Страны ближнего и среднего Востока 6 страница

Хомейни, обладая огромной политической проницательно­стью, держал под контролем деятельность Корпуса и опирал­ся на свой собственный осведомительный орган — личную канцелярию. Посредством личной канцелярии и с помощью КСИР имам своевременно изолировал тех исламских.лидеров, которые представляли для него потенциальную угрозу. Внеш­не выступая беспристрастным арбитром, Хомейни всегда ока­зывал скрытую поддержку преданным сторонникам.

Формирование новой политической структуры позволило Хомейни действовать в обход правительства. Хомейни как политический лидер в ходе революции получил в свое распо­ряжение мощнейшее оружие — толпу, охваченную революци­онным порывом в сочетании с религиозным психозом. При необходимости аятолла мог бросить против своих противни­ков десятки тысяч людей, направляемых исламскими фана­тиками. Хомейни не руководил определенной партией, он уп­равлял огромной массой людей и пользовался этим очень уме­ло. Городские низы и мелкобуржуазные массы были готовы поддержать любые лозунги своего мусульманского кумира. Становятся понятными популистские лозунги аятоллы и его действия, направленные в обход правительственной позиции. Особенно выделяются указы Хомейни о введении бесплатного пользования водопроводом, электричеством и транспортом. Противодействия временного правительства и протесты по поводу экономической необоснованности указов ни к чему не привели. Сильный и жесткий политический лидер исламис­тов, Хомейни даже не вступал в дискуссии по атому поводу.

Многое из того, что делалось Хомейни, строилось на базе исламских представлений о развитии общества. Основная стра­тегия его политической деятельности сводилась к строгому и неукоснительному соблюдению правил и законов шариата. Хо­мейни — прямой потомок пророка, сейид, и потому, в отличие от остальных, носил черную чалму. Отец и дед Хомейни были учеными-богословами, и он тоже в 1962 году стал великим аятоллой. Он возглавлял кафедру философии в Кумском теоло­гическом центре. Его лекции уже тогда вызывали огромный интерес. Хомейни предлагал вернуться к первозданной чистоте ислама, порицал монархический строй, который считал источ­ником всех бед иранского народа. Он считал необходимым спло­титься вокруг духовенства, которое должно взять на себя от­ветственность за управление страной, поскольку оно является посредником между верующими и «сокрытым имамом». Хо­мейни — автор многих богословских и философских работ. В священном городе Неджефе, где он пробыл в изгнании долгих И лет, аятолла написал свою знаменитую книгу «Исламская власть». Вся жизнь аятоллы была наполнена исламскими ве­рованиями и традициями. В кабинете, где он работал, не было телефона, он жил не в столице, а в маленьком священном городке Куме, недалеко от Тегерана. Всегда вел скромную и даже аскетическую жизнь, хотя его никак нельзя считать бед­ным. Совместно с братьями он получал большие доходы от земельной собственности. Его пятеро детей воспитывались в духе строгих мусульманских обычаев и традиций. В год рево­люции ему было уже немало лет — 76. Поэтому Хомейни не мог представить свою политику вне основных догм ислама.

Стараясь всеми силами удержать народное единство и сгладить противоречия, религиозные деятели сосредоточи­ли основные усилия на институционализации исламского образа правления. Главным шагом в этом направлении дол­жен был стать референдум по вопросу об утверждении ис­ламской республики. Референдум состоялся 30-31 марта, а 1 апреля 1979 года была провозглашена Исламская респуб­лика Иран. Однако до окончательного завершения форми­рования государственных структур было еще далеко. Кроме того, политическое решение вопросов наталкивалось на не­обходимость принятия мер и в экономической сфере.

Правительство Базаргана даже за короткий период своего существования вынуждено было заниматься экономической сферой, так как к этому подталкивала необходимость решения назревших проблем управления государством. По млению мно­гих аналитиков, экономические мероприятия Базаргана были самыми крупными и самыми радикальными за все время суще­ствования исламского режима периода Хомейни. Одним из пер­вых мероприятий правительства стала конфискация собствен­ности шаха и его семьи. Шахское семейство представляло одну из крупных монополистических групп в стране, располагав­шую землями, банками, промышленными и торговыми кампа­ниями, отелями, спортивными сооружениями, школами и т. д. Однако конфискованная собственность шаха не стала собствен­ностью государства и не была переведена под контроль прави­тельства, а отдана духовенству. Для этого был создан специ­альный фонд, официальной целью которого провозглашалось оказание помощи семьям, пострадавшим от участия в револю­ции. По существу созданный фонд стал новой формой собствен­ности, находившейся в распоряжении духовенства. В последу­ющем эта мера станет основой для формирования корпоратив­ной собственности религиозных лидеров.

Практически все реформаторские мероприятия в Иране отражали исламское видение Хомейни и его соратников про­блем экономики, в основе которых лежали представления раннего ислама. Национализация банков обосновывалась исламскими принципами, запрещающими взимание процен­тов. Банковский процент объявлялся противоречащим нор­мам шариата. Вслед за национализацией банков были на­ционализированы страховые компании. Национализация осу­ществлялась путем выкупа вкладов и акций. Следующим шагом стала национализация крупнейших промышленных предприятий. Хотя большинство членов правительства от­рицательно отнеслись к идее национализации, тем не менее летом 1979 года был принят закон «О защите и развитии промышленности», который предусматривал национализа­цию предприятий крупных собственников, бежавших за гра­ницу. Конфискации подлежали «незаконным путем» нажи­тые капиталы. В то же время промышленные предприятия оставались в руках владельцев, если они пе участвовали в борьбе против нового режима власти.

Главным результатом в политике правительства Базар­гана было увеличение государственного сектора и создание исламских фондов, что дало право исламским лидерам мо­нопольно представлять интересы народа и направлять по­литику государства па укрепление исламской власти в Ира­не. В стране началась дискуссия о появлении исламской экономики. Премьер Базарган выразил свое отрицательное отношение к исламизации экономической и политической жизни страны. Его заявления в конце 1979 года поставили Базаргана вне исламизации иранской республики. Да и даль­нейшее его пребывание у власти для духовенства было улсе ненужным, поскольку его деятельность тормозила форми­рование теократической диктатуры. Уход с поста премьер-министра лидера либеральной буржуазии Базаргана был рас­ценен Хомейни как «вторая исламская революция». Еще один этап истории исламской революции был завершен.

3. «Третий путь» экономического и социального разви­тия Ирана. А. Банисадр. Конституция страны, принятая боль­шинством голосов па основе референдума в декабре 1979 года, открыла новую страницу в истории современного Ирана. В ее преамбуле отмечено, что иранский народ «ясно осознает пути продолжения и расширения благородной борьбы за исламс­кие идеалы». Дальнейший путь революции, согласно приня­той конституции, связан с всеобщей исламизацией страны. Исламская республика Иран фактически стала теократичес­ким государством, основанным па власти высшего духовен­ства. Разработанная известными правоведами Ирана, кон­ституция имеет несколько особенных черт, связанных с по­литическим устройством страны.

Над республиканскими органами власти — президентом, парламентом, избираемыми народом, и правительством, на­значаемым президентом, — стоят два политических органа, формируемые по религиозно-корпоративному принципу. Во-первых, во главе государства стоит факих, именуемый так­же «Рахбаром» (Руководителем). Он исполняет наместни­ческую функцию «сокрытого» 12-го имама, прямого потом­ка пророка Мухамеда, исчезнувшего таинственным образом еще в IX веке. Роль мессии, таким образом, взял на себя аятолла Хомейни. Рахбар обладал широчайшими полномо­чиями, в том числе правом смещения всенародно избранного президента. Он брал на себя всю ответственность за управле­ние делами государства и никому не был подотчетен. Рахбар руководил страной пожизненно, и это, пожалуй, стало глав­ной причиной колоссального культа Хомейни, который на­блюдался в период его правления. Во-вторых, в иранской республике появился Наблюдательный совет, состоящий из 12 человек, причем 6 факихов (богословов-законоведов) на­значал лично Хомейни, а остальных рекомендовал парла­мент. Наблюдательный совет имел право отклонить любой принятый парламентом закон, если он не «соответствует ис­ламским нормам» или конституции. Таким образом, Наблю­дательный совет, состоящий из представителей верхнего слоя духовенства, мог свести к нулю деятельность меджлиса. Ду­ховенство получило, таким образом, неограниченное право контроля над деятельностью политической структуры влас­ти. Фактически вся полнота политической и религиозной вла­сти принадлежала Хомейни, который назначал высшую су­дебную власть, был главнокомандующим вооруженными си­лами Ирана, имел право объявлять войну и заключать мир.

Первым президентом Ирана был избран Абольхасан Бани-садр, которого хорошо знал Хомейни и высоко ценил его зна­ния в области экономики. А. Банисадр был рекомендован аятоллой на пост президента, поскольку его биография содер­жала все необходимые компоненты исламского политического деятеля крупного масштаба. Родом из семьи крупного религи­озного деятеля, он учился в Тегеранском университете и сту­дентом принимал участие в антиправительственных выступ­лениях. Был арестован, но в тюрьме пробыл недолго. Эмиг­рировал во Францию, учился в Сорбоннском университете, где защитил докторскую диссертацию по экономике, позже стал советником Хомейни но экономическим вопросам. Им было опубликовано несколько работ по экономике, в которых А. Банисадр изложил основные экономические и политичес­кие принципы «исламского общества» и «тоухидной* эконо­мики. С аятоллой Хомейни он сблизился в Париже, когда исламский лидер прибыл туда из Ирака. Первые дни в Пари­же Хомейни провел в квартире А. Бависадра. В начале рево­люции он занял пост министра экономики, был министром иностранных дел, а затем избран на пост президента.

Процесс исламизации страны не прекращался в течение всего периода нахождения Хомейни у власти. В декабре 1982 года он издал указ об ускорении «исламизации» государ­ственного аппарата. Провозглашенная аятоллой Хомейни по­литика о тотальной исламизации иранского общества прохо­дила под лозунгом «исламской судебной и административной революции». Органам исламского правосудия предписывалось проявлять «нетерпимость к «врагам ислама* и рекомендова­лось перейти к методам сокращенного судопроизводства. Органы безопасности и правопорядка были объединены в единый цен­трализованный механизм подавления любой оппозиции теок­ратическому правлению. Организовывалась система тотальной слежки сотрудниками безопасности и «стражами революции», которые к тому времени насчитывали 250 тысяч человек, хо­рошо обученных и вооруженных, представляющих элиту вое­низированных частей Ирана. Деятельность президента Аболь-хасана Банисадра попадала в узкие рамки исламских ограни­чений и жесткий контроль со стороны специальных религиоз­ных организаций. Светскому политику, каким являлся пре­зидент, в условиях отсутствия должной самостоятельности било чрезвычайно сложно принимать решения по осуществле­нии преобразований в области экономики и сфере обществен-ной жизни. Вот почему в правительстве А. Банисадра министры часто покидали свои посты, подавали в отставку, не выдерживая контроля и «подсказок» со стороны лидеров орга­низаций исламского режима.

Характерная черта политической системы состоит в том, что ядром иранского общества не стала какая либо полити-ческая партия. Не создав сильной политической организации, шиитское духовенство сделало основной упор на перестройку и укрепление государственного аппарата. Исламские партии играли вспомогательную роль в политической жизни. Партия исламской республики (ПИР), созданная в феврале 1979 года, фактически представляла собой не более чем политическую фракцию внутри духовенства. ПИР постепенно выродилась в аморфную, безликую организацию, в рамках которой были формально объединены различные религиозно-политические группировки, а весной 1983 года она вообще прекратила свою деятельность. Все остальные нефундаменталистские партии и организации решением исламской власти были запрещены.

