Михаил Евгеньевич Скрябин 5 страница

Встав на колени рядом с Софроном, Витя одной рукой держал лампу, другой ощупывал парадные брюки. Попробуй куда-нибудь сесть. Так и придется стоять, да еще никуда не прислониться.

— Стрелка показалась! Стрелка! — заорал из рубки Коля.

— Благодари дружка! Он обнаружил аварию! — улыбался в бороду, выбираясь из машинного отделения, Софрон. — Теперь можно сказать: жаль, что упустили встречный буксир. Хотя без вас не знаю, что бы я и делал! — Шкипер помог выбраться в рубку смущенному похвалой Вите и мягко потеснил в сторону рулевого. — Иди, паря, отдохни! Замотался небось. В такую погодку и мужику удержать катер не просто!

— Я не устал. Я могу хоть до берега, — храбрится Коля.

Но шкиперу видно, что парнишка выбивается из последних сил.

— Давай-давай! Потом еще станешь, — положил на штурвал руки Софрон.

Словно почувствовав хозяина, «Труженик» весь напружинился. Качка стала менее стремительной.

— Эй, Санек! Погоди с кунгасниками! — крикнул он дочке.— В машине лишку воды набралось. Возьми парнишку, ступайте к переносному насосу.

— Он же ленинградец, — откликнулась из кубрика Саня. — Может, лучше с юнгой?

— Нет, юнга пусть отдохнет малость. А что, боишься, не сможет? Дело нехитрое — знай качай. А ленинградцы, милая моя, не такие дела ворочали.

— Я смогу, дядя Софрон, — изо всех сил стараясь крепко держаться на ногах, сказал Витя. — Как раз потому, что я ленинградец. Я готов... Я... Есть к переносному насосу!

Но одно дело — бодро отрапортовать, другое — оказаться на открытой палубе совсем рядом со штормующим морем. И потом, откуда Вите знать, — может, на палубе его совсем укачает?

— Держи! — бросила Вите конец веревки Саня.

— Зачем?

— Обвяжи вокруг себя, а то рыбы в море голодные.

Неумелыми руками Витя пытается завязать вокруг пояса веревку.

— За такой дамский узел батя влепил бы тебе на комиссии двойку. Это уж точно. Давай помогу! — Коля ловко сделал петлю, пропустил сквозь нее кончик веревки и крепко затянул. — Видишь — беседочный узелок. Этот и не развяжется, и тебя не перетянет. Пошли!

— Куда?

— К насосу! Саня пусть с харчами хозяйничает.

Это уже другое дело. Если рядом Коля, все становится проще и легче.

— Пошли! — говорит Витя.

— Я сказал, отдыхай, матрос, — задержал юнгу Софрон. — Пусть идут с дочкой на пару!

Не говоря ни слова, девочка быстро обмотала вокруг себя второй конец веревки и выскочила из рубки. За ней, как бычок на веревочке, последовал Витя. Стараясь не смотреть за борт, он добрался до водоотливной помпы, которая в первые минуты шторма служила ему убежищем, и судорожно ухватился за похожую на коромысло рукоятку.

— Раз, два. Раз, два... — командовала Саня, поднимая и опуская свою сторону «коромысла».

Витя машинально повторял вслед за ней все движения. Рукоятка двигалась сама по себе. От Вити не требовалось никаких усилий.

— Раз, два. Раз, два... — стал отсчитывать и Витя.

Но вдруг в помпе что-то захрипело, забурлило — и рукоятка налилась свинцовой тяжестью.

— Порядок! Забрало!, Помпа засосала! — крикнула, нажимая на рукоятку, Саня.

С каждым новым движением рукоятка становилась все тяжелее и тяжелее. Витя чувствовал, что, несмотря на леденящий ветер, на морской душ, от него пошел пар.

Но что было самое странное — тошнота прошла. Не прекращая работы, он уже мог посмотреть на пляшущие волны, и от этого больше не кружилась голова. Витя и не заметил, как снова легко пошла рукоятка— насос перестал забирать воду и заработал вхолостую.

— Конец, — скомандовала дейочка, и ребята, держась друг за друга, двинулись в рубку.

Между тем ветер крепчал. Барашки уже давно превратились в огромные серо-зеленые водяные валы, на которых то появлялись, то пропадали из виду идущие на буксире кунгасы. Витя разглядел на кунгасах, сжавшихся в комочки, рыбаков — по два на каждом кунгасе. Там не было кубрика, куда можно было бы пойти обсохнуть. Не было и рубки, где бы можно было укрыться от водяной метели.

О кунгасниках думал и Софрон. Каково сейчас кунгасам, если даже «Труженик» с трудом справляется с зыбью?

Вот буксир зарылся носом. По бешеным оборотам дизеля шкипер понимает, что оголился винт, что вместо воды он перемалывает воздух. Но через мгновение зыбь придавливает корму — и перегруженная машина начинает стонать, задыхаться. Так долго продолжаться не может.

Софрон пристально всматривается в береговую полосу, мимо которой медленно ползет его караван. Где-то тут, неподалеку, впадает в море речушка. На ней стоит соседская артель «Приморье», Во время отлива через перекаты в устье не войти. Софрон смотрит на часы — сейчас отлив только начался. Вода опустилась еще, наверно, только метра на два. А что, если все же рискнуть? Ведь с каждым новым порывом ветра, с каждым оборотом винта опасность для кунгасов нарастает. А если он не попадет в устье? Если его снесет в сторону? Тогда и буксир и кунгасы будут разбиты о прибрежные скалы. Что тогда станется с ребятами? С Саней? И посоветоваться не с кем. Нужно брать ответственность за жизнь ребят на себя.

Софрон взял немного вправо. Бортовая качка резко усилилась.

На серой кромке берега обозначилось яркое белое пятно. Устье. Морские волны вступают в бой со вздыбившейся рекой.

Не раздумывая больше, шкипер направил буксир в пенную толчею. Сразу исчезла видимость. Но тут же под килем «Труженика» заскрипела галька, одно касание грунта, другое, третье и, перевалив через перекат, буксир оказался в затоне. Следом за ним один за другим в устье реки вползли все три кунгаса. Качка сразу прекратилась.

Софрон резко положил руль на левый борт, и кунгасы ткнулись в мягкий песчаный берег.

Шкипер с трудом разжал побелевшие от напряжения пальцы. Словно обрадовавшись освобождению от штормовой нагрузки, в машинном отделении звонко затарахтел дизелек.

— Ну-ка, цыц! — Софрон нажал на посту управления кнопку с надписью «стоп». Сделав по инерции несколько оборотов, двигатель нехотя остановился. В наступившую тишину явственней донесся с открытой палубы вой взбесившейся «Курилки».

— Эй, в кубрике! — окликнул ребят Софрон. Никто не отозвался. Софрон нагнулся над внутренним трапом и прислушался. Из кубрика вырывался такой дружный храп, что шкипер улыбнулся. «Намаялись «богатыри»! Да и Ванюшку, видно, малость отпустило. Тоже к мальцам подстроился».

— Сейчас побужу! Сколько ж можно дрыхать? — скользнула из кухни на трап Саня-хозяйка.

— Не трожь! Пусть поспят, — остановил дочку Софрон. — Да и ты бы отдохнула, Санек, пока я схожу кунгасников проведаю.

Навалившись плечом на дверь рулевой рубки, превозмогая сопротивление ветра, шкипер выбрался на палубу. Несмотря на дневное время, вокруг «Труженика» бесновался серый мрак. Ворочая громады черных туч, ураган яростно разрывал их об острые кромки сопок. Беспорядочные клочья облаков неслись над бухтой клубящейся дымовой завесой. Подав с подветренного борта на берег сходню, шкипер спустился на мокрый песок. На песке, в нескольких шагах от буксира, стояла женщина в рыбацких сапогах, зюйдвестке и брезентовой куртке. Рядом с ней, в такой же брезентовой куртке, доходившей ему до пят, стоял мальчик. Прикрыв от ветра лицо тыльной стороной ладони, он старался прочесть название буксира.

— Эй, шкипер, свои кунгасы привел? — стараясь перекричать ветер, спросила женщина,

— А то чьи же? — удивился Софрон. — Свои, конечно.

— Нет наших! — горестно всхлипнул мальчик и, резко повернувшись, быстро пошел от буксира.

— «Заря»?— сложив ладони рупором, прокричала женщина.

— Она! — ответил Софрон.

— Из дому?

— От «Богатыря». С солью!

— Уберег! — похвалила женщина —А как в бухту вошел?

— Нормально. Правда, пару раз чирканул килем по гальке, но, в общем, нормально.

— Осадка у тебя немалая,— оглядела корпус буксира женщина, а до прилива еще часов пять осталось. — Раньше в море тебе не выйти!

— Куда ты меня гонишь? — обиделся на негостеприимную хозяйку Софрон. — Пока «Курилка» не убьется, я никуда выходить и не собираюсь!

— Да, не раньше как через пять часов, — не слушая Софрона, повторила женщина.

— Если что нужно будет, заходи в диспетчерскую! — Она показала на стоящую над обрывом бревенчатую избу и заторопилась за уходящим мальчиком.

— Врача бы нужно! Моториста отправить на медпункт! — крикнул вслед шкипер, но женщина не услыхала.

— Если что надо, заходи! — еще раз прокричала она и растворилась в полумраке.

«Видать, что-то у приморцев приключилось, — думал, шагая к кунгасам, Софрон. — Ишь как взвихорились и баба и пацан. И никто из рыбаков встречать нас не пришел. Видать, что-то неладное приключилось».

Витя проснулся потому, что перестало качать. Он приподнял голову, осмотрелся. На противоположной койке, зябко согнувшись калачиком, спит Коля. Тишина. Буксир не шелохнется, не слышно дизеля. Когда после работы у насоса Витя забирался на койку, все кругом гудело и трещало, он даже влезть сразу не мог. Буксир болтался, как ванька-встанька. Витя спустил ноги с койки. Попутно отметил, что так и спал — не разуваясь. Вот бы мама увидела! Он вскочил на ноги и пошатнулся. Чтоб удержать равновесие, мальчик уперся рукой о стенку кубрика, заглянул в иллюминатор... и обмер. Со всех сторон простиралась желтая песчаная отмель.

— Коля, вставай скорей! Мы сели на мель! — бросился он к другу. |

— Отстань! — промычал юнга-

— Да нет, правда! Наш буксир на мели! — Витя стал тормошить разоспавшегося приятеля.

— Ну и дает! Прямо через борт заливает! — приоткрыл один глаз юнга. — И надо ж такое придумать — на мели. Ты как, сам придумал или в книжке вычитал?

— Не веришь? Посмотри!

Коля нехотя приподнялся на локоть и протер рукавом тельняшки запотевшее стекло.

— Да-а, — протянул он, явно стараясь оттянуть ответ. — А где же дядя Софрон?

— И кунгасы на берегу стоят! Видишь, куда их вытащили! — закреплял свою победу ленинградец. — Только я не понимаю, как они это сделали. Не разгружая?

— А их никто и не таскал! Отлив, — внесла ясность появившаяся в кубрике Саня-хозяйка. — У нас тут приливы больше четырех метров бывают.

Отлив. Вите, конечно, приходилось неоднократно читать про приливы и отливы. Он даже знал, что это явление связано с силой лунного и солнечного притяжения. Но вот увидеть воочию лежащие на боках огромные, похожие на китов кунгасы! И надо же быть таким болваном— неизвестно для кого и для чего таскать с собой приемник и не взять фотоаппарата! Ну, кто из ребят поверит ему без снимков, какие бывают отливы!

— Это «Заря Востока»? Сколько ж мы спали? — спросил Витя у девочки.

— «Заря»!.. Если бы!.. Это наши соседи, артель «Приморье». До «Зари» еще как до Луны!

На палубе послышались тяжелые шаги.

Кунгасники и Софрон уже вылезали по сходне на буксир, и Сане-хозяйке некогда разговаривать. Она расхохоталась, глядя на смешное выражение Витиного лица и заторопилась на камбуз.

— Давай к столу, паря, — потрепал Витю по волосам Софрон. — Подзаправимся и пойдем на берег, узнаем, что там приключилось, почему приморцы не идут встречать незваных гостей.

Аромат неизвестно когда приготовленной Саней ухи дал понять Вите, до чего он голоден. Даже под ложечкой засосало. Да и юнга, почуяв терпкий, дразнящий запах, тоже придвинулся поближе к столу.

— Подсаживайся, матрос, — уступил Коле часть лавки Софрон. — Ну, с приходом! — Он сел, поднял стакан. — За здоровье моей сегодняшней команды. Если бы один из них не стал на руль, а другой не нашел причину аварии маслопровода, эту рюмку пришлось бы, пожалуй, с Нептуном пить.

Кунгасники дружно выпили, крякнули и деловито занялись приготовленной Саней закуской.

— Подай-ка глоток Ванюшке! — сказал дочери Софрон. — Может, от чарки полегчает...

Саня налила в стакан немного спирта и поднесла больному мотористу. Приподняв голову, он отхлебнул маленький глоточек и опять со стоном опустился на койку.

— Вот и поспал, — думал, что отпустило. Нет, не принимает душа. Видно, придется все же подаваться к лекарям на берег.

— У приморцев есть медпункт. Останешься тут — решил шкипер. — А до «Зари» мы с ребятами доберемся. Пусть только ветерок утихнет. Так, орлы?

А когда ветерок утихнет? — спросил Витя больше для порядка.

Сейчас, когда не качает, когда все эти взрослые, одетые в брезентовые костюмы, разговаривают с ним как с равным, ему все нравится. Он чувствует себя почти взрослым. Он тоже не просто пассажиром плавает.

Опустив украдкой под стол руку, Витя пробует замасленное место,— даже жалко, что во время работы на палубе почти все масло смыла морская вода. Вите совершенно необходимо, чтобы все эти большие, смелые люди видели, какой он взрослый, смелый человек. Пусть и Коля увидит, что между сегодняшним Витей и маменькиным сыночком, впервые поднявшимся на борт «Богатыря», нельзя проводить даже самую тоненькую параллель.

Около Вити стоит поставленный Саней не допитый мотористом стакан. Ни Софрон, ни Саня, ни Коля не успели остановить мальчика. Витя быстро схватил стакан и набрал полный рот девяностошестиградусного спирта.

В ту же секунду стакан, ударившись об стол, звонко раскололся о палубу. Огненная жидкость обожгла язык, нёбо. Из глаз потекли жалкие липкие слезы. Витя пытается вдохнуть в себя воздух, но от этого становится еще хуже — огонь опалил горло, перехватило дыхание.

Софрон одной рукой запрокинул ему голову, другой влил в рот стакан холодной воды. Захлебываясь и плача, Витя стал глотать воду. Ему показалось, что вода, попадая в рот, закипает, что там она превращается в пар.

— Вот это уж не детское дело! Торопиться с этим никогда не следует,— сказал, отпуская Витю, шкипер. — Ну да ладно. В другой раз не потянет! А теперь айда на берег! — поднялся он из-за стола. — Будем пробовать связаться с «Зарей». Санек, приглашай гостей.

Витя не отрываясь выпил еще почти полный ковш воды. Стало немного полегче.

— Пошли, что ли, — сказала, поднимаясь вслед за отцом, Саня.

Витя видит, как она старается не смотреть в его сторону. Он незаметно стряхнул с глаз уже остывшие капельки слез и бросил быстрый взгляд на Колю. Тот тоже, как и Саня, делает вид, что не заметил Витиного «героического» поступка. Только от старания не расхохотаться весь рот у него перекосился на сторону. Словно подавившись улыбками, неестественно застыли за столом и кунгасники.

— Ну и пошли! — как мог грубее проговорил Витя и первым выскочил за Софроном на палубу. И сразу бешеный порыв ветра подхватил мальчика, придавил его к рубке. Даже за то короткое время, что прошло с момента прихода кунгасников, погода резко ухудшилась. В добавление к ураганному ветру низкие черные тучи прорвались холодным дождем. Несясь со скоростью не менее сорока метров в секунду, дождевые капли секли по лицу, по не покрытому одеждой телу, как крупный песок из пескоструйной машины, под которую как-то угодил Витя на Кировском проспекте.

— Ну и погодка! — ворчал Коля, стараясь укрыться за широченной спиной шагающего впереди Софрона. — Не нужно бы на «Богатырь» добираться, никто б меня не вытащил из кубрика.

— Никогда не ожидал, что нас так неприветливо встретит Камчатка, — стараясь не отставать от товарища, заговорил Витя. — На Камчатке, по Крашенинникову, здоровый воздух и вода, нет ни сильной жары, ни холода...

— Он, видно, в «Курилку» не попадал, — буркнул Коля.

— Не бывает ни грома, ни молнии и нет ядовитых животных, — продолжал ленинградец.

— Насчет грома и молнии не знаю, а вот воды тут хватает с избытком, — отряхнулся, как собака, вышедшая из воды, юнга. — Скорей бы до этой хибары добраться, может, там хоть обсушимся.

Диспетчерская артели «Приморье» находилась в нескольких сотнях метров от сидящего на песке «Труженика», но дорога к ней показалась ребятам бесконечной.

Когда Софрон постучал в дверь рубленой избы, спящей у края затона, начало темнеть.

— Ураган, — Коля показал Вите трепещущий на сигнальной мачте черный шар. — Штормовой сигнал.

Витя это и сам понял. Он не раз видел такие сигналы на осводовском посту в Парке культуры и отдыха в Ленинграде. Да и погодка не располагала к выслушиванию лекций по морской практике. Не задерживаясь у сигнальной мачты, он юркнул за Софроном в избу.

Вначале Вите показалось, что в комнате, освещенной фонарем «летучая мышь», нет ни души. Но когда глаза освоились с полумраком, он увидел, что на скамье у окна, поджав под себя ноги, сидит мальчик лет девяти. Не обращая внимания на вошедших, малыш, прильнув к стеклу, не отрываясь смотрит в сторону штормового моря.

— Эй, есть тут кто ответственный? — позвал Софрон.

— Есть. Я дежурный диспетчер, — раздался звонкий голос. Из внутренней двери в диспетчерскую вошла высокая, стройная женщина, с коротко подстриженными волосами, в которой Софрон не сразу узнал рыбачку, встретившую «Труженика» в затоне.

— Мишатка, что ж ты не посветишь гостям? — сказала женщина.

— А чего им светить? И так видно! — отозвался, не слезая со скамьи, Мишатка. — Ну что, бабушка Вера, ничего нового не слышно?

— Пока ничего. — Бабушка Вера высоко подняла над головой фонарь.— Сюда, сюда входите, да дверь закрывайте, дождище-то так и льет!

— Ох-хо-хо... Не отдышусь... Ну и силища! С ног валит, — сказал, стаскивая с головы зюйдвестку, Софрон.

— «Курилка», — спокойно отозвалась бабушка Вера. — Дело обычное.

— А что у вас тут... — начал было Софрон.

Бабушка Вера, бросив быстрый взгляд на мальчика, приложила палец к губам.

Поставив на полочку фонарь, она подошла к висящему на стене телефонному аппарату и быстро завертела ручку индуктора:

— Станция, станция!

Саня по-хозяйски осмотрела комнату и потянула Витю к русской печи:

— Прислонись, тепленькая. Промок ведь.

— Богато ребят набрал, шкипер, — сказала бабушка Вера Софрону. — Свои или чужие?

— Всякие есть, и свои и чужие, — отозвался Софрон. — Ну, команда, первей всего — обсушиться. Скидывай с себя все мокрое. Выжимай воду из куртки, — провел он рукой по Витиной спине. — Видишь, промокла насквозь, аж на пол льет!.. Разувайтесь! А ты, матрос, что присмирел? — поднял он за подбородок Колину голову. — Сейчас попросим диспетчера связаться с «Зарей Востока» и узнаем, какие есть распоряжения с «Богатыря». Там у нас рация работает.

Резкий дребезжащий звонок заглушил слова Софрона.

— Что? Станция? Наконец! — Бабушка Вера сняла телефонную трубку. — Доча, у тебя есть связь с «Зарей Востока»? Надо вызвать! Передать, что ихний артельный катер «Труженик» с кунгасами благополучно прибыл в артель «Приморье». Наказывай, что еще передать, — обернулась она к Софрону.

— Что соль сохранена в целости. Выгрузим на берег, укроем брезентом. Кунгасы, как начнется прилив, тоже вытащим, малость подлатаем. Отсюда, из «Приморья», пока не стихнет шторм, не тронемся... А что, если председателя «Зари» к телефону вызвать? Пожалуй, вернее поговоришь, чем через передатчик, а? Скажем, через полчасика, а?

— Доча, вызови председателя. Чтоб сюда позвонил. Давай, давай! Ждем! — Бабушка Вера повесила телефонную трубку и подошла к ребятам.

— А ну-ка лезьте на печь, — скомандовала она промокшим гостям.— Там у нас жарко — живо просохнете. Верно, Мишатка? И что ты маешься у окна? Ложился бы тоже на печь!

— Лезь с нами, места всем хватит, — позвала парнишку Саня.

— Не пойду!—буркнул Мишатка и снова прильнул носом к стеклу.

Подставив табурет, Саня ловко вскарабкалась на горячую русскую печь и протянула руку Вите. — Давай помогу! Ох, и хорошо здесь.

— Пойдем, Коля, погреемся, — забираясь на печь, позвал Витя. — Знаешь, а на земле все же лучше, чем на воде. Не качает. И теплынь!

— А мне бы сейчас лучше быть на «Богатыре», — не двигаясь с места, глухо сказал Коля.

— Будешь! — вмешался в разговор Софрон. — Никуда не денется твой «Богатырь». Как только шторм малость стихнет, так и отправимся. Без кунгасов пойдем, налегке. Может, к утру подзатихнет, так с приливом и снимемся. К экзамену чтоб на борту быть. Как твое мненье, матрос?

— Хорошо бы, — начал солидно, по-мужски, юнга, но не выдержал тона и по-мальчишески повис у шкилера на шее. — Вот было бы здорово, дядя Софрон!

— Думаешь, я за тебя не горюю? — растрогался рыбак. — Эге!.. Что рыбаки, что моряки — одна порода. Из одной миски горе хлебаем. Море оно и есть море. А капитану «Богатыря» я доложу: практику управления рулем юнга сдал на отлично. Ну, Санек, дадут «Зарю» раньше срока, проси председателя обождать. Скажи, я к кунгасникам на берег вышел. Чтоб начали разгружаться. Грейтесь пока, я скоро.

— Мишатка, послушай телефон, пока я вернусь, — шагнула за Софроном бабушка Вера.

Не успел Софрон с диспетчером скрыться за дверью, как Коля одним прыжком очутился на печке. Озабоченности последних часов как не бывало.

— Слыхали? Утречком к «Богатырю» подадимся! — втиснулся он между Саней и Витей. — А в девять ноль-ноль... на экзамен.

— А ты бы остался лучше погостить в «Приморье». А то завалишься еще, чего доброго, — не смогла удержаться от «подначки» Саня.

— На госкомиссии? — Коля презрительно свистнул. Затем, отчеканивая слова, на одном дыхании выложил выдержку из Устава Морского Флота: «Матрос второго класса обязан уметь вязать все узлы, крепить концы, грести одним или двумя веслами на шлюпке, знать правила несения сигнально-наблюдательной...»

— Все знаю!—со вздохом перебила юнгу девочка. — До чего же обидно, что только ребят в матросы берут!

— А какие обязанности вахтенного матроса на баке? — вошел в раж юнга. — Небось не знаешь? Хоть бы скорее рассвет. Я выполню наказ капитана. В девять ноль-ноль я явлюсь спокойным, уверенным! Ничего у меня больше не спрашивайте! Я сплю!

Минуту на печке была тишина. Потом послышался громкий шепот:

— Витя, а ты здорово уморился? И я... — Коля рывком поднялся. — Не могу спать! И ничуть я не уморился! Пойду на берег... Помогать кунгасникам соль разгружать!

— Тогда и я с тобой, — поднялся Витя.

— Лежи. Лежи уж... Ладно, не пойду. Эй, вахтенный у иллюминатора, — позвал он Мишатку. — Ты кто? Школьник?

— Зимой — школьник, — не поворачиваясь, отозвался Мишатка.

— А летом?

— Курибан. Михаил Громов. Помогаю рыбакам кунгасы на берег вытаскивать. Мое дело на лебедку буксир подать, пока остальные курибаны удерживают кунгас при накате.

— Курибан? Тебя самая малая зыбь слизнет.

— Не слизнет. Я быстрый.

— Быстрый, а глаза слипаются. Это волна сразу заметит, кто на ходу засыпает. Иди-ка к нам отдыхать, Михаил Громов! А наблюдательный пост у окна мне доверь — проинструктируй только, за чем наблюдать. Мне все равно не до сна... А ты хотел бы стать рулевым океанского судна «Богатырь»?..

Громкий телефонный звонок прервал «доклад» юнги.

— «Заря»? «Зарю Востока» дают,— змейкой скользнула на пол Саня. — Вам кого?— схватила она трубку.— Да. Диспетчер вышла... Что?.. Сейчас... Спрашивают, рыбаки не вернулись? — зажала она ладонью микрофон. — Какие рыбаки? — снова поднесла трубку к губам девочка.

— Пусти! — вырвал у Сани трубку Мишатка. — Рыбаки с моря еще не вернулись... Никто!.. Меры? Все меры приняты. Курибаны дежурят на берегу круглые сутки. Да... Все население выщло на побережье. Несут штормовую вахту от устья реки до ставных неводов. Да. И школьники тоже. Я? Я — Мишатка!

Мишатка повесил трубку и, тяжело вздохнув, вновь забрался с ногами на скамейку у окна.

— А молчал, — после паузы сказал Коля.

— И много... ваших... в море?.. — спросила Саня.

— Полная бригада.

— А как же они? — спросил Витя.

— Как! Это в «Заре Востока»,—ткнул Мишатка пальцем в сторону Сани, — перешли на активный лов рыбы. У них там и сейнера и эмэрэски. А наши ловят у берега. Ставят ставники. А берега, где рыба идет, крутые. Там высадиться негде и в хорошую погоду, а в шторм и думать нечего — расшибет в щепки.

— У ставников и захватило? — спросила Саня.

— Не. Еще раньше. Только они вышли, шторм и взялся. «Курилка» задула! Отец — на что знатный рыбак... Алексей Громов, слыхали небось? А вот... Ни слуху ни духу!

— Твой отец? — спросил Витя.

Мишатка молча кивнул головой.

— И никто не вышел на спасенье? На розыски? — крикнул юнга.

— Тебя ждали! —-Мишатка сверху вниз посмотрел на Колю и продолжал: — Найди-ка в поселке хоть одного рыбака.

— Молодцы, — похвалил Коля. — То-то я ни одного катера в затоне не вижу.

— А у нас их и нет, катеров. Только самоходные кунгасы. Им делов — дотопать до ставника и обратно. В открытое море они не выходят. Куда им. Захлебнутся. Вот на тот год, председатель говорил, купим два сейнера, тогда.

Саня поспешно стала завязывать на голове еще мокрый платок!

— Ты куда собираешься? — спросил Витя.

— К отцу!..

— Одевайся живей! Вместе пойдем, — стал обуваться и Коля.

— Думаешь, я не понимаю зачем? — спросил Витя. — А я? Я с вами.

— Ты ведь сам только что говорил:, на берегу лучше... Мы ведь пойдем в открытое море, где качает!

— А если опять что-нибудь с мотором случится? Опять масло или еще что!

От одной мысли очутиться снова в море у Вити закачалась печь перед глазами. Но разве он может отпустить в море Колю с Саней одних? Ведь дядя Софрон говорил, что без ребят ему бы несдобровать. Под «ребятами» он подразумевал не только Колю,.но и Витю. Жаль, конечно, расставаться с теплой печкой. Но долг прежде всего.

— Куда отец мои сапожки засунул? Ведь пока мы будем тут возиться, он один снимется, — заторопилась Саня. — Скоро самый высокий прилив будет. Вот и снимется.

Порыв ветра ворвался в избу, затрепал развешенную на печке ребячью одежду. В дверь грузно ввалился Софрон. С силой захлопнул ее за собой, рванул с головы зюйдвестку.

— Не звонили? «Заря» не звонила? Ты что, дочка, потеряла? Ванюшку отправили на медпункт: говорят, операцию делать нужно.

— Сапожки не могу найти, — словно не слыша о больном мотористе, ответила Саня. — Хорошо, что ты пришел. Поешь на дорогу! У меня харчи в мешке есть! Его отец, — показала она на Мишатку, — тоже в море...

— В печке твои башмаки, — сказал Софрон. — Пусть просохнут хорошенько.

— Провожу тебя, тогда просушу.

— Ты куда отца гонишь? — резко, как прежде диспетчера, спросил у дочки Софрон.

— И не гоню. Знаю, сам все равно не усидишь...

— Помалкивала бы лучше, — оборвал дочь шкипер. По всему было видно, что этот разговор ему неприятен, что его что-то тревожит и он старается за показной грубостью спрятать большую тревогу.

— Скажешь, буксир не твой — артельный, — не приняла отцовского призыва девочка. — А ты только шкипер! Будешь у председателя разрешенья спрашивать? А если его к телефону не позовут? У приморских-то своего морского буксира нету...

— Не зуди, как комар над ухом... — Софрон тяжело присел на табурет... — Еще нашего студента напугаешь, а ему перед экзаменом волноваться вредно.

— Дядя Софрон, — взорвался Коля, — почему вы обо мне говорите, как... как о салаге? Я уже, слава богу, почти матрос второго класса! А вы меня смешиваете с Витей. Ты, Витя, не обижайся, — обратился он к товарищу, заметив, как у того дрогнули от обиды губы. — Я очень хочу быть на «Богатыре» завтра в девять ноль-ноль. Но когда мы в открытом море получаем по радио SOS, мы отклоняемся от курса и спешим на спасенье... Даже к чужому судну. А тут терпят бедствие свои...

— Вырасту, буду только моряком! — крикнул вдруг Мишатка.

— А где у меня моторист? — заорал, выдавая себя с головой, Софрон. Куда делось его кажущееся спокойствие! В этом крике звучала острая боль здорового, сильного человека, который видит, как погибает слабый, и не имеет возможности оказать ему помощь. — Где? — Голос Софрона заполнил всю избушку, рвался в полуоткрытую дверь, заглушая вой ветра. — Я сам камчатский рыбак! Я за них душой болею побольше вашего... Ты не салага, а того понять не способен, что дядя Софрон не стал бы дожидаться детских уговоров, чтобы отправиться в море за пропавшими. На их розыски... А руки-то у твоего дяди Софрона связаны. За мотор стать — на руле некому! За рулем я — у мотора никого. А брать снова вас, детей, в такое море! Да за это мне самому нужно будет оторвать голову.

За криком Софрона не слышно было, как зазвонил телефон.

— Диспетчер слушает, — сняла трубку неизвестно откуда появившаяся бабушка Вера. — Да. «Приморье». Что? Говорит «Заря Востока»? Сейчас передам трубку шкиперу. Как? Не надо? Слушаю!

— На поиски рыбаков вылетел самолет! Разведчик!.. — послышался в звенящей тишине избы голос далекой телефонистки. — С «Зари Востока» вышли сейнера! Дана радиограмма идти на поиски унесенных в море рыбаков всем советским судам, находящимся в этом районе Охотского моря! С «Приморьем» самолет будет держать радиосвязь через «Зарю Востока». Не отходить от телефона. Все сведения с самолета буду передавать по телефону...

— Есть не отходить от телефона, — по-флотски отрепетовала команду бабушка Вера. — Слышишь, Мишатка, сколько народу ринулось спасать твоего отца! И самолет! Как же он полетит в такую непогодь? Бедолага.

— Вырасту, буду или моряком или летчиком, — всхлипнул Мишатка.

Бабушка Вера не успела опустить трубку телефона, как в ней снова зазвучал далекий голос:

— «Приморье», «Приморье». Говорит «Заря Востока». Получено сообщение с самолета. Он обнаружил кунгас с людьми. Не больше мили от «Приморья». Шторм несет их вдоль берега. Самолет наводит на кунгас сейнера, но дойдут они не раньше чем через два часа. Ждите следующих сообщений.

Дата добавления: 2015-10-21