— Это сейчас пройдет, — негромко сказал он. — Сила, которую влили в тебя камни, скоро исчезнет.
Кухулин сразу же встревожился, взял сестру за руку и стал обводить взглядом толпу, пока не увидел темноволосую головку Бренны. Знахарка спокойно стояла возле охотницы. Ее голова была склонена так, чтобы густые волосы прикрывали шрамы на лице. Она словно почувствовала его взгляд, подняла глаза и увидела на красивом лице Кухулина знакомое выражение беспокойства. Девушка кивнула, что-то сказала Бригид, и они вдвоем стали пробираться к Эльфейм.
Ку с удовлетворением повернулся к сестре:
— Узнаю этот твой взгляд, сестрица, но если ты не хочешь побледнеть и упасть в обморок на глазах у всех, то лучше тебе хорошенько подумать насчет того, надо ли приглашать меня на танец.
Эльфейм открыла рот, только собралась было быстро сказать Ку, что не упадет в обморок, если у нее заболит голова, как пошатнулась от внезапного приступа слабости. Желудок девушки подступил к горлу.
— Ты побледнела, — сказала Бренна, торопливо подходя к Эльфейм. — Голова болит?
— Если я скажу «да», ты снова будешь пичкать меня чаем?
Бренна попыталась сдержать улыбку.
— Разумеется.
— Тогда с моей головой все просто прекрасно, — усмехнулась Эльфейм и тут же вздрогнула, потому что ее висок пронзила острая боль.
— Ты не умеешь врать.
— Думаю, сейчас самое время показать наш сюрприз, — сказал Дананн.
Кухулин, Бренна и Бригид засияли улыбками, соглашаясь.
— Клан Маккаллан! — перекрыл праздничный шум голос Кухулина, и в зале все стихло. — Твоя предводительница удаляется в свои комнаты, чтобы отдохнуть и освежиться перед вечерним пиром.
Эльфейм удивленно поглядела на него.
«Мои комнаты? Он имеет в виду шатер?»
Радостные взоры толпы и возгласы «Отдыхай с миром, Маккаллан!» сказали ей, что присутствующим тоже все известно.
«Наверное, Ку соорудил для меня в замке временное убежище».
Она призналась себе, что это отличная мысль, даже если помещение совсем не обустроено. Поэтому Эльфейм просто улыбнулась и помахала всем.
Ку в сопровождении Бренны и Бригид повел ее из центрального зала по коридору, уходившему направо. Там было очень светло от множества свечей. Эль с любопытством глядела вокруг. Она почти не бывала в этой части замка. Девушка знала, что здесь находились личные покои Маккалланов, но ее больше интересовал ремонт кухни и общественных помещений. К тому же она была в таком восторге от фонтана и от сердца замка, что совсем не думала о личных покоях.
— Куда ты меня тащишь?
Кухулин лишь загадочно улыбнулся. Эльфейм вздохнула. Она знала этот взгляд. Ку скорее язык проглотит, нежели проронит хоть словечко.
— Ты всегда был жутким упрямцем, — констатировала Эль.
Бригид, шедшая сзади, фыркнула и пробормотала:
— Каков братец, такова и сестрица.
Бренна прыснула.
Эльфейм обернулась к подругам.
— Я старшая. Значит, надо говорить: «Какова сестрица — таков и братец».
Охотница подняла совершенную изогнутую бровь.
— Признаю свою ошибку.
Теперь фыркнул Кухулин.
Влево отходил другой коридор, поменьше, и Ку свернул туда. Эльфейм удивленно заморгала, когда увидела, что проход оказался тупиком. Он заканчивался широкой деревянной дверью, на которой была вырезана несущаяся вскачь кобылица с герба Маккаллана. По обеим сторонам двери были прикреплены одинаковые канделябры. Свежая сосновая древесина ярко блестела при свете пламени.
Эльфейм провела пальцами по узору в виде кобылицы.
— Как красиво. Неужели дверь не сгорела при пожаре? — спросила она.
— Сгорела. Столяры сделали ее из дерева, растущего в твоем лесу, а Дананн украсил резьбой. Он сказал, что только герб Маккалланов может находиться на двери комнаты предводительницы, — объяснил Ку.
Слова брата звучали необыкновенно, чарующе, волшебно.
— Это дар твоего клана.
Кухулин открыл дверь.
Прежде всего Избранная обратила внимание на обилие света. По стенам метались отблески пламени, изящные металлические канделябры на высоких ножках держали зажженные свечи, в огромном камине бодро потрескивал огонь. В двух стенах были расположены высокие узкие окна, впускающие приглушенный вечерний свет. В огромной комнате находился простой деревянный стол, стулья, маленький туалетный столик, над которым висело зеркало в красивой раме, и золоченая кушетка, придвинутая к большой кровати, застеленной прочным полотном и покрытой толстыми одеялами. Искусная вышивка блестела золотом, когда на нее случайно падал свет от подрагивающего пламени свечи.
Эльфейм подошла к кровати и провела рукой по одеялу.
— Это прислала мама? — улыбнулась она брату.
— Да, они прибыли сегодня утром, вместе с несколькими баррелями превосходного вина и теми двумя штуками.
Он указал на позолоченную кушетку и безвкусное зеркало.
Эльфейм ощутила, как внутри ее нарастает щекочущее веселье.
— Мама отправила самое необходимое.
Внезапно она вспомнила сон, в котором голос матери спрашивал Эпону: «Можно хотя бы послать ей вина и тканей? Она ведет совершенно варварский образ жизни».
«Значит, это правда! По неведомой прихоти Богини я слышала ее беседу с матерью. Мать действительно мне доверяет, а Эпона за мной присматривает».
«Почему ты сомневаешься в ней, Возлюбленная?»
Голос, который раздавался в голове девушки, был знаком ей почти так же хорошо, как и голос матери, несмотря на то, что она слышала его лишь однажды.
«Эпона! Я принадлежу Богине, но не так, как мать, а по-своему, так же особенно, каким своеобразным является мое тело».
Эль наконец почувствовала внутреннюю свободу, признание самой себя, которого ей так долго недоставало. Дрожащей рукой она снова погладила мягкое одеяло и молча возблагодарила Богиню.
— Я ведь говорил, что она онемеет от восторга, — озорно ухмыльнулся Ку.
— Конечно, так и вышло, — ответила Бренна и улыбнулась сквозь слезы. — Давай покажем ей остальное.
— Разве есть еще что-то? — спросила Эль.
Три головы кивнули. Предводительница клана подумала, что они похожи на ликующих детей. Бренна взяла ее за руку и повела к небольшому каменному проему, который образовали две внешние стыкующиеся стены. Он открывался в круглую башню, на самый верх которой вела крутая каменная винтовая лестница. Эльфейм откинула голову и увидела, что она заканчивается какой-то площадкой.
— Помнишь башню, которую я рисовала? — спросила Бренна.
Эльфейм кивнула.
— Это она. Ее восстановили.
— Мы хотели сначала отремонтировать башню Вождя, — добавил Кухулин.
— Все согласились с тем, что это правильно, — закончила Бригид.
— Сейчас там совсем пусто, но когда-нибудь ты заполнишь ее книгами и прочим. Она будет твоей, — сказал брат.
— Я... — Эль была вынуждена замолчать и откашляться. — Не могу дождаться увидеть ее.
Бренна поймала ее за руку, снова превратившись из подруги в знахарку.
— Не думаю, что это хорошая мысль. Я понимаю, что сейчас поклялась тебе в преданности, но отвечаю за твое здоровье, поэтому и распоряжаюсь. Твое тело нуждается в отдыхе и пище, а вовсе не в подъеме по высокой лестнице.
Прежде чем Эльфейм начала спорить, Ку сказал:
— Башня стояла здесь больше сотни лет. Она может подождать еще одну ночь.
— К тому же я считаю, что тебе нужно принять ванну, — сказала Бренна.
Глаза Эльфейм вспыхнули.
— Если вы сможете притащить сюда бадью, чтобы я искупалась, обещаю, что забуду о башне по крайней мере до утра.
— Притащить бадью? — Бригид засмеялась, к ней присоединились знахарка и Ку. — Полагаю, что для предводительницы клана можно придумать что-нибудь получше.
Охотница кивнула на стену, где был построен камин.
— Это то, что мне нравится больше всего. Следуй за мной, госпожа.
Она усмехнулась, взмахнула белокурым хвостом и повела Эльфейм к незаметному проему возле дальней стороны камина. Было похоже на то, словно рука великана вырезала часть стены.
Заинтригованная Эльфейм смотрела, как охотница исчезала в темной пустоте.
Ее голос отзывался эхом, устрашающе приглушенным широкими каменными стенами:
— Осторожно. Здесь достаточно места, но немного мокро, можно поскользнуться.
Эльфейм вошла в проем и вытаращила глаза от удивления. Это была совсем не комната. Под ее ногами начиналась широкая лестница. Ее освещали факелы, укрепленные на стенах. Девушка видела, как исчезала холка Бригид, потому что лестница вела вниз и сворачивала налево.
— Идем, тебе понравится, — стал уговаривать ее Кухулин, видя, что сестра колеблется.
Эльфейм стала осторожно спускаться по ступенькам, повернула налево, спустилась еще немного и очутилась в маленькой комнате, похожей на пещеру. Охотница стояла рядом с глубоким бассейном, над которым клубился пар, зависая в густом теплом воздухе. Эльфейм увидела, что его наполнял водопад, спокойно сбегавший по стене. Лишняя вода уходила с другого конца бассейна. Для этого в каменном полу был вырезан желоб. В открытых жаровнях лежали гладкие круглые валуны. Эльфейм поняла, что они позже заменят горячие камни, уже лежащие в бассейне и нагревающие воду.
— Ароматические масла и мыло — подарок от женщин, — сказала Бригид, указывая на внушительное собрание бутылочек и баночек, стоявших около бассейна. — Каждая принесла свои любимые. — Она наклонилась и ткнула пальцем в большой стеклянный сосуд:
— Я предлагаю мыльный камень.
Бренна показала на замасленную круглую бутылочку:
— Я выбрала масло, которое настояно на ромашке и которое я особенно люблю. Оно хорошо успокаивает. Обязательно вотри немного масла в раненый бок. — Знахарка внимательно посмотрела на Эльфейм. — Ты не должна купаться слишком долго.
— Обещаю, — сказала девушка и подняла руки, словно сдаваясь.
— Я не принес ни масла, ни духов, — заявил брат. — Но сумел уговорить хозяина гостиницы подарить тебе вот эти полотенца.
— Вот здорово! — выдохнула Эльфейм.
— Нет, — возразила Бригид, направляясь в сторону лестницы. — Будет здорово, когда мы оставим тебя одну, чтобы ты могла купаться без зрителей, проверяющих твой пульс и дыхание.
Бренна нахмурилась, но не стала спорить, когда Бригид взяла ее за плечи и подтолкнула к выходу. Затем охотница перевела взгляд на Кухулина.
— Твоя сестра может принять ванну без посторонних.
— Ладно уж, — буркнул он и покорно вышел из комнаты.
— Спасибо, Бригид, — поблагодарила Эльфейм. — Ты хороший друг.
— Все для предводительницы клана.
Охотница беспечно подмигнула, стала подниматься по лестнице, но остановилась, обернулась и взглянула прямо в глаза Эльфейм.
— Чуть не забыла. Мы собираемся вечером устроить пир, чтобы отпраздновать твое выздоровление. Поэтому сегодня я раздобыла кое-что специально для тебя. Но не торопись, Винни обещала не дать блюду остыть.
— Ты охотилась специально для меня? И кто же это?
— Дикий вепрь.
Эльфейм забыла о назойливой боли в виске, откинула голову и расхохоталась.
Эльфейм прижала руку к боку и глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. Бренна, конечно, была права. Подъем по крутой винтовой лестнице оказался для нее в этот вечер слишком тяжелым, но Эль не могла сопротивляться соблазну оказаться в знаменитой башне Вождя — в ее башне. Но, честно говоря, за исключением одышки и тупой боли во всем теле, она чувствовала себя замечательно. Конечно, девушка устала и — что скрывать! — объелась, но все было замечательно. Долгое купание, во время которого она три раза вымыла и ополоснула свои длинные волосы, и превосходный жареный вепрь — что еще нужно?
Воспоминания об этом до сих пор вызывали у Эльфейм улыбку. Они сидели за недавно сделанными столами, подогнанными по длине и высоте так, чтобы за ними могли поместиться и кентавры, и люди, и пировали. В окнах Большого зала пока отсутствовали стекла, стены все еще оставались закопченными, без гобеленов, которые до сих пор ткали, но все вокруг были товарищами, и это ощущалось очень остро. По одну сторону от Эль сидели Бригид и Бренна, по другую — Кухулин и Дананн. Члены клана шумно пировали. Предводительница почти забыла о болях в теле... но не о Лохлане.
Если она время от времени начинала рассеянно смотреть куда-то вдаль и теряла нить беседы, то никто не обращал на это особого внимания. Избранная была сильной и уже почти поправилась, но раны, полученные ею, все же оказались слишком тяжелыми. А ее мысли были никому не ведомы.
Она осталась бы там на всю ночь, окруженная своим кланом и погруженная в крылатые воспоминания, но Бренна настояла на том, чтобы Эльфейм покинула пир и пошла отдыхать. Знахарка грозилась сварить новую огромную порцию лечебного чая, если ее подопечная не послушается и останется.
Она ушла, сопровождаемая теплыми пожеланиями доброй ночи. Ее комната была уединенной и очень удобной, тело устало, но взбудораженные мысли долго не давали ей уснуть.
У нее был дом и клан. Теперь ей недоставало только супруга.
«Мой супруг!.. Существует ли он на самом деле?»
Поднимаясь по витой лестнице в башню Вождя, Эль терзалась сомнениями. В лесу, когда она смотрела в его глаза, это было совершенно очевидно. Девушка чувствовала, что в них отражалось ее будущее, но теперь, в свете действительности, у нее оставались только вопросы. Она хотела снова видеть его, быть с ним, говорить и проводить время, чтобы получше узнать. Похоже, он очень хорошо знал ее, читал по лицу настроение, как будто они провели вместе целую жизнь. Но для нее он оставался таинственным крылатым незнакомцем.
«Как же я сумею быть с ним? Клан не понял бы этого, как и я сама. Смогут ли люди и кентавры когда-нибудь принять его? Хоть кто-нибудь из них?..»
Еще не дойдя до верха лестницы, Эльфейм почувствовала дуновение вечернего ветра, донесшего до нее аромат свежей древесины, которой недавно покрыли крышу. Пахло лесом, из которого возлюбленный следил за ней. Там он ждал ее. Она вдохнула полной грудью, смакуя аромат, напомнивший ей о Лохлане.
Девушка поднялась наверх через отверстие в полу. Башня Вождя оказалась больше, чем выглядела снизу. Комната была идеально круглой. Узкие окна высотой от пола до потолка равномерно распределялись по окружности. На стенах уже были укреплены факелы, в комнате имелся большой широкий камин, но огонь нигде не горел. Месяц бросал в темную башню робкий бледный свет, и Эльфейм медленно повернулась по кругу, чтобы глаза привыкли к темноте. Одно окно было гораздо шире других, и она не спеша направилась к нему, упиваясь счастьем того, что все это принадлежит ей.
Подойдя ближе, Избранная поняла, что это вовсе не окно, а выход, ведущий на маленький балкон.
Эльфейм улыбнулась, шагнула и оказалась под ночным небом. От красоты открывшегося пейзажа у нее захватило дух. Балкон на башне выходил туда же, куда и главные ворота замка, смотрел на восток, в сторону леса. С высоты она внимательно вгляделась в бескрайнее море сосен. Их ветви беспокойно покачивались от ветра. Перед глазами мельтешили какие-то тени.
Эльфейм присмотрелась.
«Не крыло ли показалось среди шумящих ветвей? Нет, это невозможно».
Она вздохнула и опустила глаза на замок, простиравшийся у нее под ногами. Сквозь дыры в незаконченной крыше доносилась музыка и пробивался свет. Эль увидела, что члены клана потихоньку начали расходиться. Время от времени из замка выходили группы людей и кентавров. Чаще всего они тут же разбивались на парочки и направлялись к палаткам, разбросанным по территории замка. Кухулин сказал, что через два полнолуния закончится ремонт почти всех комнат, где смогут поселиться многие члены клана. Предводительнице это очень понравилось. Она хотела, чтобы ее люди жили в стенах замка. Эль оперлась рукой на балюстраду и ощутила на коже слабый жар, словно дух замка подтверждал ее присутствие. Замок Маккаллан отражал чувства девушки. Он стремился жить снова.
Краем глаза Эльфейм уловила какое-то движение, присмотрелась и увидела, что из замка появилась какая-то светлая фигурка. Лицо женщины разглядеть было нельзя, но факелы, которые висели с каждой стороны от входа, похожего на беззубый рот, освещали ее фигуру достаточно хорошо, чтобы Эльфейм узнала Бренну. Маленькая знахарка стояла очень тихо, словно переводя дыхание, а затем резко опустилась на землю возле широкой стены. Она сгорбилась и закрыла лицо руками. Даже издалека Эльфейм увидела, что ее плечи тряслись от рыданий.
Предводительница озабоченно нахмурилась.
«Что случилось с Бренной?»
Не успела она подумать об этом, как ее ладонь, опирающаяся о балюстраду, нагрелась. Эль внезапно почувствовала, что ее сознание соединилось с камнем, совсем так же, как недавно с центральной колонной.
«Что случилось с Бренной?» — пронеслось мощным порывом по всему замку.
У Эльфейм перехватило дыхание. Она увидела, что из ее тела протянулась призрачная длинная золотая нить. Она пронизывала камень-проводник и вела прямо к стене, возле которой сидела знахарка.
Отчаяние... одиночество... тоска. — Обрывки эмоций, разрывающих сердце, рванулись по нити и обрушились на Эльфейм. Она инстинктивно отдернула руку от камня, чтобы прервать эту болезненную связь, но тут же пожалела о своей трусости. Это были эмоции Бренны. Кто-то ранил ее. Вместо того чтобы бежать от боли, Эльфейм оказалась в сердце подруги. Она страстно желала помочь Бренне и знала, что та сделала бы то же самое для нее.
Эльфейм стиснула зубы и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она смотрела на плечи Бренны, трясущиеся от рыданий, и чувствовала, как подруга страдала. Это разозлило ее.
«Когда я уходила из Большого зала, Бригид весело болтала с улыбающейся знахаркой. Что произошло? Кто ранил Бренну так глубоко и за столь короткий срок? Во имя Богини! И где был брат в то время, когда кто-то сделал Бренне больно?»
Справедливый гнев кипел в крови Эльфейм, прожигал ее тело насквозь и вливался в камень подобно жидкому свинцу, превращая тонкую золотистую нить в алую.
Бренна схватилась за голову. Ее плечи перестали вздрагивать, и Эльфейм увидела, как она сильно ударила себя по лицу тыльной частью руки. Потом знахарка медленно выпрямилась и решительно направилась прочь от стены. Она двинулась было внутрь замка, словно желая вновь присоединиться к пирующим, но тут же отступила и исчезла в тени палаток.
Как только Бренна скрылась из виду, из замка выбежал мужчина. Эльфейм не нуждалась в свете факелов, чтобы узнать его. Эти очертания были знакомы ей так же хорошо, как и ее собственные. Кухулин остановился и вгляделся в густые тени, окружавшие замок. Даже сверху было слышно, как брат выругался, когда никого не нашел. Он отпустил еще одно крепкое словцо и направился в сторону палаток.
— Мы не можем выбирать любовь. Было бы легче, если бы могли, но мы не можем.
Рядом с Эльфейм раздался громкий голос призрака с грубоватым раскатистым акцентом. Девушка сделала два стремительных шага назад и зажала рукой бок, потому что движение вызвало в нем внезапную острую боль.
— Не забывай про рану, милая. Она еще не совсем зажила.
— Моя рана! — Эльфейм почувствовала, как бешено колотится ее сердце. — Ты напугал меня почти до смерти. Просто счастье, что я не рухнула с башни.
Он захихикал.
— Я не хотел тебя напугать, но вон тот мальчонка заставил меня обо всем забыть. — Призрак ткнул пальцем в том направлении, куда ушел Кухулин. — Когда голова кружится от любви, надо смотреть под ноги, чтобы не упасть.
Он пожал широкими плечами, и этот жест так сильно напомнил Эльфейм брата, что она заморгала от изумления.
— Тут уже ничего не поделаешь. От любви все становятся дурнями. Хотя я беспокоюсь о крошке знахарке. Если она не умеет доверять, то не способна любить.
Он вдруг отвернулся от палаток и бросил проницательный взгляд на Эльфейм.
— А что ты думаешь, девчурка?
Эльфейм, смущенная таким вопросом, моргнула.
— Не можешь ответить? Только не говори, что ты такая же тупая, как и твой братец.
— Кухулин не тупой, — сказала она, немедленно рассердившись. — Он упрямый и преданный. Если я правильно помню историю, то эти две черты роднят его с тобой.
— Что ж, девчурка, ты неплохо помнишь историю, — ласково улыбнулся Маккаллан.
Эльфейм почувствовала, что расслабилась, когда он, не сумев удержаться, расхохотался и прислонился к балюстраде.
— Но ты не ответила на мой вопрос.
— Знаю. Не забывай, ты говоришь с предводительницей клана, а мы не любим, когда нам задают снисходительные вопросы.
Она скрестила руки и взглянула ему в глаза. Старый дух оценивающе качнул головой.
— Правильно, что напомнила мне, девчушка. Хороший, сильный характер — вот то, что я люблю в тебе больше всего. Позволь мне задать вопрос по-другому. Ты, предводительница этого клана, одобришь, если твой брат и крошка знахарка заключат брак?
— Да, думаю, они будут хорошей парой.
— Мне тоже так кажется, — кивнул Маккаллан. — Но я хотел спросить не только это.
— Что еще ты хочешь узнать?
— Скажи, считаешь ли ты, что любовь может жить без доверия. Прежде чем ответить, знай, что это не банальный вопрос, девчушка, а тот самый, о котором должен думать каждый вождь.
Эльфейм пристально посмотрела на него.
«Как далеко может видеть дух? Его царство ограничено только замком, или он способен наблюдать и за окрестностями? Знает ли призрак о Лохлане? — Ее сотрясла дрожь волнения. — Но что мне делать, если он знает? Я уже скрывалась от брата и от клана, но не смогу спрятаться от духа».
— У меня мало любовного опыта, но я знаю себя. Не думаю, что могу полюбить того, кому не доверяю.
— Мудрые слова, девчушка. Ты напоминаешь мне твою прабабушку. Придерживайся этой мудрости. Люби и доверяй осторожно, тогда станешь сильной предводительницей и преданной супругой.
— Но как можно знать наверняка? — Она выпалила свой вопрос слишком быстро. — Как узнать, мудр ли ты, чтобы доверять, когда любовь и страсть смешались воедино?
Девушка почувствовала, как зарумянились ее щеки, и продолжала:
— В душе я очень критична, но только не в сердце. А разве твое не пристрастно?
— Да, так и есть, девчурка. — Он сплел пальцы и поднял голову, рассматривая собеседницу. — Как ты узнала, что должна прибыть сюда, чтобы восстановить замок Маккаллан?
— Я чувствовала, что сделать так будет правильно. — Она поколебалась, глядя на сонный замок. — Нет, это было нечто большее. Наверное, такая мысль всегда оставалась со мной. Сколько я себя помню, меня занимали легенды о замке Маккаллан. Было похоже, что он звал меня, пока я не нашла пристанища где-нибудь еще.
— Любовь очень похожа на это, — кивнул призрак. — Если ты не можешь найти пристанище нигде, кроме как в определенном месте, то это поймешь.
— Так ты говоришь, что надо доверять своему сердцу?
— Не твоему сердцу, милая! — Сейчас он говорил серьезным голосом, взвешенно роняя слова. — Не будь дурочкой. Не сердце заставило тебя возглавить клан Маккаллан. Это жило в твоей крови и в душе. Слушай их, а не свое непостоянное сердце.
Эльфейм вздохнула. С одной стороны, этот разговор с предком многое разъяснил ей. С другой — кое-что оставалось непонятным. Слушать кровь и душу? Она понятия не имела, что это означало.
— Мне нравится, что ты носишь мой подарок.
Он указал прозрачным пальцем на брошь, которая удерживала складку бледно-шафрановой материи, закрывающей грудь девушки.
Она слегка коснулась броши.
— Для меня очень важно, что ты дал мне ее. — Воспоминание о его гибели заставило ее нахмуриться. — Но я предпочла бы не видеть твою смерть. Это... это было...
Она откашлялась. Эль говорила с ним только однажды, но уже чувствовала себя связанной со старым духом.
«Через нашу общую кровь».
Эта мысль внезапно пришла ей в голову, и она поняла, что это правда. Девушка чувствовала кровное единство с ним. Точно так же Эль ощущала связь с замком.
— Это было ужасно. Я знаю, что ты мертв, — застенчиво улыбнулась она в ответ на его фырканье. — Но смотреть на то, как ты гибнешь... Это оказалось очень тяжело.
Маккаллан поднял на нее глаза.
— Если бы это было просто, то не являлось бы таким ценным.
Его фраза будто толкнула Эльфейм.
«Как могли слова моего предка так напоминать те, которые говорило мне существо, наполовину являвшееся фоморианцем?»
«Существо...»
Сердце девушки воспротивилось, когда она назвала так Лохлана.
— Ты выглядишь усталой, милая. Я оставлю тебя, отдыхай. Не думай, что я стану шпионить и подглядывать за тобой. Замок и клан теперь принадлежат тебе.
— Но ты ведь уйдешь не навсегда? — спросила она, когда его силуэт задрожал и стал расплываться в воздухе.
— Конечно нет, милая. Я буду здесь, если понадоблюсь.
Медленно и осторожно Эльфейм стала спускаться по винтовой лестнице. Маккаллан был прав, она совсем обессилела. К счастью, усилия, которые потребовались, чтобы подняться в башню Вождя и спуститься оттуда, подействовали на нее подобно мерзкой микстуре Бренны. Она рухнула в новую кровать, закрыла глаза и мягко скользнула в сон.
Эль шла по замку Маккаллан. Он был полностью восстановлен и выглядел великолепно. Стены покрывали красочные гобелены. В косых окнах отражался свет сотен канделябров, спускавшихся с потолка, в котором не было ни единой дыры. Она вошла в сердце замка, главный внутренний двор, где, как молчаливые защитники, стояли массивные колонны.
Девушка улыбнулась, приблизилась к шумящему фонтану, но неожиданное зрелище заставило ее резко остановиться. Статуя больше не изображала девочку по имени Рианнон. Ее сменила точная копия Эльфейм. Изображение стояло посреди бассейна. Вода, окрашенная в алый цвет, лилась из открытых ран, которые покрывали ее тело. Переливающиеся крылатые фигуры, толпящиеся вокруг бассейна, молча опускали руки в кровавую воду и пили ее, но Эльфейм почти не замечала их. Ее внимание было сосредоточено на лице статуи — ее собственном! Посреди хаоса и крови оно оставалось сияющим и безмятежным.
Эльфейм почувствовала, что это лицо притягивало ее, и снова пошла вперед.
Но тут сон разрушило единственное слово.
— Нет! — пронзительно кричал Лохлан.
Девушка пробудилась и беспокойно ворочалась, пока усталость снова не сморила ее. В эту ночь ей больше ничего не снилось.
Кухулин понятия не имел, как это случилось. Все шло так хорошо. Временами Бренна общалась с ним столь же непринужденно, как и с его сестрой. Он упорно старался вести себя так, чтобы она как можно чаще чувствовала себя с ним легко. Юноша потер занемевшую шею и сделал очередной большой глоток из бурдюка, уже наполовину опустевшего, потом повертел в руках небольшие мешочки с травами и чайными листьями, которые лежали на столе. Их оставила Бренна. Должно быть, она забыла про них, когда в спешке переносила вещи Эльфейм из шатра в ее новые комнаты, обустроенные в замке. Кухулин пытался настоять на том, чтобы в опустевшем шатре поселилась Бренна, но она отказалась, и теперь здесь жил он.
— Ей нравится ее палатка, — прорычал он. — Потому что она находится с краю, далеко от остальных. Одна.
По его мнению, знахарка слишком много времени проводила вдали от людей, от жизни. Разумеется, до тех пор, пока кто-нибудь не заболевал или не был ранен. Тогда она оказывалась в центре событий, превращалась из застенчивой и неуверенной девушки в человека, который одним-единственным взглядом мог командовать армией.
Или сердцем воина.
Кухулин шумно выдохнул, пытаясь справиться с разочарованием. Раньше он никогда не испытывал подобных трудностей. Если он хотел женщину, то она приходила к нему. Парню надо было только улыбнуться, пофлиртовать, возможно, поддразнить и, в конце концов, умаслить. Они приходили к нему с удовольствием. Но не Бренна. Он понимал, что с ней все будет по-другому. Прежде всего, она была совсем неопытной. Обычно он предпочитал не иметь дела с девственницами, разве что во время празднества Богини, когда освобожденный дух Эпоны витал над всеми, вселяясь в дев, управляя их телами и успокаивая нервы. Но Бренна и здесь отличалась от других. Ее невинность очаровывала его. Он беспрестанно думал об этой девчонке.
Ку снова глотнул из бурдюка.
Он был осторожен с ней, уговаривал мягко, словно она была робкой птицей, которую ему хотелось подманить, заставить сесть себе на руку. Ее реакция смущала и расстраивала его. Чем больше внимания он ей оказывал, тем дальше она от него улетала. Но если он не пытался очаровать ее, когда они работали вместе, чтобы приготовить комнаты для Эльфейм, или когда Ку приехал за ней после несчастного случая с рабочим, то она говорила с ним непринужденно. В подобных случаях Бренна как будто забывала о том, кто он такой, и только тогда могла расслабиться.
Эта мысль была нелестной.
Он пробовал понять ее, знал, как замкнуто она ведет себя с другими людьми, особенно с мужчинами, из-за своих ран. Эльфейм говорила, что у нее много шрамов. Они покрывают не только ее тело, но и душу. Но он совершенно не помнил о них.
— Я перестал видеть проклятые шрамы.
Ку с трудом выговаривал слова, но ему было все равно. Он был один, как и она.
— Как мне сказать ей об этом, если она не позволяет приблизиться к себе?
Как объяснить девушке, что лицо неотделимо от нее? Ее шрамы — все равно что глаза, волосы и все остальное тело. Они принадлежали ей.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |