Здесь опять таки мне удалось нащупать большое количество товарищей, настроенных так же, как я. Впоследствии из этих людей вышли вернейшие солдаты нашей партии.
Глава 9
Немецкая рабочая партия
В один прекрасный день я получил от своего начальства поручением хорошенько разузнать, что именно представляет собою образовавшаяся на днях какая-то "немецкая рабочая партия". Мне передавали, что партия эта созывает на днях свое собрание и что на нем выступит все тот же Готфрид Федер. На это собрание я и должен был пойти, чтобы потом сделать доклад своему начальству.
Что армия в те времена проявляла очень горячий интерес ко всему тому, что происходит в политических партиях, было более чем понятно. Ведь революция дала солдатам право участвовать в политических партиях, и этим правом теперь пользовались как раз наиболее неискушенные солдаты. Спустя некоторое время партия центра и социал-демократия к своему собственному огорчению убедились в том, что солдаты отворачиваются от революционных партий и отдают свои симпатии национальному движению и делу возрождения родины. Тогда эти господа сочли себя вынужденными отнять назад избирательное право у солдат и запретить им участие в политической жизни.
Если бы партия центра и марксисты не прибегли к этой мере, то уже через короткое время ноябрьский строй не существовал бы больше, а тем самым был бы положен конец и всему нашему национальному позору. Вот почему не было ничего удивительного в том, что господа ноябрьские преступники поспешили отнять у солдат так называемые "государственные права" - так называли во время революции равноправие, предоставленное тогда солдатам. В описываемое мною время жизнь армии развивалась в самую лучшую сторону. Армия горела желанием освободить нацию от ига кровопийц и лакеев Антанты. Партии центра и социал-демократии приходилось торопиться с лишением солдат избирательных прав. Это было, повторяем, с их точки зрения вполне понятно. Но уже совершенно непонятно было то, что и так называемые "национальные" партии в свою очередь с энтузиазмом поддержали эту меру, осуществленную ноябрьскими преступниками. Национальным партиям было и невдомек, что этим самым они помогают парализовать то лучшее орудие национального подъема, которое было тогда в нашем распоряжении. Такое поведение этих так называемых национальных партий еще и еще раз показало, какими жалкими доктринерами были те невиннейшие младенцы, которые стояли во главе этих партий. Эти разъедаемые старческой болезнью слои буржуазии всерьез полагали, что если отнять избирательное право у солдат, то наша армия вновь превратится в оплот родины и станет играть ту роль, какую она играла до войны. Они совершенно не поняли, что партия центра и социал-демократия преследуют только одну задачу - вырвать у армии ставший опасным зуб, т. е. помешать армии в дальнейшем служить делу национального подъема. Ноябрьские преступники прекрасно отдавали себе отчет о том, что если эта операция им удастся, то армия тем самым будет превращена в простую полицию и перестанет быть настоящим войском, способным вести подлинную борьбу против неприятеля. Будущее, увы, вполне подтвердило этот прогноз.
Как могли наши так называемые "национальные" политики хоть на одну минуту подумать, что здоровое развитие армии возможно иначе как на национальных началах. Это очень похоже на этих господ. Люди, которые во время войны были парламентариями, т. е. попросту болтунами, конечно не в состоянии были понять, что означает для армии великая традиция прошлого, что означают для нее воспоминания о тех временах, когда немецкий солдат был первым солдатом в мире.
Итак, мне пришлось пойти на собрание "немецкой рабочей партии", о которой я еще совершенно ничего не знал.
Вечером отправился я в помещение мюнхенской пивной "Штернэкке", приобретшей впоследствии историческое значение. В комнате, которую мы впоследствии в шутку назвали "мертвецкой", я нашел 20-25 человек. Все они явно принадлежали к низшим слоям населения.
Содержание доклада Федера было мне уже известно по его лекциям на наших курсах. Поэтому я больше разглядывал аудиторию и знакомился с обстановкой.
Впечатление было неопределенное. Самое обыкновенное собраньице, как и многие собрания в этот период. Ведь мы как раз переживали тогда то время, когда почти каждый чувствовал в себе призвание образовать какую-нибудь новую партию. Людей, недовольных старыми партиями и потерявших доверие к ним, было больше чем достаточно. Новые ферейны плодились как грибы и столь же быстро исчезали с лица земли, почти никем не замеченные. Основатели этих обществ по большей части не имели никакого представления о том, что это, собственно говоря, значит вырастить новую партию или тем более создать новое движение. Большею частью эти мыльные пузыри, как я уже говорил, лопались самым смешным образом, обнаруживая только полное политическое ничтожество их творцов.
Просидев часа два на описываемом заседании, я начинал приходить к выводу, что и "немецкая рабочая партия" принадлежит к этому же разряду "партий". Я был очень рад, когда Федер закончил. С меня было довольно, и я уже собирался уходить, как вдруг было объявлено, что теперь начнется свободная дискуссия. Я решил послушать. Но и дискуссия показалась мне совершенно пустой. Внезапно однако взял слово некий "профессор", который в своей речи стал критиковать аргументацию Федера. После возражений со стороны Федера (надо сказать, очень убедительных) профессор неожиданно заявил, что он готов стать "на почву фактов", но тем не менее советует молодой партии самым настоятельным образом, чтобы она прибавила в свою программу один важный пункт, а именно "отделение" Баварии от "Пруссии". Ничтоже сумняшеся, сей профессор утверждал, что в этом случае австрийские немцы немедленно присоединятся к Баварии, что тогда условия мира будут куда более благоприятными для нас и т. п. вздор. Тут я не выдержал и тоже записался в число желавших говорить. Я резко отчитал ученого профессора, и в результате мой ученый еще раньше, чем я успел закончить свою речь, удрал как собака, политая водой. Пока я говорил, меня слушали с удивленными лицами. Когда я кончил и стал прощаться с присутствующими, ко мне подбежал один из слушателей, назвал свою фамилию (которой я кстати не смог расслышать) и сунул мне в руку какую-то книжонку, по-видимому, политическую брошюру, прося меня самым настоятельным образом, чтобы я на досуге прочитал эту вещь.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |