Марджори Милхавен, организатор этой встречи, громко захлопала в ладоши, объявив всем присутствующим, что Джек приходится писательнице двоюродным братом. По его лицу пробежала тень беспокойства, когда вся аудитория притихла и уставилась на него, желая получше разглядеть. Несколько молодых мамаш захихикали, смерив его оценивающим взглядом, и Анжелика поспешила ответить на его вопрос и быстренько перешла к следующему. Марджори была настолько довольна тем, как проходит мероприятие, что не хотела отпускать Анжелику и при каждой ее попытке уйти упрашивала остаться еще минут на десять. Понимая, что время, которое она могла бы провести наедине с Джеком, неумолимо уменьшается, Анжелика торопливо поставила свой автограф еще на несколько книг и, уделив внимание каждому ребенку, который подошел к ней, в конце концов вырвалась на свободу, напоследок пообещав всем когда-нибудь приехать снова.
— Ты показала сегодня настоящий класс, — сказал Джек, пробежав пальцами по ее волосам. — И как твой двоюродный брат я очень тобой горжусь.
— Ты совершил мужественный поступок, придя на мою встречу.
— Знаю. Южная Африка — маленькая страна. Я рисковал наткнуться на кого-либо из своих знакомых, однако все обошлось.
— И как бы ты тогда поступил?
— Прикинулся бы, что ты моя кузина, — невозмутимо ответил Джек, словно речь шла о чем-то совершенно несущественном.
— А твоя жена знает, что ты здесь?
— Да, и ей также известно о том, что я веду тебя на ужин.
Анжелика была озадачена.
— И она не возражает?
— Ты мой друг.
— А ты спишь со всеми своими друзьями?
— Нет, только с тобой. — Он поцеловал ее в лоб. — Я не могу ей лгать.
— Так значит, ты сказал ей, что испытываешь ко мне?
— Нет, потому что она ни о чем не спрашивала.
— Ну а если бы вдруг спросила, что бы ты ей сказал?
— Она воздержится от вопросов, поскольку уважает мою независимость.
— Неужели у нее напрочь отсутствует чувство собственничества?
— Мы состоим с ней в браке вот уже двадцать лет. Она знает меня достаточно хорошо для того, чтобы предоставить мне свободу.
— Судя по всему, она очень неординарная личность. А ты ей тоже предоставляешь такую же свободу выбора?
— Она ей ни к чему.
Джек заговорил прямо как Оливье. Неужели все мужчины такие эгоисты?
Анжелика даже привстала с постели, чтобы возразить.
— Так значит, ты считаешь, что тебе можно заводить романы, а ей — нет?
— Она не хочет заводить романы.
— А откуда тебе это известно?
— Просто известно, и все.
— Ну, тогда у вас очень своеобразные отношения.
— Тебе все станет ясно, когда ты поближе познакомишься с моей женой. Она уникальная женщина.
Анжелика не испытывала ни малейшего желания знакомиться с женой Джека.
— А ты уверен, что это хорошая идея? — спросила она, подсознательно ожидая заверений с его стороны.
Он снова привлек ее к себе и страстно сжал в своих объятиях.
— Ты что, с ума сошла? Ты обязательно приедешь в Розенбош, хочешь ты этого или нет. И прошу тебя, забудь об Анне. — Чувствуя, что ей по-прежнему неловко, он добавил: — Живи настоящим, Анжелика. А мои отношения с женой оставь, пожалуйста, мне.
Анжелика пыталась не думать об Анне, пока ехала в машине рядом с Анитой, направляясь в Преторию. Движение на скоростной трассе было очень оживленным. За окнами мелькали, дрожа от потоков жаркого воздуха, маленькие селенья, которые состояли преимущественно из жалких лачуг. Анжелика видела их так близко, что нищета просто бросалась в глаза. Анита поведала ей историю своей страны. Она возлагала надежды на светлое будущее, в которое так безоговорочно верила. Анжелика поддерживала разговор, однако на самом деле слушала лишь краем уха. Она снова прокручивала в уме тот час, который ей удалось выкроить днем, чтобы насладиться общением с Джеком, и думала о том, что надо бы позвонить Оливье, хотя бы для того, чтобы вывести его из состояния депрессии. Возможно, она поступала нечестно, обращаясь с ним так холодно. Однако Джоэ обязательно захотел бы с ней поговорить, а она так боялась услышать его голос, понимая, что это возвратит ее к реальности, от которой она намеренно убегала. Пока Анжелика находилась вдали от своей семьи, она чувствовала себя отрезанным ломтем, словно жила жизнью другой женщины.
Анита припарковалась на стоянке, заплатив смотрителю за то, чтобы он приглядел за машиной.
— А что бы произошло, если бы ты не дала ему денег? — спросила Анжелика, следуя за ней к ресторану.
— Наверное, он угнал бы машину! — сказала Анита, засмеявшись.
Ресторан представлял собой бревенчатый дом. Анжелика, глубоко вздохнув, собралась с духом и приготовилась к очередному выступлению. Однако, войдя в фойе, она словно переместилась в созданный ею волшебный мир Коулд Конарда. Здесь тускло мерцали свечи, а со стен, очень точно воссоздающих вид пещеры изнутри, свисали нелепые гирлянды искусственных зеленых водорослей и пурпурно-красные кристаллы размером с футбольный мяч. Она заглянула в столовую, которую освободили от всего лишнего специально для проведения детской чайной вечеринки. Около пятидесяти детей бегали вокруг, нарядившись в костюмы героев ее романа — Март и Уорт, Йарни и Енроды, Меаркины и склизкие Граучоу.
Анжелика засмеялась от удовольствия.
— У меня такое чувство, словно я — Джоан Роулинг, — сказала она Аните, увидев, как некто, переодевшись в слишком большой по размеру костюм Уорта, шагнул к ней, чтобы поздороваться.
— Я Хезер Сомерфилд, или Уорт, — произнесла она и, пытаясь войти в роль, забавно фыркнула.
— Вы выглядите просто потрясающе! — воскликнула Анжелика, хотя на самом деле Уорт — персонаж, который она выдумала, был эльфом ростом 1 метр 74 сантиметра, а не громадным яйцом. — Я польщена.
— Дети обожают вас. Они так счастливы, что вы пришли. Да и мы тоже. Я сначала хотела нарядиться в костюм Меаркина, однако зеленое трико моего размера в продаже не найти.
— Но и в костюме Уорта вы замечательно выглядите.
— Пойдемте же знакомиться с детьми. Кстати, здесь есть и другие Уорты, которые выглядят еще более убедительно. — Она вошла в столовую комнату и хлопнула в ладоши, совсем как директриса. — Девочки и мальчики, я с большим удовольствием хочу представить вам Анжелику Гарнер, автора романа «В глубинах пещер Коулд Конарда».
Ребята тотчас перестали радостно визжать и, оторвавшись от своих развлечений, робко взглянули на нее. Анжелика очень пожалела, что не пришла сюда в маскарадном костюме. Было ясно, что речь, которую она подготовила, чтобы выступить, как она предполагала, перед взрослой женской читательской аудиторией, в данном случае оказалась бы совершенно неуместной. Дети потеряли бы к ней всякий интерес, не дослушав до конца предложения, и тогда она от стыда провалилась бы сквозь землю.
— Так что же вы собираетесь делать, Анжелика?
Хезер взглянула на нее, явно рассчитывая получить ответ.
«Хороший вопрос… А действительно что?» — взволнованно подумала Анжелика. Оглянувшись назад, она посмотрела на пятьдесят пар глазенок и на мгновение застыла в нерешительности. Все они выглядели такими увлеченными и, казалось, ждали только одного, — когда же она заговорит. Однако не могла же она рассказывать о писательском вдохновении, обращаясь к этой группке маленьких детишек, которые так постарались, нарядившись в маскарадные костюмы. Им наверняка хотелось волшебства. Она стала лихорадочно искать в своем затуманенном мозгу, за что бы зацепиться. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, туман рассеялся и у нее в голове прояснилось.
— Я хочу, чтобы все сели вокруг меня, — произнесла Анжелика. — Я собираюсь рассказать вам одну историю.
— Принеси поскорее стул, Меган, — приказала Хезер, обращаясь к тощей как сельдь женщине, одетой в костюм Меаркина.
Меган немедленно принесла стул и поставила его посередине комнаты. Обе женщины осторожно подтолкнули детишек вперед. Те, шаркая ногами, подошли к Анжелике и сели полукругом, слегка толкая друг друга локтем и перешептываясь.
Анжелика подалась вперед и, театрально понизив голос, начала рассказ:
— Вы когда-нибудь слышали о Тройлерах? — Дети отрицательно покачали головой. Они тотчас прекратили шептаться между собой. — Это жирные, гнусные, уродливые, скользкие существа, которые населяют устье в том месте, где маслянистая черная река впадает в море. Эти самые Тройлеры, которые живут в расщелинах по берегам реки, пожирают созданий, излучающих свет, под названием Дэззлинги. Это божественно прекрасные, невесомые существа, без которых мир перешел бы в руки отвратительных Тройлеров. Чем больше Дэззлингов они съедают, тем сильнее и могущественнее становятся, и тем сильнее сгущаются тучи на небе, рискуя со временем поглотить весь свет. Поэтому Дэззлинги очень нуждаются в помощи, и кто как не Конер и Тори Тредфэллоу из Лондона могут лучше всего справиться с этой нелегкой задачей. Вы, вероятно, спросите, почему выбор пал именно на них? Что ж, позвольте мне немного просветить вас относительно того, как все происходит на самом деле и почему двое детей — да-да, вы не ослышались — являются единственными людьми на всей земле, во власти которых восстановить равновесие Дэззлингов, а вместе с ним вернуть миру лучезарный свет.
Детишки, не отрываясь, смотрели на Анжелику, которая пересказывала содержание истории, подсказанной ей ее воображением еще в Норфолке.
Хезер и Меган сидели за круглым столом, попивая чай и слушая Анжелику с таким же восторгом, как и дети. Анита перехватила ее взгляд и покачала головой, не в силах поверить, что она смогла на ходу придумать такую увлекательную сказку. Анжелика почувствовала, что ее воображение наконец-то дало себе волю и засверкало всеми цветами радуги. Она была счастлива. Чем заинтересованнее казались дети, тем сильнее разыгрывалась ее фантазия. Сюжет был продуман до конца. Он был очень увлекательным, просто ее апатия не позволяла ей увидеть это раньше.
Когда ее рассказ подошел к концу, ребятишки по-прежнему оставались на своих местах, надеясь на продолжение. Похожая на сельдь Меаркин и Уорт в костюме яйца поблагодарили Анжелику, и все присутствующие взорвались аплодисментами. Взглянув по сторонам, Анжелика увидела, что в дверном проеме, столпившись, стоит обслуживающий персонал и родители детей.
— Какой замечательной историей вы сегодня с нами поделились, — сказала Хезер, на лице которой под толстым слоем грима выступил яркий румянец. — Надеюсь, это и есть черновой набросок, который вы планируете положить в основу вашей следующей книги?
Она вопросительно вскинула брови, и Анжелика кивнула.
— Как здорово! — И она снова захлопала в ладоши. — Нам несказанно повезло, что у нас имеются многочисленные копии новой книги Анжелики под названием «Шелковый змей», на которых она любезно согласилась поставить свой автограф. И я рада, что некоторые стоящие вот там родители готовы выложить за это деньги! — Она снова радостно фыркнула и указала Анжелике на стол и стул в углу комнаты, заранее приготовленные для того, чтобы она смогла подписать книги. — Хотите чашку чая?
— С удовольствием, — сказала Анжелика, присаживаясь. Она порылась в сумке, но так и не нашла ручку.
— Меган, принеси чашку чая для Анжелики.
Меган вскоре вернулась с чаем и шариковой ручкой, и Анжелика стала подписывать книги, болтая с ребятишками. Они уже избавились от излишней застенчивости и сразу же нашлись, что сказать. Вечеринка продолжалась, и вскоре внесли подносы с сэндвичами и симпатичными кексами пастельного цвета. Анжелика маленькими глотками пила чай, чувствуя, как от обилия комплиментов у нее кружится голова. Она купалась в лучах славы, которые теплым потоком лились на нее. А перспектива провести ночь в жарких объятиях Джека лишь усиливала почти сюрреалистичное очарование этого дня.
— И что же вы собираетесь делать сегодня вечером? — поинтересовалась у нее Анита, когда они ехали обратно в город.
— Мой кузен ведет меня на ужин.
— Джек? А он красивый парень. Кстати, он женат?
— Да, и у него трое детей. Они всей семьей живут на винограднике, раскинувшемся во Франшхоеке. И в конце своего тура я планирую провести там уик-энд.
— А, так вот вы куда собираетесь. Я слышала, что вы едете в какое-то место, но не знала, куда именно. Вам очень понравится Франшхоек, там действительно красиво.
— Я с нетерпением жду этой поездки.
И Анжелика снова отодвинула мысли об Анне в самый дальний уголок своего подсознания.
— А вы катались на лошадях?
— Довольно давно. Но к счастью, это то же самое, что кататься на велосипеде — навыки остаются до конца жизни.
— Я рада, что, пока вы здесь, у вас найдется время хоть немного посмотреть на наш сельский пейзаж.
— О, не могла же я уехать, не побывав у Джека, — ведь родственники есть родственники.
Анита высадила ее у отеля, и Анжелика торопливо поднялась по лестнице, перескакивая через ступеньку. Два швейцара в униформе открыли ей двери, и она влетела в фойе, увидев, как Джек, уже ожидая ее, встал ей навстречу. Он уронил газету на кофейный столик и, расплывшись в широкой улыбке, шагнул к ней. Она бросилась в его объятия, не заботясь о том, что кто-то может увидеть их. Он страстно ее поцеловал, очарованный ее пылом.
— Ну и как все прошло?
— Это было просто изумительно. Все детишки нарядились в маскарадные костюмы. И даже стены ресторана напоминали огромную отвратительную пещеру. Они действительно постарались!
— Ух ты! Значит, ты отлично провела время.
— Я чувствовала себя там как рыба в воде.
— Это лучше, чем рыба на берегу.
— И я очень голодная рыбка. — Она заметила, что он сменил костюм на джинсы и рубашку, предназначенную скорее для верховой езды. — А где ты остановился?
— Здесь.
— Да нет же, я спрашиваю, где ты оставил свои вещи?
— Здесь. — Он пожал плечами. — Я тоже снял номер в этой гостинице.
— Да ты все спланировал заранее, так?
— Псу необходимо знать, где он сможет приклонить свою голову ночью.
— Но ведь ты же знаешь, что можешь опустить ее на подушку рядом со мной.
— Вообще-то я не был уверен, что ты захочешь этого.
— После того что случилось во время нашей последней встречи в Лондоне?
— По правде говоря, я не хотел, чтобы ты думала, будто теперь я могу относиться к тебе так, как мне заблагорассудится.
— Ты очень тактичен.
— Конечно. Теперь, когда мне наконец-то удалось добиться твоей благосклонности, я ни за что на свете не хочу тебя спугнуть.
Он вывел Анжелику на улицу, где их уже ждало такси. Солнце скрылось за зданиями, и жара стала постепенно спадать. Водитель-африканец вышел из машины, чтобы открыть им дверь, и они залезли внутрь. Джек взял Анжелику за руку и посмотрел на нее почти застенчивым взглядом.
— Я безмерно счастлив, что ты здесь, Анжелика Гарнер.
— И я тоже счастлива быть здесь, Джек.
— Я ведь не верил, что ты приедешь.
— Это счастливая случайность.
— Или судьба.
— Возможно.
— Я и впрямь не могу поверить, что тебе удалось справиться с этой нелегкой задачей. Я мечтал о твоем приезде, но даже не надеялся, что мои мечты станут явью.
— Хотя чаще мечты все же не сбываются.
— А ты помирилась с Оливье?
— Нет, я по-прежнему зла на него. — Анжелика заерзала, придвинувшись к нему поближе. — Давай не будем говорить ни об Оливье, ни об Анне, ни о детях. А лучше насладимся тем, что у нас с тобой есть. Я хочу получить удовольствие, чувствуя себя классной женщиной, которой я становлюсь рядом с тобой.
— Я заставляю тебя чувствовать себя классной?
— Да, я чувствую себя раскрепощенной, остроумной, сексуальной, одним словом — живой. Я ощущаю себя естественней, чем в привычной жизни, потому что становлюсь сама собой.
— Ты — это ты, моя дорогая, — сказал он, смеясь над захлестывающими ее эмоциями. — Все твое остается при тебе. Если ты сосредоточишься на своей правой руке, то забудешь, что твоя левая рука существует. Вот и все. Ты настолько сильно концентрируешь свое внимание на том, что ты Анжелика, что не в силах заметить, что где-то внутри тебя есть еще и Сейдж.
— И лишь благодаря тебе она ожила. Только вообрази, сколько людей проживают жизнь, так и не узнав о себе в полной мере.
— Мы все от рождения многогранны. Однако жизнь не всегда дает нам возможность познать ее во всем многообразии.
— Я рада, что судьба все-таки дала мне шанс побыть такой, какой бы мне хотелось быть, даже если это всего лишь на неделю.
— Секрет счастья заключается в умении жить настоящим.
— Я знаю, — насмешливо сказала она, закатывая глаза. — Это все, что у нас есть.
Джек повел ее в уютный маленький ресторанчик в центре города. Он уже успел рассказать своей жене, что собирается пригласить Анжелику на ужин, поэтому можно было не опасаться неожиданной встречи с кем-нибудь из знакомых. Анжелика не понимала таких супружеских отношений. Ведь ни одна уважающая себя женщина не позволила бы своему супругу лететь в другой город только для того, чтобы он повел ее соперницу на ужин. Анжелике было любопытно, какую же он сочинил историю и как легко Анна ее проглотила.
Они сидели за столиком в уголке. Ресторан просто пестрел разноцветной одеждой. В Лондоне женщины очень часто отдавали предпочтение черному цвету, а в Йоханнесбурге они напоминали прелестных райских птиц, наряжаясь в бирюзовые, оранжевые и красные одежды. Анжелика маленькими глотками пила вино и внимательно смотрела на Джека сквозь пламя свечи. А он улыбался ей, и его глаза были наполнены любовью.
— Ты счастлива?
Она вздохнула от удовольствия.
— Очень.
— А все потому, что ты наконец-то живешь настоящим.
— Я хочу, чтобы это никогда не кончалось.
— Что ж, это очень по-женски.
— Неужели? А разве ты не хотел бы, чтобы этот момент длился вечно?
— Хотел. Я люблю жизнь и хочу жить вечно. У меня ярко выражено женское начало.
— Ах да, теперь припоминаю. «Книга, в которой нет любовного сюжета, подобна пустыне…»
— А у тебя хорошая память.
— Только на те вещи, которые я считаю важными.
— Я польщен.
— Мое ощущение счастья почти всегда сопряжено с печалью. Я постоянно живу предчувствием, что когда-нибудь ему наступит конец или же я каким-то образом его потеряю. Жаль, что на самом деле мне не удается насладиться моментом, не испытывая при этом чувства страха.
— А как насчет того, чтобы отпустить этот самый страх? Ведь, в конце концов, чему быть, как говорится, того не миновать, и твои отрицательные мысли ровным счетом ничего не изменят. Однако у тебя есть выбор — или упиваться блаженством, ужиная со мной, или же сидеть здесь, беспокоясь о том, что скоро придется уйти. Но факт остается фактом: ты все-таки ужинаешь со мной. И ужин обязательно закончится. Мы непременно пойдем домой. Выбор за тобой — радоваться этому или нет.
— Но это так похоже на людей — желать невозможного. Если бы мне кто-нибудь сказал, что мои дети достигнут преклонного возраста в добром здравии, я бы радовалась, глядя на них и не испытывая страха из-за того, что могу лишиться их или же что они вдруг заболеют.
— Послушай, жизнь каждому сдает карты. И никому неизвестно, что в них, однако именно они определяют то, что должно случиться в жизни человека: либо его собьет машина, либо он столкнется с тяжелой утратой. Такие вещи случаются сплошь и рядом, чтобы учить нас самопознанию, любви, состраданию, испытывая нас, дабы мы смогли стать лучше. Итак, как тебе удается сохранять самообладание? Подумай об этом. Почтальон приходит с письмом, в котором содержатся новости. Фактом будет то, что письмо содержит новости. Плохие они или хорошие, зависит от того, как ты на них смотришь.
— Ну а если там написано, что моя мать умерла?
— Тогда ты опечалишься…
— Все зависит от того, какие у меня отношения с матерью.
— Вот ты и ответила на свой вопрос. Все зависит от того, как ты относишься к матери. Новость, по сути, не бывает ни хорошей, ни плохой, это всего лишь новость. Твоя реакция определяется лишь степенью твоей привязанности к матери. Дело в том, что наши мысли очень сильно влияют на качество нашей жизни. Думай о хорошем, и твоя жизнь будет со знаком плюс.
— Тебе стоит написать об этом книгу. Из тебя получился бы прекрасный философ. А я живу в кромешной тьме. — Анжелика осушила бокал. — Я думала, что знаю жизнь как свои пять пальцев. Но потом я поняла, что жизнь — это внешние атрибуты, предметы роскоши, и хотя они облегчают наше существование — никто, наверное, не любит роскошь больше меня, — они не делают нас счастливыми. Счастье — это солнечный свет, деревья и цветы, музыка, объятия влюбленных. Именно все это наполняет нас чем-то волшебным и непостижимым.
— Счастье — это любовь к себе, Сейдж, и способность дарить любовь другому. — Джек потянулся к ней через стол и взял за руку. — Спроси мужчину, который выжил, находясь на волоске от смерти, и он скажет тебе, что счастье заключается в любви к жизни и способности ею дорожить. Однако большинство людей не способны оценить жизнь по достоинству. Они стремятся приобрести все больше и больше материальных благ в надежде, что более красивый дом или более дорогая, чем у других, машина удовлетворит потребности их души. Спроси женщину, потерявшую ребенка, и она скажет тебе: единственное, что может осчастливить ее, — это возможность снова прижать к груди свое дитя. Любовь — единственное, что способно сделать нас счастливыми. Она словно яркий свет, в пламени которого сгорают обида, страх, ненависть и одиночество. Жизнь — это бесценный дар. И трагедия заключается в том, что люди понимают это, лишь очутившись на пороге смерти.
Джек долго и внимательно смотрел на нее, и его лицо вдруг омрачилось печалью. Анжелика тоже смотрела на него, чувствуя, как страх сковывает ее тело. Джек выглядел так, словно собирался сказать ей что-то очень важное, но никак не решался.
— Ваша рыба, мадам, — произнес официант, и время было упущено.
Джек откинулся на спинку стула, чтобы позволить ему поставить блюдо на стол, а самому немного успокоиться.
— Выглядит просто великолепно, — наконец проговорил Джек, улыбаясь.
Печаль исчезла с его лица, словно дождевая туча, и оно снова озарилось солнечным светом. У Анжелики появилось нехорошее предчувствие, однако она не могла определить, откуда оно взялось.
Глава 22
Поворот — еще не конец дороги, если только тебе удастся сделать этот поворот.
Ночью они предавались безумной страсти. Теплый бриз скользнул через открытое окно, лаская кожу Анжелики, словно шелковая лента, и принес с собой запах гардении из парка, который раскинулся внизу. При тусклом свете луны она забыла обо всем на свете. Они с Джеком дарили друг другу неземное наслаждение, в котором бесследно растворялся ее страх. Она ничего не ощущала, кроме его волшебных прикосновений, и совершенно позабыла о странном взгляде, о том, как внезапно во время ужина исказилось печалью его лицо. Сейчас Анжелика жила лишь настоящим, теми мгновениями, которые, как подарок, преподнесла им судьба.
Однако вскоре дневной свет наполнил комнату задором наступившего дня, таящим в себе новые приключения, и они были просто бессильны приостановить его приход. С первыми же лучами солнца все ее страхи возвратились вновь, и Анжелику охватило ощущение утраты.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала она, прижимаясь к Джеку и еще не до конца проснувшись. — Я ведь только обрела тебя.
— Я тоже не хочу уходить. Однако ты должна работать. Да и не могу я целыми днями слоняться без дела. — Он убрал волосы с лица Анжелики и поцеловал ее в висок. — Мне ведь тоже нужно трудиться.
— Я не могу жить настоящим, Джек. У меня ничего не получается. Я думаю о будущем, и мои опасения тревожат меня.
— И все же попытайся. Никто из нас не знает будущего. Возможно, иногда кажется, что оно нам известно, однако судьба держит карты в своих руках, и мы не можем на них взглянуть.
— А я знаю, что в картах. В воскресенье я вернусь в Лондон, а ты останешься здесь. И эта мысль не дает мне покоя.
— Однако прежде мы проведем несколько великолепных дней в Розенбоше.
— А я хочу провести целую жизнь таких вот великолепных дней.
— Мы оба хотим одного и того же.
— Ну почему ты живешь так далеко?
— Не пытайся анализировать, Сейдж. Пусть все идет своим чередом.
Джек встал и отдернул занавески, впустив в неприбранную комнату дневной свет. Одежда Анжелики была разбросана прямо на полу или же свешивалась со спинки стула, а также торчала в разные стороны, выглядывая из чемодана, словно выбившиеся из-под большой шапки пряди. С тех пор как Анжелика приехала в Южную Африку, у нее не было времени даже для того, чтобы распаковать вещи.
Она наблюдала, как Джек пристально смотрел в сторону парка, раскинувшегося внизу, а затем сделал глубокий вдох, словно одновременно с ним втягивая в себя запах деревьев, кустов, цветов и даже трели птиц. Он стоял, повернувшись к ней спиной, демонстрируя свое великолепно сложенное тело — ничем не прикрытое и полностью загоревшее, разве что в области плавок виднелись бледноватые полосы. Она хотела, чтобы он снова овладел ею, и, потянувшись в кровати, приняла соблазнительную позу. Обернувшись, Джек ухмыльнулся.
— Я живу мыслью о том, как ты приедешь в Розенбош. Я не стараюсь перепрыгнуть сразу через две ступеньки. А если ты станешь слишком забегать вперед, то рискуешь потерять радость момента. Я очень долго ждал наступления этого мига. Давай же просто проживем его.
— Покажи мне, как именно мы его проживем. — Анжелика потянулась и засмеялась, увидев, как он взобрался на край кровати, словно лохматый лев, и уткнулся головой в ее живот.
А потом Джек ушел, и Анжелика отправилась в душ, размышляя над тем, как ей выдержать все эти мероприятия, понимая, что Джек уедет и ее уже некому будет встречать. Он настолько заполнял собой эту комнату, что без него она казалась гораздо больше. В душе Анжелики образовалась пустота.
Анжелике не терпелось побыстрее уйти из номера и продолжить этот день. Чем скорее он начнется, тем скорее закончится, и они снова будут вместе.
Розенбош представлялся ей окруженным некой волшебной аурой, словно диснеевский сказочный замок, маячивший в конце темного туннеля. Не отрывая взгляда, Анжелика медленно приближалась к нему.
Анита ожидала ее в фойе. В одиннадцать часов дня они должны позавтракать, на час был запланирован литературный обед и, наконец, в четыре — книжный клуб с последующим чаепитием. У Анжелики опустилось сердце от перспективы расточать любезности и демонстрировать вдохновение. Единственное, чего она сейчас хотела, так это свернуться калачиком под пуховым одеялом и лежать, пока не закончатся эти несколько дней без Джека. Если она сможет продержаться в понедельник и вторник в Йоханнесбурге, то Кейптаун, запланированный на среду, станет гигантским шагом, приближающим наступление вечера в четверг, когда Джек должен был забрать ее из гостиницы «Маунт Нельсон» и повезти в Франшхоек. Анжелика поняла, что с ней случилось именно то, чего она хотела избежать — она по уши влюбилась в Джека.
Она села в машину Аниты и открыла бутылку воды, тупо уставившись на автостоянку. В этот момент ее телефон просигналил о поступлении нового сообщения. И пока Анита приводила в порядок папки, Анжелика незаметно прочитала текст: «Я без ума от тебя, Сейдж. Позвоню сегодня вечером в одиннадцать. Счастливый пес, почивающий на твоем крыльце». Она улыбнулась, испытывая чувство благодарности за то, что Джек нашел дорогу в ее жизнь, наполнив ее волшебством. Его SMS-ки и телефонные звонки помогут ей дожить до четверга. А о том, что будет потом, не хотелось даже думать.
Однако оставался один телефонный звонок, которого Анжелика не могла избежать. Днем, когда они направлялись на обед в Преторию, позвонил Оливье.
— Привет, — холодно сказала Анжелика.
По его голосу было заметно, что он нервничал.
— С тобой все в порядке? Ты не звонила. Я волновался.
— Со мной все хорошо. Я как раз еду на обед. Пока все просто отлично.
— Ну и славно. Ты все еще сердишься на меня?
— Я просто закрутилась.
— Нет, ты по-прежнему дуешься. Я понимаю. Но хотя бы сейчас, находясь на другом континенте, ты примешь мои извинения?
— Я не сержусь на тебя и, конечно, принимаю твои извинения. Мы все говорим вещи, которых не думаем. Давай забудем о том, что случилось. Как дети?
Оливье стал подробно рассказывать, что было ему несвойственно.
— Они в отличной форме. Джоэ даже удостоился награды за прилежание. Он был очень счастлив и сам показал мне похвальный лист. Он скучает по тебе, так же как и все мы. Однако он не выглядит несчастным, поэтому можешь не волноваться. Он просто считает дни до твоего приезда. Изабель повздорила с Дельфин, но в этом нет ничего удивительного. Они, похоже, то ссорятся, то мирятся по десять раз на день, насколько я понимаю. Вместе с Джоэ Изабель сделала бумажную гусеницу, поделив ее на столько же частей, сколько дней ты отсутствуешь, и они отрывают от нее по сегменту. Каждый день я угощаю их чем-нибудь вкусненьким. Вчера я повел их в кафе «Патиссери-Валери» на ужин с чаем. Им там очень понравилось, и они попробовали эти пирожные с малиновой начинкой. Дети, конечно, устроили страшный беспорядок, но это не важно, главное, что мы прекрасно провели время.
— Ты, должно быть, рано уходишь с работы.
— Я просто счастлив, что в настоящее время могу это сделать. Мы занимаемся только тем, что пытаемся выстоять, а в этом мало приятного. В действительности я наслаждаюсь тем, что провожу время со своими детьми. Они невероятно забавные. Кандейс пригласила нас к себе на выходные, что очень великодушно с ее стороны и отличная помощь мне, поскольку я не очень компетентен, как ты знаешь.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |