?
― Д-да, - наверное, ему больно, но он только теснее прижимается ко мне, - я… обещаю.
― Ты продержишься до завтрашнего вечера, ведь осталось совсем немного. А потом этот кошмар закончится, вот увидишь.
― Недзуми…
― Хочешь, потом мы вернёмся в наш подвал? Или будем жить в Шестой зоне, чтобы ты мог видеть маму и работать вместе с Такеши? Или что-нибудь ещё, Сион? Возьмём к себе Зеро, правда же? Надеюсь, он поладит с крысами, потому что Гамлету точно не понравится, что теперь ты будешь уделять внимание кому-то ещё.
Сион всхлипывает и прикусывает зубами моё плечо, а в следующую минуту я чувствую, как на кожу падает первая горячая капля.
― Мы будем читать каждый вечер, точнее, читать тебе буду я, ведь у тебя с этим совсем туго. А зимой, когда будет холодно, завернёмся в одно одеяло, ты сваришь какао и будешь восторженно рассказывать какую-нибудь ерунду, например, о своих исследованиях на работе. Я честно буду держаться до последнего, а потом широко зевну и засну у тебя на плече, потому что ни слова не пойму из всей этой высоконаучной мути.
― Недзуми…
― Всё это будет, Сион. Только не оставляй меня. Прошу… не оставляй меня одного.
― Ты плачешь… не надо…
Он проводит пальцами по моему лицу, стирая солёные капли, и, кажется, совершенно забыв о том, что его собственное тоже залито слезами.
― Любл…
― Я знаю, - он тянется ко мне, прильнув своими губами к моим, и плевать, что у поцелуя солёный привкус.
Проникаю глубже, касаюсь своим языком его и закрываю глаза, когда чувствую, как пальцы с первого раза безошибочно находят молнию на спине. Он спускает с плеч голубой шёлк, ведёт линию вдоль позвоночника, и, когда я выгибаюсь ему навстречу, тихо, едва слышно стонет в приоткрытые губы.
― Будь моим…
Снова целую его, отбрасываю в сторону только мешающее сейчас одеяло, провожу ладонями по уже обхватившим меня бёдрам, и, когда слышу повторный стон, с силой дёргаю вверх ненавистную голубую тряпку.
― Помоги, - он избавляет меня от одежды, притягивает к себе и, проведя языком по бьющейся на шее жилке, вжимается в меня бёдрами.
Как же хорошо… и как больно…
― Сион… - опускаюсь на спину, и, когда затягиваю его на себя, с лёгкостью читаю удивление вперемешку с растерянностью на залитой слезами мордашке.
― Не бойся, - заставляю себя улыбнуться и провожу большим пальцем по метке на щеке, - давай же…
Он кивает, а потом мягко целует. Слёзы ни на секунду не перестают течь из его глаз, но всё, что я могу сейчас сделать – ответить на поцелуй, ненавязчиво подаваясь бёдрами навстречу.
Это не последний раз… Нет… Нет… Нет!
Он входит осторожно и очень медленно, а у меня перед глазами встаёт почти непроглядная стена давнего ливня и мальчик, вцепившийся в перила, словно бросающий вызов разбушевавшейся стихии своим громким отчаянным криком.
― Сион…
Да, мне сейчас больно, но что значит эта боль по сравнению с той, что просто рвёт на части изнутри?
Первое движение навстречу… такое же робкое и осторожное, как и наш первый поцелуй… в тот момент он тоже дрожал…
Опять нахожу его губы, провожу языком по нижней, а потом откидываю голову назад, чтобы уже в следующий миг почувствовать горячую влагу на коже.
Ещё одно движение.
― Тебе хорошо? – он приподнимается и шепчет еле слышно, но я всё понимаю и улыбаюсь, находя его ладошку и касаясь губами израненного запястья.
― С тобой не может быть иначе, - вытираю новые слёзы, застилающие красные глаза, - не плачь…
В ответ он судорожно мотает головой и, снова всхлипнув, утыкается лбом в моё плечо, возобновляя медленные, чувственные движения. Не могу сдержать тихого вскрика наслаждения, целую его плечи, шею, двигаюсь навстречу, срывая стоны теперь уже не с моих губ.
― Недзуми…
Это горькая близость, когда хочется кричать от разрывающего на части отчаяния. Когда, забыв о приличиях, в голос стонешь от охвативших тело неповторимых ощущений. Когда слёзы сами наворачиваются на глаза, и уже плевать на то, что всё ещё больно. Когда тебе на ухо шепчут бессвязные слова очередного признания, и когда ты срывающимся голосом шепчешь в ответ: «и я тебя…»
Последние, особенно резкие и самые чувственные движения. Выгибаюсь навстречу, с силой обхватываю его ногами, и, зайдясь судорогой удовольствия, чувствую, как Сион без сил падает на меня, тяжело, часто и рвано дыша.
«Я совсем вымотал тебя…»
Глажу мокрую от пота спину, целую влажные, щекочущие нос белые пряди, а потом нахожу губами маленькое аккуратное ухо.
― Сион… - произношу то, что решил для себя ещё в пещере, - если нам не удастся… я отправлюсь следом…
Он вздрагивает, а потом чуть приподнимается на локте и смотрит на меня долгим, печальным взглядом.
― Знаешь, - он касается своим горячим лбом моего, совсем как в детстве, - сейчас, наверное, я должен начать отговаривать тебя. Сказать, что ты должен жить, даже если меня больше не будет рядом. Что постепенно боль пройдёт, и станет легче. Что ты обязан быть сильным, каким был всегда, и… - тут он замолкает и сглатывает, прежде чем произнести следующую фразу, - но я не буду… потому что… на твоём месте… точно не смог бы…
Он прижимается щекой к моей груди, и, дёрнувшись, содрогается от новых рыданий. Обнимаю его двумя руками, зарываюсь лицом в макушку, чувствуя, как слёзы снова тихо струятся по моему собственному лицу.
Не знаю, сколько мы так лежим, тесно прижавшись друг к другу, может быть, несколько минут, а может быть, не один час. Отстраниться, напоследок коснувшись солёных губ, нас заставляет только тихий и деликатный стук в дверь.
* * *
― Ну что? – тихо спрашиваю у склонившегося над микроскопом Такеши, перебирая волосы уткнувшегося в мою руку Сиона.
Он потерял сознание полчаса назад. Тихо прошептав моё имя, улыбнулся и просто закрыл глаза. Все мои попытки привести его в чувство ни к чему не привели, так что всё, что мне оставалось – сидеть рядом, не отрывая взгляда от умиротворённого лица.
― Без изменений, - лаборант сокрушённо качает головой, - распад не идёт быстрее, но если он закончится до того, как мы введём третью дозу, организм не…
― А если ввести сыворотку раньше? – не даю ему договорить, машинально теребя в пальцах белую прядку.
― Тут два варианта, - лаборант садится рядом, внимательно вглядываясь в Сиона, - либо мы сразу убьём его, либо… новая доза сыворотки только ускорит процесс распада.
― И тогда? – закусываю губу, чтобы скрыть отчаяние, которое намертво поселилось в сердце.
― Тогда останется только молиться о том, чтобы сердце выдержало такую нагрузку.
«Ты ведь уже столько раз доказывал, какой же ты сильный. Держись, прошу тебя… только держись…»
― Где остальные? – перевожу разговор в другое русло, пока эти мысли окончательно не свели меня с ума.
― Заняты делом, - Такеши возвращается к микроскопу, - вот уже час как сливают информацию о вирусе и бесчинствах Комитета прессе, а заодно и правительству других зон.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |