Я обозвал его, а он начал размышлять о какой-то ерунде, под конец, обзывая себя дураком. Подтверждая его слова, я, пересилив боль, сел на него сверху, чтобы проверить повреждения. Быстро осмотрев, нет ли ран, обратил внимание на его лицо. Зрачки расширены, глаза по пять копеек и частое дыхание – у него шок, может, даже истерика. Тут Ник всхлипнул. И по его щекам потекли две слезинки, а зная его характер, можно было точно предположить, из-за чего он так расстроился. Но я совсем не могу успокаивать, поэтому сделал первое, что пришло в голову: посадил себе на колени и, шепча успокаивающие слова, гладил по спине, изредка вытирая дорожки от слёз. Мне жутко хотелось попробовать его слёзы на вкус, но каким-то чудом мне удалось сдержаться. И потом сказал малому самые тупые слова в моей жизни. Кто бы рассказал, что я когда-нибудь кому-то это скажу, отправил бы в психушку, а если не туда, то тоже в больницу, только на этот раз с переломом челюсти.
Мы сидели, обнявшись, и тут я вспомнил про остальных. Наши, наверное, уже на стенку лезут от неизвестности. Выругавшись и, переборов желание послать всё к черту, отстранился, забрав у Ника разговорник. Включив его, сразу «подал голос», в ответ тут же получив кучу вопросов и ругательств. Но я не обращал на них внимания, так всегда было: ругаются – значит переволновались.
— Вы сейчас где? – спросила Белка, перекрывая голосом всеобщий шум.
— Где-то возле черного входа, только подальше от здания, – ответил я, приобняв дрожащего от холода парня.
— А как там мелочь? – это уже был Гэри
— Всё нормально – ответил ему Ник, стараясь убрать из голоса нервные нотки.
— Тогда хорошо, ждите, – и отключились.
Я тихо вздохнул, думая, что делать дальше. Если бы не снег, то так бы и сидел с Ним на коленях, когда согревает только тепло прижатых друг к другу тел.
— У нас ещё минут пять, – сказал Нику, выключая разговорник.
— Для чего?
Я, было, раскрыл рот, чтобы сказать: «Для того чтобы побыть вдвоём», но потом передумал и ответил обычной дежурной фразой. Он насупился и я понял, что ещё немного, и штаны не смогут скрывать мой начинающий стояк. Эх, за это время нужно было уже привыкнуть к тому, что из-за моих неудовлетворённых сексуальных потребностей член может встать в самое неподходящее время.
Резко спихнув Ника на снег, сделал слабую попытку подняться, и к моему удивлению это получилось. Значит, рана была не такой уж и серьёзной. Но нога всё равно немилосердно ныла. Помогая малому подняться, я снова почувствовал, какой он, оказывается, невесомый, податливый… и не смог сдержаться. Не знаю почему, но сейчас контакт с ним был мне необходим как воздух. Я обнял его и, опираясь на здоровую ногу, положил лоб на его плечо. Для этого мне пришлось слегка нагнуться, но это ничего. Тепло окутало нас двоих и он, расслабляясь, откинул на меня голову. Закусив губу, я удержал себя, чтобы не припасть к его шее, поэтому немного отстранился, чтобы не «спалиться».
Мы стояли так довольно долго. Я наслаждался присутствием этого чуда, а он бездумно смотрел в небо, явно уйдя в свой внутренний мир.
Наконец они пришли. И, увидев мою рану, чуть не раздели прямо там. Идиоты. Но у меня-то хватило мозгов отговорить их, и мы пошли к машине. Я опирался на Гэри и Тиша, но постоянно смотрел на Ника, из-за чего нередко спотыкался. Мелкий слегка подрагивал от холода, а его щеки покрывал лёгкий румянец, замерз значит…
Он обернулся и, посмотрев на меня тревожным взглядом, вдруг отвернулся, уставившись на свои ноги. И почему, спрашивается? Тут к нам прицепились репортёришки с прочей ерундой, но мы при помощи второго отряда быстро их отбрили, запихнув меня в самолёт.
Внутри была Молния. Эта любопытная кошка уже хотела меня о чём-то спросить, как её приструнил наш неусыпный медик. Хоть какая-то от него польза. Мой взгляд упал в самый тёмный угол и я обречённо подумал, что или у меня черная полоса, или у Ника, ни одна неприятность нас стороной не обходит.
Заяц, разорвав штанину, начал читать мне лекцию, о том, что моё везение не вечно, но я не обращал на него внимания и только поманил пальцем мой личный кошмар. Медик увидел Ника, и только я с каким-то удовольствием подумал, что малой «попал», как Заяц не только не разозлился, но ещё и потрепал эту мелочь по волосам. В груди начала подыматься неконтролируемая ярость, а голову полностью заполнили мысли: «Да как он смеет», «Он только мой!», «Убери от него свои клешни». Даже не знал, что могу быть таким собственником. Заметив мой взгляд, Ник подошел ко мне и я тут же посадил его рядом, дергая Зайца за галстук, тем самым подзывая к себе.
— Не вздумай к нему лезть со своими бзиками! – зашептал тихо, чтоб не услышали Ник с Молнией.
— Какими ещё бзиками? У меня уже Рэнэ есть… постой, ты что, на него запал? Ты же не гей! – удивление Зайца было неподдельным.
— Тебе какая разница, иди уже.
— Ну ты и даёшь, кэп… хочешь я тебя потом просвещу по этому поводу? - Я кивнул, понимая, что сам вряд ли что смогу сделать, и медик, закрывая тему, полез за бинтами.
А потом, повернув голову направо, как в замедленной съёмке увидел, что глаза Ника закатываются, и он начинает падать. Если бы я его не поймал, то малой точно бы убился головой об пол. Заяц быстро забинтовывал мою рану и подошел к нам.
— Что с ним? – спрашивает Молния, пытаясь извернуться так, чтобы всё видеть.
Сделав короткий осмотр, врач заключает, что это случилось скорее всего от переутомления. Вот я лось, это ж надо себя так запахать, чтоб дожить до такого состояния. Как придёт в себя, точно отчитаю по полной катушке. Малолетка долбаная!
Врач помогает посадить мелочь на сидение, усаживает Молнию и открывает дверь наружу. К нам норовят залезть любопытные, но Заяц отбривает их одной фразой и впускает только членов нашей команды. Последним заходит босс и, смотря на Ника, только качает головой. Пилот спрашивает, все ли на месте и, получив положительный ответ, взлетает. Лететь нам довольно долго, поэтому я пристёгиваю малого и засыпаю. Да уж, сегодня был очень напряженный день.
Я проснулся только тогда, когда услышал, что кто-то пытается отстегнуть сидящего рядом со мной человека… Ника! Инстинктивно хватаю нахала за руку и смотрю ему прямо в глаза. Это был Заяц.
— Какого черта? – тихо спрашиваю его.
— Мы уже подлетаем к базе. Сейчас по машинам и домой, – так же тихо отвечает он.
— Я сам его отвезу.
У врача такое выражение, как будто он сейчас покрутит пальцем у виска:
— Крыша поехала? Ты сейчас сам еле передвигаться сможешь!
— Ну и что! Я. Сам. Его. Отвезу, – чеканю каждое слово и не даю сомнений по поводу своего отступления.
Заяц раздраженно убирает руку:
— Не говори потом, что я тебя не предупреждал!
Я только хмыкнул и приготовился ждать посадки.
Задание второе: Соседи
POV Дори
Когда мы приехали, я под неодобрительным взглядом Зайца понёс Ника в свою машину. Посадив его на переднее сидение, и положив все вещи на заднее, сел за руль и завёл BMW. Машина, как всегда, подчинилась беспрекословно, поэтому, махнув всем на прощание рукой и получив взгляд от Зайца «Не перебинтуешь рану — убью» вместе с его бормотанием «Упрямое создание», выехал на трассу. Включив обогреватель, расслабился и из-под полуопущенных век поглядел на Ника. Он, кажется, всё ещё был в бессознанке, хотя, может, уже просто спал, кто его там разберёт. Переключив всё внимание на дорогу, прибавил ещё скорости, и тут мне в голову пришла одна мысль, хотя скорее не мысль, а озарение: «Как я, с больной ногой донесу малого до дома, у него же там ступеньки на втором этаже». Да, а вот об этом я не подумал. Странный голосок, что-то уж слишком напоминающий голос Зайца, прочитал мне лекцию о том, какой я идиот, но я послал его подальше, так как мне в голову пришла одна мысль: а что, если принести его ко мне? В принципе, идея вполне реальна. Припарковать машину почти у подъезда и подняться на лифте – сущая ерунда, не оставлять же малыша ночевать в машине. Про себя решив, что так и сделаю, я, больше ни о чём не переживая, поехал вперёд.
Мы остановились прямо возле подъезда. Завтра, конечно, соседи будут трындеть, что моя машина мешает им пройти, но мне это как-то фиолетово. Открыв заднюю дверь, я привязал все вещи к рюкзаку Ника, который перед этим мне отдала одна из малых близняшек, и открыл дверь, осторожно поднимая парня на руки. Черт, какой же он лёгкий! Он вообще чем-нибудь питается?
Потом поставил машину на сигналку и, введя правильный пароль на двери подъезда, зашел внутрь, ожидая лифт. Проклятые двери, нет, чтобы оставить прежние, все захотели поставить железные с паролем. Для улучшения безопасности, видите ли. Бля, да тут у вас под боком боевик живёт, куда дальше? Этого подъезда каждый наркоман боится, и это, между прочим, не моя заслуга. Тут такие старушенции! С виду мирные бабульки, сидят себе летом на лавочках, носки вяжут, но когда появляются нарушители спокойствия, происходит такое, что я даже удивляюсь, как это они ещё на олимпиадах по карате не участвовали. По-любому всем бы фору дали.
Пока я размышлял о своих соседях, подъехал лифт и я, уже порядком замёрзнув, хромая на одну ногу, направился туда. Каждый шаг отдавался болью, потому что при ходьбе бинт немного натирал рану, да и движение ногой не слишком радовало повреждённую кожу. Но я, стиснув зубы, терпел, дожидаясь, пока лифт доедет до нужного этажа, а потом захромал к дверям. Благо, моя квартира находилась почти возле дверей лифта, и я остановился, собираясь достать ключи. А вот это уже было проблемой. Ключи лежали у меня в куртке, а она, как и остальные вещи, висела у меня на плече. И достать я их никак не мог. Но тут из соседней двери вышло решение моей проблемы… как мне показалось.
Дверь рядом со мной открылась и из неё вышла бабулька – моя соседка миссис Бебридж. Преспокойненькая старушка такая… пока не увидит в радиусе своего обзора что-нибудь подозрительное. Натолкнувшись на меня, она вдруг дико заорала, а потом, забежав в квартиру, через пять секунд выбежала оттуда с длинной пластмассовой метлой, которой начала яростно молотить меня по голове… ооо, проклятая старушенция, зарядить бы ей этой метлой в одно место!
Чувствуя, как моё сознание начинает уплывать, а рядом с головой мелькает что-то с пятью желтыми конечностями, я проклял всех кого только можно, и поспешил подать голос:
— Мисс Бебридж, это я, ваш сосед…
Грохнув последний раз, чтобы уже наверняка, она подозрительно спросила:
— Чем докажешь?
— Свет включите…
Не опуская метлы и не сводя с меня странного прищура, драная кошелка, совсем как матёрые боевики при отступлении, начала двигаться назад. А я уже молился, чтобы она скорее добралась до проклятого выключателя, так как успел промёрзнуть до костей. Включив свет, черты старушенции сразу разгладились:
— Ох, это ты, Айрен, прости, не признала, ты с работы? А то кто-то так поздно подымался, что я решила выйти проверить. Кто это у тебя на руках?
— Друг, – поспешил ответить я, – он у меня сегодня ночует. Только вот заснул в машине, пришлось его нести. Но я не могу ключи достать, они у меня в куртке. Не поможете?
— Конечно-конечно, – соседка заспешила ко мне и начала рыться в вещах.
Нащупав курточку, бабулька порылась в карманах и, услышав звяканье ключей, я облегчённо выдохнул: наконец этот проклятый день закончится.
Но нет же, эта любительница вязания стала настойчиво предлагать свою помощь, как бы взамен того, что повела себя так по-свински. Ага, как же, а завтра по всему дому разлетятся слухи, что она первая побывала в моей холостятской лачуге. Наконец, отцепив старую каргу от себя, я вытянул ключ из замка и скрылся за дверью. Потом, не разуваясь, прошел в спальню и, включив свет, положил Ника на не застеленную кровать. Сказать честно, мой принцип предельно прост: Зачем застилать кровать, если вечером придётся раскладывать всё по новой?! Другое дело бутылки: не уберёшь – не пройдёшь, а это, так – лишняя трата времени.
Я посмотрел на часы: полпервого ночи, а потом, стискивая зубы от боли, снял сапоги с носками, развернулся и начал стаскивать почти намертво пристёгнутый бронежилет. Расстегнув, я с отвращением бросил его на пол, сразу ощутив приятную лёгкость во всём теле. Всё-таки он весит не один килограмм. За ним так же на пол полетела и куртка со свитером. А вот со штанами вышел конфуз.
Чувствуя лёгкую дрожь от холода, заковылял к камину, заодно задёргивая жалюзи и шторы. Потом врубил камин на полную и порылся в комоде, стоявшем рядом с ним, помня, что когда-то на всякий случай положил туда остро заточенный нож. Хотя не думал, что этот «всякий случай» будет именно такой. Найдя железяку, я, слегка наклонившись, начал разрезать штанину. Ткань была очень крепкая и прочная, а любые движения в такой позе отдавали болью, но я только раздраженно шипел, думая, что Молнии сейчас намного хуже. Пусть ей помощники найдутся, но рана от пули это вам не шуточки.
Дорезав до шва, начал его «пилить», с каждой секундой всё больше раздражаясь. А потом и совсем послав всех к черту, сделал рывок, разрывая все, что только можно, к чертовой матери. Решив не садиться на пол, захромал обратно к кровати и, практически упав на нее, услышал чужое ровное дыхание. Значит, Ник, скорее всего, просто спит.
Со второй ногой проблем не было, просто стянул с неё штанину и кинул уже негодные штаны на пол. Где-то в вещах раздалась вибрация телефона. Звук был совсем рядом и, протянув руку, я достал из вещей черный сенсор малого. Звонила его бабушка. Понимая, что делать нечего, я ответил, сразу услышав взволнованный голос:
— Алло? Ник? Ты там где?
— Здравствуйте, это коллега Ника. Мы переночуем у меня дома, а потом он вернется, – поспешил я успокоить её.
— Ой, хорошо, а то я уже забеспокоилась. Он же мне не звонит, да и вообще не говорит, чем там у вас занимается, но приходит вовремя, а тут… с ним всё в порядке?
— Да, только он уже спит, да и я вот, собираюсь.
— Тогда спокойной ночи вам.
— Спокойной.
И мы отключились. Положив телефон рядом с кроватью, я со вздохом посмотрел на это восьмое чудо света. Балбес, даже ближайшую родственницу не предупредил, на какой опасной работе работает. Нашелся дурак на мою голову.
Даже не понимая почему, я вдруг улыбнулся и принялся стаскивать с малыша обувь. И почему я на него запал? Почему считаю особенным именно его? Может, какое-то притяжение... Ай, да ладно, я не психолог, так что фиг его знает. Просто нравится, и всё. Этого факта никто не отменяет.
Размышляя, я осторожно снимал с Ника всю одежду, вызывая у гостя только сонное сопение. Настойчивую идею снять ещё и трусы я зарубил на корню, поэтому быстро забрался в постель вместе с парнем, укутывая нас обоих мягким тёплым одеялом. Благодаря камину, в комнате теперь было достаточно тепло, но я всё равно прижал к себе тело подростка, не в силах удержать желание хоть какого-нибудь телесного контакта. Потом с иронией усмехнулся. Да, как же мало нужно для счастья, а я сейчас веду себя как сопливая девка перед первым поцелуем. Нащупав под подушкой пульт от управления люстрой, выключил свет. От усталости глаза слипались, а это чудо ещё и развернулось ко мне, закидывая свою ногу на мою. Благо эта нога была здоровой. Он забормотал во сне «коньки» и что-то вроде «поехали», из-за чего я подумал, что Ник умудряется не только думать вслух, но и говорить во сне. Интересно сколько ещё у него тараканов в голове?
Это было моей последней связной мыслью, так как усталость взяла своё, и, закрыв глаза, я начал постепенно погружаться во тьму.
POV Ника.
Проснувшись, сразу посмотрел вверх: комната явно не моя, но очень знакомая. Дааа, я же упал в обморок. А теперь я где? Ответ на мой вопрос пришел почти сразу. Оказывается, я почти раздетый лежу рядом с Дори… и моя нога у него почти на бедре… а ещё он меня обнимает!
Покраснев, я поспешил убрать ногу, и осторожно, чтобы не потревожить хозяина квартиры, встал. Скользнув рассеянным взглядом по полу, увидел, что по всей комнате валяются разные вещи. Мой чёрный рюкзачок лежал недалеко и тут же в сознании мелькнуло: Бабушка! Я быстро добрался до моего сокровища, но телефона там не оказалось. Хотя, может, он лежит где-то рядом? В надежде, что телефон всё-таки просто потерялся среди общей кучи, я начал перебирать вещи на полу и вскоре увидел свой любимый черный сенсор. Он лежал почти возле руки Дори, на полу. Шмыгнув туда, повесил телефон на шею и поднял голову, всматриваясь в лицо командира. Оно было неожиданно спокойным, с почти ангельским выражением. Обычно, днём оно такое оживлённое. Он то на кого-то кричит, то просто хмурится, то думает. Каждую секунду в движении. А сейчас такой спокойный… вдруг мне захотелось ласково провести по его щеке, чтобы ощутить, настоящие ли эти эмоции.
Я почти протянул руку, как раздался стук в дверь и волшебство момента разрушилось. Решив, что можно открыть самому, а уставший мужчина пусть спит, к тому же у него рана, я направился к двери. Но на полпути вспомнил, что я сейчас в одних трусах. Осмотревшись, нашел висевшую на диване одежду Дори и тихо побежал к ней. Это были простая белая рубашка и кремовые спортивные штаны. Пусть рубашка на мне выглядела как туника с непомерно длинными рукавами, а халошины штанов телепались по полу, но единственной годной к носке одеждой были именно они. Мою одежду одевать было долго, так что я, одевшись, засеменил в коридор.
Открыть дверь было довольно просто, только повернуть защёлку. В дверях стояла какая-то старушка, прижимавшая к себе огромный бумажный пакет. Она оглядела меня, а потом, вытянув шею, посмотрела внутрь. Я тоже обернулся, чтобы понять, что её так заинтересовало. Прямой коридор открывал вид на спальню, где был сущий беспорядок: кругом одежда, обувь, да ещё и вид на спящего Дори.
— Вам что-то нужно? – поинтересовался я, виновато улыбаясь за беспорядок.
— Ааа… нет, вот хотела дать вам пончиков. Я их каждое утро пеку, только вот Айрен отказывается. А тут у него… — она прокашлялась, – друг, так что я подумала, что, может, вы захотите. Но вижу, что вы тут, – старушка снова тихонько кашлянула и смотрела куда угодно, только не на меня. Потом кинула ещё один осторожный взгляд внутрь и, наконец, закончила, — заняты…
— Нет-нет, ну что вы, – заверил я её, забирая подарок, – просто вчера… Айрен сильно устал и не может встать, так что открыл я.
Старушка немного нервно улыбнулась, а потом, почему-то пожелав нам счастья, быстро ушла к себе.
Принюхавшись к выпечке, вдруг почувствовал резкий голод. А ведь я не ел ещё с вчерашнего утра!
Закрывая дверь, тихо идя обратно, я как будто пробовал на вкус новое имя: Айрен. Звучит красиво, да и принадлежит такому же красивому человеку.
Я зашел в спальню и, переступив через свои серые носки, положил пакет с пончиками на пол. Наверное, всё-таки нужно разбудить командира и сказать ему, что к нему заходили, а то как-то некрасиво получится. Я стал перед ним на коленки и только хотел прикоснуться к его лицу, как мою руку перехватили, а черные угли глаз посмотрели без признаков какой либо сонливости.
— Доброе утро, – робко поздоровался я.
— Хочу, чтобы ты называл меня Айреном, когда мы не на заданиях, – вдруг заявил он, потом мягче добавив, – и тебе доброе утро.
— Зачем тебе, чтобы я называл тебя по имени?
— Но ты ведь обращаешься ко всем по именам, так почему бы и нет?
— Грэйкопа я тоже иногда называю Гэри, – возмутился я такому несправедливому обвинению.
— Но у Гэри второе имя – это сокращение от настоящего, так что это не в счёт! – тут же опроверг всё он.
Я надулся и засопел, но уже через несколько минут тяжко вздохнул и немного смутился:
— Хорошо, я попробую, но это для меня очень необычно…
Он усмехнулся, а потом притянул мою руку к себе, и потёрся об неё носом… э-э-э?
Это ведь был дружеский жест, да?
Задание второе: Хакер
Он хмыкнул и посмотрел на меня таким завораживающим взглядом, что я даже затаил дыхание, а по телу прошла дрожь. Ну ничего себе…
Мы встретились взглядами всего лишь на несколько мгновений, а потом случилось то, что я буду помнить, наверное, всю оставшуюся жизнь. Айрен слегка привстал и притянул меня за руку к себе. Я поддался, а уже через секунду его губы накрыли мои. Его язык прошелся по моим зубам и нырнул внутрь. Я почувствовал горьковатый вкус чего-то похожего на помесь табака и мятной жвачки. На секунду замер, когда мой язык был втянут в эту, какую-то странную игру, а потом, заражаясь эмоциями мужчины, ответил ему. Скажу честно, целоваться я совсем не могу, ну совсем-совсем, поэтому только легко, неумело отвечал на прикосновения. Шли секунды, а поцелуй всё продолжался. Я словно бы отключил все мысли, купаясь в новых ощущениях. Наверное, я давно хотел это сделать. С той самой вечеринки с бутылочкой. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, как закончился и наш поцелуй. Я оторвался от его губ и стал лихорадочно соображать. Нет, нет, нет, нет, я не мог это сделать! Попросту не мог! Я не мог поцеловать мужчину. С этими мыслями, начал быстро переодеваться, не смотря на Айрена. Он тоже лежал молча, наверное, сожалея о содеянном. Скорее всего, это был мимолётный порыв. Наверное, у командира долго никого не было, вот и получилось так!
Я наконец-то оделся, кинул одежду командира ему на кровать и сгрёб телефон в рюкзак, по-прежнему не поднимая взгляда. Затем почти пулей выбежал в подъезд, захлопнув позади себя дверь. Последним что я увидел, было напряженное лицо Айрена с закушенной губой.
Спустился на первый этаж, но тут мои ноги задрожали, и я без сил рухнул прямо на холодный пол. Ну не может Дори мне нравиться! И не мог я нравиться Дори, не мог! Это просто невозможно! Он же самый красивый человек, которого я встречал! И он без проблем может влюбить в себя кого угодно… даже меня. Слегка покраснев, я прижал руки к губам. Они всё ещё горели от его поцелуя, напоминая о себе.
— Молодой человек, вам плохо? – спросил меня какой-то старичок, окидывая обеспокоенным взглядом.
— Нет, всё в порядке, – я смущенно улыбнулся и поднялся с пола.
Нужно просто забыть и притвориться, что это было досадной случайностью, Дори наверняка так и сделает. Но вот почему мне так хочется вернуться обратно и прокричать командиру, что это совсем не случайность. В расстроенных чувствах я пошел домой.
Дома меня встретила бабушка. Я долго извинялся за то, что не позвонил, но она отмахнулась, сказав, что мой коллега позвонил ей и оповестил, что я переночую у него. Выходит, Айрен позвонил моей бабушке, поэтому телефон и лежал возле него. Хотелось бы поблагодарить его, да только вряд ли я ближайшие дни смогу посмотреть ему в глаза.
Я сел на диван в кухне, взяв в руки тарелку с дымящимся супом, и начал клацать каналы на телевизоре. Переключая один за другим, я вдруг остановился и начал внимательно слушать новости. Что-то в них меня насторожило. И не зря. По телевизору показывали вчерашнее происшествие. Ведущая в красках расписывала события, а я всматривался в происходящее за её спиной. Вот, мы, окруженные группой, останавливаемся у самолёта и я проскользаю внутрь.
Отрываясь от экрана, тут же смотрю на бабушку, но, слава богу, та увлечённо что-то нарезает и не смотрит в телевизор. Я облегчённо выдохнул, не хватало ещё, чтобы она узнала, какая опасная у меня работа, и снова переключился на новости. Ведущая продолжает что-то говорить, а я её совсем не слушал, но вот камера переходит на уже бывшего террориста, который пришел в себя и вырывается из рук полицейских.
— Вы не имеете права! – кричал он. – Вы просто не знаете, что творилось в этой лаборатории! Черт бы вас побрал, да там ставились эксперименты на людях и животных!
Но его никто не слушал, считая всё бредом сумасшедшего. Камеру снова перевели на ведущую, а я задумался. Были ли его слова правдой? Если да, то почему никто этого не остановил? Это же противозаконно, испытывать действия взрывчатки на живых существах. Нахмурившись, я забрал с собой тарелку с рюкзаком и, крикнув бабушке, что поем у себя в комнате, побежал на второй этаж.
Комната встретила меня как обычно – беспорядком. Но я уже привык и, поставив тарелку на стол, бухнулся на кровать, доставая ноутбук и включая его в розетку. Потом подключил к нему кабельный Интернет. Удобная штучка, между прочим. Быстро прошелся по сайтам, выискивая информацию по данной лаборатории. Инфа нашлась только в Википедии и то, только поверхностная, так что я всё-таки решил залезть в Секретные файлы Интерпола. Конечно, это незаконно, но что поделаешь, мне же интересно! И ещё, да, я немого обманул Айрена… Айрен. Сразу вспомнилось сегодняшнее утро. Я сильно помотал головой. Это недоразумение. Не-до-ра-зу-ме-ни-е! Случайность, нелепая ошибка, издевательство, да что угодно! Я ведь не могу нравиться Дори!
Еще раз, тряхнув головой, продолжил. Так вот, я говорил Айрену, что отдал тетрадку с паролями своему бывшему начальнику, но ведь у меня феноменальная память и запомнить их все не составило труда. Хотя бывали такие как: kotelshica1276bu, или samorodo4ek, и я, бывает, немного путался. Загрузил окно информативного сайта, залез в самые недра, открывая скрытую папку, где обычно хранилась секретная информация, и нашел кучу архивированных файлов. Они-то и были мне нужны. Проблема была только в том, что пока меня не было, программисты что-то учудили и теперь названия архивов были совершенно под другими именами, их зашифровали. Вариант вскрыть и перебрать все файлы не выход, их тут тысячи и это растянется не на один день. К тому же, специальный код, который я ввёл, перед тем как зайти, долго не сможет скрывать мои активные действия. Блин, ну хакер я или не хакер?! В конце концов, можно найти общественный сайт или форум, предоставляющий информацию о кодах и шифрах, сейчас многие таким увлекаются.
Полазив, я нашел два самых крупных. Правда, один был на пять лет младше другого. Под видом «невидимого гостя» побывал на обоих и понял, что «младший» сайт попросту слизывает всё со «старшего». И я взялся за старший. В виде гостя мне многое было недоступно, а процесс регистрации долгий и сложный, с вопросами, ответы на которые можно найти далеко не везде (кстати, именно потому на сайте за восемь лет работы числились только 152 пользователя – «Истинные ценители») и проще было взломать чей-то ник. Можно было ограничится взломом какого-то пользователя, но я решил быть понаглее и покусился на ник Админа. У него в профиле была ссылка на личный дневник, по которой я и перешел. В этом дневнике хранились все личные данные об Админе и, внимательно прочитав их, можно было с лёгкостью подобрать пароль. Перейдя обратно на сайт, ввёл самый простой – имя и дату рождения, и попал «в точку». Передо мной тут же развернулась панель админа и я довольно улыбнулся, вот теперь можно было начинать поиски.
Панель админа всегда давала огромные возможности, она даже в поисковике выводила дополнительную информацию. Но кодировок тут было ого-го. И каждый раз я с упорством пытался расшифровать с их помощью первую попавшуюся надпись. Когда после стольких часов поисков я уже было, хотел всё забросить, шифр всё же нашелся. Он был в теме «Самые простые кодировки для файлов» Принцип прост: А=Я, Б=Ю. Просто, быстро, гениально. Нет, ну кто догадается, что Интерпол шифрует файлы таким простым способом? Простой код и сложный пароль – идеальная система. Если бы я не был создателем этих паролей, то вряд ли догадался бы о чём-то. К тому же архивы защищены антикопирователем, а присутствие активного незваного гостя быстро обнаружимо. В Интерполе хорошо знают своё дело.
В благодарность за шифр я немного помог админу с сайтом на прощание, оставив в объявлении огромную надпись красным цветом: «Спасибо за помощь в расшифровке. Я тут как раз тебе немного помог, но не будь так наивен, твой пароль – игрушка, и если не хочешь потерять сайт, то смени его. С уважением, Хакер» и вышел. Да, именно под таким простым именем меня знали в сети. Обычно я лазаю по самым тёмным сайтам, так как только там можно найти полную версию информации без каких-либо приукрашений. И всегда подчищаю за собой следы. Не очень хочется, чтобы меня кто-то обнаружил.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |