На самом деле дневник надо было вести с начала отопительного сезона, но я не сообразила и завела его только в середине октября, хотя до того были точно такие же звонки: из-за воды, из-за

На самом деле дневник надо было вести с начала отопительного сезона, но я не сообразила и завела его только в середине октября, хотя до того были точно такие же звонки: из-за воды, из-за электричества, из-за тепла, разве что ответы чуть иные: что вы хотите, это же еще пробные топки… что вы хотите, идет ремонт… И – немножко потерпите!

15 октября. На улице +7. Ну что? Без воды были с 10 до 14, электричество выключили тогда же, а включили - после пяти или шести звонков диспетчеру вместо 12 в полвторого, причем электрик сильно обиделся на мое этим недовольство и нажаловался при мне своему начальнику: хозяйка меня достала, у них там что-то коротит, а я при чем? Сети и кислорода, понятное дело, без электричества не бывает. И новая батарея ни в какую снизу доверху нагреваться не хочет: чуть теплая (как задница у свежего покойника, говорила про такое бабушка) только верхняя планочка. Завтра, говорят, будут сдавать-принимать наш хронический, по Юркиному выражению, ремонт: начался, напомню, в июне. Приятная, видимо, предстоит зима.

16 октября. На улице +2. С 10 почти до 20 без воды. Моя батарея холодная, никто ничего не чинит. Осколкова дает два начальственных номера и сообщает, что и у нее холодная батарея. Соколов после одного разговора (мы эксплуатационники, претензии не к нам) трубку не берет.

17 октября. На улице минус 1. Звонки по номерам от Осколковой (с утра она третий прислала). Один телефон оказался не начальницы… «руководителя отдела капремонта капремонта ГПУ Жилищник Любовь Анатольевны», а слесаря, владелец другого («гл. инженер ГУП ЭВАЖД Никитин Геннадий Васильевич») оказался «в отгуле у врачей» и нажаловался на Осколкову: говорила, что у нее батарея холодная там, где грудной ребенок, а просто включено не было, третий – зам. того самого, видимо, руководителя отдела капремонта – Владислав Викторович Васильев (8.926.996.53.89) – в 17 часов обещал прислать слесаря, но никто не пришел. Звонила на горячую линию Департамента ЖКХ, заявку приняли, но объяснили, что тут сидят чиновники, никаких слесарей прислать не могут, только принять заявку, и вообще, если в доме был или идет капремонт, надо звонить в Департамент капремонта. Как звонить? – Нас нашли и их найдете. Осколкова трубку не берет.

18 октября. На улице – минус 4. С утра снова звонок в диспетчерскую, Иванова поставила диагноз: у вас нет циркуляции – и предложила потерпеть до понедельника, а то ни сверху, ни внизу нет жильцов. Слесарь не пришел, но позвонил Васильев, пожаловалась. Пришел слесарь, сказал, что батарея горячая, мы его уличили, он сообщил, что остывает из-за того, что окно открыто. Поругались, ушел. Позвонила Васильеву, трубку не взял, но в диспетчерскую, видимо, позвонил, пришли двое, спустили в батарее воду, потом она ненадолго чуть-чуть нагрелась (меня убеждали, что она горячая и опять говорили про окно), а когда совсем остыла, я снова позвонила в диспетчерскую, ответ: они у вас там в доме работают, скажу, чтобы зашли. В 16ч. пришел сантехник Жора, сказал, что провоздушили, убедился, что батарея стала горячая, и ушел. В 16.30 батарея снова стала холодной. Специалист (Б.Н. Демин) подтвердил диагноз диспетчера и сказал, что надо прочистить всю систему отопления, полностью. Позвонила с этим диспетчеру. «Они воздушили, но Осколкова позвонила, что она гуляла с ребенком, и ее ошпарили, давайте отложим заявку на завтра, мы привлечем дворника и тогда сделаем». Откладывать я не согласилась, она обещала снова позвонить Васильеву, на том все к 17 часам и кончилось. Ни Васильев, ни Осколкова трубку не берут. В 17.20 пришли сантехники: Валерий Николаевич Бережок и Жора, сняли батарею, обещали вернуться через полчаса. Вернулись, сказали, что промыли батарею, поставили ее на место, никакого толку. Валерий шепнул Жоре, что надо снять батарею, поставить перемычку и проверить, но ничего не снял и ушли – до завтра: доложим начальству, что промыли. Левая труба, сказали, идет из Колиной комнаты, правая уходит к соседке и впадает там каким-то образом в ее батарею, но ее батарея питается не отсюда, и она в порядке. Чугунную батарею вернуть нельзя, потому что она теперь не встанет – все переварили. Диспетчер Иванова опять пообещала доложить начальству – директору на этот раз. Соколова нет в Москве. С понедельника по четверг опять выключают воду уже с 10 до 15.

19 октября. На улице – минус 8. В 10.30 диспетчер Зубкова: сантехник пошел воздушить весь ваш дом. 12.15: сколько еще надо воздушить? В комнате просто лютый холод! – Я вам звонила, вы не ответили (никаких звонков не было). Что, у вас не прогрелась батарея? Ладно, он у меня сейчас пошел на Леонтьевский, вернется – скажу ему. И новое предложение потерпеть до завтра, завтра придет все начальство. Все звонки по инстанциям безответны.

20 октября. На улице – минус два. С утра две группы мужиков: на вид и начальники, и работяги. Пощупали батарею, убедились, что холодная, один услышал даже, что труба слева горячая, а справа холодная, сообразил, что надо проверить именно правую трубу, ушли, пришли еще раз, произвели те же действия и опять ушли. Ничего не изменилось. Звонки, звонки. В 16 часов появился слесарь-верзила, попросил тазик и ведро, отвинтил батарею, спустил слева горячую воду, справа холодную, быстро унес и вылил, сказав про холодную на голубом глазу, что горячая, сообщил, что он тут ни при чем и высказал с утра все, что думает, начальству, что это все ремонт виноват. Я предложила ему передать начальству, чтобы вызвали ремонтников исправить содеянное. К пяти стали остывать остальные батареи – во всех комнатах, на кухне, в ванной, диспетчер Тимошенко ужаснулась, но сказала, что весь день они что-то ремонтировали в подвале и ушли, оставив все до завтра: пожалуйтесь начальству, позвоните на горячую линию. На горячей линии Департамента капремонта меня послали – мы тут ни при чем, даже слушать не стали, отправили на горячую линию района, но там с понедельника по четверг работают до пяти, в пятницу до 15.45, а в выходные отдыхают. К семи остыли все батареи в квартире, доложила об этом диспетчеру, Тимошенко обещала прислать сантехника… 19.30 – позвонил Соколов, ужаснулся, сказал: но если я сейчас пришлю своих ребят, они только все испортят, и во всем доме будет, как в вашей квартире, а завтра придут наладчики и поменяют клапаны, давайте оставим все на завтра, ну а если и после этого окажется, что у вас холодно – будем менять трубу. На мой вопрос, на сколько в таком случае это все еще растянется, ответа не получила. Завтра я сам приду, завтра будем этот вопрос решать. 20.15 – все батареи горячие, кроме моей, но теперь стала горячей правая труба (внизу) и остыла левая, которая всегда была горячей. Загадка века. 20.40 – пришли сантехники, длинный и Жора, обалдели, обнаружив, что температура труб поменялась. Длинный сказал, что у него есть одна идея, и они отправились обратно в подвал. Сказали, что больше до завтра «не будут меня тревожить»… 20.45 – снова левая труба горячая, а правая холодная. Сказала об этом диспетчеру. 21.05 – снова пришли сантехники вместе с Соколовым. К их приходу все опять волшебно изменилось: слева чуть теплая, справа горячая, сама батарея сверху немножко нагрелась, снизу холодная. Недобритый Жора попытался меня убедить, что так и должно быть: такая, дескать, у этих батарей теплоотдача большая. Я не согласилась и отправила их посмотреть батарею на кухне, где температура поверхности ровная по всей высоте, так же, как и у всех остальных. Соколов обещал завтра все сделать, «как было раньше», то есть до ремонта. 21.15 – все ушли. Батарея греется только наверху, но верхняя планка немножко теплее, чем была до того.

21 октября. На улице – минус 2. 10ч. Батарея горячая, но снизу намного холоднее, чем наверху и на кухне. 11ч. – позвонила в диспетчерскую, сказала, что внизу батарея холоднее, Быкова поблагодарила, обещала «сейчас же им передать». 11.30 – батарея, похоже, остывает, труба справа куда холоднее левой. 13.00 – нет, не остыла, но она все так же снизу холоднее, чем наверху – в отличие от всех остальных батарей в квартире. Диспетчер опять обещала, что «им передаст», и сказала, что Соколов, наверное, зайдет после обеда. 14.30 – батарея совершенно холодная, равно как и обе трубы. Все остальные тоже. 15.00 – все то же, воды нет, отопления нет. Диспетчер отвечает: Соколов сказал, что ремонт делает ВИНДЭКС, а заказчик – Жилищник, а я ничем помочь вам не могу, бригадир Анатолий не берет трубку. Я сама тоже не могу дозвониться ни Соколову, ни Васильеву, ни Осколковой – никто трубку не берет. Звонила по номеру, который дали в Департаменте капремонта как телефон горячей линии района, это оказалась справочная префектуры, выслушали, обругали за то, что не туда звоню, но куда надо звонить, не ответили, записали имя, адрес и телефон (только городской, хотя я, как всегда, сказала, что нам уже несколько раз за время ремонта перебивали кабель: «могу заранее вам сказать, что ваш мобильный не понадобится». Еще бы: там ведь высвечивается, кто звонит…), на мою просьбу представиться девушка ответила: оператор №1. – А имени-отчества-фамилии у вас нет? Нет! – и бах трубку. 17.00 – батарея у меня согревается по тому же принципу, какой был: верхняя поперечная полоска теплая, чем ниже, тем холоднее, но правая труба теплая, даже, пожалуй, теплее левой, на кухне вся батарея ровно теплая, но Юрка велит подождать. Все-таки позвонила в диспетчерскую. Быкова обнадежила: вот еще три дня у вас воду повыключают… – Как три?! – Ну да, два, еще среду и четверг, потом уже наладят. – Какая связь между водопроводом и отоплением? – А я не знаю. – Но сегодня с утра при выключенной воде батарея грелась. – Ничего я не знаю. Попросила Быкову дозвониться все-таки до Соколова и Васильева, но больше не надеюсь. 18.15 – долгий разговор с Соколовым, объяснил схему, обещал завтра прийти со своими кадрами и приборами, надеется все наладить. Воду отключают потому, что тот же ВИНДЭКС выполнил работы не в том объеме, в каком были заказаны. А автомат на площадке поменяли, потому что по правилам на этаж полагается 16 ампер, а не 25… 19.15 – все по-прежнему: верх батареи теплый, низ холодный, обе трубы теплые, левая, как ни странно, чуть теплее правой. Соколов сказал, что надо позвонить в Жилищник (это они – заказчики ремонта, им и штраф с ВИНДЭКСа взыскивать): вы же на дружеской ноге с Интернетом, вот я открываю, вот все телефоны начальства: Спиридонов, Нехамкин (или как-то так, я не запомнила), я, естественно, тут же полезла смотреть, но никаких телефонов, кроме одного – общего, а по нему я наверняка так же бессмысленно звонила. 21.15 – батарея вдруг стала греться снизу. Или у меня уже глюки: принимаю желаемое за действительное… 22.10 – только две правых вертикальных планки остаются горячими, пять слева остывают, и две с краю внизу уже просто холодные. Обе трубы по-прежнему горячие. 23. 30 – холодные снизу уже пять планок, ну, четыре – точно. Батарея в ванной и полотенцесушитель совершенно ледяные.

22 октября. На улице – минус 8. 6.05 – батарея и полотенцесушитель в ванной чуть теплые. 9.30 – в ванной стали холоднее, моя – как была. Единственный телефон Жилищника [phone], как всегда, не отвечает. http://zhil.msk.ru/grafik-priema-naseleniya/ – равно как и телефон зав. управлением по реализации программ капремонта одноименного департамента Марины Анатольевны Агафоновой. 11.00 – в ванной все стало горячим. 11.20 – пришли человек семь мужиков, включая Соколова. Жора старался всех убедить, что все в порядке, но те, кто постарше, разницу в температуре заметили. А еще Жора гениально сказал: «Батарея сама выбирает, где ей нагреваться». Говорили про непонятное, захотели было срочно купить какое-то американское устройство, но, кажется, раздумали и решили экспериментировать без него… Про ванную Жора говорит, что это жильцы отключают, потому что им жарко. Ушли в 11.55. Нет, сейчас полдень, а Санька говорит, что консилиум перебрался в Колину комнату, выясняют, «почему они сразу этого не сделали». Вернулись ко мне. А если так, а если так, а если так… Когда все ушли, Соколов спросил: а если мы вам чугунный радиатор поставим, вы не будете против? Я только за, но это же варить будут… Он: эти пластмассовые батареи все неравномерно прогреваются. 12. 10. Пошел дальше совещаться. Через две минуты пришли снова. Потрогали батарею, покрутили левый краник и обсуждают: она, дескать, прогреется через час, что ж нам – час стоять у человека над головой? Опять ушли (в 12.15), обещали вернуться. 13.00 – вся батарея внизу почти холодная. 13.30 – а теперь совсем холодная внизу (вся, кроме крайней планки справа) и куда холоднее, чем была, наверху. У Юрки батарея тоже внизу холодная. Никто пока не возвращался. В начале третьего пошла вода. В подъезде появилось объявление: завтра не будет не только воды с 10 до 15, но и электричества с 10 до 12, то есть у нас – пока не придет электрик. 14.45. Наконец дозвонилась в Жилищник – по тому самому единственному телефону. – А какой вам нужен, у нас тут два Жилищника? – объяснила, в чем дело, соединили с начальником управления капремонта, той самой Любовью Анатольевной, чей мобильный номер переврала в свое время Осколкова. Все ей рассказала. Она мне сообщила, что кроме Соколова и Васильева нашим объектом занимается какой-то Михаил (отчество и фамилия были неразборчивы – как-то типа Кочуба или Кошуба), он каждый день у вас бывает, вы его наверняка видели. Сообщила ей, что члены консилиума мне не представились. Попросила принять меры для окончания ремонта – причем качественного. Она записала адрес и фамилию и пообещала. 15.00 – никого нет. В поисках Качубы-Кочубы набрела на нормальный (то есть с достаточной информацией) сайт ГБУ ДЕЗ (где мы раньше вроде бы числились: http://dezpresnya.ru/index.html) и узнала, что они обслуживают практически все дома по Малой Бронной, только дом и наш нет: http://dezpresnya.ru/kto-obsluzhivaet-vash-dom.html – а тут есть список всех сотрудников: http://dezpresnya.ru/sotrudniki_gup_dez.html, в отличие от сайта Жилищника. 16.30 – все то же самое. 17ч. – позвонила диспетчеру, сегодня Тимошенко. Последние известия: они там все переустановили, теперь полдома в таком же положении, как вы, но они вызвали наладчиков, пока не наладят – завтра или послезавтра – ничего хорошего ждать не приходится. – А почему вызвали только на завтра или, пуще того, послезавтра? – Они на другом объекте.

23 октября. На улице – минус 12. Свет выключили ровно в 10, но включили минут через сорок. Воду только что, в 11. Моя батарея к десяти была совсем холодной, кухонная остывала, в ванной была еще теплой. 12.30 – включили отопление. У меня ровно то же, что было, в ванной полотенцесушитель теплый, а батарея холодная, на кухне, в гостевой и у Сани – горячие батареи, у Юрки теплая. Саня, пощупав батарею в Колиной комнате, вынесла вердикт: везде разной температуры. Диспетчер (Бубнова) сначала посоветовала часа два подождать, потом все-таки пообещала сообщить Соколову. 15.50 – в комнатах более-менее, в ванной – холодные батарея и полотенцесушитель. Бубнова: сейчас бессмысленно ходить, продолжается наладка. 17.00 – все по-прежнему. 19.30 – все по-прежнему. Бубнова со вздохом приняла заявку («а я ведь передала тогда Соколову!») Сегодня больше рассчитывать не на что. Ночью Юрка измерил температуру батареи: справа внизу на 10 градусов (47–37) больше, чем слева. Батарея на кухне на 10 градусов горячее, чем у меня.

24 октября. На улице – минус 7. 10ч. – внизу батарея стала ощутимо холоднее, особенно слева, а в ванной все горячее. 10.30 – диспетчер Бубнова расспросила и пообещала: я им передам. 13.00 – моя батарея: наверху справа – 46.1, внизу – 30.4, слева внизу -27, 1. 14.30: соответственно: 42.9; 29,7 и 27,0. 16.00 – наверху уже 42 (планочка слева направо от 52 до 46), труба правая – 31, левая – 56. Для сравнения: в ванной – 58, 2. Бубнова: наши сантехники не справляются (перечисляет длинный список квартир, где проблемы с отоплением), с утра я доложила Соколову, а потом он перестал брать трубку. 20.15 – слева 47 и 28, справа 42 и 27, сверху от 46 до 52.

25 октября. На улице – минус 11. У меня 1.30 – слева 46 и 27, справа 44 и 30, планка наверху 49; кухня сверху вниз: 59.6-53.4-47.2 16.00 – у меня внизу справа 20.6, наверху 42. На улице – минус 3, ветер в нашу сторону. Позвонила диспетчеру, сегодня Зубкова, обещала «передать обязательно», сказала, что у нее сегодня молодой мальчик дежурит, «он ходил воздушить, говорит, что строители там работают». И еще совет: «А вы начальников к себе позовите, мы-то им передаем, а пусть они посмотрят!» – как будто они не смотрели…

26 октября. На улице – минус 6. Все то же. Диспетчер Тимошенко: ну, вы же понимаете, в выходные я вам, к сожалению, ничем помочь не могу, начальство отдыхает… Ночью – верх справа 41 слева 42, низ справа 28 слева 30, правая труба 23,8.

27 октября. На улице – минус 1. 8 утра – батарея в комнате ледяная, в ванной горячая, на кухне сверху теплая, чем ниже, тем холоднее, в гостевой сверху горячая, чем ниже, тем холоднее… 9.20 – у меня сверху 40-42, внизу 28-30, правая труба 29.2. Кухня: 42 и 34. Сообщила в диспетчерскую, Бубновой: хорошо, передам. Воду, слава Богу, не выключали. 17.00 – все осталось, как было, но позвонила диспетчер и сказала, что то ли по нашей квартире, то ли по моей комнате создана комиссия, и все они завтра придут в 10.45. Наверное, добавила, и замдиректора, и сам директор. Ну-ну… Вечером моя батарея все еще холодная – 14-15 сверху, 12,8 снизу, обе трубы холодные; на кухне – 43,7 и 33,8; в ванной – 49 и 41 (п); у Юрки – 44 и 37; у Саньки – 46 и 41. В начале девятого дозвонилась до диспетчера. Спросила, как это технически можно сделать: все теплые, одна холодная (до батареи в Колиной комнате я просто добраться не могу). Обещала выяснить у сантехника, но посоветовала дождаться завтрашней комиссии.

28 октября. На улице – +4. 0.40 – сверху 41-42, снизу – 30, труба слева – 45; справа – 25. 11.30 – слева 39 и 27, справа 41 и 32. 12.15 – комиссия не пришла. Диспетчер обещает, что придет сантехник, «и директор тоже пошел к вам», выясняется, что не к нам, а в подвал. – Но у нас все, как было: теплая наверху, холодная внизу! – А они говорят, что так и надо. И температура сейчас плюсовая. – Так ведь точно то же было и при минус семи! – Вы им скажите. – Говорила. Если они просто не умеют ничего делать, пусть идут на пенсию. – (смеется) И это тоже им скажите. Так до вечера никто и не пришел. 19.30 – сверху 38, внизу 30, правая труба – 20, 40,8. После поездки на Заморенова к врачам звонить кому бы то ни было нет сил.

29 октября. На улице – +5. Все по-прежнему, батарея внизу и правая труба холодные, но труба у крана к тому же еще и начала течь. 12.05 – диспетчер Быкова пообещала сантехника. 13.30 – пришел верзила-слесарь, чего-то подкрутил, попросил тряпку, получив, еще повозился и в 13.37 ушел «минут на 15». В 13.44 Юрка проверил, как там дела – капает. 13.56–14.05 вернувшийся сантехник возится с батареей, говорит: всё, больше не течет – и обещает, что температуру «скоро отрегулируют – вы же знаете, что идет ремонт». Около 17ч. Батарея потекла снова, сантехник приходил еще раз, все тот же, хотя диспетчер обещала прислать другого (может, все-таки найти человека, который умеет работать? – а кто за такие деньги пойдет?), на этот раз ему понадобилась туалетная бумага. Заткнул ею брешь? Батарея совсем холодная вся, включая левую трубу. А скоро уже все холодные – по всей квартире. Диспетчер в 19 с минутами сказала, что «занимаются, приехал Соколов и занимаются». 20.30 – батарея потеплела (справа 41 наверху, 38 внизу, слева внизу – холодная, моя батарея теплее Юркиной, в ванной все холодное. Наблюдаю. 21.20 – все то же, у меня наверху теплая, внизу справа теплее, слева чем ближе к Колиной комнате, тем холоднее, обе трубы при этом теплые, у Юрки почти вся прохладная, на кухне и в обеих комнатах с той стороны нормально, а в ванной и батарея, и полотенцесушитель совсем холодные. 21.30 – Быкова: Соколов забыл ключ отдать, приехал обратно из дома, сантехник пошел воздушить, считайте, заново отопление запускать, что уж у них там с аушкой, не знаю, но у меня из двенадцати заявок десять – из домов 10 и 12. Они – комиссия Жилищника, ВИНДЭКСа и наша, 14-го филиала, каждый день собираются, заседают, решают, что делать, а нам потом заявки принимать, а вам в холоде сидеть… К ночи – в ванной всё горячее, на кухне тоже, у Юрки, по его словам, батарея теплая, у меня справа 40 наверху, 38 внизу, слева – 40 и 29. Шесть вертикальных планок из семи внизу холодные.

30 октября. На улице – 0. 10ч. – все так же, как ночью. Тимошенко говорит, что и сегодня «будут делать»… 17ч. – все ровно так же: наверху слева 41, справа 38, внизу там и там 29 с копейками. После разговора с пульмонологом (17 000 лейкоцитов, еще намного поднялись, и очень высокое СОЭ, какое – отказалась сказать) позвонила в диспетчерскую. Тимошенко: «Они берут ключи, уходят, приходят, говорят: мы делаем, стараемся, ну что же я-то могу сделать!» Соколов: если бы ваши соседи не делали кто что хочет и как хочет, то все было бы в порядке, а теперь нам надо разбираться. – Уже хватит разбираться, надо что-то делать! Получается, что я виновата в том, что в отличие от соседей пустила к себе ремонтников. – Ну, не пустили бы, и все бы и дальше так же текло и лопалось. – Так ничего же не лопалось, пока ремонт не стали делать! – Сказка про белого бычка. После долгого разговора сообщил, что завтра придет. После семи моя злосчастная батарея еще и потекла (там же, где чинил длинный сантехник), диспетчер аж охнула, быстро прислала дежурного (Валерия, который уже бывал у нас и врал про то, что батарея горячая), закрутил, сказал, что всё. Спросила, а когда же будет тепло, буркнул «не знаю» и ушел.

31 октября. На улице – минус 1. 10ч. Сверху 41-42, внизу слева 28, справа 30, правая труба 22. 14.40 – все так же. Звоню в диспетчерскую: Соколов обещал сегодня зайти, но… Диспетчер Бубнова: они вроде бы сейчас там, в вашем доме, сейчас им сообщу. 15.30 – пришли сантехник Жора с Соколовым. Жора сначала пытался меня убедить, что батарея горячая, но Соколов, измерив температуру, опроверг его утверждения (сверху – казенным термометром – 45, снизу 28), тогда он предложил долбить либо ту (к Коле), либо эту (к Ире) стену и присоединять батарею к другому стояку. Я спросила, а почему прежняя батарея – с не раздолбанными стенами – грела нормально. Жора настаивал на долбежке стен, Соколов сомневался, в результате они, измерив температуру батареи на кухне и посовещавшись в прихожей, сообщили, что идут на крышу. 17.50 – с крыши никто не вернулся, батарея все так же: 44.8 и 28, поговорили по душам с Бубновой, записала она очередную заявку и осталась я дальше с никуда не годной батареей… Полночь – ничего не изменилось. В диспетчерскую пятничным вечером звонить было уже бессмысленно.

1 ноября. На улице – минус 1. 10ч. Все по-прежнему. Диспетчер (Зубкова), расспросив очередной раз об обстоятельствах, говорит: так ведь все дело в батарее, почему они ее вам не меняют? – Вот и я об этом. – Возьму на контроль до понедельника. Что ж такое: ни одной такой заявки, как у вас нет, а они ничего не делают столько времени!

2 ноября. На улице – минус 3. Звонок просто для порядка: сообщила диспетчеру, какова температура батареи, повздыхали, поговорили, обсудили длинного сантехника (оказалось, его зовут Юрой), сошлись на том, что ему приходить бессмысленно, и расстались – я с холодной батареей, диспетчер с очередной записью в кондуите. До завтра, когда будет другой диспетчер, так же узнающий меня по голосу, посвященный в проблему и сочувствующий. Если бы сочувствие грело! На улице минус два. Измерила по привычке температуру батареи: сверху 42-44, внизу 24-28, трубы слева 51, 2, справа 27.

3 ноября. На улице – минус 3. 10ч. – наверху 44, внизу 27-30. На улице минус один. 15. 20 – предложила Тимошенко такую проверку: поменять местами (никакой грязи тогда не будет) мою батарею и кухонную. Если в комнате тогда будет греться нормально – значит, дело в батарее, если нет – в системе. Диспетчер признала предложение разумным и обещала записать. Говорит: конечно, пусть в среду попробуют.

4 ноября. На улице – 0-минус 1. 10ч. – вошло в привычку измерять температуру батареи: справа 42 и 31, слева 44 и 30, правая труба – 50,4, левая – 30. Кухонная (доступная часть): 50 и 47. Приятно побеседовала с диспетчером Бубновой о том, что мне остается только звонить на ТВ: Ой, и меня позовите! (рассказала, как снималась в «Модном приговоре», ходила с подружкой) – Тимошенко, как и было обещано, передала коллеге мой план проверки путем взаимной замены батарей, но ту смущает, что из 3-й квартиры сегодня поступила такая же заявка, как моя. Потом выяснилось, что у них и кухонная батарея не греет, к ним будет послан сантехник Виктор, договорились, что и ко мне зайдет – пощупать батарею и обсудить план проверки. Жду. Полночь. Сантехник Виктор так и не пришел. С чем проснулась, с тем и спать лягу. А с утра ведь снова звонить…

5 ноября. На улице – +2. 10ч. – все то же. Для сравнения: у меня 45 и 31, у Саньки 46 и 44, в гостевой 55 и 46, в ванной – 54. Диспетчер Зубкова: звоните начальству, я ничего не знаю, сантехник ходит по заявкам… 11.30 – поговорила с Соколовым: такая разница в температуре нормальна, это погодный график (а почему тогда в других комнатах по-другому?), в других температура завышена, мы ее придавим (а почему при минус семи было то же? – не слышит), понимаю, что больше он ничего делать не собирается, спрашиваю об этом напрямую, от прямого ответа уклоняется, опять гудит про погодный график, предлагаю свой план с заменой батарей, делает вид, что не понимает, с третьего раза говорит, что спросит у подрядчика, есть ли у них батареи. – Мне не надо дополнительной, поменяйте местами кухонную и мою, по крайней мере, снимем подозрения с батареи. – Талдычит то же. – Вы перестали меня слышать, АР, кому можно на вас пожаловаться? – Моему директору. – Имя, телефон? – 8.499.795.10.10, Валерий Александрович Васильев. – А выше? Кто над вами? – Вы сначала с директором поговорите… – Тем все и кончилось. Директор занят, сказала секретарша, у него главный инженер (Соколов, стало быть, успел уже прийти доложить) и бухгалтер, потом будет обед, позвоните после часа. В Жилищнике, где 22 октября мне обещали принять меры – [phone], Любовь Анатольевна – никто не отвечает. 12.45 – ответила, поговорила, пожаловалась, поделилась и с ней своим предложением, ЛА обещала, что завтра ко мне зайдет Михаил Алексеевич Кацебо, который курирует наш ремонт, и «мы разберемся, что делать». Я попросила ее разобраться скорее. 13.30 – У Васильева опять совещание, секретарь: после праздников, вы же понимаете, много информации. – Вот и я хотела дополнить – тем, как его работники выполняют свои обещания. Перед обедом у него было совещание, сейчас опять… – Что поделаешь, так совпало. Ну, приходите к нему на прием. – Я не выхожу, на инвалидности. – Тогда дозванивайтесь в какой-нибудь другой день. Отличный в ЭВАЖД-14 цербер…

6 ноября. На улице – +4. 11ч. – у меня: 42/31, на кухне – 46/37, видимо, начали «придавливать»? Жду куратора. 14.00 – нет, ничего не придавливают: у мамы в комнате все так же: 51/45. Куратор пока не появился. Диспетчер Быкова выслушала, сказала, что не знает, как быть с этой батареей, я очередной раз изложила план обмена батарей между комнатами с целью выяснить, где порок: в батарее или в системе, она очередной раз записала. 15.30 – приходили двое, куратор и еще кто-то, с явным намерением убедить меня, что все в порядке. Попытались сослаться: 1) на открытое окно (щелочка для воздуха); 2) плюсовую температуру. То, что при закрытом окне и минусовой батарея ровно такая же, их не взволновало. – А что, Соколов сам измерял? – Сам. – А вы чем мерите? – Вот термометр, пожалуйста, измерьте сами. Игрушка понравилась, стали измерять. У меня намерили наверху 42, внизу 28, в маминой комнате 52 и 46, в ванной 57 по всей поверхности. Идея о переустановке батарей им не понравилась: наверное, дело в стояках. – Вот именно: «наверное»? А я предлагаю проверить самым простым способом! – нет, не хотят. Заговорили про разрушенные стенки, Саня им показала у себя, в ответ: вас предупреждали, что никто ничего восстанавливать не будет. Чистое вранье, никто нас об этом не предупреждал, наоборот, говорили, что все за собой уберут и сделают, как было. Я сказала им, что нижняя квартира, в которую никак не проникнуть, потому как нет хозяев, принадлежит родственнику Осколковой, куратор мне ответил, что нет, она принадлежит московскому правительству и художникам… Почему они не могут договориться с владельцами, чтобы пустили проверить батареи и стояки? Собрались уходить. Спрашиваю, с чем уходите? Так и оставите меня на зиму без нормального отопления? – Я доложу начальству. Весь этот цирк наблюдала Аня Гайкалова, сказала, что в случае чего засвидетельствует, что они и по-хамски разговаривали, и ничего не хотели делать…

7 ноября. На улице – +6, пронизывающая сырость. С утра в поликлинике, потому никому не звонила. 14.20 – пришли четверо во главе с Соколовым, вежливые и непривычно доброжелательные – подвох какой готовят, что ли... Измерили температуру своим и нашим термометрами, наш понравился больше. Обогреватель мой тоже понравился. Энный раз спросили, как грела батарея до ремонта, энный раз ответила, что грела прекрасно. Обсудили, чем я занимаюсь, с какого языка перевожу. Составили акт: в комнате 21,9, окно открыто для проветривания, батарея наверху 41 или 42, внизу 28 или 29 – подписала. Правда, термометр не приспособлен для определения температуры воздуха и у меня показывает 19, но они все равно записали так. Сказали, что надо пробить стену и присоединиться к еще одному стояку: соседи сверху так сделали, и у них до батареи не дотронуться. Объяснила, что стены бить неохота, во всяком случае – до того, как попробуем поменять местами батареи, рассказала (тоже в энный раз), что установка этой батареи обошлась нам в 50 с лишним тысяч оплаты за пребывание в пансионате, а стены в квартире после ремонта так и не заделаны, и жить мне в комнате с пробитой стеной ну просто никак нельзя. Кротко согласились, пообещали, что во вторник придет Анатолий и батареи поменяет. Перед уходом поблагодарили. Я их тоже. Ждем вторника. На вопрос: почему нельзя было составить акт по первым же заявкам, убедительного ответа не получила. Да, куратор так себя вел, объяснили мне, потому что он осуществляет технадзор – чудны дела Твои, Господи… Вечером приходил Демин, осмотрел батарею и сказал, что, по его мнению, единственное, что может помочь – если продуть ВСЮ систему, все, что висит на этом стояке. Пробивать стену бессмысленно – ее можно пробивать до бесконечности, а толку не будет, если где-то засорена труба. Обещал позвонить Соколову после вторничной проверки.

8 ноября. На улице – +7, сыро, промозгло. Пожалуй, в ближайшие три дня отдохну от проверки батареи – все равно до вторника никто ничего делать не будет. Только температуру воздуха буду отмечать.

9 ноября. На улице – +5.

10 ноября. На улице – +6. Батарея: 38 наверху, 26-28 внизу. Юрка раздвинул мебель в гостевой – завтра должен прийти Анатолий.

11 ноября. На улице – +5. 10ч. – пока никакого Анатолия не видно. Батарея у меня: справа 37 и 30, слева 29 и 24. Мамина: 45 и 41. В ванной – 48. 10.40 – приходил незнакомец средних лет, поинтересовался, как дела. Рассказала. – Значит, не наладили? – Видимо, нет. Соколов мне обещал, что сегодня придет Анатолий и поменяет местами батареи. – Да-да, как раз иду их искать. Попросила поскорее найти и сделать. Сегодня с утра еще и адски болит голова, тошнит и сердце колотится – от вчерашнего сероводорода, что ли? 14.55 – дозвонилась до диспетчерской (Тимошенко ничего не знала об обещании Соколова, обещала узнать), а потом уже и Соколову. Если вкратце: Анатолий куда-то пропал, он звонил Михаилу-технадзору, тот обещал кого-нибудь прислать, но раз не прислал – позвоню ему еще раз через десять минут, чтобы поменяли местами батареи и продули трубу. Опять жду. Все так же болит голова и все так же тошнит. Ближе к вечеру Соколов пообещал, что в четверг до обеда придут (я приведу своих специалистов) и все сделают.

12 ноября. На улице – +4, но к субботе обещают снег. Ждем четверга.

13 ноября. На улице – +5, завтра обещают +3, в субботу – до минус 2 и так далее. Ни до обеда, ни после никто не пришел. С трех начала звонить Соколову – не брал трубку. Взял около четырех, сказал, что ему неудобно говорить, попросила его перезвонить – не дождалась. Стала звонить сама – до половины шестого трубки так и не взял. Диспетчер (Зубкова) очень удивилась: как же так? Мне Сергеев с утра еще сказал, что все будет сделано, звоните ему. Надо было вам сразу ему позвонить. – Но я ведь ждала, что придут «до обеда», я же не знала, что Соколов опять обманет! – Позвоните завтра директору! – Но вы запишите, пожалуйста, как у нас тут все. – Я запишу, и Быкова Татьяна Николаевна позвонит, но и вы позвоните. – Да мне его к телефону не зовут: то прием, то совещание, то уехал. – Все равно позвоните, он все решит. На том и расстались. Кто такой Сергеев, не знаю (или уже не помню – столько было фамилий), телефон директора, названный Соколовым, пишу сюда: 8.499.795.10.10, Валерий Александрович Васильев.

14 ноября. На улице – +4. 9.30 – Соколов не берет трубку, у директора занято. 9.50 – у директора перестало быть занято, теперь и тут не берут трубку. Ночью запахло еще и гарью. 10.10 – Соколов после первого же гудка отъединяется. Директора после долгой торговли и объяснений так и не позвали: такая у него работа, ведет переговоры, я не могу вклиниться, могу соединить вас с Соколовым, он свободен. Спрашиваю Соколова, хорошо ли это – второй день прятаться. – Да, примерно так и есть. – Вы обещали все сделать во вторник, потом – уже точно – в четверг. – Мы были на аварии. – У меня авария идет уже полтора месяца. – Вот сейчас рядом со мной сидит мой начальник сантехслужбы, он к вам приедет. – Мне нужен не начальник, а те, кто сделают. – Он их соберет. – Когда их ждать. – К 11. – Сейчас 10.18. Жду. 11.30 – никто не пришел. Соколов не берет трубку, Быкова сказала, что «они на 12-м доме, вот взяли у меня ключи и пошли». Жду. 12.00 – пришли. Евгений Александрович, Валерий и Юра. Валерий сообщил, что батарея прогрелась, я – что не надо врать, что Соколов, сам измерив ее температуру, обещал поменять местами батареи и продуть от меня стояк, он – что у них задание только прочистить трубу и никакой замены батарей. – Прошу позвонить Соколову, ноль внимания, отвинчивают батарею. 12.10 – только сейчас Валерий пошел закрывать стояк. Все мои просьбы пока поменять батареи остаются тщетными. Наконец услышали (12.22), попытались меня убедить, что там большая батарея (у вас 7, там 10) – оказалось, это у Коли, отвела куда надо, удивленно: а тут семь! После паузы: там полудюймовые, а тут трехчетвертная… ЕА задумчиво: а тут хорошая… Решились, сняли, принесли, слили воду. 12.30 – сражаются с батареей, беседуем с ЕА о когдатошнем соблюдении стандартов… Батарея встала! ЕА: подогнали. Валерий с ЕА пошли ставить мою в ту комнату, а Юра включать отопление. 12.40 – Слава Богу, моя там встала. Валерий подкручивает новую у меня и вдруг восклицает: бля, а это что еще за петля? Она приходит с той квартиры, она не отсюда приходит, прямая делает петлю вот здесь, и прямая, и обратка приходят с той квартиры… Она не с того угла приходит, она здесь петлю делает! и прямая, и обратка приходят с той квартиры! (Интересно, а можно было это открытие сделать месяц назад?) Температура батареи: 38 и 32,8. Вы понаблюдайте, мы же отключали стояк, пока-а-а теперь все прогреется – и звоните. Моя бывшая на новом месте – 49/38. – ЕА, как вам опыт подсказывает, если не нагреется, в чем может быть дело? – А мне мой опыт ничего не подсказывает – я вообще-то электронщик… Ну, звоните, как дело пойдет, будем разбираться. – Вы до которого часа работаете? – Не знаю, у меня 50 домов. 12.55 – все ушли. Температура батареи: слева 40,9 и 29,2 – труба 41,5; справа:39,9 и 30,2 – труба 21,5. Кошмар… 14.15 – все то же. ЕА трубку не берет. Соколов тоже. 14.20 – прочитала это все Быковой, обещала им передать. 15.00 – слева 41 и 27, справа 40,2 и 30, левая труба 45, правая – 22. 15.20 – дозвонилась ЕА: ну, я не знаю, что тут можно сделать. Позвоню своим, может, надо давления больше дать? – Так в остальных же комнатах все нормально. Может, дело в петле, которую Валерий внезапно обнаружил? – Не знаю, будем думать. – Попросила думать быстрее. Соколов трубку не берет. Диспетчер звонила сама, не дождалась, я позвонила на всякий случай. Она доложила начальству, что собираются делать, не сказали, как мне быть, тоже не знает, только сочувствует. Завтра обещают минус. Да! Рассказала про квартиру 54, где была холодная батарея на кухне. Стали выяснять, обнаружилось, что сверху и снизу выключают, им жарко, потому она и не греет… Правда, Юрка говорит, что у нас всего 49 квартир. И ни над нами, ни под нами, насколько мне известно, ничего не меняли: их просто не пустили. Так, во всяком случае, говорилось. 19.00 – на улице 0.

Узнала имена диспетчеров:

Елена Николаевна Тимошенко

Татьяна Николаевна Быкова

Любовь Николаевна Зубкова

Нина Сергеевна Бубнова

15 ноября. 10.00. На улице – минус 1. Батарея: 46 и 36. 18.00. Температура на улице та же. Батарея слева 42 и 30, справа 42 и 32, левая труба – 43, правая – 26. Поговорила с диспетчером (Тимошенко), узнала, что в понедельник должна быть комиссия, ремонтники хотят сдать работу, что у диспетчеров моя заявка на особом учете: они передали ее в Жилищник и дальше – до Васильева, и тот теперь «долбит наш ЭВАЖД, чтобы все доделали. Мне Таня передала, я передам Нине, а она уже Любе – Люба в понедельник дежурит». –Спросила, куда делась Иванова. – «Ушла. Не выдержала. Знаете, ведь на нас все зло срывают, а что мы можем, кроме как передать по инстанциям…» Ветер, видимо, в нашу сторону: сижу с форточкой вместо щели в окне и включенным нагревателем и дрожу, а что будет при минус 10 и дальше (а будет же!), подумать страшно.

16 ноября. Два часа дня. На улице – минус 5. Даже не знаю, звонить ли в диспетчерскую – разве что отчитаться и выслушать слова сочувствия… Температура батареи: слева – 43 и 29; справа – 44 и 34; левая труба – 47; правая – 26.

17 ноября. На улице – минус 5. 10.40. Батарея теплее и сверху, и снизу (46 и 30), а правая труба – 27. 11.10 – диспетчер Зубкова снова все переспросила с самого начала, посоветовала звонить начальству (например, Соколову) и сообщила, что начальник сантехников минут двадцать, как от нее куда-то ушел – может быть, к вам? 11.40 – так никого и нет. Соколов трубку не берет, зам. руководителя отдела капремонта – Владислав Викторович Васильев (8.926.996.52.03) – тоже. ЕА – тоже. 11.50 – Любовь Анатольевна занята, секретарь просила позвонить минут через двадцать: [phone]. 12.20 – поговорили с ЛА: выслушала меня внимательно (в том числе и про «петлю в трубе»), сказала: «сейчас подрядчики у нас, мы будем это решать». 15.10 – никого. Соколов видит мой номер и тут же отключается, остальные (ЕА и Васильев) просто не берут трубку.17.55 – окончательно ясно, что никто не придет и никто ничего не сделает. Ночью – батарея греется, но низ все равно холодный: слева –51 и 26; справа – 52 и 33; левая труба –53,9; правая – 33. Кому еще звонить, не понимаю!

18 ноября. На улице – минус 6. Батарея горячая наверху, холодная (от 26 до 31) внизу. 17.10 – диспетчер (Быкова) не знает, приняли ли вчера ремонт, говорит, что приезжала комиссия с Соколовым, сегодня должны были менять какие-то насосы, но чего-то для этого оказалось не готово, так что перенесли на завтра. Записала очередную мою заявку, на том и расстались. Осколкова не берет трубку, Соколову пока больше не звоню.

19 ноября. Ночью минус 11, днем минус 7. Никуда не звоню: забегала соседка Ира, сказала, что «они там что-то чинят или устанавливают». 19.00 – батарея практически холодная: слева –32 и 19; справа – 38 и 20; левая труба – 50; правая – 18. Тимошенко (диспетчер): из 3-й квартиры жаловались, что очень шумно, они насосы меняли, наверное, пробка образовалась, сантехник придет повоздушит... 20.15 – батарея стала совсем холодной. Тимошенко: сантехник сказал, что насосы тут ни при чем, они холодную воду делали, это все из-за 8-й квартиры, пусть завтра придет Соколов и продует все как следует. Обещала утром ему напомнить и посоветовала позвонить ему с другого телефона. Договорилась с Деминым о том, что он сам завтра позвонит Соколову и ЕА. В подъезде повесили объявление: с 20 по 28 ноября на полдня выключают воду. Юрка отправил письма о ремонте и о батарее на портал.

20 ноября. На улице – минус 12, в комнате 19. Диспетчер Бубнова: я с утра говорила с Соколовым, он сказал, что на той неделе ваш вопрос решат. – Как на той неделе? На улице мороз, батарея холодная, и ждать еще неделю? – Позвоните Соколову. – Он не берет трубку. – Вот телефон секретаря: 8.499. 795.10.10, вас соединят. Им, чтобы сделать у вас отопление, нужно переварить, а не дают доступа в 8-ю квартиру. – То есть как «не дают»? Сейчас пойду проверю. – Иду к Ире. Звоню – нет ответа. Дверь открыта. Докричалась – ответил маляр, попросила Иру зайти, когда вернется. Спросила, что со звонком. – Работает электрик. – Звоню Соколову. Секретарь соединяет, Соколов не берет трубку. После того, как телефон разъединяется, звоню снова. Секретарь: значит, его нет. А у вас в комнате 22 градуса, я видела акт! – А вы посмотрели, когда был изготовлен этот акт? В начале ноября. Тогда на улице было тепло, а сейчас мороз. – Ничего не знаю, вы подписали акт… – Так я и чувствовала, что это подвох! Заходила Ира: мы же ничего не делали – что у нас переваривать? Но никакого доступа никто им не закрывал, и мой телефон они знают. – Записала на всякий случай Ирин мобильный. Снова позвонила в диспетчерскую, продиктовала его Бубновой, сказала, что к Ире надо стучать, она повторила, что Соколов обещал на той неделе разобраться, а на мой возмущенный вопль, ответила, что надо же вызывать аварийку… – Так пусть вызовут, ситуация действительно аварийная! – Ну, она снова пообещала позвонить Соколову (хихикнула, когда я попросила ему передать, что у него нет совести) и Васильеву. Демин тоже обещал сегодня позвонить Соколову и ЕА. В комнате холодно: 18 градусов в полуметре от обогревателя. 13.10 – звонил Демин: у ЕА телефон недоступен, Соколов не подходит (длинные гудки и сразу короткие). Позвонила в ассоциацию Народный юрист: http://urist-online.ru/ – [phone], объяснила ситуацию секретарю Марине, жду ответного звонка. Звонок состоялся, очень вежливый молодой человек представился Игорем Вячеславовичем, выслушал, сказал, что надо отправить претензионное письмо, заверив его у них гербовой печатью, и тогда, как показывает опыт, жилищники начинают шевелиться, потому что дальше уже суд. Надо к ним приехать, по записи, ждать не придется, стоить это будет от нуля до одной-двух тысяч: пусть ваш родственник нам позвонит, мы договоримся о встрече, работаем до девяти вечера. Телефон нашего отдела: (495) 221-22.63, добавочный – голосом – 86. Прежде чем звонить Юрке, решила проверить в сети, что о них говорят, а говорят, что жуткое разводилово: http://tilbagevise.ru/%D1%8E%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D1%8B/31628-%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D1%8E%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82 – хорошо, что не вляпались. Демин так и не дозвонился никому. Юрка написал на портал «Наш город», а потом мне в чат: «Оба сообщения завернули по идиотским причинам: 1) на сообщение «по ремонту ХВС просрали все сроки» сказали, что это больше одной проблемы, 2) объяснили, что «в квартире 7 херово греют батареи» — это разглашение персональных данных. Заслал в «Наш город» исправленное, заслал в электронную приёмную управы, обсудил с Вовкой. Посмотрим. Более быстрых и действенных методов ни у кого нет. В комнате все по-прежнему, только я уже совсем рухнула.

21 ноября. На улице – минус 1. 14ч. Батарея сверху: 35 и 37, снизу 17 и 20, правая труба – 17, левая – 50, действительно теплая (не горячая, как, например, батарея в ванной!) только полосочка наверху. Весь день лежу. Врача все это время вызвать не могла: боялась, что совпадет с сантехниками. В диспетчерской сегодня все время занято. Больше никуда не звонила. Мне тоже никто. Слава Богу, потеплело, можно хотя бы проветрить. 15.10 – Демин и сегодня никому не дозвонился. Считает, что они берут трубку только тогда, когда видят телефон начальства. Видимо, прав. 15.20 – наконец смогла дозвониться в диспетчерскую. Быкова (так же, как вчера Бубнова) передала Соколову, что в 8-й квартире с доступом все в порядке, продиктовала Ирин телефон, он никаких планов насчет моей батареи не сообщил. Пятница, рабочий день кончается. Наивный Демин еще надеется, что они работают и в выходные, а я уверена: ждать больше нечего. Отправляю дневник Володе Рязанскому, может быть, что-то получится через управу. Но когда?!

Дата добавления: 2015-10-21