Бой принял беспорядочный и затяжной характер», - вспоминал Денисов.
Казаки устояли, и автомобили «удалились под ружейным огнем казаков».
Командующий Южной группой, руководивший боем, привел в порядок свои части и подтянул артиллерию ближе. Наготове был конный резерв для решающего удара.
Перестрелка между залегшими цепями продолжалась. Артиллерийскому огню красных казаки могли противопоставить огонь трех своих орудий, которые имели всего 40 снарядов.
К 16 часам снаряды у казаков закончились. В это время обходная колонна красных двинулась вперед. «Подготовленные уже части для конной атаки зарвавшихся против нашего правого фланга частей противника, получили окончательную, определенную задачу и, перекрестившись, двинулись выполнять ее.
Полчаса томительного ожидания вознаграждены были полным успехом…»[85].
Конные части Южной группы атаковали обходную колонну красных, а конная сводная сотня подъесаула Сафронова, состоящая наполовину из ординарцев штаба, ударила на красных начавших наступление с фронта. Эта атака решила дело. «Через несколько минут вся равнина была покрыта бегущими большевиками. Из домов, садов, кустов, ям и огородов выскакивали наши станичники. Они подхватили «Ура», на бегу подбирали брошенные большевиками винтовки и патроны и безостановочно гнали противника»[86]. Было захвачено 8 орудий, до 5000 снарядов и около 200000 патронов, более 50 лошадей, 4 автомобиля.
Красные откатились к железной дороге.
Современники отмечали, что у красных в этом бою ударной силой был Титовский полк, а со стороны казаков выдержал удар и разгромил красных Кривянский полк полковника Н.Г. Зубова.
В тот же день Северная группа вновь атаковала Александро-Грушевск и снова неудачно. Опять левый фланг (Новочеркасский и Раздорскийполки, прибывшие из Южной группы) стал отходить, не выдержав огня красной артиллерии, и подставил партизан-семилетовцев.
Еще раньше – 17(30) апреля – Донецкий отряд Быкадорова нанес поражение красным в районе в районе Усть-Белокалитвенская – Тацинская и взял большие трофеи.
20 апреля (3 мая) пришло известие, что на донскую территорию вступили части Добровольческой армии – Партизанский полк, состоявший из донских партизан и кубанцев, занял станицу Мечетинскую.
«Добровольцы» вышли на донскую территорию как раз в разгар красногвардейского наступления на задонские станицы, и 19 апреля (2 мая) Деникин отдал приказ: «Приказ по Добровольческой армии 19 апреля 1918 г. 22-30. Лежанка. № 237.
1. Противник силою примерно до 2000 пехоты при 6 орудиях ведет наступление на ст. Егорлыкскую, охватывая станицу с запада. Большевики, сосредоточившиеся в Белоглинской, активности не проявляют. Части, занимавшие сел. Лопанское, сегодня утром под давлением бригады ген. Маркова бежали на Песчанокопскую.
2. Завтра, 20 апреля, приказываю ударить по группе противника, ведущей наступление на ст. Егорлыкскую, и разбить эту группу.
А) генерал-майору Богаевскому – 2-я бригада (без Чехословацкого батальона) и
Кубанский конный полк – выступить из Лежанки в 2 часа и, следуя долиной
балки Водяной и затем на хутор Лисицына, ударить в тыл противника.
Б) Полковнику Глазенапу – 1-й Конный полк, Кубанский пластунский батальон и
Ополчение станицы Егорлыкской – активно оборонять станицу Егорлыкскую,
а с подходом ген. Богаевского перейти в наступление и гнать противника к
северу.
В) Генерал-майору Покровскому – 3 сотни – наступать в указанном особой
директивой направлении и захватить Гуляй-Борисовку.
3. Генерал-майору Маркову – 1-я бригада – оставаться в сел. Лежанка, прикрывая
ее с востока и юга, для чего немедленно один батальон перевести на южную
окраину селения и сменить заставы генерал-майора Богаевского.
4. Генералу Эрдели – Черкесский конный полк и разъезд Кубанского конного полка – вести разведку в прежних направлениях.
5. Штаб армии остается в Лежанке.
Подлинный подписал генерал-лейтенант Деникин.
Верно: генерального штаба подъесаул Терванов»[87].
Роман Гуль передавал рассказ старого казака о бое за Егорлыцкую: «Ну, пришли вы, слава Богу, а то прямо сил нет… со всех концов наседают, - говорит казак, - и старые и малые в бой ходили, сам пошел на старости лет. Всю станицу окопами обрыли. Сегодня отобьем их – назавтра, гляди, опять прут, да еще больше, с артиллерией. Последний раз – когда это? В четверг что ли? – весь день пробились, видим – не отбить. До ночи дрались, а ночью собрали баб, ребятишек – и айда, в степь уехали.
Наутро они станицу заняли, давай все наше добро делить, дома, скотину всякую. А тут ваши с Лежанки идут, на них ударили. Мы услышали – тоже из степи на станицу пошли. Они бежать… Комиссара ихнего захватили. Их перебили. Опять в свои хаты пришли…
…На улицах Мечетинской также ходят вооруженные казаки. И старые и малые – все поднялись. Несколько раз выбивали они большевиков из станицы и опять отдавали. Но теперь положение крепнет. Весь Дон всколыхнулся».
В это же время большевики из Александро-Грушевска дважды атаковали Северную группу Семилетова у Мокрого Лога и были наголову разбиты. Среди красногвардейцев Александро-Грушевска началось разложение.
Обстановка стала меняться. В Задонье, не давая большевикам опомниться, «добровольцы» атаковали Гуляй-Борисовку. Красные не ждали атаки. Партизанский полк захватил окопы и взял 300 пленных. Впервые последовал приказ «по случаю страстной субботы пленных не расстреливать»[88]. В Гуляй-Борисовке «полк впервые надел погоны – синие с белым в отличие от корниловцев, имевших черно-красный погон. Шитьем этих погон было занято чуть не все женское население села»[89].
С запада границы области перешел добровольческий отряд полковника Дроздовского. К его отряду сразу же присоединились несколько сотен казаков станицы Ново-Николаевской и с ними 44 женщины-казачки[90]. Вслед за Дроздовским двигались немцы, которые приближались к Ростову со стороны Таганрога и вышли на станцию Зверево севернее Новочеркасска и Александро-Грушевска.
Появлению немцев на территории области и первому контакту с ними казаков предшествовали бои в районе станицы Гундоровской. Весь март и начало апреля, как мы помним, гундоровские казаки удерживали свой юрт от вторжения большевиков. Был создан отряд во главе с подхорунжим А.О. Тимощенковым при начальнике штаба войсковом старшине Я.М. Мазанкине. Повстанцы даже пытались занять Каменскую. Советская газета «Донские известия» сообщала, что 8 (21) апреля было наступление казаков на Каменскую со стороны Гундоровской. «Боев не было. Окончилось лишь небольшой перестрелкой. Со стороны наступавших вооруженных было очень мало. Выяснено, что у них имелось всего 250 винтовок и 2 пулемета. Патронов почти не имелось. В большинстве шли старики с холодным оружием»[91].
Чтобы вооружить казаков и выбить оружие из рук беспокойных соседей, специально отобранный отряд сотника Т.Д. Попова к 16(29) апреля разоружил три рудника, лежащие в юрте Гундоровской станицы. 140 винтовок и 3000 патронов были розданы казакам[92].
В ответ большевики из Каменской и подходящие со стороны Украины войска Ворошилова пытались разоружить Гундоровскую. 17 и 18 апреля (30 апреля – 1 мая) большевистские отряды вступили в юрт Гундоровской станицы с запада и вели бои за хутора к западу от станицы на правом берегу Донца, применяя огонь с бронепоездов. Казаки этот натиск отбили, но в это время Красная гвардия из Каменской повела наступление с востока. 19 апреля (2 мая) большевики под командованием Щаденко вступили в Гундоровскую и выжгли две трети поселения станицы. Повстанцы переправились на пароме на северный берег Донца, где объединились с казаками Митякинской станицы и организовали штаб обороны во главе с войсковым старшиной А.К. Гусельщиковым. Осознавая неравенство сил (хотя повстанцы и мобилизовали всех казаков станицы до 70 лет), они направили гонцов за помощью на территорию Украины к гайдамакам и к походному атаману П.Х. Попову. Попов назначил Гусельщикова начальником обороны Гундоровско – Митякинского района.
Гайдамаков гундоровцы не нашли, но зато встретили немцев, к которым и обратились за помощью.
Немцы двинулись на станцию Изварино, куда гундоровцы 20 апреля (3 мая) тоже выслали сотню казаков. В боях 20-22 апреля (3-5 мая) казаки с помощью немецкой кавалерии и артиллерии, наступавших вдоль Северо-Донецкой железной дороги, вытеснили большевиков из юрта Гундоровской станицы.
Красногвардейцев на Дону стало больше, сказывался их отток с Украины под немецким натиском. Но, отступая, многие из них стремились прорваться сквозь восставшие территории и уйти в безопасное место, не ввязываться в бои. Формально все переходившие доно-украинскую границу отряды (и украинские красногвардейские и германские) подлежали разоружению. 11(24) апреля Донской СНК получил телеграмму от Ленина с таким распоряжением[93]. 15(28) апреля советское военное командование подтвердило: «Согласно Брестскому договору, все вооруженные силы, отступившие из Украины в пределы Великороссийской республики, должны быть немедленно разоружены» [94].
Такая позиция советского руководства позволила казакам Верхне-Донского округа практически без потерь со своей стороны разоружить и истребить Тираспольский отряд 2-й социалистической армии Украины. 16(29) апреля этот отряд вступил в пределы Донской области, высадился на станции Чертково. В его состав входили 74-й Ставропольский, 254-й Северо-Донецкий и 5-й Заамурский конный полки старой армии, несколько батарей и Китайский батальон (300 штыков). Всего около 2000 штыков, 300 сабель, 24 орудия, 52 пулемета. Отряд испытывал острую нехватку боеприпасов.
Поскольку немцы перехватили железную дорогу южнее и севернее Чертково, отряд решил походным порядком идти через донские станицы в Воронежскую губернию. Его авангард – 5-й Заамурский конный полк – двинулся на станицу Мигулинскую, следом пошли пехота и артиллерия и растянулись по донским хуторам, где и остановились на ночлег. В станице Мигулинской бывший станичный атаман Дрынкин собрал станичный сбор, который, опасаясь присутствия Красной гвардии на своей территории, принял решение объявить мобилизацию и разоружить отряд, тем более, что в станичном правлении была копия московской телеграммы о разоружении частей, переходящих границу. В хутора полетел приказ о мобилизации с 20 до 50 лет. Сбор был назначен на 18 часов 18 апреля (1 мая).
На рассвете 18 апреля (1 мая) повстанцами был создан военный совет во главе с войсковым старшиной Сергеенковым и штаб из трех офицеров и трех казаков, который разработал план нападения на Тираспольский отряд. Казаки хуторов, расположенных около станицы и по левую сторону речки Тихой, должны были собраться у хутора Мещерякова в группу подъесаула Чайкина и ночью одновременно напасть на те хутора, где будет становиться на ночлег артиллерия красных. Казакам хуторов Сетраковского, Ольховского, Вяжинского и Наполовского (самых южных хуторов юрта) предстояло собраться в группу войскового старшины Л.А. Попова, вооружиться оружием 12-го Донского полка, которое было сдано при демобилизации, и утром 19 апреля (2 мая) в конном строю атаковать с тыла основные силы красных, которые, как предполагалось, будут ночевать в хуторе Мешкове.
В 9 часов утра красная кавалерия вступила в хутор Мешков, ее командование созвонилось со станицей Мигулинской, просило помощи в борьбе против немцев и, выслушав заверения в лояльности, приказало двигаться дальше к станице.
Вечером Заамурский полк стал на ночлег в хуторе Озерском, идущая за ним полевая батарея – в хуторе Федоровском, гаубичная батарея – в хуторе Водянском, остальные силы красных – в хуторе Мешкове.
Ночью поднятые по мобилизации казаки стали приближаться к расположению красных частей. В каждом хуторе, который они проходили, собирался митинг. «Жители изо всех сил стремились избавиться от отряда». Пехота (есаул Серебряков) и конница (подъесаул Чайкин) шли раздельно. В результате к хутору Федоровскому, где предстояло захватить красную батарею, Чайкин привел 7 человек.
Положение спасло то, что казаки хутора Федоровского Ф.К. Чукарин и В.Н. Гуров, зная расположение красных в хуторе, вышли навстречу отряду, собрали 20 человек пеших из команды Серебрякова и с ними захватили батарею.
Узнав о первой победе, растянувшийся отряд собрался в Федоровском. Захваченные орудия отправили в Мигулинскую и хутор Коновалов, одно оставили на высоте у Федоровского. Чайкин с 70 всадниками двинулся на хутор Водянской, по дороге 30 казаков снова отстали. С командой гаубичной батареи в Водянском вступили в переговоры и предложили сдаться. Артиллеристы отказались. Чайкин с 40 казаками атаковал батарею (150 человек) и взял ее.
В хуторе Мешкове ночью местный житель подхорунжий Жуликов испортил несколько орудий. На рассвете казаки хуторов Меловатского и Бирючинского атаковали Мешков, но были отбиты и отошли, потеряв 2 раненых.
Отбив нападение, красные стали выходить из Мешкова и выстраиваться на дороге, чтобы двигаться дальше. Казаки из хуторов Сетракова, Вяжинского, Ольховского и Наполовского, маячившие у Мешкова, рассыпали лаву, но красных не преследовали. Лишь одна сотня была послана за ними вслед, остальные вступили в хутор Мешков и стали к 11 часам собирать всех казаков из ближайших хуторов. Явились деды и подростки, которых сразу же поставили в строй. «…Достаточно было нескольких перестроений, как казаки поняли и приспособились к конному делу»[95].
Примерно в 14 часов у хутора Мрыхина колонну красной пехоты встретили казаки, успевшие разоружить две красные батареи. Еще одна группа у хутора Коновалова составляла заслон против красной кавалерии, которая могла вернуться.
По колонне красной пехоты был открыт огонь из захваченных орудий, она рассыпала две цепи, а затем с ней начались переговоры. На переговорах казаки предъявили красным московскую телеграмму о разоружении. Далее версии расходятся. Свидетели со стороны повстанцев говорят, что во время переговоров казаки вновь открыли орудийный огонь, и войсковой старшина Сергеенков приказал разоружить парламентеров. В это время красных атаковала подошедшая от Мешкова казачья лава в 1000 всадников, а от Мрыхина поднялась в атаку казачья пехота, после чего красные стали сдаваться[96]. Участники со стороны красных говорят, что Тираспольский отряд подчинился приказу о разоружении и стал сдавать оружие, тогда на него и налетела казачья конница. Командир Ставропольского полка полковник Борисевич пытался стрелять в казачьего сотника, и тот снес ему голову шашкой[97].
Красная кавалерия двинулась из хутора Озерского на выстрелы, но после двух шрапнельных выстрелов повернула и «широким наметом скрылась за бугор». Заамурский полк через Журавку и Медово ушел на территорию Воронежской губернии. Посланная вслед погоня из казаков задонских хуторов его не догнала[98] (да видимо и не стремилась).
Благодаря захваченному оружию казаки Мигулинской станицы смогли в
последствии вооружить два своих полка и полки казаков Вёшенской, Казанской и Каргинской станиц.
Многие пленные (из них почти все китайцы) были убиты.
20 апреля (3 мая) в Верхне-Донском округе было окончательно объявлено об установлении казачьей власти. Возглавил ее полковник З.А.Алферов.
В целом к концу апреля 1918 года советские «отряды уже были значительно слабее казаков, и только хорошее вооружение давало (им) перевес в силах»[99].
21 апреля (4 мая) отряд Дроздовского подошел к Ростову. Казаками сразу же был отмечен отвод большевистских войск из Новочеркасска на Ростов, против нового противника. В частности 22 апреля (5 мая) туда был отведен бронепоезд. Большевики северо-восточнее Новочеркасска заняли линию хуторов Ягодин – Маркин – Сидоров, «где держали себя пассивно»[100]. Кроме того эшелоны красногвардейцев, оказавшиеся в Новочеркасске и Александро-Грушевске, с выходом немцев к Ростову и Зверево рисковали оказаться в мышеловке, все пути их отхода оказались под угрозой.
Командование Южной группы настойчиво требовало начать новое наступление на Новочеркасск. 19 апреля (2 мая) полковник Денисов даже пригрозил отставкой, если Походный атаман не поддержит этой операции.
Проанализировав все новые данные, походный атаман Попов отложил третий удар по Александро-Грушевску, хотя семилетовцы и рвались в бой. Наоборот, часть Северной группы перебрасывалась южнее, под Новочеркасск. Здесь было спланировано решающее наступление.[101]
Атака была подготовлена к вечеру 21 апреля (4 мая), но отложена на сутки. Операция была разработана до деталей. «Карты, планы, схемы – были в изобилии и на руках у всех.
Все боевые и административные распоряжения были предусмотрены и отданы с такой полнотой, что добавлять было нечего в последующие три дня…»[102]. Разведка во главе с сотником Азарянским и сотником Гавриленко (последний с ампутированными конечностями, с протезами) выходила к окраинам города и убедила всех, что успех обеспечен. Золотовская и Кочетовская дружины сменили части Южной группы, охранявшие склады и другие тыловые объекты.
Из Северной группы подошли три сотни Сводного конного полка есаула Климова. 2-я конная Семилетовская сотня встала на правом фланге Новочеркасского полка. Однако другие части Северной группы под Новочеркасском вовремя не появились.
К двум часам ночи с 22 на 23 апреля (5 – 6 мая) части Южной группы заняли исходные позиции для наступления. Сигналом должна была служить зажженная веха.
В 3 часа ночи орудие есаула Афанасьева ударило по вокзалу, и восставшие казаки атаковали Новочеркасск. Атаке способствовала десантная операция с парохода и катеров против станицы Аксайской, а затем 24 апреля (7 мая) и против самого Ростова. В обход Новочеркасска была двинута конница Туроверова, имевшая целью дать за ночь крюк в 60 верст, обойти город с севера и запада, поддержать атаку на город, занять станицу Аксайскую, набрать там добровольцев и наступать дальше на Ростов.
Главный удар через реку Аксай на привокзальную часть города наносил Кривянский полк, который понес большие потери у Технического училища и Учительского института. Северо-восточная группа (Новочеркасский полк) вошла в город со стороны Хотунка «без труда и без потерь».
Заминку вызвал огонь красной батареи из Краснокутской рощи. Против нее были посланы две пешие сотни резерва, но батарея была захвачена конной атакой с тыла казаками Туроверова.
К рассвету 23 апреля (6 мая) повстанцы заняли Новочеркасск. Семилетовская конная сотня преследовала красных до Аксайской.
Была организована «чистка» большевистских «гнезд» в здании Епархиального училища и Политехнического института. Причем казаки пока «не желали» «проявлять жестокость». «Пришлось вмешаться начальству и приказать истребить эти партии»[103].
Освобождение города выпало на второй день Пасхи. Массовое ликование населения и относительно легкая победа побудили некоторых командиров полков (Новочеркасского и Кривянского) распустить своих людей по домам. Причем новочеркасцы разошлись, а кривянцы рыскали по вокзалу, разыскивая свое имущество, вывезенное большевиками из Кривянской. Два полка (Бессергеневский и Заплавский) были выдвинуты в сторону Ростова. Этим могли воспользоваться красные и контратаковать Новочеркасск с севера. Это опасное направление (Персиановское) прикрывали 150-200 спешенных казаков Богаевского полка при 1 орудии, расположившихся в 2-х верстах севернее Новочеркасска. Северная группа Семилетова вообще была отведена на отдых в Раздорскую (40 верст от Новочеркасска).
Прибывший в Новочеркасск глава делегации «добровольцев» генерал Кисляков отметил слабую организацию повстанцев: «Полевой армии в истинном смысле этого слова на Дону еще нет; казаки по-прежнему в боях не всегда устойчивы; то, что там происходит, - пока еще только местные восстания, не вполне прочно взятые в руки»[104].
В ночь на 24 апреля (7 мая) к Попову прибыл связной из отряда Дроздовского, взявшего Ростовский вокзал, но отошедшего в селение Крым. Связь была установлена. Отряду Дроздовского было предложено идти к Новочеркасску в станицу Грушевскую. Проделавшим долгий поход, закаленным дроздовцам, как и «добровольцам», бросилось в глаза, что в Новочеркасске «все полки сами по себе ни что иное, как просто ополчения отдельных станиц»[105].
24 апреля (7 мая) сильных боев не было. На самом правом фланге отряд Быкадорова, получив еще 10 (23) апреля 2 орудия от Походного атамана, вновь пошел в наступление на Белую Калитву и в районе станции Репной внезапно обнаружил немцев. А остальных участках было спокойно.
Хорошо поставленная разведка «добровольцев» отметила в этот день, что Ростов эвакуируется, от Ростова на Тихорецкую через Кущевку прошло до 40 поездов. Далее перечислялись большевистские войска под Гуляй-Борисовкой. Из Гуляй-Борисовки тоже шел отток красногвардейцев, они шли на станцию Степную и там грузились и отправлялись на Кущевку - Тихорецкая (тем не менее «добровольцы» ожидали наступление от Степной на Гуляй-Борисовку 2-3 отрядов). И особо отмечалось: «Комфронта Жлоба издал воззвание, приглашающее казаков забыть распри и совместно с большевиками идти против немцев»[106]. На Новочеркасском направлении «добровольцы» отметили, что «21 вечером или 22 утром» Новочеркасск был занят казаками (на самом деле казаки заняли его на день позже), что на участке Зверево – Лихая идет наступление украинцев (на самом деле там наступали немцы), что Каменская и Митякинская заняты ими с применением аэропланов и артиллерии. На Царицынском направлении «станции Ремонтная и Котельниково после упорного боя с большевиками оставлены калмыцким отрядом князя Тундутова, подчиненным походному атаману Войска Донского»[107].
Как видим, большевиками готовился новый театр военных действий – за Доном с опорой на Тихорецкую, и главным врагом виделись немцы. Под Новочеркасском же с 24 апреля (7 мая) военные действия велись как бы «по инерции».
Вечером 24 апреля (7 мая) богаевцы отбили две атаки со стороны Александро-Грушевска и разошлись, оголив Персиановское направление. Вслед за ними из Новочеркасска ушли Бессергеневский и Заплавский полки. Кривянский и Новочеркасский полки были еще раньше распущены по домам с наказом вернуться в строй к полудню 25 апреля (8 мая).
В этот день, 25 апреля (8 мая), большевики, зажатые на железной дороге между Новочеркасском и Зверево, начали наступление на Новочеркасск, стремясь пробиться к Ростову и уйти за Дон. От Персиановки подошли эшелоны и высадили пехоту. Орудий у красных не было, но пулеметов – в изобилии. Им противостояли 150-200 вернувшихся «на службу» богаевцев и орудие Бугураева. Красный бронепоезд с самого начала боя был встречен двумя пустыми поездами, пущенными по обеим колеям дороги и сошедшими с рельсов.
Расстреляв 70 снарядов, орудие Бугураева отступило вместе с цепью богаевцев к Хотунку, а из Хотунка и богаевцы и Бугураев отошли на Заплавскую, открыв красным дорогу на Новочеркасск[108].
Красные заняли Хотунок и двинулись к Краснокутской роще.
У Денисова резервов не было. Отражать красных пришлось «лоскутными» отрядами: на Хотунке собрали 2 сотни легкораненых, которые не успели эвакуироваться, и 2 конные сотни удалось стянуть к Арсеналу. Еще примерно 6,5 тысяч казаков сидели «по домам» в Новочеркасске, в Кривянской, в других ближайших станицах и должны были собраться в Новочеркасск к полудню. Наступление красных, занявших Хотунок, сдерживали 4 орудия, 2 из которых только что выкатили на руках из Арсенала. Прислуга была набрана из «зрителей»[109]. Еще одно орудие было переброшено сюда есаулом Афанасьевым, который вел беглый огонь по 4 снаряда, чтобы красные подумали, что у него 4 орудия, а не одно.[110]
Сил было явно недостаточно, и оборонявшие город казаки заколебались. Но здесь свою роль сыграли отряд Дроздовского и Северная группа Семилетова, спешно двинутая из Раздорской.
Броневик дроздовцев прибыл прямо на Троицкую площадь в распоряжение командования Южной группы. Денисов приказал ему атаковать. Вместе с броневиком, но чуть в стороне были брошены в атаку две конные сотни последнего резерва.
Конно-горная батарея дроздовцев, став у Татарской слободы, открыла огонь во фланг красным цепям. Прикрывавший ее конный эскадрон пошел в атаку. Дроздовский броневик «Верный» внезапно атаковал красных, занявших Хотунок. «По крутому Петроградскому спуску броневик стремительно несется вниз и полным ходом проносится через мост… Только в середине Хотунка удалось затормозить броневик»[111]. Оказавшись среди резервных цепей красных, «Верный» открыл огонь из 4-х пулеметов. Начавшие отступать большевики примерно в 14 часов попали под удар подоспевшей семилетовской конницы. Отряды Семилетова, Яковлева и юнкера в это время ударили большевикам в тыл, пехота – с подвод, конница – из походных колонн.
Большевистские отряды побежали. Их преследовали 20 верст. Незначительная часть смогла пробиться через Лихую на Царицын.
В этот же день конница Туроверова одновременно с немцами вступила в Ростов.
Пока донцы и дроздовцы удерживали Новочеркасск и захватывали Ростов, «добровольцы» ушли в набег на ст. Крыловскую, чтобы добыть патроны. С собой они взяли Мечетинский конный полк. 25 апреля (8 мая) они прошли 65 верст и утром 26 апреля (9 мая) захватили в Крыловской огромную добычу. 2-я сотня Партизанского полка взяла 2 орудия. Натолкнувшись далее на крупные силы большевиков, Деникин увел армию назад в Задонье. В результате всех этих боев восставшие казаки окончательно утвердились в Новочеркасске и вообще в низовьях Дона.
27 апреля (10 мая) в Новочеркасске состоялся парад, которым командовал Денисов, принимал парад походный атаман. После парада был зачитан приказ по Войску № 211 от 27 апреля 1918 г. о производстве
в генерал-майоры – начальника штаба походного атамана В.И. Сидорина;
командующего Южной группой С.В. Денисова (оба с
оставлением в списках генерального штаба);
командующего Северной группой Э. Семилетова;
в полковники - Фетисова Михаила;
начальника штаба Южной группы Полякова И. (с
оставлением в списках Генерального штаба).
Приказ был подписан походным атаманом Поповым[112].
Это было первое с начала Степного похода производство, с 12 февраля по 27 апреля производства в чины не было.
26 апреля (9 мая) Временное Донское правительство объявило о созыве Круга Спасения Дона 28 апреля (11 мая).
ГЛАВА 9. ОРГАНИЗАЦИЯ ВЛАСТИ
За два дня собрать «полноценный» Круг было трудно. К 28 апреля (11 мая) в Новочеркасск съехались делегаты в основном от повстанческих частей, стоявших под Новочеркасском, и от ближайших округов – Черкасского, 1-го Донского и части Ростовского. Как считали современники, «Круг получился несколько однобоким и состоял главным образом из лиц угодных руководителям Временного Донского правительства и командованию Южной группы»[113].
По сохранившимся документам видно, что подавляющее большинство Круга (как и Временного Донского правительства) составляли казаки и урядники, выдвинутые повстанческими отрядами. Восставшие обеспечили себе большинство самой избирательной системой, согласно которой станица выдвигала на Круг одного делегата, а полк или дружина, выставленные станицей против большевиков, - двух делегатов. Казаки-одностаничники попадали на Круг как представители разных воинских частей. Так, из Манычской станицы на Круг прошли:
вольноопределяющийся Иван Иванович Гусев – от 1-й конной сотни,
казак Тимофей Степанович Базавов - от 6-й пешей сотни,
урядник Иван Логвинович Хопрянинов - от батареи,
урядник Иван Андреевич Малеев - от 4-й пешей сотни,
казак Иван Иванович Назаров - от 3-й пешей сотни[114].
Председателем Круга стал глава Временного Донского правительства Г.П. Янов, товарищами председателя – Светозаров и Бабкин.
Главной задачей Круга стали организация Войсковой власти, выборы Донского Войскового Атамана, создание вооруженных сил для дальнейшей борьбы с большевиками.
Верховное командование войсками во время работы Круга осуществлял походный атаман П.Х. Попов. 29 апреля (12 мая) ему был передан для разработки вопрос о создании армии. Под его командование Круг передал все антибольшевистские силы на территории области. 30 апреля (13 мая) Круг решил, что верховное командование всеми вооруженными силами на территории Дона должно принадлежать Войсковому Атаману, а до его избрания – походному атаману. В условиях массового восстания, когда правление на местах брали в руки вооруженные повстанцы, то есть будущая армия, власть походного атамана была наиболее значима и реальна.
Именно Попов декларировал и рассылал на места в качестве служебных распоряжений основы внешней и внутренней политики Войска Донского в этот период. Так, 2 (15) мая начальник штаба походного атамана направил в Верхне-Донской округ атаману полковнику Алферову «установку»: 1) Область Войска Донского – автономная часть России, не признает Советскую власть и Брестского мирного договора. 2) Временное Донское правительство будет твердо и непреклонно защищать независимость своей территории. Для защиты этого положения им командировано 30 апреля посольство в Киев. 3) Немцы ведут борьбу с Советской властью, отношение их к нам корректное. Такое же должно быть и наше отношение к ним. 4) Верховная Центральная власть – Войсковой Круг. Временно – Круг Спасения Дона. Высшая военная власть – походный атаман. На местах власть должна быть организована согласно постановлений последних бывших Войсковых Кругов. Подписал подполковник Кислов.
Делая доклад на Круге, Попов заявил, что к 1(14) мая 1918 года вооруженные силы Дона насчитывают свыше 50 тысяч человек с достаточным количеством артиллерии и пулеметов, взятых сбоя. Имеются аэропланы и речная флотилия. Территория Войска освобождена от красных более чем на 75 %.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |