Гарри, всем телом ощущая, что все взгляды направлены на него, спустился с лестницы, на ходу засовывая палочку за пояс джинсов.
— Сдурел, парень?! — взревел Хмури. — Куда пихаешь? А если сработает? И поумней тебя колдуны оставались без задницы!
— Кто это остался без задницы? — тут же заинтересовалась фиолетововолосая ведьма.
— Не твоего ума дело, — проворчал Хмури. — Главное, держать палочку подальше от задних карманов, ясно? Элементарная техника магобезопасности, только всем почему-то плевать. — Он затопал к кухне. — И я всё вижу, — с раздражением добавил он, когда молодая ведьма закатила глаза к потолку.
Люпин поздоровался с Гарри за руку.
— Ну, ты как? — спросил он, внимательно глядя ему в лицо.
— Н-нормально…
Гарри никак не мог поверить в происходящее. Целых четыре недели — ничего, ни намёка на то, что его собираются забрать с Бирючиновой, и вдруг, пожалуйста, целая делегация колдунов, да еще с таким видом, будто так и надо. Он обвёл взглядом тех, кто стоял рядом с Люпином. Все по-прежнему с живейшим интересом глядели на него. Гарри вдруг очень явственно осознал, что вот уже четыре дня как не причёсывался.
— Я… Вам очень повезло — Дурслеи как раз уехали, — пробормотал он.
— Повезло! Ха! — воскликнула фиолетововолосая девушка. — Это я их выманила. Послала по мугловой почте письмо, что они вошли в список победителей всебританского конкурса обладателей самых ухоженных газонов. Так что сейчас они едут получать приз… то есть они так думают.
Гарри на миг представил себе лицо дяди Вернона в тот момент, когда он поймёт, что никакого всебританского конкурса обладателей самых ухоженных газонов не было и в помине.
— Так мы что, уезжаем? — спросил он. — Скоро?
— Почти сразу, — ответил Люпин, — вот только дождёмся сигнала, что всё чисто.
— А куда? В Пристанище? — с надеждой спросил Гарри.
— Нет, не в Пристанище, — сказал Люпин и жестом пригласил Гарри пройти на кухню; за ними тесной группкой последовали и остальные колдуны, не сводившие с Гарри любопытных взглядов. — Это слишком рискованно. Нашу штаб-квартиру мы расположили в таком месте, которое нельзя обнаружить. На это ушло какое-то время…
Шизоглаз Хмури уже сидел за кухонным столом, прихлёбывая из фляжки. Его волшебный глаз вертелся во всех направлениях и рассматривал приспособления по облегчению домашнего труда, имевшиеся у Дурслеев в огромном количестве.
— Гарри, познакомься, это Аластор Хмури, — сказал Люпин, показывая на Шизоглаза.
— Да, я знаю, — неловко ответил Гарри. Как-то странно, когда тебя представляют человеку, с которым вы вроде бы знакомы уже год.
— А это Нимфадора…
— Ты что, Рэм, какая Нимфадора, — содрогнулась молодая ведьма, — я — Бомс.
— Нимфадора Бомс, предпочитающая, чтобы её знали только по фамилии, — закончил Люпин.
— Ты бы тоже предпочитал, если бы дура-мамочка назвала тебя Нимфадорой, — проворчала Бомс.
— А это Кинсли Кандальер, — Люпин указал на высокого чернокожего колдуна. Тот поклонился. — Эльфиас Дож. — Колдун с одышливым голосом кивнул Гарри. — Дедал Диггл…
— Мы уже знакомы, — восторженно пискнул Диггл, роняя фиолетовую шляпу.
— Эммелина Ванс. — Статная ведьма в изумрудно-зелёной шали величественно наклонила голову. — Стуржис Подмор. — Колдун с квадратной челюстью и густыми соломенными волосами весело подмигнул. — И Хестия Джонс. — Розовощёкая брюнетка помахала от тостера.
В процессе представления Гарри смущённо кивал каждому головой и хотел лишь одного — чтобы они перестали, наконец, на него пялиться и посмотрели бы куда-нибудь еще, а то он чувствовал себя как на сцене. Но, интересно, зачем их так много?
— Поразительно много людей вызвалось поехать за тобой, — словно прочитав мысли Гарри, сказал Люпин, и уголки его рта чуть изогнулись кверху.
— А что, чем больше, тем лучше, — мрачно буркнул Хмури. — Мы — твоя охрана, Поттер.
— Мы ждём только сигнала, что путь свободен, — Люпин бросил быстрый взгляд в окно. — Осталось минут пятнадцать.
— Какие они чистюли, эти муглы, скажите? — Ведьма по имени Бомс с огромным любопытством осматривала кухню. — Мой папочка тоже муглорождённый, но вот уж кто неряха из нерях! Впрочем, я так полагаю, они все разные, как и мы, колдуны, да?
— Э-э… да, — сказал Гарри. — Слушайте, — повернулся он к Люпину, — что происходит, я ничего не знаю, мне никто не пишет, что там Вольде…
Некоторые из присутствующих зашикали; Дедал Диггл опять уронил шляпу, а Хмури цыкнул:
— Тише ты!
— А что? — не понял Гарри.
— Здесь мы ничего обсуждать не будем, слишком рискованно, — сказал Хмури, устремляя на Гарри нормальный глаз. Волшебный был по-прежнему нацелен на потолок. — Чёрт побери, — ругнулся он, прикладывая руку к волшебному глазу, — всё время застревает — с тех пор как его носил этот мерзкий ублюдок…
И, с отвратительным хлюпом, напоминающим тот, с которым из ванны, полной воды, вынимается затычка, вытащил глаз из орбиты.
— Шизоглаз, ты в курсе, что меня сейчас стошнит? — как бы между прочим спросила Бомс.
— Гарри, не подашь стакан воды? — попросил Хмури.
Гарри подошёл к посудомоечной машине, достал чистый стакан, налил в него воды из-под крана — и всё это под пристальным наблюдением команды колдунов. Это уже начинало его раздражать.
— Ваше здоровье, — сказал Хмури, получив в руки стакан. Он бросил волшебный глаз в воду и поболтал; глаз вращался, внимательно глядя на всех по очереди. — На обратной дороге мне нужны все триста шестьдесят градусов видимости.
— А как мы доберёмся до… ну, до места? — спросил Гарри.
— На мётлах, — ответил Люпин. — Другого способа нет. Ты ещё маленький, чтобы аппарировать, кружаные пути просматриваются, а если мы незаконно создадим портшлюс, нам вообще крышка.
— Рэм говорит, ты классно летаешь, — глубоким, звучным голосом сказал Кинсли Кандальер.
— Просто отлично, — подтвердил Люпин, одновременно поглядев на часы. — Ладно, так или иначе, а тебе, Гарри, надо собираться. Когда поступит сигнал, мы должны быть полностью готовы к отлёту.
— Я тебе помогу, — с энтузиазмом сказала Бомс.
Вслед за Гарри она через холл направилась к лестнице, с любопытством вертя головой во все стороны.
— Странное место, — заметила она. — Чересчур чистое, если ты понимаешь, что я имею в виду. Неестественно как-то. О, а тут уже лучше, — добавила она, как только Гарри включил свет в своей комнате.
Определённо, эта комната выглядела гораздо менее опрятно, чем весь остальной дом. Гарри провёл здесь четыре дня в крайне дурном расположении духа, и у него совершенно не было настроения убираться. Книги были разбросаны по полу — чтобы отвлечься, Гарри хватал их одну за другой, а потом бросал где попало; клетку Хедвиги давно следовало почистить, а то она уже начинала пахнуть; из раскрытого сундука свешивалась беспорядочно перемешанная мугловая и колдовская одежда.
Гарри стал суетливо подбирать книги и швырять их в сундук. Бомс задержалась у открытого шкафа и критически оглядела себя в зеркало на внутренней стороне дверцы.
— Знаешь, фиолетовый всё-таки не мой цвет, — задумчиво протянула она, оттягивая торчащую прядку. — Тебе не кажется, что из-за него я кажусь остроносой?
— Э-м-м, — сказал Гарри, глянув на неё поверх «Квидишных команд Британии и Ирландии».
— Нет, точно не мой, — решила Бомс. Она напряжённо сощурилась, словно пытаясь что-то вспомнить. Через секунду её волосы приняли розоватый оттенок жевательной резинки, и она снова открыла глаза.
— Как вы это сделали? — уставился на неё Гарри.
— А я метаморфомаг, — объяснила Бомс, глядя в зеркало и вертя головой так и этак. — То есть я могу менять внешность по собственному желанию, — добавила она, заметив в зеркале недоумённое выражение на лице Гарри. — Я такая родилась. Представляешь, когда я училась на аврора, у меня всегда были высшие баллы по сокрытию и маскировке, а я совершенно не занималась! Здорово было.
— Вы — аврор? — сказал Гарри, сильно впечатлённый. Агент по борьбе с чёрными магами… Это была единственная профессия, которая привлекала и его самого.
— Ага, — ответила Бомс с гордым видом. — Кинсли тоже, даже дольше, чем я. Я всего год как получила квалификацию. Представляешь, чуть не провалилась на слежке и хитрых уловках. Я жутко неуклюжая, слышал, как я разбила тарелку, когда мы прибыли?
— А выучиться на метаморфомага можно? — спросил Гарри. Он давно уже стоял, выпрямившись в полный рост и совсем забыв о том, что нужно собираться.
Бомс хихикнула.
— Что, шрам надоел, да? Иногда не прочь от него избавиться?
Её глаза остановились на молниеобразном шраме на лбу Гарри.
— Да уж, — пробормотал Гарри, отворачиваясь. Он не любил, когда смотрели на его шрам.
— Ну, если и можно, то, боюсь, очень сложно, — сказала Бомс. — Метаморфомаги — большая редкость, и ими не становятся, ими рождаются. Большинство колдунов меняет внешность с помощью палочек или зелья. Ой, Гарри, что же мы стоим, нам же надо собираться! — вдруг заторопилась она, когда её взгляд упал на разбросанные по полу вещи.
— Ах да, — спохватился и Гарри, подбирая ещё несколько книжек.
— Только давай-ка без глупостей, будет гораздо быстрее, если я… упак! — крикнула Бомс, длинным, всеохватывающим движением взмахивая палочкой.
Одежда, книги, телескоп, весы — всё взлетело в воздух и единой кучей ухнуло в сундук.
— Не слишком аккуратно, но… — сказала Бомс, подходя к сундуку и заглядывая внутрь. — Это у меня мама умеет так упаковывать, что всё на своих местах — даже носки попарно свёрнуты — а я что-то никак не усвою, как она это делает… Как-то так раз… — Она вдохновенно махнула палочкой.
Один из носков, слабо извиваясь, выполз на поверхность.
— Ну и не надо, — Бомс захлопнула крышку сундука. — Зато всё собрали. Кстати, тут неплохо бы прибраться. — Она ткнула палочкой в сторону клетки. — Скоблифай! — Перья и помёт исчезли. — Что ж, стало чуточку лучше… с домохозяйственными заклинаниями у меня всегда было не очень-то… Ну что… Ничего не забыли? Котёл? Метлу? Ух ты!… «Всполох»?
Её глаза расширились, остановившись на метле, которую Гарри взял в правую руку. Эта суперсовременная метла, подарок Сириуса, была его главной радостью и гордостью.
— А я-то всё на «Комете-260» колупаюсь, — с завистью сказала Бомс. — Ну да ладно… Палка за поясом? Попа на месте? Обе половинки? Отлично… поехали. Локомотор сундук.
Сундук воспарил над полом, и Бомс, держа палочку как кондуктор, вывела его перед собой из комнаты. Клетку она несла в левой руке. Они спустились по лестнице, Гарри позади, с метлой в руке.
На кухне они увидели Хмури, который уже вставил волшебный глаз на место. После чистки тот вращался с такой скоростью, что при одном взгляде на него Гарри сразу замутило. Кинсли Кандальер и Стуржис Подмор с интересом изучали микроволновку, а Хестия Джонс умирала со смеху над картофелечисткой, найденной в одном из ящиков. Люпин заклеивал конверт, адресованный Дурслеям.
— Отлично, — сказал он, поднимая голову навстречу вошедшим Гарри и Бомс. — Кажется, у нас ещё есть минутка. Все готовы, так что, наверное, лучше выйти в сад. Гарри, я тут написал письмо твоим родственникам, чтобы они не беспокоились…
— Они не будут, — перебил Гарри.
— …что с тобой всё в порядке…
— А вот это их уже огорчит.
— …и что они снова увидят тебя следующим летом.
— Это обязательно?
Люпин улыбнулся, но не ответил.
— Иди-ка сюда, паренёк, — хрипло приказал Хмури, подзывая к себе Гарри движением палочки. — Я должен тебя прозрачаровать.
— Что? Поразочаровать? — испугался Гарри.
— Наложить прозрачаровальное заклятие, — объяснил Хмури, поднимая палочку. — Люпин говорит, у тебя есть плащ-невидимка, но при полёте он будет развеваться, поэтому заклятие будет понадёжнее… Вот так…
Он крепко стукнул Гарри по макушке, и тот испытал странное чувство, будто Хмури разбил там яйцо; от места удара по телу побежали холодные струйки.
— Класс, — одобрила Бомс, глядя Гарри в пупок.
Гарри посмотрел вниз, на своё тело, а точнее, на то, что было его телом минуту назад. Теперь оно стало не то чтобы невидимым, нет, оно приняло цвет и фактуру прибора, стоявшего за спиной у Гарри, который превратился в человека-хамелеона.
— Пошли, — приказал Хмури, отпирая заднюю дверь волшебной палочкой.
Компания вышла на улицу, на идеально ухоженный газон дяди Вернона.
— Ясная ночь, — заворчал Хмури, сканируя небо волшебным глазом. — Не помешало бы побольше облаков для прикрытия. Так, слушай сюда, — рявкнул он, обращаясь к Гарри, — порядок следования такой. Бомс будет впереди тебя, держись у неё на хвосте. Люпин прикрывает снизу. Я — сзади. Остальные будут кружить вокруг нас. Диспозицию не нарушать ни при каких обстоятельствах. Если кого-то убьют…
— А что, могут? — испугался Гарри, но Хмури его будто бы и не услышал.
— …остальные продолжают лететь как ни в чём не бывало, не останавливаясь, соблюдая заданный порядок. Если убьют всех, а ты, Гарри, останешься жив, в дело вступит арьергард. Лети на восток, они тебя нагонят.
— Что-то ты больно весел, Хмури, Гарри может подумать, что мы несерьёзно относимся к делу, — вмешалась Бомс, грузившая сундук и клетку Хедвиги в сетку, привязанную к её метле.
— Я просто объясняю мальчишке план действий, — рыкнул Хмури. — Перед нами поставлена задача доставить его в штаб, и если мы умрём во время операции…
— Ничего мы не умрём, — успокаивающе сказал Кинсли Кандальер своим звучным голосом.
— Первый сигнал! Седлайте мётлы, — крикнул Люпин, показывая на небо.
Высоко-высоко, среди звёзд, забил фонтан красных искр. Такие искры Гарри хорошо знал — их можно было высечь лишь волшебной палочкой. Он перекинул правую ногу через древко «Всполоха», крепко ухватился за него и почувствовал, что метла легонько завибрировала, словно от нетерпения.
— Второй сигнал! Взлетаем! — громко сказал Люпин, когда в небе появился новый сноп искр, на этот раз зелёных.
Гарри с силой оттолкнулся от земли, и прохладный ночной ветерок сразу принялся трепать его волосы. Аккуратные прямоугольники садов Бирючиновой аллеи становились всё меньше, меньше и скоро превратились в одно большое чёрно-зелёное лоскутное одеяло. Все страхи по поводу дисциплинарного слушания исчезли из головы Гарри, словно их выдуло оттуда мощным воздушным потоком. Сердце его разрывалось от наслаждения; он снова был в воздухе, он улетал прочь с ненавистной Бирючиновой аллеи, о чём так мечтал всё лето, он летел домой… Всего несколько мгновений счастья, и все его горести сократились до размеров песчинок, ничтожных по сравнению с этим великолепным, необъятным ночным небом.
— Забирай влево, круто влево, а то там мугл смотрит вверх! — раздался за его спиной вопль Хмури. Бомс повернула, Гарри повторил её движение, глядя на сундук, бешено мотающийся у неё на хвосте. — Надо подняться выше… хотя бы на четверть мили!
После подъёма стало гораздо холоднее, у Гарри даже заслезились глаза; внизу ничего не было видно, кроме светящихся булавочных головок — должно быть, это фары и фонари. Может быть, где-то там едут и Дурслеи по дороге к своему дому — пустому дому — в бешенстве из-за несостоявшегося и никогда не существовавшего конкурса… При мысли об этом Гарри громко расхохотался, но его смеха никто не услышал, очень уж громко хлопали на ветру робы, скрипела сеть с сундуком и клеткой и свистел ветер в ушах. Как давно он не чувствовал себя таким счастливым, таким… живым!
— Забирай на юг! — крикнул Хмури. — Впереди город!
Они свернули направо, чтобы обогнуть мерцающую огоньками паутину.
— На юг и выше, выше, вон там низкие облака, в них и спрячемся! — кричал Хмури.
— Не полечу в облаках! — сердито завопила Бомс. — Мы же вымокнем!
При этих её словах Гарри испытал большое облегчение; его руки, впивавшиеся в древко «Всполоха», успели сильно онеметь. Он жалел, что не надел куртку, его трясло от холода.
Следуя указаниям Шизоглаза, они постоянно меняли курс. Гарри летел, сильно сощурившись, — в глаза бил ледяной ветер, от которого у него вдобавок разболелись уши; так холодно на метле ему было лишь однажды, в третьем классе, во время квидишного матча с «Хуффльпуффом», состоявшегося в бурю. Охрана, напоминавшая больших хищных птиц, кружила в воздухе, всё время мелькая перед глазами. Гарри совершенно потерял счёт времени. Интересно, сколько они уже летят, час как минимум, это уж точно.
— Сворачиваем на юго-запад! — проорал Хмури. — Надо обогнуть шоссе!
Гарри так продрог, что начал с вожделением думать об уютных, сухих салонах едущих внизу автомобилей, а потом, с ещё большим вожделением, о кружаной муке; оно, может, и не очень удобно, вертеться в чужих каминах, но там, по крайней мере, тепло… Мимо, сверкнув лысиной и серьгой, просвистел Кинсли Кандальер… справа Эммелин Ванс с палочкой наготове, внимательно смотрит по сторонам… а вот она взмыла вверх, и её сменил Стуржис Подмор…
— Надо немного вернуться назад, проверить, нет ли за нами хвоста! — крикнул Хмури.
— ТЫ ЧТО, ОШИЗЕЛ! — взвизгнула Бомс. — Я промёрзла до самой метлы! Если мы будем так вилять, за неделю не долетим! И вообще, мы уже почти на месте!
— Идём на снижение! — раздался голос Люпина. — Следуй за Бомс, Гарри!
Бомс ушла в пике, Гарри полетел за ней. Они направлялись к самому большому встреченному за весь полёт скоплению огней, к огромной, раскинувшейся во все стороны, сверкающей, густой паутине, с нашитыми там и сям заплатками густого чёрного цвета. Ниже, ниже, и вот уже Гарри мог разглядеть фары и фонари, трубы и телевизионные антенны. Ему безумно хотелось поскорее оказаться на земле, хотя он был уверен, что не сможет слезть с метлы, пока его не отморозят от древка.
— Приехали! — крикнула Бомс и через пару секунд приземлилась.
Гарри коснулся земли сразу же после неё, оказавшись на пятачке неухоженной травы посреди маленькой площади. Бомс уже снимала со своей метлы его сундук. Гарри, дрожащий мелкой дрожью, осмотрелся вокруг. Фасады окрестных домов смотрели неприветливо; у некоторых были выбиты окна, в тёмных стеклах посверкивали отражения фонарей, с дверей облезала краска, а возле парадных лестниц валялись груды мусора.
— Где это мы? — спросил Гарри, но Люпин тихо сказал: — Минутку.
Хмури рылся в плаще онемевшими от холода руками.
— Нашёл, — наконец пробормотал он, поднимая в воздух нечто похожее на серебряную зажигалку и щёлкая ею.
Ближайший фонарь, пыхнув, потух. Хмури снова щёлкнул и потушил следующий фонарь; так продолжалось до тех пор, пока площадь не погрузилась во тьму. Единственным источником света оставались занавешенные окна, за которыми горели лампы, и месяц на небе.
— Одолжил у Думбльдора, — пророкотал Хмури, пряча выключалку в карман. — Теперь муглы могут выглядывать на улицу сколько им угодно. Ну, ребята, давайте-ка скоренько.
Он взял Гарри за руку над локтем и провёл его через пятачок и через дорогу на тротуар; следом за ними Люпин и Бомс вдвоём несли Гаррин сундук. Чуть поодаль, полукругом, шла остальная охрана с палочками наизготовку.
Из окна верхнего этажа ближайшего дома неслось приглушённое звучание стереосистемы. За сломанными воротами валялась куча до отказа набитых мусорных мешков, источавших отвратительный гнилостный запах.
— Вот, — тихо сказал Хмури, сунув кусок пергамента в прозрачарованную руку Гарри и приблизив к тексту зажжённую палочку: — Быстро прочти и заучи наизусть.
Гарри поглядел на листок. Узкий почерк показался ему знакомым. Текст гласил:
Штаб-квартира Ордена Феникса расположена по адресу: Лондон, площадь Мракэнтлен, дом № 12.
Глава 4
ПЛОЩАДЬ МРАКЭНТЛЕН, ДОМ 12
— А что это такое, Орден?… — начал было Гарри.
— Тихо, парень! Не здесь! — зарычал Хмури. — Погоди, пока войдём в дом!
Он вырвал листок из рук Гарри и поджёг его волшебной палочкой. Бумажка, быстро съёживаясь в языках пламени, полетела на землю. Гарри перевёл взгляд на окружавшие площадь здания. Они сейчас стояли перед домом № 11; он посмотрел налево и увидел номер 10; на доме справа, однако, стоял номер 13.
— Но где же?…
— Подумай о том, что ты только что выучил наизусть, — тихо сказал Люпин.
Гарри проговорил про себя заученную фразу и, на словах «площадь Мракэнтлен, дом № 12», увидел, что между домами одиннадцать и тринадцать, из ниоткуда, начала появляться весьма непрезентабельная дверь, а за ней, очень скоро, грязные стены и немытые окна. Новый дом, как воздушный шар, вырастал прямо на глазах, и теснил соседние дома. Глаза Гарри расширились от изумления. Но стереосистема в доме № 11 грохотала как ни в чем не бывало — видимо, проживающие там муглы ничего не заметили.
— Давай, давай, скорей, — заторопил Хмури, подталкивая Гарри в спину.
Гарри поднялся по стёсанным каменным ступеням, разглядывая только что материализовавшуюся дверь. Чёрная краска на ней сильно потрескалась. Серебряный дверной молоток имел форму свернувшейся в клубок змеи. Ни замочной скважины, ни щели для писем не было.
Люпин достал палочку и легонько стукнул по двери. Послышалось несколько громких, металлических щелчков и, кажется, звон цепи. Дверь со скрипом отворилась.
— Гарри, давай быстренько внутрь, — прошептал Люпин, — только не заходи далеко и ничего не трогай.
Перешагнув порог, Гарри очутился в почти непроницаемой темноте холла. Он почувствовал запах пыли, гнили, сырости; запах древнего, необитаемого жилища. Он оглянулся через плечо и увидел, как заходят в дом остальные. Люпин и Бомс несли сундук и клетку Хедвиги. Хмури стоял на верхней ступени лестницы и выпускал на волю световые шары, стремительно улетавшие к колбам уличных фонарей. Площадь снова озарилась оранжевым светом; Хмури, хромая, вошёл в дом и закрыл за собой дверь. В холле стало совершенно темно.
— Дай-ка…
Хмури постучал Гарри по макушке волшебной палочкой; по спине побежали горячие струйки — прозачаровальное заклятие было снято.
— А теперь стойте все смирно, пока я не зажгу свет, — шёпотом сказал Хмури.
Оттого, что все говорили приглушёнными голосами, у Гарри появилось неприятное ощущение, будто они пришли в дом к умирающему. Раздалось тихое шипение, и сейчас же по стенам зажглись старомодные газовые лампы, бросавшие тусклый, мерцающий свет на отклеивающиеся обои и протёртый до дыр ковёр длинного, мрачного холла. Под потолком виднелась огромная, опутанная паутиной люстра, а на стенах свисали с крюков почерневшие от времени портреты. Под плинтусами что-то шуршало. Люстра и канделябр на шатком столике, как и дверной молоток, имели форму змей.
Послышались торопливые шаги, и из двери в дальнем конце холла вышла миссис Уэсли, мама Рона. Лучась радостью, она кинулась навстречу вошедшим. Гарри заметил, что со времени их последней встречи она сильно побледнела и похудела.
— О, Гарри, как же я рада тебя видеть! — прошептала она и крепко сжала его в объятиях, а после отстранила от себя, поглядела внимательно и продолжила: — Что-то ты осунулся, надо будет тебя подкормить, вот только, боюсь, ужин ещё не скоро.
Она повернулась к взрослым колдунам, стоявшим позади Гарри, и взволнованным шёпотом сообщила:
— Он только что прибыл, собрание началось.
За спиной Гарри раздались взволнованные восклицания, и все торопливо зашагали мимо него к двери, откуда только что вышла миссис Уэсли. Гарри хотел было пойти следом, но миссис Уэсли остановила его.
— Нет, Гарри, собрание только для членов Ордена. Рон с Гермионой наверху, подожди пока с ними, а потом будем ужинать. И, пожалуйста, не разговаривай громко в холле, — добавила она настойчивым шёпотом.
— Почему?
— Чтобы ничего не разбудить.
— Как это?…
— Потом объясню, сейчас некогда, мне надо на собрание — вот только покажу, где ты будешь спать.
Прижимая палец к губам и передвигаясь на цыпочках, она провела его мимо двух длинных, проеденных молью, портьер, за которыми, как предположил Гарри, должна была находиться ещё одна дверь. Затем, обогнув подставку для зонтов, сильно напоминавшую отрубленную ногу тролля, они стали подниматься по неосвещённой лестнице вдоль ряда декоративных тарелок, из которых торчали сушёные головы. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это головы домовых эльфов с одинаковыми, очень похожими на свиные рыльца, носами.
С каждой ступенькой удивление Гарри росло. Зачем они здесь, в доме, явно принадлежащем чернейшему из магов?
— Миссис Уэсли, почему?…
— Дорогой, Рон с Гермионой тебе всё объяснят, а мне и правда надо бежать, — рассеянно прошептала миссис Уэсли. — Вот, — они поднялись на площадку второго этажа, — твоя дверь — справа. Когда собрание кончится, я приду.
Она сразу же пошла вниз.
Гарри пересёк грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку в форме змеиной головы и открыл дверь.
Перед ним, как видение, мелькнула мрачная комната с высокими потолками и двумя одинаковыми кроватями; затем раздался громкий клёкот и ещё более громкий вопль, и Гарри перестал видеть что бы то ни было, кроме густой массы кудрявых волос. Бросившаяся с объятиями Гермиона чуть не сбила Гарри с ног, при этом крошечная сова Рона, Свинринстель, от восторга выписывала бешеные круги над их головами.
— ГАРРИ! Рон, он уже здесь, Гарри здесь! Мы не слышали, как вы вошли! О-о, как ты? Ты в порядке? Ты очень злишься? Знаю, что очень, мы писали такие никчёмные письма… но мы не могли тебе ничего рассказать, Думбльдор взял с нас клятву не говорить, о-о, мы столько всего должны тебе рассказать, и ты тоже… Дементоры! Когда мы узнали… и ещё это дисциплинарное слушание… самое настоящее безобразие, я все законы просмотрела, тебя не могут исключить, просто не имеют права, в декрете о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних оговорено, что в опасных для жизни ситуациях…
— Гермиона, он же задохнётся, — сказал широко улыбающийся Рон, закрывая за Гарри дверь. За прошедший месяц он подрос как минимум на несколько дюймов и стал ещё больше похож на каланчу. А вот длинный нос, ярко-рыжие волосы и веснушки остались прежними.
Сияющая от радости Гермиона отпустила Гарри, но, прежде чем она успела произнести ещё хоть слово, раздался громкий шорох крыльев, и нечто снежно-белое, слетев со шкафа, мягко опустилось ему на плечо.
— Хедвига!
Белая сова защёлкала клювом и принялась нежно щипать хозяина за ухо. Гарри ласково гладил её красивые перья.
— Она нам тут такие сцены закатывала, — сообщил Рон. — Когда принесла твои последние письма, чуть до смерти не заклевала, вот смотри…
Он продемонстрировал Гарри правый указательный палец с наполовину зажившей, но очень глубокой раной.
— Какая неприятность, — процедил Гарри. — Уж прости — но я, знаешь ли, хотел получить ответ.
— Мы очень хотели написать, честно, — принялся уверять Рон. — Гермиона уже на стенку лезла, говорила, что ты можешь сделать какую-нибудь глупость, если и дальше не будешь получать известий, но Думбльдор…
— …взял с вас клятву не говорить, — закончил за него Гарри. — Я помню.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 17 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |