- Красиво, - глядя как крылья переливаются под лучами солнца, призвался Сосискин и, уткнувшись мне чуть ниже груди в живот, тяжело сопя, признался:
- Дашка, мне теперь жрать больше, чем Дракону после поста хочется, как же мы теперь к Темному то полетим, я же сожру всех летчиков наших от голодухи.
- Долетим, - успокаивающе потрепав его по спине как у бегемота, ответила я и, схватившись за голову, понеслась в шатер. С этими чертовыми подарками я совсем забыла, что завтра мы должны улетать к Темному.
Влетев в шатер, я не застала покинутую мной скульптурную группу, и быстро замотавшись в простыню, побежала искать Хришеньку, а Сосискин отправился на поиски пропитания. Пока я искала еще одного жениха по всему стойбищу, орки завидев меня падали на колени и пытались дотронуться до моих вторых бесполезных рук, чем изрядно меня бесили и заставляли через слово материться, поминая добрым словом моих благодетелей. Наконец я нашла их Предводителя чистящим гшерда и потребовала чтобы он немедленно послал гонца к Дракону, что бы тот прилетел сюда завтра утром и забрал нас из одних гостей прямо в другие. Мысль появиться в Столице с такими маховиками за спиной, да еще в сопровождении заметно прибавившего в росте и весе Сосискина, даже не приходила в голову.
До ужина я еще попрактиковалась в обращении с даром небес, а Сосискин замучил местного кашевара требованиями добавки. После вечерней трапезы ко мне зашел Хришенька и краснея, что совсем было не к лицу, вождю самого воинственного племени, и пригласил на прогулку. Мы шли с ним по берегу водоема, он там заикаясь рассказывал мне какая я умная, отважная, красивая, а я злилась на себя за то, что он видит меня не при полном параде, а лысой, прихрамывающей, одетой в одну простыню оборванкой. Ну да, я как все женщины всегда недовольна своей внешностью, а когда рядом идет тот, кто не смотря ни на что заставляет меня его хотеть, все столь тщательно законсервированные комплексы, снова лезут наружу и начинают нашептывать на ухо:
- Ты посмотри на себя и на него! Ты что думаешь дурочка, что он тебя любит? Ха, святая простота, он тебя поматросит и бросит, у него таких миллион, да он переспит с тобой и поставит галочку, что провел ночь с Избранной.
Я прям в этих переживаниях и метаниях между 'хочется и колется' и не заметила как Хришенька увел меня подальше от любопытных глаз и ушей, короче ощутила себя Мухой Цокотухой которую паучок поволок в уголок. А когда поняла что меня разматывают из моего савана, послав все свои сомнения на три веселых, помогла мужчине своей мечты выпутаться из штанов, злобно шипя что все приличные люди и нелюди давно носят брюки на ширинках, а не путаются в завязках. И пока я окончательно не отдалась процессу, память мне напомнила чтоб окончательно голову не теряла, потому как я вроде спорила кое с кем на один пикантный момент.
Вместо сладострастных стонов под тремя лунами периодически раздавалось:
- Куда ты меня на спину кладешь, мне же крылья мешают!!
- А ты не пробовал повесить мешок с камнями себе на хребет и начать плясать в присядку?
- Каким боком, у меня нога больная и крыло назад перевешивает!
- А больше тебе ничего не сделать?
На наше счастье мы вспомнили об озере, иначе бы я никогда не узнала, почему ангелы бесполые и что даже у секс-машин случаются поломки. Ну, а желающим повторить мой подвиг, советую для реализма подвернуть себе ногу и повесить на спину дельтаплан и как говорится - Вперед и с песней!
Глава двадцать вторая
Остаток ночи я не спала, и не вовсе по причине, о которой многие подумали, а потому что мне мешались долбанные закрылки! Когда в воздухе раздалось хлопанье крыльев приземляющегося дракона, то я с радостью отпихнув от себя похрапывающего мне на ухо Предводителя, на бегу одеваясь в его штаны и рубаху задом наперед, галопом понеслась навстречу бронированному Боингу. Параллельно, от походной кухни, топоча как стадо мамонтов, выбивая из земли пыль своими лапищами, несся Сосискин. Увидев нас, Дракон заржал и прокомментировал наш внешний вид:
- Картина "Ангелица, переболевшая тифом, выгуливает щенка Цербера".
- Угу, скорее "Педикулезная сестрица Аленушка с братцем Иванушкой, обожравшимся стероидов", - я за словом никогда в карман не лезла.
А Сосискин, плотоядно облизываясь на знатока живописи, уточнил:
- Ты тут не зубоскаль, а доложи, увеличил ли норму продовольствия с учетом моего возросшего аппетита?
Дракон, стерев со своей морды глумливую улыбку, четко отрапортовал, что к полету все готово, воздушные силы на крыле, сухопутные военные части приведены в повышенную боевую готовность, места ночных стоянок обеспечены теплыми туалетами и бесперебойным поступлением горячей воды, а сух-пайка хватит на роту мутировавших такс.
- Пора лететь, Дарья, - закончил свой рапорт командир смертников.
Успокоившись, что голодать ему не придется, пес моментально повеселел и крикнув:
- Я пойду, быстро перекушу на дорожку и захвачу свою подстилочку, - потопал дожирать то, что еще оставалось в котлах.
И, несмотря на свой бегемотоподобные размеры, он так быстро скрылся, что я даже не успела уточнить, на кой черт ему подстилочка, если она теперь годна только в качестве носового платка, которым он сроду не пользовался.
Дождавшись, когда он удалится на значительное расстояние, я поближе подошла к дракону, и обвинительно направив палец в его грудь спросила:
- Почему не сработал твой маячок на моей руке, и никто из вас не пришел к нам на помощь?
- Даша, когда у тебя будут дети, ты меня поймешь, - виновато отводя глаза, тихо ответил Владыка.
- Не надо меня упрекать моей бездетностью, у меня есть Сосискин и он пока заменяет целую ясельную группу, - быстро выпалила я не подумав.
Но, если сначала практически кричала, то мере того, как до меня начинал доходить смысл драконьего ответа, а память показывала картины лишения жизни моих с псом обидчиков, то на последних словах голос звучал все тише и тише. Мы понимающе посмотрели друг другу в глаза, слова тут были излишними, жизнь близких всегда козырь в руках подонков. Так что, когда Дракон меняя тему начал втирать, надо потерпеть, мол скоро все закончиться, я лишь сердито просопела, что через несколько дней меня прихлопнет Темный ибо с такой обузой за спиной увернуться от первого же удара не успею и на всякий случай уточнила, может ли Дракон ее убрать.
- Нет, Даша, не смогу, это магические крылья сделанные демиургами, никто кроме них не сможет тебя их лишить, если попробует кто-то другой, то ты просто умрешь, - в очередной раз обломал меня мастер по установке сигнализаций на изделия отечественного автопрома.
- Угу, магические, а весят как настоящие от Шаттла, - проворчал мой позвоночник, испытывающий космические перегрузки от их присутствия. - Ладно, не будем разводить спирт водой, дай мне пять минут на то чтобы избавить местного шеф-повара от Сосисискина, забрать вещи и разрешить вождю этих краснокожих махнуть мне в след рукой, - махнула рукой моя жажда деятельности.
- Что, не удовлетворил тебя Хришенька, что ты его уже не зовешь мужчиной своей мечты? - Пригвоздил меня к месту оживившийся от этих слов воздушный змей в броне.
- Ну почему же, - усмехнулась я. - Удовлетворил морально, почти и примерно с десятой попытки, просто он - не мой Мужчина.
Дракон нетерпеливо щелкнул хвостом, подстегивая меня с объяснениями. Я вздохнула и чуть не по пунктам стала разъяснять суть своих претензий к Хришеньке.
- Во-первых, мой Мужчина никогда не отпустил бы меня в лапы к врагу, а, посадив меня под замок, сам поехал бы на разборки. Во-вторых, мой Мужчина априори не может быть воинствующим идиотом,ю через каждые пять минут вопросительно заглядывать мне в глаза и тоном маленького мальчика нести хренотень типа: "Дорогая, позволь мне умереть рядом с тобой". Он должен ТАК всего лишь раз сказать "Я хочу прожить эту жизнь с тобой", что бы я сразу поняла, что мы проживем ее вместе.
- А как же некоторые другие Избранные бывшие до тебя, шли к Темному вместе со своими мужчинами, в которых они тут влюблялись или другие женщины, которые воевали и воюют бок о бок со своими любимыми? - Ехидно потребовал комментарий знаток межличностных отношений.
- Что касается первых, то они просто клинические идиотки, можно было отправить своего миленка к Темному, чтоб он приволок ей его в полудохлом виде, а она потом в тишине и спокойствие могла загнать ему перо под ребро, - взвешивая каждое слово, ответила моя практичность.
- Я бы, если бы мне кто-нибудь такое предложил, точно бы не отказалась, - поддержала его моя жажда жизни.
- И потом, это только в книжках Избранная идет в бой под ручку со своим бой-френдом, в реальности у половины из нас кишка тонка на такие подвиги, - согласились с ним мои поджилки.
- А что касается вторых, то они не просто оголтелые феминистки, но и классические идиотки, которые не понимают, что в любой драке будь то нападение хулиганов или тем более военная операция, женщина всегда обуза, делающая мужчин уязвимыми. Женщина - это прежде всего мать и хранительница очага, а не воин и не охотник, - ответила за меня маленькая частичка крови нашей прародительницы.
Я еще немного подумала и добавила от себя:
- А вообще, Дракон, все мои местные чихари-пихари любили или хотели не меня, Дарью Петровну Смирнову, москвичку двадцати восьми лет от роду, а Избранную со всей атрибутикой. Мне не четырнадцать годков, чтобы это не понимать, так что все с кем я тут спала, были просто очередными эпизодами в моей жизни.
Закончив говорить, я побрела в шатер собираться на рандеву к Темному.
- Я могу дать тебе шанс поставить на другую лошадку, - крикнул мне в вдогонку дракон. А я, круто развернувшись на пятках, вопросительно уставилась в его абсолютно честные глаза.
- Сегодня вечером сюда прискачет, загнав четверых гшердов твой старый знакомый орк, и когда узнает, что брат не пошел вместо тебя к Темному Лорду, то они подернуться и произойдет смена Правителя.
Я недоверчиво хмыкнула, мол, давай мели Емеля, твоя неделя и стала вспоминать как там итальянцы макароны грамотно на вилку накручивают. Но Дракон не сдавался, решив, видимо, в ближайшее время обожраться до тяжести в желудке салатами и селедкой под шубой и упиться до фиолетовых свиней на моей свадьбе.
- Поверь, нам ведомо многое, он действительно влюбился в тебя сразу в том переулке, где вы встретились, он не знал тогда что ты Избранная, это твой шанс найти, наконец, нормального мужика, а не половую тряпку, об которую ты будешь вытирать ноги!!!
- Маленькая поправочка, она его не любит, - отрицательно качнулось сердце.
- Тем более что он тоже ее бросил и посайгачил трезвонить всем о том, что ее видел и оставил одну, вот девочка и связалась с Правителем, - поддержала его до сих пор переживающая вместо меня женская обида.
- И вообще, она замучается лопатой махать, баб от него отгоняя, - констатировали чувство собственницы на пару с ревностью.
Ну а я только поинтересовалась:
- Братоубийства не будет?
И дождавшись ответа, что у орков перевороты происходят через нокаут, сообщила, что я очень рада за них обоих, и пригрозив:
- Узнаю, что про мой возраст кому-то сказал, пущу на кожгалантерею, - и поспешила в шатер за своими манатками.
Я быстро стянула с себя чужие вещи, никогда не понимала, с чего кто-то решил, что женщина в мужских вещах, а особенно в рубашках выглядит сексуально? Вытряхнув рюкзак, произвела ревизию своего гардероба. Выбор был невелик. После шатаний на Лабуде у меня осталась: знаменитая тельняшка, не менее знаменитые папины штаны, последняя футболка, джинсы, платок, с эмблемой московского фестиваля дружбы народов, проходившего в лохматом году и неизвестно как попавший мне в руки при сборах, несколько пар носок, нижнее белье, купальник, пушистые тапочки в виде зайчиков, ну и всякие там женские мелочи. Решив, что в джинсах лететь неудобно, я натянула на себя трико, услышав шаги за спиной, не оборачиваясь, попросила:
- Я подержу футболку, а ты вырежешь на спине квадрат, так чтобы крылья свободно проходили.
- Как ты догадалась, что это я? - Тихо спросил подошедший Хришенька.
- Задницей почуяла, - сплюнула моя нелюбовь к долгим проводам, а я не поворачиваясь, напустив в голос печали, провздыхала:
- Я знала, что ты не оставишь меня в час расставания.
А что, нагонять пафоса так нагонять, мне все равно, а у мужика самооценка после вчерашнего позора повыситься. Он подошел и молча уткнулся мне в мою лысую макушку, и начал об нее тереться щекой.
- Чешется что ли об нее? - тут же высунулось любопытство.
- Не опошляй мне праздник, - высморкавшись, попросила вылезшая неизвестно откуда, сентиментальность.
А я стояла и думала, когда же он уже скажет дежурную фразу, я так же дежурно отвечу, совершу все положенные при расставаниях на веки реверансы и смогу спокойно задвинуть встречу с ним в самый дальний уголок своей памяти. Наконец услышав стандартное при таких ситуациях:
- Я не смогу без тебя жить! - Мы с моим жизненным опытом с облегчением пожали друг другу руки.
Как мне хотелось сказать:
- Сможешь, еще как сможешь, не пройдет и пары дней, как ты будешь на груди очередной подружки рассказывать, как любишь меня, совершено искренне веря в этот самообман.
Но вместо этого я, подпустив слезу, прошелестела:
- А как же я без тебя милый? - и позволила заключить себя в объятия для обмена слюноотделением.
Облачаясь в то, в чем мне предстояло идти на деловую встречу, я в первый раз порадовалась, что не вижу себя со стороны. Линялые с пузырями на коленях штаны, у которых сзади кто-то оторвал карман, как заплаткой, позорились сзади темным пятном. Разлетавшаяся при каждом движении футболка (у кого-то, не будем говорить у кого, руки росли из не из того места, и маникюрные ножницы в его клешнях превратили мою любимую майку в тряпку, которую побояться одеть даже панки), с почти полностью отсутствующей спиной, была подпоясана под грудью найденной в шатре веревкой. Единственное, что в этой хламиде мне нравилось, так это веселенький рисуночек девочки-монстрика, обрамленный надписью "Красота спасет мир". На моей голове почетное место заняла бандана из платка, которая своими мелкими дырочками гарантировала защиту от перегрева на солнышке. Побоявшись, что при турбулентности, попадании в воздушные ямы, или при прочих неприятностях могу лишиться своей шкатулками с побрякушками, я нацепила все подарки Правителя на себя. И теперь вперемежку с моей и бижутерией, на шее, в ушах, на груди и на руках сияли крупные алмазы, сапфиры, изумруды и прочие дорогостоящие минералы. Я умудрилась скрепить цепочки в одну большую цепь и, навесив на нее все подвески и сережки, которым не нашлось места в ушах, и намотала ее себе на талию. Так что теперь меня смело можно было выпускать с гастролями в гарем к какому-нибудь шейху выплясывать танец живота, уж больно задорно все это хозяйство на мне звенело. Главное было не продешевить с ценой на зрелище, только от продажи ожерелий на моей шее можно было купить пару нефтяных вышек в каком-нибудь эмирате. Добавим к этому крылья, узелок с едой и бутылкой молока в одной руке, изрядно потрепанный орками рюкзак в другой, тапочки, одетые вместо погибших в драке кроссовок, и получим портрет дачницы-шизофренички, отправляющуюся на утренник в доме сумасшедших. Если Темный не сойдет с ума при виде меня, ему не будет страшно никакое Кривое зеркало с Новыми русскими бабками.
О том, как Сосискин забирался в сооружение, в котором нам предстояло совершить менжимперский полет, можно было снять фильм, но, к сожалению, из-за отсутствия камеры, мне приходиться довольствоваться только фотографиями с места события. Дюжина орков не могла его поднять, чтобы подсадить в корзину, а на камень, с которого, по идее, ему должно было быть удобнее запрыгивать, он не мог залезть сам. Если Дракон не догадался положить увеличенную ступу Бабы-Яги на бок, и он как жирный удав задом не заполз в нее, мы бы, наверное, до сих пор задерживали рейс своей посадкой. Моя персона тоже отличилась, залезая в импровизированный салон самолета, крылья перетянули меня назад, и я испортила торжественные проводы, падением на свою пятую точку, чем значительно обогатила словарный запас провожающих. На счастье орков, никто из них не заржал, иначе я тут задержалась на пару часиков и преподала бы им через вваливание в задние ворота ума, ускоренный курс хороших манер. Потом я попинала ногами Сосискина, требуя покомпактнее свернуться. Повоевала с оперением за спиной, которое так и норовило зацепиться за ремни, соединяющие пассажирское место с лапами пилота. Поклялась что буду ждать орков на границе с Темной империей (ни один из них не уточнил конкретного места встречи, а насколько я помнила, граница имела протяженность поболее, чем Китайская стена), по быстрому клюнула Хришеньку в щечку, наврав на ухо что Предводителю подрывать авторитет, стирая с себя на людях женские слезы, незачем.
Когда мы, наконец, оторвались от земли, Дракон сказал:
- Какое счастье, что никто посторонний нас не видел. С вами дела иметь - только позориться.
Полет в непонятной коробченке, да в лапах дракона, это я вам скажу что-то. У меня нет слов, чтобы подобрать, с чем это можно сравнить. Подобное я испытывала, когда согласилась спрыгнуть с гигансткой тарзанки. Сначала свободный полет, а потом резкий рывок и ты начинаешь скакать в воздухе как мячик на резинке. И все это в жутком холоде. Не был бы Дракон предусмотрительным, стребовав с орков звериные шкуры, то мы с Сосискным стали свежезамороженными полуфабрикатами к столу нечисти. Еще меня постоянно тошнило, и если сначала Сосискин каждый раз, видя, как я перегибаюсь за борт, уточнял, не тянет ли меня на солененькое, то потом уже начал опасаться долечу ли я хотя бы до первого места ночевки. Самое поганое было то, что эта переноска для людей и животных была рассчитана на даму с собачкой, а не на горбунью с торчащими за спиной вешалками для одежды, передвигающуюся с личным носорогом, поэтому нам было жутко тесно и мы постоянно скандалили с псом требуя, чтобы кто-то из нас подвинулся. И еще страдали мои спина, шея и плечи, они постоянно болели от тяжести крыльев и мой мозг регулярно нашептывал, что позвоночник замучил его сообщением, что еще пять минут, и он осыплется в трусы.
Конечно, если отбросить все эти детали, то полет начался очень даже ничего. Кто, кроме меня может похвастаться, что летел в окружении звена драконов, образовавших в небе огромный ромб, а наш Дракон в центре этой геометрической фигуры рассекал воздух лапами с зажатой в них матерящейся авоськой?
Помня о высказанном раз при мне пожелании, я проорала Дракону чтобы сел на привал возле Аккона и послал кого-нибудь за Кроликом. Когда Хозяин подлунного города увидел меня, выходящую к нему из-за спины дракона, он удивился. При виде Сосискина - остолбенел. Настал кульминационный момент. Я эффектным жестом скинула себя бурку из неопознанного меха, напрягла спину и, повернувшись к дроу тылом, похвасталась:
- Смотри, какие у меня крылья.
Подойдя ко мне, он упал на колени и прижавшись к моему правому крылу, как к братской могиле. Суровый дроу тихо плакал и счастливо всхлипывал:
- Я всегда знал, что твои крылья раскроются, они просто были сложены.
Услышав это, Сосисискин тут же проворчал:
- Накаркал, блин, прорицатель хренов, лучше бы нам кончину Темного от отравления паленкой напророчил.
- Цыц ты, у человека исполнилась мечта, а ты и тут все норовишь опошлить, - шикнула на него моя способность радоваться за других.
Проворчав что-то о том, что дроу вовсе и не человек, Сосискин отошел от нас с Кроликом и начал выклянчивать у Дракона отдать ему аппетитно пахнущую копченую ногу неведомой зверушки. Еще немного поболтав с Кроликом, и узнав от него, что работа по созданию разветвленной сети шпионов идет полным ходом, я вручила ему свою змейку из пупка, которая уже сыграла свою роль. Насколько мне помнилось, подобный жест по передачи символа означал у дроу принятие в Дом, так что я, пользуясь своим правами члена правящей ветви и Наследницы, включила Кролика в список претендентов на трон. На прощанье, вырвав у себя несколько перьев, я попросила их отнести Яфору на память об одной неправильной Избранной и, троекратно облобызав растерявшегося от всего происходящего Кролика, дала команду на старт.
В первый день полета и первую ночь никто на нас не напал. Ближе к концу второго дня перелета нас атаковала небольшая стая горгулий, с которой драконы легко справились, а вот ночью на нас нашли какие-то озверевшие твари, и я в миллионный раз похвалила себя за предусмотрительность. А вот на третий день...
Едва мы пересекли границу с Темной империей, как на нас напали летающие челюсти. Они как огромный рой мошкары кружились и выдирали из драконов куски тел. Я выла от ужаса, глядя как они на моих глазах сожрали двух наших сопровождающих прямо в воздухе. Еще шесть драконов получили серьезные раны, и один из них ночью умер. Четвертый день прошел почти спокойно, если не считать, что, пролетая над замком темного колдуна, двенадцать драконов камнем рухнули вниз от выстрелившего в них луча, а наш Дракон чудом не лишился глаз. Так одно мое давнее предположение нашло подтверждение, Димон по полной программе наделил темных магической силой или, что мне казалось более вероятным, демиурги поставляли сюда какое-то оружие.
Ночью, последовавший за этим ужасным для всех днем, на нас напали вампиры. Дракон заранее предупредил меня, что мы находимся на их землях, и я, с какой-то дури вспомнив про то что, в книжках пишут о гипнотических талантах кровососов, сунув в уши наушники плеера, прозевала их появление. Прошляпить появление армии здоровенных мужиков и почти не уступающим им в росте и комплекции теток, скнандирующих как футбольные фанаты "Кровь, мы чуем кровь, оле-оле-оле-оле-оле, вампиры, вперед!", мог или глухой или такая вот меломанка как я. Их было столько, что Дракон тут же кинул в бой засадный полк. Мозг в эту ночь явно взял больничный лист по уходу за нервными клетками, иначе я бы подпевая Лолите "Пошлю его на небо за звездочкой, конечно же, все хуже может кончиться" не стала бы метаться по лагерю в поисках осинового кола. Не найдя под рукой орудия борьбы с вампирами, я схватила корягу, вообразив себя Баффи, воткнула ее в бок ближайшего ко мне двухметрового амбала и замерла, ожидая когда он красиво опадет пеплом. А эта гадина и не думала рассыпаться, она повернула ко мне перекошенное от боли лицо, что-то проревела и с размаху саданула мне в ухо, да так, что я, как курица растопырив крылья, отлетела метров на десять, а наушники и плеер бесследно сгинули. Вампир подбежав ко мне, наклонился и, нависая над моей насмерть перепуганной душонкой, обнажая выдвигающиеся из обоих челюстей клыки, облизываясь раздвоившимся языком, порадовал:
- Я сожру тебя целиком, Избранная, не взирая на твою отравленную алкоголем печень и черные от табака легкие.
Почему-то вместо видений о прошлом, которые случаются за минуту до смерти, в голову начали лезть мысли, как там у меня вообще состояние организма, чтоб знать от чего таблетки пить. И что характерно, спросила бы, если не прыгнувший ему на спину Сосисискин, который тут же скинул его с меня ударом лапы, в буквальном смысле слова отгрыз клыкастику голову. Все произошло за доли секунды. Удар лап, хруст шейных позвонков, утробное рычание, и вот Сосискин поворачивает ко мне окровавленную морду, и рявкает:
- Какого хера ты тут как, баба на чайнике сидишь, вали быстро к Дракону, уже отход протрубили, а ты все булки свои паришь!
Потом, когда мы отлетели на значительное расстояние и приземлились отдохнуть, у него начался отходняк и он забился в истерике. Он катался по земле и выл, что стал таксой-людоедом и его надо пристрелить как бешеного. Я с Драконом насилу успокоили его, скормив те немногие запасы продовольствия, что драконы успели захватить.
Следующий день и ночь я провела как в тумане. Драконы непрерывно отбивались то в воздухе, то на земле от страдающей авитаминозом, цингой от недостачи свежего мясца, орды монстров. Сосискину какая-то тварь оцарапала ухо, и оно тут же начало гноиться, и это не смотря на то, что я его тут же обработала перекисью и залила йодом. У меня к синяку на одной щеке от удара вампиром, добавился бланш под глазом, который я заработала ночью, когда мы оборонялись от взвода некромантов с их зомби. А наш Дракон весь был покрыт корками от ран, потому что драконы вовсе не такие неуязвимые, как все считают.
Я не могла смотреть в глаза нашим сопровождающим, потому что теперь каждый день кто-то из них погибал. Сосискин неуклюже попытался меня утешить, предложив создать мемориал в память о павших, но я отказалась, сказав, что лучше раздать эти деньги их родным, а вместо мемориала переименовать Цветной мир в Мир Драконов, обязала Эдика в случае моей смерти во всем помогать Драконов и не брать с них за это ни копейки.
К наступлению последней ночи перед прилетом я была морально и физически вымотана. Морально, потому что на меня гранитной глыбой давила вина, за то, что я была ответственна за гибель драконов. Я корила себя за свой поганый язык, за страсть к авантюрам, за дурость, за все мои поступки, которые привели к такой трагедии. А еще больше меня сжигала ненависть к демиургам и сознание того, что я ничего не могу с ними сделать. Физическое состояние обуславливалось тем, что я практически не ела и не спала уже несколько дней и ночей. Днем в полете я не могла подремать из-за тесноты и непрекращающейся морской болезни. Ночами, помимо нападений монстров, мне не давали забыться раскалывающаяся голова и дикие боли в спине от презентов трех извергов. Крылья мешали мне спать, я постоянно ими за что-то зацеплялась, мне казалось, что в них завелись насекомые и я нервно выдирала из них перья, пытаясь найти вшей с клещами. У Сосискина были почти такие же проблемы. Его постоянно терзал голод, а все его тело ломило от носа до хвоста из-за неудобных поз, которые он принимал, чтобы втиснуться в корзину. Он ни словом не упрекнул меня за свое участие в этом квесте, но его измученный вид был красноречивее любых слов, и я с ума сходила, не зная как облегчить ему страдания. Одним словом я была на взводе, и появись сейчас Темный, я бы сама попросила меня пристрелить, чтоб не мучалась. Заметив мое состояние, Дракон осторожно подошел ко мне и предложил отойти в сторону для разговора.
- Даш, я понимаю, ты устала, но с таким настроением, как у тебя не идут на одну из самых главных встреч в твоей жизни, ты должна собраться, - попытался меня взбодрить огнедышащий психотерапевт.
Своими словами он сорвал мой стоп-кран и я обрушилась на него как рухнувшее здание, погребая под своими обломками его попытку дать мне установку на победу:
- Подскажи, если ты такой умник, с каким лицом и мыслями тут принято умирать, а то еще завтра опозорюсь перед Темным? Может мне нарисовать транспаранты, надуть презервативы, что так и не использовала, и с радостными воплями кинуться ему на меч, или чем он там Избранных по традиции жизни лишает? - Выкрикнула ему в лицо моя надвигающаяся истерика.
- Если ты не возьмешь себя в руки, то умрешь, - сбил меня с ног ударом хвоста зарычавший Дракон.
Но меня прорвало, вскочив, я заорала:
- Да я сама уже жить не хочу, понимаешь, не хочу, на мне уже крови захлебнуться можно сколько!!! - И подлетев к нему, я, стуча кулаками по груди, забилась в рыданиях:
- Ты представить себе не можешь, как я ненавижу себя за то, что из-за меня погибло столько твоих сородичей! Я проклинаю себя за то, что во все это ввязалась по пьяной дурости! Если бы я могла тебе рассказать все, ты бы меня сам убил, а не наградил защитой всех драконов. Не появись бы я здесь, сколько бы из вас сейчас спокойно жило, но теперь их нет, а я пытаюсь откупиться от вас деньгами, и успокаиваю свою совесть подачкой, которую еще переименовала в вашу честь!
Дав мне выплакаться, мягко отстранившись, он сказал:
- Помнишь, ты спросила, почему мы наградили тебя?
Шмурыгая носом, я только кивнула в ответ. Тогда он сев, похлопал лапой по земле, приглашая сесть меня рядом, аккуратно прикрыв кончиком своего крыла, устремив взгляд в небо, душераздирающим голосом повел разговор.
- Нас создали демиурги, но они нас создавали не такими, какими ты нас увидела. В одном мире молодой дракон попал в горах под обвал и практически умирал от ран и голода, когда его нашел пастух. Увидев это, человек сказал:
- Я помогу тебе, но за это ты мне должен заплатить вот таким вот куском золота, и показал ему на один из камней.
И дракон отдал ему самородок, тогда еще совсем ненужного нам желтого металла, хотя в благодарность он хотел дать клятву прийти к человеку и всем его потомкам на выручку, если придет беда.
Так мы узнали, что за помощь нужно платить, а золото для людей часто значит больше чем плечо друга. Прошло время, в другом мире другой дракон долго пытался возделать поле, но у него ничего не получалось, и тогда он пошел за советом к человеку.
- Я подскажу тебе, как нужно пахать и сеять, но взамен ты мне покажешь, где залегают алмазы, - ответил человек.
И дракон, получив совет, показал ему пещеру с жилой. Он вспахал поле, собрал урожай, и его жена и дети пережили суровую зиму. Когда дракон узнал, что на деревню человека надвигается смертельная эпидемия, он в благодарность за спасение своей семьи от голодной смерти, поспешил дать человеку совет поскорее покинуть эти края. Но человек не послушал совета дракона. Из-за мора умерла вся семья человека, и тот проклинал себя за то, что не послушал тогда совета. Так драконы узнали, что советы стоят денег, а люди очень часто ими пренебрегают, если они получены бесплатно.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |