Вероника Романова родилась, подросла, хорошо училась, ходила в музыкальную школу, поступила в Политех и окончила его вполне пристойно. С третьего курса подрабатывала по специальности, еще на пятом курсе устроилась на постоянную работу. Castle Systems — ее четвертая контора. На четвертом курсе попала в любительский театр под крыло к Виталику, вышла в примы. Не замужем, детей нет. Как-то так рассказала о себе Ника. Но меня интересовало не это. И, в конце концов, она рассказала.
Его звали Дима. До чего же мы, оказывается, похожи! У нее тоже была своя Анька, только его звали Дима. Дима учился в Консерватории, на вокале. Дима жил по соседству. Дима был сказочный мерзавец. Нет, он не был первым — в наше время к двадцати годам сохранить пресловутую девственность практически невозможно. Просто Дима был первым, кто что-то значил. И Дима отлично этим пользовался. Ника жила только им, только ради него — неслась после учебы в его холостяцкую берлогу, наводила там уют, писала работы по общим предметам, кормила обедами, ублажала в койке, могла ночью одна пойти за сигаретами для Димочки. Дарила дорогие подарки, даже устроилась работать, чтобы баловать любимого. Заглядывала в глаза, растворялась в нем, все время говорила ему, какой он гений, какой талант. Естественно, Дима пользовался. Разговаривал через губу, эксплуатировал в койке, забывал день ее рождения… Для его друзей она была «А, это Ника… Она сейчас накроет и уйдет, посидим спокойно…». Естественно, он изменял. Она закрывала глаза, выла ночами в подушку, прощала… Дима просто исчез в один прекрасный день. Съехал с квартиры, сменил номер. Ника не выходила из дому три недели. Благо, сестра забеспокоилась, помогла выбраться из засасывающей депрессии. С тех пор никаких отношений Ника не заводит. Никогда. Ни с кем.
— Поэтому я так рада, что именно тебе со мной понравилось, Таир, — улыбнулась Ника, — это значит, что отличный секс у меня будет, а отношений не будет, и это здорово! Да здравствует спортивная эротика в жизни каждого половозрелого индивидуума! — и Ника подняла кружку с чаем с намерением чокнуться со мной и выпить за эту сентенцию.
Вот оно как. Вот оно как, ёкарный бабай! Никто тебя не ловит, идиот! Никому ты не нужен, Птичка! Просто я, похоже, серьезно вляпался, вот что. Ну, и что я мог сказать ей после этого? Я поднял свою кружку:
— За высококлассный секс без обязательств, Николашка!
***
И что мне теперь с этим делать? Что мне теперь с этим делать? А? Я ехал домой и думал о том, как же мне по жизни не везет. Единственная девушка, которая смогла что-то во мне зацепить, не желает никаких отношений. Хорошо ли это? Нет! Это ужасно! Я уже все себе нафантазировал, лежа на паркете в коридоре. Я уже все придумал, как придумывают, я знаю, юные барышни после первого поцелуя. Я уже все решил.
А теперь? Мое решение никого не волнует, вот что. Ну, мы еще посмотрим, волнует или нет. Если Ника смогла зацепить меня, то я смогу зацепить ее, а иначе деда Теймураз меня не поймет. Деда Теймураз вообще считает, что все на свете решают мужчины. Кроме того, что решила бабушка Тася. На этой жизнеутверждающей ноте я чуть не влетел в отбойник на повороте, поэтому решил подумать об этом дома. Но дома коварное одеяло схватило меня и не выпустило до самого утра.
Реверс:
Вера вынула альбом со старыми фотографиями. Еще бумажными, еще студенческими. Удивительно, но она не выбросила и не порвала фотографии Димы. Вера перебирала чуть потускневшие снимки, перебирала ту историю и курила. Потом вынула сигарету изо рта и воткнула в лицо смазливого блондина на фото. Бумага оплавилась, края прожженного отверстия почернели, в сигаретный дым вплелась нотка бумажной гари. Вера скомкала фотографию и потушила сигарету.
