- И кофе, и завтрак, и утреннюю газету... Все, что пожелаешь.
- Кофе... Потом я расхочу умирать и можно завтрак с газетами.
- Ну, спи.
Мне, правда, нравились его слабости. При том, сколько обнаружил за последние двадцать четыре часа я сам, мне стоит радоваться, что они вообще есть. Легче смириться, что он мудрее и, наверное, даже достойнее.
Едва я спускаюсь вниз, до меня доносится голос из камина в гостиной.
- Гарри! - только этого не хватало. Гермиона... Из всех «зол» самое проницательное. Я покорно плетусь к камину. Ее лицо хмурое и решительное. – Мне можно войти?
- Конечно.
Она тут же появляется в комнате, и я понимаю, что прибавления в семействе Уизли стоит ждать не сегодня завтра. Следом за ней в комнате появляется Невилл и виновато пожимает плечами.
- Гарри, прости за вторжение, но мы с Гермионой решили, что так будет лучше.
Я удивлен.
- Что именно?
- Если ты узнаешь от нас.
- Ничего не лучше! – Гермиона всегда очень красивая, когда злится и беременна. Первое, правда, с ней пока случается чаще, чем второе. – Почему твои друзья должны узнавать новости о твоей личной жизни из газет? Мне пришлось практически пытать Джинни, чтобы она признала, что все написанное в этой статейке - правда! Так я вышла на Невилла, который тоже, как выяснилось, в курсе всего! Все, кроме меня, все знают! – Мне в грудь летит свежий номер «Пророка».
На первой полосе фотография девушки, в которой я узнаю Марию из клиники в Аргентине и заголовок: «Истинная страсть Гарри Поттера». Ниже мое фото и невнятный снимок Снейпа, вернее, понять, что это он, можно только по спине, повернутой к читателям.
Невилл выглядит жутко смущенным.
- Я уже говорил с Родриго, он немедленно ее уволил. Я часто твердил ему, что эта девица ни на что не годится, но она родственница очень хорошего человека, одного из тех, кто много средств жертвует клинике, и он ее до поры до времени терпел. Она тебя вчера узнала и решила немного прославиться. Редактор аргентинской газеты, не будь дураком, тут же продал ее историю другим изданиям.
Самое смешное, что мне все равно. Мир узнал, что я люблю Снейпа? Мне плевать на мир. Важно то, как отреагирует сам Северус.
- Спасибо, что сказали.
Невилл берет Гермиону под локоть.
- Наверное, нам пора.
Моя любимая подруга как-то смягчается и начинает меня обнимать. Рон жаловался, что в последние дни у нее жуткие перепады настроения.
- Тебе с ним хорошо?
Я киваю, гладя ее по непокорным волосам.
- Да, Гермиона, очень.
Ну вот, теперь сентиментальность. Она шмыгает носом.
- Знаешь, я рада. Рон тебя, конечно, убить хочет, но я все равно рада. Джинни его успокоит, ну, или я прикончу их обоих.
- Извини, но мы поставили на твой дом чары ненахождения. Последнее время необходимость в них отпала, и ты их снял, но мы решили, что в свете новых обстоятельств...
А что тут добавить? У меня отличные друзья.
- Каких обстоятельств?
Снейп стоит в дверях, наблюдая странную картину с повисшей на мне Гермионой и озабоченным Невиллом.
Не стоит тянуть с расстрелом.
- Вот, - протягиваю ему газету.
Он подходит, берет ее у меня и молниеносно пробегает статью глазами. Пожимает плечами.
- Ну, если мистер Лонгботтом установил все нужные чары...
Удивлен даже я.
- И это все?
Он смотрит на меня нарочито озадаченно. Но я вижу странных насмешливых чертей в его глазах.
- Ну, я бы тебя поцеловал, но боюсь вызвать преждевременные роды у миссис Уизли. Так что лучше пойду приготовлю кофе. Должен же хоть кто-то в этом доме заниматься по-настоящему важными вещами.
Гермиона смотрит ему в спину и тихо спрашивает:
- Гарри, что ты с ним сделал?
У меня только один верный ответ:
- Я в него влюбился.
У Невилла всегда была масса такта, и он подталкивает ее к камину.
- Ну, мы, пожалуй, все же пойдем.
Гермиона оборачивается уже на пути к камину.
- Я свяжусь с тобой завтра.
Лонгботтом улыбается.
- Я ей не позволю. Неделю гарантирую, а дальше - как получится.
Она фыркает, но уходит. Мы остаемся одни в комнате, я смотрю на одного из лучших людей в своей жизни и понимаю, что мне чертовски важно, чтобы он в ней остался.
- Ты в порядке насчет всего этого?
Мой вопрос звучит глупо. Да, я знаю, но иные слова не находятся. Он перестает улыбаться, но кивает.
- Конечно, Гарри. Я, собственно, всегда в порядке.
Следующая моя фраза еще более дурацкая.
- Знаешь, этот Родриго - очень хороший человек. Он спокойно относится к геям, и пока мы были у него в кабинете, он через слово упоминал, какой ты замечательный человек.
Вот теперь Невилл смеется.
- А еще у него жена, которую он обожает, и двое детей, младшему полгода. Гарри, не надо пытаться осчастливить весь мир, давай для начала ты постараешься сам быть счастлив, а со своей жизнью я, как-нибудь, разберусь.
Мне остается только протянуть ему руку, и радует, что он ее пожимает. Жить для всех нельзя, приносить радость всем нельзя, но для себя и моего любимого человека я точно постараюсь. Мне не жаль, что это не Невилл, и отчего-то я понимаю, что ему тоже сейчас совсем не жаль. Я просто надеюсь, что своему счастью он, как и я, сам не позволит пройти мимо. Может, и проблуждает в его поисках дольше необходимого, но ведь дойдет.
* * *
8.00.
- Вот это хороший кофе, - я смотрю на чашку в его руках. Вторая из двух, когда-то купленных вместе с Джинни, с надписью «Я люблю рок-н-ролл». На самом деле, я его даже не люблю... Джинни любила, а я - нет. Подхожу, забираю у него чашку, и она летит в раковину. Он хмурится: - Это было необходимо?
Равнодушно пожимаю плечами.
- Ты варишь отличный кофе, – улыбается. - Но это была старая чашка и без пары. Давай купим новые?
Он пожимает плечами и берется за газету.
- Если тебе это необходимо.
- Очень, – честно отвечаю я.
Что один прожитый мною день для вечности? Крохотная капля. Все мы песчинки для мира, но порою целые вселенные друг для друга. Иногда все начинается с разбитой чашки и не заканчивается ею же, вовсе нет, просто начинается что-то новое. Иногда новому нужны другие чашки, и они будут куплены. Все мы канем в лету, истлеют газеты и книги, забудутся имена, и важно жить не так, чтобы нас запомнили, важно просто жить, вдвоем, но одной каплей, и тогда время теряет смысл, а новые чашки его приобретают. Он научил меня этому? Нет, одна резиновая утка. Он научил иному – необходимому для счастья «мы». Что ж, мы есть и мы хорошие, достаточно уже, что друг для друга. А с новыми чашками мы станем еще лучше.
The end
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |