— И че? — несколько напрягся Ванечка, чуя недоброе. — И кто вообще такой этот Глеб Глебович?
— Сторож бетонного завода. Здорово вчера с ним поддали. Хороший мужик. Если ему поможем, он будет нам по гроб должен. Сам он это дело провернуть не сможет — непременно попадется или провалит дело. Отчего не помочь? Я считаю, это справедливо. Раньше педофилов ссылали на вечные каторжные работы, а за изнасилование в любой мусульманской стране — смерть. Гомофобия теперь запрещена. Дери кого хочешь. Хоть кота. А вот детей пока еще запрещено. Думаю, правда, временно. Грань-то очень хрупка…
Насильника нашли по адресу в огромной коммунальной квартире недалеко от станции метро «Горьковская». Поехали туда на фургоне. Решили просто зайти, посмотреть и сломать ему ногу. Получится как бы случайно — упал человек и повредился. Куда-нибудь свалить далеко ему уже будет трудно. А там уже видно будет, что с ним делать.
Довольно красивый снаружи дом, весь прогнил изнутри. Вход бы подъезд был со двора, где еще можно было видеть остатки фонтана. На лестнице царила вонь, стены были обшарпаны, по ним тянулись длинные полосы, процарапанные проносимой мебелью или гробами. Позвонили в обитую грязным войлоком дверь, выбрав из кучи кнопок одну наобум; кто-то открыл, не спрашивая и тут же растворился в длинном коридоре. Сделал он это так быстро, что еще крюк дверной продолжал болтаться, а за дверью уже никого не было.
— Тут только фильмы ужасов снимать без декораций, — прокаркал Кот и тут же врезался головой в таз, висящий на стене. Далее его голове грозил уже целый велосипед. Дверей в комнаты было всего пять или шесть. Стали дергать дверные ручки подряд без стука. Одна дверь открылась. Посреди комнаты был стол, на столе — початая бутылка водки, нарезанная колбаса и огурец, работал телевизор. И больше никого. Где-то в глубине коридора зашумел спущенный унитаз, кто-то закашлял. Мимо из темноты в свет комнаты вошел грузный мужик. Кота с Ванечкой он словно не заметил и ничего не ответил на простой вопрос Кота:
— Калмыков?
Словно не слышал, взял нож и стал нарезать огурец тонкими полупрозрачными кружочками.
Мужик этот был страшный, весь в себе, будто из другого мира. Он как-то очень шумно и часто дышал, словно задыхался даже в покое. От него густо пахло потом, какой-то кислятиной, лицо его лоснилось в исходящем из окна дневном свете. Совершенно неожиданно он вдруг с хаканьем ударил Кота ножом в бок — точнехонько под ребра — в печень. Нож с хрустом пробил новую кожаную куртку и уперся в бронежилет. Мужик оторопел. Ванечка без промедления выстрелил ему из «нагана» в голову. Лицо негодяя страшным образом исказилось. Он схватился руками за глаз, упал на колени и заскулил. Ванечка, отпрыгнув на шаг назад, пальнул ему прямо в сердце. Мужик кончил выть, затрясся, повалился на бок. Агония продолжалась еще с минуту, он сучил ногами все реже и реже, потом окончательно затих.
Кот надолго закашлялся, вытер рукавом слезы, оправдывался:
— Какой-то дым от пороха ядовитый — в горле першит!
Из-под лежащего на полу тела медленно, словно крадучись, поползла лужица крови.
— Осторожно, не вляпайся — потом ни за что не отмоешься! Кровь отмыть невозможно. Сейчас будем тут убираться. Бахилы у тебя есть? — спросил Ванечка, делая шаг назад.
— Откуда?
— Тогда надеваем на ноги полиэтиленовые пакеты для мусора. Наверняка на кухне есть, а сверху замотаем скотчем или резинки.
Высунулись в коридор, прислушались. На выстрелы никто не вышел. Пошли в сторону предполагаемой кухни и действительно туда и попали. Прямо с кухни была дверь в ванную. Там кто-то плескался, мычал мелодию. Под раковиной нашли и мусорные пакеты, надели на ноги. Взяли половую тряпку, намочили ее в раковине.
Лужа в комнате уже натекла здоровенная.
— Сколько там литров в человеке крови? Пять? Шесть? — озадачился Кот. — Все и вытекло, а может, и больше.
— Сердце качало и качало, пока не выкачало все.
— Надо было бить его по башке дубинкой или шею сломать. Или стрелять в сердце.
— Он тогда еще бы с минуту бегал бы! Мог и заорать, — оправдывался Ванечка. — Рефлекс сработал!
Они находились в истинно тупиковой ситуации: труп в комнате коммунальной квартире, в которой еще кто-то был и, ничего не подозревая, плескался в ванной. Пятый этаж без лифта. Выход только во двор, куда выходит много окон. Реальный тупик. Был еще шанс уйти, пока сосед или соседка моется, оставив труп на месте. Его не обнаружат, пока не завоняет. Если бы еще холодно было.
Тут Ванечке на глаза попался холодильник, который стоял прямо в комнате, может, для того, чтобы соседи не лазали. Молча показал на него пальцем. Кот тут же все понял без слов. Из холодильника достали всю еду, которой там было очень немного, положили его на пол и с большими усилиями запихнули в него тело педофила. Пришлось ногами попрыгать, чтобы закрыть дверцу. С таким содержимым холодильник оказался совершенно неподъемным, его с трудом выкатили, наклонив, на колесиках на лестничную площадку. Потом с матюгами спускали вниз, еще больше расцарапав стену, затем погрузили в фургон. Холодильник отвезли Глебу Глебовичу. Тот заглянул туда, смотрел всего три секунды, снова закрыл, помолчал, сглотнул:
— Я вам теперь по гроб должен!
— Куда его? — спросил Кот.
— В дамбу.
Дамба была недалеко. Глеб Глебович ездил туда ловить рыбу. Строительство было не закончено, между бетонными конструкциями еще оставались глубокие щели, которые вот-вот должны были завалить грунтом. Туда и сбросили тело. Оно упало куда-то с плеском, набросали туда лопатами глины.
Вскоре подвернулось еще одно неприятное дело по заявке компании «Альбатрос». На них наехали из-за какой-то ерунды. Дело тоже могло быть опасным, поэтому сначала решили пойти на разведку. Для этого до неузнаваемости попытались поменять внешность. Вставили линзы, у Ванечки с непривычки защипало в глазах. Лампы засияли радужными ореолами. У Ванечки глаза в жизни были голубые, а тут вдруг стали изумрудно-зелеными. Получилось даже красиво. И парик еще напялили ярко рыжий.
— Теперь по примете у тебя глаза — зеленые, а волосы — рыжие, — заявила Катя, сделала шаг назад, наклонив голову и оглядывая Ванечку.
— Ага! Чистый клоун! — подтвердил Кот.
Ванечка только мигал, привыкая. Где логово группировки узнали заранее. Там было что-то вроде пивной с ограниченным входом. Охранник на входе хотел было их остановить, но отшатнулся: на него глядел огненно-рыжий парень с разными глазами — один ярко-зеленый, а другой — ярко-синий, поскольку одну линзу Ванечка-таки потерял. Вошли внутрь — в настоянный на табачном дыме воздух. Страж, понурясь, запер дверь и поплелся за ними, чуть не плача.
Зря туда сунулись. Сумрачное прокуренное помещение было заполнено какими-то жуткими людьми. Они обступили сыщиков во всех сторон. С виду народ был отмороженный, лютый. Глядели хмуро, недобро.
— Хули вам здесь надо?
— Кто тут господин Шадрин? — проблекотал Ванечка тоненьким голоском.
Ответа он не получил.
Однако тут появился, судя по описанию и фотографии из паспортной базы, и сам господин Шадрин. Наяву он был несколько старше, но и гораздо страшнее, чем на фото. Впусти его в тюремную камеру, и ему тут же уступят лучшую шконку. Брюхо его выпирало вперед из распахнутого пиджака, буквально квашней вываливаясь поверх ремня. По идее, Шадрин должен был падать вперед, но как-то ухитрялся стоять.
— Чё надо? — прохрипел он, будто у него не было горла, а вместо него только канализационная труба.
По идее, надо было бы извиниться и сваливать по-тихому, но Кот, глядя куда-то в сторону, бросил неожиданную фразу:
— Мы от «Альбатроса». Короче, они вам ничего не должны. Вы сами это знаете! Отъебитесь от них, и мы вас не тронем!
Шадрин ухмыльнулся, ковыряя во рту зубочисткой — видно только оторвался от шашлыков:
— С вас десять штук баксов! Или вам пиздец! Понял, сявка?
Далее началось черт знает что.
— А пошел-ка ты на хуй, блядь, мудак! — сказал отрывисто, словно откашлялся, Кот.
Шадрин окаменел.
— Ты чего творишь? — прошипел краем рта испуганный Ванечка, пихнув Кота локтем в бок.
— Я и сам не знаю — само вырвалось! — сразу начал шопотом оправдываться Кот, чуть не плача. — Последнее время будто кто-то сидит внутри и подначивает. Хоть рот зашивай! Все, нахер, уже болит, а сдержаться не могу… Как нам тогда первый раз пиздюлей навалили, с тех пор не могу остановиться.
Вдруг воцарилась мертвая тишина. Даже дыхания не было слышно — словно все внезапно перестали дышать. Скрипнула паркетина. Наконец поначалу застывшее лицо господина Шадрина перекосилось улыбкой, и он искусственно рассмеялся, как смеются злодеи в мультфильмах, точнее, просто толчками выдавил из себя воздух: «Ха-ха-ха».
Хохоток этот его, однако, повис в табачном дыму, поскольку ухмыльнулся и хохотнул только он один. Никто хозяина не поддержал. От стоящих ангелов смерти, из который один был с глазами разного цвета, а другой белый, как бумага, на присутствующих вдруг повеяло такой промозглой могильной сыростью, что безжалостные сердца бандитов дрогнули. Лихая юность их давно закончилась, забрав с собой самых отчаянных и бесшабашных; теперь у большинства были семьи, дети, кое-какое движимое и недвижимое имущество, планы на жизнь, была чудесная весна, да и лето обещало быть жарким, сулило длинные теплые вечера, шашлыки, купанье и никто не хотел умирать.
И сам Шадрин это тоже внезапно почувствовал. Он вдруг нутром понял, что наступил один из ключевых моментов его бытия на этом свете, каких не так много и бывает: моменты эти, словно стрелки на железнодорожных путях, могут резко и кардинально изменять направление всей жизни. Такое случалось и раньше. Решение иногда приходилось принимать мгновенно, буквально за доли секунды. Он привык принимать правильные решения и за себя, и, очень часто, за других. И до сих пор Шадрин принимал их удачно. Но на этот раз он сделал ошибку: вдруг достал свой любимый пистолет ТТ и передернул затвор. И в этом случае Шадрин так же, как и Равшан в своем захолустном Засранске, сам выбрал себе орудие смерти. Движения Шадрина были слишком медленные, и мгновение спустя он вдруг увидел ствол своего же пистолета, направленный ему прямо в лоб. Выстрел прозвучал незамедлительно.
Дальнейшее потом даже сами сыщики помнили плохо, но в результате буквально через пару минут шадринская группировка перестала существовать.
Ванечка, не останавливаясь, расстрелял всю обойму по выстрелу в каждого: или в грудь в упор, или в голову. Восемь человек были убиты в течение менее минуты. Одному, который стоял рядом (это и был страж дверей), Ванечка, приставив ствол, выстрелил справа под челюсть. Это вполне сошло бы за самоубийство.
— А че, нормальная версия: убил всех и застрелился сам! Вполне устроит следователей, и дело закрыто! Висяк никому не нужен, — просипел Кот. Его слегка колотило и он от близкого выстрела оглох на одно ухо.
— Я его вторым завалил. Как думаешь, не определят очередность?
— Я слышал, что первый определяют по масляному ободку обтирания на коже вокруг входного отверстия, а про второй — не знаю! Да и на фига им это надо? — пожал плечами Кот, вставляя пистолет в руку охраннику, назначенному им убийцей всех других.
По городской сводке это происшествие так и прошло. Дело, понятно, открыли, экспертизу тоже наверняка проводили, но, видать, без особого рвения. Детали расследования так и остались неизвестными.
А буквально на следующий же день Кот с Ванечкой попали в очередной серьезный переплет. И Кот тут опять отличился. Зашли в клуб посидеть, выпить, посмотреть стриптиз. Поначалу все было хорошо, но потом появился какой-то пьяненький человек вроде даже как и хозяин заведения, либо какой другой босс — слишком уверенно и развязно он себя вел. Ухватил проходившую мимо девчонку за попку. Та взвизгнула, но пощечину дать не решилась. За ним тащились двое явных охранников, зыркали по сторонам. Шел бы себе и шел, но вдруг остановился и уперся взглядом в Кота. Чем-то ему Кот не понравился: не надо было так дерзко смотреть. Придвинулся резко, навалившись на столик:
— Что, блядь, уставился?
Кот вдруг оскалился и сказал ему то, что все думали, но боялись сказать:
— Ты просто старый говняный мудак!
Мужик растопырился пауком, брызнул вонючей слюной, затрясся:
— Я не понял. Че ты сказал?
Из-за него еще кто-то высунулся с круглым свиным рылом:
— Кто, блядь, такие?
Тут, в свою очередь, Ванечка вяло, без всякого выражения произнес короткую речь, которую завершил простой и емкой фразой; «Так что пошли-ка вы все нахуй!» и вдарил изо всех сил по свиному рылу. Рыло улетело, сверкнув напоследок подошвами ботинок. Шеф его тоже куда-то подевался, треснувшись сперва лицом об стол и вдребезги расколотив лбом стакан. Зато сразу откуда-то возникла куча агрессивного народа. Ванечка с Котом попытались скрыться в темноте зала. И на какое-то время им это удалось.
К основному выходу было уж точно не пробиться. Оставался запасной, но туда было просто физически не пройти. Охранник своим брюхом полностью закрывал проем двери. В данной конкретной ситуации это являлось явным преимуществом. Он еще не видел Кота с Ванечкой. В этот момент кто-то проорал ему из коридора:
— Гарик, они где-то у тебя!
— Я их возьму! — проревел Гарик в ответ, доставая электрошокер.
В этот момент Ванечка, вырвав шокер, ткнул Гарика его же электрошокером в поясницу. Охранник взревел и завертелся на месте, пытаясь толстыми ручищами нащупать, что там его укусило. Наверно из-за одежды или толстого слоя жира шокер не оказал на него какого-то существенного действия. Тут он увидел беглецов. Секунду спустя обезумевший огромный Гарик, словно раненый бык на корриде, всей своей тушей в сотню с лишним килограммов ринулся на бедного Ванечку. Уйти с линии атаки в узком коридоре было совершенно некуда, да и некогда. Ванечка развернулся и ударил ногой назад — как лягнул. Встречный удар получился очень сильный: аж нога до самого бедра загудела! Гарик остановился на месте, как вкопанный, закачался, но какое-то время еще не падал. Постоял так с полминуты, но потом все-таки упал. Сначала согнулся, закашлялся, сказал: «Ой, бля!» и — кувыркнулся на бок. Что-то в нем явно сломалось.
Кот тут же добавил ему еще пару раз ногой по голове.
— Уходим! — крикнул Ванечка, дергая Кота за рукав.
И тут он вспомнил: это был тот самый проклятый клуб, откуда они когда-то с Лёнчиком Косым бежали, так же преследуемые охраной. И в этот раз тоже с трудом пробились из клуба на улицу, свалив при этом еще двух охранников. В этой последней коридорной стычке Ванечке здорово попало. Кот тоже хромал и кряхтел, потирая плечо.
— Ты понимаешь, что нам теперь триндец? Ты, блядь, следующий раз жвачкой рот набей, а еще лучше скотчем залепи и так ходи, только ничего не говори! — разорялся Ванечка, плюясь кровью.
Кот только сопел.
С визгом рядом затормозила машина. Измученные стычкой, Кот с Ванечкой содрогнулись от ужаса, ожидая нападения, но это был Морис собственной персоной на своем «Порше-кайене» причем, к удивлению, абсолютно трезвый:
— Садитесь, подвезу!
Кот находился в таком состоянии, что даже сидеть не мог — прилег на заднее сиденье.
— Ты там не блевани, — встревожился Морис, потом добавил просительно: — Или хотя бы не на сиденье… На вот пакет возьми!
Кот ничего не ответил, только хрипло дышал.
За выходные, однако, он вполне оклемался. Иногда морщился при резких движениях:
— Блин, все болит!
После дежурства сдали служебную машину, вышли со стоянки, сразу отправились в ближайший магазин.
Сели на скамейку, вытянули гудящие ноги, с хлопком открыли по бутылке пива. От сирени шел нежный аромат. Нижние ветки с цветами были обломаны. Начал накрапывать дождь. Запах сирени стал еще сильнее.
Со скамейки наблюдали жутковатую сцену, где немолодой мужик с пакетом в руке, семеня ногами, убегал от своры улюлюкавших подростков, повадками напоминавших гиен, загонявших отставшую от стада антилопу. Мужика, наконец, догнали, пнули, он заплелся ногами и упал на живот, выронив пакет.
Кот буквально взвыл:
— И где же возмездие?! Где гром с небес?! — Потом сжал кулак и потряс им в воздухе: — Вот оно — возмездие!
— Только не спугни! — прошептал Ванечка, бросая недопитую бутылку в урну.
Влетели в стаю. Начали лупить во все стороны. Только зубы клацали, тела подлетали и рушились на землю. Только один попытался вступить в бой, смешно сжав кулачки и держа их у самого лица, имитируя что-то вроде боксерской стойки. Ванечка тут же его и нокаутировал, как комара прибил.
— Вот это другое дело! «О, поле, кто тебя усеял мертвыми телами?» Даже настроение сразу улучшилось! — сказал Кот, оглядев место побоища. — День прошел не зря! Давай еще по пивку?
А на следующий день снова подрались в том же сквере.
— Заметь, стоит прибить одного, как начинается серия, которую просто не закончить, потом начинают лезть мелкие монстры со всех сторон, как тут!
— Да это ты сам им бутылку с пивом сбил, и что: они «спасибо» должны были тебе сказать?
— Так случайно же! Я ж извинился. Чего сразу лезть в рожу! — возмущался Кот.
— Нет, ты специально! — настаивал Ванечка.
— Хватит тебе причитать!
— А перебить бы их всех! — вырвалось у Ванечки.
Кот сплюнул, покачал головой:
— Всех не перебьешь! Они берутся неизвестно откуда, да и много их как! Как будто крышка в ад приоткрылась и всякая нечисть оттуда поперла. Знаешь, меня в фильмах очень пугает, когда человек прячется в церкви, а демоны настигают его и там. И тогда получается, что прятаться от зла в этом мире совершенно негде.
Битва Кота
В субботу снова дежурили в группе быстрого реагирования. В одиннадцать часов поступил вызов: какая-то серьезная свара в кафе, которое держали таджики. Похоже, наехали скинхеды. Поехали туда втроем. Домчали меньше чем за десять минут. Ванечка со Славиком вошли в кафе с главного входа, а Кот блокировал запасной. Ванечка, когда вошел, понял, что опоздали — никого уже не было — только битая посуда, опрокинутые столы. Какой-то смуглый мужчина, сидя на полу, прижимал к носу набухающий кровью платок.
В этот момент Ванечка получил звонок от Кота, приложил трубку к уху, но услышал только крики. Кинулись со Славиком на задний двор. Чуть-чуть только они и опоздали: Кота уже свалили и месили ногами двое бритоголовых громил, еще один неподвижно лежал на дороге. Ванечку скины заметили слишком поздно. Трехсокилограмовый удар сходу оглушил одного из нападавших, который как-то еще попытался удержаться на ногах, но Славик треснул его резиновой дубинкой по затылку и успокоил надолго. Последний оказался крепче, бился профессионально. Это был мощный натренированный боец. Ванечке здорово попало по корпусу тяжелым ботинком, но и этого бойца положили тут же на асфальт. Даже упав, он пытался лягаться, но потом затих, когда Славик несколько раз ударил его по голове валявшимся тут же ящиком из-под кока-колы, поскольку короткой дубинкой никак было не достать.
Стали тормошить Кота. Тот открыл глаза, отплевываясь кровью, прошамкал:
— Ванька, это ты… — и даже прослезился: — А я думал, мне пиздец…
Отек под левым глазом был у него здоровенный, глаз заплыл полностью. Скула — как помидором заехали. Губы превратились в сардельки, зубы — красные от сочащейся из десен крови.
— Аба-ба-ба, — прошамкал Кот своими разбитыми губами-сардельками. Встать он сам не мог.
Хозяина кафе предупредили, чтобы молчал о том, что приезжал наряд ЧОПа, а была какая-то драка фашисты-антифашисты — ничего не знаю — сам был избит, на улицу не выходил. Вместе со Славиком Кота кое-как дотащили до машины. На обратной дороге до дома считали каждую сотню метров, наконец, доехали. Ванечка сказал Славику, что дальше справится сам, но сразу понял, что погорячился: Коту становилось все хуже. Через ворота кое-как пошли во двор. Кота мотало, и мотало здорово, что-то с ним было не так. На пятый этаж буквально доползли чуть не на карачках. Открыла Валентина в домашнем халатике.
Растерзанный вид Кота поначалу привел ее буквально в ступор, из которого она, однако, очень быстро вышла, минуя фазу истерики. Ванечка, впрочем, вовсе не исключал, что истерика наступит позже. Кота посадили в кресло.
— Пить! — вдруг прохрипел Кот, приоткрыв правый глаз. От потери крови его мучила жестокая жажда. Валентина побежала за водой. Пил Кот долго и с наслаждением, вздыхал и снова пил, потом вдруг отключился.
Валентина ахнула, запричитала, но тут же и собралась, благо работала медсестрой. Кота затащили на диван. Когда начали раздевать, Кот, наконец, разлепил свой оставшийся целым глаз, уставился им на Ванечку. Ванечке этот взгляд очень не понравился и он сказал Валентине:
— Вызывай «скорую», скажешь, что только вот пришел, что избили на улице, а ты, — обратился он к Коту, — если дознаватель будет допрашивать, говори: ничего не помню, дали по балде. Обычная ситуация. Никто разбираться не будет. Напишут: пьяный, сам упал и еще заставят расписаться. Лучше его отправить в больницу. Надо проверить, чтобы не было кровотечения и сотрясения мозга. Пусть врач посмотрит, может, укол какой сделают.
Кот опять закрыл глаз, испуганная Валентина бросилась набирать 03. Ванечка, скрипя зубами от боли в боку, спустился к машине. Сел, завел двигатель. Даже поворот ключа потребовал от него значительных усилий. Проехав пару кварталов, остановил у ближайшей аптеки, спросил сонную темноглазую девчонку-фармацевта:
— Девушка, дайте чего-нибудь обезболивающего и посильнее: ударился на тренировке. И воды сразу, пожалуйста, — запить.
Та, с любопытством рассматривая Ванечку (явно была не против даже пощупать, где там у него болит), выдала таблетку и стакан воды. Познакомились. Звали ее Лена. Работала только по ночам. Днем — училась.
— Ну и как тут? Народ ночью идет? — поинтересовался Ванечка. Вроде как начало отпускать.
— Идет. Наркоманы иногда достают, а так нормально. А ты чем занимаешься?
— Шпионом работаю.
Лена округлила веселые карие глаза:
— Да ну? На кого?
— На Америку, естественно. На кого же еще?
— Ха-ха-ха!
Вскоре Ванечке реально полегчало, но двигаться, уходить уже никуда не хотелось: так бы и сидел здесь всю ночь, болтал с Леной. Из подсобки высунулся пожилой охранник с чашкой в руке, убедился, что все в порядке, кивнул Лене и снова скрылся. Покупателей было мало. Потом возник вертлявый подросток нервного вида, купил капель от насморка и инсулиновый шприц. Затем еще пришел какой-то сумрачный дядька, помаячил, но ничего не купив, вышел. Это был или ночной покупатель виагры, или просто тоскующий маньяк.
— Люди приходят разные, — трещала Лена. — У меня один знакомый парень работает в «Ленте» и тоже обычно ночами. Так там один тип летом в пять утра приперся и срочно потребовал продать ему хоккейную клюшку.
В этот момент в аптеку вошла веселая парочка. Пока девчонка, напевая себе под нос, глазела на витрины, парень купил пачку ароматизированных презервативов, и парочка, взявшись за руки, ушла.
Лена, отпустив интимный товар, многозначительно улыбнулась Ванечке. Он ей явно нравился.
Но у Ванечки все так болело, что он полежать-то еще, конечно, полежал бы с Леной, но заниматься с ней сексом было бы уже чересчур: даже дышать ему было сейчас больно.
Добравшись до дому, Ванечка позвонил Валентине на мобильный, чтобы узнать как там дела. Оказалось, Кота тут же и увезли по «скорой» в больницу. Она в этот момент как раз сидела с ним в приемном, ждала результатов рентгена.
В воскресенье Ванечка навестил Кота в больнице. По дороге туда купил пару больших коробок с апельсиновым соком. Больше ничего придумать не мог. Был ужин, пахло горелым, развозили пшенную кашу. В палате у Кота находилось четыре человека. Напротив него лежал совсем недавно поступивший мужик: весь разбитый, одежда — заскорузлая, в засохшей крови. Оказалось, тут никого не переодевали, только если родственники сами привозили одежду. Мужик спал с открытым черным ртом. Дышал с хрипами.
— Чой-то с ним? — поинтересовался Ванечка.
— Посреди ночи привезли, заразы, спать ни хуя не дали! Я так понял, его отпиздили где-то, — Кот повернулся и тут же застонал. — Блин, я даже встать толком не могу — всё, бля, болит! — У него действительно даже выступили слезы, он утерся рукавом, шмыгнул носом. Потом сунул пальцы в рот, пошатал левый клык: тот слышно хрустел, но держался. Кот плюнул на платок кровью, сказал коротко:
— Блядь!
— Это херня, у меня тоже такое было — приживется! — успокоил его Ванечка. — Кусай только другой стороной и не шатай.
У него и самого при глубоком дыхании ощутимо трещало ребро. «Это все херня», — прошептал он уже для себя.
— Таблетку прими, Андрюха. Я как принял, так мне сразу и полегчало. Или хошь, я стошку медсестре дам, чтобы укол сделала?
— Не надо: тут всем на ночь обезболивающее колют, чтобы спали и зазря не беспокоили персонал.
— Долго тут будешь? Чего говорят врачи? — спросил Ванечка, стараясь поменьше дышать носом.
— Говорят, кости целы. Просто ушибы, сотрясение мозга. Хочу выписаться в конце следующей недели. Не могу больше тут: вонь, все стонут ночью, мечутся, постоянно ссать ходят, шуршат тапками, короче, буду проситься в пятницу домой. Пиздят все, мобилу прячу и с собой всегда ношу, чтоб не сперли. Чего мне тут делать? В принципе, я по стенке до сортира потихоньку уже дохожу. В конце недели еще лучше буду передвигаться. Тфу-тфу-тфу!
— Менты допрашивали? — поинтересовался Ванечка.
— Следователь приходил — молодой, совсем зеленый, заполнил бумагу да и быстренько свалил. Хули, на каждого им дело заводить, что ли? Тут все такие битые. В основном, конечно, по пьяни. Я ему сказал, что ничего не помню. Он спросил: «Пил?» — Я говорю: «Не помню, вроде как чуть-чуть было». — «Ну, значит, пил». Короче, типа, сам и виноват. Не хуй!
— Кровь-то на алкоголь наверняка у всех берут, а проба-то у тебя должна быть всяко отрицательная.
— Ну, не знаю про пробу. Какую захотят, такую и сделают!
— Медсестры-то хоть тут симпатичные? — между прочим полюбопытствовал Ванечка.
— Да ну: грымзы, злющие. Одна только очень даже ничего — в перевязочной — Маша, но, блин, неприступная, только хирург, мы так думаем, наверняка ее попихивает…
— А посмотреть-то на нее хоть можно? — заволновался Ванечка, даже свесившись в коридор со своей табуретки и вертя там головой во все стороны.
— Да она сегодня не работает — выходная!
Тут Кот задумался:
— Слушай, философский вопрос. Ты никогда не думал, почему всегда ужасно хочется трахнуть медсестру и стюардессу? Тут наверняка есть какой-то психологический феномен.
— Я не знаю. Может, из-за стресса? А Валентина-то приходила?
— Валентина? Конечно! Была и в среду, и в пятницу, то есть позавчера. И вот только что звонила, скоро должна подъехать. Может быть, пожрать чего-нибудь привезет человеческого. Чё там нового в конторе?
— Да ничего интересного! Вчера целый день таскались с Катей за одной блондинкой лет двадцати, но она все по магазинам, по подружкам, фитнес, спа-салон. Утомила нас этими магазинами — жуть. Реально красивая телка, фигурка точеная, машина — белая «пятерка» БМВ, гоняет безумно, постоянно мельтешит из ряда в ряд, правила нарушает, сигналит почем зря, показывает мужикам фак. Я употел за ней гоняться. Хорошо еще, что пробки — особо не разгонишься. Едет, постоянно треплется по мобильнику, руль держит одним пальцем. По всему видно, что человек просто наслаждается жизнью. Даже завидно. Мужик ее, — или там, не знаю, кто, — хочет, видимо, проверить ее на блядство, но она явно не сексуальная маньячка. Эта сторона жизни, судя по всему, не особо ее интересует. Под конец встретилась в ресторане с подругой, проболтала с ней часа два. Никаких зацепок. Скукота! Завтра снова туда, а сегодня с ней работает Славик. Да, еще прикольно было: Катя выходит, к ней какой-то чувак подваливает, типа дай позвонить, она чего-то ему говорит, но, понятно, не дает, тогда он вырывает у нее мобилу и бежит прямо на меня…
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |