--------------------------------
<*> Собрание законодательства РФ. 1996. N 3. Ст. 145.
ГК предусматривает две правовые формы, укладываемые им в рамки взаимного страхования. Первая целиком строится на членских, корпоративных отношениях. Соответственно п. 3 ст. 968 ГК устанавливает общее правило, в силу которого страхование имущества и иных имущественных интересов членов общества осуществляется непосредственно на основании членства. Вторая модель все же составляет исключение и для своего использования требует специального указания в учредительном документе, явно предполагая заключение договоров между обществом взаимного страхования, которое выступает страховщиком, и ее членами - страхователями. Однако, как следует полагать, и при этой второй модели учитываются корпоративные права страхователя. В данном случае может быть проведена аналогия с членами потребительского кооператива, которые приобретают принадлежащие ему товары либо обращаются за его услугами, заключая с ним для этой цели соответствующие договоры; при этом они пользуются в указанных случаях определенными льготами (ст. 11 ФЗ РФ "О потребительской кооперации (потребительских обществах и их союзах) в Российской Федерации" <*>. Не случайно поэтому одним из видов сельскохозяйственных кооперативов является страховой кооператив, который образуется "для оказания различного рода услуг по личному и медицинскому страхованию, страхованию имущества, земли, посевов" <**>.
--------------------------------
<*> В ред. 1997 г. (Собрание законодательства РФ. 1997. N 28. Ст. 3306).
<**> Статья 4 Закона "О сельскохозяйственной кооперации" (Собрание законодательства. 1995. N 50. Ст. 4870).
Таким образом, при недоговорной и при договорной формах взаимного страхования сохраняется правовая природа такого рода самого общества, отмеченная в свое время еще К.Д. Кавелиным: "Страхователи имущества, в составе общества, сами образуют страховой капитал за счет взносов страхователей, премии и обязуются круговой порукой выплачивать членам общества страхования деньги" <*>.
--------------------------------
<*> Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству. СПб., 1889. С. 216.
В очевидной связи с этим п. 3 ст. 968 ГК включил указание на то, что общие относящиеся к страхованию правила, которые содержатся в гл. 48 ГК, применяются к отношениям по страхованию между обществом взаимного страхования и его членом, если иное не предусмотрено не только законом о взаимном страховании, но также учредительными документами общества или установленными ими правилами страхования.
ГК самым общим образом решает вопрос о возможности использования взаимного страхования при обязательном страховании. Имеется в виду, что в соответствии с п. 4 ст. 968 ГК использование взаимного страхования при осуществлении обязательного страхования возможно лишь тогда, когда это предусмотрено законом о взаимном страховании. Приведенная редакция соответствующего правила позволяет сделать вывод, что до принятия закона, о котором идет речь, привлечение обществ взаимного кредитования в качестве страховщиков для осуществления обязательного страхования исключается. Кроме того, можно заранее сделать вывод, что перечень случаев допускаемого использования совместного страхования для страхования обязательного будет носить исключительный характер и соответственно вряд ли такой перечень сможет не подлежать распространительному толкованию <*>.
--------------------------------
<*> В постатейном комментарии к Гражданскому кодексу (части второй) (М., 1998. С. 564) в качестве примера возможного применения ст. 968 ГК приведены ст. 38 и 39 Закона "О банках и банковской деятельности". В первой из этих статей идет речь о создании Центральным банком РФ и банками, которые привлекают средства граждан, федерального фонда обязательного страхования вкладов, призванного обеспечить гарантии возврата привлекаемых банками средств граждан и компенсации потерь дохода на вложенные средства. А во второй имеется в виду создание фондов добровольного страхования вкладов для обеспечения возврата вкладов и выплаты доходов на них. Есть все основания, полагаем, признать, что требованиям ст. 968 ГК соответствуют лишь фонды, о которых говорится в ст. 39 указанного Закона. Речь идет о том, что только в этом случае, в отличие от того, что имеется в виду ст. 38, в Законе особо подчеркивается добровольность создания фондов, то, что они должны представлять собой некоммерческие организации, а также исключено указание на обязательное участие Центрального банка РФ.
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части второй) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ, Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 1997.
В заключение следует отметить, что ГК допускает возможность образования общества взаимного страхования и в виде коммерческой организации. Цель использования такой конструкции - получить возможность осуществлять страхование лиц, которые не являются членами общества. Разумеется, одного лишь изменения правового статуса общества для этого недостаточно. Создаваемая таким образом коммерческая организация должна отвечать требованиям, которые предъявляются к тем, кто намерен стать страховщиком. Имеется в виду, что в учредительных документах организации должно быть предусмотрено осуществление ею именно страховой деятельности. Кроме того, она должна получить в установленном порядке соответствующую лицензию (лицензии) на право осуществления страхования соответствующего вида, а также удовлетворять другим требованиям, предъявляемым к страховщикам. Наконец, важно и то, что в подобных случаях отношения такого рода организаций со страхователями - посторонними лицами ничем не должны отличаться от заключения обычными страхователями обычных договоров страхования. Речь, таким образом, идет о том, чтобы исключить установление особого режима для страхования указанными организациями. Необходимой гарантией для этого служит п. 5 ст. 968 ГК, в котором особо оговорено, что страхование интересов лиц, которые не являются членами общества, должно осуществляться непременно в соответствии с общими правилами гл. 48 ГК.
Суброгация
Термин "суброгация" происходит от латинского subrogatio, subrogare. Слово это, имеющее в качестве одного из значений "избрание взамен", нередко связывалось с понятием "закон", и тогда subrogare legem означало "дополнение закона новым положением" <*>. Применительно к современному праву приведенное значение того же термина позволяет лишь определить этимологию слова. Имеется в виду, что оно получило теперь иное значение: платежа со вступлением в права кредитора или - более широко - замену в правоотношении между двумя участниками одного из них без изменения самого правоотношения <**>.
--------------------------------
<*> Бартошек Милан. Римское право. Понятие. Термины. Определения. С. 304.
<**> См., в частности: Годэмэ Евгений. Общая теория обязательств. С. 471 - 472.
Возникший вопрос о соотношении суброгации и цессии (является ли суброгация одной из разновидностей цессии или представляет собой самостоятельную правовую конструкцию) <*> решен ГК в пользу первого варианта. Соответствующий вывод можно сделать уже из самого названия ст. 965 ГК: "Переход к страховщику прав страхователя на возмещение ущерба (суброгация)". Какие-либо сомнения, возникающие на этот счет (в части, касающейся позиции ГК), должны, очевидно, отпасть после того, как п. 1 ст. 382 ГК, имея в виду цессию, признал, что право, принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона. В силу ст. 387 ГК переход прав кредитора к другому лицу на основании закона происходит, в частности, в результате таких обстоятельств, как универсальное правопреемство в правах кредитора, либо решение суда о переводе прав кредитора на другое лицо (когда возможность такого перевода предусмотрена законом), либо исполнение обязательства должника его поручителем или залогодателем, который не является должником по данному обязательству, либо, наряду с этим, суброгация страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая.
--------------------------------
<*> О самостоятельности платежа с суброгацией по отношению к цессии см.: Годэмэ Евгений. Общая теория обязательств. С. 480 и сл.
В русской дореволюционной литературе идею, в соответствии с которой суброгация лишь схожа с цессией, но имеет существенные от нее отличия, наиболее подробно обосновывал И.Н. Трепицын. Смысл различий между указанными конструкциями он усматривал в том, что, "во-первых, цессия имеет своим основанием только договор, а суброгация устанавливается, кроме того, и законом. Следовательно, цессия совершается всегда с согласия кредитора, а суброгация может происходить и вопреки воле кредитора. Во-вторых, цессионарий имеет только иск, перешедший к нему от цедента, а при суброгации - третье лицо, получая иск кредитора, сохраняет свои собственные: из договора поручения или из negotiorum gestio. В-третьих, формальная сторона цессии и суброгации различна. Между прочим, при суброгации нет необходимости уведомлять должника о вступлении в права кредитора, цессия же без такого уведомления не имеет силы против третьего лица. В-четвертых, цессия вмещает в себя и обязательство гарантии (по крайней мере за существование обязательства), при суброгации же обязанности гарантии нет, да она и невозможна по самому существу дела: третье лицо производит уплату вместо должника; тем самым признает наличность долга, и, следовательно, оно противоречило бы само себе требованием гарантии; здесь возможно только истребование уплаченного без основания, объект этих требований различен. В-пятых, при цессии новый кредитор может требовать в свою пользу исполнения обязательства целиком, хотя бы приобретение совершено по пониженной цене, при суброгации новый кредитор имеет право только на то, что сам уплатил, так что в остальной сумме первоначальный кредитор свои права сохраняет. При этом надо отметить, что закон в таких случаях не ставит третье лицо наравне с первоначальным кредитором в отношениях к должнику, а дает кредитору с его частью требования преимущество перед третьим лицом: сначала и на первом месте подлежит удовлетворению частичное требование первоначального кредитора, а потом уже следует удовлетворение третьим лицом по суброгации". (Трепицын И.Н. Гражданское право губернии царства Польского и русского в связи с проектом Гражданского уложения. Общая часть обязательственного права. Варшава, 1914. С. 227).
Сторонником самостоятельности правовой конструкции суброгации был и В.И. Синайский. Соответственно, хотя в более узком смысле, в его понимании суброгации выделились по сути дела те же ее особенности по отношению к цессии: "1) При цессии цессионарий имеет самостоятельное право требования, хотя в том же самом обязательстве, которое существовало между цедентом и должником и теперь продолжает существовать между цессионарием и должником. Напротив, при суброгации третье лицо становится на место верителя и вступает в его права. 2) Такое вступление в права верителя возможно не только по договору, как при цессии, но и по закону. 3) Нет надобности в уведомлении должника" (Синайский В.И. Русское гражданское право. Выпуск II. С. 76).
Из п. 1 ст. 965 ГК следует, что к страховщику в договоре имущественного страхования <*>, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной им суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за возмещенные в результате страхования убытки. Соответствующая норма является диспозитивной, допуская иное в договоре. Однако, защищая интересы страховщика, тот же п. 1 ст. 965 ГК признает ничтожным условие договора, которым исключается переход к страховщику права требования по отношению к тому, кто причинил ущерб, действуя умышленно (имеется в виду, очевидно, ситуация, при которой обстоятельство, признаваемое страховым случаем, наступило вследствие умышленных действий (бездействия) лица).
--------------------------------
<*> Отсутствие упоминания в ст. 965 ГК о договоре личного страхования рассматривается судебной практикой как недопустимость в таких случаях суброгации. В одном из рассмотренных им дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в обоснование такого ограничения сослался на то, что при суброгации происходит перемена лиц, а ст. 383 ГК перехода к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, не допускает (Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2001. N 8. С. 48).
Суброгация в указанном смысле, среди прочего, выражает все то же связанное с лежащим в основе имущественного страхования требование: не допустить превращения страхования в источник неосновательного обогащения. Такое превращение произойдет, в частности, если страхователь при гибели или повреждении застрахованного имущества сможет получить сумму, равную понесенным им убыткам, дважды: от того, чьи действия послужили причиной наступления страхового случая, и от своего контрагента по договору страхования - страховщика. Так, например, на заводе возникает пожар, в результате которого сгорает соседнее здание. Если требования страхователя-собственника о взыскании стоимости здания будут удовлетворены заводом и, сверх того, страховщиком, собственник окажется в положении неосновательно обогатившегося. О том, как относятся к этому суды, можно сделать вывод, учитывая позицию судебных органов в другой, но весьма сходной ситуации. Имеется в виду дело, возникшее в связи с тем, что гарант (бенефициар), получив сумму долга от должника, несмотря на это, потребовал уплатить ему ту же сумму еще и от организации-гаранта. Отказав в требовании истцу, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ счел возможным применить ст. 10 ГК, расценив такие действия кредитора как "злоупотребление правом" <*>.
--------------------------------
<*> Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 3. С. 89 - 90.
Избежать указанных последствий можно было бы, признав, что удовлетворение соответствующего требования страховщиком влечет автоматически прекращение обязательства, которое связывало потерпевшего с причинителем вреда. Однако это, помимо прочего, повлекло бы за собой безнаказанность совершенного последним правонарушения.
Вот почему именно суброгация представляет собой оптимальный способ решения возникшей проблемы. Благодаря предусмотренному ею переходу прав оказываются удовлетворенными интересы всех трех участников соответствующих отношений. Так, страхователю тем самым гарантируется возмещение страховщиком причиненных убытков. Потребность в такой гарантии определяется тем, что причинитель вреда далеко не всегда обладает реальной возможностью возместить страхователю возникшие у того убытки (уж по крайней мере, если речь идет о случаях банкротства причинителя - юридического лица). Причинителю придется возместить нанесенный им вред, но только однократно: либо потерпевшему-страхователю, либо страховщику, заменившему страхователя в деликтном обязательстве. Наконец, благодаря суброгации страховщик получает возможность компенсировать все то, что выплатил страхователю.
Указанный перечень преимуществ суброгации на первый взгляд можно расширить, включив сюда и потенциальных страхователей. Имеется в виду, что страховщик, получив возможность компенсировать выплаченное им страхователям возмещение за счет причинителя вреда, приобретет стимул к уменьшению установленного размера получаемых им страховых премий. Однако в этом случае следует все же учесть соображения, высказанные В.И. Серебровским. Автор вполне убедительно ссылался на то, что "в действительности страховщик при вычислении премии основывается не на возможности предъявления требования к виновнику ущерба, а на совершенно иных соображениях (тариф вычисляется по размеру и степени опасности), причем это вычисление производится им вообще независимо от возможности воспользоваться правом регресса (под регрессом подразумевается суброгация. - М.Б.), так как в массе случаев остается неизвестным, произойдет ли страховой случай по вине третьих лиц или будет вызван случайными или неосмотрительными действиями самого страхователя (пожар). Не может быть... оправдано право регресса еще и потому, что за принятый на себя риск страховщик уже получил вознаграждение (премию). Предъявляя же требование к виновнику ущерба, страховщик может получить (включая полученные им премии) даже больше того, нежели он сам уплатил страхователю" <*>.
--------------------------------
<*> Серебровский В.И. Указ. соч. С. 548.
При условии признания суброгации разновидностью цессии законодатель вынужден выделить ее видовые особенности. Можно считать служащими именно этой цели отдельные пункты ст. 965 ГК.
Прежде всего надлежит отметить, что сама эта статья, если оставить в стороне ее пункт 1, решает главным образом три вопроса.
Первый связан с определением того, какими именно положениями надлежит руководствоваться применительно к праву, которое приобретает страховщик в результате суброгации. Указанная статья (п. 2) предусматривает, что в подобных случаях речь идет о положениях, которые регулируют отношения страхователя (выгодоприобретателя) с лицом, ответственным за убытки. В качестве примера можно привести дело, возникшее в связи с выплатой страхового возмещения грузоотправителю в качестве компенсации повреждения груза при его перевозке автотранспортной организацией. Страховая компания предъявила иск к перевозчику о выплате соответствующей суммы. Иск был удовлетворен арбитражным судом первой инстанции, который сослался при этом, помимо п. 1 ст. 965 ГК, также и на ст. 796 ГК ("Ответственность перевозчика за утрату, недостачу, повреждение (порчу) груза или багажа"). Постановлением апелляционной инстанции указанное решение было отменено со ссылкой на то, что в соответствии с Правилами перевозки грузов автомобильным транспортом право на предъявление иска к перевозчику принадлежит грузополучателю, а не грузоотправителю. Следовательно, поскольку у последнего не возникло права на возмещение, не мог он его передать и страховщику. Приведенное Постановление было признано кассационной инстанцией необоснованным. И вот с нею как раз и не согласился Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ. Сославшись на приведенное выше положение Правил, он обратил внимание на то, что у грузоотправителя не имелось права на предъявление претензии и иска к перевозчику о возмещении убытков от понижения качества товара. Из этого был сделан вывод о невозможности перехода соответствующего права к страховщику <*>.
--------------------------------
<*> Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. N 1. С. 37 - 38. Аналогичную позицию занял Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ при рассмотрении другого дела, связанного на этот раз с железнодорожной перевозкой. В его постановлении есть такое указание: "У корпорации "ПИК" (у страхователя - М.Б.), как у грузоотправителя, отсутствует право на предъявление претензии и иска к перевозчику в связи с недостачей и повреждением груза, поскольку в силу пункта "б" ст. 169 Устава железных дорог такое право имеет грузополучатель" (Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1996. N 1. С. 86 - 87).
В статье "Суброгация при страховании грузов" Ю.Б. Фогельсон в качестве одного из исходных положений предлагает использовать для понимания самой природы суброгации то, что "существуют лица, обладающие правом требования, но не имеющие права на предъявление иска (недееспособные), и существуют лица, не обладающие правом требования, но имеющие право предъявления иска (их законные представители)" (Страховое дело. 1997. Июль. С. 19). Право на иск в процессуальном смысле может быть - в этом следует согласиться с автором - действительно у того, кто не обладает субъективным материальным правом. Однако не может существовать субъективного материального права без права на предъявление иска. Дело только в том, что реализовать свое право определенные категории лиц не могут, а потому от их имени принадлежащее им право на иск в процессуальном смысле реализуют иные лица. По этой причине не только в гражданском праве, но и в праве процессуальном разграничиваются право- и дееспособность лица. Соответственно в Гражданском процессуальном кодексе РФ выделены ст. 31 ("Гражданская процессуальная правоспособность") и ст. 32 ("Гражданская процессуальная дееспособность").
При оценке все того же п. 2 ст. 965 ГК следует иметь в виду норму, содержащуюся в ст. 386 ГК. Эта последняя предоставляет должнику право выдвигать против требований нового кредитора любые возражения, которые он, должник, имел против кредитора первоначального в момент получения уведомления о переходе права по обязательству к новому кредитору.
На страхователя (выгодоприобретателя) возлагается обязанность передать страховщику все документы и доказательства, а равно сообщить последнему все сведения, необходимые для осуществления страховщиком права требования, которое к нему перешло (п. 3 ст. 965 ГК). Указанная норма появилась в известной мере в связи с тем, что приведенная выше ст. 386 ГК предоставляет должнику возможность выдвигать против требований цессионария те же возражения, которые он имел против цедента к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору (цессионарию).
Защите интересов страховщика служит п. 4 ст. 965 ГК. Им предусмотрены последствия ситуаций, при которых либо страхователь (выгодоприобретатель) отказывается от своего права требования к лицу, несущему ответственность за убытки, возмещенные страховщиком, либо осуществление им своего права стало невозможным по вине страхователя (выгодоприобретателя). Нарушение страхователем обязанности, о которой идет речь, влечет то, что в подобных случаях страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения полностью или в соответствующей части. Кроме того, страховщик вправе потребовать возврата излишне выплаченной им суммы возмещения.
С приведенным пониманием законодателем суброгации связан ряд вопросов. Некоторые из них были в свое время поставлены Г.Ф. Шершеневичем. Речь идет о том, может ли страхователь, получив возмещение от причинителя вреда, обратиться с аналогичным требованием к страховщику или, напротив, потребовать после получения страховой суммы от страховщика возмещения от причинителя вреда? На первый вопрос автор не дает ответа, очевидно считая его само собой разумеющимся. Думается, что это действительно так: если обязанность страховщика при имущественном страховании сводится к возмещению убытков, то после погашения требования потерпевшего-страхователя последний лишается оснований обращаться к страховщику. Имеется в виду, что убытки от страхового случая, которые у него возникли, не существуют: они уже компенсированы.
Иное дело, если получив от страховщика страховую сумму на покрытие убытков, страхователь обращается с требованием об их возмещении к причинителю вреда. Для этой ситуации предлагается тем же автором совсем иное решение.
"Если бы страхователь, получив удовлетворение, полное или частичное, от страховщика, обратился затем к виновнику, то последний не мог бы ссылаться на полученное страхователем страховое вознаграждение. Но зато страховщик имеет право потребовать от страхователя возвращения недолжно полученного (condictio indebiti), насколько в совокупности страхователь получил свыше действительной ценности предмета страхования" <*>. Таким образом, вступает в действие то, что теперь как раз и именуется Кодексом суброгацией. Появление соответствующей нормы в ГК позволяет усмотреть в ней подтверждение позиции Г.Ф. Шершеневича.
--------------------------------
<*> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. II. С. 426.
В арбитражной практике вопрос о природе суброгации возникал, среди прочего, и в связи с необходимостью определить начальный момент течения исковой давности. По этой причине вызывает интерес дело, возникшее в связи с тем, что в результате дорожно-транспортного происшествия, имевшего место 14 января 1994 г., была повреждена застрахованная автомашина. Страховщик 18 февраля 1994 г. выплатил собственнику автомашины страховое возмещение, а затем обратился с требованием о возврате этой суммы к причинителю вреда. Решением арбитражного суда от 18 марта 1997 г. в иске страховщику было отказано по причине истечения срока исковой давности (он исчислялся судом с даты наступления страхового случая). Вышестоящая судебная инстанция указанное решение отменила. Признав необходимым удовлетворить иск, она обратила внимание на то, что срок исковой давности подлежит исчислению с даты выплаты страхового возмещения. По указанной причине следовало считать, что на день обращения страховщика с иском срок исковой давности не был пропущен. С этим, однако, не согласился Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ. Особого внимания заслуживают указанные им в обоснование своей позиции мотивы: поскольку правоотношение страхования, о котором идет речь, возникло в 1994 г., подлежат применению нормы Основ гражданского законодательства 1991 г. и ФЗ РФ "О страховании" (имелся в виду указанный Закон в редакции Закона до 31 декабря 1997 г.). Со ссылкой на ст. 22 этого Закона было признано, что к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах суммы, которую он уплатил, принадлежавшее страхователю право требования к ответственному за причиненный ущерб лицу. Соответствующее право фирма могла реализовать в суде в течение срока исковой давности, исчисляемого со дня возникновения ущерба (14 января 1994 г.). С учетом того, что иск в арбитражный суд был предъявлен 15 января 1997 г., было признано: исковая давность истекла <*>.
--------------------------------
<*> Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 3. С. 37 - 38.
Суброгация в своем развитии прошла определенные этапы. Как и у большинства других современных правовых конструкций, и на этот раз ее истоки можно отыскать в римском праве. Суброгация получила последующее развитие применительно к различным существовавшим в то время правовым моделям. При этом степень ее использования в законодательстве разных стран была неодинаковой <*>.
--------------------------------
<*> Едва ли не наибольшее распространение суброгация как правовая конструкция получила во французском праве. В подтверждение можно сослаться на Евгения Годэмэ, проследившего развитие соответствующего института вслед за правом Рима в праве старофранцузском, а также и во французском ГК (см.: Годэмэ Евгений. Указ. соч. С. 471 и сл.).
О суброгации как "вступлении в права кредитора" писал Р. Саватье, усматривавший ее смысл в определенной фикции: "Как только совершен платеж и право требования у кредитора прекращено, оно периодически возрождается у совершившего платеж (solvens). При этом сохраняется тот же должник, те же обеспечения, тот же характер обязательства, те же проценты" (Саватье Р. Теория обязательств. М., 1972. С. 381 - 382).
В дореволюционном русском гражданском праве В.И. Синайский смог указать только на одну такую модель. Речь шла о поручительстве. При этом само действие данной нормы было территориально ограничено <1>. Все же в XIX в. сенатская практика уже в целом положительно относилась к самой возможности перехода прав от страхователя к страховщику. Правда, в литературе единодушия в этом вопросе не было <2>. Так, Г.Ф. Шершеневич отмечал прямую противоположность взглядов П.П. Цитовича <3> - сторонника положительного решения соответствующего вопроса - взглядам И.И. Степанова, решительно возражавшего против этого <4>. Интерес представляют взгляды и самого Г.Ф. Шершеневича. Отвергнув возможность признания ответственности причинителя вреда перед страховщиком, основанной как на деликте, так и на договоре, он пришел к такому выводу: "Самое твердое основание может быть найдено только в законе, который признает, что право искать возмещения убытков, принадлежащее страхователю в силу деликта, переходит, по удовлетворении его страховщиком, к этому последнему" <5>.
--------------------------------
<1> См.: Синайский В.И. Указ. соч. С. 76. Речь в книге идет о ст. 1559 Свода законов. Эта статья, распространявшая свое действие только на Черниговскую и Полтавскую губернии, предусматривала применительно к выделенной в ней ситуации, что удовлетворивший обязательство должника поручитель (как равно и его наследники) вступает таким образом во все права займодавца и может в этом качестве получить удовлетворение непосредственно от должника.
<2> Речь идет о решениях гражданского кассационного департамента за 1882 г. (N 44 и 98), а также за 1883 г. (N 87). См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 2. С. 426.
<3> Цитович П.П. Указ. соч. С. 129.
<4> Степанов И.И. Указ. соч. С. 190 - 191.
<5> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 2. С. 426.
Следует отметить, что именно данную идею намечалось реализовать в проекте Гражданского уложения. Так, в одной из статей главы проекта о страховании (при этом во всех его редакциях) предусматривалось: "На страховщика, уплатившего страховое вознаграждение, переходит в размере уплаченной им суммы принадлежащее страхователю право на вознаграждение со стороны третьих лиц".
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 15 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |