{15 У Ливия Гораций в рассказе об изгнании царей не фигурирует (кроме Горация Коклеса), но упомянут Дионисием в кн. I?. 85.}
{16 О речи Горация см.: Ливии. III. 39. 3–10.}
{17 Имеется в виду тираническое правление Тарквиния Гордого, который был изгнан из Рима в 510 г. до н.э.}
VI.Еще во время речи [18] децемвиры окружили его, вопя и угрожая трибунской властью, даже грозя сбросить его со скалы [19], если он не замолчит. Все они кричали, чувствуя, что оканчивается их свобода, а сенат был полон негодования и смятения. 2. Однако децемвиры тотчас раскаялись и в запрещении говорить, и в своих угрозах, так как увидели, что сенат раздражен их поведением. Тогда вперед вышел Аппий и попросил тех, кто шумел, ненадолго успокоиться, а после того как усмирил их волнение, сказал: «Никого из вас, отцы-сенаторы, мы не лишаем слова, лишь бы только он говорил в надлежащее время, но мы препятствуем тем, кто вылезает вперед и встает прежде, чем его вызывают. 3. Поэтому не сердитесь, ибо и Горацию, и Валерию, и всем остальным мы предоставим возможность изложить свою точку зрения в свою очередь по древнему обычаю и заведенному порядку, если только они будут вести речь о том, по поводу чего вы собрались посовещаться, и ни о чем кроме этого. 4. Но если они будут прибегать к демагогическим приемам в отношении вас и возбуждать раздор в государстве, витийствуя по поводу того, что не относится к делу, то мы никому никогда это не дозволим. Что же до власти обуздывать нарушителей порядка, о Марк Гораций, то мы обладаем ею, получив от народа, когда он проголосовал предоставить нам полномочия и консулов, и плебейских трибунов, и срок их отнюдь не истек, как ты считаешь. 5. Ведь мы назначены не на год или какой-либо иной отрезок времени, но до тех пор, пока не уладим все законодательство. Поэтому, когда мы завершим все, что предполагаем, и утвердим оставшиеся законы, тогда мы сложим власть и дадим отчет в своих действиях любому желающему из вас. До тех же пор мы ни в чем не умалим ни консульских, ни трибунских полномочий. 6. О войне же, каким способом быстрее и доблестное всего надлежит отразить врагов, я прошу вас выступить и высказать свое мнение вначале, как обычно и пристойно для вас, наиболее пожилых, затем людей среднего возраста, а последними самых молодых».
{18 Для гл. 6 см.: Ливий. III. 40.1.}
{19 Имеется в виду Тарпейская скала.}
VII.Сказав это, он вызвал первым своего дядю Гая Клавдия. Тот, встав, произнес такую речь [20]: «ПосколькуАппий пожелал, чтобы я объявил свое мнение первым, о сенат, оказав мне эту честь ради нашего родства, как подобает ему, и поскольку мне следует пояснить, что я думаю по поводу войны с эквами и сабинянами, то я, прежде км изложить свои мысли, хотел бы спросить вас о том, какие надежды вдохновили эквов и сабинян, что они отважились предпринять войну против нас и опустошить, вторгшись, наши поля и нивы [21], хотя до сих пор они вполне были довольны и испытывали великую благодарность богам за то, что им позволяли сохранять в безопасности свои собственные владения. Ведь если вы поймете это, то поймете и какой способ избавления от войны с ними будет наилучшим. 2. Итак, как только они услышали, что наше отеческое государственное устройство уже давно расшатано и хворает и что ни народ, ни патриции не благоволят к предводителям государства, и слышат они это не без основания, ведь действительно дела обстоят таким образом, хотя мне нет нужды говорить что-нибудь об их причинах вам; знающим это, – то они поняли, что если какая-либо война обрушится на нас извне вдобавок к бедствиями внутри стен и власти решат вывести войско для защиты своей земли, то и все граждане не явятся для принесения воинской присяги с тем рвением, как раньше, будучи враждебно настроены к должностным лицам, и полководцы не употребят законных наказаний против не явившихся, опасаясь дать повод к еще большим потрясениям; те же, кто подчинится и возьмет оружие, либо покинут свои знамена, либо, даже если останутся, не захотят сражаться. 3. И ни одна из их надежд не была лишена вероятности: ведь когда сплоченное государство затевает войну и одно и то же представляется выгодным для всех, как для правителей, так и для управляемых, то все с рвением выступают навстречу трудностям и не избегают никаких тягот и опасностей. 4. Но когда государство, подтачиваемое хворью изнутри, сойдется с неприятелем в чистом поле, прежде чем привести в порядок внутренние дела, рядовой массой овладеет мысль, что они терпят лишения не для собственного блага, но для усиления власти других над собой, а полководцами – подозрение, что их собственные воины настроены к ним не менее враждебно, чем неприятель, тогда все приходит в расстройство и любой рати достаточно, чтобы разбить и уничтожить подобное воинство.
