— Она посидит тут с нами. Хотите болтунью? Мы очень любим, когда она жарится и шкварчит в масле.
— Нет, спасибо. Может, угостите кофе?
— Сейчас сделаю. Черный или с молоком?
— С молоком, без сахара.
Анна подсела к большому столу. С одного его конца капало на пол молоко. Джастин занималась тем, что вытирала под столом.
— Что там такое произошло? — спросила девушка.
— Мы кое-что проверяем.
— Это «скорую» мы сейчас слышали?
Анна не ответила. Из коридора донеслись голоса. Джастин поставила на стол чашку с кофе и пошла к двери. Анна попросила ее оставаться на кухне.
— Почему?
— Потому что я тебя об этом прошу.
— Но мне надо проведать лошадей. Их надо кормить и выезжать.
— Они подождут. Я дам тебе знать, когда сможешь к ним сходить.
— Вы не понимаете, они не могут ждать. Они всегда получают по торбе, совершают утреннюю прогулку, затем возвращаются в стойла. А когда мы все вычистим, то выводим их на тренировку.
— Там же по-прежнему работают два парня, разве не так?
— Да, но мне надо приглядывать за тем, что они делают.
— Не сомневаюсь, что они сделают все необходимое.
Два парамедика опустились на колени перед тайником, пытаясь выяснить, как же им извлечь оттуда тело. Голова Чарльза Виккенгема была запрокинута, рот широко открыт. Через несколько часов трупное окоченение пройдет, что значительно облегчит извлечение тела. Парамедики захватили с собой веревки, чтобы протянуть их под мышками умершего, но стенки камеры оказались вплотную к телу.
Ленгтон предложил подцепить его за голову и вытянуть наружу. Он сказал, что если тело туда запихали, значит, оно должно оттуда и выйти. Вонь от разлагающегося трупа была непереносимой. Льюис даже немного отступил. Попытались убрать ступеньки сверху и снизу от щели, но там оказался бетон.
Льюис отправился на кухню сменить Анну, которая сидела, наблюдая, как Эмили и миссис Хеджес дожаривают яичницу. Он отвел Тревис в сторонку, и они пошептались, после чего Анна кивнула и подошла к Джастин:
— Могу я с тобой минутку поговорить наедине.
Джастин пожала плечами. Через заднюю кухонную дверь они вышли в сад.
— Мы считаем, что, возможно, обнаружили тело вашего отца.
— Нет!
— Да. Боюсь, это так. Приготовься к его опознанию.
— Боже, почему я?
— Ну, надо думать, лучше попросить об этом тебя, чем твою сестру.
— Хорошо. Где он?
— Ты согласна?
— Да, я это сделаю, но только, бога ради, не посвящайте в это мою сестру или миссис Хеджес, которая о ней заботится. У Эми, знаете, еще не все в порядке с головой. Утром она разлила молоко по всему столу.
Анна предложила девушке обогнуть дом и войти через парадную дверь, чтобы избежать вопросов на кухне.
К тому времени, как Анна с Джастин ступили в коридор, парамедики сумели наполовину извлечь тело из тесной камеры. Это была нелегкая процедура: труп ухватили за волосы и вытянули из щели голову, после чего продели под мышками петлю. Высвободить тело удалось только до пояса: ноги мертвеца крепко застряли. Приличия ради на него набросили простыню. Джастин вошла в коридор с Анной и резко вскрикнула.
Ленгтон взял ее за руку и подвел ближе:
— Взгляните, пожалуйста, на его лицо и установите личность. Сожалею, что вынужден вас об этом просить.
Джастин вцепилась в руку Ленгтона, когда он медленно стянул простыню. Девушка, казалось, целую вечность смотрела на то, что открылось ее взору:
— Почему у него так открыт рот?
— Похоже, он задохнулся. Возможно, он умер, хватая ртом воздух.
— А что он там делал?
— Прятался.
— Боже! Я и не знала, что тут есть тайник. Это что, по-вашему, еще одно убежище для священников?
— Возможно. Это Чарльз Виккенгем?
Джастин выпрямилась и склонила голову сперва вправо, потом влево… Дальнейшее произошло быстро и для всех неожиданно: она попыталась наподдать ногой голову своего отца.
— Да-да, это он! Под-донок!
Анна с Ленгтоном отвели ее обратно на кухню, тем временем парамедики извлекли-таки тело из щели и положили в патологоанатомический мешок.
Анна стояла рядом с Джастин, когда та сообщила домашним, что должна кое-что им рассказать:
— Нашли отца. Он застрял в щели под лестницей.
Эмили завопила, но Джастин крепко ее обхватила:
— Он мертв, Эми, мертв. Он не причинит тебе зла. Все прошло, с этим покончено.
Анна и Ленгтон обследовали камеру. Она оказалась ужасающе маленькой и походила на каменный гроб. Вентиляционное отверстие — широкая щель наверху, замаскированная деревянной ступенькой, — было как раз тем местом, где поместили стопку простыней.
— Как думаешь, вентиляцию перекрыли чисто случайно или все же намеренно? — спросила она Ленгтона.
— Не знаю. Если они знали, что он там, — вполне может быть. Но почему он тогда себя не обнаружил?
— Зная, что тут повсюду полицейские, он должен был тихариться, а когда они ушли, он, может, уже и не смог вылезти. Там же так тесно, что не пошевелиться, а если еще и не есть, не пить…
Ленгтон посветил в щель фонарем. На деревянной доске виднелись царапины, похожие на отметины от когтей.
— Он пытался выбраться. Может, заблокировался механизм. Доска отъезжает за счет пружины, а та совсем заржавела.
Анна помотала головой:
— Не могу поверить, что они даже не слышали, как он тут скребется. Особенно миссис Хеджес: ведь ее комната прямо над лестницей.
— Сейчас мне это уже по барабану: мы его нашли и для меня это чертовски огромное облегчение. Уж не знаю, как для тебя.
Миссис Хеджес клялась, что не имела представления, что под лестницей что-то может быть. Она была очень расстроена, и, когда ее спросили, слышала ли она какие-то звуки, поскольку лестница находится как раз под ее спальней, она покачала головой:
— Если бы я что-то и слышала, я бы ничего не стала делать — там столько народу работало, они стучали и двигали мебель. Ничего я не слышала, у меня работал телевизор. — И она разрыдалась.
Ленгтон прошел в ее спальню.
— Он был почти прямо под этим местом, — сказал он и, отодвинув старое кресло-качалку, постучал ногой в пол. — Если она знала о существовании этого тайника и что-нибудь услышала, она, несомненно, должна была сходить проверить. Но если она не знала и никто о нем не знал, даже толпа историков…
Анна кивнула и поинтересовалась, знали ли об этом девушки.
— Их ведь тут даже не было. Они переехали сюда спустя несколько дней после его исчезновения. К тому времени он уже задохнулся.
Анна все оглядывала комнату: она знала, что что-то изменилось, но не могла определить что.
— Да, ты прав: поехали отсюда, пусть эксперты делают свою работу.
Ленгтон уже позвонил Макдональду. Сперва тот рассердился, что его побеспокоили, но потом заинтересовался:
— Вот черт! Вы, значит, нашли еще один тайник?
— Да, и наш подозреваемый умудрился в него впихнуться.
Макдональд согласился немедленно прибыть с парой своих людей. Тем временем лестницу, где нашли Виккенгема, оцепили как место преступления.
Новость распространилась по штабу расследования как лесной пожар. У всех она вызвала воодушевление. Ленгтон выпустил пресс-релиз, в котором сообщалось, что подозреваемые по делу об убийстве Красной Орхидеи и об убийстве Шерон Билкин более не в розыске. Труп Чарльза Виккенгема обнаружен, и следствие по его преступлению прекращено. Если появятся доказательства того, что он расчленил гораздо больше тел и, возможно, закопал их в Мейерлинг-Холле, то будут инициированы новые расследования. А на сегодняшний день имеется достаточно доказательств, чтобы объявить Чарльза Виккенгема убийцей Луизы Пеннел и Шерон Билкин.
Закрытие дела — процедура сложная, на это требуется не один день. Тысячи документов и папок следовало зарегистрировать и определить в архив. Суд над Эдвардом Виккенгемом еще не состоялся, будучи перенесен на несколько месяцев. Эдвард по-прежнему находился в заточении в тюрьме в Брикстоне. Его адвокаты ходатайствовали об освобождении своего клиента под залог, после того как обнаружилось тело его отца.
Анна вернулась домой в восемь вечера. На следующие пару дней им дали выходной — первый за несколько недель непрерывной работы. Она приняла душ, облачилась в чистое, теперь она мечтала постричься и уложить волосы. Ей словно хотелось очиститься от всей мерзости, в которой ей пришлось копаться в последнее время. Дело Красной Орхидеи точно прилипло к ней, но с ним наконец-то было покончено.
ГЛАВА 21
День тридцать четвертый
С утра пораньше Анна наведалась к парикмахеру, после чего сделала маникюр и педикюр. Затем прошвырнулась по Оксфорд-стрит: купила себе четыре комплекта одежды и две пары туфель. Дома она разложила все это на кровати, пытаясь выбрать, в чем из всего этого она отправится на работу.
Это было так странно и непривычно — иметь полноценные выходные! Она весь оставшийся день занималась тем, что мыла, гладила и пылесосила; она даже купила цветов. Когда она несла в гостиную вазу, то замешкалась, не зная, куда лучше ее поставить. Наконец решила подвинуть кресло и поместить цветы на боковой столик. Она принялась отодвигать кресло — и вдруг замерла, осознав, что же все-таки изменилось в спальне у миссис Хеджес. Кресло-качалка пожилой экономки было передвинуто так, что оно находилось прямо над потайной камерой.
Анна посидела немного, составляя куски головоломки воедино. Если миссис Хеджес — в противовес тому, что она говорила, — слышала, как скребется и, возможно, даже зовет Виккенгем, была ли она тогда уверена, что он там помрет. Не она ли перекрыла вентиляционное отверстие и потом передвинула свое тяжелое кресло-качалку на то место, где был, возможно, второй выход из укрытия или еще одна вентиляция? И как она качалась в своем кресле взад-вперед, прекрасно зная, что под ним?
Анна отправилась в ближайшую библиотеку и порылась в литературе о строениях, где до сих пор обнаруживались тайники священников. Затем пошла в газетные архивы в Колиндэйле, чтобы посмотреть микрофишу и попытаться систематизировать все известные детали касательно предыдущих хозяев Мейерлинг-Холла. Пробираясь сквозь череду рождений и смертей, она наконец наткнулась на статью о единственном сыне лорда и леди Хансворт. Артур Джон Хансворт был летчиком, его тело так и не нашли после бомбардировки Берлина в 1941 году. Ему было восемнадцать лет. Еще минут пятнадцать Анна шерстила папки с местными газетами, прежде чем прочитала о «Второй трагедии в семействе Хансворт». Их пятилетняя дочь Флора Хансворт исчезла, и возникли опасения, что, возможно, она упала в озеро. Тело девочки обнаружили спустя восемь недель в тесной камере, соединенной со старым подвалом через узкую лестницу. Вскоре после случившегося семейство продало имение.
Анна, как обычно, аккуратно переписала в блокнот все нужное, чтобы обсудить статью с Ленгтоном. Она была уверена, что после случая в отеле он больше не предложит ей сценария типа «просто тебя обнять». Она подумала, что, как бы сильно он ей ни нравился, он все же далеко не подарок. Выкинуть его из головы было не так-то просто, но Анна решила это сделать. Новая прическа, новая одежда, подобранная вплоть до туфель, — Тревис готова была взяться за новое расследование, и она сильно сомневалась, что их направят работать вместе вскоре после дела Красной Орхидеи.
На следующее утро она просмотрела газеты, в которых крупными заголовками объявлялось, что самый гнусный преступник в стране наконец-то обнаружен. Она налила себе кружку свежезаваренного кофе и сидела на диване, поджав под себя ноги, когда в дверь позвонили. Анна решила, что это парень с верхнего этажа, который пытался собрать всех на собрание жильцов: места общего пользования их многоквартирного дома давно пора было подремонтировать.
— Привет, это я. — За дверью стоял Ленгтон.
Она была застигнута врасплох, но все же его впустила. Вопреки обычному, Джеймс был в бледно-голубом свитере и джинсах.
— Я хотел позвонить, но подумал, что ты сразу повесишь трубку.
Она улыбнулась и прошла на кухню, чтобы приготовить ему кофе:
— А я как раз сидела читала газеты.
— Да? А я еще не успел. Я только что вернулся из Мейерлинг-Холла.
Анна вручила ему кружку, Ленгтон прошел в гостиную и сел. Помолчал немного, отпил кофе.
— Единственный доступ в эту камеру — это тот, что замаскирован отодвигающейся ступенькой. Там достаточно большое вентиляционное отверстие, через которое даже можно было подавать еду прячущемуся там святому отцу. Но как поведал мне — с немалым разочарованием — Макдональд, это на самом деле не настоящий тайник священника. Возможно, камера являлась его частью, но семья, что жила в этом доме первоначально, сделала разные пристройки, выкопала подвал. Однажды туда забралась их маленькая дочка. — Он отпил кофе.
— Я знаю, я это уже выяснила.
— Ну надо же! Мне следовало знать, что мой супершпион захочет меня опередить. Где ты все это накопала?
— Посидела вчера в библиотеке.
Анна села напротив него, и, когда он достал сигарету и закурил, она кивнула, что, мол, не возражает.
— Хотел обсудить с тобой пару вещей.
— Хорошо.
Он затянулся и выпустил изо рта струйку дыма.
— Она знала, — тихо сказал он.
— Не поняла?
— Старая экономка все знала. В ее комнате остался след того места, где обычно лежал ковер. Она сдвинула ковер на вентиляционный ход, выходивший в ее комнату, а затем перетащила туда свое кресло-качалку. Затем она, думаю, сложила на лестнице простыни и перекрыла другой доступ воздуха. — Он сделал паузу, допил кофе. — Конечно, мы не можем это доказать.
— Допустим. Но ты же понимаешь: миссис Хеджес позвонила Джастин. Именно миссис Хеджес сообщила ей, что та может спокойно вернуться домой.
— Да-да, знаю. И думаю, о некоторых вещах лучше просто не говорить. Бьюсь об заклад, что только ты и я сложили эту головоломку до конца.
— Что ты хочешь этим сказать?
Ленгтон вместо ответа глубоко затянулся, и она сердито поджала губы:
— Извини, если ты этого хочешь, то…
— Да, Анна, да… Лучше всего поменьше об этом говорить. Ну, не для тебя, так для меня, поскольку я возглавляю расследование.
Последовала пауза. Она действительно сомневалась, что ей следует молчать о своих подозрениях, как он предлагает. А потому Анна сменила тему разговора:
— Ты сказал, что хотел обсудить со мной пару вещей. Что еще?
— Ну, ты, возможно, опять на меня взъешься, так что, пожалуй, оставлю эту тему.
— Какую?
Он поднялся и провел руками по волосам:
— Не важно.
— Нет, уж говори, раз начал.
— Ты согласишься со мной поужинать?
Анна вновь растерялась и ничего не ответила. Ленгтон усмехнулся:
— Вот видишь, лучше мне было молчать.
— Нет, не лучше.
— Это означает «да»?
Она порозовела. Джеймс протянул руки, и через мгновение Анна приникла к нему, позволив себя обнять. Каким ласковым и осторожным было это объятие!
— Я заеду за тобой, скажем, около восьми.
— Да, замечательно, — отозвалась она, нежась в его руках.
Он легонько приподнял ее подбородок и заглянул в запрокинутое лицо:
— А до восьми подумай о том, что мы только что обсуждали. Если тебя это так удручает, то нам надо решить, что с этим делать. Мое мнение ты знаешь. Так что — на твое усмотрение. — Он нежно поцеловал ее в губы и опустил руки. Затем он ушел.
Анна ликовала. Это было сумасшествие, и она прекрасно знала, что однажды уже раздула костер и потом об этом пожалела. Может, если это во что-то и разовьется, она еще обо всем пожалеет, но сейчас она не могла представить ничего лучшего, как только быть с ним.
Джастин вывела на паддок лошадь с сидевшей в седле Эмили. Девушка уже целую вечность не каталась верхом. Джастин ласково приободряла сестру:
— Вот видишь, Эми, это почти как ездить на велосипеде. Сейчас мы обойдем площадку, а затем ты попытаешься проехать сама. Вот, а теперь давай-ка рысью. Помни: мышцы корпуса должны быть расслаблены. Крепче держись коленями. Хорошо, Эми, просто отлично.
Миссис Хеджес наблюдала из-за ограды, как Эмили мало-помалу набралась уверенности и очень скоро поскакала сама, без тренировочного повода. Джастин ободряюще крикнула ей вслед. Эмили запрокинула голову и засмеялась, снова почувствовав себя маленькой девочкой, которой никто еще не причинил зла.
Миссис Хеджес знала: то, что она сделала, будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь — эти жуткие звуки, хныканье и мольбы, царапанье, которые не мог заглушить даже скрип ее качающегося взад-вперед кресла.
Нежась в ванне с ароматическими маслами и лениво обдумывая, что надеть вечером, Анна подумала о том, на что она все же согласилась. Она еще не решила для себя, правильно ли это. С этической точки зрения — неправильно. Если миссис Хеджес знала, что Виккенгем прячется, и знала о потайной камере, она, возможно, могла его снасти. Но она ведь знала и об ужасных преступлениях, которые он совершил не только в отношении своей дочки, плоти от плоти своей, но и Луизы Пеннел, и Шерон Билкин. В конце концов, Анна знала, что пожилая женщина тем самым защищала девочек, которых бессильна была бы защитить, если бы отец избежал наказания. Он умирал медленной, мучительной смертью, но это было ничто в сравнении с теми кошмарами, которые он творил, и с той болью, которую он причинил девушкам.
Анна завернулась в большое белое полотенце и присела на край ванны. Все закончилось. Теперь она понимала, почему дело Черной Орхидеи по-прежнему для кого-то притягательно: за убийство Элизабет Шорт никого не привлекли к суду. В случае с Виккенгемом правосудие свершили жертвы. Интересно, стиснутый в камере и неспособный дышать, вспомнил ли он о них хоть на мгновение? Вряд ли.
Джеймс прибыл точно в восемь — подтянутый, в элегантном костюме. Она же еще к семи оделась и ждала его, трепеща, как девчонка.
— Хорошо выглядишь, — сказал он.
— Спасибо.
— С чистого листа?
— Да.
— Отлично. Знаешь такой ресторан под названием «Фернандес»?
— Нет.
Анна закрыла входную дверь. Ленгтон взял ее ладонь и сунул себе под руку. Она уже давно не была так счастлива. Когда они дошли до низа лестницы, она остановилась:
— Можно я только кое-что сделаю?
Оказавшись на ступеньку ниже, Джеймс поднял голову. Анна взяла его лицо в ладони и поцеловала.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Примечания
Джейн Доу(Jane Doe) — устаревший термин, использовавшийся в английском уголовном праве для обозначения неопознанного женского тела. В случае если тело принадлежало мужчине, использовался термин Джон Доу (англ.John Doe). Baby Doe — соответственно, дитя Доу. Если в процессе фигурировало несколько неопознанных членов семьи, их именовали Джеймс Доу, Джуди Доу (англ.James Doe, Judy Doe) и т. д. (Здесь и далее примеч. пер.)
Фред Уэст— серийный убийца, орудовавший с 60-х до начала 90-х гг. минувшего века в английском Глостере.
Трагической судьбе Элизабет Шорт по прозвищу The Black Dahlia — Черпая Далия (Черный Георгин) — посвящен детективный роман Джеймса Эллроя (1987), экранизированный в 2006 г. в Голливуде; па русском языке роман Эллроя и снятый по нему художественный фильм вышли под названием «Черная Орхидея».
Образ действия (лат.);в юриспруденции — способ совершения преступления.
Имеется в виду колоритный персонаж фильма А. Хичкока «Ребекка» (1940), снятого по одноименному роману Дафны Дюморье.
Свенгали— коварный маэстро, герой одноименного кинофильма 1931 г., снятого по роману Дж. Дюморье «Трильби» (1894); используя гипноз и телепатию, Свенгали завоевал сердце молодой певицы и превратил ее в мировую знаменитость.
(англ.) — короткий.
Гунтер— верховая лошадь, тренированная для охоты.
Джодпуры —индийские бриджи для верховой езды, широкие вверху и сужающиеся книзу.
Паддок —огороженная площадка для проводки и седловки лошадей перед стартом.
Один стоун равен 14 фунтам, или 6,34 кг.
ées (фр.) — званые вечера
Деннис Нильсон-Терри— британский актер, снявшийся во многих фильмах, в том числе в детективах и триллерах, в 1917–1932 гг. («Убийство в Ковент-Гардене», «Парк-лейн, 77» и др.).
Снукер(от англ.snooker) — разновидность бильярдной игры, особенно популярная в Великобритании.
Здесь речь идет, по-видимому, о документальной книге Стива Ходела «Мститель за Черную Далию» (Steve Hodel. Black Dahlia Avenger. 2003).
Случай, относимый к сенсациям XX века: в 1974 г. граф-картежник Ричард Бингхем, более известный как лорд Лукан, убил няню своих детей, жестоко избил бывшую жену и скрылся. Так и не был найден полицией.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |