(Макси) Много шума из ничего 6 страница

Он продолжали двигаться вместе, не спеша, наслаждаясь близостью. Гарри почувствовал, как в нем зарождается и растет оргазм, и сжал руку Снейпа, шепча его имя и едва осознавая, что слышит в ответ свое имя, когда они вместе пришли к финалу.

Он был рад, что на этот раз Снейп не отстранился от него. Гарри прижался к нему сильнее, держа его за руку, и уснул.

*******

Гарри проснулся, и тут же подскочил на кровати, какой-то момент не понимая, где он оказался, потому что не увидел знакомого полога. Но в следующий же миг память подсказала ему, как он оказался обнаженным в чужой кровати. Снейп уже встал и, судя по открытой настежь двери ванной комнаты, был в гостиной.

Зевая и потягиваясь, Гарри соскользнул с кровати и поплелся в ванную, чтобы немного освежиться перед тем, как принять душ в Гриффиндорской спальне и переодеться в свежую одежду. Юношу радовало, что был выходной день – он мало спал, а дремать на уроках не хотелось. К тому же его ожидало довольно трудное объяснение с Роном и Гермионой. Рон, без сомнения, заметил, что Гарри не ночевал на месте, а взгляд на часы показал, что он проспал завтрак, а значит Гермиона тоже будет озабочена, особенно если Рон проболтается о ночном отсутствии их друга.

Натянув мантию и обувшись, Гарри вышел в гостиную, ожидая увидеть там Снейпа, пьющего чай в кресле или за столом. Но хотя в камине весело горел огонь, комната была пуста. Гарри остановился, озираясь вокруг, как будто Снейп мог неожиданно появиться из ниоткуда. Несмотря на глубокое разочарование, приходилось признать, что Снейп ушел, не сказав ни слова, и не написав записки.

Гарри вышел из комнаты и пошел к классной комнате, чтобы проверить, не занят ли Снейп приготовлением какого-нибудь зелья, но дверь была заперта, и из-за нее не доносилось никаких звуков. Гарри обхватил себя за плечи. Что же, остается только одно место. Юноша решительно спустился по коридору к двери, ведущей в кабинет профессора – она оказалась широко распахнутой, Снейп сидел за столом, проверяя домашние работы.

Остановившись на пороге, Гарри кашлянул. Теперь, когда он нашел Снейпа, он понятия не имел, что сказать. До этого у него никогда не было связей на одну ночь, так что он и понятия не имел, насколько неудобно можно чувствовать себя утром. Снейп мельком взглянул на Гарри и снова склонился над лежащими перед ним свитками пергамента.

- В чем дело, Поттер? – В тоне его голоса была досада, ясно говорящая, что профессор не желал, чтобы его отвлекали, причем меньше всего хотел увидеть Гарри Поттера.

- Я…, - у Гарри вдруг похолодели руки. – Ну…, насчет прошлой ночи…

- Разговор был об одной ночи, - перебил его Снейп, не поднимая глаз от пергамента, хотя его перо уже давно не двигалось. – Ночь закончилась. Любопытство удовлетворено. Мы можем вернуться к обычным отношениям.

Он произнес эти слова очень спокойно, без всякой интонации, но Гарри показалось, что его ударили в живот, хотя приходилось признать, что профессор повторил его собственные слова. Он рассеянно потер лоб. Секс был великолепным, Снейп неожиданно сговорчивым, и это… это… да что бы там не возникло между ними за последние несколько недель, оно несомненно должно рассеяться, потому что они удовлетворили свое желание. Все обернулось замечательно. Лучше не бывает.

Только вот почему он чувствует себя так, как будто произошла чудовищная ошибка?

- Да, конечно. – Кивнул он. – Я… тогда я пойду.

- Ммм.

Снейп промычал что-то, не отрываясь от своей работы, и Гарри вышел. Последние остатки удовольствия и хорошего настроения, оставшегося от прошедшей ночи растворились в ощущении полного замешательства… и боли. Откуда эта боль? Это чепуха какая-то! Гарри чуть не бежал по коридорам, возвращаясь в Гриффиндорскую башню, в привычный мир, и ругал себя по дороге. Это только приключение на одну ночь, и ничего больше. Это ничего для него не значит. И Снейп ничего не для него не значит. Просто… просто два одиноких человека составили друг другу компанию, вот и все.

К тому времени, как Гарри добрался до гриффиндорской гостиной, он почти сумел убедить себя во всем этом.

Три дня спустя Гарри был уверен, что он величайший идиот в Хогварце, а может быть, даже и во всей Британии.

— Поттер, ты тупой ублюдок, — сказал он, глядя на свое отражение в зеркале, прервав бритье на середине. — Как, черт побери, тебе удалось выжить в течение всех этих семи лет, если ты не в силах справиться с такой простой задачей?

Это была его ошибка. Отношения между ним и Снейпом не могли быть простыми, даже если это всего лишь одна, ни к чему не обязывающая ночь.

Рон и Гермиона ждали его, чтобы узнать, где он был и что делал.

— Ты был с ним, да? — спросил Рон, но Гарри махнул рукой.

— Да, и больше я не желаю об этом говорить.

Он повернулся и пошел, слыша, как за его спиной Гермиона советует Рону не вмешиваться. У них хватило терпения не доставать его вопросами, а ждать, пока он сам не будет готов обо всем поговорить.

Проблема была в том, что он не знал, с чего начать. Все должно было быть просто! Он должен был проснуться утром, удовлетворенный и избавившийся, наконец, от своего странного влечения. Он не должен чувствовать себя так, как будто Дракучая Ива снова разбила его любимую метлу. Вместо того чтобы раз и навсегда избавиться от Снейпа, Гарри чувствовал его внутри, и это сводило с ума.

Особенно потому что Снейп вел себя так, как будто и в самом деле ничего не произошло.

Гарри постоянно следил взглядом за Снейпом, и в памяти каждый раз вспыхивали воспоминания о той ночи. Но Снейп, казалось, не чувствовал на себе его тяжелых взглядов, и не смотрел на Гарри. И на уроках, и во время репетиций все осталось по-прежнему — Снейп общался с Гарри по мере необходимости, с обычной долей сарказма, а в остальное время он попросту его игнорировал. Как будто он забыл обо всем, или это действительно для него ничего не значило.

Но хуже всего было то, что Гарри никак не мог понять, что огорчает его сильнее — то, что его самолюбию нанесен серьезный удар или же…

Гарри тяжело вздохнул, закончил бриться, умылся и решил, что пора встретиться с неизбежным. Ему нужно поговорить с друзьями. Может быть, после этого разговора он сумеет понять, как же ему выбросить Снейпа из головы.

*******

- …раньше я чувствовал себя несчастным из-за того, что страшно хотел его. Но теперь я чувствую себя таким же несчастным, только не могу понять, почему, - рассказывал Гарри. – Я устал от этого! Я хочу выбросить его из головы, и жду вашего совета, потому что у меня никаких идей по этому поводу.

Уроки закончились, и Гарри, позвал Рона, Гермиону и Колина – который, конечно, был в курсе происходящего – на улицу. Во-первых, был прекрасный теплый весенний день, а во-вторых, так им было легче поговорить, не боясь, что кто-то помешает. Маленькая компания устроилась под деревом. Гермиона сидела, прислонившись спиной к стволу, Рон и Гарри лежали на траве, а Колин сидел рядом, скрестив ноги, и молча слушал.

Гарри сорвал травинку и начал рассеянно жевать ее, дожидаясь, пока остальные переварят услышанные новости. Рон выглядел так, как будто ему досталось обухом по голове – что было не удивительно. Гермиона слегка нахмурилась, и на ее лице появилось хорошо знакомое всем выражение, как будто она собиралась сказать: «Я должна сбегать в библиотеку и поискать там ответ на твой вопрос». Колин глубоко задумался.

- Гарри, - медленно произнесла Гермиона, опустив голову, и разглаживая складки на мантии. – А тебе никогда не приходило в голову, что ты влюблен в профессора Снейпа?

- Что? – Чуть не подавился Рон. – Но Гарри… это же Снейп. Ты не можешь влюбиться в Снейпа. Он грязный, скользкий невыносимый ублюдок, зануда, сухарь…

- А еще храбрый и верный человек, который рисковал жизнью, помогая разгромить Волдеморта, - резким тоном напомнил Гарри.

- Ты что забыл, как он издевался над тобой все эти годы… как он издевался над всеми нами, кроме своих драгоценных слизеринцев?

- Ничего я не забыл, - заверил он Рона. – Но это не главное в нем. Я знаю, что он ведет себя, как последний ублюдок, но его издевательства не кажутся такими уж кошмарными, если не принимать их близко к сердцу. И он очень много сделал для меня, хотя делал это по-своему.

- Ничего не хочу сказать о нем, как об учителе, - фыркнула Гермиона, - но он всегда был предан Дамблдору, и Гарри прав: Снейп всегда старался защитить его, даже если временами ошибался, считая, что Гарри нуждается в защите.

Гарри кивнул в знак согласия, вспомнив произошедшее в Шумном Шалмане, но Рон в ужасе уставился на Гермиону.

- Может ты еще скажешь, что Снейп все эти годы был влюблен в Гарри?!

- Нет, я только считаю, что их взаимоотношения всегда были сложнее, чем казалось с первого взгляда, а сейчас это стало проявляться еще сильнее, - поправила она.

- Я считал, что ненавижу его, - признался Гарри. – Так было легче и понятнее. Снейп – плохой, он сует свой длинный нос в наши дела, пытается доставить нам неприятности, разрушает наши планы. Это было проще понять. Но потом…

Он хотел сказать, что потом была война, и ему часто приходилось оказываться в обществе Снейпа и, видя героизм этого человека, невозможно было не посмотреть на него под другим углом. Он не мог больше сохранять детскую неприязнь к человеку, который не раз рисковал ради него жизнью (и которому сам Гарри тоже не раз помогал спастись). То, что Снейп пытался помешать Гарри и его приятелям шататься вокруг замка в неположенное время, казалось совершенно незначительным по сравнению с тем, что они были на одной стороне в битве между добром и злом.

В конце концов, Гарри сказал просто. - Но потом я вырос.

Он пробежался пальцами по траве, пытаясь подобрать слова. – Когда прошлой ночью я пришел к нему в комнату, я заметил, что у него около камина стоит два кресла, но одно из них совсем новое. Не похоже, что на нем хоть кто-нибудь сидел с тех пор, как его купили. Представляете, как это ужасно? Я хочу сидеть на этом кресле. Я хочу, чтобы это было мое кресло – но я не хочу думать об этом! – Отчаянно воскликнул он и откинулся в траву.

- А почему? – В первый раз подал голос Колин. Он говорил тихо, но уверенно.

- Как это почему? – уставился на него Гарри, пораженный, что такой вопрос вообще мог возникнуть. – Это же Снейп, Бога ради. Даже если не вспоминать все эти проблемы из-за того, что он мой учитель, он еще и совершенный мерзавец.

- Ты же только что защищал его от Рона.

- У нас никогда ничего не получится, - упрямо продолжал Гарри, проигнорировав замечание Колина. – У нас нет абсолютно ничего общего.

- Да что ты? Вы оба сильные волевые люди, упорные, решительные, смелые, непреклонные, если уверены в своей правоте, сдержанные, верные, с тяжелым прошлым… Продолжать?

- Не стоит, - ответил Гарри, понимая, что краснеет.

- А что бы было, если бы ты испытывал точно такие чувства, как сейчас, только не к Снейпу? – осторожно поинтересовалась Гермиона, и Гарри понял, что этот вопрос застал его врасплох… или возможно, так подействовал на него ответ, сразу пришедший в голову. – Тогда ты тоже просил бы нас посоветовать, как выкинуть этого человека из головы?

Кто-то, но не Снейп, и он чувствовал бы радостное возбуждение. Кто угодно другой, и он был бы готов признать, что ни к кому раньше не испытывал ничего подобного. Если бы это был не Снейп, он сейчас был бы готов признаться, что понял, что означает мечтать вечно быть вместе.

Кто угодно, но не Снейп.

- Невилл, - тихо произнес Колин. – Ли… Ангелина… Деннис…

- Профессор Люпин, - подхватила Гермиона, когда у Колина оборвался голос. – Лаванда…

- Перси и Билл, - продолжил Рон, глядя на Гарри подозрительно блестящими глазами. – Они правы, Гарри. Жизнь слишком коротка, и никогда не знаешь, что случится завтра. Не стоит бороться со своими чувствами только из-за того, что это чувства к Снейпу. Вы можете быть счастливы вместе до конца жизни или разбежаться через шесть месяцев. Тут никто не может ничего обещать, так что нужно брать любовь и счастье, если ты их нашел, и наслаждаться ими, пока есть возможность.

Гарри наклонился и легонько толкнул Рона плечом, чувствуя, как у него что-то сжалось в горле. – Вы прослушали мнение нашего постоянного консультанта по вопросам любви.

- Ну, по крайней мере, я не влипал в подобную ситуацию, - парировал Рон, а Гарри бросил в него ветку.

- Ох, ну ладно, - вздохнул Гарри. – Я согласен признать это. Я влюбился в Снейпа. – К его удивлению, как только он выговорил эти слова, с него как будто свалился тяжелый груз, давивший на сердце последние три дня. – Так что же вы предлагаете мне делать?

И три голоса дружно ответили.

- РАССКАЖИ ЕМУ!

*******

— "Расскажи ему". Как будто это так легко, — бормотал себе под нос Гарри, затягивая шнурок на своем корсете.

Прошло время, и он понял, что на самом деле он чувствует по отношению к Снейпу. Он признал, что любит его. Отрицать это было невозможно, и Гарри столкнулся с дилеммой — промолчать и мучиться от безответной любви или признаться во всем и надеяться, что Сне… что Северус чувствует то же самое.

Конечно, промолчать было проще, особенно учитывая поведение Снейпа после всего произошедшего. Каждый раз, когда Гарри вспоминал его холодный голос, у него сводило желудок. Но как бы ни было больно об этом вспоминать, он был уверен, что Снейп выбрал эти слова не случайно. Он не сказал ему "убирайся, Поттер" или что-то подобное. Он всего лишь повторил слова, сказанные Гарри накануне вечером.

И еще Гарри помнил о том, что произошло ночью. В последний раз он был сонным, но отлично помнил, что это было более медленно и нежно, чем в первые два раза. Он был уверен, что назвал Северуса по имени, и, кажется, тот прошептал его имя в ответ. Он никогда не мог представить, что Северус может быть таким… нежным. Да, нежным.

В первые два раза они занимались сексом. В последний раз…

В последний раз они занимались любовью. Гарри понимал разницу, и он хотел большего. И он не был одинок в своем желании. Гарри подумал, что мало кому удавалось увидеть профессора Зельеделия таким, каким он видел его в ту ночь.

Гарри проводил долгие часы, пытаясь разобраться во всем, и, в конец концов, почувствовал отвращение к себе за то, что он настолько безвольный, и так долго отрицал очевидное. Он должен проводить ночи, занимаясь любовью с невероятным, вспыльчивым, страстным ублюдком Снейпом, а не ходить кругами, как идиот.

Наконец, Гарри пришел к выводу, что если он признается в своих чувствах, возможны два варианта развития событий.

Первый — если Северус отвергнет его. Это причинит ему невероятную боль, но в конце концов и она утихнет. Гарри окончит школу и никогда больше не встретится со Снейпом.

Второй — если Северус ответит на его чувства, и между ними возникнут какие-то отношения. Гарри еще не был уверен, чем он собирается заняться после Хогварца, но даже если бы ему пришлось оставить школу, они могли быть вместе. Существуют же совы и метлы, уж не говоря о дымолетном порошке. К тому же Северус умел аппарировать, и Гарри тоже собирался научиться в скором времени. Любые препятствия можно преодолеть вместе, твердо сказал себе Гарри.

В любом случае, он получит ответ. Неизвестность хуже страха боли и унижения. Время все излечит, а этот ужасный вопрос "А что если…" больше не будет отравлять ему существование. Гарри только надеялся, что еще не поздно, и Северус даст ему второй шанс.

Итак, Гарри стоял перед огромным зеркалом, зашнуровывая корсаж и повторяя себе, что единственный выход — это рассказать все Снейпу. Проблема была в том, что он не знал, как это сделать.

— Прекрасно выглядишь, дорогуша, — хихикнуло зеркало. — Совсем как смущенная девица.

— Да заткнись ты, — Гарри сердито фыркнул и посмотрел на свое отражение. Сегодня была генеральная репетиция, и они впервые должны были увидеть друг друга в костюмах. Гарри немного нервничал. Для представления ему пришлось отрастить волосы с помощью магии. Его костюм состоял из белой блузки с просторными длинными рукавами, белой юбки и туфель.

Корсаж был скроен так, что если затянуть шнуровку, создавалась иллюзия объема. Это смущало Гарри, но, по крайне мере, ему не придется заталкивать под рубашку апельсины, носки или что-то подобное. Юбка закрывала ноги только до середины голени, и Парвати хотела, чтобы он побрил ноги. Гарри хотел спросить у Северуса какое-нибудь зелье для депиляции, но не чувствовал в себе сил встретиться с ним.

Ему пора было появиться на сцене, хотя и к этому он тоже пока не был готов. Гарри собрался с силами, расправил плечи и вышел, пытаясь не покраснеть, когда услышал одобрительный свист и улюлюканье.

— О, какая красотка!

— Принарядилась, да?

— Отлично выглядишь, Гарриета!

К счастью, мужчины хранили дружное молчание. Гермиона быстро успокоила разошедшуюся техническую команду. Сириус одобряюще подмигнул Гарри, а Рон бросил на него быстрый оценивающий взгляд.

— Не знал, что у тебя такая хорошая фигура, — усмехнулся Рон. — Теперь я понимаю, что такого в тебе нашел Фред.

— Даже не начинай, — прошипел Гарри в ответ.

Проходивший мимо Драко невзначай похлопал Гарри по заду, и это привело его в большую ярость, чем любые язвительные замечания. Гарри хотел уже шлепнуть Драко в ответ, когда на сцене появился Северус.

Он потрясающе выглядел в своем синем костюме, расшитом серебром, и Гарри забыл о Драко, о своем платье, о том, что его ноги чешутся после бритья. Он забыл обо всем, и хотел только кричать на всю школу "Он мой!".

Любовью за любовь вознагражу я, — вдруг вспомнил Гарри слова Беатриче.

*******

- Нет, я родился не под поэтической планетой, - вздохнул Северус, комкая лист пергамента с неудавшейся попыткой Бенедикта написать стихи, посвященные любимой, и швыряя его в сторону. – Я не способен любезничать в поэтических выражениях.

Появившийся из-за кулис Гарри еле сдержал улыбку, подумав, что эти слова очень подходят Снейпу – хотя, в отличие от Бенедикта, Северус вообще ни о чем нем говорить в поэтических выражениях, разве только о приготовлении зелий.

- Милая Беатриче, - Северус поднял взгляд и заметил его появление. – Неужели ты пришла, потому что я позвал тебя?

- Да, - ответил Гарри, позволяя желанию, которое он почувствовал, взглянув на Северуса, вспыхнуть в его глазах. От этого ответ приобрел двойной смысл, и Снейп вопросительно поднял бровь. – И уйду по вашему приказанию, - добавил Гарри, глядя прямо в глаза партнеру.

- О, оставайся до тех пор, пока, - Северус протянул руку, и пальцы Гарри скользнули в его ладонь, отчаянно желая хотя бы такого небольшого контакта.

- Вы уже сказали «до тех пор», так прощайте! – Он сделал вид, что собирается уходить, но тут же снова повернулся к Снейпу и улыбнулся. – Впрочем нет, я не уйду, пока не получу того, зачем пришла: что было у вас с Клаудио?

- Ничего, кроме бранных слов. – Ответил Северус, и потянул Гарри к себе за руку. Юноша сначала изобразил сопротивление, но быстро уступил и позволил Северусу привлечь себя ближе. – По этому случаю я тебя поцелую.

Если бы все это было на самом деле! - Промелькнуло в голове у Гарри, в то время, как он прижал пальцы к губам Северуса, не позволяя им приблизиться. – Слова – ветер, а бранные слова – сквозняк, который вреден; поэтому я уйду без вашего поцелуя.

Северус покачал головой. – Ты не можешь не искажать прямого смысла слов, таково уж твое остроумие. Но я тебе скажу прямо: Клаудио принял мой вызов, и мы должны вскоре с ним встретиться – или я его ославлю трусом.

Он обнял Гарри за талию, и юноша опустил голову ему на плечо, наслаждаясь этим объятием, хотя оно и предназначалось не ему, а его героине. – А теперь скажи мне, пожалуйста, за какой из моих недостатков ты влюбилась в меня?

Немного повернувшись, Гарри протянул руку, и медленно провел пальцами по лицу Северуса, специально повторяя жест, который делал той ночью. Судя по тому, как вспыхнули темные глаза, пристально смотрящие на него, Северус тоже прекрасно все помнил. – За все вместе, - тихо и серьезно ответил Гарри.

Кажется, что-то возникло между ними… но нет, сейчас было не подходящее время, и Гарри заставил себя улыбнуться и вернуться к нужному по роли поддразнивающему тону. – Они так искусно охраняют в вас владычество дурного, что не допускают никакой хорошей примеси. А теперь спрошу я: какое из моих достоинств заставило вас заболеть любовью ко мне?

Северус насмешливо фыркнул. – Заболеть любовью! Отлично сказано! Я действительно болен любовью, потому что люблю тебя вопреки моей воле.

- Значит, вопреки вашему сердцу? Увы, бедное сердце! – Гарри прижал ладонь к щеке Северуса. – Но если вы противоречите ему из-за меня, я тоже хочу противоречить ему из-за вас. Я никогда не полюблю врага моего друга.

Взяв Гарри за руку, Северус переплел их пальцы, и теперь уже была очередь Гарри вздрогнуть от воспоминаний. – Мы с тобой слишком умны, чтобы любезничать мирно.

Гарри внезапно стало жарко, и его сердце отчаянно забилось в надежде на то, что не все пропало и может быть, еще не слишком поздно все исправить.

*******

— Там мама и папа! — воскликнул Колин, выглядывая из-за кулис на сцену, и Гарри усмехнулся, довольный тем, что иногда Колин вел себя как прежде. — Смотри — в третьем ряду, в центре!

Колин повернулся к Гарри, подпрыгивая от возбуждения. Оба они были в костюмах и в гриме. Колину не просто отрастили волосы, но и закрутили их в мелкие колечки. Из него вышла замечательная, изящная, стройная Геро, и Гарри почувствовал нелепый укол ревности из-за того, что Колин выглядел более красивой девушкой, чем он.

Но Гарри считал, что он и сам выглядит неплохо. Парвати отрастила ему волосы до плеч, и просто пару раз провела по ним расческой.

— Это соответствует образу, — сказала она, и Гарри молча согласился.

Гарри занял место Колина у кулисы и посмотрел в зал. Он тут же увидел Хагрида, который, конечно, не мог пропустить представление, и Уизли — Чарли, Фреда и Джорджа. Не хватало только Джинни, которая была осветителем.

Театр был полон, и у Гарри вдруг похолодело в животе. Он должен выйти на сцену и играть перед этими людьми! Развлекать их! И с большинством из них он был знаком! Похоже, все студенты, которые не участвовали в спектакле, привели сюда своих родственников и друзей. Дамблдор пришел в восторг, увидев полный зал. Он кружил за кулисами, поздравляя всех с Днем Шекспира и призывая показать отличное шоу. Директор похлопал Гарри по плечу, потом расправил локоны Колина, сказав, что он счастлив иметь такую красивую дочь, и, наконец, стал успокаивать Мартина, который нервничал из-за предстоящего выхода на сцену.

Гарри вернулся в свою гримерку, чтобы успокоиться. Он волновался не только из-за того, что придется выступать перед всей школой, но и из-за того, что собирался сделать во время пятого акта. Он похлопал по карману своей юбки, в сотый раз убедившись, что там лежит все необходимое. Его снова пробрала дрожь, когда он подумал о том, что собирается сделать.

Но он должен это сделать. Так или иначе, он должен узнать ответ. Если Гарри ошибся в своих выводах, он сможет избежать встречи с Северусом после окончания пьесы, и в этом ему помогут Рон, Гермиона и Колин.

Если же он прав, он сможет продемонстрировать всем, как он счастлив любить и быть любимым таким человеком, как Северус.

*******

Когда они начали играть, Гарри полностью растворился в роли, расслабившись, и получая огромное удовольствие от реакции аудитории на его реплики, особенно на пикировку с Северусом. Их споры вызывали громкий смех, а один раз Хагрид даже выкрикнул с места. – Давай Гарри, скажи ему! – что вызвало еще большее веселье, причем не только среди зрителей, но и среди участников постановки, наблюдающих за происходящим из-за кулис.

Зрители смеялись, когда Беатриче и Бенедикта обманули, заставив признать свои истинные чувства друг к другу, и охали от ужаса, когда Леонато ударил дочь и пожелал ей смерти. При следующем появлении Драко на сцене раздались шипение и свист, адресованные его зловещему персонажу.

Но справедливость восторжествовала, Геро была оправдана. Собравшиеся оказались свидетелями «чудодейственного» воскрешения Геро и ее долгожданной свадьбы с Клаудио.

- Я разрешу вам все недоуменья, - объявил профессор Флитвик своим неожиданно сильным для такого маленького человека голосом, - когда закончим мы святой обряд, о смерти Геро рассказав подробно. Пока же чуду вы не удивляйтесь, и все за мной последуйте в часовню.

- Отец, постойте. – Северус вышел вперед и показал на спутник невесты, лица которых все еще были закрыты вуалями. – Кто здесь Беатриче?

Гарри сделал глубокий вдох, чтобы успокоится, сделал шаг вперед и откинул с лица вуаль. Уже совсем скоро…

- Я за нее, – сказал он, очень гордый тем, что смог сохранять спокойный голос, хотя ноги у него подкашивались как после ватноножного проклятия. – Что от нее угодно?

- Вы любите меня? – заносчиво спросил Северус. Гарри выпрямился, глядя прямо в глаза Снейпу с таким же пренебрежительным высокомерием, и насмешливо ответил. – Не так, чтоб очень!

- Так, значит, дядя ваш, и принц, и Клаудио обмануты: они клялись мне в этом. – Усмехнулся Северус.

- Вы любите меня? – в свою очередь спросил Гарри.

- Да нет. – Снейп замолчал, и потом добавил, так хорошо передразнив голос и тон Гарри, что в зале раздался смех. – Не так чтоб очень.

Гарри улыбнулся притворно-сладкой улыбкой и проворковал. – Так Геро, Маргарита и Урсула обмануты: они клялись мне в этом.

- Они клялись, что вы по мне иссохли. – Северус уперся руками в бедра и уставился на Гарри, который встретил его взгляд и постарался передразнить его позу.

- Они клялись, что насмерть влюблены вы. – Воскликнул он.

- Все вздор, - холодно заявил Северус. Но тут же выражение его лица немного смягчилось. – Так вы не любите меня? – немного нерешительно спросил он.

- Нет – разве что как друга, в благодарность. – Гарри сложил руки на груди и с высокомерным видом отвернулся от Северуса.

- Брось! Я поклянусь, ты любишь Бенедикта! – вмешался Дамблдор, глаза которого весело поблескивали под очками.

"Ха, если бы ты знал…", - подумал Гарри, чувствуя, что с трудом держится на ногах. Момент подошел, и пути назад уже не было.

- Я присягну, что любит он ее! – с триумфом воскликнул Рон, вытаскивая из кармана плаща Северуса сложенный в несколько раз лист пергамента. Северус попытался выхватить пергамент, но Рон увернулся, и отскочил к Гарри, протянув ему лист, который юноша тут же схватил. – Хромой сонет – его ума творенье – в честь Беатриче.

Дата добавления: 2015-10-21