{20 Для гл. 7–15 см.: Ливии. III. 40. 2–6.}
{21 Греческий емкий термин «хора», употребляемый постоянно Дионисием, означает сельскую территорию полиса, где расположены земельные наделы и усадьбы граждан.}
VIII. Таковы, сенаторы, рассуждения сабинян и эквов. Уверовав в них, они вторглись на нашу землю. Поэтому, если мы, возмутившись презрением, выказываемым со стороны их, возгордившихся, в гневе проголосуем вывести воинские силы против них, я боюсь, как бы то, что они предположили, не случилось с нами – вернее, я знаю точно, что это произойдет. 2. Но если мы устроим главное и самое необходимое, то есть хороший порядок для народа и признание всеми, что их интересы одни и те же, изгнав из государства нынешнюю господствующую надменность и корыстолюбие и восстановив древний порядок управления, то оробеют те, кто ныне дерзок, и, выронив из рук оружие, вскоре придут к нам просить прощения [22] за причиненный ущерб и для переговоров о мире; и в нашей власти будет то, что желают все, имеющие разум, а именно положить конец войне с ними без применения оружия. 3. Потому-то, я полагаю, что в настоящее время нам надлежит, приняв это во внимание, отложить совещание по поводу войны, пока внутренние дела у нас находятся в беспорядке, и вместо этого позволить любому желающему высказываться по поводу согласия и государственного устройства. Ибо у нас не было возможности, пока к этому не привела война, решать на собрании, созванном данной властью, по поводу положения в государстве, не оказались ли некоторые из предпринятых мер неудовлетворительными. 4. Ибо был бы достоин серьезного порицания тот, кто в подобных обстоятельствах, упустив эту удобную возможность, решил бы говорить только о тех делах; и никто не мог бы определенно сказать, что, упусти мы этот случай как неподходящий, мы сможем найти другой, более благоприятный. Ведь если кто-либо желает судить о будущем по прошлому, то после этого пройдет много времени, в течение которого мы не соберемся для обсуждения каких-либо общественных дел.
{22 Слово неясно, сохранились только последние буквы в рукописях.}
IX. Я прошу вас, Аппий, руководителей государства, обязанных заботиться об общем благе всех, а не искать личную выгоду для самих себя, если я говорю нечто истинное с полной откровенностью, а не для вашего удовольствия, не становитесь враждебными ко мне из-за этого, учитывая, что я скажу эти слова не для брани и поношения вашей должности, но чтобы показать, в сколь сильной буре раскачиваются дела государства, и объяснить, что послужит их спасением и исправлением. 2. Ведь всем, пожалуй, кто [23]... отечеству, необходимо говорить об общественных интересах, но больше всего мне. Прежде всего, поскольку мне было предложено, почета ради, начать изложение мнений: стыдно и весьма глупо, поднявшись первым, не рассказать о том, что следует исправить в первую очередь. Затем, раз уж мне выпало как дяде по отцу Аппия, главы децемвирата, и радоваться больше всех, когда они хорошо управляли общественными делами, и печалиться больше любого другого гражданина, когда не так хорошо. 3. Помимо этого, я унаследовал от предков такое политическое убеждение, чтобы предпочитать благо общества собственной пользе и не принимать во внимание никакой личной опасности, чему я добровольно не изменю и тем самым не обесчещу доблесть тех мужей. 4. Итак, по поводу существующего государственного устройства, что оно у нас находится в худом состоянии и почти все недовольны им, пусть следующее станет для вас наивернейшим доказательством, единственным, кое вы не можете не знать: ежедневно из города бегут, оставив отеческие очаги, наиболее достойные из плебеев, одни вместе с женами и детьми переселяются в близлежащие города, другие в сельскую местность, лежащую как можно дальше от города. И даже из патрициев немногие сохраняют свое местопребывание в Риме, как раньше, но и из них большая часть проживает в сельской округе. 5. Да зачем нужно вести речь о других, когда даже из сенаторов лишь немногие, связанные с вами родством или дружбой, остаются в стенах города, остальные же рассматривают уединение предпочтительнее родины? По крайней мере, когда у вас возникла необходимость созвать сенат, они собрались только вызванные поодиночке из своих поместий – те, для кого установлено предками вкупе с магистратами охранять отечество и ничего не оставлять без внимания из общественных дел. 6. В самом деле, как вы полагаете, люди оставляют свое отечество – убегая от добра или от зла? Я, со своей стороны, считаю, что от зла. А также, как вы думаете, есть ли большее зло для государства, в частности для римского, которое нуждается в многочисленных собственных воинах, если оно намерено прочно удерживать господство над соседями, чем быть покинутым плебеями и оставленным патрициями, причем на него ни война не обрушилась, ни заразная болезнь, ни другое какое-нибудь несчастье, ниспосланное богами?
{23 Далее следует испорченное место.}
X. Итак, желаете ли вы услышать, какие причины вынудили этих людей оставить храмы и гробницы предков, покинуть очаги и имения отцов и считать любую землю более родной, нежели отечество? Ведь все это не бывает без причины. Что же, я доложу вам и ничего не утаю. 2. Множество порицаний выдвигается против вашей должности, Аппий, и со стороны многих. Правдивы ли они или ложны, я не собираюсь в данный миг никак разбирать, но они все-таки имеют место. Никто, как я сказал, за исключением ваших собственных друзей, не относится благожелательно к настоящему положению дел. Ведь люди благородные и происходящие от благородных, кому подобало быть жрецами и магистратами, а также пользоваться другими знаками почета, которыми обладали их отцы, недовольны тем, что вы лишили их этого и тем самым они утратили достоинство своих предков. 3. Те же, кто имеет в государстве средний разряд и спокойную жизнь в сторонке от общественной деятельности, обвиняют вас в несправедливом грабеже их имущества и жалуются на оскорбления своих законных супруг и пьяные бесчинства в отношении к дочерям-невестам, а также на многие другие тягостные обиды. 4. Беднейшая же часть плебеев, более не имея власти выбирать должностных лиц и голосовать, не созываемая на народные собрания и не участвуя ни в каком другом политическом поприще, вследствие всего этого ненавидит вас и называет вашу власть тиранией.
XI. Итак, как же вам исправить это положение и избежать обвинений со стороны сограждан? Об этом тоже остается поведать. Вы свершите это, если, издав предварительное постановление [24] сената, вернете народу право решать, желает ли он вновь избирать консулов, плебейских трибунов и других обычных должностных лиц или же сохранить теперешний способ правления. 2. Ведь если все римляне предпочтут быть под властью олигархии и проголосуют, чтобы вы остались в прежней должности, то вы будете занимать эту магистратуру согласно закону, а не силой; если же они пожелают опять назначать консулов и других магистратов, как в прежние времена, то вы сложите власть по закону и не будет казаться, что вы правите над равными против их воли: ведь последний способ – тиранический, а занимать магистратуры с общего согласия – аристократический. 3. И я полагаю, что прежде всего тебе следует стать зачинателем этой политической меры и таким образом положить конец установленной тобой, Аппий, олигархии, которая некогда была для нас полезной, а ныне горестна. Выслушай же, какую выгоду ты обретешь, последовав моему совету и упразднив эту ненавистную власть. 4. Ведь если вся ваша коллегия придет к такому же решению, то все подумают, что именно благодаря тебе, показавшему почин, и остальные децемвиры стали добродетельными. Если же они останутся привязаны к незаконному господству, то все тем более будут благодарны тебе, поскольку ты один восхотел осуществить справедливость, а тех, кто не желает, заставят отказаться от должности с позором и огромным уроном. 5. Если же вы заключили какие-либо соглашения и дали друг другу тайные обеты, призвав в поручители богов, – возможно ведь, что вы совершили и нечто подобное, – считай, что соблюдение их является нечестивым, поскольку они направлены против сограждан и отечества, а нарушение – благочестиво. Боги ведь любят, чтобы их привлекали к достойным и справедливым договорам, а не к постыдным и неправедным.
{24 Употребляемый Дионисием термин??????????? соответствует лат. senatusconsultum или decretum.
XII. Однако если ты не решаешься сложить свою власть из-за страха перед врагами, как бы они не вовлекли тебя в какие-нибудь опасности и не принудили дать отчет в содеянном, то ты тревожиться необоснованно. Ибо не столь подлым и неблагодарным будет римский народ, чтобы помнить твои проступки и забыть твои благодеяния, но, сравнивая теперешние заслуги со старыми прегрешениями, последние он станет считать заслуживающими снисхождения, первые же – похвал. 2. У тебя так же будет возможность и напомнить народу о многих прекрасных деяниях, совершенных до установления олигархии, и потребовать в ответ благодарности за это как средство защиты и спасения, а также найти много оправданий на обвинения: например, что не сам совершил поступок, но кто-то другой без твоего ведома; или же что ты не имел возможности воспрепятствовать действиям другого, ибо тот располагал одинаковой с тобой властью; либо же что ты был вынужден стерпеть что-либо против воли ради другого какого-нибудь полезного дела. 3. Впрочем, речь затянулась бы, вздумай я перечислять все оправдания. И даже те, кто не имеет никаких оправданий, ни достойных, ни приходящих, все же, признавая вину и умаляя о прощении, смягчают гнев обиженных ими – ссылаясь одни на безрассудство юности, другие на знакомство с дурными людьми, иные на величину своей власти, а все остальные на судьбу, путающую все расчеты людей. 4. Я обещаю тебе, что после сложения полномочий все ваши прегрешения будут прощены и ты примиришься с народом на условиях, соответствующих твоим дурным обстоятельствам.
XIII. Но я боюсь, что все же не опасность является истинным предлогом для отказа сложить власть, по крайней мере, – весьма многим отказавшимся от тирании те пришлось испытать никакого вреда со стороны сограждан, – но что истинными причинами являются пустое честолюбие, которое стремится к подобию добродетели, и желание пагубных наслаждений, которые приносит жизнь тиранов. 2. Однако если ты желаешь не гнаться за тщетными призраками и тенями почестей и удовольствий, а пользоваться подлинной славой, тогда возврати аристократическое правление отчизне и получай награды от равных себе, удостойся похвалы от последующих поколений и в обмен на бренное тело оставь по себе потомкам бессмертную славу. Ведь именно эти почести являются прочными и истинными, которые не покинут тебя, и самыми приятными, которые не причинят раскаяния. 3. Напитай свою душу, получая удовольствие от благодеяний отечеству, среди которых немалая доля будет считаться твоей, когда избавишь его от тягостного гнета. Возьми за образец этого своих предков, памятуя, что никто из тех мужей не стремился к деспотической власти и не становился рабом постыдных телесных наслаждений. Поэтому и при жизни им доставались почести, и после смерти последующие поколения воздавали им хвалу. 4. Ведь все, несомненно, подтверждают, что они оказались самыми стойкими стражами аристократического правления, которое установило наше государство после изгнания царей. И никоим образом не забывай свои собственные наиболее блистательные слова и деяния. Ведь твои первоначальные устои политической деятельности были благородны и вселили в нас великую надежду на твою доблесть. Все мы просим тебя действовать согласно им и впредь. 5. Вернись, наконец, опять к своей собственной природе, сын Аппий, и в своем выборе политического устройства встань на сторону не тирании, но аристократии, избегай тех, кто жаждет удовольствия, из-за кого ты оставил честный образ жизни и сбился с прямого пути. Ибо нельзя полагать, что с помощью тех, из-за кого кто-либо из хорошего обратился в плохого, он вновь из дурного сделается достойным.
XIV. Это я нередко пытался внушить тебе, поговорив с глазу на глаз, отчасти для того, чтобы научить незнающего, а частично, дабы образумить ошибающегося. И я не раз приходил в дом твой, но твои слуги не пускали меня, говоря, что ты не имеешь свободного времени для частных дел, но занимаешься чем-то другим, более важным, если, конечно, что-либо являлось для тебя более неотложным, нежели уважение к своему роду. 2. Возможно, не по твоему приказу, но по своему собственному разумению слуги преграждали мне вход, и мне хотелось бы, чтобы это было правдой. Обстоятельства, однако, вынуждают меня говорить тебе в сенате то, что хотел, раз уж не удалось с глазу на глаз. Ибо, Аппий, обсуждать достойное и полезное удобно везде, а лучше на людях, чем нигде. 3. Итак, воздав тебе то, что причитается нашему роду, я призываю в свидетели богов, чьи храмы и алтари общими жертвами почитаем мы, наследники рода Аппия, и Маны предков [25], которым мы сообща воздаем почести и благодарствия после богов, но более всех них – землю, которая владеет твоим отцом, а моим братом, что я вручил тебе свою душу и голос с наилучшими советами. Исправляя твои ошибки по мере моих сил, я прошу тебя не лечить плохое плохим, и стремясь к слишком многому, не потерять даже то, что есть, а также не оказаться под властью низших и худших, ради того чтобы править равными и лучшими. 4. Я хотел бы поведать тебе еще много и о многом, но не решаюсь. Ведь, если бог ведет тебя к лучшим решениям, то и сказанного более чем достаточно, если же к худшим, то и остальное я расточу впустую. Итак, вы имеете, о сенат и вы, руководители государства, мое мнение и об окончании войны, и об исправлении беспорядков в государстве. Если же кто-либо скажет другое, лучшее этого, пусть лучшее одержит верх».
{25 У Дионисия «демоны».}
XV. После того как Клавдий высказал это и внушил сенату большую надежду, что децемвиры сложат власть, Аппий не посчитал необходимым что-либо возразить. Но выступил из остальных олигархов Марк Корнелий и сказал: «Мы, Клавдий, будем сами решать по поводу собственных наших выгод, не нуждаясь ни в каком твоем совете. Ведь мы находимся в возрасте, наилучшем для здравых рассуждений, так что мы не невежды ни в чем из того, что важно для нас, и не испытываем недостаток в друзьях, к кому, если что-нибудь потребуется, мы обратимся за советом. 2. Прекрати же заниматься бесполезным делом, старец, и расточать свои мнения тем, кто не нуждается в подсказках. Что до Аппия, то если ты желаешь что-либо посоветовать ему или побранить (что точнее), побрани, когда ты покинешь здание сената! Теперь же говори, что ты думаешь о войне с эквами и сабинянами, по поводу которой ты вызван поведать свою точку зрения, и прекрати нести вздор о вещах, которые выходят за пределы предмета обсуждения». 3. После него вновь поднялся Клавдий, печальный и с глазами, полными слез, и молвил: «Аппий не считает меня, своего дядю, достойным даже ответа, сенаторы, в вашем присутствии, но, как он запер перед мною свой частный дом, так и это вот здание Сената он делает, насколько это в его силах, недоступным. Если же должно сказать правду, то и из города меня изгоняют. 4. Ведь я более не в состоянии прямо посмотреть на него, ибо он стал недостойным своих предков и подражает беззаконию тиранов. Поэтому я, собрав все свои пожитки и домочадцев, ухожу к сабинянам, чтобы поселиться в городе Регилл [26], из коего происходит наш род. и останусь там все оставшееся время, пока эти децемвиры обладают такой почетной должностью. Когда же, как я предсказываю, обстоятельства обернутся против децемвирата (а это вскоре случится), тогда я возвращусь. 5. Впрочем, довольно обо мне. Относительно же войны я высказываю вам, сенаторы, следующее мнение: ничего не голосуйте о каких бы то ни было делах, пока не будут назначены новые магистраты». Сказав это и снискав большое одобрение в сенате за благородство и свободолюбие своих взглядов, он сел. Вслед за ним поднялись Луций Квинций, по прозвищу Цинциннат, Тит Квинций Капитолии, Луций Лукреций и один за другим все первые лица в сенате [27] и присоединились к мнению Клавдия.
{26 См.: Ливии. III. 58. 1.}
{27 В рукописях дано: «... все десять первенствующих мужей», возможно, из-за путаницы с децемвирами.}
XVI. Приведенные этим в смущение, Аппий со своими коллегами [28] решили вызывать сенаторов в соответствии уже не с возрастом и положением в сенате [29], но исходя из дружбы и преданности себе. И Марк Корнелий, выступив вперед, поднимает своего брата Луция Корнелия, который был коллегой по консульству Квинта Фабия Вибулана в его третий консульский срок, человека предприимчивого и не без способностей в произнесении политических речей. Он встал и сказал следующее: 2. «Было удивительно, сенаторы, и то, что люди, находящиеся в таком возрасте, как те, что высказали свое мнение до меня, и претендующие на первенство в сенате, в силу политической неприязни полагают необходимым поддерживать непримиримую вражду к руководителям государства, хотя им следовало убеждать молодежь участвовать из высших интересов в соревновании с благими усилиями и рассматривать не как врагов, но как друзей, своих соперников в борьбе за общественное процветание. 3. Но еще гораздо более удивительно, что они переносят свою личную ненависть на общественные дела государства и предпочитают скорее погибнуть вместе со своими врагами, нежели спастись со всеми друзьями. Ведь переизбыток глупости и сродни помешательству то, что сотворили председатели нашего сената. 4. Ибо они раздражены тем, что, когда они домогались должности децемвиров, которую они же нынче охаивают, их победили на выборах те, кто оказался более достойным. Поэтому они постоянно ведут против децемвиров непримиримую войну и дошли до такой дурости или, скорее, сумасшествия, что они, лишь бы тех оклеветать перед вами, готовы погубить целое отечество. 5. Видя опустошение врагами наших полей и нив [30], видя, что еще немного и враги подступят к самому городу (ведь расстояние между нами невелико), они вместо того чтобы побуждать и поощрять молодежь на бой за отчизну и самим со всем пылом и рвением поспешать на подмогу, конечно, насколько еще имеется сил в людях такого почетного возраста, теперь призывают вас разглагольствовать о государственном устройстве, назначать новых магистратов и делать все прочее, лишь бы не то, что будет во вред врагам. И они даже не могут понять того самого, что они предлагают неуместные суждения, вернее, излагают невыполнимые желания.
{28 Для гл. 16–1 8 см.: Ливии. III. 40. 8–14.}
{29 Текст неясен, следует ли читать «в соответствии с положением в сенате» или «в соответствии с способностью давать совет». Слово?????? отвергается рядом издателей как интерполяция.}
{30 Под термином «хора» Дионисий понимает в соответствии с греческими реалиями сельскую округу города-полиса.}
XVII. Примите во внимание и вот такое обстоятельство: ну, состоится предварительное постановление сената о выборах магистратов, затем децемвиры вынесут это решение на рассмотрение народа, назначив третий рыночный день после этого дня. Ведь как что-то из решений народа способно стать действительно имеющим законную силу, если это произойдет не по закону? Далее, после того как трибы [31] подадут голоса, тогда только новые должностные лица примут власть над государством и предложат вам обсудить вопрос о войне. 2. А если в течение этого достаточно длительного времени до выборов враги подойдут к нашему городу и подступят к стенам, что мы будем делать, а, Клавдий? Мы им заявим, клянусь Зевсом: «Подождите, пока мы назначим других магистратов. Ведь Клавдий уговорил нас не принимать никакого постановления по любому другому вопросу, не вносить его в народное собрание, не набирать воинские силы, пока мы не устроим дела касательно магистратов так, как нам угодно. 3. Поэтому удалитесь, и, когда услышите, что консулы и прочие должностные лица назначены в государстве и все у нас подготовлено к сражению, тогда уж приходите для переговоров о мире, так как вредить нам вы начали, ничего не претерпев ранее с нашей стороны. И какой бы ущерб вы не причинили нам во время набегов в том, что касается имущества, отдайте все полностью по справедливости. 4. Но гибель земледельцев мы не поставим вам в счет, а также насилие и пьяное бесчинство вояк в отношении каких-нибудь свободных женщин, равно как и любое иное ужасное преступление». И в ответ на это наше предложение они проявят умеренность и позволят государству избрать новых магистратов и сделать приготовления к войне, а затем уж придут, неся оливковые ветви вместо оружия, и предадут сами себя нам в руки!
{31 Анахронизм Дионисия. В период Ранней республики выборами магистратов и объявлением войны ведали центуриатные комиции.}
XVIII. О сколь велика глупость тех, кому на ум приходит нести этот вздор, огромно и наше тупоумие, если во время таких разглагольствований, мы не негодуем, но терпеливо выслушиваем, словно мы совещаемся в интересах врагов, а не своих собственных и отечества! 2. Не отбросим в сторону пустую болтовню? Не проголосуем как можно скорее за помощь разоряемым сельским имениям? Не вооружим весь цвет молодежи государства? Не отправимся в поход против вражеских городов? Или же, сидя дома, браня децемвиров, учреждая новые магистратуры и рассуждая о политическом устройстве, словно в мирное время, позволим, чтобы все в сельской округе очутилось у врагов, а в конечном счете подвергнемся опасности порабощения и разрушения города, позволив войне подступить к самим стенам? 3. Такие решения исходят не от здравых людей, о отцы-сенаторы, или от политического благоразумия, которое считает общественное благо важнее личной вражды, но от неуместного спора, неблагоразумной злобы и бесноватой зависти, которая не дает здраво мыслить тем, кто сходится в ее власти. Избавьтесь же от тяги к препирательствам этих людей! А вот за какие решения, спасительные для государства, выгодные вам самим и грозные для врагов, следует проголосовать, я попытаюсь изложить. 4. Тотчас утвердите решение о войне против эквов и сабинян и наберите войско с наибольшим усердием и поспешностью, чтобы выступить против тех и других. Когда же дела, связанные с войной, завершатся для нас наилучшим образом и войска после заключения мира вернутся в город, тогда и рассматривайте вопрос о государственном устройстве и требуйте отчета у децемвиров за все, что случилось при их правлении, и голосуйте за новых магистратов, и устраивайте судебные процессы, и награждайте достойных обеими этими должностями, когда они окажутся в ваших руках, памятуя о том, что не обстоятельства подчинены действиям, а действия – обстоятельствам».
5. Когда Корнелий изложил свое мнение, все поднимавшиеся вслед за ним, за исключением немногих, поддержали его предложение, одни – полагая, что эти меры являются необходимыми и соответствующие настоящему положению дел, другие – покоряясь и прислуживая децемвирам из страха перед их магистратурой. Ведь немалая часть сенаторов в той или иной степени трепетала перед их властью.
XIX. Когда большинство высказало свое мнение и приверженцев объявления войны оказалось гораздо больше остальных, тогда в числе последних вызвали Луция Валерия. Он, как я говорил, с самого начала хотел сказать что-то, но децемвиры помешали ему. Поднявшись, он произнес следующую речь: 2. «Вы видите, отцы-сенаторы, коварство децемвиров, которые вначале не позволили мне высказать перед вами то, что я намеревался, а теперь предоставили слово в последнюю очередь, рассудив, вероятно, что если я присоединюсь к мнению Клавдия, то я ничем не помогу общественному благу, ибо мало кто согласился с ним; с другой же стороны, если я объявлю мнение, противоположное высказанному ими, то какой бы прекрасный совет я ни подал, он окажется переливанием из пустого в порожнее. 3. Ведь легко пересчитать тех, кто поднимется после меня, и даже если все они согласятся со мной, чем это поможет мне, если у меня не будет и малейшей толики тех кто согласился с Корнелием? Все же, подозревая это, я не премину высказать свое собственное суждение. Ибо, лишь когда вы услышите всех, в вашей воле будет выбрать наилучшее решение. 4. Итак, о децемвирате – каким способом он заботится об общественном благе – считайте, что и мною сказано то, что поведал превосходнейший Клавдий, и что следует назначить новых магистратов, прежде чем выносить решение о войне, ведь и это было блестяще изложение Клавдием. 5. Но, поскольку Корнелий попытался отклонить это мнение как невозможное, заявляя, что потребуется длительный промежуток времени для политического обустройства, когда под рукой война, и принялся высмеивать дела, не заслуживающие осмеяния, чем совратил и увлек за собой многих из вас, то я докажу вам и то, что точка зрения Клавдия не является невозможной. Кстати, что она бесполезна, никто даже из тех, кто поносил ее, не отважился заявить. И я покажу вам, как можно обезопасить нашу землю и как посмевшие нанести ей урон сами понесут наказание, как нам вернуть старинный аристократический строй и как все это может произойти одновременно при содействии всех граждан и без противодействия с чьей либо стороны. Я изложу это вам без каких-либо премудростей, но приводя в качестве доказательства деяния, свершенные вами самими. Ведь где опыт учит пользе, что за нужда там в догадках?
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |