Священные монстры (портреты) 14 страница

Когда "Песни Мальдорора" были отпечатаны, издателя охватил страх. В одном из редких писем, подписанных Исидором Дюкассом, мы находим такое описание случившегося: "Я опубликовал поэтическую работу у М. Лакруа. Но когда она была отпечатана, издатель отказался ее распространять, так как жизнь там была изображена в очень горьких тонах, и потому он боялся Генерального прокурора. Эта вещь в жанре "Манфреда" Байрона и "Корада" Мицкевича, но, однако, куда более ужасная". (Следует сказать, что само имя Мальдорор - испанизированное в правописании, переводится с французского как - объятый ужасом.) Дюкасс требует у издателя переплести 20 экземпляров книги и рассылает ее критикам. Однако, ни одна статья не появляется в печати.

Сохранилось письмо Исидора Дюкасса от 21 февраля 1870 года. Предполагаемому издателю в Бельгии. Он пишет о своем намерении от ныне "стать певцом надежды" и прежде всего "атаковать сомнения века". После этого письма след Исидора Дюкасса теряется совсем. Следующим документов в его биографии является акт о его смерти, датированный 24 ноября 1870 года. Он умер в 8 часов утра в возрасте 24 лет. Акт смерти утверждает, что он умер по месту жительства, "без других сведений". Исидор Люсьен Дюкасс был погребен на временной площадке Северного кладбища в Париже. Его тело было эксгумировано 20 января 1871 года и погребено на другой временной площадке, которая впоследствии была застроена городом.

Исидор Дюкасс оставил две эпитафии, которые могут быть обращены к нему. Первая: "Это был подросток, который умер от легочной болезни - вы знаете почему. Не молитесь за него". Вторая: "Если смерть остановит фантастическую худобу двух длинных рук, свисающих с моих плеч, занятых работой разламыванием моего литературного гипса, я хочу хотя бы чтобы читатель в трауре мог сказать себе: "Необходимо быть к нему справедливым. Он меня долго кретинизировал. Чтобы он мог сделать, если бы он прожил больше! Это лучший профессор гипнотизма, которого я знал!"

После профессора гипнотизма остались шесть песен Мальдорора - шедевр оригинальности. Сюрреалисты считали Лотреамона своим предшественником, психиатры называли "Песни" - работой сумасшедшего. Есть за что: в песнях у него разговаривают Светящийся Червь, жук скарабей, пеликан, стервятник, охотящийся на ягнят. Презирая человечество (в 20 лет от роду!), Лотреамон заканчивает великолепную сцену, когда ночной омнибус, полный мужчин с глазами мертвых рыб, гонится за восьмилетним бродяжкой (с неким припевом: "Но бесформенная масса преследовала его с яростью, по его следам, в пыли!"), восклицанием: "О раса глупцов и идиотов! Ты пожалеешь о таком своем поведении. Это я тебе говорю. Ты пожалеешь, да, ты пожалеешь! Моя поэзия состоит только в атаке, всеми средствами, на человека, этого дикого зверя, и на Создателя, который мог зачать такую чуму. Тома будут нагромождены на тома, до конца моей жизни, и все равно там нельзя будет увидеть ничего кроме этой единственной Идеи, всегда существующей в моем сознании!"

Вот Лотреамон воспевает вошь: "Вы не знаете, вы другие, почему они не пожирают кости вашей головы и только ограничивают себя извлечь их насосом квинтесенцию вашей крови. Подождите-ка, я хочу вам сказать: это потому что они не имеют силы. Будьте уверены, что если бы их челюсти были в пропорции к их бесконечным яйцам, то ваш мозг, жидкие глаза, колонна позвоночника, все ваше тело пошло бы под эти челюсти. Как капля воды!". "Если бы земля была покрыта вшами, как зернами песка покрыт берег моря, человеческая раса была бы уничтожена, подвергаясь ужасной боли. Какой спектакль! Я, на крыльях ангела, неподвижный в воздухе, созерцал бы".

А вот полезные советы, которые дает Мальдорор мальчику, сидящему на скамье в саду Тюэльри: "Цель оправдывает средства. Первым делом для того, чтобы стать знаменитым, нужно иметь деньги. А так как ты не имеешь их, необходимо убивать, чтобы достать их; но так как ты не настолько силен, чтобы заправлять кинжалом, тебе приходится воровать, ожидая, когда твои члены увеличатся. И для того чтобы они увеличивались быстро, я тебе советую делать гимнастику два раза в день, один час утром, один час вечером. Таким путем ты можешь попробовать совершить преступление с определенным успехом с возраста пятнадцати лет, вместо того, чтобы ожидать двадцати. Любовь к славе извинит тебя, и может быть позднее, хозяин тебе подобных, ты сделаешь им почти столько же добра, сколько зла ты сделал им вначале".

Мрачный Лотриамон-Дюкасс повсюду рассыпал по своей книге перлы черного юмора и могильных метафор. Учитель преступления вот как он видит океан: "Старый океан, из кристалловых волн, ты напоминаешь пропорционально те голубые пятна, которые возможно видеть на мертвой спине убитого: ты есть необозримое голубое, сделанное на теле земли: я люблю это сравнение". Это все взятые наугад куски текста, кретинизирующего нас вот уже 130 лет Лотриамона. Предшественник всех панков и скинов и черных анекдотов, Лотриамон выдает вот такое: "Нужно позволить своим ногтям отрасти на протяжении 15 дней. Ах, как сладко лечь рядом с ребеночком, у которого еще пусто на верхней губе, и мягко положить ему руку на лоб, зачесывая волосы назад, его прекрасные волосы! Затем внезапно вонзить свои длинные ногти в его мягкую грудь, но так чтобы он не умер; так как если он умрет, он не сможет позднее почувствовать свои несчастья! Затем пить кровь, облизывая его раны; и в это время, которое длится столько же, сколько длится вечность, ребенок плачет. Ничто не может быть столь приятно, как его кровь, извлеченная так, как я сообщил, еще теплая, кроме разве что его слез, горьких как соль. Человек, ты не пробовал разве свою кровь, случайно порезав палец? Как она хороша, не правда ли, она не имеет вкуса".

"Песни Мальдорора", конечно, чтиво не для Зюганова, но для юных гением НБП - отлично! Мрачный "монтевидеец", как называл себя Дюкасс, навсегда прописан в вечности впереди Сида Вишеса и рядом с Ницше.

Элвис Пресли: "Пелвис" всеамериканский

Пелвис это лобок по-английски (pelvis). Такое прозвище получил еще совсем юный Пресли за то, что ввел в сценический обиход характерные для него движения бедрами и лобком. Движения имитирующие половой акт. Лобком он вообще работал на сцене немало, хотя неизвестно, сам ли он придумал эти провокационные sexy движения или их подсказали ему его менеджеры: папа и мама. Несмотря на sexy движения, вообще-то Пелвис был приличным подростком и впоследствии приличным и законопослушным молодым человеком, а позднее правым рок-идолом, повсюду демонстрировавшим свои правые взгляды. Как-то на вопрос, кто его любимая банда, он не моргнув глазом ответил: "Полиция графства Лос-Анджелес". Образнее не скажешь. И точнее его политкорректность не определишь. Белый рок-идол, а он не раз подчеркивал, что играет белую музыку, он ведь и происходил из Нэшвилла, штат Теннеси, а это американский юг, плантации кукурузы, подозрительно молчаливые негры, и в недалеком прошлом суды Линча.

Америка всегда умела неистово бросаться в крайности, прощать себе крайности и делать на этих крайностях деньги. Страна, которая в конце 60-х и 70-х годах могла похвалиться, что в ней трудно найти младшего школьника, не затягивавшегося джойнтом из марихуаны, и где девочки стеснялись сохранять невинность после 13 лет, еще в 50-е была крайне пуританской страной двубортных костюмов, галстуков и коробчатых неудобных шляп. А в 80-е и 90-е вновь стала пуританской до одури страной воркоголиков (workaholics) и новых христиан.

Элвис Пресли отличный пример американца, одновременно традиционного, правого, дружок полицейских, за закон и порядок, и одновременно его пидорастические костюмчики достойные бразильских трансвестоев, безвкусные, расшитые каменьями, куда он прятал свое жирное тело последние годы жизни. И эти движения пелвисом. Правый педераст, такое тоже бывает. Журнал "Гэй-Франс" высказывал в 80-х годах радикальные лепеновские правые взгляды во Франции. Не знаю, выходит ли он еще, журнал.

Как уж там мирилась Los-Angeles police county band с пэдэшностью Элвиса, с его, мягко говоря, странной внешностью кстати, на него жирной слабой копией похож Филипп Киркоров) сексуального девианта, мы не знаем. Элвис Пресли любил фотографироваться с полицейскими, обычно он сидит в центре, а все эти жирные розовые шерифы окружают его по периметру. Таких фотографий у него много в Преслилэнде.

Он безутешно оплакивал свою мамочку. Преувеличенно может оплакивал, как-то не по-людски. Какие-то провода в нем явно были включены не так. А мамочка - типичная советская тетка, в платье в старомодный респектабельный горошек. Отец также похож на советского работягу, на слесаря высокого разряда. Мальчику Элвису купили гитару и он выдрачивался дома перед зеркалом. Позднее пошел попробовался в студию звукозаписи. Мамуля первая четко распознала запах денег исходящий от родного чада и его гитары. И Элвис талантливо забубнил:

"O, baba Louly she's my baby

O, baba Louly say me may be... "

А "Love me tender...", вообще неподражаемый шедевр любовной песни. Отделить авторов и исполнителя невозможно, как разрезать сиамских близнецов, потому для удобства лучше считать, что это все целиком и полностью Пресли.

Любимой его цветовой гаммой было сочетание розового, зеленого и черного. Сейчас в такое сочетание цветов любят раскрашивать свои отели японцы (имеется в виду - хозяева отелей японцы предпочитают почему-то оформлять свои международные отели в эту гамму). Странный, конечно, парень был этот Элвис. Щедрый, особенно он любил дарить друзьям и даже просто знакомым, которые ему приглянулись, кадиллаки. По слухам, он подарил не то 28, не то 42 кадиллака. Возможно, он не умел выбирать подарки? Так мой отец из года в год дарил матери на дни рождения духи "Красная Москва".

Усадьба, которую Пелвис соорудил себе в родных местах, этакий Элвислэнд поражает посетителей своим китчевым стилем. Нарочито дурной и аляповатый вкус господствует во всем. В значительной мере вкус этот - народный, так как множество экспонатов Элвислэнда - подарки, присланные любимому Элвису американцами.

Под конец жизни Пелвис чудовищно разбух. Он много жрал, потреблял галлоны алкоголя и пригоршни таблеток. Умерло это чудовище в 1977 году, когда я жил в Нью-Йорке. Интересно, что смерь его тогда не вызвала национального траура. Американцам потребовалась изрядная временная дистанция, чтобы осознать, кто умер. Было даже такое впечатление, что последние годы его замалчивали. Во всяком случае, со времени моего прибытия в Штаты в феврале 1975 года, до кончины его в 1977 о нем едва вспоминали.

Но кто же умер в 1977 году? Простой американский причудливый парень, талантливый и вульгарный, жирный, немудрящий, актер, игравший в плохих фильмах роли спасателей, всяких пляжных сторожей или капитанов спасательных катеров. В фуражке капитанке, голые ноги, гавайские рубашки с пальмами, бесстыжие шорты, Элвис снимался в еще более глупых "курортных" фильмах, чем Мэрлин Монро в сельскохозяйственных. Умер плохой актер. Одновременно умерли еще двое: высокого класса профессиональный певец и американский самодур-помещик. Самодур-помещик не последний из трех: американский Ноздрев дарил кадиллаки и позировал с родными розовыми свиньями - американскими полицейскими. Носил низкие обильные баки, отсылающие прямо в 19-век, к Гоголю, в "Мертвые души". И как негр в жаркий день на пляже Лос-Анджелеса, на Венис-бич, носил на шее полотенце. Утирая им пот с мясистого, пористого лица и огромной туши. Как какой-то допотопный кит прошлых времен, он лежал в 1977 году мертвый в своем Прэслилэнде, когда по Нью-Йорку уже дохаживал свой последний год Сид Вишес - самая трагическая фигура панк-рока.

"Good american boy, с индейскими щечками, одевавшийся как педераст, ему плохо везло с женщинами", - вот что я написал бы на его могиле.

А в его пользу я скажу, что даже лучшим русским бардам современности не хватает, в сравнении с ним, оригинальности, самодурства, и даже этой позорной двусмысленности. Лучшие русские поют позорных гоп-сосмыком для аудиторий с мозгами кошки. Жидкие песенки мелких торговцев гнилыми звуками. Ни у одного в жизни нет даже намека на трагедию. Ни святых, ни гермофродитов, ни злодеев среди них - тусклое племя. Элвис-Пелвис лучший.

Петр I: выродок

Высоченный с узкими плечами и широким тазом, с растопыренными усами. Головка маленькая (тут прав мой друг Шемякин) - складной, несуразный человек. От его времени нам осталось множество документов, так что, судить о нем возможно.

Своеобразный сын полка для иностранных дипломатов, обитавших в Москве, будущий царь ошивался с иностранцами все свое детство, юность и, впоследствии, всю жизнь. И правильно делал. Русская жизнь того времени была стоячая, гнусная и застойная, как и сегодня. Даже жизнь боярская. Собственно как всегда, рыба гнила с головы, с бояр. Перестав еще за два века до этого быть феодальными бандитами, контролировавшими во главе вооруженных дружин свои регионы, бояре теперь сидели и парились в шубах на государевой службе: чиновники. Сплетничали, ссорились, жирели и воровали. Мальчик Петр был травмировал и помнил (говорила мне в классе харьковской школы № 8, рыжая длинная учительница, погоняло у нее было "Швабра") травму - как стрельцы, натравленные боярами, убили у него на глазах его родственников, прямо в Кремле, на царском крыльце и в царских покоях, так что Петр имел личные счеты и к стрельцам и к боярам. Стрельцов он потом развешает на кремлевских и Новодевичьего монастыря стенах, перед светелкой своей сеструхи-царевцы Софьи. А бояр поунижает вволю.

Петр Алексеевич понял твердо, еще мальцом, что для всякого нового государства нужны новые люди. Потому он вербовал в свои "потешные" полки крестьянских пацанов из деревень Семеновки и Преображенки. Лучшим другом и помощником сделал простого пацана Алексашку Меньшикова. И дружил и набрал в свою команду огромное количество иностранцев. Любимым его дядькой, авторитетом для Петра был Франц Лефорт, швейцарский подданный, долгое время игравший при нем роль соответствующую роли Великого Визиря подле султана. Военная крепость, в которой я волею случая пишу эти строки, называется "Лефортовский замок". Внутри оно построено в виде буквы К, положенной на бок. Так, где он широкой спины (в середине) отходят еще два крыла, и сижу я в камере номер двадцать пять. Пишу, испросил на то милостивое разрешение администрации замка. Поминаю Франца Лефорта. Петр плакал на его гробе, и видел как радуются пришедшие, якобы, поклониться телу, бояре.

Без Петра Россия осталась бы даже не Индией, каким-нибудь неумытым Кашмиром, одетым в грязные шубы. Он собрал у себя все отбросы Европы, тех, кто еще не уехал в Америку, авантюристов, военных наемников, отпетых мерзавцев, лгунов и просто преступников. Но именно такие и были ему нужны при строительстве нового государства: алчные, наглые, дерзкие, беспардонные эмигранты. Ни один современный лидер не может себе позволить собрать весь европейский сброд и с их помощью создавать новое государство. Петр использовал формулу всех без исключения революций: "Кто был ничем - тот станет всем". И собрал тех, кто "ничто" -ничтожеств.

Разумеется, и это уже стало общим местом - он ездил инкогнито в Голландию и учился там корабельному делу, жил у матроса и спал в шкафу. Побывал он и в Париже и даже понравился местным дамам. Впечатление же французских кавалеров, принимавших Петра от русского посольства было хуже некуда: пьяницы, скандалисты, патологические грязнухи, Петру на самом деле было положить на мнение хозяев, что французов, что голландцев, он до конца дней своих остался скандалистом, жестоким чудилой, пьяндыгой, недоученным даже по-русски, он на всех языках писал с чудовищными ошибками, русский не исключение. Петру было положить на мнение аборигенов, он ездил обучиться, как сейчас бы сказали, новым западным технологиям. Чтобы потом, построив с негодяями державу, побеждать своих учителей с помощью их же технологий, теснить и уменьшать Запад, заливая его с Востока Востоком. Теснить и уменьшать Турцию на юге. Брать себе все, что лежит плохо.

Еще раз повторим, дабы в головах засело. Для строительства нового государства нужны всякий раз совсем новые люди. Потому преуспел Петр I и преуспел Ленин, что они набрали совсем новые контингенты. Если новобранец не подходил, Петр его безжалостно изгонял. Многие подходили, сражались и работали храбро, добывая себе судьбу. В человеке Петр ценил не происхождение, не место в Бархатной книге сословий, но энергию, силу воли, профессиональность. Гнусная Москва и гнусная российская действительность: бороды, нищета, шапки, шубы, пот, срань, юродивые - вся эта неисправимая Русь достала Петра очень быстро. Он по-европейски брил щеки, рубил бороды боярам и, в конце концов, бросил Москву и основал Санкт-Петербург - город своих снов. На манер Голландии, только лучше и больше. Так как я бывал не раз и в Амстердаме и в городе Петра, то мне и судить. Как должно быть ему был отлично заложить город-столицу нового государства в 1703 году, на ветру, у реки, а как было здорово глядеть на него, разросшийся 20 лет спустя. Отстроив свою столицы на крайнем западе империи он как бы порывал с толстой бабищей Москвой, боярыней толстожопой. Петр I это наш первый Чаадаев, только куда более нигилистический и страшный отрицатель. Как должно быть он ненавидел бояр и стрельцов, эти бородатые оскаленные хари, с каким удовольствием работал топором, разрубая им шеи. Потому у него все отлично получилось с его царственной Революцией, европеизировавшей Россию. А это таки была самая настоящая революция.

В 1991 году Россия обосралась от страха, не решилась призвать новых людей, поманила их, но испугалась и оттолкнула. Нужна была кровавая либерально-демократическая революция, а взамен демократы постыдно вытолкали вперед члена ЦК КПСС Ельцина - триколорного сверху и розово-цековского внутри, и спрятались за него. В результате русская демократия несла в себе с самого начала все болезни и наследственность старого режима. Наследник Ельцина Путин прямо реставрировал советскую власть, размешав ее с любимыми олигархами. Нелюбимых и инакомыслящих пересажали. Нового государства не получилось - старые кадры построили старый мир. Вторичный мир. Временный мир. Гнусный своей вторичностью. А русская демократия скончалась от бледной немощи.

Петр начинал утро до рассвета. Стакан водки и бочковой здоровый огурец - это была его физическая гимнастика и разминка. Топорща усы, курил трубку и отправлялся либо верхом, либо в карете на объекты строящегося безостановочно города. После Анны Монс завел себе лифляндку Катерину, этакую полуевропейскую балтийку в вязанных чулках. Его все предавали: и жена, и сын Алексей, и Анна Монс. После смерти Петра, Катерина стала царицей под именем Екатерины I. А подле нее вроде не регентом, но авторитетом - Алексашка Меньшиков. Когда-то он вытащил Екатерину из-под солдатской телеги, но уступил ее Петру. К сожалению, и Екатерина I и сам Меньшиков не могли заменить России Петра, даже частично. Петр был работяга, безумный "воркахолик".

Петр I был выродком из целой вереницы бородатых, плешивых, мелочных царьков Романовых, был аномальным явлением. Русские раскольники до сих пор считают его Антихристом. Однако, что дал России раскол, помимо упрямого протопопа Аввакума, и экстравагантных купцов-раскольников, в отместку Романовым, финансировавших большевиков (Савва Морозов)? Ничего масштаба Петра. Нет никакого сомнения, что если бы не петровская жуткая революция, Россия бы захирела и умерла от шелудивой болезни, смешавшись с остяцкими княжествами, дошла бы до ранга какой-нибудь Тувы. Спасибо каким-то там протеинам, случайно зацепившимся за нуклиды или как там, в результате Петр вышел из мамкиной утробы с отклонениями от обычной Романовской шушеры. Важно не то, какую революцию произвел Петр I - европейскую, или азиатскую, важно, что его революция сделала Россию мощной. Он угробил старую московскую толстожопую Русь, и за это ему спасибо от меня - национал-большевика. Правда она - толстожопая - возрождается в каждом веке и тогда опять необходим России неистовый Петр. В 1917 он приходил под именем Ленин. Придел еще. А с ним осатанелые маргиналы-иностранцы, поэты, безыумцы. Раклы. Безумцы и галахи.

Сахаров: "он помогал"

Я намеревался завершить СВЯЩЕННЫХ МОНСТРОВ на фигуре Петра I. Скульптура Шемякина - нелепый крошечноголовый Петр присевший в бронзе в Петропавловской крепости (высокие колени, женский таз, короче, урод) так и сидел перед моими глазами. Когда вдруг 21 мая радио, которым нас кормят в тюрьме насильно, одно из дрянных мусорных радио не то "Русское Радио", не то "Европа Плюс" сообщило, что состоится торжественное собрание по поводу дня рождения Андрея Сахарова. По поводу его восьмидесятилетия. Со своей шконки, из-под ватной фуфайки вывернул голову "нарко-барон", мой сокамерник и пробормотал: "Во, о ком напиши! Многие зэки обращались к нему с письмами. Он помогал. Единственный политик, который себя не опорочил". Произнеся эту характеристику, "нарко-барон" вернул нос под фуфайку. Я принял к сведению его заявление и стал отжиматься от полу. Сделал 350 отжиманий. Через десять минут меня вызвали к адвокату. Сергей Беляк сказал мне, среди прочего, что в поручительствах (по поводу смены мне меры пресечения, отмены содержания под стражей подпиской о невыезде или залогом) отказали мне такие, казалось бы, дружелюбные ко мне люди, как "патриот" Говорухин и Зиновьев. Услышав об этом, я решил написать об Андрее Сахарове - моем вечном оппоненте со времен еще моего первого романа. В романе об Эдичке, я, по мнению критиков, винил Сахарова и Солженицына в том, что оказался на Западе.

В 1975 году за брошюру "О моей стране и мире" и по совокупности его правозащитной деятельности Сахаров получил Нобелевскую премию Мира. Помню, что прочел зеленую брошюрку не отрываясь и вынес из чтения ее твердое убеждение, что ученый физик Андрей Дмитриевич Сахаров крайне наивен везде, где он пишет о Западе. Извинения этой наивности быть не может, ибо, никогда не побывав в западном мире, он, по честному, должен был бы не высказывать своего мнения о нем, и тем более не сравнивать его с советским миром. Запад представал из брошюры "О моей стране и мире" царством справедливости, благополучия и рациональных моральных и правильных решений. Особенно возмутило меня, помню, предложение Сахарова, чтобы Советский Союз разоружился в одностороннем порядке. В этой политической наивности я и сегодня упрекаю покойного, как и в той необъяснимой вере, в порядочность Запада, которую он питал, если не ошибаюсь, до самой смерти. За десять лет, прошедшие со дня смерти Сахарова в декабре 1989 года, Запад множество раз успел доказать свою жестокую, хищническую тоталитарную природу. Запад как раз в момент смерти Сахарова перешел к практике насильственного подчинения инакомыслящих стран. Первым был Ирак, не обязательно его любить, Ирак или Саддама Хусейна, но то, что отныне судьба многих инакомыслящих режимов будет решаться не внутри этих стран, а вовне, консилиумом докторов смерти из ООН и НАТО полностью разрушило международное право и установило право железной пяты самых вооруженных стран - сил европейской крепости и Америки - выбирать себе страны жертвы. Их называют "страны-изгои". Станы-изгои можно бомбить, как бомбили Сербию: бомбить телецентры, железнодорожные мосты, министерства. Бомбить и называть разбомбленное "инфраструктурой", избегая употреблять упоминание о трупах людей. Если бы правозащитник Сахаров дожил до современного растаптывания международных прав, я полагаю, он изменил бы своей вере в Запад.

Тогда в 1975 году, несколько эмигрантов, в том числе и я, написали "Открытое письмо академику Сахарову". Американские газеты его не напечатали, но напечатала большие отрывки из него лондонская "Таймз".

Однако, в нашей оценке брошюры Сахарова, мы тогда, спустя четверть века я вынужден это признать, мы и я допустили определенную несправедливость. Мы занизили критику Сахаровым советского режима. Каюсь, пускай и спустя четверть века. Даже судя по останкам советского режима, по судам, по прокуратуре инквизиций, по ФСБ, да даже судя по чудовищным тюрьмам России 2001 года - Сахаров был справедливым критиком той отвратительной реакционной системы государственного насилия. В своей правозащитной деятельности он допусках частные ошибки. В 1968 году, помню, он рьяно защищал крымских татар и Мустафу Джамилева. Те, кто видят сегодня, как крымско-татарское националистическое движение помыкает и русским и украинским Крымом, понимают, насколько ущербным был этот равномерных, якобы, объективный подход к проблеме прав малых наций на самоопределение. Карабах, Чечня - это все последствия объективности.

Прилетев в Россию первый раз именно в декабре 1989 года, я застал интересные события. По ящику транслировали заседание I съезда Депутатов СССР, нового, только что избранного созыва. В гостинице "Украина" я не мог оторваться от телевизора. Видел я и знаменитую пикировку Горбачева и Сахарова. Уже очень больной, истощенный, и какой-то неуместный в новом времени хитрых горлопанов и революционных демократов "двадцать пятого часа" (французское отличное выражение означает пристроившихся к какому-либо делу уже после его победы. Французы обыкновенно употребляют его в отношении Движения Сопротивления) Сахаров умер через несколько дней.

Сейчас мы живем все в такой стране, о которой Сахаров ни в коем случае не мечтал. Больной, пиджак висит как на вешалке, Сахаров вызывал, я помню, во время пикировки с Горбачевым у всей этой толпы депутатов нео-комсомольцев, смех. Между тем, он кажется, уже понимал, к чему идет. Что он и его сподвижники будут растоптаны бодрыми нео-демократами двадцать пятого часа. Но так и произошло. Ни в одной восточно-европейской стране борцы диссидентских баррикад первого часа не были так нагло и дружно отринуты от власти пинающимся и пробивающимся к власти быдлом. И в Польше, и в Чехословакии, и в Венгрии, и в Болгарии, и в Румынии и в странах Балтии диссиденты и эмигранты успели побывать у власти, писатели Гавел в Чехии и Добрица Чосич в Югославии, стали президентами. Но не в России. О нет, здесь Реставрация началась в одно время с Революцией. Член ЦК КПСС и кандидат в Политбюро Ельцин сделался и Первым Лицом Демократии. Этого нельзя было позволять сделать. (Напомню, что я из другого лагеря, я - национал-большевик и здесь выступаю как аналитик, стараясь понять, почему им не удалась их демократическая революция.) Диссиденты не пригодились России в 1991 году! Удивительно, уму непостижимо, но все начальники России положили на стол партбилеты КПСС и в одну ночь объявили себя приверженцами демократической идеологии.

В Российской истории примеры такого коллективного перехода из лагеря в лагерь происходили в Смутное время. У нас подлое наследство может быть? Очевидно наши восточно-европейские вассалы, по меньшей мере, дали шанс своим диссидентам, в России банда рвачей и генетических приспособленцев рванула к власти, перескакивая через спины Солженицына, Зиновьева, Буковского, через всех, сигая, ударяя каблуками в шеи и спины. А потом нечистоплотная сволота первого созыва привела к власти еще более нечистоплотную сволоту. Существует мнение, что, если бы Сахаров был жив, то демократы бы устояли, солнце светило бы ярче, и судьба России была бы иной. Хочу разочаровать вас, уважаемые добропорядочные граждане. Уже и в 1989 году, еще когда Сахаров был жив, его уже оттерли громко хрюкающие и громко ревущие парнокопытные. Он и в Верховный Совет СССР вынужден был выбираться хитрым путем, придуманным его сторонниками в последний момент. Народ рукоплескал хрякам, а не сутулому, истощенному в стычках с совдепом, интеллигенту в пиджаке на вырост.

В нем были элементы Ганди, была наивность. Он заступался за Джамилева, потому что больше некому было. Поскольку Джамилев уже тогда поддержал палестинцев, от такого мусульманского диссидента быстро отвернулся Запад. Сахаров не отвернулся. Помогал он и зэкам, у этих бедолаг и вовсе в стране нашей нет защитников. От зэков, нас всех прошлых и настоящих, спасибо.

Нормально, Андрей Дмитриевич, входите к нам в нашу, как говорят на тюрьме, "семейку" священных монстров. Садитесь между Петром Алексеевичем и Нормой Джин. Поговорите с Чарли Мэнсоном, у него есть, что сказать Вам об Америке. Будьте как дома! А по Вашему Гайдару все равно виселица плачет, это уж как хотите, но факт

Юрий Гагарин: погоны из ртути

"Ох, Гагарин, ой-йой-йой-йой!" - есть такая сейчас модная песня. О том, какие у Гагарина лампасы и погоны из ртути. Если бы не оттенок блатной застольности, выглядела бы очень сюрреальной передовой агиткой.

Юра взлетел над земле 12 апреля 1961 года. Еще живы были Мэрэлин Монро и Джон Фитцжеральд Кеннеди. Еще толстый и боевой Хрущ в соломенной шляпе и украинской вышитой рубашке прививал в России кукурузу и ругался с трибуны ООН, стуча по трибуне ботинком. Еще все было, потому, что американцы уважали нам, а мы - себя.

Юры Гагарина простецкая рожица, нос не слишком аккуратной лепки. Такой себе один из Шариковых этого мира - дворняга. Если бы он прожил дольше, стал бы похож на Жана Жэнэ, обзавелся бы торсом, одел бы джемпер, генералом в отставке лопатил бы землю в Подмосковье на приусадебном. Распухал бы от комаров и от водки. Принял бы ГКЧП, но затем перешел бы на сторону Ельцина, как все служаки.

Слава Богу, он гробанулся вместе с летчиком-испытателем Сергеевым и остался нам только его рейд в космос. Оттуда он первым из людей увидел нашу голубую и зеленую планету. Вертящуюся, как и предсказывал Галилей. В тяжелом скафандре с прибамбасами, висящий на шланге, он личинкой висел в космическом корабле. Неизвестно даже, насколько у него было развито чувство историзма. Понимал ли он, что осуществляет операцию, к которой долгой цепью, передавая друг другу знания и умения, двигалось человечество. И в той цепи много наших: Желябов - Кибальчик - Циолковский. Неизвестно. Может его тошнило, может он срал, извините, в скафандре внутри, безудержно, кто знает.

На аукционе Сотби только что продали за 170 тысяч долларов трехстраничный рапорт Гагарина Политбюро и лично Хрущеву: рапорт о полете. Кто-то выкрал его из архивов. В том рапорте все равно нет, конечно, сведений о его желудке. Приземлившись, полковник Юрий получил погоны из ртути и лампасы, соблазнять бы ему, молодому генералу девок на танцплощадках лампасами. Ох, Гагарин, ой-ой-йой-йой-йой. Такое йой!

Первый, кто увидел нашу голубую и зеленую планету в окошке иллюминатора, он всегда останется первым. Молодцеватый коротышка. Блаженны все, кто жил в 60-е годы двадцатого столетия по многим причинам. Атомный паритет, ядерное равновесие между двумя сверх-державами сдерживало их взаимную агрессию, а в сферах их влияний они легко справлялись с непокорными. Впервые заявила о своих правах на жизнь и часть власти молодежь: тем кому от 15 до 35 лет. Тон задал Мао, выпустив юных хунвейбинов бесчинствовать и разрушать старые порядки. Бить по кумполам учителей ножками стульев, водить их на веревках в бумажных колпаках, а дальше пошли студенческие визги на лужайках: Прага, Берлин, Париж, Беркли. Было весело. В Париже писали лозунги: "Под мостовой - пляж!". Действительно, там был песок. Студенты захватили Сорбонну, спали там в мешках, сорили, пили, совокуплялись. В театре "Одеон" шли публичные диспуты обо всем на свете. Было весело. Выходили фильмы о молодежи: "Blow-up" Антониони, фильмы Годара, помолодели даже фильмы Джеймс-Бондовской серии. В Боливии погиб молодой совсем Gerilliero Heroico - Че Гевара. В октябре. А 30 сентября 1967 года Лимонов приехал в Москву с большим деревянным чемоданом, покорять город. В 1960-е родилось движение хиппи в Калифорнии и пошло распространяться по Европе. В 1968 арестовали Мэносна. В том же году возникли первые коммуны в Берлине: коммуна № 1, коммуна "Волонда".

Блаженные 60-е годы! Гагарин, о, ой-йой-йой-йой! В самом начале 1961-ом он пролетел над нами и всех нас благословил.

Есть картина американского художника: на стыке темных ночных улиц аквариум кафе, в кафе немного людей: за стойкой с полотенцем у кофеварки веселый Элвис Пресли, а посетители: Мэрэлин Монро и Хэмфри Бегарт (Бочти). Есть там еще один персонаж, но я запамятовал, кто. Однако можно без ущерба против здравого смысла посадить туда молодого русского генерала Юру Гагарина, фуражку на стойку, погоны из ртути, улыбающаяся физиономия дворняги. А Элвис наполняет ему рюмку. С дружеским оскалом. Ну а поскольку уж я художник, автор многоликого полотна "Священные монстры", то имею право, как какой-нибудь Рембрандт, пририсовать рядом с русским генералом себя: Эдуард Лимонов. На меня уже падает загар веков.

Дата добавления: 2015-10-21