2.5. Открытая часть Мирового океана.

Глава 2

2.5. Открытая часть Мирового океана.

Предпосылки и обоснования необходимости вовлечения в промысел биологических ресурсов открытой части Мирового океана подробно рассмотрены известным отечественным ученым П.А. Моисеевым (1989). По мнению упомянутого автора, сырьевой потенциал внутренних морей-озер и пресноводных водоемов не обеспечивал потребности населения страны в рыбопродукции и не мог дать существенного увеличения уловов в послевоенные годы. Наращивание добычи здесь потребовало бы весьма интенсивных рыбоводных мероприятий, которые даже при условии крупных капиталовложений по оценкам того времени не могли обеспечивать в сжатые сроки увеличение продукции до объемов, необходимых для удовлетворения потребности населения страны в рыбе. Напомним, что рекомендованный Академией медицинских наук уровень ежегодного потребления рыбопродукции - выше 23,7 кг. Поэтому была разработана и осуществлена практически широкая программа развития морского и океанического рыболовства, ставшего основой дальнейшего развития советской рыбной промышленности. Эта программа базировалась на результатах рыбохозяйственных исследований, выполненных в 40-х годах XX века советскими учеными в Баренцевом, Японском, Охотском, Черном, Балтийском и некоторых других морях, прилегающих к побережью Советского Союза.

В 1953 г. были начаты интенсивные рыбохозяйственные исследования бассейна Мирового океана. В течение последующих 30 лет провели более 3 тыс. экспедиций. Только в 80-х годах научно-исследовательские организации Минрыбхоза СССР ежегодно осуществляли более 200 морских экспедиций. Полученные научные данные позволили выявить продуктивные районы, обеспечившие крупномасштабное развитие океанического рыболовства, освоить акватории морей, прилегающих к побережью Советского Союза, а затем и открытых районов Мирового океана. Так, в северной части Тихого океана были выявлены и изучены сырьевые ресурсы камбал, морского окуня, сельди, минтая, трески, угольной рыбы, палтусов и крабов.

Обширные скопления трески, мерлуз, макрурусов, макрелещуки, скумбрии и других объектов были обнаружены и изучены на склоне Ньюфаундлендского мелководья у берегов Лабрадора, в районе Джорджес-банки, вдоль побережья Новой Шотландии и Новой Англии, а также на других участках северо-западной части Атлантического океана.

Большие запасы сардины (и близких видов), ставриды, скумбрии, тунцов, спаровых, мерлуз и некоторых других рыб были разведаны и нанесены на карты районов, расположенных вдоль западного и южного побережья Африки и в северо-западной части Индийского океана. Вблизи берегов Австралии и Новой Зеландии изучены такие промысловые объекты, как снек, берикс и др.

Весьма перспективными в промысловом отношении оказались биологические ресурсы приантарктических вод.

Большинство этих объектов и районов или совершенно не использовали рыбаки других стран, или облавливали весьма незначительно. Таким образом, именно советским ученым можно поставить в заслугу включение упомянутых ресурсов в промысловый баланс Мирового океана.

Советские ученые и рыбаки, открыв и освоив огромные биологические ресурсы Мирового океана, способствовали пересмотру сложившихся представлений о крайней ограниченности океанических биологических ресурсов. Это, в свою очередь, повлияло на усилия других стран по развитию океанического промысла.

В достаточно короткий отрезок времени СССР удалось резко увеличить добывающие и перерабатывающие мощности, сформировать, по сути, новую идеологию рыболовства - экспедиционный промысел в отдаленных районах. В таких экспедициях было задействовано значительное количество судов с различной функциональной нагрузкой. Именно в этот период времени отечественный рыбопромысловый флот получил в большом количестве крупнотоннажные суда с большой автономностью плавания (Рис. 2.2).

Фактически, путину в открытых районах Мирового океана вели плавучие города-фабрики. Кроме добывающих судов в экспедиционном промысле были задействованы плавбазы, на которых перерабатывали и хранили рыбопродукцию. Сопряжено работали транспортные корабли, доставлявшие топливо и другие необходимые материалы непосредственно в районы промысла.

С 1950 г. по 1985 г. мировой вылов (без СССР) ежегодно возрастал в среднем на 1,58 млн. тонн, или на 8,2%. При этом в Советском Союзе прирост вылова составлял, соответственно, 0,26 млн. тонн, или 14,3%. Иными словами, темп развития советского рыболовства в указанный период времени почти в два раза превышал средние мировые темпы. В абсолютных значениях с начала 50-х до 70-х годов (период установления экономических зон прибрежными государствами) объемы отечественного вылова возрасли.

Рис. 2.2. Численность рыбопромыслового флота СССР.

с 2 до 8 млн. тонн. Определяющую роль в таком приросте играло рыболовство в открытых районах океана, дававшее к концу рассматриваемого отрезка времени более половины общего улова.

Основным районом советского рыболовства в открытом океане тогда была Юго-восточная часть Тихого океана (ЮВТО). Весьма перспективной считали Юго-западную часть Тихого океана (ЮЗТО) - район с высокой биологической продуктивностью. Большие возможности расширения промысла в открытой части Атлантического океана связывали с планами освоения запасов пелагических, мезопелагических и донных рыб. Важным резервом увеличения объемов добычи традиционно считали сырьевую базу тунцов и кальмаров.

После распада Советского Союза присутствие российского флота в Мировом океане резко сократилось. Если в середине 80-х годов объемы вылова только в открытых районах превышали 1,6-1,8 млн. тонн, то уже во второй половине 90-х годов общая доля вылова за пределами российской исключительной экономической зоны немногим превышала 20% суммарной отечественной рыбодобычи, находившейся на уровне около 4 млн. тонн.

Правда, ученые в это же время прогнозировали вне зоны нашей юрисдикции совершенно иные уловы (4-5 млн. тонн).

Особую сложность представляет вопрос о перспективах отечественного рыболовства в открытой части Мирового океана. Существует множество мнений, включая два противоположных. Согласно одному из них, наша цель - активное возвращение в отдаленные районы океана. По другому мнению, нам там делать нечего.

В этой связи, заслуживает внимания позиция в отношении данного вопроса одного из наиболее авторитетных руководителей рыбного хозяйства И.В. Никонорова, в 1969-1987 гг. возглавлявшего Главрыбвод Минрыбхоза СССР и, кстати, по должности отвечавшего за развитие аквакультуры в стране. Он считает, что ориентация на активное океаническое рыболовство неблагоприятным образом отразилась на развитии прибрежного лова (Никоноров, 1996). При этом само океаническое рыболовство требовало постоянного повышения затрат. С возрастанием интенсивности промысла менялась его география и состав уловов. В 1950 г. отдаленность районов рыболовства от портов приписки судов в среднем составляла около 200 миль. В 1965 г. достигла 2700 миль, а в середине 80-х годов превысила 5000 миль. Соответственно, увеличилось время перехода судов в районы промысла, возросли непроизводительные затраты. Расходы топлива достигали порой 1 тонны на тонну улова. Происходило прогрессирующее снижение эффективности работы флота, ухудшение экономических показателей отрасли в целом.

Тем не менее, И.В. Никоноров считает, что добычу в отдаленных районах Мирового океана следует развивать и в дальнейшем. Правда, для этого необходимо изменить состав флота и формы организации промысла. Сама же схема в условиях рыночной экономики, по мнению автора, должна быть выстроена следующим образом. Отечественные суда, работающие в отдаленных районах Мирового океана, продавали бы рыбу в близлежащих портах, а взамен закупали ее ближе к нашей стране. При этом важно иметь хороший товар для сбыта, следить за конъюнктурой цен и торговать с выгодой. В случае практической реализации такой схемы, будут сокращены переходы судов, затраты на топливо, появится валюта на модернизацию существующего и приобретение нового флота. Автор полагает, что никто из судовладельцев не отказался бы от столь заманчивой перспективы.

В середине 80-х годов минувшего века возможный вылов в Мировом океане оценивали на уровне от 80 до 200 млн. тонн (Концепция научно-исследовательских..., 1985). При этом фактический учтенный вылов гидробионтов естественного происхождения достигал тогда 72-78 млн. тонн.

Рассматривая результаты работы нашего флота в открытых районах Мирового океана, в цитируемом документе отмечено значительное ухудшение видового состава уловов в период со второй половины 70-х годов(Именно с середины 70-х годов основной акцент был сделан на освоение открытых районов Мирового океана, поскольку после установления большинством морских государств 200-мильных исключительных экономических зон около 40% акватории Мирового океана оказалось закрытым для свободного рыболовства.), а также снижение эффективности рыболовства. Доля добычи наиболее популярных у потребителя видов снизилась в общих уловах с 31,6% до 18,8%. Такое ухудшение происходило на фоне значительного роста транспортно-энергетических затрат на единицу продукции, что, в свою очередь, было связано с удаленностью районов лова от потребителя и снижением плотности промысловых скоплений. При сложившемся положении с энергетическими ресурсами это считали серьезным отрицательным фактором. С 1977 по 1984 гг. среднегодовой объем вылова в расчете на одно судно сократился от 15 до 40%, а время нахождения на лову - с 34,6 до 30,4% календарного времени. Одновременно затраты на добычу и обработку улова возросли в среднем с 478 до 613 руб. за одну тонну. Иными словами, лишь на стадии первичной переработки стоимость одного килограмма рыбопродукции в районе промысла составляла 50-60 коп. Сколько надо было дополнительно истратить денег, чтобы доставить эту продукцию в розничную сеть к отечественным потребителям, если стоимость рыбы в магазинах не превышала те же 50-60 коп. Учитывая географию советского рыболовства в 80-е годы, можно предположить, что хранение и транспортировка каждого килограмма выловленной рыбопродукции в места ее потребления обходилась не менее 50 коп. Следовательно, ежегодные дотации государства в рыбную отрасль, без учета затрат на создание и поддержание в рабочем состоянии основных фондов, составляли около 5 млрд. руб.

При таких колоссальных затратах и очевидном понимании растущей убыточности рыболовства на значительном удалении судов от портов базирования, в цитируемой "Концепции" ученые ВНИРО считали, что отечественное рыбное хозяйство и далее должно было наращивать вылов в открытых районах Мирового океана. Во всяком случае, освоение промыслом объектов, обитающих в открытых районах Мирового океана, поставлено на первое место среди основных направлений развития отечественного рыболовства в XII пятилетке (1986-1990 гг.). По-видимому, здесь мы сталкиваемся с одним из парадоксов советской экономики. При очевидной экономической неэффективности направления именно его развитие считают наиболее важной задачей.

Однако если рассматривать обсуждаемые события не только с позиций экономической целесообразности, а с учетом основных приоритетов государственной политики Советского Союза в 50-80-е годы, то можно представить иную аргументацию происходившего. Достаточно вспомнить, что послевоенный период времени - это начало "холодной" войны и достаточно жесткого противостояния двух социально-экономических систем: социалистической и капиталистической. США - основной стратегический оппонент Советского Союза - активно наращивали свое военное присутствие во всех районах планеты. В морях постоянно находились плавучие базы, центральными элементами которых были авианосцы. СССР избрал другой, более прагматичный вариант. Учитывая боевой опыт применения рыбопромыслового флота, накопленные накануне и в годы Великой Отечественной войны, Советский Союз, вместо строительства сугубо военного вспомогательного флота, в сжатые сроки, создал крупный промысловый флот, состоящий из различных типов рыболовных, рыбоперерабатывающих, научных и транспортных судов большого радиуса действия. Это позволило осваивать и контролировать различные, в том числе и очень удаленные районы океана. Для всех судов изначально было определено двойное назначение: в мирное и военное время. В середине 80-х годов рыбопромышленный флот СССР состоял из 4 тыс. рыболовных, рыбоперерабатывающих, транспортных и специальных судов свыше 100 регистровых тонн каждое. Их суммарный тоннаж достигал 7 млн. регистровых тонн. Мы не располагаем данными о том, сколько человек было занято на этом флоте, но, вероятно немалая часть из 800 тысяч, работавших в отрасли в 80-е годы. По сути, это был высококвалифицированный кадровый резерв военно-морского флота, находящийся в постоянной готовности.

Можно вспомнить, что стратегическая (или оборонная) значимость отрасли была понятна уже в самом начале XX века. В разгар гражданской войны в 1921 г. решением Совета Труда и Обороны было предписано удовлетворять все заявки и требования Управления "Главрыба" в первую очередь после военных заданий (Студенецкий, 2004). Такой подход позволил одновременно реализовывать задачи, относящиеся к четырем основным общественным функциям государства: политической, экономической, социальной и военной.

Социальный аспект понятен. Строительство флота - это наукоемкое производство, обеспечивавшее создание рабочих мест с относительно высокими заработками. С другой стороны, население страны, пережившее во многих регионах голод в 30-е и в конце 40-х годов, получило вполне съедобную рыбопродукцию в достаточно больших объемах по весьма низким, а главное доступным ценам. Не важно, что большую часть этой рыбопродукции доставляли в места потребления либо после многократной заморозки-разморозки, а также в соленом или консервированном виде, т.е. она была не совсем полезной с позиций современной диетологии.

С политической точки зрения присутствие советского рыбопромыслового флота вблизи берегов Африки, Юго-Восточной Азии, Южной Америки и т.д., несомненно, способствовало укреплению дружеских отношений нашего государства со многими странами упомянутых регионов. Наши специалисты, исследуя и осваивая прибрежные ресурсы гидробионтов в указанных акваториях, одновременно помогали создавать рыбную промышленность молодым государствам, получавшим независимость в конце 50-х - 60-х годах. Это, в свою очередь, способствовало распространению советской модели государственного устройства. Многие страны Африки, Азии и Латинской Америки избрали тогда для себя социалистический путь развития.

Только в южной части Тихого океана с 1955 по 2003 гг. СССР-Россией была проведена 551 научно-исследовательская экспедиция. Общие затраты на такие цели составили 5,5 млрд. долларов США (Котенев и др., 2006). Вероятно, такие вложения страна делала не для удовлетворения личного любопытства научных групп, находившихся на борту судов. Кстати, основной массив информации, получаемой в таких рейсах, был закрытым.

Хорошо известна история доставки на Кубу ракет с ядерными боеголовками, вооружения во Вьетнам. Все эти операции вряд ли обошлись без привлечения судов Министерства рыбного хозяйства СССР. В 70-е - начале 80-х годов у нас в стране широко практиковали так называемые одиночные плавания военных кораблей или кругосветные переходы подводных лодок. Обеспечивал такие переходы опять же рыбопромысловый флот. На морских бассейнах руководители рыбохозяйственных Главков и наиболее крупных предприятий непременно входили в состав советов местных военно-морских флотилий. Регулярно проходили военные учения с привлечением рыбопромысловых судов. Кстати, подготовку одного из таких учений, проведенного в Приморье в 2003 г., от Госкомрыболовства России курировал один из авторов, работавший тогда заместителем Председателя упомянутого ведомства. Это к вопросу о военной функции рыбного хозяйства.

Наше влияние на морскую деятельность в Мировом океане оставалось весьма сильным долгое время после установления прибрежными государствами исключительных экономических зон. Именно рыбохо-зяйственные аспекты такой деятельности обеспечивали основу взаимоотношений с большим количеством прибрежных государств, в которых была создана широкая сеть представительств Министерства рыбного хозяйства СССР.

Если рассматривать советское рыболовство само по себе, то его экономическая основа выглядит совершенно противоестественно. Некоторые бывшие руководители рыбного хозяйства, с которыми мы обсуждали, в том числе, и этот аспект, считают, что об экономике тогда никто не думал. При этом, по свидетельству высокопоставленных ранее очевидцев, деньги на строительство судов выделяли в тех объемах, какие запрашивал Минрыбхоз СССР. Для прибрежного рыболовства и аквакульту-ры, напротив, средств почти не давали. Главной целью было добыть как можно больше рыбы для населения страны и постоянно расширять ассортимент рыбопродукции. Непонятно, зачем для этого нужно было идти за тридевять земель. Во-первых, как показал наш же собственный опыт, полученные в 70-е - первой половине 80-х годов темпы прироста товарной рыбопродукции были значительно выше, чем темпы рыбодобычи при развитии океанического рыболовства. Во-вторых, затраты при ориентации на товарное выращивание существенно ниже. В-третьих, сотни тысяч здоровых мужчин в условиях сильнейшего дефицита мужского населения в послевоенный период времени могли бы активно заниматься воспроизводством населения собственной страны, а не болтаться возле берегов экзотических стран или вовсе в безбрежных просторах Океана. И, наконец, в четвертых, не смотря на распространенное мнение о ведущей роли удаленного от своих портов рыболовства, промысел вблизи своих берегов, а впоследствии в зоне своей юрисдикции давал все-таки основную часть вылова. Например, в 1987 г. из добытых 11187,5 тыс. тонн 6090,7 тыс. тонн, или 54,4% было выловлено в исключительной экономической зоне СССР и внутренних водоемах. Себестоимость такого улова была существенно ниже, по сравнению с рыбопродукцией, полученной за пределами своей рыболовной зоны.

В нашей стране до сих пор четко не обозначены приоритеты дальнейшего развития рыбопромышленного комплекса. Одобренная Правительством России в 2003 г. "Концепция развития рыбного хозяйства Российской Федерации на период до 2020 года" носит выраженный декларативный характер. Совершенно не обозначены роль и место рыболовства в открытых районах Мирового океана на ближайшую перспективу. Достаточно активны сторонники возобновления масштабного отечественного промысла в обсуждаемом районе. В подтверждение они приводят данные о колоссальных недоиспользуемых запасах антарктического криля, кальмаров, мезопелагиче-ских рыб (миктофид, гоностоматид), анчоусов, ставриды и др. По их оценкам возможный дополнительный вылов в открытой части Мирового океана может составить более 7 млн. тонн водных биоресурсов (Котенев, 2001). Однако на практике отечественное рыболовство в последние годы стабилизировало свое присутствие за пределами рыболовной зоны России и каких-либо намерений к дальнейшей экспансии не проявляет. Более того, все чаще можно услышать мнения наших рыбопромышленников, что промысел того или иного объекта, еще недавно считавшегося традиционным, становится нерентабельным. В число таких объектов, похоже, в ближайшее время может попасть путассу и атланто-скандинавская сельдь, составляющие почти половину российских уловов за пределами нашей экономзоны. Предметно обсуждать в таких условиях перспективы промысла объектов, обладающих еще меньшей стоимостью на мировом рынке, как минимум, преждевременно. Следует также помнить, что отечественная рыбная отрасль сейчас не располагает судами, способными обеспечивать конкурентные преимущества при промысле в отдаленных районах Мирового океана. Перспективы появления таких судов у наших рыбопромышленников весьма призрачны, поскольку Россия в настоящий период времени не испытывает тех глобальных амбициозных устремлений, которые были выражены у советских лидеров в 50-70-е годы прошлого столетия. И, наконец, демографические перспективы в стране такие, что вряд ли на пару-тройку десятилетий вперед следует рассчитывать на достаточное количество рабочих рук, способных развивать российское рыболовство в открытой части Мирового океана.

Дата добавления: 2015-10-21