— Я только что связывался с руководством концерна, — сообщил мужчина, на котором, как и на Номосе, были неизменный серый костюм и голубая рубашка с красным галстуком. — Все утерянные данные восстановлены.
Неисправные Примочки можно было теперь сдать в сервисный центр бесплатно.
— Для этого, — пояснил мужчина, — необходимо всего лишь продлить свой контракт на дополнительные шесть лет.
Довольно щедрое и, главное, быстрое предложение, подумал я. Даже притом, что концерны на всем хотят только заработать денег.
Однако он еще не закончил и грозно воззрился в камеру. С навороченным аниматором Йойо это выглядело так, будто он навис прямо надо мной и обращался непосредственно ко мне.
— Концерн «Ультрасеть» приложит все усилия к тому, чтобы помочь Управзоне как можно скорее найти и заслуженно покарать всех, кто стоит за этим терактом. В данный момент сотрудники отдела по работе с ВИП-клиентами консультируют членов правительства относительно возможных действий. Будьте уверены: добро побеждает зло.
— Добро побеждает зло, — мечтательно бубнил Йойо себе под нос весь оставшийся день. — Да суперсканеры мокрого места от них не оставят, будь уверен!
Будь уверен!
Да им раз плюнуть просто!
Добро побеждает зло!
Йойо как никогда переполняла гордость за то, что он тоже принадлежит к концерну «Ультрасеть». Меня, наверное, тоже. Но я, скорее, был в замешательстве. На какое-то мгновение — пускай совсем крошечное, но на мгновение — я все-таки заинтересовался тем, что предлагают Арне Бергман и его команда. Должна же быть хоть крупица смысла в том, о чем говорила моя старая наставница. По крайней мере, на лекциях она не раз подбрасывала мне хороший повод задуматься.
— Знаешь, можно смотреть налево-направо, не только поворачиваясь всем корпусом. Тебе стоит научиться пользоваться боковым зрением, — сказала она мне как-то после лекции, на которой рассказывала о периоде финансовых кризисов. Однако все эти события, связанные с электронным терактом, в корне изменили мое мнение. Она и вся эта организация зашли слишком далеко.
К счастью, наша квартира, находившаяся в восьмом квартале, не пострадала. Необходимо было только проапгрейдить Примочки, поскольку они в тот момент вместе со мной находились в пятом квартале.
Я приложил палец к прилавку ближайшего фирменного магазина за углом и получил взамен крошечный сменный чип. Продавщица посмотрела на меня с видом «У-меня-есть-для-вас-предложение-от-которого-вы-ни-за-что-не-сможете-отказаться!».
— С этого дня вы также можете оплачивать покупки и услуги при помощи Примочек! — бодро заявила она. Должно быть, вид у меня был немного растерянный. В чем, собственно, преимущество? Не помню, чтобы я когда-либо выходил из дому без собственных пальцев. «По-моему, проще уже просто не бывает», — подумал я и, разумеется, ошибся.
— Вам больше не придется совершать утомительные платежи по нажатию пальца! — вставила продавщица.
— Но ведь…
— Примочки могут отсканировать сетчатку вашего глаза. Начиная с сегодняшнего дня это все, что вам нужно для совершения платежа!
Я задумчиво кивнул.
— Но как же…
— И это намного гигиеничнее.
— Может быть, мне стоит вначале поду…
— Вам никогда больше не придется касаться незнакомых валютоприемников!
— А это не опасно для гла…
— Таким образом вы снижаете риск подхватить различные вирусные заболевания!
— Да, но…
— Будьте здоровы!
Да, действительно. Кто не хотел быть здоровым? За то, чтобы вы им, собственно, были, «Ультрасеть», которая и являлась поставщиком нового сервиса, брала всего-навсего три процента комиссии с каждой транзакции.
— Ведь это — достойная цена за заботу о вашем здоровье, не так ли?
— Разумеется, — ответил я и уже было вышел на улицу, как продавщица погналась за мною следом.
— Роб!
Я был вынужден обернуться.
— Но что же будет со здоровьем твоих родителей?
— Я им немедленно сообщу.
— У нас есть возможность бесплатного тестирования на целый год. Она ни к чему не обязывает. Потом вы можете эту услугу отключить.
— Вот прямо сейчас им и сообщу! — Я быстро свернул за угол и постарался прибавить шагу.
Ззып. Примочки включились, и на экране возникла все та же продавщица.
— Ты можешь прямо сейчас отправить предложение присоединиться к бесплатному тестированию всем твоим друзьям. У тебя есть уникальная возможность первым поделиться с ними самым новым и таким заманчивым предложением «Ультрасети». Ты согласен?
— Нет! — выкрикнул я. Однако было поздно — глаз уже дернулся.
— 8500 твоих друзей и 650 друзей с премиум-аккаунтом благодарны тебе за то, что ты дал им возможность воспользоваться новым суперпредложением от «Ультрасети»! — заявила продавщица.
Заснуть я не мог и снова включил новости. По всем каналам продолжал транслироваться экстренный выпуск. В моей комнате в прямом включении проходило скучнейшее внеочередное заседание Управзоны.
Нацепив Примочки, я вызвал старый выпуск своей любимой видеоигры «Кто хочет стать А-резидентом?». Худощавый ведущий в полосатом костюме задал десятку участников из зон В и С вопрос группы «Знания, которые нужны вам каждый день»: «В какой серии “Влюбиться в Йонаса” Яна выходит замуж за коллегу лучшего друга Стива? Вариант А: в 350-й серии, вариант В: в 870-й серии, вариант С: в 1200-й серии!» Я сделал ставку на С и не угадал.
Одновременно с отборочным туром закончилось и заседание. Правительство растворилось в воздухе, и передо мной возникла улыбающаяся пресс-секретарь, окутав меня сильным, но сдержанным цветочным ароматом духов.
Что она, что запах были мне прекрасно знакомы. Пару лет назад она возглавляла пресс-службу в «Скане». Однажды в штаб-квартире мы с ней ехали вместе в одном лифте. Я заснял на видео всю нашу поездку с 8-го на 14-й этаж, хотя при этом, конечно, не сказал ей ни слова. Но мы с Йойо потом часто ее пересматривали — просто из-за того, что так она вкусно пахла.
— Начиная с этого момента полиции будет открыт доступ к Примочкам каждого гражданина, — сообщила вкусно пахнущая пресс-секретарь. — Аппарат управления зонами вводит в мегаполисе чрезвычайное положение. В распоряжение органов правосудия поступают все данные профилей Ультранета. Концерн «Ультрасеть» полностью поддерживает действия правительства и оказывает нам неограниченную поддержку.
Почему-то меня это не удивило.
— Помощь в поиске преступников полиции будет оказывать СИБПП — Служба информационной безопасности и подавления противостояний, которая входит в состав отдела по работе с ВИП-клиентами концерна, — продолжила она и добавила фразу, которую сегодня уже не одну тысячу раз процитировали в Ультранете: — Будьте уверены: добро побеждает зло.
И почему я не рассказал суперсканерам о своей встрече с Арне, хотя у меня была на это уйма времени? Возможно, тогда теракт удалось бы предотвратить. Своевременное владение информацией решает все. Но если я все им расскажу сейчас, не посадят ли они в тюрьму уже меня?
Секретарь растаяла в воздухе, и я заметил стоявшего в проеме моей двери отца. Его слова быстро навели меня совсем на другие мысли.
— К тебе сегодня приходил — приходил! — курьер и принес тебе КОНВЕРТ.
У отца был выходной, осенило меня. Хотя с того момента, как я вернулся домой, мы с ним ни разу не столкнулись. Слово «конверт» было мне знакомо только из багажа знаний. Я еще ни разу в жизни не получал бумажной почты.
Я откинулся на постель и надорвал конверт. Не зная, как им пользоваться, я тем самым разорвал письмо надвое, и теперь, чтобы прочесть его, надо было держать обе половинки параллельно.
— Черт бы побрал эти старые технологии, — проворчал я и погрузился в чтение.
«Милый Роб, неужто ты меня забыл? Мы сегодня познакомились в маглеве, помнишь?»
Подступавший сон как рукой сняло. У меня чуть удар не случился: как я, придурок, мог забыть про Фанни? Я же хотел добавить ее в Ультранете. Фанни-2-Фанни. В развернувшейся после теракта суматохе я совсем об этом забыл. А теперь она сама мне написала, значит, она обо мне помнит!
Я вскочил с кровати, обнял аниматор и закружил его по комнате, насколько хватало кабеля. Аниматор был тепленьким после просмотра, и я закрыл глаза и попытался представить, что это — Фанни.
Стоп! В голове пронеслись два вопроса, после которых было уже не до вальсов с аниматором. А откуда она узнала, где я живу?! И почему именно эта допотопная форма общения? Я поднял с пола обрывки письма и перевернул их. Строчки, нацарапанные на обороте, говорили о многом и в то же время повергали в еще большее замешательство. Но зато они быстро вернули меня с небес на землю.
«Встретимся завтра в восемь в кафе “Саншайн”. После встречи с Арне оно тебе уже знакомо. Буду рада увидеться!
Фанни»
ВРЕМЯ ПЛАТИТЬ ПО СЧЕТАМ
Арне Бергман и его «Гильдия книгочеев», казалось, делали все, чтобы начисто лишить какого бы то ни было уважения к себе. Как они вообще могли на такое пойти? Теракт! Разрушения и пострадавшие! Меня это бесило, постоянно выводило из себя. Нужно бы взглянуть им разочек в глаза. В последний раз. И по возможности не на таком удаленном форпосте, а в самом сердце их тайного логова.
Моей старой наставнице и Фанни было там не место. Они обе запутались, и я должен был их спасти. «Гильдия» была просто сектой, чьи члены слепо подписывались под любым преступлением, а Арне Бергмана считали своим богом.
Мой новый план был достаточно рискованным. Предупредить ее и Фанни. Вызвать суперсканеров и сообщить им все, что я знаю про Бергмана и его шайку бандитов. Скрыть тот факт, что один раз я с ними уже встречался, и надеяться, что никто об этом не знает и это не всплывет на поверхность. Ну и наконец забрать свои пять сотен тысяч.
Поначалу все шло как обычно. Ну, я имею в виду, как обычно после того, как я столь неудачно познакомился с Арне, то есть наперекосяк. Всю ночь я ворочался, не в состоянии сомкнуть глаз, и заснул, естественно, примерно за полчаса до того, как Примочки разбудили меня привычным покалыванием слабого электрического заряда. Выходя из дома на встречу с Фанни, я выглядел так, как обычно люди и выглядят после утомительной бессонной ночи.
Когда дама за прилавком «Саншайна» всучила мне коробку с тортами, я нисколько не удивился.
— Один с вишней и два с карамелью. Без ароматизаторов. Прошу вас.
Рыжеволосый парень, ожидавший меня у выхода, тоже не был из разряда неожиданностей. Он стоял, облокотившись на свой мотоцикл. Я снял Примочки и сунул ему в руку.
— До скорого, — невозмутимо сказал он.
Припарковавшийся в неположенном месте таксист опять-таки не производил впечатления ничего из ряда вон выходящего.
— Эй, Роб, да залезайте же поскорее, я вечно вас ждать не могу — мы спешим!
Честно говоря, меня уже ничто здесь не удивляло. И вот, ничему не удивляясь, я уселся на пассажирское сиденье и уставился в окно.
— Нам опять предстоит нарезать пару сотен километров, прежде чем вы высадите меня у «Малышки Кью?» Сегодня советую подсократить дорогу, у меня таких денег уже нет.
Оперевшись на руль, он сворачивал себе самокрутку, облизывая край тонкой папиросной бумаги. В ноздри мне ударил запах надора.
— «Малышка Кью», Роб, была позавчера. Сегодня Арне собирается пригласить тебя кое-куда еще.
Так значит, он тоже состоит в «Гильдии». И во время первой поездки просто держал меня за дурака. Все они здесь держат меня за дурака — пора уже к этому привыкнуть.
Наверняка «Малышка Кью» была лишь одной из многих внешних точек. Мне хотелось наконец проникнуть в само логово. После того как мы час кружили по зоне, таксист остановился перед парковочным лифтом возле четырехуровневой развязки. «Вы вызвали лифт. Подождите две минуты. Спасибо за ожидание», — высветилась красная надпись на нашем лобовом стекле.
— Ну вот, в общем-то, и все. Поездка — за счет заведения, — произнес он.
— Да пора бы. Последняя, признаться, и так была недешевой, — огрызнулся я, не считая нужным благодарить его за это одолжение.
— Ты бы счет проверил, — ответил он. — С тебя ничего не взяли. Ни я за поездку, ни они за торты в «Саншайне». А вот оставлять повсюду отпечатки пальцев я бы на твоем месте не стал.
— Все равно я со вчерашнего дня…
— …плачу при помощи сканера сетчатки. Я знаю. Но след есть след, каким бы он ни был.
Тут он был прав, ничего не попишешь.
— Видишь рикшу?
— Вижу что? — переспросил я.
— Рикшу. Вон тот велосипед с коляской! Водитель не наш. Скажи ей, пусть отвезет тебя к пенсионерскому лагерю «Восточная гавань».
Он сунул мне в руку десятку и открыл дверь.
— Заплатишь наличными, понял?
— Понял, но…
Надпись на лобовом стекле сменилась с красной на зеленую. Такси исчезло в лифте, оставив меня стоять на тротуаре.
Никогда в жизни я еще не ездил на рикше. Въезд плюющихся топливом трехколесных велосипедов с колясками в зоны В и А был запрещен. Над коляской, собранной, по всей видимости, из первого попавшегося металлолома, покачивалась крыша, прикрывавшая ее дальнюю часть. Усевшись спереди, куда крыша не доставала, водитель крикнула: «Держитесь крепче!» — и тронулась. Предупреждение, в общем-то, было лишним. Вцепившись что есть сил в ржавые поручни, я болтался из стороны в сторону, ударяясь то об один, то о другой бок коляски.
С главной дороги мы тут же свернули в лабиринт узких переулков, проносясь мимо колодцев бетонных блоков. Водитель не снимала пальцев с педали газа, не переставая при этом сигналить. Воистину, размеры рикши как раз соответствовали размерам переулков.
В глубину серых бетонных стен врезались маленькие лавки, больше похожие на пещеры. Бары, аптеки, супермаркеты. Больше всего меня поражало, как далеко можно уехать на такой рикше за одну десятку.
Рикша резко остановилась. Я врезался головой в спину водителя и извинился. На обочине дороги стоял пенсионер в лохмотьях, держа под мышками две объемистые посудины.
— Чай, кофе? — спросила водитель, протягивая мне пластиковый стаканчик и прислоняя палец к мобильному валютоприемнику, болтавшемуся на шее у старика поверх дырявой жилетки. Не сказав ни слова, она снова тронулась. Горячая черная жидкость выплеснулась из стаканчика и облила мне рубашку. Я завопил от боли.
Проезжая мимо магазина с Примочками, я вспомнил о Йойо. Сегодня мне даже не пришлось ему врать. Он позвонил мне еще ночью и перенес нашу охоту на оставшуюся макулатуру на вечер.
— Поссорились, — сообщил он и прислал ссылку на очередную серию записи со своих Примочек, на этот раз озаглавленную «У Йойо рушатся отношения — ПРОШУ СОВЕТА!» в надежде на более или менее разумные комментарии.
— Наш тест на финансовое благополучие провалился, — услышал я голос Мелли.
— Как? Но он же был положительным! Просто супер-положительным! А+! — отвечал Йойо.
— После теракта в твоем мегаполисе мои родители запросили новый баланс. Ты находишься на А- с тенденцией к снижению.
— Но «Ультрасеть» это все покроет! Теракт не угрожает ни концерну, ни моей работе. Будь уверена: добро побеждает зло!
— Прекращай копипастить! Эти слова мы уже слышали по всем каналам. Что, думаешь, мы новости не смотрим?
— И что теперь?
— Мне лично все равно, А+ у тебя или А-. Но родители хотят быть уверены в моем будущем.
— Знакомство откладывается?
— Да.
— Но в парк все равно пойдем?
Несколько секунд молчания.
— Да.
— Я тебя люблю.
— Я знаю.
У рушащихся отношений Йойо было уже 43 438 просмотров. Видео из категории «Любовь-морковь» пользовались неизменной популярностью. С таким количеством кликов мне ничего не оставалось, как теперь еще и позавидовать тому, что ему было с кем ссориться.
Такое количество пользователей еще никогда не обращали внимания даже на секунду из моей ничем не примечательной жизни. Даже когда меня сбил сосед на своем новеньком электромопеде. Это было два года назад. Собственно, вид из моих Примочек на надвигающийся мопед заинтересовал всего-навсего 450 человек. Правда, за тем, как мне сшивали порванные ткани, наблюдало уже целых 2320, но то были Примочки моего лечащего врача.
В любом случае, с утра Йойо с Мелли собирались провести разбор полетов. А потом вместе посмотреть фильм по аниматору. Он — у себя в мегаполисе, а она — у себя, но все же одновременно и поэтому как бы вместе. Примирение, таким образом, было уже запланировано.
Короче говоря, Йойо был занят, и я со спокойной душой мог потратить время на то, чтобы трястись в рикше по этим узким переулкам.
В итоге я оказался перед пенсионерским лагерем «Восточная гавань» в насквозь мокрой рубашке и с тремя шоколадными тортами, по дороге превратившимися в кашу.
Название было обманчивым. «Пенсионерский лагерь», как и «Восточная гавань», оказался частью вывески над маленьким ресторанчиком. За стеклом в камине горели пластиковые отходы. Внутри по кругу были расставлены кресла, явно напоминавшие позапрошлый век. На одном из них спал мужчина, на вид ему было за сорок. Вероятно, официант. Больше не было ни души.
«Блюдо дня: пирог с ароматом лимона» — было написано на доске, возле которой на веревке болтался кусочек мела. Как же я ненавидел слово «аромат»! Вместо отбивных — блюдо с ароматом отбивной. Вместо пиццы — пастилки с ароматом пиццы. Вместо салата — таблетки с ароматом салата. Вся еда в реальности представляла собой одну и ту же кашеобразную бурду, которая при помощи ароматизаторов и буйного воображения поедающего должна была отдаленно напоминать то, чем она якобы пахла.
Продукты без ароматизаторов стоили, честно признаться, небольшое состояние. Ну, как, например, эти торты из кафе «Саншайн». Оставалось только надеяться, что таксист, пообещавший, что с моего счета за это ничего не снимут, знал, что говорил.
Я прижал пальцами мокрый рукав и стер с доски так называемое блюдо дня. Пускай «Пенсионерский лагерь “Восточная гавань”» останется на сегодня без своей привычной вывески. Впервые в жизни я взял в руки мел. Писать меня научили на курсе управления багажом знаний.
Моя старая наставница, настояв, чтобы это ввели в программу, повторяла, что таким образом мы обретаем очень важное умение. Мы, конечно, про себя смеялись, но все же старались ее порадовать. И усердно скребли по бумаге разными старыми штуками. Ручками, например, и один раз даже карандашом. Но с такой древностью, как мел, я никогда еще не сталкивался.
Таким образом, сегодня в «Восточной гавани» я обрел одно очень важное умение — а точнее, неумение, поскольку выяснилось, что писать мелом по мокрому получается как-то не очень. «Блюдо дня: шоколадный торт, — нацарапал я. — С вишней и карамелью. Без ароматизаторов!!!»
Я вытащил из упаковки три расплюснутых торта, выложил их на маленький столик перед официантом, который к тому времени начал сладко похрапывать, и проследовал за указателем туда, где, по моему предположению, могла скрываться Фанни.
На потолке распахнулось отверстие люка. Встав на унитаз, я схватился руками за нижние ступени лестницы. Забравшись наконец наверх, я столкнулся с мужчиной с короткими седыми волосами и косматой бородой, который протягивал мне руку.
— Я Томас. Мы уже знакомы, — произнес он.
Вряд ли он имел в виду что-то другое, нежели подвал под «Малышкой Кью». Время, в котором было слишком много букв. И слишком много нравоучений. Урок грамотной пропаганды. Следовательно, вот он — писатель. По всей вероятности, подумал я, он испытывает ко мне доверие. Судя по тому, что он решил мне показаться при свете. Мысль не слишком-то приятная. Я сюда все же не затем явился, чтобы пройти наконец посвящение.
Мы шли по длинному коридору, от которого то и дело отходили боковые проходы. Открывались бесконечные металлические двери. Казалось, будто мы давно прошли сквозь стену и теперь петляем от одного бетонного блока к другому. Мои ноги ощущали, как пол под нами постепенно уходит куда-то вниз. Я и Томас уходили глубоко внутрь зоны С.
Томас шел впереди, освещая нам путь фонариком. Мы остановились перед дверью, ключа от которой у него не оказалось. Скорее всего, если прижать к заржавелой дверной раме палец, ничего бы не произошло.
Под ручкой обнаружилась кнопка звонка. Томас надавил на нее, и раздался звон. Длинный и три коротких. Пауза. Три длинных и один короткий. Дзы-ы-ы-ын — дзы-ы-ы-ын — дзы-ы-ы-ын — дзын. Как в старой доброй классике.
Дверь открылась. Мы вошли в комнату без окон, в центре которой стоял тяжелый деревянный стол. По бокам тянулись такие же деревянные скамьи.
— Добро пожаловать! Вот здесь раньше и находился сам лагерь.
— Какой лагерь? — спросил я. По всей видимости, тайное хранилище для того, из чего потом Арне Бергман собрал электронную бомбу.
— Скоро сам догадаешься.
Вот как же меня бесили эти «Ничего-не-скажу-скоро-сам-все-поймешь-мальчик»!
Томас протянул мне чашку горячей воды, в которую бросил кофе-таблетку. Я пригубил и недоуменно на него уставился.
— Без кофеина, — пояснил тот.
— Бергман здесь? — спросил я.
— Если хочешь, еще есть эспрессо.
Я опустил голову и сделал глубокий вдох. Они меня разыгрывали. Однозначно. Ну или это у них такая своеобразная проверка на прочность.
Наконец в комнату вошел Арне. Он попытался обнять меня, но я вовремя отстранился.
— Я не хочу быть пособником твоей организации. Не желаю иметь ничего общего с террористами. Этот теракт просто перехо…
— Это не мы, — прервал меня Арне.
— Что значит — не вы?
— Кажется, я тебе уже говорил, что следует больше думать собственными мозгами и меньше верить тому, что показывают по Примочкам.
— При чем тут это?
— «Ультрасеть» все давным-давно подготовила сама.
— Да-да, разумеется.
— Видел ролик, на котором сгорает Мильнер?
— Смеешься? Все его видели. Вы же сами взяли на себя ответственность.
— Ничего мы не брали. Это все сфабриковано твоим же концерном. Так же, как сфабрикован и сам теракт.
— Ты совсем свихнулся, — ответил я и задержал дыхание. — Все вы тут свихнулись.
— Это не мы такие — это жизнь такая, — пожал плечами Арне.
Я ничего не ответил.
— «Ультрасеть» готова пойти на все, чтобы достигнуть своей главной цели, — продолжал он. — А для этого им нужно, чтобы кто-то им противостоял.
Что-то я совсем перестал понимать, к чему они клонят. Якобы «Ультрасеть» сама себе прислала ролик, в котором своего же хозяина выставила жертвой. И представляет все так, что получила его от «Гильдии». И, что, разумеется, еще более оправданно, они сами же взорвали бомбу, чтобы уничтожить свою же собственную технику. Если я чему-то и противостоял, так это теориям мирового заговора, построенным на мании преследования. Как следствие, я противостоял политике Арне.
— И что же это за великая цель? — поинтересовался я.
— Очень просто. Больше информации — больше контроля — больше власти.
Для моих ушей как-то чересчур декларативно. Ну да ладно. Да, допустим, правовое положение граждан на время чрезвычайного положения ухудшилось. Однако это разумные меры, введенные для того, чтобы поймать преступников. Что с этого может иметь «Ультрасеть»? Бергман хочет дать мне понять, что они с Управзоной заодно? Думаю, гораздо лучше у него получается дать мне понять, что бедная моя наставница вместе с Фанни верят этому книжному червю и его порожденным острым бредом россказням.
Однако Арне на этом останавливаться не собирался.
— Правительство объявило нас в розыск и собирается упрятать за решетку. Почему, как ты думаешь?
— Ну, наверное, потому что вы террористы и потому что совершили электронный теракт?
— Молодец, мальчик, выучил новости наизусть, — ответил он, и я впервые почувствовал злость в его голосе.
— Ну а какую версию собираешься предложить мне ты? — не выдержал я.
— «Ультрасеть» достигнет своей цели, упрятав всех, кто хоть в чем-либо ей противоречит, за решетку. Нет критики — нет и проблем. Никто больше не заподозрит, что что-то не так. У них будут развязаны руки.
Томас все это время молчал, набивая трубку. На трубке не было поля для рекламы, что меня удивило. Допив мой кофе, он внимательно прислушивался к разговору. Арне подступил ближе — теперь его лицо находилось чуть ли не в сантиметре от моего.
— Ты должен верить нам.
— С какой стати?
— Потому что ты будешь верить Фанни.
— Ха-ха-ха. Зачем ты ее пустил по моему следу? Надеялся, что она меня завербует?
У меня еле поворачивался язык на такие слова. За те полчаса, что я сегодня спал, мне приснился сон, в котором мы были вместе. Жили в собственной кабине в А. Проводили время на пляже в парк-холле.
Там она достала книгу.
— Почитай мне, — попросила Фанни, — а я тебя за это поцелую.
Я начал читать, но сон прервался еще до того, как я дошел до конца главы. И я остался без поцелуя.
В отличие от Фанни, Арне с Томасом мне отнюдь не снились. Исходя из этого, я делал вывод, что ее заинтересованность во мне была наигранной. Очень профессионально наигранной.
Я снова был червяком, нанизанным на рыболовный крючок.
— Она прекрасно сыграла свою роль, так ей и передай, — бодро произнес я.
Арне провел ладонью по моей бритой голове. Я не успел отшатнуться. Он был… Как это сказать? Он вел себя как отец. Глава террористической организации, разыгрывающий из себя доброго папочку! Еще этого мне тут только не хватало.
Все происходившее не умещалось у меня в голове. Почему со мной? Чего они от меня хотели? При мысли о Фанни к моим глазам подступили слезы. Арне приобнял меня за плечи. Честно говоря, не такое уж плохое чувство, когда тебя обнимают. По-товарищески. Хотя в роли отца он, признаться, тоже выступал весьма неплохо. Если быть совсем откровенным.
— В обязанности Фанни входило всего лишь наблюдать за тобой, — произнес наконец он. — Она должна была проверить, как ты станешь вести себя с окружающими. Сообщить нам, можно ли доверять тебе или ты станешь рассказывать о нашей первой встрече. Теракт застал ее врасплох так же, как и тебя.
Видимо, ему все-таки бросилось в глаза, с каким сомнением я на него уставился.
— Да поверь же, что мы за этим не стояли! И Фанни всего лишь воспользовалась темнотой и поломкой Примочек, чтобы безбоязненно с тобой заговорить. Это не входило в наши планы. Она сама же нарушила условия своего задания.
Он ненадолго замолчал.
— Похоже, ты ей нравишься.
Первая соленая слеза проложила себе дорогу по моей щеке до самой верхней губы. Я ее слизнул. Арне сделал вид, что ничего не заметил, хотя на таком расстоянии это было попросту невозможно.
— Она действительно санитарка в пенсионерском лагере?
Арне кивнул.
— В «Гильдию» входят и обычные читатели, — пояснил он. — А читатели есть везде.
Я злился на самого себя. Что я здесь забыл? Я не мог поверить всему, что они мне сегодня рассказали. Не мог и, главное, не хотел. Я хотел наружу и повернулся к двери.
— Два поворота налево, два направо и снова два налево. Все двери открыты, — произнес Томас и вручил мне фонарик. Еще его заботы мне не хватало, пронеслось у меня в голове.
— В течение ближайших сорока восьми часов ситуация обострится, — продолжил Арне у меня за спиной. — До того, как произойдет большой взрыв, мы успеем еще раз увидеться. Подумай еще раз о Примочках, Ультранете и обо всем, чем ты обычно живешь.
Я слушал его, не оборачиваясь.
— Почему именно я? — спросил я у него, вперив взгляд в ржавые косяки двери.
Арне подошел ближе.
— За все это время ты не рассказал о нас ни Номосу, ни родителям, ни своему лучшему другу. Как ты думаешь, почему?
Я устало опустил взгляд. Возможно, это был просто блеф. Он не мог знать наверняка.
— И твоя наставница была права, что за тебя поручилась, — закончил он.
Я хлопнул дверью и устремился вверх по коридору. Два раза налево, два раза направо и снова два раза налево. Двери действительно были открыты. Передо мной забрезжил свет из отверстия в полу. Я схватился за ступени и полез вниз.
Стены у кабинки, в которой я оказался, были розовые. Я очутился не в том туалете, из которого ушел. Они дали мне ложную инструкцию! Или это я сам заблудился? Дверь кабинки была закрыта снаружи. Кто-то втянул лестницу внутрь, и люк с грохотом закрылся. В тот же самый момент дверь распахнулась.
Я понесся по коридору мимо зеркала и красного цвета умывальников, оказавшись в конце концов в полутемной забегаловке, помещение которой было отделано деревом. Комнат было множество, повсюду горели натуральные свечи. Я оказался в одной из них, по атмосфере напоминавшей пещеру; за спиной была серая стена. Я побрел в поисках выхода и остановился, только когда знакомый голос окликнул меня по имени.
В углу одной из комнат за маленьким круглым столиком сидела Фанни. Она улыбнулась и показала на место рядом с собой. Вытерла слезы с моего лица своей ладонью. Жалко, что я не мог поплакать еще — это было приятно.
— Опять облился безрыбным супом? — засмеялась она, глядя на мою рубашку.
Сорочка все еще была мокрой. Мел, вытертый мною в «Восточной гавани», оставил на рукаве такие же серые пятна.
Я хотел поговорить с ней о «Гильдии». Об Арне Бергмане. О том, какое место занимала в их структурах она. О том, как вытащить оттуда ее и мою старую наставницу. О нас.
— Должна тебе признаться, когда мы с тобой познакомились, пришлось соврать в одной детали, — сказала она.
В ту минуту я готов был простить ей все и навсегда.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |