Академия Инквизиции. Восстание нечисти[1] 3 страница

- Игорек, это к тебе, - сказала она и тихим голосом добавила, закрыв папе рукой рот, дабы избежать его комментариев: - Там очень милая девушка.

Мое сердце будто подпрыгнуло. Я почему-то был уверен, что это Дэс.

Но, выйдя в прихожую, я увидел всего лишь Люсю. Она стояла в дверях, смущенно потупившись. Очевидно, по моему лицу проскользнула тень разочарования, потому что, коротко глянув на меня, она потупилась еще сильнее.

- Привет, - поспешил разрядить обстановку я. – Пройдешь? Мы как раз ужинаем.

- Н-нет, - она и помотала головой. – Меня всего лишь прислали сказать тебе, что Рикавери уже в Академии и чтобы ты пришел туда. Рикавери тебя вылечит.

- Ээ, - я провел рукой по волосам, - а зачем ты за мной пришла? Можно же было просто позвонить.

- Я не знаю, - быстрым испуганным голосом залепетала Люся. – Мне сказали лично за тобой прийти, мне всего лишь сказали, сама бы я ни за что не пошла, то есть, пошла бы, конечно, но ты не думай, я вовсе не навязываюсь, конечно, было бы здорово, но…

- Хорошо, пойдем, - я поспешил прервать этот поток сознания. Было ощущение, что девушка сейчас просто рухнет в обморок. – Сходим в Академию, пускай меня там вылечат, а то, наверное, Рикавери – очень занятой человек, раз его надо искать. Спасибо, что зашла за мной – теперь я не буду скучать по дороге.

Я ободряюще улыбнулся. И понял, что это была роковая ошибка.

Люся залилась краской, задрожала, отвернулась и выбежала из квартиры, пробормотав что-то невнятное из области «я на улице подожду».

- Эгей, сын мой. – Из кухни выплыл отец. – Вот уж не думал я, что ты такой страшный, что тебя девушки боятся.

- Да ну тебя, - мама стукнула его по плечу. – Девочка просто очень смущается. По-моему, - она посмотрела на меня, - ты ей нравишься.

Я застыл с открытым ртом. Я ей нравлюсь?! Да нет, с чего бы мне ей нравиться. Все-таки, я, похоже, на Дэс запал, какая тут Люся…

- О, - хлопнул в ладоши отец. – Она ему, похоже, тоже. – И он подмигнул матери.

- И вовсе нет! – Я словно очнулся. Предположение о моем увлечении Люсей меня почему-то разозлило. – Она хороший человек, но я еще совсем ее не знаю, как она может мне нравиться? – Я запнулся. Ведь и Дэс я толком не знаю.

Мое молчание было расценено неверно.

- О как разозлился, - расплылся в ехидной улыбке отец. – Точно на нее запал.

- И ничего я на нее не запал! – Я обулся, накинул косуху и, выходя из квартиры, через плечо бросил: - Я пошел в Академию, к целителю.

- Свидание, наверное, - услышал я за спиной тихий голос мамы.

Собираясь открыть дверь подъезда, я остановился. Нужно успокоиться – фиг его знает, что произойдет, если я в таком настроении перед Люсей появлюсь.

Ладно, пускай мать с отцом думают, что у меня с Люсей лямур-тужур. Может быть, Люся станет для мамы неким эквивалентом Юли, а папа как подшучивал надо мной, так и будет подшучивать, тут уж ничего не изменишь. Конечно, лучше было бы познакомить их с Дэс, ведь к Люсе я равнодушен, но раз уж так случилось, то пускай пока будет Люся.

Я сделал глубокий вдох и открыл дверь. Люся стояла у подъезда.

- Пойдем, - сказал я ей и направился в сторону метро. – Было бы здорово побыстрей вылечить ребра – они, в конце концов, не слишком приятно болят.

Люся кивнула и засеменила за мной. По дороге я украдкой ее разглядывал. Ее белокурые локоны, светлые глаза, хрупкая фигурка, правильные черты лица придавали ей сходство с ангелом, по крайней мере, как его рисовало мое воображение. Эх, будь я обычным парнем, девушки красивей я бы для себя не нашел.

Но, как ни прискорбно, мы, суровые металлические парни, предпочитаем ангелам дьяволят.

Мы подошли к Академии. В дверях стояла Дэс.

- О, явились, голубки, - сказала она.

Я вспыхнул и открыл было рот, чтобы заявить, что никакие мы не голубки, но, покосившись на Люсю, понял, что лучше держать язык за зубами. Тем более, Дэс уже открыла дверь и махнула нам рукой:

- Проходите. Я следом.

Я вошел в холл. Мне в нос тут же ударил резкий запах крепкого алкоголя. Я замер и удивленно огляделся. Мой взгляд поймала недовольная матушка Анна.

- Пришла тут, понимаешь ли, утроила попойку, - пробурчала она.

Я ожидал, что она покосится на Дэс, но в сторону Дэс матушка даже не смотрела. Я даже удивился – обычно с такой интонацией в Академии говорили только о ней.

Меня отвели в пустой кабинет, где, судя по ощущениям моего носа, и располагался источник алкогольного запаха. Вдруг я увидел шевеление в углу. Чуть не подпрыгнул – я-то свято верил, что это сваленная в кучу одежда, а тут она задвигалась, поднялась, откинула с лица волосы, подобрала с пола бутылку, сделала глубокий глоток и вообще оказалась девушкой лет шестнадцати, маленького роста, «трогательной» комплекции – сидеть и трогать, как выразился бы мой отец, с темно-рыжими волосами, тонкими бледными губами, овальным лицом и невообразимо мутным взглядом больших каре-зеленых глаз. Она попыталась посмотреть на меня, но, очевидно, я стоял слишком близко или, наоборот, слишком далеко, и взгляд у нее сфокусировать не получилось. С вошедшей вслед за мной матушкой Анной произошла примерно та же история. После чего она повернулась в сторону Дэс.

- Дээээээээс, ехидство, искривляющее пространство! – пьяным голосом воскликнула она и протянула к ней руки.

- Рикавери, аццкий трэш-кавер на целителя в перманентном запое! – с улыбкой отозвалась Дэс, подошла к девушке и обняла ее.

У меня отпала челюсть. ЭТО Рикавери?! Я почему-то думал, что целитель – это мужчина околопенсионного возраста, весь такой солидный… ну, хотя бы адекватный. А тут – такое…

- Да-да, - кивнула матушка Анна. - Это, - она ткнула пальцем в бутылку какой-то неведомой мути, торчащую из-за спины Дэс, - будет тебя лечить.

Я сглотнул.

- Растирание снаружи и сто грамм внутрь, что ли? – уточнил я.

- О, поверь, если ты начнешь с ней пить – ста граммами внутрь дело не ограничится, - насмешливо отозвалась Дэс. – Проснешься наутро непонятно где, плюс головная боль и минус печень. И, что самое обидное – твоя одежда, нетронутая, будет на тебе, а этот сиськодемон уже будет как ни в чем не бывало опохмеляться и подтверждать, что ничего так и не было.

Рикавери издала странный пьяно-негодующий звук и попыталась ткнуть Дэс в бок, но не успела: та уже отпрыгнула в сторону, заливаясь смехом. Я залюбовался: она была так грациозна, ее улыбка была так ослепительна… Так, ребра-ребра-ребра, у меня болят ребра.

Я снова посмотрел на целителя. Да… Сиськодемон – ей как нельзя лучше подходила эта кличка… Что ж такое, ну и мысли в мою голову лезут! Нет, ну точно папочкино влияние.

Я потряс головой и бросил взгляд в коридор, откуда к происходящему прислушивалась Люся. Она была красная-красная, челка скрывала ее глаза. Почему-то мне казалось, что она сейчас расплачется. О святой мяталл, надо срочно что-то сделать. Не выношу женских слез… истеричка она какая-то, эта Люся. Если по приходу в Академию я ко всем относился дружелюбно, то сейчас я чувствовал, что она меня начинает раздражать.

Дэс презрительно фыркнула и высунулась в коридор.

- Время позднее, - бросила она, обращаясь к белокурой лекарше. – Можешь идти домой. Уж коли Рикавери здесь и почти не в усмерть, мы с ней займемся всеми, кто пострадает сегодня ночью. Сладких снов.

Люся подняла глаза на Дэс. У меня аж мурашки по спине пробежали от того, с какой злобой, оказывается, этот ангел может смотреть. Затем Люся пробурчала какое-то неразборчивое прощание и вышла из Академии.

- Ну что, подруга дней моих суровых, голубка пьяная моя, - Дэс рукой обняла Рикавери за плечи, и девушки скептически воззрились на меня. – Займемся этим парнем?

Рикавери одним глотком осушила остатки бутылки и уронила ее на пол.

- Я его спою, а ты трахнешь?

Я поперхнулся. Дэс покачала головой:

- Вариант, конечно, неплох, но сегодня ты здесь, чтобы всего лишь его вылечить.

- А-а… - разочарованно протянула Рикавери. – Жаль… ну ладно. Давай тесак.

Дэс достала из-за спины свой несравненный меч и протянула его Рикавери. Та взялась за рукоять и, опираясь на него, как на трость, сильно, правда, превосходящую ее в длину, шатающейся походкой двинулась ко мне. Я невольно отступил. Мне действительно стало страшно – что-то она собирается со мной сделать при помощи этого тесака? Дальше – хуже. Рикавери остановилась в нескольких шагах от меня и взмахнула мечом. У меня душа ушла в пятки. Я чуть не вскрикнул. Дэс рассмеялась.

- Да-да, мы решили, что тебя проще убить, чем вылечить, - сказала она.

- Да тьфу на тебя, Сотона, - отмахнулась от нее Рикавери. – Не пугай мне пациента.

С этими словами она аккуратно плашмя опустила меч мне на плечо. Я удивился: этот огромный палаш казался совсем легким. Неужели Рикавери, эта хрупкая девушка, в состоянии удерживать такой вес одной рукой? Или пьяному море по колено? Хотя Дэс ведь с этой штукой справляется, будучи трезвой… или я о ней чего-то не знаю? Я почувствовал прикосновение. Рикавери положила свободную руку мне на живот. И вдруг меня словно током ударило. Это не было невыносимо – просто довольно неприятно. Потом я стал ощущать какое-то шевеление в своем животе, как будто внутри кто-то ползал. От отвращения я чуть не отпрыгнул в сторону, но кто-то крепко держал меня сзади. Рассудок мой помутился. Кажется, я закричал.

И вдруг все кончилось. Мои колени подкосились, но тот, кто держал меня, не дал мне упасть. Я почувствовал, что меня заботливо опускают на пол. Нет, не на пол – кто то сел и удержал меня в руках, как матери держат своих младенцев. Я открыл глаза и увидел, что это была Дэс. Она внимательно вглядывалась в мое лицо. Мое сердце учащенно забилось.

Краем глаза я увидел, что Рикавери стоит, опершись на меч, и так же внимательно смотрит на меня.

- Интересный эффект, ты не находишь? – спросила она, переведя взгляд на Дэс.

Та кивнула и посмотрела на матушку Анну:

- Вы когда-нибудь слышали о чем-то подобном?

Матушка Анна нахмурилась, хотела было что-то сказать – но осеклась. Заговорила Рикавери.

- А ведь однажды я могу не успеть тебя исцелить. – Она кинула Дэс ее меч. – Поберегла бы себя, спряталась бы от мира вместе со мной. – Внезапно глаза ее наполнились пьяными слезами. Она подскочила к Дэс и сильно потянула ее за руку. Я отодвинулся, чтобы дать ей встать – не могу сказать, что сделал это без сожаления. Рикавери бросилась в ее объятия. – Почему, почему я вынуждена вечность прятаться от мира, убегать ото всего, от чего только можно, только чтобы ни в коем случае не повредить это осточертевшее уже тело, потому что я не могу, как ты… - Рикавери всхлипнула. Дэс напряглась и кинула на меня быстрый взгляд, что не ускользнуло от пьяной целительницы. – Вот! – воскликнула она. – Тебе плевать на меня, ты, как всегда, с другими! Ты, даже обнимая меня, все равно бросаешь взгляды на них! А меня ты совсем бросил! Ну конечно, ты же свободен, ты перескочишь – и все, а мне… а я… А за ним ты бегаешь, защищаешь его, а ты ведь можешь потерять физическую форму, потому что ты же не будешь себя беречь, ты же всегда хочешь приключений, совсем не думаешь обо мне, ты же не сможешь пере…

Дэс резко наклонилась и поцеловала Рикавери в губы[13].

Даже не знаю, кто сильнее удивился – Рикавери или я. Впрочем, столбняк Рикавери прошел быстрее – она закрыла глаза и обняла Дэс. Та же послала огненный взгляд матушке Анне.

- Ну что ж, сынок, - матушка положила руку мне на плечо, - иди домой, родители, небось, уже заждались. – С этими словами старушка бесцеремонно вытолкала меня за дверь.

Я присел на ступеньки крыльца. Ночной воздух немного освежил меня после этого пропахшего спиртом помещения. Чувствовал я себя так, словно меня трактор переехал, потом развернулся – и еще раз переехал. Одно радует – ребра целы. Хотя не уверен, что оно того стоило.

Хм… Дэс и Рикавери считают, что это странный эффект. Судя по всему, так лечение действует только на меня, ну, или на немногих, включая меня. Матушка Анна явно что-то знала об этом, но не хотела говорить при мне. Да и Дэс с Рикавери тоже хотели что-то скрыть – точнее, Дэс скрывала то, что Рикавери спьяну едва не разболтала.

Я снова прокрутил в голове монолог целительницы, надеясь отыскать хоть какую-то зацепку. И тут я осознал, что в какой-то момент Рикавери начала говорить о Дэс в мужском роде. Так же меня беспокоило упоминание о некой «физической форме», как будто тело Дэс было вовсе и не тело…

Мое сердце тяжело, с почти физической болью забилась.

Неужели Дэс – нечисть? Такая же, как те, кто убил Юлю?

- Лови!

Я едва успел подхватить брошенный Мишей пакет чипсов. Антон справился с этим чуть лучше, так как первым хрустящей картошкой был атакован я и у него было время подготовиться. Дежурство дежурством, а жрать-то хочется…

Сегодня мы дежурили в центре. Сейчас, днем, вероятность нападения нечисти была очень мала, поэтому мы расслабленно плюхнулись на ближайшую скамейку и зашуршали упаковками, а потом и самими чипсами захрустели.

Внезапно я снова почувствовал чей-то пристальный взгляд и огляделся. Как обычно, никого подозрительного не нашел.

- Что, опять приступ паранойи? – ехидно спросил Антон.

Я только лениво отмахнулся. С момента моего исцеления меня преследует не только запах перегара, но и чей-то взгляд. Проще, конечно, было бы списать все тупо на психические расстройства вследствие смерти сестры и перенесенной «операции», но я был уверен, что кто-то за мной пристально наблюдает, причем, скорее всего, как раз из-за того случая на лечении. Хотя я сам так и не понял, что же пошло не так. Может быть, обычно люди не испытывают таких адских ощущений в процессе?

На мое правое плечо легла рука Миши.

- Тебе неплохо бы избавиться от этой мании преследования, - сказал он. – Тяжело находиться в команде с человеком, который постоянно дергается.

- А тебе неплохо бы избавиться от этих заячьих повадок, - недовольно пробурчал Антон слева от меня. – Тяжело находиться в команде с человеком, который от страха теряет рассудок.

- Что, прости? Я не расслышал. – Холодно переспросил Миша.

- Он сказал, что пора бы нам уже пойти подвигаться, - быстро, пока Антон не вспыхнул, сказал я, вставая и сминая пустую пачку из-под чипсов. – Заодно поглядим, вдруг, кто из нечисти набрался наглости напасть на людей средь бела дня.

Мои напарники бросили друг на друга испепеляющие взгляды и тоже поднялись с лавки. Интересно, долго ли еще мне удастся предотвращать их ссору? Хотя какую там ссору. Если они не будут держать себя в руках, это будет целый скандал, который ничем хорошим или хотя бы нейтральным не кончится.

- Кстати, Антон, - добавил я, почувствовав резкий запах шерсти, - тут собака где-то рядом, в кустах, наверно, если вдруг выскочит – постарайся ее не изрубить в шаурму.

Не то чтобы Антон боялся собак, но с одного случая он их недолюбливал. Дело в том, что лет пять назад его укусила бешеная дворняга, и ему пришлось делать большое количество уколов, чтобы не заразиться самому. А уколы, как известно, штука неприятная. Потому-то мой хаератый товарищ на собак реагирует не вполне адекватно.

А в данный конкретный момент в роли собаки выступал, кажется, я. По крайней мере, пялился на меня Антон так, что баран и новые ворота отдыхают, прихватив с собой до кучи забор и половину огорода.

- Какая собака? Ты о чем? – спросил он, приподняв бровь.

- Как какая? Вы что, запах шерсти не чувствуете? – Я умолк. По ним было видно, что никакого запаха они не чувствуют.

- Тогда задам другой вопрос, - решил добить меня Антон. – Где ты здесь видишь кусты?

Я огляделся. Вокруг нас было много железа, бетона, людей и прочих составляющих стандартного мегаполиса, но ни на какие кусты даже намека не было. А запах начал потихоньку исчезать.

- Ну, друг мой, - Антон положил руки мне на плечи и заглянул в глаза, - здесь я соглашусь с нашим Михаилом: тебе пора лечиться.

Я кинул взгляд в сторону Миши – не принял ли он слова Антона за очередную нападку? Но Миша смотрел на оставленный кем-то на соседней скамейке фантик от шоколадки.

- Вот швабра рыжая, а убирать за тобой кто будет? – вопросил он и укоризненно посмотрел в след удаляющейся девчонке с короткими светлыми волосами. Впрочем, сам он тоже не потрудился бросить бумажку в урну.

- Ладно, черт с ними, с собаками и фантиками, - провозгласил я, собрал весь мусор и кинул его в урну. – Пойдем ходить. Дозор мы или где?

Мы бодро затопали по московским улицам.

Я продолжал ощущать слабый запах шерсти, а в моей голове навязчиво вертелся вопрос: что это, черт побери, было?

Я поужинал, помыл за собой посуду и тихонько пробрался в свою комнату. С дежурства вернулся уже после полуночи, родители спали, я не хотел их будить. За сегодняшний день ничего так и не случилось, а запах шерсти улетучился минут через сорок, прихватив с собой и перегар, да храни его за это пауэр-метал.

Войдя в свою комнату, я обо что-то споткнулся. Включил свет, опустил взгляд и увидел огромный двуручный меч.

- Это как бы тонкий намек, что у тебя гости, - услышал я знакомый голос.

На подоконнике, прислонившись спиной к раме, боком сидела Дэс. Ветер слегка колыхал ее неизменный черный плащ с изумрудной подкладкой.

- Рад видеть тебя в своем доме. – Я поднял меч и протянул ей. И правда тяжелая штука… - Что привело тебя сюда?

- О самочувствии твоем справиться решила, - сказала она, изящно спрыгнула с подоконника и взяла меч, слегка коснувшись кончиками пальцев моей ладони. У меня аж дыхание перехватило.

- Да я… это… в порядке… в целом… - залепетал я, отчаянно пытаясь усмирить не на шутку разбушевавшееся воображение.

Дэс, явно поняв причину моего замешательства, улыбнулась краешками губ. Ох, какая улыбка… Вредная она все-таки, эта девочка, знает же, спорю на что угодно – знает, что нельзя ТАК на меня смотреть…

- Никаких побочных эффектов после лечения не было? – спросила она и добавила: – Кроме запаха перегара, конечно.

Я покачал головой, но тут же исправился:

- Были. У меня ощущение, что с тех пор за мной кто-то пристально наблюдает, а еще сегодня во время дозора я внезапно почувствовал запах собачьей шерсти, хотя никаких собак вокруг не было и быть не могло.

Дэс нахмурилась.

- А как там твоя укушенная нога?

- Укушенная нога? – переспросил я и тут же вспомнил. Да, точно… ведь в день, когда на нас с Юлей впервые напала нечисть, меня укусили в ногу…

Дэс наигранно тяжело вздохнула, усадила меня на кровать, присела рядом на корточки, оперевшись рукой о мое бедро, и задрала штанину до колена. Да, вот он, шрам от укуса на икре, еще вполне свежий, хотя прошло немало времени…

- Не болит? – спросила она, дотрагиваясь пальцами до красных кружочков, обозначавших место вхождения зубов в ногу.

- Не болит, - ответил я, чувствуя, что болеть начинает в другом месте[14]. Девочка-девочка, ну придержи ты свои феромоны, ну очень тебя прошу…

- Медленно заживает, - сказала она, поднимаясь на ноги, - что не может не радовать.

- Почему? – озадаченно спросил я. И тут вспомнил, что у меня накопилось энное количество вопросов, на которые у Дэс, вероятно, есть ответ, и начал выпаливать их один за другим: - Дэс, кто ты? Почему тебя так не любят в Академии? Что с Рикавери, почему она считает тебя парнем и ведет себя как ревнивая жена? Что это был за запах такой?

Неожиданно Дэс прижала палец к моим губам и приблизила свое лицо к моему. Я все слова человеческие забыл, а сердце застучало так, что я был уверен: не только Дэс, но и родители в соседней комнате слышат его стук.

Но она лишь наклонилась к моему уху и прошептала:

- Они пришли. – Кивок в сторону окна. – Они стоят там, внизу, принюхиваются, прислушиваются и приглядываются. Они не могут меня почуять, но могут увидеть и услышать. Нельзя дать им понять, что я здесь.

- Кто – они? – шепотом спросил я. В воздухе снова повеяло собачьей шерстью. – Собаки?

- Оборотни, - поправила Дэс. – Полагаю, это они следили за тобой днем.

- Но за… - Дэс снова прижала палец к моим губам, и я не смог закончить вопрос.

- Мне придется остаться здесь, пока они не уйдут, - сказала она. – А уйдут они только вслед за тобой. Так что ночуем сегодня вместе.

- Они нападут? – тихо спросил я, чувствуя, что битву с воображением я проигрываю.

- Не сегодня, - покачала головой Дэс. – Пока что они еще присматриваются. А теперь, - сказала она, скидывая с себя одежу, тяжелый мяталл, она осталась только в маечке поверх нижнего белья, - давай спать. – С этими словами рыжая соблазнительница забралась к стенке и накрылась одеялом. – И не надо уходить куда-то, даже на пол: просто раздевайся и ложись рядом. За себя можешь не переживать: если я и изнасилую тебя однажды, то исключительно в присутствии Рикавери. Не могу же я лишить ее такого зрелища!

Я покорно разделся и лег рядом, отчаянно пытаясь сосредоточиться на двух новых вопросах: зачем оборотни следят за мной и почему они не должны увидеть Дэс?

- Послушай, Дэс, я хотел тебя спросить… - забравшись под одеяло, начал было я, но Дэс меня перебила:

- Одеяло, чур, не отбирать.

Потом она провела пальцами по моей щеке, а я почувствовал неожиданную слабость и моментально отключился.

Темно.

Кажется, я связан. Или меня просто крепко держат. В любом случае – не пошевелиться.

Внезапная вспышка света.

Острие иглы.

Сумасшедший вопль. Неужели мой?..

Отпустили. Или развязали. В любом случае – снова могу двигаться.

Иду куда-то. Натыкаюсь на какие-то предметы. Голова кружится…

Тело – как будто не мое. Странные, новые ощущения. Откуда эта жажда?

Темнота не кончилась, но я вдруг начинаю видеть. Человек. Прыгаю.

Снова хватают. Снова игла.

Руки, до боли сжимающие лицо.

Грубый голос.

«Кто отец? Кто?»

Серый полумрак.

Длинная комната с дюжиной кроватей, стоящих у одной стены. На каждой кровати кто-то лежит.

С дальней кровати кто-то встает и уходит.

Кровать вдруг становится ближней.

Человек ложится на нее.

Отец?..

Резкий толчок.

Я стою на четвереньках над этим человеком, мой лоб плотно прижат к его лбу.

Происходит что-то странное. И страшное.

Вдруг все заканчивается. Меня рывком ставят на ноги.

«Спокойного сна».

Неужели это мой голос?..

Рыцари со знаменами.

Пираты со шпагами и пистолетами.

Солдаты с винтовками.

Студенты с компьютерами.

«Я буду хранить твой сон и встречу тебя, когда ты проснешься»…

Я открыл глаза. Образы из странного сна все еще крутились в моей голове, поэтому я не сразу понял, что делает Дэс у меня под боком.

- Ну наконец-то он проснулся! – Она страдальчески закатила глаза. – Давай, выматывайся отсюда быстрей, мне уже давно пора, а уйти раньше тебя не могу, ты же знаешь, - сказала эта рыжая бестия и бесцеремонно спихнула меня с кровати.

Резкий удар об пол помог мне прийти в себя. Я встал на ноги, натянул штаны и подошел к окну. Времени уже было за полдень, возможно, сильно. Хорошо, что патруль сегодня ночной…

- Видишь кого-нибудь? – спросила Дэс.

Я обвел взглядом двор. Окно как раз выходило на подъезд и ту самую площадку, где на нас с Юлей впервые напали.

- Да, - кивнул я. – Два каких-то мужика курят на лавочке.

- Собачью шерсть курят? – ухмыльнулась Дэс.

Я принюхался.

- И правда шерстью пахнет, - удивленно сказал я.

- Значит, эти два мужика последуют за тобой, когда ты выйдешь из дома, - заключила Дэс. – Может быть, даже попытаются заговорить. Но лучше бы, конечно, чтобы этого не произошло, так что воткни плеер в уши и игнорируй их.

- Почему? – Я подошел к кровати, где девушка сидела уже одетая, и крепко взял ее за плечи. Не кровать, конечно, а девушку. – Ты можешь мне объяснить, что тут вообще происходит?

Дэс колебалась, я видел это. Почему-то она не хотела говорить мне правду. Но внезапно я и сам понял, в чем может быть дело, и это понимание обрушилось на меня ведром ледяной воды в сорокаградусную жару.

- Неужели… неужели для того, чтобы превратиться в оборотня, не обязательно быть укушенным в шею? Неужели достаточно укуса в ногу?

Дэс одарила меня долгим тяжелым взглядом, потом все-таки кивнула.

- По сути, слюна оборотней – это вещество, изменяющее человеческие гены, - начала она. – Оно попадает в кровь и начинает действовать. Однако не любой укушенный человек превращается в то, что мы называем оборотнем. Чьи-то лейкоциты в состоянии побороть эту заразу, а чьи-то – нет. Судя по следу от укуса, - она указала на мою ногу, - твои борются, и еще как. Однако, когда Рикавери чинила твои ребра, она нарушила работу твоей иммунной системы, и она дала слабину. Хотя Рикавери и противостояла этому вирусу – эффект этого противостояния ты прочувствовал, вижу по твоему сморщенному лицу – очевидно, он все же добрался до твоих генов и начал их изменять, о чем свидетельствует то, что ты теперь можешь чуять оборотней. Как придешь в Академию, игнорируй всех, кто будет приставать с вопросами о самочувствии и преследователях, сразу топай в научный отдел, найди девочку по имени Яна и расскажи об этих наблюдениях.

- Хорошо, - кивнул я. – А сны могут быть как-то связаны с этим вирусом?

- Что еще за сны? – удивленно спросила Дэс.

- Ну, например, сегодня мне снилось… - И я рассказал ей свой давешний сон.

Дэс напряглась. Готов поклясться, будь она кошкой, она бы плотно прижала уши к голове, встопорщила шерсть на загривке и угрожающе зашипела.

- Нет, эти сны к делу отношения не имеют, - ледяным голосом сказала она, - и не вздумай никому о них заикнуться, иначе мне придется зарубить и тебя, и тех, кто о них услышит.

Я хотел было уточнить, почему вдруг такая секретность, ведь сны – это не больше, чем плод уставшего за день разума, но тут раздался стук в дверь, а вслед за ним и мамин голос:

- Игорек, уже половина третьего, вставай, я блинов даже успела напечь, иди ешь, пока теплые.

- Сейчас, мам, - крикнул я и вопросительно посмотрел на Дэс.

- Иди, - тихо сказала она. – Я все еще делаю вид, что меня тут нет. Никому меня не пали, с незнакомыми людьми на улице не разговаривай, сны не рассказывай… Да в твоем случае лучше вообще разучиться говорить.

С этими словами она вытолкала меня за дверь.

«Все любопытственнее и любопытственнее», бормотал я под нос, проходя на кухню. Из всех вопросов остался только один, зато всеобъемлющий: что тут, черт возьми, вообще происходит?

До Академии я добрался без происшествий, только запах шерсти – а, значит, и те два дядьки – меня неотступно преследовал. Заговорить не пытались – и том спасибо, а с собачьим запахом я готов смириться.

Войдя в Академию, я осознал, что совершенно себе не представляю, где здесь научный отдел, но тут меня окликнул знакомый теплый голос:

- О, Игорек, рано ты сегодня. – Я оглянулся и увидел добродушно улыбающуюся, как и всегда, матушку Анну. – У тебя же смена только вечером, сидел бы дома, отдыхал.

- Здравствуйте, матушка, - расплылся и я в улыбке. – Да мне вот надо в научный отдел зайти, поговорить с некой Яной.

Матушка Анна мгновенно помрачнела, как будто я упомянул Дэс.

- Что-то тянет тебя ко всяким прохвосткам, - недовольно буркнула она. –Она-то зачем тебе сдалась?

- Да-а… - замялся я, но тут же обрел уверенность: уж матушке-то Анне рассказать можно, пусть даже Дэс и сказала топать прямиком в научный отдел. Я не видел отца Лео и Миши, основателя нашей Академии, поэтому матушка была для меня чем-то вроде негласной главы, которая должна всегда быть в курсе всего. К тому же, она все равно присутствовала при том, как Рикавери лечила меня, и должна была уже обо всем догадаться. – Вы, может быть, знаете, что моя сестра была помечена, а потом убита нечистью. Так вот, в тот день, когда на нас напали, я тоже был укушен оборотнем, и теперь, после вмешательства Рикавери в действие моих внутренних защитных систем, я могу чувствовать их запах. Точнее, я чувствую запах собачьей шерсти, если кто-то из оборотней находится рядом.

Матушка Анна теперь была мрачнее тучи.

- А Дэс первая обо всем пронюхала и к Янке тебя послала, да? – уточнила она.

- Значит, это тебе ко мне, - раздался жизнерадостный незнакомый голос у меня за спиной, и чья-то рука опустилась на мое плечо. Я обернулся.

Передо мной предстала дама лет пятидесяти пяти, приземистая, пухловатая, со стриженными под мальчика пшеничными волосами и карими глазами, скрытыми за большими круглыми очками. Надет на ней был белый медицинский халат поверх блеклой зеленой водолазки и серых классических брюк.

В голове тут же послушно возникли реплики Дэс – «найди девочку по имени Яна» и матушки Анны - «Что-то тянет тебя ко всяким прохвосткам».

Девочка?! Прохвостка?!

Наверное, моя челюсть заболталась где-то в районе пупка, глаза при этом приняли совершенно бессмысленное выражение. «Прохвостка» расхохоталась.

- Вижу, ты обо мне уже слегка наслышан, и мой образ, сложившийся в твоей голове, совершенно не соответствует действительности, - сквозь смех сказала она. – Как звать-то хоть?

- И-игорь, - заикнулся я.

- Ух ты, человек-жеребец, - снова засмеялась она, сопоставив мою реплику с лошадиным ржанием. – Ладно, идем, поговорим у меня в кабинете. А к вам, матушка, у меня просьба. – Она повернулась в сторону матушки Анны, и глаза ее недобро блеснули. Или мне из-за очков показалось? – Будьте добры, не распространяйтесь о том, что сейчас слышали.

Дата добавления: 2015-09-30