Научно-практический комментарий 3 страница

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

(в ред. Федеральных законов от 29.05.2002 N 58-ФЗ,

от 24.07.2002 N 98-ФЗ, от 24.07.2002 N 103-ФЗ,

от 25.07.2002 N 112-ФЗ, от 31.10.2002 N 133-ФЗ,

от 30.06.2003 N 86-ФЗ, от 04.07.2003 N 92-ФЗ,

от 04.07.2003 N 94-ФЗ, от 07.07.2003 N 111-ФЗ,

от 08.12.2003 N 161-ФЗ, от 22.04.2004 N 18-ФЗ,

от 29.06.2004 N 58-ФЗ, от 02.12.2004 N 154-ФЗ,

от 28.12.2004 N 187-ФЗ, от 01.06.2005 N 54-ФЗ,

от 09.01.2006 N 13-ФЗ, от 03.03.2006 N 33-ФЗ,

от 03.06.2006 N 72-ФЗ, от 03.07.2006 N 97-ФЗ,

от 03.07.2006 N 98-ФЗ, от 27.07.2006 N 153-ФЗ,

с изм., внесенными Постановлением Конституционного Суда РФ

от 08.12.2003 N 18-П, Определением Конституционного Суда РФ

от 09.06.2004 N 223-О, Постановлениями

Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 N 13-П,

от 11.05.2005 N 5-П, от 27.06.2005 N 7-П)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Раздел I. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Глава 1. УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

Статья 1. Законы, определяющие порядок уголовного судопроизводства

Комментарий к статье 1

1. Часть первая комментируемой статьи признает УПК нормативным актом, определяющим порядок уголовного судопроизводства. И хотя в ней указано, что УПК основан на Конституции, эта оговорка не может исключить Конституцию из числа источников уголовно-процессуального права. Во-первых, по формальным юридическим соображениям: Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие при регулировании любых общественных отношений (ч. 1 ст. 15). Во-вторых, признавая общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ составной частью законодательства, регулирующего уголовное судопроизводство, нельзя не признать источником уголовно-процессуального законодательства (и права) Конституцию, так как только в силу ее дозволения (ч. 4 ст. 15) международно-правовые нормы могут стать частью системы норм той или иной отрасли российского права.

2. При разрешении вопросов, связанных с регулятивной функцией конституционных норм в сфере тех или иных общественных отношений, необходимо учитывать, что эти нормы по своему положению находятся на более высоком иерархическом уровне, чем отраслевые нормы. В связи с этим ст. 15 Конституции устанавливает: законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции. Отсюда следует: в случае противоречия норм любого отраслевого закона Конституции действует последняя. Нельзя заранее исключить возможность прямого применения норм Конституции при регулировании уголовно-процессуальных отношений. Трудно просчитать, как "поведет себя" отраслевая норма при соприкосновении с фактическими общественными отношениями (крайне многообразными), которые могут возникнуть в отношениях между судом, прокурорами, следователями, дознавателями, а главное - в их отношениях с гражданами, вовлеченными в сферу уголовного судопроизводства. Поэтому обращение к нормам Конституции может помочь найти выход из положения.

3. Разумеется, основную массу вопросов как всего уголовного процесса в целом, так и отдельных его частей (стадий) регулирует УПК. Именно его нормы определяют круг субъектов уголовно-процессуальных отношений, их права и обязанности на разных этапах уголовного процесса, действия, которые они могут или должны осуществлять, и решения, которые они могут или должны принимать в ходе производства по уголовному делу. УПК, основываясь на Конституции и учитывая федеральные конституционные законы (о судебной системе, о военных судах) и федеральные законы (о судоустройстве, статусе судей, мировых судьях, прокуратуре, милиции, об ОРД, адвокатуре и др.), определил круг субъектов судебной власти, прокуратуры и ряда органов исполнительной власти, ответственных за ведение уголовного дела (следователь, начальник следственного отдела, дознаватель, начальник органа дознания), установил их уголовно-процессуальные полномочия (права и обязанности). Вступая в уголовно-процессуальные отношения, лица, ведущие уголовное дело, в ряде случаев должны знать не только положения УПК, но и других, связанных с ним законов. В частности, прокурор или следователь, давая указания о проведении оперативно-розыскных мероприятий (п. 11 ст. 37, п. 4 ст. 38 УПК), должны знать, что и в каких пределах с учетом конкретной следственной ситуации может осуществить соответствующий компетентный орган; могут ли и каким образом полученные сведения быть введены в сферу уголовного судопроизводства. Следовательно, возникает необходимость обращения не только к нормам УПК, но и к Закону об ОРД.

4. Порядок судопроизводства, о регулировании которого указано в комментируемой статье, - только часть уголовного процесса, лишь его внешняя форма. Сущность же уголовного процесса составляют многочисленные уголовно-процессуальные отношения, возникающие на разных этапах производства по уголовному делу, а также в стадиях возбуждения уголовного дела и при исполнении приговора, образующие в совокупности предмет регулирования уголовно-процессуального права. Для того чтобы эти отношения могли реально функционировать, в уголовно-процессуальном законе определены: субъекты уголовно-процессуальных отношений (участники уголовного судопроизводства); объем и пределы прав и обязанностей каждого из них; круг действий, которые они могут или обязаны осуществлять; разновидности принимаемых решений и порядок их обжалования; юридические факты, от которых зависит возникновение, изменение, развитие и прекращение правоотношений.

С учетом этого можно констатировать: содержанием конкретного уголовно-процессуального отношения (как, впрочем, и всей их совокупности) являются действия субъектов (суда, прокурора, следователя, потерпевшего, защитника и т.п.); внутренней формой - права и обязанности субъектов; внешней формой - порядок и последовательность совершения процессуальных действий и принятия процессуальных решений.

Часть задач в этой сфере (основную) выполняет УПК. Другую часть исполняют иные федеральные законы, нормы которых, однако, действуют в сфере уголовного судопроизводства при решении процессуальных вопросов лишь постольку, поскольку они согласно ст. 7 УПК не противоречат нормам УПК.

Обращение к ст. 7 УПК не дает оснований рассматривать ее в качестве универсального механизма разрешения всех противоречий между различными нормами при их применении в ходе производства по уголовному делу. Статья 7 (ч. 1, 2) содержит простую и "удобную" формулу, запрещающую суду, прокурору, следователю, органу дознания, дознавателю применять федеральный закон или иной нормативный акт, противоречащий УПК. Между тем эти положения ст. 7 УПК имеют юридический смысл только при их ограничительном толковании: лишь при выборе для применения правовых норм, относящихся к регулированию уголовно-процессуальных вопросов, которые содержатся в законах о прокуратуре, о милиции, о статусе судей, об ОРД и т.п. В этих случаях имеет место приоритет норм УПК, как единственного федерального закона (см. ст. 2 - 4 УПК), специально созданного для регулирования уголовно-процессуальных отношений.

5. Рассматривая вопросы правового регулирования уголовно-процессуальных отношений, необходимо учитывать, что они, имея свой объект и предмет, в конечном счете направлены на установление уголовно-правовых отношений, а также оснований и условий приведения в действие механизма уголовной ответственности и, следовательно, применения норм УК. Иначе говоря, производство по конкретному уголовному делу имеет не только важное процессуальное значение, но и уголовно-правовое. Поэтому в ходе судопроизводства по уголовному делу при решении конкретных вопросов могут возникнуть проблемы выбора средств регулирования не только норм уголовно-процессуального права или только уголовного права. Может быть и иная ситуация, когда нормы УК и УПК по-разному регулируют одни и те же или тесно взаимосвязанные вопросы. Это, в частности, имело место на практике при прекращении уголовных дел ввиду освобождения лиц от уголовной ответственности. В подобных случаях ст. 7 УПК не может разрешить проблему, так как регулирование уголовно-правовых вопросов входит в предмет не УПК, а УК. Поэтому выбор отраслевой нормы можно сделать, лишь определив правовую природу регулируемого вопроса и характера регулируемых общественных отношений. (Заметим, что ст. 7 не может регулировать установленные в ходе производства по делу противоречия между нормами УПК и федеральными конституционными законами.)

6. Несомненно, однако, что ведущую роль в регулировании уголовно-процессуальных отношений играют нормы УПК. Именно они определяют круг субъектов уголовно-процессуальных отношений (участников уголовного процесса): носителей судебной власти; должностных лиц органов исполнительной власти; субъектов, имеющих собственные интересы в уголовном судопроизводстве (подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика); их защитников и представителей. УПК определяет субъективные права и обязанности указанных лиц на разных этапах производства по уголовному делу. Уголовно-процессуальный закон определяет круг иных участников уголовного процесса (свидетелей, экспертов, специалистов, понятых, переводчиков, других участвующих в деле лиц), их правовое положение. Сказанное позволяет подчеркнуть, что основной массив уголовно-процессуальных компонентов определяется УПК. Он является единственным уголовно-процессуальным законом страны.

7. К регулированию уголовно-процессуальных отношений относятся и некоторые правовые нормы, содержащиеся также в других федеральных законах, упоминаемых в коммент. к данной статье.

8. В ряде случаев положения УПК сформулированы с учетом норм специальных законов. Однако нормы этих "других" (или "специальных") законов, имея уголовно-процессуальную ориентацию, должны функционировать таким образом, чтобы обеспечить наиболее эффективное применение уголовно-процессуальных норм (см., например, ст. 2, 7, 9, 11 Закона об ОРД; ст. 27, 29, 35 - 38 Закона о прокуратуре; ст. 20, 84 УИК). В этих случаях нормы указанных и некоторых других законов не должны противоречить нормам УПК, а если это случится, противоречие решается в пользу УПК. Более того, формирование норм этих и им подобных законов, направленных на обеспечение действия процессуальных норм, должно происходить с учетом последних или приводиться в соответствие с ними.

9. В УПК существуют и другие нормы, которые нельзя считать только принадлежностью этого федерального закона. Определяя компетенцию различных звеньев федеральной системы судов общей юрисдикции, УПК исходит из их построения, данного в конституционном Законе о судебной системе, а частично - даже в Конституции. Устанавливая процессуальную компетенцию, например, председателя ВС РФ, его заместителей, председателей областных и им соответствующих судов, УПК включает в "свою" систему норм или учитывает многие положения судоустройственных законов. При определении процессуальной компетенции носителей прокурорской власти УПК исходит из того построения прокуратуры, которое дано в Законе о прокуратуре (см., например, ч. 6 ст. 37, п. 31 ст. 5 УПК).

10. Совершенно особая роль как источнику уголовно-процессуального права принадлежит действующей Конституции. В формировании отраслевого законодательства ей отводится универсальная роль, которая проявляется в: а) установлении высшей юридической силы положений Конституции; б) ее прямом действии на всей территории РФ; в) недопустимости противоречия нормам Конституции положений законов и иных нормативных актов; г) всеобщей обязанности соблюдать Конституцию и законы РФ; д) установлении иерархии нормативных актов; е) включении в правовую систему РФ общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ; ж) признании в качестве условия применения законов и других нормативных актов о правах человека и гражданина их опубликование; з) установлении правила, по которому законы и другие правовые акты, действовавшие на территории РФ до вступления Конституции в силу, применяются лишь в части, ей не противоречащей. Приведенные положения обусловливают влияние Конституции на формирование законодательства об уголовном процессе и правосудии. Именно это позволяет считать Конституцию юридической базой правосудия и уголовного судопроизводства.

11. Роль Конституции в регулировании уголовно-процессуальных отношений не может быть сведена только к сказанному выше, так как она установила систему принципов уголовного процесса и правосудия, определила порядок формирования федеральных судов, сформулировала ряд норм, которые непосредственно (путем прямого применения) или опосредованно (наряду или через отраслевые нормы) регулируют уголовно-процессуальные отношения.

Практика судов России показала, что при рассмотрении уголовных дел суды с трудом идут на прямое применение Конституции. Наиболее решительно это делает ВС РФ как в постановлениях Пленума, так и при рассмотрении уголовных дел, особенно Президиумом этого суда. Позитивное влияние на практику судов оказало Постановление Пленума ВС РФ от 31.10.1995 N 8. Однако определить границы прямого применения Конституции оказалось не так просто. Одно дело, когда в Конституции указано на возможность применения ее положения при условии принятия соответствующего федерального закона, регулирующего права и свободы человека; совсем другое, когда из смысла статьи нужно установить, что конституционное положение не требует дополнительной регламентации. В последнем случае неизбежны затруднения на практике, так как требуется использовать в комплексе имеющиеся знания отраслевого законодательства, Конституции, общей теории права и, конечно, имеющегося опыта.

12. Непосредственное использование прямого действия конституционных норм было особо актуальным в первые годы после принятия Конституции, когда особенно остро ощущалось отставание от нее законодательства о правосудии, судебной власти и уголовном процессе. По мере обновления отраслевого законодательства сферу прямого применения конституционных норм стали постепенно заполнять отраслевые нормы. Но, во-первых, при рассмотрении конкретных дел надобность в прямом применении норм Конституции еще сохраняется. Во-вторых, конституционные нормы определяют пределы деятельности законодательной власти при разработке и принятии новых федеральных законов о суде, уголовном судопроизводстве, правоохранительных органах. В-третьих, они помогают разрешить на практике коллизии между законами, действовавшими до вступления в силу Конституции и принятыми после ее опубликования. В-четвертых, они дают возможность КС РФ в предусмотренных законом случаях проверить соответствие тех или других норм УПК Конституции (см., например, Постановления КС РФ от 11.05.2005 N 5-П; от 27.06.2005 N 7-П; от 06.04.2006 N 3-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ряда законов и УПК // РГ. 2005. 20 мая; 8 июля; 2006. 12 апр.). В-пятых, конституционные нормы способствуют деятельности Пленума ВС РФ по разъяснению уголовно-процессуального законодательства (см., например, Постановления Пленума ВС РФ от 31.10.1995 N 8; от 14.02.2000 N 7; от 10.10.2003 N 5).

13. Нормы Конституции имеют базовое значение в обеспечении применения международно-правовых норм о правах человека и гражданина при производстве по уголовному делу в стадии предварительного расследования и в суде. Включив многие общепризнанные нормы международного права в Конституцию (ст. 21 - 25, 45 - 55, 118, 120 - 123 и др.), законодатель тем самым способствовал их включению в систему реально действующих норм (путем их прямого применения), регламентирующих уголовно-процессуальные отношения. В последующем указанные нормы либо были включены в УПК, либо продолжали выполнение своей регулятивной роли на основе прямого применения. Нормы УПК формировались с учетом важнейших международно-правовых актов: Всеобщей декларации прав человека (10 декабря 1948 г.) (РГ. 1995. 5 апр.); Конвенции о защите прав человека 1950 г.; Международного пакта о гражданских и политических правах (16 декабря 1966 г.) (Ведомости СССР. 1976. N 17. Ст. 291); Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (29 ноября 1985 г.) и др. Сообразно развитию общественных отношений подвергаются изменению международно-правовые стандарты в области правосудия. Поэтому будут приниматься и новые акты. Они могут действовать и непосредственно, но предпочтительнее по мере их ратификации вносить изменения в действующие законы, подобно тому как это было сделано, например, Федеральным законом от 20.03.2001 N 26-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод" (СЗ РФ. 2001. N 13. Ст. 1140, N 52 (ч. 1). Ст. 4924; 2002. N 1 (ч. 1). Ст. 2).

14. Существенную роль в обеспечении прав граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, играют постановления КС РФ. В одних случаях он в своих постановлениях признавал не соответствующими Конституции те или другие нормы УПК, ориентируя органы расследования и суды на обеспечение прав граждан на основе прямого применения конституционных норм и других норм УПК, соответствующих Конституции (см. Постановление КС РФ от 27.06.2005 N 7-П). В других случаях, признавая положения статьи (или ее части) УПК не соответствующими Конституции, суд обязывал ФС РФ внести изменения в уголовно-процессуальное законодательство, соответствующее той или другой статье (статьям) Конституции (см. Постановление КС РФ от 11.05.2005 N 5-П). Наконец, он практиковал вынесение постановлений, которыми: а) признавал не соответствующими Конституции положения, содержащиеся в той или другой статье УПК; б) предлагал ФС РФ решить вопрос о внесении изменений в УПК; в) одновременно ориентировал практические органы до внесения изменений в уголовно-процессуальный закон решать рассматриваемые вопросы на основе непосредственного применения положений тех или других статей Конституции (см. Постановление КС РФ от 29.04.1998 N 13-П по делу о проверке конституционности ст. 113 УПК РСФСР // ВКС РФ. 1998. N 4).

15. Признавая не соответствующими Конституции те или другие положения статей УПК, КС РФ не создавал новых норм. Он либо ориентировал суды и другие органы на прямое применение конкретных конституционных норм, либо, основываясь на тех или других конституционных нормах, обязывал законодателя принять новый закон. То и другое не дает оснований считать постановления КС РФ источником уголовно-процессуального права. В своих постановлениях КС РФ, таким образом, дает толкование Конституции. Кроме того, разрешая дела о соответствии федеральных законов (в том числе и УПК) Конституции, он разъясняет, как применяются нормы УПК с учетом соответствующих конституционных норм (см. п. 1, 3, 4 ч. 1 ст. 3 Закона о Конституционном Суде).

16. Не являются источниками уголовно-процессуального права постановления Пленума ВС РФ. Их предназначение - разъяснение судам на основе изучения судебной практики действующего законодательства. Вопрос о необходимости дачи судам таких разъяснений может возникнуть в связи с рассмотрением судебными и кассационной коллегиями и Президиумом ВС РФ уголовных дел в кассационном и надзорном порядке, запросами нижестоящих судов, прокуратуры, других правоохранительных органов. Разъяснения Пленума ВС РФ о практике применения уголовно-процессуального законодательства распространяются не только на суды, но и на другие правоохранительные органы и их должностных лиц, применяющих разъясняемые законы. К числу таких актов можно отнести Постановления Пленума ВС РФ от 10.10.2003 N 5; от 05.03.2004 N 1; от 22.11.2005 N 23.

17. Представляется, что суды и другие правоохранительные органы, наделенные функцией применения норм уголовно-процессуального права, должны исходить из возможности использования в ходе судопроизводства аналогии закона. Аналогией процессуального закона принято считать применение судом и другими правоохранительными органами таких норм права, которые прямо не разрешают конкретного вопроса, а регулируют деятельность субъектов уголовно-процессуальных отношений в сходных ситуациях. В УПК законодатель не выразил своего отношения к действию института процессуальной аналогии. Однако следует учитывать, что уголовно-процессуальный закон не устанавливает, какие деяния являются уголовно наказуемыми, а регулирует правоотношения субъектов в ходе производства по уголовному делу. Аналогия в уголовном процессе не расширяет сферу возможных репрессий (как это имеет место при ее применении в уголовном праве), а придает динамизм уголовно-процессуальным отношениям, призванным установить уголовно-правовые отношения и юридические факты (т.е. уголовно наказуемые деяния), вызвавшие их возникновение.

18. Возможность применения аналогии в уголовном процессе признает КС РФ в Постановлениях от 02.02.1996 N 4-П по делу о проверке конституционности п. 5 ч. 2 ст. 371, ч. 3 ст. 374, п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК (ВКС РФ. 1996. N 2); от 28.11.1996 N 19-П по делу о проверке конституционности ст. 418 УПК РСФСР (ВКС РФ. 1996. N 5); от 02.07.1998 N 20-П по делу о проверке конституционности ст. 331, 464 УПК РСФСР (ВКС РФ. 1998. N 5) и в ряде определений (ВКС РФ. 1997. N 5; 1999. N 2).

19. Применяет в своей практике аналогию уголовно-процессуального закона и Пленум ВС РФ, как применял ее в прошлом Пленум ВС СССР, хотя как первый, так и второй избегали употреблять термин "аналогия" или "аналогия закона". Например, Пленум ВС РФ ориентировал суды рассматривать гражданские иски о компенсации морального вреда, причиненного преступлением (что не предусматривал УПК РСФСР), применительно к правилам УПК, регулирующим рассмотрение в уголовном деле гражданских исков о возмещении материального ущерба, причиненного преступлениями (Постановление Пленума ВС РФ от 20.12.1994 N 10). И только в Постановлении от 08.12.1999 N 84 Пленум ВС РФ со всей определенностью высказался по поводу возможности применения аналогии в уголовном судопроизводстве (Сб. пост. Пленумов. Спарк. С. 827), но вскоре это Постановление признано утратившим силу (см. Постановление Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1).

20. Аналогия закона в уголовном судопроизводстве может быть применена лишь при соблюдении определенных условий:

- наличии действительного пробела в системе норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения;

- ориентации на сходный случай, урегулированный нормами УПК;

- строгом соблюдении конституционных принципов уголовного процесса;

- недопущении ограничения прав граждан, участвующих в уголовном процессе.

Наконец, основываясь на аналогии закона, субъекты уголовного процесса, ответственные за ведение уголовного дела, не могут совершать действия и принимать процессуальные решения, не предусмотренные уголовно-процессуальным законом.

Представляется, однако, что нормы УПК, регулирующие специальный порядок производства (например, по делам частного обвинения), не могут на основании аналогии закона быть применены при рассмотрении дел в общем порядке.

21. Приведенные выше положения помогут правильно решать вопросы допустимости применения аналогии закона при производстве по уголовным делам. И все же представляется предпочтительным решение законодателя по поводу применения аналогии закона при регулировании гражданско-процессуальных отношений. В ч. 4 ст. 1 ГПК установлено: "В случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права)". Заметим, что действие аналогии в гражданском процессе официально признано до принятия нового ГПК - еще в 2000 г. (см. Федеральный закон от 07.08.2000 N 120-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР" // СЗ РФ. 2000. N 33. Ст. 3346).

Можно лишь сожалеть, что разработчики проекта УПК не восприняли опыта в области гражданского процессуального права и не учли опыта КС РФ и Пленума ВС РФ.

Статья 2. Действие уголовно-процессуального закона в пространстве

Комментарий к статье 2

1. Определяющим в регламентации действия уголовно-процессуального закона в пространстве является принцип государственного суверенитета, исключающий на территории независимого и суверенного государства деятельность (в том числе уголовно-процессуальную) представителей власти другого государства и применение законодательства другого государства.

Вместе с тем ч. 1 комментируемой статьи допускает возможность установления иных правил действия уголовно-процессуального закона в пространстве, если это предусматривается международным договором РФ. Подобные договоры могут быть как многосторонними (в частности, Конвенция о защите прав человека 1950 г. и Протоколы к ней, Международный пакт о гражданских и политических правах (16 декабря 1966 г.) (Ведомости СССР. 1976. N 17. Ст. 291; БВС РФ. 1994. N 12)), так и двусторонними (в основном это договоры об оказании помощи по гражданским, семейным и уголовным делам). Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы, а если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

2. Правила УПК распространяются на дела о преступлениях, совершенных как на территории РФ (в том числе на воздушном, морском или речном судне, находящемся вне пределов Российской Федерации под флагом РФ и приписанном к порту РФ), так и на территории другого государства, если это преступление направлено против интересов Российской Федерации.

3. В соответствии с УПК должны осуществляться также отдельные следственные и судебные действия, выполнение которых вытекает из международных договоров РФ и принятых в их развитие поручений компетентных правоприменительных органов других стран, а также из иных договоренностей на основе взаимности.

4. Нормы законодательства иностранного государства в такого рода случаях могут быть применены, лишь только если это соответствует договору, соглашению или принципу взаимности и если это не противоречит законодательству и другим международным обязательствам РФ.

Процессуальные действия, совершенные во исполнение поручения об оказании правовой помощи по уголовным делам на территории иностранного государства в соответствии с его законодательством, и их результаты признаются имеющими такую же юридическую силу, как если бы они были получены на территории РФ в соответствии с УПК (ст. 455).

Статья 3. Действие уголовно-процессуального закона в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства

Комментарий к статье 3

1. Правила, установленные УПК, распространяются в равной мере как на граждан Российской Федерации, так и на иностранных граждан и лиц без гражданства. В соответствии с ч. 3 ст. 12 УК иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности в случаях, если преступление совершено ими на территории РФ или если преступление, совершенное вне пределов Российской Федерации, направлено против интересов Российской Федерации, либо в случаях, предусмотренных международным договором РФ, если они не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории РФ.

2. Правилами, установленными комментируемой статьей, определяется порядок осуществления отдельных следственных и иных процессуальных действий в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства не только в случаях, когда они привлекаются в качестве подозреваемого или обвиняемого, но и когда они выступают в качестве потерпевших, гражданских истцов или ответчиков, свидетелей, собственников жилья, в котором производится обыск, и др. На этих лицах лежат такие же, как и на гражданах Российской Федерации, процессуальные обязанности; они обладают такими же процессуальными правами.

3. Круг лиц, на которых распространяется иммунитет в сфере уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений, определяется Венской конвенцией о дипломатических сношениях (18 апреля 1961 г.) (Ведомости СССР. 1964. N 18. Ст. 221); Венской конвенцией о консульских сношениях (24 апреля 1963 г.), Конвенцией о привилегиях и иммунитетах Объединенных наций (Лейк Саксесс, Нью-Йорк, 13 февраля 1946 г.), Конвенцией о специальных миссиях (Нью-Йорк, 8 декабря 1969 г.), Конвенцией о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера (Вена, 14 марта 1975 г.) (Международное публичное право. Сб. документов. Т. 1. М.: Бек, 1996); Конвенцией о привилегиях и иммунитетах Евразийского экономического сообщества (Минск, 31 мая 2001 г.) (СЗ РФ. 2005. N 47. Ст. 4829), рядом других актов международных организаций, а также двусторонних и многосторонних договоров. К числу лиц, на которых распространяется иммунитет, относятся, в частности, сотрудники дипломатических представительств и члены их семей, главы иностранных государств, руководители законодательных (представительных) и исполнительных органов власти государств, министры иностранных дел, работники консульских учреждений, сотрудники международных организаций и представители государств в этих организациях, а также военные наблюдатели, лица (как граждане иностранных государств, так и российские граждане, проживающие в других государствах), прибывающие в Российскую Федерацию в соответствии с международными договорами, в том числе для оказания помощи в ликвидации последствий катастроф или стихийных бедствий либо для участия по вызову правоохранительных органов в следственных или судебных действиях. Объем иммунитета определяется главным образом в зависимости от статуса соответствующего лица: глава иностранного государства, сотрудник посольства, работник консульского учреждения, член семьи и т.д.

Дата добавления: 2015-10-21