Вопросы экономики всегда являлись главными для по­литики любого государства. Борьба шиитского духовенства с буржуазией за власть требовала реализации соответствую­щих концепций, способных экономически закрепить власть исламской элиты. Становление теократического режима обес­печило духовенству реализацию концепций «исламского пути» как одного из вариантов «третьего пути» развития. Большую роль в этом сыграл президент А. Банисадр, кото­рый еще в шахский период обосновывал и предлагал идеи создания «исламской экономики», приступил к практичес­кой реализации проекта «особого» иранского развития. Ста­тьи конституции, касающиеся экономики, содержат общие черты экономической модели «исламского пути» как мелко­буржуазной модели экономического развития. Согласно статье 44 конституции, экономическая система Ирана основыва­лась на трех секторах — государственном, кооперативном и частном. При этом государственный сектор имел четко оп­ределенные границы. В него входили важнейшие отрасли промышленности, включая тяжелую, крупные рудники, ир­ригационные системы, электроэнергетику, банковскую сис­тему, авиацию, железные дороги, морской флот, внешнюю торговлю. Государство владело также телевидением, почтой, телеграфом. Согласно данной статье, конституция не огра­ничивала частную собственность. Но частная собственность разрешена с оговоркой, если она не выходила за рамки ис­ламских законов и не наносила ущерба обществу.

Более подробно экономическая стратегия излагается в эко­номической программе Партии исламской республики, приня­той в 1981 году, в которой также говорится о трех формах собственности разных секторов экономики, но, учитывал мно­гие каноны исламской религии, главный акцент сделан на создание экономики, основанной на мелком производстве. Идеал общества мелких собственников строился на многих принци­пах ислама со времен Мухамеда. Первые шаги экономической деятельности богословов были основаны на мелкобуржуазном утопизме, были связаны с понятием «тоухидная экономика». Эта идея получила большую популярность, после того как бывший советник Хомейни по экономическим вопросам А. Банисадр издал накануне революции свою книгу, где он пред­ложил концепцию исламской экономики как вариант эконо­маческой модели развития общества. Тоухид — это основной принцип шиитской концепции о государство и власти, пред­полагающий осуществление исламского права во всех сферах жизни общества. Главные идеи «тоухидной экономики»-со­ставили основу экономических разделов конституции. Одна из задач, стоящих перед правящим духовенством, состояла в со­здании гармоничного сочетания государственного и частного секторов, которое предполагало установление равенства в ис­ламском обществе. Провозглашенная конституцией идея «лик­видации эксплуатации чужого труда» строилась на основе со­здания общества мелких собственников. Теоретически это дол­жно было положить конец экономическому неравенству в об­ществе. Очень скоро принципы банисадровской экономики всту­пили в противоречие с требованиями реальной жизни, и на смену ей стала выдвигаться концепция «исламской экономи­ки*. Это вынудило президента А. Банисадра и его правитель­ство вносить корректировки в «исламский» экономический курс. Если в начале 80-х практическая деятельность режима в наи­большей степени отвечала интересам мелкого и среднего пред­принимательства, то вскоре ориентация существенно стала, ме­няться. Первый всенародно избранный президент А. Болисадр решился на проведение самостоятельного курса и вступил в конфронтацию с представителями правящей верхушки духо­венства. Указом имама Хомейни он был смещен с поста в 1981 г. и заменен другим, более угодным богословам деяте­лем. Потеряв доверие Хомейни, А. Банисадр вынужден был бежать за границу.

Уход Аболльхасана Банисадра не отразился на продолже­нии исламизации страны. Важнейшим направлением ислами-ниции экономики Ирана стали созданные сразу же после рево-люции исламские фонды, которые постепенно заняли важное место в социально-экономической структуре Ирана. После ис­ламской революции им передавалась значительная часть на­ционализируемого имущества в виде земель, предприятий и акций. Духовенство стало вторым после государства крупней-шим предпринимателем, получив в свое распоряжение круп-ные компании. Один из наиболее крупных фондов «Мустаза-фан», созданный па основе конфискации имущества шахин­шаха, контролировал выпуск автомобилей, большинство круп­ных гостиниц, имел собственность в Нью-Йорке. Фонд обездоленных

имел основные пакеты акций крупнейших фирм, в том числе акции металлургических компаний. Фонды пре-

вратились в принадлежащие духовенству крупнейшие кон­церны и торговые компании. Наличие исламских фондов со­здало особую специфику исламской экономике и развитию го­сударства. Необычные явления в экономике иранского госу­дарства на Западе были названы «капитализмом мулл». Ду­ховенство, таким образом, после исламской революции стало крупнейшим собственником и предпринимателем. Связь ду­ховенства и собственности укрепила элитную прослойку духо­венства и создала крупный социальный слой, заинтересован­ный и поддерживающий процессы исламизации страны.

Из всех приоритетов государственной политики особое место отводилось исламизации всех сфер духовной жизни и быта общества. Богословы придавали этому большое значе­ние, поскольку речь шла о постоянном воспроизводстве по­слушания и подчинения сознания иранцев воле лидеров ду­ховенства. Этим целям призвана служить «культурная ре­волюция», для осуществления которой шиитская элита ис­пользовала как традиционные исламские институты, Так и государственные структуры и специально созданные для этого органы. Ход культурной революции был возложен на штаб «культурной революции» боевых сил КСИР, призванный в нужный момент погасить сопротивление и беспорядки. Ему помогали многочисленные комитеты: «революционные*, «ко­ординационные», «трибуналы» и пр. Культурная револю­ция предусматривала очищение государственного аппарата от западного и атеистического влияния. Лозунги противо­действия западной культуре и атеизму прикрывали цели борьбы против буржуазных либералов и левых сил. Куль­турная революция коснулась, прежде всего, средств массо­вой информации: прессы, радио, телевидения и кино. Руко­водство СМИ заменено «стопроцентными мусульманами». Хомейни потребовал радикального изменения содержания средств массовой информации, которые, по его мнению, не­сли со времен шаха наибольший ущерб исламу. Демонстра­ция иностранных фильмов, хранение и продажа иностран­ных кинолент была запрещена, было даже создано для этих целей специальное бюро по борьбе с непристойностями.

«Культурная революция» коснулась системы образова­ния. В начальных и средних школах главными предметами стали учение ислама в его шиитском варианте. Вся евро­пейская история была заменена историей стран мусульман­ского региона- Происходило массовое переиздание школь-

Часть 3. Страны Ближнего и Среднего Бостона 279

ных учебников. В гуманитарных учебниках господствовал культ аятоллы Хомейни.

Проведение ♦культурной революции» вызвало усиление роли мечетей как главных политических и идеологических цент­ров. Обязательный публичный намаз по пятницам сделал ме­чети местом регулярных встреч населения с муллами, которые постоянно информировали народ о предписаниях Хомейни, внешней и внутренней политике Ирана. Муллы консультиро­вали горожан, следили за выполнением предписаний шариата и участвовали в совместной молитве. Значительно увеличи­лась роль мечетей в организации каких-либо государственных акций или распоряжений аятоллы. Демонстрации, митинги и другие акции при участии мулл принимали организованный характер. Исламнзация страны затронула важнейшие сторо­ны быта и образа жизни иранцев. Все женщины вынуждены были надеть чадру, по радио и телевидению передавались только пропсвсди. Запрещалась западная музыка, скульптура, живо­пись, запрещались игры в шахматы. В быту страна постепен­но надевала чадру средневековья.

Целью исламизации всех сфер социальной жизни обще­ства было установление единства иранского народа, которое достигалось насилием над значительной частью иранского населения. Речь идет о ликвидации политической оппози­ции, как это имело место с левыми политическими силами, и принятых мерах по выработке единой идеологии государ­ства. В целях объединения страны духовный лидер Ирана избрал «антиимпериалистическую» направленность внутрен­ней социальной политики. Для организации антиимпериа­листических выступлений были организованы длительные кампании под лозунгами «Смерть Рушди» (автору нашу­мевших сатанинских стихов), «Смерть Америке», «Смерть Англии» и пр. Провоцировалась волна террористических ак­тов, нападений на посольства различных стран. Крупной и пошумевшей акцией борьбы против «империализма» США стал захват заложников в американском посольстве в нояб­ре 1979 года. Стражи исламской революции и студенты захватили американское посольство как «центр мирового империализма», и взяли в заложники 51 сотрудника. Иран пригрозил США организовать всемирный процесс над импе­риализмом. США объявили эмбарго Ирану и ввели в Пер­сидский залив американский военный флот. Соединенные штаты открыто готовились к нанесению удара по иранской революции и готовили операцию по спасению заложников.

Напряженная ситуация продолжалась до января 1981 года, когда заложники были освобождены.

Продолжение этой политики нашло свое отражение в войне против Ирака. Война между Ираном и Ираком началась 22 сентября 1980 года. Основные причины войны сводились к политическому господству двух стран в регионе, к борьбе за контроль над месторождением нефти и ее рынками сбыта. Причины войны были обусловлены несовместимостью идео­логии исламского фундаментализма в Иране с идеологией арабского социалистического возрождения, Территориальные претензии на земли правобережья реки Шатт-эль Араб явля­лись, пожалуй, лишь поводом к началу войны. Был еще один немаловажный фактор, придавший этой войне особую идеологическую остроту. Почти 1500 лет тому назад в битве персидских войск с арабами-мусульманами при Кадиссии персы потерпели поражение. Война 1980—1988 годов воспринима­лась как начало многовековой борьбы: арабы попытались повторить успех, иранцы стремились взять реванш.

Ирак, начиная войну, рассчитывал на «блицкриг», зах­ватил около 8000 кв. миль территории Юго-Западного Ира­на. Саддам Хусейн был уверен, что иранские вооруженные силы, ослабленные в ходе революции, не выдержат военно­го удара. Однако иранское правительство сумело организо­вать сопротивление иранским войскам. Была объявлена пол­ная мобилизация в армию и Корпус стражей исламской ре­волюции, а в прифронтовой зоне созданы ополчения. К но­ябрю 19S0 года удалось остановить продвижение войск Ира­ка. У Ирана было значительное преимущество над Ираком в людской силе, население Ирана почти в три раза, превы­шало население Ирака. Иранские руководители пошли по пути безжалостных трат людских ресурсов. Дух джахизма был одним из важных мобилизующих средств сплочения иранского общества. За семь лет войны потери Ирана более чем в два раза превысили потери иракской стороны.

Война приняла затяжной характер. Она вызвала небыва­лый подъем патриотизма по всей стране, что позволило ис­ламскому режиму выстоять в самый тяжелый для него пери­од войны. Война объективно способствовала объединению народа вокруг своих лидеров. Победоносное окончание войны должно было стать не только вопросом престижа шиитских лидеров, но и продолжением обстановки патриотического уга­ра в иранском народе и удовлетворения гегемонистских тре­бований исламского руководства. Лишь только в августе 1988 года под эгидой ООН начались переговоры обеих сто­рон, и вскоре военные действия были прекращены.

Война нанесла большой урон Ирану. Окончание войны по­ставило страну перед необходимостью восстановления промыш­ленных и иных объектов, разрушенных в хода боевых дей­ствий- Разрушена значительная часть нефтяной промышленности уничтожено 60% мощностей перерабатывающей промыш­ленности. В городах разрушено 120 тысяч зданий, закрыто более 8 тысяч предприятий. 40% бюджета страны уходило на войну. В войне Иран потерял 280 тысяч убитыми и 450 тысяч ранеными. Тяготы страшной войны коснулись всех иранцев. Только после гигантского истощения страны было подписано перемирие. Хашеми Рафсанджани, занимавший тогда пост пред­седателя парламента, и президент Али Хаменеи, увидев, что экономический и военный потенциал страны находится на пре­деле и продолжение войны может грозить Ирану катастрофой и гибелью исламского режима, осмелились обратиться к имаму Хомейни и убедить его прекратить войну.

Решающих военных успехов Иран так и не смог добиться. Исламский режим не смог решить и проблему единства народа. Разгул реакции и репрессий, которыми сопровождались все годы войны, желаемых результатов правящей верхушке также не принесли, хотя за рассматриваемый период (1980-1988) были разгромлены все политические партии, казнено более 40 тысяч человек. Исламские лидеры использовали войну для дальней­шей исламизации и укрепления диктатуры духовенства. «Вой-пи была нужна» — в словах духовного лидера Ирана раскры­вался весь секрет столь длительной, искусственно затянувшей­ся войны. Война ускорила разделение правящих кругов по про­блемам дальнейшего пути преобразований в Иране, Разделение восходит ко времени окончания военных действий. Итогом назревших противоречий было прекращение деятельности парла­мента, вступившего в противостояние с лидерами Наблюда­тельного совета. Хомейни удалось найти компромиссный вари-ант, но парламентский кризис 1988 года показал, что страна стоит перед серьезными проблемами, требующими немедленно-го разрешения. К этому времени аятолла Хомейни был стар и очень болен, его мучила раковая опухоль. Хомейни перенес несколько инфарктов, работа его сердца поддерживалась сти­мулятором. Духовному лидеру Ирана било уже тогда 88 лет.

Великий аятолла скончался 4 июня 1989 года. В его объемном политическом завещании никаких указаний на то, кто должен занять пост факиха (рахбара), не оказалось. Яв­ного претендента, который обладал бы непререкаемым авто­ритетом у иранского народа, не было. Но на подобный слу­чай конституция предусматривала решение Совета экспертов по избранию преемника аятоллы. После многочасового об­суждения он проголосовал за предоставление поста рахбара Али Хаменеи, являвшегося тогда президентом Ирана. Члены Совета исходили из необходимости плавного перехода поли­тической власти, чтобы не вызвать обострения политической борьбы в исламской верхушке, чтобы смерть аятоллы не выз­вала политических потрясений в стране. На выборах, состо­явшихся в июле 1989 года, как и ожидалось, новым прези­дентом страны с огромным перевесом голосов стал Хашеми Рафсанджани, за которого проголосовало 94,5 процента из­бирателей. Третий, важнейший этап в исламской революции был пройден. Дальнейший путь истории Ирана уже опреде­лялся совершенно новым соотношением политических сил.

4. Иран после имама. X. Рафсанджани и М. Хатамн. един­ство духовенства в период Хомейни держалось на силе и авто­ритете великого аятоллы. Изменения в стране после его кончи­ны были неизбежны. После смерти имама в верхушке религи­озной элиты возникли разногласия, которые, в общем, своди­лись к главному вопросу: в каком направлении должен разви­ваться Иран, какие принципы внутренней политики должны определять процессы дальнейшего реформирования иранского государства? В среде духовенства возникли две основные точки зрения на проблему дальнейших путей развития страны. Сле­дует отметить, что это деление на группировки является весьма условным й очень схематичным, поскольку строгого политичес­кого и организационного оформления эти направления тогда не имели, а многие лидеры духовенства могли поддерживать пред­ставителей то одного, то другого направления.

Политические позиции правящего духовенства разделились на «прагматиков» и «исламских ортодоксов». Представители ортодоксального направления выступили за поддержание того положения, которое сложилось в первое десятилетие правле­ния рахбара Хомейни. Ортодоксы, или «исламские радика­лы», склонялись к сохранению исламизации всех сторон об­щественно-политической жизни и прежде всего к централиза­ции экономики при ведущей роли государства, к ограниче­нию крупного частного капитала и изоляции страны от за­подлого мира. Крайние исламисты-ортодоксы продолжали выдвигать лозунги экспорта «исламской революции*. За по­зицией исламских «революционных романтиков» скрывались вполне конкретные экономические цели выросшего в ходе ис­ламских преобразований слоя мусульманской буржуазии.

Направление «прагматиков», в отличие от «ортодоксов», стало осознавать, что сохранение прежней политико-эконо­мической системы грозит застоем общества и социальными последствиями. Исламская экономика уже показала свою неэффективность и неспособность к конкуренции с крупны­ми холдинговыми объединениями Запада. Тревожным сиг­налом прозвучали прокатившиеся волнения и беспорядки в начале 90-х годов. Для вывода страны из кризисного состо­яния и отсталости, по мнению прагматиков, были необхо­димы реформы, которые осуществили бы приватизацию зна­чительной части государственных объектов и создали бла­гоприятные условия развития частного сектора, с ориента­цией на развитие крупного капитала. Прагматики предла­гали смягчить некоторые исламские «строгости» и ориен­тировать страну на расширение связей с внешним миром, в том числе с Западом. Но в своих действиях прагматики вынуждены были всегда учитывать позицию мелкобуржуаз­ных слоев иранского общества — «базара», которые по­мнили, что развитие крупного капитала при шахском ре­жиме нанесло огромный урон и создало неудобства мелким производителям и торговцам, торгово-ростовщической бур­жуазии, обслуживающей интересы мелких собственников. Вот почему «базар» выразил протест против ускоренного развития капитализма на основе крупной собственности.

Дата добавления: 2015-10-21