Зазвонил телефон:
— Верочка! — прокричал в трубку Копыч, — Ты на репу придешь? Виталик просил меня всех обзвонить, чтоб не было как в прошлый раз…
— Приду, — сказала Вера. Актерский дар никак не включался, Вера с трудом растянула губы в улыбку и снова повторила:
— Приду! Завтра в семь, как обычно!
Все будет, как обычно. С Таиром все будет — как обычно.
Глава 9
Аверс:
Пятница пролетела, как одна минутка. Мойдодыр еще в четверг нагрузил нас работой по полной, а в пятницу коршуны-эккаунты* были еще злее, еще сильнее терзали бедных разрабов UI-тима, так что когда, наконец, я закоммитилась, то долго не могла поверить своему счастью. Минут пять, потому что дольше раздумывать у меня времени не было. Спектакль, последний в этом месяце, начинается в восемь, и мне надо было успеть все и сразу. На этот раз машинка меня не подвела, я примчалась в ДК, шустро переоделась и шустро же отыграла свою «ведьму». Все самые страстные поклонники «Мельницы» уже посетили наше последнее творение, поэтому цветов почти не было. Только пара одиноких розочек и новый феерический букетище от Ли. Таир, кстати говоря, не звонил, не пришел, не писал мне в мессенджер и вообще не отсвечивал. Ну, тем лучше. Чем меньше мы контактируем, тем лучше.
После спектакля, когда мы, уже никуда не торопясь, снимали грим, пили чай или пиво и болтали в гримерке, героем моего вечера внезапно стал Копыч. Витя Копыч – коренастый шатен, менеджер в конторе по продаже стройматериалов, играет в текущем спектакле палача. Именно он бросает факел в кучу хвороста у моих ног и именно ему я «наношу оскорбленье» своим молчанием. Витька не особенно поет, зато очень артистичен. Так что ему часто достаются роли почти без текста, зато богатые на всякую мимику-пластику. Итак, Копыч присел своей натруженной менеджерской задницей на мой стол и протянул мне какие-то цветные бумажки:
— Верунька, мне тут по случаю достался десяток билетов на Silver Solid. Концерт завтра во Дворце Спорта. Поскольку ты – моя любимая жертва, и я уже запарился тебя жечь, то хочу тебе предложить два билета, сходи, развейся, ребята они классные.
— Вот здорово, Копыч! — я резво загребла себе билеты и обняла Витьку, — Спасибо, родной! Я с удовольствием пойду, люблю их песни, а сама, к своему позору, не была ни на одном концерте.
Концерт! Сто лет не была на концерте в качестве зрителя, честное слово! Да еще Silver Solid! Чудесный голос Каминского, чудесная музыка, чудесные тексты — одно сплошное удовольствие! Вся в предвкушении, я вернулась домой и отправилась на боковую.
***
Субботу я посвятила общественно-полезному физическому труду и ожиданию вечера. Ли позвонила с утра, приглашала меня кататься, но я отказалась — слишком много всего случается в последнее время, а швабра и тряпка, между тем, тоскуют по мне вторую неделю. Билета у меня было два, и я решила позвать с собой Лильку. Закончив с уборкой, я выползла на балкон с кофейком и сигаретой и позвонила сестре:
—Але? Лилия Константиновна? — начала я с шутки юмора. В ответ Лилька что-то промычала: рот ее был явно несвободен, — Приятного аппетита, жопа ты!
— Сама жопа! — Лилька ринулась в бой, — Добрый день, Вероника Константиновна!
Да, сестры — нелегкое бремя, и шутки твои они воруют каждый день, с самого детства!
— Лиль, пошли вечером на Silver Solid? Мне билеты на халяву достались, и вечер совершенно свободен, и пойти не с кем… Пошли, а?
— На куда? На Silver Solid? Прошли, чё нет. Во сколько?
— Счас, гляну… В семь. Во дворце спорта.
— Ты за мной приедешь?
— Да хрен тебе! я хочу хоть пива попить, на метро доберешься!
— Давай я порулю, — невинно предложила Лилька.
— Ага, счас! Купи свою — и рули, рулевой, блин! На метро!
Лилька надулась:
— Жадина ты, нет бы поучить сестру!
— Повторяю для тупых: хрен тебе! Встречаемся без двадцати на выходе из метро в сторону дворца. Форма одежды — без выкрутасов, ферштейн?
— Яволь, майн херц! Давай, до вечера, — и Лилька отключилась, очевидно, чтобы вернуться к своей жратве.
***
Я вышла из метро в окружении характерных молодых людей, идущих на тот же концерт – патлы, косухи, банданы с черепами и все такое прочее. Лилька почти послушная сестричка – на ней не мини малинового цвета, а всего лишь драные джинсы — Лилька в образе.
—Привет, сестроид, — поздоровалась я.
— Привет, — улыбнулась Лилька, — как я тебе?
— Жуть кошмарная, — сделала я сестре комплимент.
— А то! — Лилька тряхнула лохматой гривой, и мы зашагали во Дворец.
Потолкавшись у входа, мы, наконец, попали в зал, довольно плотно наполненный неформалами всех мастей. Рабочие сцены заканчивали какой-то мелкий монтаж, барабанщик Silver Solid регулировал подзвучку установки*, прожектора бессистемно включались и выключались — в общем, все шло к началу. Я вытащила из рукава фляжку с коньяком и приложилась к ней. Лилька тут же выдрала у меня фляжку и тоже глотнула:
— Ну, за Silver Solid!
Пока мы пили и болтали о глупостях, вроде здоровья родительской кошки Чуни, время вышло, и концерт начался. Свет погас, сцена осветилась синими лучами, из кулис выбрались музыканты и заняли свои места на сцене. Ударник выдал коротенькое задорное соло, а зрители одобрительно заревели. Кстати, красивый баннер на заднике сцены — фоном золотистый коловрат*, на нем какие-то толи руны, толи древнеславянские буквы, охваченные пламенем, и крупно белыми буквами: вверху «Silver Solid», внизу «Языческий альбом».
Пока я рассматривала задник, на сцене появился сам Каминский. Я в очередной раз пожалела, что маленького роста — разглядеть фронтмена за спинами беснующихся подростков было практически нереально. Так что я увидела только гриву светлых волос и белую гитару на фоне черной одежды.
— Добрый вечер, — выдохнул Каминский в микрофон, и зал снова разразился приветственным воем, — Silver Solid играют для вас свои самые лучшие вещи…— снова вой публики, — начнем с любимого?— и почти без паузы, — Километры! Превратятся в прошествии лет в киноленты…*
Какая же я глупая, что не собралась до сих пор сходить на живых Solid-ов! Энергетика концерта захватила меня, я купалась в звуках, наслаждалась крутыми гитарными рифами, все мое тело вибрировало в ритме ударных. Забыв о приличиях и иронии, мы с Лилькой орали, размахивали руками, трясли гривами, а на некоторых песнях вытаскивали зажигалки и раскачивались вместе с окружающими веселыми поддатыми парнями, и подпевали Каминскому… Ах, этот Влад Каминский! Я сама пою для публики, но мой жалкий вой и рядом не лежал с пением Влада! Как он работал! Шептал, плакал, вещал, уговаривал, приказывал — он творил своим голосом настоящие чудеса. Потрясающий талант у мужика, честное слово!
ы отработали десяток песен из «the best of» и перешли к промоушену* нового альбома:
— Вы знаете, что у нас выходит новый диск? — спросил Каминский у зала.
«Да!!!!!!» — заревел зал.
— Пластинка называется «Языческий альбом», — сообщил Каминский очевидную вещь.
«Да!!!!!!» — снова заревел зал.
— Мы вам кое-что споем из нее, хотите?
«Да!!!!!!»
— Эту песню я дарю одной знакомой ведьме, — сказал Каминский и ударил по струнам. ы выдали умопомрачительное вступление и вдруг оборвались на полуфразе. Свет погас, только один мощный луч выхватил фронтмена. Каминский ухватился за микрофон обеими руками и прошептал:
— Вера моя… крепка…
Аккорд. И уже голосом:
— Вера моя крепка!
Я тебя не боюсь!
Не дрогнет моя рука
И сам я не уклонюсь…
Вспыхнули прожекторы, заревел зал…
— Ведьма моя сильна —
Пламя в ее глазах,
Ловит меня она,
Как на крючок — на стра-а-ах.
Снова темнота и пауза:
— Вера моя… сильней…
И снова аккорд:
— Вера моя сильней!
Бог меня сохранит!
Не покорюсь я ей,
Ей меня не сломить…
Грандиозное соло выдает гитарист и опять поет Каминский:
— Ведьма моя страшна —
Молча в глаза глядит…
Если возьмет она…
Если возьмет она…
Душу возьмет она…
Темнота, пауза, шепот:
— Мне без нее не жить…
Зал разразился воплями, Лилька прыгала рядом, а я… Я… Короче говоря, я двинулась вперед. Расталкивая толпу, я пробиралась к сцене. Мне было очень интересно. Так интересно, что было необходимо срочно проверить мою догадку. Здоровенный рыжий мужик чуть не сшиб меня, визжащие девицы потоптали мои бедные ноги, но я пробилась почти к самой сцене. И посмотрела на Каминского. Вблизи.
Черт возьми! Я еще смеялась над Таиром! А сама?
Влад Каминский, а точнее Владислав Каминский, фронтмен группы Silver Solid, пел уже новую песню, безо всяких ведьм и вер. Но это не помешало мне увидеть на сцене моего нового партнера по спектаклю, «менестреля Гарольда». Я стояла у сцены, сложив руки на груди и пялилась на Влада? Славика? Черт возьми, на Каминского!
Влад тряхнул волосами и мазнул взглядом по толпе. И увидел меня. Гадом буду, он увидел меня! И улыбнулся. Какая улыбка! Как я раньше не замечала, какой он? Глаза, как ледяные омуты, улыбка… Твою мать! Я с ним знакома много месяцев, это Славик, черт возьми! Славик-подай-принеси-четвертый гриб! Да, талантливый мальчик, оказалось, что очень талантливый, но это… ЭТО был не Славик! Мне почему-то стало очень стыдно. Кровь бросилась в лицо, я развернулась и ринулась прочь от сцены, вглубь, в темноту… Каминский за моей спиной пел…
Я выбралась из толкучки на более свободное пространство и огляделась в поисках Лильки. Мне повезло — сестра оказалась на том же месте, где я ее оставила:
— Верка, ты чего? — поинтересовалась Лиля.
— Ничего, блин! Пойдем домой, Лиль!
— Да что такое-то?
— Я хочу уйти. Все!
— А я не хочу! — возмутилась Лилька, — еще полчаса до конца! Чего тебя колдубасит?
— Я пошла, короче, — сказала я и пошла. Лилька вполне самостоятельная барышня, что я ее уговариваю? Ну, побудет еще, потом домой вернется. Она вроде не синяя, так что все будет хорошо, да?
— Я остаюсь! — проорала мне сестра и ввинтилась в толпу. Я пожала плечами и двинулась на выход.
Вышла я на крыльцо и достала телефон. Копыч не отвечал ужасно долго, а потом все-таки ответил:
— Да! — прокричал он в трубку, перекрикивая шум. Ну конечно, он тоже тут, на концерте!
— Копыч, выйди на крыльцо! — прокричала я ему.
— Счас! — покладисто согласился Витька и отключился.
Не прошло и пяти минут, как Копыч явил свой светлый лик на ступеньки. Он пытался держаться развязно, и это выдавало его с головой:
— Верон, привет!!! — он обнял меня за плечи, дохнул пивом в лицо. Я вывернулась, уперла кулаки в бока и приступила к допросу:
— Копыч, где ты взял билеты?
— Подарили!
— Кто?
— Знакомый один, а что?
— Почему ты отдал их мне?
— Я ж сказал, ты — моя любимая жертва! — улыбнулся Копыч.
— Не транди! Ты знал, да? Знал? — я крепко схватила Копыча за руки и тряхнула.
— Чего я-то? Чё случилось-то? У тебя какие-то проблемы с билетами?
— Говори, Витя, а то ведь я из тебя душу вытрясу! — я еще раз его тряхнула, — откуда билеты?
— Подарили!
— Кто?!
Витька сломался:
— Конь в пальто… Ну ты же все поняла уже! Я ни при чем, это Влад все придумал!
— Ты давно знаешь, что Славик — это Влад?
— С самого начала, — Копыч опустил глаза, — как он пришел в «Мельницу». Я его по жизни давно знаю. Он как-то сказал, что хотел бы тоже в театр… Ну и…
— А нахрен эти шифрования нужны?
— Ну Ве-е-ер… Ну представь, чел приходит и говорит, мол, я Влад Каминский из Silver Solid. Как к нему отнесутся? Дадут ему действительно себя показать? Как с ним общаться будут вообще? Ну, мы и решили, что никому в голову не придет. Славиком его назвали…
— Виталик в курсе?
— Не. Никто не знает. Только я. Влад эту песню давно написал, и все хотел тебе показать. А ты же у нас звезда — только он на какой-нибудь пьянке задумает тебе ее спеть, а ты уже в окружении поклонников. Этот азер, как его… Таир, да? Ну и Влад решил так это подать. Так что ты не злись, он правда… Ну… Короче! Разбирайтесь сами!
Я пребывала в состоянии глубокого шока. Очень глубокого. Наверное, меня кто-то сглазил — не может быть все так одно к одному, одно к одному! Ли, Таир, теперь еще Влад! Блин, Влад! Славик! Черт возьми! Пока я разбиралась с сумбуром в своей голове, Витька технично решил сбежать — потянул на себя дверь и сунулся внутрь. Я совсем было решила его догнать и продолжить пытки, но тут зазвонил телефон. Номер незнакомый.
— Алло! — прорычала я, уже начиная догадываться, кто это.
— Эй! Ты только не уходи, слышишь?! Ты где?! — чуть охрипший, но очень узнаваемый голос Каминского в трубке с трудом пробивался сквозь шум зрителей.
Я немного помолчала, слушая его сбившееся от долгого пения дыхание. И сказала:
— Я у главного входа.
— Не уходи. Я тебя сейчас заберу, слышишь?
Я кивнула. Потом подумала еще раз и сказала:
— Да.
— Сейчас, — сказал Каминский. И прежде чем он нажал отбой, я услышала, как он говорит кому-то:
— Давай «И лампа не горит», Паша…
А потом телефон отключился.
Я вынула сигарету и прикурила. Мысли мои вели себя, как тараканы под половицей, если ее резко поднять — разбегались, сталкивались и путались. Не успела я сделать и пары затяжек, как из глубин вестибюля к двери почти бегом подошел парень в майке «Silver Solid». Парень вышел, окинул меня недоуменным взглядом и спросил:
— Вы, что ли, Вера?
— Вера, — согласилась я.
— Пойдемте, Влад сказал вас проводить… — и пошел внутрь, даже не проверяя, иду ли я за ним. Но я пошла. Мы пробрались через какие-то помещения, лестницы и переходы в самое сердце Дворца Спорта. Парень проводил меня в пустую комнату, очевидно, гримерку, и вышел, ни слова не сказав. Я огляделась — типичная гримерка. На одном из столов закипал электрочайник.
Как только он щелкнул, в комнату вошел другой парень в такой же майке «Silver Solid». Он вопросительно посмотрел на меня и спросил:
— Ты кто?
Я пожала плечами:
— Я Вера.
— А я Кот. Чаю хочешь? — и стал заваривать чай в десятке чашек сразу. Потом достал откуда-то большой пакет и стал вынимать из него какие-то бутерброды и печенье. Я наблюдала.
Минут через десять дверь снова открылась и вошла девушка. Очень красивая девушка — фигуристая, высокая, ноги от ушей, губки как у Анджелины Джоли, стрижка с цветными перьями, маечка обтягивает немаленькую грудь… Красивая девушка, короче говоря.
Кот поднял голову и улыбнулся, но мне показалось, как-то без энтузиазма:
— Привет, Жюли!
— Привет! А где Влад?
— Да вроде работает еще, — Кот прислушался к глухому шуму за стенами гримерки, — ты разве в зале не была?
— Нет, что я там не видела? Тупых фанаток? — Жюли скорчила гримаску, — Ладно, подождем.
Она уселась на ближайший стул, закинула ногу за ногу и пристально посмотрела на свои ногти, такие же безукоризненные, как она сама. Убедившись, что с ногтями все в порядке, Жюли решила поддержать светскую беседу:
— А это кто? — спросила она у Кота, полностью игнорируя меня. Я ухмыльнулась — все понятно мне про нее, про очень красивую девушку Жюли. Наверное, по паспорту она Юлия. А по жизни очень увлекается одним моим знакомым менестрелем.
— Это Вера, — пожал плечами Кот.
— Ну, и что ты здесь делаешь, Вера? — соблаговолила обратиться ко мне Жюли.
Я повторила за Котом — пожала плечами. Разговаривать с ней мне почему-то не хотелось. Но тут Кот решил проявить непрошеную инициативу:
— Не тупи, Юлька, это «Вера моя крепка…», поняла?
Смотри-ка, действительно Юлька. Ее, беднягу, аж перекосило!
— А-а-а… — протянула она и отвернулась от меня. Я снова ухмыльнулась — девочка воюет даже с мельницами, ну просто Дон Кихот! Ой, какой каламбурчик про мельницы! И я решила ее поддразнить:
— Кот, я, наверное, не хочу больше ждать. Скажешь ему, что он классно работает…
Кот переполошился:
— Ну, нет, ты что! Он сейчас, они уже заканчивают, не уходи, плиз! Влад мне голову открутит, если ты уйдешь!
А Жюли настолько тронула эта сцена, что я увидела, как побелели костяшки ее пальцев, сжавшихся в кулаки.
Моему невинному развлечению помешал Каминский. Дверь распахнулась, и в гримерку ввалились Silver Solid в полном составе — усталые, потные, выжатые, как лимон, все еще наполненные адреналином под завязку. Жюли вскочила, расплылась в улыбке, прощебетала:
— Привет, Вла-а-ад…
Каминский кивнул ей и пошел ко мне. Он улыбался этой своей улыбкой-мечтой, которую я раньше не замечала. Да, собственно, и не могла заметить – при мне он практически никогда не улыбался, а может я никогда не обращала на него внимания… Вот я тупизна все-таки! Я тоже улыбнулась. Влад показал на свое горло и лаконично обрисовал ситуацию:
— Капец!
Я прекрасно его поняла — сама загибаюсь после некоторых спектаклей. Влад взял одну из кружек с чаем и приложился. Видно было, какое удовольствие он получает от простого теплого чая, от того, что хорошо отработал и… от моего присутствия? В общем, он допил чай и взял меня за локоть:
— Пойдем, поговорим? — и повел меня прочь из гримерки. Я шла, и чувствовала, как спину мне прожигает взгляд Жюли.
Реверс:
Ли ехала по трассе. Летела. Дорога завораживала, музыка в ушах подстегивала, и Ли все теснее прижималась к мотоциклу, все сильнее выкручивала газ, выжимая из байка всю возможную скорость.
Ли мучилась. Мучилась, потому что слишком много знала. Она знала, что Вероника спит с мужчинами. Знала, что Вероника — особенная, и нравится всем, кто хоть сколько-нибудь узнает ее. Знала, что Вероника ни с кем никогда не встречается. И все равно Ли было больно. Вероника ей ничего не обещала, она свободная женщина, но…
Проклятый азер, чурка гребанная, мачо задрыпанный! Пустой и самоуверенный быдлокодер, чертов смазливый урод! Ли скрипнула зубами, вспоминая его цветущую морду. Как он смотрел! Тискал Веронику при всем честном народе и смотрел, как на собственность! Королевич, сука… Победитель, тварь такая… Ли задыхалась от ярости…
Эккаунты - разновидность управленцев в сфере IT, менеджеры, осуществляющие контакт между клиентом и группой разработчиков.
Подзвучка установки — для усиления звука барабанов используются небольшие специальные микрофончики, которые устанавливают чаще всего на бочку и рабочий барабан, но в зависимости от акустики зала могут быть подзвучены и другие барабаны.
Коловрат (от ст.-слав. коло — колесо, круг, и врат — ворот, то есть букв. «вращение колеса», «круговорот») — одно из названий традиционного славянского солярного символа, свастики. Представляет собой восьмиконечный крест с загнутыми в одну сторону (чаще всего по часовой стрелке) концами.
Километры! Превратятся в прошествии лет в киноленты… — фрагмент песни группы Сплин (здесь и далее, кроме песни про ведьму, в качестве творчества Silver Solid выступает творчество группы Сплин)
Промоушен - разновидность рекламы, в данном случае речь идет о рекламе нового альбома публике
Глава 10
Аверс:
Я думал целую пятницу. И половину субботы. Собственно, я думал бы и дальше, но мне помешали.
Я ехал по Мельниковкой, готовился свернуть на Московкий проспект. На светофоре плотный поток медленно протискивался в узкое горлышко развязки. Наконец, загорелся зеленый. Я придавил педальку, пытаясь успеть в фазу светофора. И именно в этот момент справа и слева от меня вылетели мотоциклисты. Чертовы хрустики! Правый, круизер, выскочил на перекресток и рванул вперед. А левый, кажется эндуро*, вильнул и зацепил мое крыло. Твою Мать! Мотоцикл рухнул практически мне под колеса! Блин! Спасибо хоть я разогнался не сильно и тормоза у меня хорошие! Твою мать! Сука!!! Я шарахнул кулаком по клаксону. Сейчас я этого придурка двухколесного в асфальт вмешаю!
Я врубил аварийку и пулей выскочил из машины. Хрустик, слава богу, живой и, судя по всему, не поврежденный, выполз из-под своей хонды и поднимался с асфальта,. Я схватил придурка за грудки и заорал ему в шлем самые грозные матюки, которые знал. Хрустик безропотно выслушал меня, потом сбросил мои руки и стащил с себя шлем. О, черт возьми, это еще и баба! Нисколько не напуганная, абсолютно спокойная, наглая, рыжая, охренически красивая баба!
— Спокойно, мужик! Спокойно, слышь? Или ты мне морду бить будешь?
— Да пошла ты! Мотоцикл купила, а ездить научиться не купила!
— Слышь, ты! Ты сам виноват — ты меня бочиной зацепил, мудила!
— Кто тебя цеплял? Ты мне под колеса нахильнулась, овца, блин! — я обошел машину, проверяя уровень повреждений. Ничего особенного не случилось — небольшая вмятина на крыле, красная цена баксов сто. Так что тетка не особенно попала, это факт. Но напугался я здорово, так что успокаиваться пока не входило в мои планы.
— Твою мать, у меня все крыло помято! Гони бабки, байкерша хренова!
— Вызывай гайцов, урод! Хрен тебе, а не бабки! Ты меня зацепил и чуть не придавил, а я еще и бабки тебе буду платить?
— Я счас вызову, хрена ты меня гайцами пугаешь? Ты же ПЕРЕД машиной навернулась, курица!
Курица, а если честно, то вполне себе жар-птица, почесала репу и резко сменила тактику:
— Молодой человек, ну чего мы ругаемся? Давайте решим вопрос без эмоций!
О, теперь я не мудила и не урод, а молодой человек! Смотри-ка, платить еще и гайцам она не хочет, стерва рыжая! Но я же добрый и отходчивый, к тому же охренический джентльмен… Так что я прикрутил горелку и тоже включил вежливость:
— Давай, чего уж. Ты и попала-то не крупно, тут вмятинка ерундовая…
— Хорошо, давай я оставлю тебе телефон, ты отрехтуешь и я оплачу, идет?
— Ага, счас! Поехали на сервис, заплатишь сразу. Я может и урод, но не дебил, чтобы свестись на развод с телефоном.
— Да я не думала тебя разводить, чего ты? Ну поехали, раз это принципиально. Но мне некогда реально.
— Я тебе без сервиса говорю – тут делов баксов на сто. Располагаешь ты такой суммой?
—Налички у меня с собой столько нету. Так что ты можешь либо мне поверить, либо кататься со мной за деньгами и потом в сервис. Но мне почему-то кажется, что ты тоже не просто так катаешься и у тебя есть дела. Давай забьемся вечером где-то, я тебе бабки отдам.
— Давай тогда залог, на слово я тебе не верю.
— Вот ведь, такой красивый молодой человек, на приличной машине, а за сто баксов готов с девушки шкуру снять, — тетка отчаянно кокетничала, но со мной этот номер не пройдет.
— Залог или ГАИ, я так ставлю вопрос, — обозначил я свою позицию.
— Цепочка подойдет? — девица вынула из-под майки золотую цепочку, на вид настоящую. Я кивнул:
— Давай, она как раз примерно на сотку и потянет.
Девица сняла цепочку, вынула из куртки пухлое мужское портмоне, а из портмоне – визитку и протянула мне. «Маргарита Чеар, арт-директор». Ну конечно, вся такая богемная и на байке. Чеар! Хренар! Козлова небось! Я взял визитку, вынул свой бумажник и накарябал на каком-то огрызке номер телефона.
— Я освобожусь в восемь, куда мне подъехать? — поинтересовалась мадмуазель (а может мадам?) Чеар.
Я не мудрил особо – она виновата, ей и кататься:
— «Княжий терем» на Гагарина, знаешь такой?
— Найду. Итак, в восемь в тереме. Если что – звони. Поможешь поднять?
Я помог девице поднять байк, и она откатила его на обочину. Пока она ковырялась, я как раз успел выкурить сигарету и окончательно успокоиться. Я прыгнул за руль и покатил на встречу с Васькой и Толиком.
***
С Васькой и Камилем мы пообедали и перетерли довольно коротко — я решил все-таки загнать мой пострадавший тазик на рихтовку. Сдал машину в сервис, узнал цену и порадовался своей прозорливости — вышло почти ровно сто баксов. В общем, к восьми я закатился в Терем с намерением пожрать и получить свои бабки. Стоило мне угнездиться за столом и заказать пива, как в зал вошла давешняя девица Маргарита. К вечеру она преобразилась – вместо байкерши-эндуристки ко мне походкой манекенщицы подплыла совершенно феерическая рыжая дива. Я залюбовался — Марго была хороша, как песня. Темно-зеленое платье подчеркивало шикарные изгибы, грудь вываливалась из выреза, рыжие локоны обрамляли хорошенькую мордашку… Да что там говорить — рыжая, да еще и Маргарита Чеар! Она так и выглядела!
— Добрый вечер, Таир, — проворковала Маргарита и села за столик. Я не смог удержаться и включил «мачо» на полную катушку:
— Добрый вечер, Марго, — я ослепительно улыбнулся и поцеловал ее руку, — какая перемена! Я бы тебя просто не узнал! Потрясающе выглядишь!
Марго улыбнулась, открыла сумочку и положила передо мной стодолларовую купюру. Я рассыпался в благодарностях и вернул ей цепочку.
— Помоги застегнуть? — промурлыкала Марго и приподняла волосы. Я встал, обошел рыжую красотку и надел на нее цепочку. Конечно, я потрогал бархатную кожу на ее шее и, конечно, я готов был выпрыгнуть из штанов в объятия этой штучки хоть прямо сейчас.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |