— Твоя победа была запрограммирована заранее, — воскликнул я.
— В кино всегда так. Добро побеждает зло. Это же ты хотел играть за гангстера!
Я подбежал к кассе. Таксист ждал меня снаружи, припарковавшись у противоположного конца вытертой красной тряпки.
— У вас что-нибудь идет? — спросил я женщину за стойкой. Она покачала головой:
— Ближайший сеанс через час.
— Кто играл в последнем?
— Трое играли в космическую битву. Там межгалактические вампиры влюбляются в инопланетя…
— Сколько им было лет?
— Ну где-то по девять.
Явно не Йойо, подумал я.
Я сел обратно в такси и попросил отвезти меня в пятый квартал. На вызов в квартире Йойо никто не отзывался. Я приложил палец к дверной панели. Ззып. Йойо зарегистрировал меня в «Техмиксе» как второго плательщика.
Зажегся свет. Из колонок доносилась моя любимая песня Зоназары-22. «Добро пожаловать, Роб!» — раздался знакомый голос Супермена из двадцатой подводной серии.
— Куда пошел Йойо?
— Ароматильник пустой. Хочешь кушать?
Видимо, Зоназара орала слишком громко, и Супермен меня не слышал. Я пододвинулся вплотную к панели управления «Техмикса».
— Где Йойо?
— Сто двадцать пятое суперпредложение от «Стодвадцатипятерочки»: «Комби» — две аромапастилки по цене одной! Хотите заказать? Служба мгновенной доставки гарантирует доставку в течение двух часов десяти минут ноля секунд. И ароматильник снова будет полон! В дополнение к «Комби» хотим предложить вам…
— ГДЕ ЙОЙО? — закричал я.
— Он здесь, — невозмутимо ответил голос Супермена.
— В квартире?
— Йойо в гостиной. Суперпредложение от «Стодвадцатипятерочки»…
Йойо лежал на диване. Я разозлился. Я уже вроде как начал нервничать, а он просто спал.
— Эй, доброе утро! — заорал я. — Давай, проснись, приятель! Я уже начал думать…
Ноль реакции.
Из колонок все так же пела Зоназара.
На столе в синей пыли лежали три блистера из-под надора.
— Йойо! — закричал я, бросившись к нему.
Пульс не бился.
— Йойо, — повторял я. — Йойо, Йойо!..
Мои Примочки остались дома. Я же собирался после Йойо отправиться к Арне. Я поднял с пола Примочки друга и запросил активацию. Примочки потребовали пароль. «Мелли». Это было очевидно. Да я и так это знал.
«Передозировка надора: вероятность 95 %», — сообщил инжектор врача скорой помощи четверть часа спустя.
Врач показал мне на данные, высветившиеся у инжектора на табло. В них я не понял ни единой цифры. Даже прочитав несколько раз подряд. Медицина была отнюдь не моим коньком. Единственное, что меня с ней связывало, — это необходимость каждые пять лет ложиться в капсулу, после чего аппарат выдавал какие-то значения и врач сообщал, что со мной все в порядке (ну или не очень).
Вместе с врачом на пороге нарисовались двое полицейских. Толстый и длинный.
— В любом случае, он скончался сытым и счастливым, — произнес толстый достаточно громко для того, чтобы я мог это расслышать.
Допрос состоялся там же, в гостиной. После случившегося я еле мог сосредоточиться.
— Вы были знакомы? И если да, то откуда?
К горлу подступили слезы.
— Кто открыл вам доступ к его квартире?
Целый океан, как в парк-холле.
— У кого он приобретал надор?
Сейчас я бы с удовольствием в нем утопился.
— Откуда у него были деньги?
Или в объятиях Фанни. Главное, чтоб сейчас.
— Вы принимаете надор?
Вместе с ней бы утопился.
Поскольку я ни на что не реагировал, толстый поднял меня и прохлопал мои карманы.
— Даже без Примочек.
Он нахмурил лоб. По всей видимости, последнее вызывало у него наибольшее подозрение. Он поручил врачу скорой взять у меня кровь. Я безмолвно протянул руку.
«Вероятность потребления надора за последние 24 часа: 108 %», — высветил инжектор.
Длинный ухмыльнулся и кивнул толстому.
— Ну тогда можете приступать прямо сейчас к тому, чтобы говорить всю правду. Итак, вы были знакомы с потерпевшим?
Вопросы начались сначала. Я открыл им свой профиль в Ультранете. Он занял их до тех пор, пока в дверь не позвонили две сотрудницы Департамента здравоохранения. Женщины в синих халатах унесли тело Йойо в мобильный крематорий.
— Прямо сейчас? — спросил я.
— Что-нибудь слышали о гигиене? — обернулся ко мне толстый.
— Разумеется, но разве…
— И никакого «разве», закон есть закон, — отрезал длинный.
Вскоре после кремации в комнате появились его родители и, плача, попытались меня обнять. Стоило мне оказаться у них в объятиях, дамба у моего соленого океана наконец рухнула.
Появление родителей, казалось, несколько смягчило толстого и длинного. Я получил предупреждение по поводу потребления надора, но поскольку при себе у меня все равно не удалось обнаружить ни грамма, они не могли ничего поделать.
Они пересмотрели записи с камер наблюдения в квартире. Ничего, кроме Йойо и надора.
— Стороннего вмешательства не установлено, — сказал длинный.
Для них дело было закрыто. Они назвали матери адрес колумбарий-холла, где предстояло покоиться праху Йойо. Невыносимо долгое прощание. Родители подбросили меня на своем мини-электромобиле до ближайшей станции метромаглева и решили, во сколько собираются завтра его похоронить. По крайней мере на это законы гигиены отводили целые сутки.
Пока я сидел в маглеве, мысли о Йойо не шли у меня из головы. Может, он просто переборщил с дозировкой? Йойо был не из тех, кто легко сдается, и уж явно не из тех, кто стал бы кончать жизнь самоубийством из-за несложившихся отношений. Почему это случилось именно сейчас, спустя несколько часов, как убрали Номоса? Йойо было что скрывать? И если охота началась, буду ли я следующим в списке?
Ехать прямо к Арне я не мог. Мне надо было пару часов побыть одному в знакомой обстановке. Если последние дни моей жизни были самыми насыщенными, то сегодняшний — самым печальным.
Подойдя дома к панели, я выбрал поиск видео, на которых был отмечен Йойо.
— Суммарная продолжительность записей составляет 15 лет, включая рекламу, — сообщил голос изнутри. — Из них двенадцать в публичном доступе в Ультранете и три сохранены на вашем личном сервере. Хотите просмотреть?
Смотреть я не хотел ни секунды. Но, вероятно, эти три года стоило переслать на Примочки его родителям. Или не стоило.
Мне в голову пришла мысль получше. Я вытащил панель из разъема в стене и вызвал по Примочкам экспресс-доставку. Через двадцать минут курьер парковал свой электромопед перед входом.
— Классный мопед, — сказал я курьеру. На вид он был примерно мой ровесник. Может, сжалится и даст мне скидку. Деньги стремительно кончались.
— Спасибо, но черные непопулярны.
— Да, точно, их трудно заметить в общем потоке. Желтые лучше?
— Не, красные, — бросил тот.
Я протянул ему панель, назвал адрес родителей Йойо и потянулся пальцем к серебряному ящичку у руля.
— Уже не надо, — отозвался курьер.
— Почему? — в растерянности переспросил я, уже подозревая, что этот тоже состоял в банде. Казалось, люди Арне были повсюду.
— Сканирование сетчатки.
— И сколько с меня взяли?
— Посмотрите по Примочкам.
— А, виноват, я смотрел на мопед.
Курьер уехал, и я вернулся в комнату. Аниматор включился автоматически и вызывал очередной рекламный ролик. В отличие от Примочек, с рекламой от «Техмикса» у меня пока что было все в порядке.
Комнату рассек красный электромопед, поблескивая и источая запах чистящего средства.
— Оптимальное транспортное средство для тех, кто не женат, — всего с одним сиденьем! — произнес продавец из восьмого квартала с вечно счастливой физиономией и убрал мопед из поля видимости. — Вы слишком много тратите на такси, Роб! Новый электромопед поможет вам сэкономить. К тому же…
Что предлагал мне продавец «к тому же», я уже не узнал никогда — схватив аниматор обеими руками, я протащил его по комнате, пока не вырвал из розетки, и размозжил об стену. За сто пятьдесят четыре ежемесячных выплаты до того, как он стал бы принадлежать мне.
Раздалась вибрация Примочек.
— Примочки. Входящий вызов. Служба поддержки «Техмикс», — произнес приятный механический голос.
— Принять.
— До-о-обрый де-е-ень, с вами говорит служба поддержки «Техмикс», — радостно занудил неизвестный сотрудник. — К нам поступило сообщение об ошибке.
Я повернулся к тому, что еще недавно было аниматором, и промолчал. Глядя на изображение с моих Примочек, специалист, кажется, постепенно понял, что груда хлама на полу и была тем, что оставило им свое последнее сообщение.
Тон его разговора мгновенно стал серьезным.
— Кажется, произошло полное разрушение прибора. Не подскажете, что случилось? Чем мы можем вам помочь?
Я швырнул Примочки на пол и направился в ванную, где набрал полную раковину ледяной воды и окунулся в нее по самую шею. Примочками больше, аниматором меньше… Какая разница? Без Йойо все это не имело смысла. Никакого. Все это фальшь. Я вынырнул из раковины и втянул воздух.
Вода струилась через край и заливала пол. Минуту спустя начало таять пластиковое покрытие в комнате. Датчик «Техмикса» взвыл, активировав сирену.
Управлять «Техмиксом» можно было с общей панели Примочек нашего блока. Я только собирался спуститься на первый этаж, как вой сирены заглушил сигнал Примочек. Примочки подстраивались под уровень громкости окружающего мира. На практике это было удобно, но только не сегодня и не сейчас.
— Примочки. Входящий вызов. Анонимный пользователь, — сообщили они.
Ясно было, что это не служба поддержки. Но и только. Погрузив голову в раковину, я поклялся себе никогда больше не касаться Примочек. Но любопытство, как всегда, победило.
Перед глазами возникла комната, заваленная всяким железом, очень похожая на комнату Йойо. Я услышал голос женщины, вероятно, моего возраста, которая пыталась перекричать вой сигнализации.
— Алло, это Роб?
Я промолчал. Она продолжала, пытаясь докричаться:
— Мы с вами не знакомы, но Йойо показывал мне ваш профиль в Ультранете!
— Вы кто? — спросил я.
— Мелли.
Мой голос пропал, уступив место кому в горле.
— Не могу до него дозвониться и беспокоюсь!
Я снова разрыдался, но ей, видимо, было не слышно.
— Произошло недоразумение! Что-то сглючило на моем сервере, и он отправил личные записи на Примочки всего списка контактов. Там была одна запись, которую Йойо не должен был видеть. Ей два года, и там мой бывший. Это было еще до того, как мы с ним познакомились. Эй, ты что, плачешь?
Я не мог ей ответить.
— Послушай, мне очень, очень стыдно, но я не хочу, чтобы Йойо подумал…
Я стащил с носа Примочки и швырнул в сторону раковины. Они врезались в стену и шлепнулись на мокрый пол перед входом в ванную.
— «“Супермен под водой — 25” — скачайте прямо сейчас!» — выкрикнул Супермен, пытаясь перекричать шум сигнализации.
Я знал, что очки довольно износостойкие. Но ничто не вечно. Я опустил Примочки в раковину, придавил ко дну и ждал. Наконец Супермен заткнулся. Я вытащил их и швырнул на пол. Поднял и швырнул еще раз, и еще, пока от очков не осталась только груда обломков. Я нагнулся, собрал их с пола, оглянулся по сторонам и спустил в унитаз.
Вырвал в комнате и в ванной датчики. Оторвал от потолка колонки вместе с проводами. Сигнализация смолкла. Кружилась голова. «Сейчас свалюсь, — подумал я, — и больше не встану. Что за чушь…»
И свалился.
Это был второй обморок в моей жизни. Лежа на полу, я вспоминал Йойо и первый обморок. Мы отправились праздновать его день рождения в «Оазис». Только что вышел настоящий суперблокбастер.
Наш самолет разбился далеко за пределами эмирата над каким-то болотом. По болоту шныряли пакостные монстры, с которыми надо было сражаться. Дойдя до финальной битвы, я потерял Йойо из виду. Меня окружили змееголовы волка-мутанта, качавшиеся на длинных шеях, и начали душить. Я стрелял, как ненормальный, но тщетно.
— Выход, — кричал я. — Выход!
Блокбастер не исчезал. Что-то зависло, но никого из сотрудников не было рядом, чтобы помочь мне выбраться из скафандра и снять сдавившие голову Мегапримочки. Фильм продолжался.
Электромет выпал у меня из рук. Я ощущал укусы — удары тока, удар за ударом. И обрел очень важное умение — умение умножать силу тока на количество разрядов и получать неимоверную боль.
Не в силах сорвать с головы Примочки, я закрыл глаза и погрузился в темноту. Мое тело, утратив контроль, грохнулось об пол. Когда анимация закончилась, Йойо заглянул в мою кабину, и они с сотрудником «Оазиса» обнаружили меня лежащим без движения в луже собственной мочи. Мы никогда больше об этом не вспоминали, но с тех пор каждый раз, входя в игру, я требовал от администратора сперва протестировать команду «Выход».
«Выход» было бы лучшим, что я мог сказать тем вечером, лежа на полу своей залитой комнаты. Но увы, это была не игра. Это была моя жизнь, которая, кажется, вышла у меня из-под контроля. Мне надо было с кем-нибудь поговорить. Но с кем? Отец спал после ночной смены. Да и в любом случае он меня не слушал.
Я постучал в дверь маминой кабинет-кабины. Без ответа. Нажав на дверь в крошечную комнатушку, я позволил себе войти. Мама была погружена в обсуждение какого-то контракта.
— …на встрече же было ясно сказано, что мы пригласим консультанта и…
Она еще ничего не знала. Я решил подождать. Мама продолжила, не обращая на меня никакого внимания.
— Йойо умер, — вставил я в ее разговор.
Она быстро обернулась и затрясла головой:
— Не сейчас.
Я развернулся к выходу.
— Из твоей комнаты жутко пищит. Выключи! Это раздражает, — донеслось мне вслед, и я вышел, не говоря ни слова.
Спустившись к щитку, я отключил сигнализацию двумя мощными пинками по панели.
Пора была отправляться к «Восточной гавани». Где-то там, в потайных коридорах над кафе, были люди, с которыми я мог поговорить, если не хотел свихнуться окончательно.
По словам уже покойного Номоса, в двенадцать должно было что-то произойти. Что-то, о чем я не знал, но Арне Бергман знал наверняка. Вряд ли существовал кто-то еще, кто знал о планах «Ультрасети» и с кем я мог связаться, даже будучи в сомнениях, что Арне доверит мне хоть малую толику того, что знает. Попробовать стоило.
Йойо умер.
Половина меня.
ЛАВОЧКА ЗАКРЫТА
Томас встретил меня у другого конца лестницы. Я начинал проникаться симпатией к этому добродушному старику.
— Ты как раз вовремя, чтобы попрощаться.
— Попрощаться с кем?
Томас ничего не ответил, отвернувшись и освещая нам путь фонариком. С завесой непостижимой тайны, окутывавшей каждое движение книгочеев, я тоже уже смирился.
Узнать комнату было невозможно. Вокруг накрытого стола сидело и стояло около тридцати человек. Видимо, каждый принес что-то свое. Я передал Томасу шоколадные торты. Официант в «Гавани», который на этот раз встретил меня выспавшимся, брать их отказался и сразу отослал меня в туалет.
Горели свечи. От них в комнате становилось уютнее. Ни наставницы, ни Фанни я на первый взгляд не обнаружил. А жаль. Фанни мне действительно не хватало. Она бы положила свою ладонь на мою. Пусть даже просто из жалости. Она же знала, как много Йойо для меня значил.
Мой взгляд упал на Арне, что-то громко обсуждавшего с двумя парнями приблизительно моего возраста. Я ощутил укол чего-то близкого к ревности. Никто меня не замечал. Все были заняты разговором. Разумеется, реальным. И разумеется, я был там единственный… не волосатый.
— Что-то непохоже, чтобы ты пришел повеселиться, — посмотрел мне в глаза Томас.
Я промолчал, и он все понял.
— Пойдем-ка со мной, — сказал он, беря меня под локоть и направляясь к какой-то двери. Я был ему безмерно благодарен. Я не хотел не только веселиться, но и видеть всю эту толпу народа. Единственное, что привело меня сюда сегодня вечером, — это необходимость узнать хоть что-то про двенадцать часов. Ну и помириться все-таки с Фанни, конечно.
Томас ввел меня в полутемную комнату, где можно было побыть одному, и аккуратно прикрыл дверь. Из-за стены доносились голоса празднующих. Я сделал глубокий вдох, ожидая чего-то.
Дверь приоткрылась, но я не обернулся. На плечо легла чья-то рука. Фанни?..
— Мне очень, очень жаль, — произнес знакомый голос. — Он был тебе дорог.
Арне. Это тоже хорошо.
— Пару часов назад появилось первое сообщение в «Ультраньюс».
— И что они говорят?
— «Молодой человек совершил самоубийство из-за измены».
— Этому видео было полтора года. Просто глупый сбой в ее домашней панели. И я знаю, он бы никогда…
Я запнулся и зарыдал. С момента нашей первой встречи с Арне я, кажется, рыдаю не переставая.
— Об этом они никогда не скажут, — ответил Арне. — Ни единого слова критики в адрес «Ультрасети», Примочек, «Техмикса», ООО «Скан» или чего-либо еще. Неписаные правила, диктуемые концерном.
— Да ясно, — бросил я, хотя в реальности ясно мне не было.
— Есть еще кое-что.
Никакого «кое-чего» мне больше не хотелось. Хотелось, чтобы пришла Фанни, обнять ее и плакать дальше.
— Согласно «Ультраньюс», Йойо был не просто литературным агентом, работавшим на «Скан».
— Но и?..
— Но и членом «Гильдии книгочеев», организовавшим и осуществившим недавний теракт.
Несколько секунд молчания.
— Так он был с вами? — переспросил я, уже настроившись на то, что возможно все.
— С нашей стороны не было никакого теракта, и Йойо до него даже не знал о нашем существовании.
Я уставился в темноту. В голове пронеслись потенциальные заголовки новостей. «Йойо — супертеррорист столетия». Смехотворно. Но его родители наверняка уже… в курсе. Бедные. Что же они сейчас чувствуют, когда на них свалилось столько всего сразу.
Так что, это они нам вот так вот просто врут?
«Ультраньюс» были самой популярной информационной платформой Ультранета.
— «Ультраньюс» предоставляла все новости бесплатно. С появлением концерна печатные газеты и журналы ушли в прошлое, — объясняла нам, помнится, наставница на уроках по управлению багажом. Несмотря на то что изучение информационных источников в нашем учебном плане не значилось.
Объяснялось это просто: у печатных изданий становилось все меньше и меньше потребителей. За онлайн-выпуски тех же изданий платить дополнительно никто не хотел. Все, что было онлайн, принадлежало Ультранету, а Ультранет был объявлен бесплатным. Слово «бесплатно» и положило конец эпохе печатных СМИ.
Еще когда-то давно у родителей завалялась в коробке под щитком пара старых выпусков ежедневных газет. Когда я начал работать на «Скан», папа пожертвовал мне эту пачку пожелтевших листов, и я отнес ее Номосу. Номос, в свою очередь, перенаправил их в отдел газетных агентов, и с моей первой зарплаты мы тогда смогли заплатить сразу два взноса за новый ароматильник.
Помню, я еще подумал, когда пачка газетных листов легла мне в руки: «Кто вообще мог впихнуть в себя сразу столько текста? И это все добровольно и каждый день! И за это их еще заставляли платить? Ну неудивительно, что все издательства разорились».
Арне и я провели несколько минут в молчании. Вокруг было темно. Я пытался уловить в голосах из зала голос Фанни.
— Что это будет за большой взрыв?
— Некоторым из нас, чтобы проникнуть в планы «Ультрасети», приходится рисковать жизнью, — ответил Арне, и я понял, что задавать вопросы было бессмысленно.
— Хочешь наведаться со мной в мою лавочку? Это отвлечет тебя от мрачных мыслей.
— Лавочку? Ты чем-то торгуешь?
Арне щелкнул выключателем. На самом деле мы находились в зале размером с небольшой, но довольно загроможденный стадион, с потолками около пяти метров высотой. От пола до потолка все стены были заняты книжными шкафами. Забитыми до последнего квадратного сантиметра. ООО «Скан» заплатило бы за это целое состояние… Гм, впрочем, эту мысль лучше было оставить при себе.
— Раньше у меня был один из лучших книжных первого квартала А, — произнес Арне.
— Ты продавал книги?
— До войны у меня был магазинчик в родном городе, на Юге. А потом все больше и больше клиентов стали говорить мне, что теперь книги есть в бесплатном доступе в Ультрасети. Но некоторые остались мне верны и поныне.
— Все знания — каждому! Всегда и бесплатно! — произнес я, даже не задумываясь. Это был условный рефлекс, выработанный годами.
— Книги я больше не продаю, потому что их больше не печатают. Я их только одалживаю. Ты находишься в последней библиотеке мегаполиса.
— В тайной библиотеке?
Я прошел вдоль ближайшей полки, ведя пальцем вдоль корешков. Никакого ззып. Корешки молчали. Они не могли говорить. Или не хотели говорить со мной? Ведь, в конце концов, я их уничтожал.
— Политика «Скана» становится все более жесткой, если не сказать жестокой. Нам, читателям, лучше держаться друг друга.
Я не имел к «нам, читателям» никакого отношения. Я еще никогда в жизни не открывал книгу ради того, чтобы что-то из нее узнать. Что бумажную, что электронную. Я был литературным агентом, но даже меня в этом месте что-то завораживало. Может быть, завеса тайны?
Арне, разведя руками, объяснял мне топографию своего подпольного (или скорее надпотолочного?) лагеря.
— На этом этаже — только научная и научно-популярная литература…
Мы спустились по винтовой лестнице этажом ниже.
— …а здесь — художественная.
По размерам его собрание могло бы с легкостью конкурировать с последней городской библиотекой, которую мы тогда с Йойо отправили на свалку истории. По крайней мере, мы в тот момент думали, что последней.
Спустившись по лестнице, я обернулся и подскочил от неожиданности. Прямо под пролетом стояло коричневое кожаное кресло, в котором сидела пожилая женщина с седыми кудрями и читала. Лежавшая рядом на полу стопка книг скрывала ее практически с головой. На столе горела слабая настольная лампа.
— Линда! Ты нас напугала.
Услышав Арне, женщина улыбнулась и продолжала читать.
— Давай начнем с буквы «Б». Линда не любит, когда ей мешают, а она уж прочитала больше, чем ты здесь видишь.
«Сейчас опять начнут поучать», — подумал я и оказался прав. Арне придвинул ко мне лестницу, закрепленную на двух дорожках на полу и у одной из верхних полок, и указал пальцем наверх. Я послушно полез к «Б». Между некоторыми книгами торчали ламинированные карточки с фотографиями и какими-то надписями.
С каждого фото на меня смотрел Арне, много моложе, с длинными черными — теперь уже поседевшими — волосами. Он обнимал незнакомых мне людей, мужчин и женщин. Рядом с каждым от руки были подписаны дата и пометка «Чтения в “Гильдии книгочеев”».
— Это авторы, которые когда-то представляли в моей лавке свои романы, — пояснил Арне. — Я продолжал устраивать чтения даже после официального закрытия и прекратил только пару-тройку лет назад. Стало слишком опасно.
Я пытался узнать на фотографиях хоть кого-то, но тщетно. Ни одного из этих людей я раньше никогда не видел по аниматору.
— Посмотри на Брэдбери, — крикнул мне снизу Арне, и я вспомнил, что полез на лестницу вовсе не для того, чтобы смотреть картинки. — «451 градус по Фаренгейту», — добавил он. Я нашел нужный том и вытащил его.
— Это о пожарных, которые больше не тушат пожар, — пояснил Арне. — Они устраивают пожары из книг. Пока одному из них не станет интересно, что же они такое сжигают.
Я спустился, и мы отправились дальше, пока не дошли до «X». На этот раз лезть никуда не пришлось.
— «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли, — произнес Арне, улыбаясь — я так и не понял чему. Я достал книгу и отдал ему в руки. Обогнув еще два шкафа и углубившись куда-то в дебри комнаты, мы снова остановились. Буква «О».
— Джордж Оруэлл, «1984», — скомандовал Арне. — «Старший брат смотрит на тебя!»[1]
Что он хотел этим сказать, моим познаниям точно так же было недоступно. Комментария не последовало.
Арне присел за столик и щелкнул выключателем настольной лампы. Разложив перед собой книги, он взглянул на меня с явным ожиданием. «Хрясь!» — на стол шлепнулась еще одна книга, метко запущенная Линдой, сидевшей в паре метров от нас. «Мы» — значилось на обложке. «Евгений Замятин».
— Ты всегда о нем забываешь, — проворчала она.
Арне закатил глаза.
— А про двадцать первый век я вообще молчу…
— Линда, дело только в принципе. Я хочу показать Робу, как вообще…
— А Гари Штейнгарт с его антиутопией, а…
— Линда, не могли бы мы с тобой потом…
— Мне все равно ни о чем не говорит, — встрял я.
Арне понимающе кивнул.
— И не скажет. Ни одной из этих книг ты в Ультранете не найдешь.
— Почему?
— Потому что много лет назад эти авторы создали мир, который мы видим сегодня, — отозвалась Линда.
— И потому что они создали его с единственной целью — чтобы люди не повторяли тех ошибок, которые совершили герои, — закончил за нее Арне.
Идеально дополняют друг друга с их неукротимой манией поучать.
— И поэтому, хотите сказать, их не выложили в сеть? — хмыкнул я.
— Концерн занимается цензурой. Иногда эта цензура приводит к тому, что исчезает всего один абзац. А иногда — к тому, что пропадают целые собрания сочинений, — сухо ответила Линда.
Я попытался уложить это в своей голове.
— Хотите сказать, если я отсканирую этого Брэдбери…
— …ООО «Скан» скажет тебе большое спасибо за то, что ты помог им уничтожить еще один экземпляр, — уточнил Арне. — Все, что ты отсканировал, будет благополучно уничтожено, а сама книга отправится на отопительную станцию.
Это был удар ниже пояса. Действительно, я никогда не проверял, появляются ли книги, которые я отсканировал, онлайн. Для меня книги так или иначе были бесполезны, так зачем было смотреть? Мне было важно получить свои деньги, а до того, чтобы поискать в Ультранете книгу, я вряд ли бы дошел. Да и для чего мне книги, если, чтобы получить нужную информацию, достаточно было спросить у Ультрапедии.
— Когда началась последняя мировая война?
— Пятого декабря.
— Кто начал первым?
— Южное полушарие.
Я раскрыл ту книгу, в которой должна была идти речь про пожарного, и увидел диалог.
«— Кто не созидает, должен разрушать. Это старо как мир. Психология малолетних преступников.
— Так вот, значит, кто я такой?
— В каждом из нас это есть»[2].
Я собирался продолжить, но Арне забрал книгу у меня из рук. Страницы захлопнулись.
— Сегодня нам не до чтения. И завтра, боюсь, тоже. Но потом у тебя будет достаточно времени.
Как всегда, я ничего не понял, но зато вспомнил, зачем я на самом деле сюда явился. Рассказал Арне о заседании штаба и о разговоре, подслушанном мной в туалете. За исключением, правда, причины, по которой я в туалете оказался. В остальном же во всех деталях.
— Таким образом, в двенадцать часов что-то должно случиться, — подытожил я.
— Завтра. Я знаю, — ответил Арне и кивнул в сторону лестницы, вставая. — Поэтому мы и собрались сегодня попрощаться.
И как всегда, одни сплошные тайны.
Еще я хотел спросить его о Фанни. Поднявшись на верхний этаж, он многозначительно показал взглядом на два обитых красной тканью кресла.
— Да, она предполагала, что ты придешь.
Кажется, он был телепатом. Ну или просто у него было больше опыта по части женщин, чем у меня.
— Правда? И где она? — воодушевился я.
— Поэтому она предпочла остаться сегодня дома.
Я сглотнул.
— Непохоже, чтобы у вас были такие уж теплые отношения. Кажется, во время вашей последней встречи ты ее чем-то сильно задел.
Я вкратце обрисовал, что случилось, и, видимо, он понял, откуда ветер дует.
— Фанни воспитывал дедушка. Она выросла в окружении его книг. Он помогал мне собирать эту библиотеку.
Арне присел на подлокотник кресла. Я остался стоять.
— Как только стало известно о первой гибели, он собрал всех оставшихся и начал искать последние книги. Это было еще до того, как появился «Скан» со своими агентами, которые скупали, как им казалось, макулатуру. Действительно, макулатурой книги считали многие жители. Большое количество макулатуры в доме мешало бегать по квартире картинкам из аниматора.
— А что с Фанни?
— Фанни, разумеется, была членом его тайного книжного клуба.
— Почему опять тайного?
— Когда-нибудь слышал о приставучих литературных агентах?
Я потупил взгляд.
— А о том, как в квартиру заваливаются суперсканеры, после того как кто-то назовет твой адрес приставучему литературному агенту?
— Так что за тайный клуб? — попытался я вернуться к изначальной теме.
— Книжный клуб? О, это когда встречаются читатели всех возрастов. Говорят о прочитанных книгах или о тех, что читают сейчас. Меняются ими. Кто-то читает вслух истории собственного сочинения, а другие слушают.
Еще один уголок этого мира, о котором я раньше не знал. В том же клубе состоял и Бергман. Познакомился с ними и привел их в «Гильдию книгочеев».
Арне поднялся и направился к выходу.
— Сегодня ее нет с нами, но я уверен — завтра она будет о тебе другого мнения.
Томас сидел у края стола, явно поджидая нас. Подошедшая пожилая дама придвинула ко мне тарелку, наполненную чем-то незнакомым. Сбоку примостился кусок моего же шоколадного торта, рядом с которым были насыпаны маленькие желтые кубики, пахнущие сыром.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |