- Не мирись с тем, с чем смириться не можешь. Тем более, если ты его не любишь.
В ее голосе не звучало ни намека на обвинение: Тома просто почувствовала, что я действительно не люблю... А если бы любила - смогла бы принять? Наверное, попыталась бы. Но все же меня слишком пугали эти странные ангелы.
Сильва выжила. Я почти уверена, что когда отыскала ее - женщина была мертва. Неужели, и силы смерти над ними не властны? Это пугало еще больше... Хотя, я испытала облегчение, узнав об этом. Потому что не желала зла ни Сильве, ни остальным. Но и приблизиться к их тайнам больше не стремилась.
Прошла почти неделя. Моя нелюдимость пока не исчезла, да и нестихающие шепотки за спиной не ускоряли этот процесс. Мне помогали рейды. Обычно Гонцы в них что только не делают, а я выбирала те задания, в которых нужно было приходить на выручку людям из других коммун. Мы развозили лекарство, иногда - продовольствие, вытаскивали из-под обвалов (они не редкость в наших руинах), реже - вмешивались, если кто-то начинал вести себя совсем по-варварски... Я каждый день видела худеньких детишек, которые казались статуэтками из мутного стекла, такие же хрупкие, тронешь - и разлетятся на осколки. Видела людей, захлебывающихся в кровавом кашле, людей, которым половину тела размозжило упавшей бетонной плитой. Я видела несчастные озлобленные лица, глаза, полные тоски и приближающегося безумия. Однажды мне довелось увидеть несчастного, ставшего жертвой Гончих - конечно, эти твари никуда не делись - он представлял из себя кусок разорванного мяса, из которого торчали обломки костей и обрывки сухожилий... Но окровавленная развороченная грудь все еще вздымалась, он отчаянно и судорожно цеплялся за ускользающую жизнь. Это было ужасно, и все, что Гонцы могли сделать - так это вколоть ему смертельную дозу снотворного и облегчить уход в мир иной. Так в основном и выходило: иногда мы могли помочь, чаще - нет.
Однако необходимость смотреть на чужое горе, сопереживать страданиям других, облегчала мои собственные терзания. Я начала понимать, что мои проблемы кажутся мелкими и несущественными на фоне того, что происходит со многими остальными. Подгоняемая чувством стыда и жалостью, я проводила в рейдах все больше времени, иногда возвращаясь домой лишь под утро. Но стоило оказаться в родных стенах, как чувство безысходности, эгоистичное, наверное, вновь мучило меня. Ни Бог, ни Дьявол не беспокоили меня во снах или наяву, но что-то подсказывало, что в покое меня не оставят. Я была разрываема противоречиями: время милостиво притупляло сердечную боль, одновременно заселяя туда необъяснимую тревогу. Мне становилось легче и, одновременно с этим, не становилось вовсе.
-- - -- - --
Под пальцами Сильвы мелькали кусочки металла, пластика, провода и мелкие шурупы. Гелий наблюдал за этим с любопытством, ему происходящее казалось чуть ли не магией. Но заговорить он пока не решался, опасаясь отвлечь соратницу. Наконец, Сильва откинулась на спинку стула, то ли закончив работу, то ли просто отдыхая, и начала говорить сама:
- Я ведь и в самом деле умерла, Мика убила меня. В первые секунды мне было так легко, наступила почти эйфория: я думала, что теперь стану свободной от всего этого, - она сделал небрежный жест рукой, указывая на пространство вокруг, - А потом открыла глаза и увидела эти искусственные луга с их ядовито-зеленой травой и пережженной лазурью неба - дешевая открытка, а не рай... И поняла: для нас ничего не закончится, пока ОНИ этого не позволят...
Она тяжело вздохнула, по лицу пробежала тень. В темно-синих, как небо перед грозой, глазах Гелий увидел только бесконечную усталость. Он понимал, но... сам пока видел смысл бороться дальше. Даже если все это - лишь игра высших созданий, выигрыш будет общим: и для высших, и для людей, и для них - ангелов.
- Так что ты сейчас делаешь? - спросил Гелий, с любопытством косясь на металлические заготовки.
Сильва криво усмехнулась.
- Там, в Эдеме, со мной успели пообщаться. И деликатно сообщили, что дальше мы будем сами по себе...
- В каком смысле!?
- В том самом, мой друг, в том самом, - кивнула женщина, - Они заварили эту кашу, но теперь все выходит из-под контроля. А мы можем надеяться только на собственные силы.
Ошарашенный этим известием Гелий не сразу понял, что на его первый вопрос так и не ответили. Но Сильва после недолгой паузы вновь заговорила первой.
- Чтобы победить Технобогов, придется действовать их же средствами, - она повертела в пальцах результат своих трудов, - Чтобы победить, каждому из ангелов придется поселить внутри себя демона - демона из микросхем и проводов...
-- - -- - --
Несмотря на мои попытки избегать людей - а, скорее даже, благодаря ним - Кайл смог поймать меня в тот момент, когда рядом не оказалось больше никого. В том числе и Гелия, о чем я неожиданно пожалела.
- Послушай, я тороплюсь и... не настроена сейчас на беседу, - на беседу с тобой, вот что подразумевалось. Однако моя попытка избежать разговора с треском провалилась.
- Я не займу у тебя много времени. Пожалуйста, Тесс...
В его взгляде удивительным образом спелись решимость и мольба, и я сдалась и кивнула, показывая, что готова слушать.
- Я виноват - очень виноват перед тобой, - это были не пустые слова: Кайл действительно так думал, более того - он явно страдал от чувства вины. На долю секунды мне стало его жаль. Но вспыхнувшая в груди с новой силой боль пересилила сострадание.
-...но я не хочу, чтобы мы с тобой навсегда остались врагам.
- И я тоже, - искренне согласилась я, с трудом глядя на парня, которого знала практически всю жизнь. Он был больше, чем моей первой влюбленностью - он был лучшим другом, опорой и поддержкой в трудные времена. Кто же провел между нами эту черту, поделил все на "до" и "после", так, что уже ничего не сделать, как было? Я знала, кто... но не могла понять: почему!? Понимала только то, что Боги, пославшие ангелов, куда более жестоки, чем Технобоги. Последние причиняли боль лишь нашим телам, первые - пытали души.
- Но чего ты тогда хочешь? - мой голос звучал очень тихо, и если бы не странно вспыхнувшие глаза Кайла, я бы подумала, что никто меня не слышит. - Если, чтобы я забыла все или сделала вид, что забыла - то это невозможно...
- Тесс, - выдохнул он и протянул руку, словно желая коснуться моих волос, но так и не решившись, - Если бы я только мог ее не любить... Или хотя бы любить только одну из вас...
- Но это тоже невозможно, - я заставила себя улыбнуться, желая в тот момент только одного: забиться в какой-нибудь уголок и дать волю слезам. Моя натянутая улыбка сработала хуже пощечины: Кайл застыл, несчастный, растерянный.
- Я не испытываю к тебе ненависти... - медленно произнесла я, видя, как смягчаются от моих слов черты парня. Ничего уже нельзя изменить. Даже, если Лоа вдруг исчезнет из нашей жизни - пути назад нет. Так пусть хоть кому-то из нас станет немного легче. Странно, но, несмотря на все, я не хотела, чтобы Кайл страдал. Уже нет.
- Спасибо, - он обнял меня, всего на пару секунд, но и этого хватило, чтобы мое сердце забилось в болезненной лихорадке. После этого Кайл ушел, а я осталась стоять там, чувствуя, как мой мир разваливается на куски...
Если бы я его по-настоящему ненавидела, сумела бы взлелеять то обжигающее чувство, все было бы куда проще.
Но как я могла? Все мы были в этой игре только лишь разменными монетами. Не пешки, еще меньше и незначительней.
И я должна была сделать хоть что-то... чтобы хоть на доли мгновенья вновь стать свободной от чужой воли, чужих правил.
-- - -- - --
- Ты уверен? Это ведь жестоко... - лицо говорящего исказилось, словно от приступа острой боли.
Тео расхохотался каким-то жестоким смехом:
- Горг, я уже ни в чем не уверен. Это ты все решил! Твою любимицу мы не можем вывести из игры прямо сейчас, но вот роли поменять - вполне можем. Вот только ее партию должен доиграть кто-то другой. Или ты передумал? - пристальный взгляд голубых глаз испытующе изучал мрачные черты.
После продолжительного молчания тот все же покачал головой.
- Нет.
Светлоглазый слегка приподнял одну бровь:
- Твой выбор я осуждать не собираюсь, но скажи только одно... А какая разница? Забрать ее сейчас ты все равно не сможешь. А потом - потом она в любом случае станет твоей.
- Я не хочу, чтобы она страдала, - спокойно произнес Горг, - Если в моих силах сделать ее муки чуть терпимей - я это сделаю.
- А я-то полагал, что этот этап для нас давно пройден, - хмыкнул Тео. - Что ж, пусть все будет, как ты решил. Только не забывай, мой друг, что избыток эмоций ведет к ошибкам, чаще всего - непоправимым.
Сказав это, он приставил ладонь козырьком ко лбу и, щурясь от яркого рассвета, вгляделся в небо. Оно казалось совершенно обычным для этого мира и этого времени: серое, лишь с легким намеком на голубоватый отлив, без единого облачка. Безжизненное небо пустыни, в которую и превратилась Земля. Но вот вдалеке каплей чернил на грязноватой бумаге проявилась темная точка.
- Началось, - одновременно сорвалось это восклицание с губ друзей.
А точка в небесах разрослась до настоящей тучи, но не благодатный дождь должна была она принести... Только гибель.
Из черного тяжелого облака полились на землю струи воды. Иссохший песок жадно впитывал их, давая просачиваться глубже и глубже. Темнели камень и бетон, потемнело небо, в один миг ясный день превратился в густые сумерки.
Ни одна капля не коснулась Тео и Горга. Первый довольно кивнул, бросив прощальный взгляд на не стихийное буйство, и исчез, словно и не было. Во взгляде второго мелькнуло сожаление. Но мгновением позже во влажном воздухе растворился и он.
-- - -- - --
Я проснулась утром раньше обычного и не смогла заснуть снова. Какое-то странное чувство, царапаясь и волнуясь, вызывало необъяснимую тревогу, будоражило. Стоило только закрыть глаза и, могу поклясться, я начинала слышать странный шум. Смесь журчания и шороха непонятного происхождения - в полной тишине это производило удручающее, сводящее с ума впечатление.
Понимая, что скорее сойду с ума, чем смогу поспать, решительно поднялась с кровати. Шумом своих шагов я постаралась заглушить и непонятные звуки и собственное беспокойство.
Томы в комнате уже не было, и ее постель оказалась аккуратно застелена. В такое время она могла быть только в одном месте - на кухне. Девочка часто помогала повару, а иногда приходила туда что-то сделать, пока все еще смотрели десятые сны. Как-то раз я спросила сестру об этом, но она лишь уклончиво ответила, что "ей иногда не спится", и оборвала все дальнейшие попытки возобновить этот разговор. Порой мне казалось, что у Тамары больше тайн, чем у меня самой и большинства моих знакомых. И что она куда сильнее всех нас, раз хранила их, никому не жалуясь. Но я очень хотела, чтобы ей не приходилось быть такой сильной, чтобы Тома могла оставаться простым ребенком... Жаль, что для этого пришлось бы разрушить весь мир и отстроить заново уже другой. Еще больше жаль, что я на это неспособна, иначе сделала, не задумываясь.
Я решила и сама спуститься на кухню, поговорить с сестрой, прежде чем отправиться в очередной рейд. Неизвестно, насколько он затянется. И, как всегда бывает с Гонцами, неизвестно, вернусь ли я после него домой...
Пока я передвигалась в хитросплетении коридоров, ничто не прервало мертвую тишину, царящую вокруг. И вновь я задумалась о том, что жить в подземелье невыносимо тяжело. Только наличие рядом близких и возможность хоть изредка вырываться наружу скрашивали тоскливое существование в бункере. Если бы не было Технобогов, то уже сейчас люди могли переселяться на поверхность...
- Привет, не думала, что ты уже проснулась, - звонкий голос сестренки вывел меня из оцепенения. Надо же, дошла буквально на "автопилоте", не замечая дороги.
- Доброе утро, - улыбнулась я и пожала плечами, - Не спится чего-то...
- Может, тогда поможешь мне с завтраком? - с надеждой посмотрела на меня Тома, - Джад, наверняка, еще не раньше, чем через час придет - а голодные ранние пташки, вроде тебя, вот-вот слетаться начнут.
В общем-то, готовка и прочие "женские" занятие никогда меня не интересовали, но... Сестра же попросила. К тому же побыть рядом с ней - далеко не худшая трата времени.
- Хорошо, но процессом руководишь ты.
- Не бойся, ничего серьезного я тебе все равно не доверю! - рассмеялась она, и я почувствовала, как теплеет на душе.
- Нарежешь, только помельче, - указала Тамара на крупный кусок сырого мяса. Я поморщилась: это напомнило мне о временах, когда мы с Кайлом охотились в подземельях... Не хотелось сейчас вспоминать о нем и прошлом. Но отказываться было глупо и некрасиво; скрипнув зубами, я взялась за дело.
Пока возилась с мясом, Тома легким ветерком носилась по кухне, успевая и там и тут: помешать, добавить немного того или щепотку этого... Никогда не понимала, но, похоже, ей действительно нравилось это занятие. В любом случае, лучше пусть она возится на кухне, чем последует по моим стопам и станет Гонцом.
Из-за работающей печи в комнате вскоре стало жарко, я то и дело оттирала лоб тыльной стороной ладони, а Тамара уже не казалась такой же бодрой. Она взяла с полки жестяную кружку и набрала в нее воды из крана.
- Попьешь, дашь мне тоже, - бросив взгляд через плечо, попросила я и вернулась к своему однообразному и утомительному занятию.
- Угу, - донеслось до меня. Вдруг Тамара закашлялась, наверное, поперхнувшись водой. Секунд через тридцать, в течение которых кашель не прекращался, я встревожилась.
- Эй, тебе помочь... - начала я. Но тут стало очень тихо, только бульканье еды и гудение огня звучали вокруг. Потом раздался металлический звон. Я обернулась, чувствуя, как странная медлительность сковывает все мои движения - будто я угодила в густой липкий студень.
Напротив, одной рукой опираясь на стол, стояла Тамара. Лицо отливало какой-то нездоровой синевой, другой рукой она хватала себя за горло, а рот был жалобно приоткрыт... У ног, в лужице воды, валялась кружка.
- Тома! - взвизгнула я и кинулась к ней. Успела как раз, чтобы подхватить оседающее тело, прежде чем она упала.
- Тома, Томочка... - лихорадочно шептала я, глядя на широко распахнутые, полные слез глаза, на ее попытки втянуть воздух... Боже, она как будто задыхалась! Но от чего!?
Я не знала, как бросить ее в таком состоянии, но нужно было бежать за помощью... за Джози... за кем-то еще. Отчаянная паника мешала здраво мыслить. Я не успела ничего решить... Даже если бы оставалась хладнокровной и собранной - все равно, не успела бы...
Дернувшись еще раз, сестра изогнулась у меня на руках, хрипло вскрикнула... и затихла...
Я не могла в это поверить. Принялась судорожно прижимать руки к ее груди, шее, запястьям... пыталась нащупать хотя бы слабенький пульс. Ничего. В моих руках оказалась неживая кукла, а не сестра.
Что-то горячее заструилось по щекам, несколько капель упало на платье Тамары, расползаясь темными влажными пятнами. Но я не плакала... Я отчаянно выла, захлебываясь рыданиями и все еще не в состоянии принять...
А вокруг все продолжали спать. Я осталась одна во вселенной, одна с трупом сестры и со своим горем.
Глава 3
Наше братство без клятв, а в родство не загонишь и силой.
Под похмельное утро все спят, не сойти бы с ума.
И к войне или миру, но строй пахнет братской могилой.
Одному - долгий путь, тяжкий посох, пустая сума.
Сплин "Бездыханная легкость".
Сколько я просидела так, баюкая мертвую сестру и завывая - то с душераздирающей громкостью, то еле-еле слышно? Минуты, часы, дни или годы? Знаю лишь, что для меня это был самый настоящий ад. А в аду не существует времени - только вечность боли и страданий.
Через какой-то туман помню, как меня оттаскивали от Тамары, как пытались о чем-то спрашивать... Я не рыдала уже, но и ответить не могла. В голове пульсировало: "это не со мной, это не с нами происходит..." За эту одновременно и спасительную и губительную мысль я цеплялась с отчаянием утопающего. Никогда еще безумие не оказывалось так близко: я чувствовала его опьяняюще-сладкое дыхание возле лица... Оно обещало: боли больше не будет, только отдайся в мои объятия... Насколько проще было бы сойти с ума или умереть!
Я почти что была готова к этому. Я стояла перед самой бездной, глядела в ее черное чрево, мечтала сделать шаг и раствориться там, в ничто... Странно, какая мелочь смогла удержать меня и вернуть к реальности. Какая-то женщина (в тот момент я так и не смогла связать ее лицо с каким-нибудь из имен, знакомых мне), склонившись над Тамарой, произнесла:
- Теперь девочка в лучшем мире... - и принялась шептать какую-то молитву, что-то о "рабе божьей" и "агнцах" и о "милости Господней"...
Обжигающей волной во мне начала подниматься ярость.
- Кому вы молитесь?! - закричала я, - Никто не слышит ваших молитв, а если и слышит, то ему плевать!
- Мы все понимаем, что ты расстроена, Тереза, но побойся бога... - растеряно начала женщина... Хелен. Так ее звали.
- А я не буду бояться, - устало сказала я, чувствуя, как огненный гнев оставляет за собой только бессильный пепел. - Им уже нечем меня напугать... нечего отнять...
Под хор из шепотков - осуждающих и сочувствующих - я на дрожащих ногах отправилась прочь из этого места. Во рту стоял металлический привкус... Кажется, я прикусила губу, вот только боли совсем не чувствовала. Наверное, подойди кто-то и сломай мне руку - я и не заметила бы и продолжила брести, опустив голову и не видя ничего, кроме бледного неживого лица сестры...
Полная анестезия. Нет боли. Нет ярости. Только пустота и обреченное понимание: я уже не живая.
Я не могла и не хотела бороться - да и какой в этом был смысл?
Против тех, кто, вероятно, ровесники самой Вечности?.. Не знаю, чем я не угодила им... Нескрываемым призрением к вере в кого-то, кроме себя и близких? Крамольными мыслями? Или желанием докопаться до истины? А, может, просто попала под раздачу в странной игре Богов?
Какая разница теперь...
Когда я сломлена окончательно...
В этом странном оцепенении я добралась до своей комнаты... теперь только своей...
Там все оставалось таким, каким было, когда я уходила утром - будто огромную вечность назад. Но ничто уже не будет прежним.
Судороги приближающейся истерики вновь пробежали по моему телу. Ноги подкосило, и я рухнула на пол. Всхлипывания скребли в горле, и попытки выровнять дыхание с треском провалились...
Меня душила эта привычная обстановка. Слишком легко в ней было поверить, что все случившееся - лишь страшный сон, горячечный бред, наваждение, ЧТО УГОДНО! Только бы не истина.
А от такой веры до безумия - полшажка, не больше...
Я с силой прикусила кожу не запястье, это самую малость, но отрезвило меня. Хотя боль пришла запоздало и была слишком глухой и далекой, чтобы перекрыть тот кошмар, что творился внутри меня.
Мыслей в голове не было... и я приказывала себе не думать... не сейчас... Осталось только то, что скорее можно было назвать инстинктами.
И сейчас они приказывали мне одно: бежать из этого места, бежать и больше не возвращаться. Сейчас долг Гонца и привязанность к дому полностью растворились в панике, которая грозила захлестнуть меня с головой...
Но нет. Совершенно неожиданно внутри меня поселилось какое-то мертвенное отчужденной спокойствие. Я резко втянула воздух через стиснутые зубы. Оглядела комнату... не мою уже. Ничью. Просто комната, просто вещи. Думай, Тесс, что из них тебе пригодится там, куда ты отправляешься? А, собственно, куда?..
Автоматически кидая в небольшую сумку разные предметы, я улыбалась. Отстраненной полубезумной (или не "полу"?) улыбкой.
Вполне возможно, что я скоро умру...
Возможно, что и нет.
Но, в любом случае, я выбываю из этой игры.
И Они не смогут меня удержать.
Не смогут...
-- - -- - --
Тревога за рыжеволосую девушку гоняла Гелия по всем коридорам подземелья: почему-то всегда безошибочное чутье каждый раз уводило его в ложном направлении... Словно некто не желал, чтобы он отыскал Тесс.
Да, между ними не было такой связи, как между Лоа и тем парнем... Кайлом, кажется. Но ведь это и к лучшему. Все, что было - было добровольно, потому что они сами так захотели. И несмотря на то, что девушка его оттолкнула, ангел сейчас стремился отыскать ее, чувствовал, что та нуждается в помощи... и что, кроме него, помочь некому.
В конце концов, Гелий все же пришел к ее комнате, подспудно удивляясь, как это - самое очевидное ведь! - место не пришло ему в голову прежде всего. Будто действительно какое-то наваждение.
Мужчина потер ладонью лоб и собрался уже постучать, но дверь распахнулась раньше.
- Боже... - выдохнул он, напуганный и пораженный. На мгновение ему показалась, что перед ним стоит труп, по неизвестным причинам продолжающий двигаться. Ведь не может у живой глаза темнеть такой пустотой, где не отыщешь никаких чувств... даже боли. Глядя в бледное лицо Тесс, Гелий подумал, что если бы он сейчас затаил дыхание и прислушался, то сумел бы различить биение только одного сердца - своего собственного. Нет, конечно, это было не так, но...
Девушка сделала шаг вперед, словно не видя перед собой преграды в виде Гелия. А он только сейчас заметил в ее руках небольшую сумку.
- Куда это ты? - нахмурился он.
- Ухожу, - голос Терезы прозвучал также мертво, как выглядела она сама.
- Что?.. - Гелий помотал головой, как будто пытаясь таким образом привести мысли в порядок, - Куда? Зачем?
Лицо Тесс вдруг утратило отрешенность, черты болезненно исказились...
- Это вы, такие как ты, во всем виноваты!!! - прорыдала она, и попыталась ударить ангела кулаком в грудь, но тот мягко перехватил ее запястье.
- Т-ш-ш, успокойся, девочка, - прошептал он, прижимая ее к себе. Тесс не сопротивлялась, но словно окаменела, никак не реагируя на нежные поглаживания по волосам и успокаивающие слова. Видя тщетность своих попыток, Гелий с неохотой разжал объятья. Тереза сразу же отстранилась, сделав шаг назад.
- Куда ты уходишь? - твердо повторил мужчина.
- Не знаю... Просто здесь я больше быть не могу, - ответ прозвучал неохотно, даже вымучено. - Попытайся понять, - Тесс наконец подняла на собеседника глаза - уставшие, заплаканные, - У меня не осталось ничего, за что я могла бы еще бороться. Ни-че-го. Я - не вы. Я не могу жить за идею.
Гелий мог бы сейчас поспорить с ней, объяснить, за что в действительности борются и живут ангелы... но не услышала и не поняла бы его Тесс. Точнее, не захотела слышать понимать.
- Не останавливай меня, - прошептала она, - Все равно не сможешь ведь...
Разумеется, он смог бы. Но не видел смысла. А свои желания... давно ведь привык отодвигать на задний план.
- Береги себя, - только и попросил Гелий, на мгновение коснувшись губами ее волос.
Тесс криво усмехнулась в ответ: вряд ли это можно было счесть за обещание. Она подхватила свою сумку, выпавшую в процессе этой беседы из рук, и, не сказав больше ни слова, двинулась прочь.
Растерянный и печальный ангел продолжал стоять у приоткрытой двери окончательно уже опустевшей комнаты...
-- - -- - --
Я берегу пустоту внутри. Пустоту от привязанностей, обещаний... Пустота - это прежде всего свобода. Ото всех, от боли. От самой себя.
А сейчас я несусь над морем, утопающим (смешно, не правда ли?) в серо-белом тумане, и думаю, что наполнить пустоту соленным влажным ветром - не самая плохая идея...
Что я надеюсь найти там, куда так уверенно лечу стрелой? Дом? Покой? Смерть?.. Не знаю и впервые за всю жизнь не хочу спорить с судьбой и за что-то бороться. Я делаю свой шаг длинной в один полет - а там, будь что будет.
Если старые карты не врут, то я лечу на крошечный островок, забытый людьми и богами. Если же на ветхой бумаге нарисован давно не существующий кусочек суши... вернуться на берег я уже вряд ли смогу.
Так или иначе - новая жизнь. Или забвение. Что бы ни было - все равно лучше, чем то, что есть сейчас.
Исчезло чувство времени. Растворилось в тумане понятие пространства; я вряд ли смогла бы различить сейчас верх и низ, тяготение стало совсем незначительным и не смогло бы подсказать, где море, а где небеса. Мыслей тоже не осталось. Только ощущения - ветра в лицо и неистребимой, глухой боли глубоко внутри. Я пыталась убежать от нее, прекрасно осознавая, что лишь за одной гранью лежит избавление. И то... могла ли я быть уверенной, что смерть - это действительно конец? Повстречав ангелов и того, кто вполне мог быть Богом... Я не знала уже, во что верить. Не хотела верить вообще, успев понять, что вера не спасает - кто бы что ни говорил.
Моим спасением могло быть только одно... Скорость. Лететь быстрее ветра, боли и страшной воли всех богов. Лететь налегке, зная, что терять уже нечего. Кроме жизни, но ее цена так смешна, что даже не считается.
Я неслась в застывшем времени, густом и белесом, как туман вокруг. Время оставалось неподвижно, но прорезая его насквозь, я творила иллюзию его хода. Наверное, это и есть одна из главных тайн существования. Времени не существует. Движемся лишь мы, и стоит застыть, перестать нестись куда-то - замрут стрелки часов, увязнут, может, тикнув разок в удивлении, что их секрет раскрыли. Но людям всегда некогда, они бегут, торопятся, сами укорачивают свой срок... Вот и я. Не желаю оставаться в сейчас, даже если бы оно стало вечным.
Байк подо мной вдруг фыркнул громче обычного. Неужели уже? Я крепче вцепилась в рукояти, в попытке выровнять его ход. Получилось. А надолго ли? Заряд аккумулятора на исходе, а как далеко еще до выбранного мной клочка суши (и существует ли он вообще), я не знала.
Но вот... что это? Я прищурилась, напрягая зрение и силясь разглядеть что-то сквозь пелену тумана. Земля! Улыбка искривила мои губы. Значит, все же буду жить. Да, наивно было решить, что мне позволят уйти так просто. Впрочем, не слишком ли я много беру на себя? Сбежала, не буду мешать исполнению "божьего промысла" - может, и забудут обо мне. Я надеялась на это, в то же время понимая, что делаю что-то неправильное. Наверное... сдаюсь.
В моторе что-то щелкнуло, и мотоцикл полетел... камнем вниз. "Что ж, не в первой" - обреченно решила я, попытавшись напоследок как-то сгруппироваться, чтобы смягчить падение. Бессмысленно. Все как обычно. Удар. Искры в глазах. Фейерверки праздника боли.
-- - -- - --
- Наверное, у девочки лихорадка. Бедняжка... - сквозь густую пелену доносились до Лоа чьи-то слова, но понять, кто говорит, она не могла. Сил разбираться не было, хотелось снова уснуть и не видеть снов, не видеть никого и ничего. Но вместо желанной пустоты, в голове роились, перемешиваясь друг с другом, словно карты в колоде, образы прошлого и настоящего. Жизни далекой и полузабытой, жизни этой и того, что было между ними. То ли в реальности, то ли в этих полубредовых видениях она почувствовала прикосновение чьих-то холодных губ ко лбу.
- Все будет хорошо, - пообещал ей кто-то. Лоа всхлипнула, но почему-то поверила и сразу стало легче. Жар, охвативший ее тело, начал потихоньку спадать, оставляя за собой жуткую слабость. Вскоре девушка провалилась в мирный и самый обычный сон, лишь напоследок распахнув глаза и невидящим взглядом обведя комнату и присутствующих в ней.
- Мне показалось, она покидает нас... - пробормотала Сильва.
- Так и есть, - Гелий осторожно прикоснулся к запястью спящей, проверяя пульс, - Покинула уже, как я думаю.
- Что? Но она же... - громко воскликнула женщина, на что ангел лишь приложил палец к губам, призывая быть тише.
- Нет, она жива, более чем. Но... - он печально усмехнулся и ласково погладил Лоа по волосам, - Она теперь не одна из нас, понимаешь?
Синие глаза Сильвы стали вдруг холодными и жестокими.
- Как такое возможно? - голос ее прозвучал резко, но Гелий не стал вновь просить ее сбавить громкость, - Почему она?.. - добавила и вмиг стала какой-то слабой и растерянной.
- Откуда мне знать? - ангел пожал плечами, - Я не понимаю, что происходит. И что нам делать. Вряд ли старые планы имеют смысл...
- Что нам делать? - эхом повторила она, - Мы ведь теперь вместе с этими людьми. Значит, мы должны сражаться.
Сильва неожиданно встала и направилась к дверям. У самого порога она остановилась и, не оборачиваясь, бросила с горечью:
- Боевые потери механизм войны не остановят. Только полное уничтожение одной из сторон.
-- - -- - --
Как страшно заблудиться в собственных снах, затеряться в лабиринтах воспоминаний, перемешанных жизней, и блуждать, блуждать, не находя выхода...
Образы прошлого. Лоа пыталась поймать их, удержать, чтобы, наконец, вспомнить. Чтобы стать самой собой и перестать тосковать о покинутом мире... Но ускользали из пальцев люди и события, обращались в туман при попытке уловить связь между ними и ней. Нет, не в туман - в дым. Едкий, горький, забивающийся в легкие. Почему-то он оставлял привкус металла во рту и пробуждал в душе девушки шевеление чего-то жуткого и темного, что она никогда бы не признала частью себя. И тем не менее...
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |