– Ты похожа на морскую звезду, – усмехнулся Дымов.
– Олег, почему ты задержался?
– Дорогая, я ждал твоего звонка. Это во-первых. А во-вторых, я работаю, много работаю, потому что мне это нравится, в этом смысл моей жизни. Я не понимаю, что происходит? Ты мне перестала доверять?
Ольга приподнялась, отчего перестала быть похожей на морскую звезду.
– Олег, мне Настя сказала, что у тебя кто-то есть.
«Вот те на», – Олег не ожидал такого поворота событий. Он и сам наверняка не знал, есть ли у него кто-нибудь, потому что Вероника улетела на далекие острова, но он не был уверен, что она там одна. Более того, в его воображении рисовались жестокие картинки о том, как Вероника, его Никуся, утопает в объятиях какого-нибудь смуглокожего красавца. Рассудком он понимал, что мусульманское мужское население вряд ли станет объектом сексуального вожделения фигуристой, с красивой попой, заметной талией и высокой грудью Разумовской. Но безудержная ревность захлестывала здравый рассудок, и Олег ощущал, как тоскливо у него сосет под ложечкой, когда он считает дни до ее возвращения в Москву. И как нарочно в такой момент Ольга учудила дурацкие разборки. «С чего она на меня взъелась?» – недоумевал Дымов.
– Оля, уже поздно, пора спать, – тихо сказал он жене, потрепав ее по плечу.
– Олег, ты не ответил на мой вопрос! – Ольга с вызовом подалась вперед и даже сжала руки в кулаки.
Дымов, ростом на две головы превосходивший супругу, потянул ее за руки и поднял с дивана.
– Оля, я не хочу разговаривать с тобой в таком тоне, – он решил, что должен раз и навсегда отбить у нее охоту цепляться к нему по поводу его связей на стороне, действительных и мнимых.
– Не смей мне хамить, – Ольга не сводила с мужа прищуренных глаз. Он тоже рассматривал ее. За четыре года совместной жизни он не мог припомнить ее настолько разозлившейся. Ее светло-карие глаза выглядели зелеными: то ли оттененные медными волосами, то ли наполнившиеся каким-то ядовитым зельем. Сжатые, почти обескровленные губы Ольги превратились в тонкую ниточку. Дымов с опаской посмотрел на ее как всегда длинные ногти. Ольга была в ударе и могла запросто расцарапать ему лицо, чего бы ему очень не хотелось.
– Оленька, – сказал он, смягчив тон. Он почувствовал, что разговаривать с ней жестко сейчас было бесполезно, поэтому он решил отложить разговор на трезвое время суток. – Я тебя очень люблю и чертовски хочу жрать. Ты меня покормишь?
Олег ощутил, как она расслабилась в его руках. Он мысленно поставил себе «пятерку» по женской психологии.
– Я тоже устала, – охрипшим от принятого алкоголя голосом сказала Ольга. – Ужин в кухне, сам разогрей, что захочешь, а я пойду спать.
Она сделала несколько нетвердых шагов вперед. «Пронесло, – как студент, вытянувший на экзамене знакомую тему, с облегчением выдохнул Дымов. – Хорошо, что Вероники не будет в Москве еще пять дней. За это время мне удастся Ольгу утихомирить».
Глава 14
Райская жизнь на побережье
Вероника вернулась после недельного путешествия на Мальдивы, как и полагалось, загоревшая и отдохнувшая.
– Вероника Александровна, у Вас в глазах песок и море, – отметила Наташа Оливье, входя в кабинет генерального директора «Джуси Инглиш». – Ну и что, эти Мальдивы действительно так хороши, что хочется там остаться и жить до скончания веков? Я слышала, что многие наши, когда туда приезжают, ни за что не хотят возвращаться. У Вас не было такого порыва?
Вероника засмеялась:
– Ты что, а как же вы тут без меня? Ну, да, там все дешево, и теплое море, зеленые пальмы, восхитительно чистый пляж, белый песок. Для беженцев из Москвы это то, что нужно: никакой суеты, беготни, все чинно и размеренно. Тебя никто не трогает, ты ешь морепродукты, фрукты всякие: ананасы, папайи, маракуйи…
– А что Вы там пили? – поинтересовалась директор по маркетингу.
– Там никто не пьет, там сухой закон, представляешь? Даже если купить что-нибудь в duty-free, все это придется оставить в камере хранения в аэропорту и забирать на обратном пути, – с улыбкой уточнила Вероника. – Но это не испортило впечатления. Тишина, покой, никого вокруг… Если бы у меня не было «Джусинга», и я бы работала наемным менеджером в какой-нибудь компании, я бы точно сбежала туда. Хотя бы на полгода. И так бы и жила. Полгода там, полгода в Москве. Никаких забот, только шум прибоя и листьев пальм…
– Кайф, – госпожа Оливье закатила глаза, воображая райскую жизнь на побережье Индийского океана.
– Наташ, что у нас с «Оранжевым апельсином»? – прервала ее мечты Разумовская. – Мне на этой неделе надо лететь в Сочи, хотелось бы сделать это не с пустыми руками.
– Да, вот, посмотрите, они прислали концепцию нашего олимпийского проекта. Я распечатала презентацию.
– Думаю, ты уже все изучила. Что скажешь? – спросила Вероника, беря в руки бумаги.
– По-моему, неплохо, – прокомментировала Наташа. – Самое главное, это универсально. Потом мы сами легко можем перестроить концепцию под другого клиента.
– Хорошо, я ознакомлюсь, и тогда мы с тобой это еще подробненько обсудим, договорились? Ух ты, полторы сотни непрочитанных писем за пять дней, – Вероника открыла свою почту, – да, мне бы все до конца дня успеть перечитать.
– Не буду Вас отвлекать, – директор по маркетингу поднялась с кресла.
– Ага, я тебе наберу в конце дня. Ты будешь на месте?
– Да, буду, я никуда не собиралась сегодня.
Когда дверь за Наташей закрылась, Вероника позвонила своему любовнику.
– Дымов, я тебя хочу как кошка, – выпалила она, едва Олег ответил на звонок.
– Никуся, ты уже приехала? – обрадовался он.
– Приехала. Мы с тобой уже целых две недели не виделись. Да что там две, все три или четыре, наверное. Мне так хочется, чтобы ты поскорее увидел меня, такую раскрасавицу.
– Ты хорошо отдохнула? Загорела?
– Даже не буду рассказывать по телефону, скоро все сам увидишь и услышишь. Олежек, прошу тебя, бросай свои дурацкие машинки и приезжай, – Вероника, отдохнувшая и полная сил, хотела воочию убедиться, что Дымов скучал и думал именно то, что писал в своих эсэмсках.
Приехав на остров-курорт, Разумовская отключила мобильный телефон, объяснив всем, что забыла дома зарядное устройство, и решила наслаждаться тишиной и шумом прибоя. Как экстренный способ связи с миром она оставила эсэмэс, которые получала в огромных количествах, включая телефон дважды в день, утром и вечером. Ей писали по работе, родители информировали о своем здоровье, подруги делились новостями. Дымов, несмотря на ограниченные возможности такого стиля общения, ежедневно сообщал ей, что только в разлуке почувствовал, какое огромное место занимает Вероника в его жизни, жаловался, как томительно тянется время без нее. Он писал, что хочет дотронуться до ее тела, обнять, пробраться внутрь нее и упиваться ощущением их близости.
В эту неделю Олегу было и легко, и нелегко. Безусловно, в отсутствии Вероники он мог приходить домой вовремя, оказывать максимум внимания жене, чем значительно ослабил внезапно возникшие подозрения законной супруги. Но он физически тосковал по спокойному голосу своей любовницы, по ее рассудительным высказываниям, по ее готовности выслушать его и поддержать. Анализируя их общение, Дымов подумал, что сама Вероника очень редко рассказывала о своем бизнесе, о своих делах вообще. «Как только она вернется, – дал себе слово бизнесмен, – обязательно переведу побольше денег на ее счет, чтобы она могла осуществить сочинский проект. Постараюсь проводить с ней больше времени и буду помалкивать о себе и выспрашивать все о ней. Может быть, даже съезжу с ней куда-нибудь на пару денечков. А Ольге скажу, что в командировку. Нет, я не могу ее отпустить, не могу представить, как я буду без нее обходиться».
Вероника тоже о многом размышляла, лежа на пляже и смотря в голубое небо, изрезанное острыми листьями пальм. Она неожиданно для себя самой призналась, что хочет любви. Наконец-то надменная и успешная карьеристка смогла это произнести. Но пока не вслух, а про себя. Под палящими лучами солнца ее амбиции словно поджаривались, уменьшаясь в размере. Могучие морские волны смывали ее доселе непоколебимую уверенность в том, что один в поле воин. Внезапно ей захотелось разделить весь груз забот, который она осознанно и добровольно взвалила на свои плечи, с кем-то таким же сильным, как и она сама. К ней пришло осознание того, что есть на свете люди, которым она может доверять, которые будут ей помогать, и она сможет избавиться от так глубоко запрятанного одиночества. «Наверное, эта расслабленная атмосфера способствует медитации», – с иронией отметила Вероника. Она нашла в себе силы решиться на важный и прямой разговор с Дымовым сразу по приезду в Россию. Ее измучили их отношения. Она видела, что два взрослых человека стоят у знака «кирпич», дороги дальше нет, это тупик. И им надо принять решение, как обойти препятствие. Как это сделать: взявшись за руки или разойдясь в разные стороны? Приехав в Москву, она собиралась поставить вопрос ребром: или все, или ничего, или вместе, или она скатывает свои уши в трубочку и больше не станет слушать вопли и стоны о семейных и рабочих проблемах любовника.
Глава 15
Роман на взлетной полосе
Вероника пристегнула ремень безопасности. Самолет, в котором она сидела, выруливал на взлетную полосу. Впереди был субтропический Сочи с самым синим Черным морем и морем работы. Разумовская летела в Сочи, чтобы встретиться с представителями заказчика, провести тестирование кандидатов в будущую команду ресторанов «Маунтин Стар» и «Си Стар». Кучер не обманул, и, воспользовавшись данными им контактами, Вероника смогла сделать так, чтобы «Джуси Инглиш» стал официальным провайдером образовательных услуг для известной ресторанной цепочки.
И вот госпожа Разумовская отправилась в деловую поездку в Сочи. Важным пунктом в программе ее пребывания в курортном городе было также знакомство с чиновниками от образования из местной администрации и товарищами из заявочного комитета Олимпиады. Вероника хотела, чтобы капиталовложения в размере нескольких сотен, а не десятков тысяч долларов, как предполагал Кучер, приносили свои вкусные и сочные плоды. Она была уверена в таком результате, поэтому совершенно спокойно инвестировала крупные суммы в сочинский проект. Она все просчитала и прозрачно намекнула Дымову, что его деньги ей не понадобятся. Этим отказом она довольно чувствительно задела автопромышленного магната. Ему не доставила удовольствия ее гордая и независимая фраза «Спасибо, я сама». Он не стал настаивать, решив дождаться ее возвращения из Сочи, сказав лишь, что Вероника всегда может на него рассчитывать, когда ей понадобится помощь. Разумовская усомнилась в слове «всегда», зная, что зачастую он обманывал ее в малом, например, договариваясь о встрече и не подтверждая ее. После приезда из отпуска она с разочарованием отметила, что ее любовника со страшной центробежной силой затянули семейные проблемы, и что он стал еще больше времени уделять жене и влюбленной приемной дочери. Вероника усмехнулась, вспомнив рассказ Дымова о потенциальном зяте:
– Никусь, ты представляешь, Юрка-то, Настькин хахаль, большим человеком становится.
– Много «Растишки» ест, что ли? – съязвила Ника.
Олег не стал отвечать на ее колкость и продолжал:
– Кстати, он тоже в Сочи намылился.
– А ты, кажется, этому не рад? По-моему, это отличная новость. В Сочи едут все деловые люди. И он поедет, развлечется, забудет твою Настеньку. Ведь, ты же помнишь, в городе Сочи темные ночи.
– Ты сама понимаешь, что говоришь? – вскричал Дымов. – Я совсем не хочу, чтобы он ее забывал!
– Ты меня дезориентируешь, Олег Константинович. То ты талдычишь, что он ей не пара и не можешь придумать как бы его от нее отвадить, а то встрепенулся как ужаленный, когда я сказала, что дочка твоя, то есть ваша с Олей, естественным путем освободится от своего недостойного воздыхателя.
– Вероника, ты всегда такая понимающая, но сейчас, извини, при всем уважении, ты ни фига не соображаешь, что говоришь. Наверное, это от того, что у тебя нет своих детей, – Дымов применил запрещенный прием.
– Да, ты прав, у меня нет детей, – очень твердо сказала Вероника, – но если Богу будет угодно, они у меня будут, а вот ты, скорее всего, так и будешь до конца своих дней воспитывать чужого ребенка и хлопать крыльями вокруг чужого семейного гнездышка, изображая заботливого родителя.
В тот вечер они расстались недовольные друг другом. Наступив друг другу на саднящие раны, они не смогли ни поговорить по душам, ни заняться сексом к обоюдному удовлетворению. Вероника не любила распространяться о своей личной жизни и о своих чувствах, предпочитая даже с Дымовым говорить о бизнесе, которому посвящала больше всего времени и сил. Сейчас, сидя в готовящемся ко взлету самолете, она вспомнила о недавнем интервью, которое она давала журналу «Тайны успешного бизнеса». Ей нравилось это издание, и она без колебаний согласилась уделить время беседе с журналисткой, желая насладиться беседой с приятным и умным человеком, но, когда они встретились, деловая женщина поняла, что акула пера заготовила не только привычные вопросы по бизнес-тематике.
– Вероника, Вам уже за тридцать, – начала журналистка их беседу.
«Очень тактично, ничего не скажешь», – изумилась Разумовская, а вслух уточнила:
– Да, мне скоро будет тридцать шесть. Вы не поверите, но дни рождения в моей жизни не перестали случаться даже после того, как мне исполнилось тридцать.
Журналистка, ничуть не смутившись, лишь кивнула и продолжила:
– Вам почти тридцать шесть, а Вы не замужем и у Вас нет детей.
Вероника глубоко вздохнула и выдала отрепетированную легенду, которую обычно сообщала таким прямолинейным людям.
– Да, по утрам я просыпаюсь одна в своей квартире и прислушиваюсь.
Собеседница Вероники насторожилась, должно быть, предвкушая какое-нибудь мистическое продолжение.
– И, знаете, что я слышу? – в воздухе повис риторический вопрос. – Я слышу абсолютную тишину.
Журналистка недоверчиво посмотрела на нее.
– Я слушаю эту тишину, – продолжала Вероника, а значит, я жива, и мое время, мои силы и мысли могут быть полностью посвящены тому, что мне интересно в данный момент, то есть развитию бизнеса, и мне не надо разрываться между кухней, офисом, детским садом или школой и светскими мероприятиями. Признаюсь, такая степень свободы делает меня счастливой.
Ника говорила то, что действительно думала, и с интересом наблюдала за тем, как изменялась в лице сотрудница «Тайн успешного бизнеса». После такого шокирующего вступления последовали более обыденные вопросы, да и сам характер беседы стал миролюбивым. Потом журналистка сделала несколько фотографий и, пообещав прислать текст статьи для утверждения, удалилась. По заведенному порядку все интервью Разумовской корректировала Наташа Оливье, а Ника знакомилась с текстами, которые появлялись на страницах газет и журналов, наравне с остальными читателями, покупая прессу в киоске. Приобрести свежий номер журнала по пути в аэропорт Ника не успела, поэтому до сих пор оставалась в неведении относительно того, что о ней узнают читатели.
«Мне надо перестать комплексовать по поводу общественного мнения. Пора бы уже привыкнуть быть публичной персоной и перестать напрягаться перед выходом каждого очередного интервью. Какая разница, что обо мне подумают люди? Я искренне высказала свою точку зрения. Все говорят о свободе, а живут под гнетом навязанных обществом предрассудков. Женщина – она тоже человек. Кажется, до меня это уже говорил товарищ Сухов», – Вероника сама остановила свой пафосный внутренний монолог. Она вернулась в реальность после заочной полемики со всем обществом от звука хлопка ладони по бумаге.
Она осмотрелась. Рядом с ней сидел молодой человек, именно его рука с ухоженными ногтями и опустилась на страницу раскрытого журнала. Ей захотелось, чтобы это непременно были «Тайны успешного бизнеса». Она стала вглядываться в название, написанное мелкими буквами в уголке страницы, но без особого успеха.
– Вы что-то сказали? – Вероника отважилась начать разговор. Вообще-то она всячески старалась улизнуть от разговоров с незнакомыми людьми, хотя по роду деятельности ей частенько приходилось общаться не с теми, кто был ей близок. Многие из бизнес-тусовки, в которой вращалась Разумовская, считал ее нежелание общаться сутками напролет проявлением снобизма, а кое-кто чистосердечно признавал, что считает ее заносчивой стервой. На самом деле Вероника уставала беспрестанно носить маску доброжелательного внимания и использовала малейшую возможность прекратить пустой разговор, ограничиваясь парой вежливых реплик. Но в данной ситуации любопытство одержало верх, и она первой заговорила со своим соседом.
– Нет, я ничего не говорил, но хотел, – откликнулся читатель журнала.
– Значит, я услышала Ваш внутренний голос, – кокетливо улыбнулась Вероника и окинула взглядом своего собеседника. – А что Вы читаете?
– Интервью с одной феминисткой, – смерив ее взглядом, ответил юноша.
В глубине души Разумовская почувствовала разочарование. Она ожидала, что сосед читает ее интервью. Она честолюбиво полагала, что каждый первый пассажир этого рейса взял с собой в дорогу именно «Тайны успешного бизнеса» и собирался попросить у нее автограф.
– А-а, – понимающе кивнула она и отвернулась к окну, потеряв и к попутчику, и к его чтиву какой-либо интерес.
– Скажите, а Вы тоже так думаете? – спустя пару минут молодой человек привлек внимание спутницы, легко прикоснувшись к ее локтю.
Вероника вновь повернулась к нему.
– О чем Вы?
– Вот здесь, в интервью, эта феминистка говорит, что женщина не должна оставаться в рамках социальных ролей, навязанных ей обществом. Она имеет право выбора: останавливаться ли в своем развитии у плиты и стиральной машины или занять место в отдельном кабинете с табличкой «директор» на двери. Скажите, пожалуйста, только честно, Вы согласны с этой дамой? – молодой человек кивнул на раскрытый журнал и внимательно посмотрел на Веронику.
Она почувствовала, как ее щеки запылали, словно она устыдилась того, что ее мнение полностью совпадает с мнением феминистки из журнала. Но ей не хотелось вступать со случайным попутчиком в дискуссию о роли женщины в истории, поэтому она пожала плечами и лаконично ответила:
– Может быть, в этом и есть рациональное зерно.
Собеседник изучающее посмотрел на нее. Она инстинктивно провела рукой по волосам, проинспектировав состояние прически и поправив легкий шарфик на шее. В ответ Ника тоже принялась рассматривать молодого человека. У него были правильные черты лица, нос с едва заметной горбинкой, внимательные голубые глаза и светло-русые волосы. На вид ему было лет двадцать пять, но очки в модной оправе четкой геометрической формы добавляли ему солидности еще на пару лет. Двухдневная небритость придавала брутальности, и Вероника пришла к выводу, что он запросто мог бы быть моделью какого-нибудь кутюрье. Когда на его чуть полноватых губах заиграла легкая усмешка, она начала чувствовать к нему симпатию.
– Вы действительно так думаете? – нарушил визуальное исследование друг друга юноша.
– Я считаю, что у современной женщины есть выбор, чем заниматься: зарабатыванием денег или ведением домашнего хозяйства. К сожалению, у мужчины в наше время такого выбора нет. Дискриминация по половому признаку, ничего не поделаешь, – она развела руками и улыбнулась.
– Вы меня пугаете! – изобразив беспокойство, сказал юноша. – Если в головах всех хорошеньких женщин бродят одинаковые свободомыслия, то это становится опасным. От Ваших слов моя самооценка стала стремиться к нулевой отметке.
Он повернулся к ней, полностью захваченный разговором, и закрыл журнал. Скользнув взглядом по обложке, Вероника поняла, что это свежий номер «Тайн бизнеса». Справившись с искушением попросить у незнакомца журнал, Разумовская постаралась перевести разговор в другое русло.
– Вы летите в Сочи отдыхать или работать? – спросила она.
– В командировку. Я почему-то уверен, что Вы тоже.
– Угадали, – ей нравился тон их беседы, а попутчик с каждой минутой казался все более привлекательным.
– То есть Вы – деловая женщина, выбравшая кожаное кресло в собственном кабинете, ноутбук и бесконечные совещания, а не прогулки с детьми в парке и кастрюльки на плите, как и эта дамочка, о которой я читал в журнале. Кстати, я не обратил внимания, как ее зовут. Сейчас посмотрю, – он зашелестел страницами в поисках нужной статьи.
У Вероники перехватило дыхание: «Забавная ситуация! Интересно, как он отреагирует, узнав, что журнальная феминистка сидит рядом с ним». Наконец голубоглазый блондин раскрыл журнал на странице с ее фотографией в офисном интерьере.
Секундное замешательство, юноша смотрел на фото, сравнивая его с оригиналом.
Ника форсировала события:
– Приятно познакомиться, я – Вероника Разумовская, человек, поделившийся с читателями уважаемого журнала всей этой несусветной феминистической чушью, – она протянула ему руку, демонстрируя идеальный маникюр.
– Юра, Юрий Образцов, – он пожал ее холодноватые пальцы. – Очень неловко получилось. Я с Вами обсуждал Ваше интервью.
– Мне тоже неловко, потому что у меня не нашлось время прочесть черновик статьи, и я не сразу догадалась, что Вы читаете. Если честно, я даже не знала, что из моей беседы с журналисткой попало на страницы журнала.
Образцов молчал, продолжая разглядывать ее сквозь стекла своих очков первоклассника-отличника.
– Почему Вы на меня так смотрите? – не выдержала Вероника.
– Я весьма польщен, ведь не каждый день встречаешься с влиятельными людьми. Тем более, такими привлекательными, да еще и женщинами. Это редкая удача, когда красота и деньги гармонично помещаются в одном флаконе.
Ника смутилась.
– В интервью Вы сказали, что Вам скоро тридцать шесть, – ничуть не стесняясь сказал Образцов. – Это же неправда?
– Наоборот, чистейшая правда. Знаете, я уже давно перестала комплексовать по поводу накручивающегося счетчика. В конце концов, это и есть жизнь.
– Вы всегда такая прямолинейная?
Веронике почудилось, что она повторно дает интервью.
– Поверьте, я устала от борьбы с собой, – призналась она. – Я устала стараться стать лучше, и я примирилась с тем, что я такая, какая я есть.
– Надо заметить, Вы – очень неплохой экземпляр, – со знанием дела сказал Юра. – Несмотря на то, что мне всего двадцать пять, я повидал немало людей, и на знакомство с ними у меня бывает всего две-три минуты, поэтому я научился экспресс-оценке.
– Вы – милиционер? – предположила Разумовская.
– Нет, – рассмеялся Образцов, – я официант.
Глава 16
Визитная карточка измены
– Вероника, мне надо с тобой серьезно поговорить, – Дымов накрыл ее руку своей ладонью.
– Конечно, мой хороший. Только давай сначала закажем что-нибудь. Чертовски хочется есть, – Вероника рассматривала меню недавно открывшегося уютного ресторанчика.
Они собирались увидеться только в конце недели, потому что на первые три дня оба имели обширные планы. Но во вторник, в десять утра Дымов позвонил Веронике. Его голос показался ей чужим и встревоженным.
– Ника, давай поужинаем сегодня, – без обычных «здрассьте» и «как дела?» начал он.
– Давай, – Вероника поддержала лаконичный и практичный стиль беседы. – Где?
– Где-нибудь подальше от всех. Мне надо с тобой поговорить, чтобы никто не мешал, чтобы не встретить кого-нибудь из общих знакомых, кто начнет грузить своими расспросами, жалобами или просьбами о помощи.
– Дымов, ты меня пугаешь. Мы скрываемся? Ты под колпаком у Мюллера? – попыталась пошутить Вероника.
– Мне не до шуток, извини. Да, я не спросил, у тебя все в порядке? У тебя ничего необычного не происходит?
– Ты о том, что сегодня ночью в своем дворе я видела машину «Горсвет»? Думаешь, они за мной приехали, потому что я сделала какую-то глупость? Ночной дозор?
– Все понятно, шутишь, – сказал свою излюбленную фразу Дымов. – Тогда до вечера.
– Ты за мной заедешь?
– Нет, Ника, не смогу, ты же знаешь, что каждая минута моего рабочего времени стоит тысячи долларов. Я буду ждать тебя в «Паста-баста» на Сретенке, это новое неприметное местечко. Там вкусные макароны, и пока не много народу, не распробовали еще.
Обычно Олег забирал ее из офиса, подъезжая на своем Мерседесе SUV с водителем. Загадочный тон и необычное поведение любовника, в конце концов, заинтриговали Веронику.
– В семь? – переспросила она.
– А пораньше, скажем, в шесть сможешь?
– Хорошо, буду, – она поняла, что больше ничего выяснить о настроении Дымова до встречи ей не удастся, и решила не задавать больше вопросов и не напоминать ему, что она не ест мучное.
Когда она вошла, то сразу заметила его, сидевшего в дальнем углу зала. Он потягивал коктейль. «Он пьет Кровавую Мэри через соломинку! Какой ужас! – внутренне содрогнулась Вероника. – Никогда не замечала, что он так экстравагантен».
Она подошла к столику в сопровождении хостесс. Заметив ее, Дымов встал и отодвинул для нее стул.
– Привет, – она подставила щеку для поцелуя.
Он сухо прикоснулся к ее лицу. «Будто клюнул», – Вероника недовольно поморщилась.
Они сидели за маленьким столиком в глубине зала и смотрели другу в глаза.
– Как я понимаю, ты пригласил меня для серьезного разговора, – Вероника не знала, о чем пойдет речь, но была рада, что Олег настроен говорить прямо и открыто.
– Да, думаю, пришло время. Скажи мне, у тебя все в порядке?
– Ты уже спрашивал меня об этом. Почему ты так взволнован? Должно произойти что-то ужасное?
– Нет-нет, не волнуйся, ты меня не так поняла. Расскажи, как твоя поездка в Сочи? Удачно?
– Да, я встретилась с управляющими ресторанов, с нужными товарищами из администрации города, и они все были милы со мной, – она закурила.
– Отлично. Значит, ты берешься за проект?
– Да, я получила карт-бланш и очень этому рада, – Вероника действительно была счастлива, и начала взахлеб рассказывать Дымову о своей поездке.
Официант поставил перед ними бокалы и налил немного вина в бокал Дымова. Тот, сделав глоток, удовлетворенно кивнул. Через мгновение в их бокалах золотилось превосходное сухое вино.
– Завтра я встречаюсь с маркетинговым агентством, которое готовит для меня все материалы, – продолжала Ника, – и уже через пару недель можно выезжать в Сочи проводить тренинг для преподавателей. Мой директор по обучению будет контролировать все на месте.
– Вы готовы сделать заказ? – вежливо поинтересовался подошедший официант.
– Да, я, пожалуй, съем лобстера, – сказала Вероника, краем глаза заметив, как брови Дымова поползли вверх. – И принесите мне порцию черной икры, поскорее, хочу насладиться гармонией сухого вина и белужьей икры.
Дымов ничего не сказал и ткнул пальцем в название каких-то спагетти. Официант кивнул и удалился.
– Дорогая, не забудь прислать мне завтра же реквизиты «Джусинга», – нарушил неловкое молчание бизнесмен, – и я переведу тебе деньги. Ста тысяч хватит для начала?
– Начало уже положено. Давай выпьем за это!
Их бокалы тихонько звякнули, соприкоснувшись тонкими стенками.
– Олег, спасибо за поддержку, – Вероника поставила бокал на стол, – но деньги мне не нужны. Я хорошенько все обдумала, посчитала, у меня все в порядке, денег хватит.
– Никуся, почему? – голос Олега дрогнул. – Почему ты отказываешься?
– Не хочу висеть у тебя на шее, не хочу зависеть от тебя материально, – она сделала еще глоток вина. – Олег, я не знаю, о чем ты хотел поговорить со мной, но я тоже собиралась сказать тебе что-то очень важное.
– Говори, – Дымов напрягся.
– Олежек, мы вместе уже долгое время.
Дымов молчал.
– И мне очень хотелось бы знать, что, как ты думаешь, с нами будет дальше, – она снова взяла сигарету. Некурящий олигарх инстинктивно недовольно поморщился, когда она выдохнула дым ему в лицо.
– Почему ты спрашиваешь? Что-то изменилось?
– Изменилась я, и мое отношение к нашей связи тоже.
– Каким образом?
Официант принес Дымову тарелку с аппетитно пахнущей пастой и распластанного на блюде морского гада для Вероники, но ни он, ни она не притронулись к горячему.
– Знаешь, сегодня со мной произошел удивительный случай. Ко мне в офис пришла девчонка, молоденькая такая, лет двадцать.
Ей показалось, что Дымов изменился в лице.
– Дело в том, что в Сочи я познакомилась с очень милым мальчиком.
– Вот как? С милым?
Вероника пропустила подкол.
– Он работает в ресторане, где мы будем проводить уроки английского и тренинги по обслуживанию.
– И что?
– И ничего, он очень милый, потому что молодой, открытый, добрый, настоящий, без интриг.
– Ты так его красочно описываешь, что я не могу поверить в твое «ничего».
– Дымов, я впервые за все время нашего общения слышу нотки ревности в твоем голосе. Тебя беспокоит, что я тебе изменила?
– Родная, я не могу, я просто не имею права высказывать тебе какие-то претензии. Я-то женат, но я прекрасно понимаю, что ты – свободная и независимая, умная и красивая женщина, и можешь иметь не одного любовника.
– Тсс, – она приложила палец к его губам. – Я не договорила. Так вот, эта девочка пришла в мой офис и устроила истерику, потому что ей показалось, что я увела у нее жениха, того самого милого мальчика, официанта. Ты не можешь себе представить, она была готова растерзать меня, разорвать все мои бумаги, разбить все, что попадется ей под руку. И знаешь, в какой-то момент я ей позавидовала. У девочки – ураган чувств, искренних и сильных.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |