Холодно. Мне было очень холодно. Именно это до ужаса противное ледяное покалывание вернуло меня к реальности. Первая попытка подняться потерпела сокрушительное фиаско, отозвавшись болью в правом

Пролог

... Холодно. Мне было очень холодно. Именно это до ужаса противное ледяное покалывание вернуло меня к реальности. Первая попытка подняться потерпела сокрушительное фиаско, отозвавшись болью в правом боку, схватившись за который, я почувствовал липкое тепло между пальцами. Через несколько секунд я, несмотря на боль, повторил попытку. На этот раз удачно.

С трудом придав телу полу перпендикулярное положение относительно слегка фонившей земли, я принялся осматривать ранение. Ничего хорошего. К слову, боли я уже практически не чувствовал, видать, много крови потерял. Оно и не удивительно. Я лишний раз убедился в последнем, посмотрев на свежее «камуфлирование» куртки, после чего сознание вновь покинуло меня.

Когда я очнулся во второй раз, сумерки уже сгущали ночной туман, подливая серебра в темную даль. «Ты дала мне второй шанс?» — подумалось мне во время обозрения привычных вечно серых туч. Становилось еще холоднее. Я повернул голову и начал рассматривать стоящие рядом деревья, которые мерно шуршали своей желтой листвой, неестественно желтой. Я знал, что на месте опавших сегодня листьев, завтра вырастут новые, такие же желтые. Хм, странно, еще недавно я спрашивал себя о том, что думает человек перед смертью, а теперь точно могу сказать — черт знает о чем! Или, может быть, это индивидуальное? Да и правильно говорится: «Перед смертью не надышишься».

Только спустя достаточное количество времени я понял, что безоружен. Удивительно, но ведь это я должен был проверить в первую очередь, а не любоваться окружающими меня красотами! Что самое удивительное, так это то, что я совершенно не помню, как здесь оказался. И в правду: раненый, безоружный, но живой! И это главное. Вопрос в другом: надолго ли? Ответа на него я не знаю. Видимо, Зона благоволит мне, раз какой-нибудь мутировавший "собрат" не добрался до меня.

«Вспомнишь добро — вот и оно!» — я сам накликал беду. Не знаю, сколько я уже отхожу в мир иной, раскинув свои конечности на мягком болотном ложе, но, похоже, именно сейчас случайно проходивший мимо мутант сможет набить гнилое брюхо после дня голодной охоты. Да, именно сейчас я услышал шаги, и эти шаги принадлежали как минимум двум парам конечностей. «Не иначе кровососы», - предположил я, но эта мысль прервалась из-за резкого провала сознания и моментального его возвращения обратно. Перед глазами поплыли круги, а потом начало темнеть. Сквозь пелену я разглядел два белых светящихся шарика. Они, плавно раскачиваясь из стороны в сторону, приближались ко мне. «Ну, вот и все...» — пронеслось у меня в голове после безуспешной попытки различить силуэт приближающегося ко мне существа, глаза которого я никогда и нигде до этого момента не видел.

Через мгновение моносилуэт разбился на дуэт теней. По мере возможностей я прикинул габариты существ. С каждым шагом силуэты становились все более четкими, и вскоре я понял, что ко мне приближаются самые ужасные существа, обитающие не только в Зоне отчуждения, но и на Большой земле — люди.

Эта мысль, подобно пыли, осела в моем сознании — я уже плохо понимал, что происходит вокруг. Моя голова плотно прилегала к мшистой поверхности, почти утопая в ней. Единственное, что мне удалось различить, так это берцы, столь внезапно замаячившие у меня перед глазами: изрядно поношенные, с уплотненным металлическим мыском и тугой шнуровкой.

— Живой еще. — Это было последнее, что я услышал перед тем, как вновь отключиться.

Глава 1

— И зачем ты его сюда притащил? — услышал я словно из ниоткуда чей-то недовольный голос. — Ты, что, законов не знаешь? Пулю в лоб, и пошел дальше!

— Законы я знаю. И с радостью бы на счет пули, только это не я, а Айболит его сюда притащил. Так что с него и спрашивай! — произнес в ответ второй голос. — Пойду, пожалуй, к костру: холодища жуткая!

Я отчетливо услышал удаляющиеся шаги, скрип годами не смазываемых петель и глухой удар закрывшейся металлической двери. Этот звук эхом отозвался в моей голове, вызывая боль, подобную той, что возникает после выхода из-под наркоза.

Но это было только началом. Мозговая активность медленно, но верно вбивалась в прежнюю колею, возвращая не только более полное восприятие действительности, но и боль от наскоро зашитых ран: я хотел было пошевелиться, но стоило мне произвести малейшее усилие, как она новой волной нахлынула, направляя сигнал от очага поражения непосредственно в мозг. Попутно щипая клочки нервов подобием электрических зарядов, по всему телу пробегала легкая дрожь, судороги. Я хотел что-то сказать, но вместо слов из моей груди вырвался слабый, сдавленный хрип.

— Оклемался? — услышал я все тот же недовольный голос, только теперь он вещал намного громче, чем несколькими минутами ранее. — Скажи спасибо Айболиту, что сжалился над тобой!

Я повернул голову в ту сторону, откуда исходил голос. Перед глазами все так же плясали разноцветные круги, больше напоминавшие искры «электр», и поэтому все, что мне удалось увидеть, это размытое подобие человека в черном камуфляже. Но долго в таком положении я пролежать не смог, и, когда голова приняла прежнее положение, мои глаза сами собой закатились, вновь погружая меня в темноту.

Очнулся я от того, что кто-то сильно бил меня по лицу. Не могу понять почему, но это помогало: кругов перед глазами больше не было, зрение подстраивалось под окружающее освещение и картинка становилась более-менее четкой.

— Эй, парень, не пропадай! — продолжал хлестать меня по щекам лопатообразными руками незнакомый мне сталкер, и, похоже, это приносило ему некоторое удовольствие. — Как звать? — не отрываясь от дела, спросил он.

— Рух, — недолго думая, произнес я. — Что это за место?

— Так, Рух, — не ответив на мой вопрос, продолжил он, — оправишься и уйдешь, как говорится, подобру-поздорову.

Он наклонился ко мне, демонстрируя широкое лицо, на котором выделялись ярко-красные глаза, обрамленные редким веером белесых ресниц. Недвижные, с твердым взглядом, они невольно кипели яростью и, одновременно, железным спокойствием. Правильные пропорции лица в сочетании со снежного цвета кожей и волосами, короткими и тонкими, придавали образу некоторую завершенность, делая своего обладателя подобным некоему мифическому существу, история жизни которого так же, как и он сам, была скудна красками.

— Альбинос, отойди! Там командир вернулся, иди лучше с ним побеседуй. — Негромко произнес только что вошедший человек в старом латаном-перелатаном комбинезоне «Заря» и черных кроссовках.

— Айболит... - покосился на него тот, кого назвали Альбиносом. — Чертов добродетель. Валил бы ты из Зоны! — брызнул ядом он и покинул помещение, при этом, словно нечаянно, хлопнув дверью.

— Не обращай на него внимания, — доброжелательно улыбнувшись, произнес тот, кто вызвал такое недовольство у Альбиноса.

В отличие от последнего, Айболит внушал неподдельное, чистое доверие. Когда он сел рядом с кушеткой, на которой я лежал, и улыбнулся, тогда мне показалось, что Альбинос был как нельзя прав. Тот, кто сидел напротив меня, являл собой истинное воплощение абсолютно противоположной натуры, присущей любому среднестатистическому сталкеру, — доброта, открытость души и невероятное сострадание ко всему живому.

— Я тебя так накачал, что к вечеру совсем как новенький будешь, — продолжил он, проведя на до мной каким-то прибором. — Я, кстати, Айболит, а ты кто?

«Приходи к нему лечиться и корова, и волчица...» - всплыло в моей голове, но затем я быстро вернулся к реальности:

— Рух, — вновь назвал я свое имя.

— Отлично, — улыбнулся он, — сейчас тебе нужно лежать, чтобы полностью реабилитироваться. Вечером успеешь наговориться.

Не знаю почему, но меня начало клонить в сон. Может, мой собеседник что-нибудь мне вколол? Скорее всего, так и было. Веки заметно потяжелели, и я из последних сил держал глаза открытыми. Через несколько секунд я уже видел полоски своих же ресниц, которые еще больше утяжеляли, словно налитые свинцом, веки. Вскоре сопротивляться внезапно нахлынувшему потоку сна стало совершенно невозможно и все, что мне оставалось делать, это поддаться под действие чар Морфея.

Я и в правду проснулся с наступлением вечера. Тот, кто в Зоне "на новенького" мало видит различие между утром, днем и вечером, но это все, слава богу, было не про меня. Наученный горьким опытом, полученным вследствие предыдущих неудачных попыток подняться, я сначала попробовал пошевелить корпусом туда-сюда. Ни боли, ни чего-либо еще не было. Тогда я сел и, свесив ноги с довольно высокой кушетки, принялся осматривать рану. Вернее то, что от нее осталось. Сквозь пробитую куртку виднелся светлый рубец, как бы выразились некоторые врачи, здорового розового цвета. Вот теперь мне действительно интересно, чем меня накачал Айболит и почему вместо летального исхода от потери крови, я чувствую легкую слабость и то, лишь потому, что непривычно долго спал.

Открыв массивную дверь бункера, я наконец-то полной грудью смог вдохнуть ночной воздух. В полночной тиши слышался легкий шепот запутавшегося в кронах ветра, тихое шуршание палой листвы, вой псевдособак где-то вдали и... гитара?

Краем глаза я заметил свечение, очевидно, от костра. Пройдя вдоль небольшого кургана, сплошь покрытого жухлой травой и опавшими листьями, я вышел к центру небольшой опушки. Меня не удивили ни четыре головы кровососов, насаженные на черенки и воткнутые острым концом в землю, ни вечный костер. Я стоял и слушал звуки гитары, к которым незаметно присоединились другие, непривычные, но не менее приятные переливы:

Зона, я прошу, не обессудь,

Ведь я уйду когда-нибудь.

Взорвется небо тысячами стай -

Я с ними улечу, ты не скучай!

Ведь мы с тобою связаны навек…

Слушая эту песню, я невольно прикрыл глаза. Хоть я и не знал слов, но она мне показалась милее и роднее всего на свете, а голос, сливающийся с мелодией, – невероятно нежным. Услышав всего несколько строк, мне почему-то стало и радостно, и грустно. Не знаю почему, но это было так. Вероятно, когда-нибудь я рассмеюсь, вспомнив о том, что, чудом выживший, безоружный, стоял посреди леса и слушал песню. Может быть, так и будет, а может — и нет...

Заслушавшись приятной неизвестной мелодией, я и не заметил, как она закончилась. А у меня в голове все еще крутился незатейливый мотив, от которого лицо, похоже, растягивалось в ужасно глупой улыбке. Это я понял, когда фантомная мелодия уже затихшей музыки сменилась грубым смехом, но настолько искренним и добрым, что не вызывал обиды.

— Так это ты Рух? — спросил у меня тот, кто смеялся. — А не холодно "нагим-то" ходить?

Я сразу понял, на что он намекает. Действительно, сталкер без оружия приравнивался к разутому и раздетому человеку; без каких-либо оборонительных средств — смертнику. В этот момент мне стало в какой-то степени совестно за свою беспомощность. А собеседник вновь рассмеялся, так и не дождавшись ответа на вопрос. Собственно, тот вопрос не требовал ответа. Заданный как риторический, он предназначался лишь для того, чтобы позабавить вопрошающего.

Повернувшись ко мне лицом, он прекратил смеяться и, похоже, вернулся к своему обычному состоянию. В свете вечного костра мне удалось разглядеть черты его лица. Оценить выдающиеся достоинства фигуры: широкие спину и плечи, высокий рост, атлетическое телосложение. По сравнению с ним, я почувствовал себя щуплым парнишкой, хотя, в сущности, так оно и было. На первый взгляд ему никто не даст менее пятидесяти. Но я не раз встречал таких вояк и сразу сделал вывод, что ему около сорока-сорока пяти. Особое мое внимание привлек явно новый, целехонький и чистый камуфляж, слишком ярких для этих мест цветов — серый с бело-черными разводами.

— Вот, держи. — Я услышал звук щелчка предохранителя, после чего мне в грудь прилетел старенький ПМ.

Чуть было не выронив "подарок", я сжал его в руке и передернул затвор. Патрон послушно поступил в патронник. Прицелившись, я имел возможность узреть всю кривизну ствола и, соответственно, покосившийся прицел "мушки".

«Мда, застрелиться захочешь — промахнешься!» — посетила меня пессимистичная мысль.

— Для прицельного огня, конечно, не годится, но в качестве "пугалки" сойдет. — Ухмыльнулся он, вероятно, довольный своей неожиданной щедростью.

— Да, спасибо, — неспешно ответил я, поставив свое "новое" оружие на предохранитель и убрав ПМ за пазуху.

— Эх, ладно, в ногах правды нет, — снова улыбнулся он. — Падай здесь!

Так и не представившись, вероятно, не считая это нужным, он показал рукой правее себя, практически напротив. Дважды просить меня присесть не стоило. Я сел около той самой девушки, которая несколько минут назад привносила в скучное течение ужасной сталкерской жизни нечто иное, чем боль, кровь или страх, это чувство было чем-то новым для меня, — спокойствие.

На некоторое время вновь воцарилась тишина, такая же, какая повисла над опушкой в момент моего появления. Теплый треск чьих-то костей, залитый негасимым пламенем, располагал к отдыху. Всматриваясь в пляску огненных языков, я почему-то отметил, что основу костра составляют большеберцовая, лучевая, лопаточная и ключичная кости, под которыми небрежно валялась половинка черепа. Неаккуратный надлом раскроил бедолагу по диагонали от левого виска, и теперь из-под груды не сжигаемых костей на меня смотрела пустая правая глазница и приветливо скалился неполным набором содержимого верхней челюсти "рот".

Отвлекшись от созерцания окружающей меня действительности, я полностью погрузился в себя, забыв и о раскинувшемся вокруг лесе, и о старом бункере, и о головах недавно убитых кровососов, в щупальцах которых накрепко запутался ветер, шевеля приспособления для охоты, и от этого головы казались все еще живыми. Единственное, что мне удалось заметить, это движение сидевшей рядом девушки, которая несколько секунд назад, так же как и я, смотрела на не гаснущий огонь. Теперь она, слегка выпрямив спину, смотрела куда-то вглубь леса, явно рассчитывая на чей-то приход. Я тоже слышал отдаленные шаги и тихий говор. Говорили двое, и шепот одного из них показался мне знакомым.

Вскоре на подходе к лагерю начали появляться две фигуры. Изначально, в полуночном тумане их очертания напоминали расплывчатых призраков, но по мере приближения они стремительно обретали форму, более четкие очертания, словно материализовались. Судя по тому, как спокойно девушка откинула за спину рыжую косу, я сделал вывод о том, что приближающиеся фигуры неопасны, более того, они являются членами спасшей меня группы сталкеров. Через мгновение в свете костра появились двое.

— Командир, нашлась пропажа. — Недовольно фыркнул знакомый мне голос. — О! Жмурик наш в себя пришел! — наиграно добавил он, заметив меня. Похоже, что этот факт его не особо обрадовал.

Не дожидаясь какой-либо реакции на произнесенные им слова, человек в расстегнутой куртке, из-под которой виднелась затасканная тельняшка, сел у костра левее меня.

— Так, — заговорил командир, — Айболит, дежуришь до двух ночи, Кролик — с двух до шести, — раздавал он приказы на ночное дежурство. — В половину седьмого выдвигаемся.

— Повезло, так повезло... — расстроено протянул второй человек, подошедший к костру.

Безжизненное пламя осветило худое, бледное, почти такое же безжизненное лицо молодого паренька. Поначалу мне показалось, что ему и семнадцати нет, но, приглядевшись, понял, что ему около двадцати.

— Кстати, Барс, — осторожно обратился молодой человек к своему командиру, — я тут подумал... — он замолчал, достав из-за спины голову кровососа, насаженную на метровую острогу.

— Мы тоже все подумали! — не оборачиваясь, бросил ему командир, коротко показав рукой на уже заветревшиеся головы четырех мутантов. — Поставь к остальным.

Как только — если я все правильно понял — Барс скрылся за металлической дверью, те, кто до этого сидел у костра, решили последовать его примеру, кроме уже известного мне Айболита, который заступил на дежурство. Я и не заметил, как ушла девушка, сидевшая около меня. Как-то непривычно и странно видеть девушку-сталкера: с виду такое нежное и хрупкое создание через несколько минут может сойтись в схватке со стаей плотей, тушканов или кровососом, демонстрируя сокрытые в себе возможности, а по окончанию поединка вновь превратиться в милое создание. Да вообще, девушки в Зоне — редкое и не совсем приятное явление, как говорится: «Баба в Зоне — быть беде».

— Ты не раскисай, — прервал мои размышления голос Айболита. — О чем задумался, брат?

«О как, уже "брат"!» — мелькнула у меня в голове недовольная мысль. Но как внезапно она появилась, так же неожиданно и исчезла.

— Да, так... — Ответил я ему и вновь устремил взор вглубь вечно горящих костей, пытаясь что-то разглядеть под ними.

— Ну, как знаешь. — Пожал он в ответ плечами и скинул на колени АК, который, оказавшись в руках хозяина, приветливо щелкнул затвором.

— Зачем охрана? — ни с того, ни с сего спросил я. — Ведь головы по периметру расставлены, разве этого не достаточно?

— Более чем. Это отпугивает, но не всех... — бесцветно ответил собеседник.

— В Зоне нет такой твари, которую не насторожил бы такой "знак", — не унимался я.

— Есть. — Коротко ответил Айболит.

— Не может быть! — Мой язык странным образом развязался, но от этого интерес к происходящему не менялся, и о какой такой твари шла речь?

— Пересмешник, — словно прочитав мои мысли, произнес он, попутно просматривая данные на ПДА. — Недавно появившаяся тварь. Черт знает на кого похожа, хотя, может, на него и похожа... Знаешь, говорят, что он — пересмешник — такой же маленький как и обычный тушкан: по колено, там плюс-минус, но, зараза, сильный! А если смеяться начнет, то все, поминай, как звали. И смех-то вроде как у человека, а только есть в нем что-то такое, от чего холодно становится. И, говорят, не отбиться от них. Никто живым не возвращался.

— Так уж никто? — сощурился я.

— Да. — Не менялся в голосе Айболит.

— Откуда же тогда эти байки берутся? — Я действительно об этом задумался.

С несколько минут мы сидели молча, слушая окружающие нас звуки: вдалеке кого-то рвали мутанты, и этот истошный крик гулким эхом блуждал между стволами полуживых деревьев, с другой стороны виднелись огоньки искр и резкое шуршание «электр», но все это было уже настолько привычным, что почти не замечалось. Хотя, у человека, любого человека, есть одна общая особенность — слышать, видеть или чувствовать то, чего боишься и то, чего на самом деле быть не может. Вот и сейчас я уловил до этого неслыханный смех неизвестной и, по словам Айболита, жуткой твари.

— Но известно, что их немного, — неожиданно продолжил он, — штук пять-шесть, не больше. Но это только условно. Уже четыре отряда было послано после очередной Большой Сходки... Никто не вернулся. Одни шли большими группами — человек по пять-шесть, трое ходили в одиночку. Все погибли. Мы — пятый отряд, посланный на это неблагодарное задание.

Я сидел, слушал его и только сейчас понял, насколько он любит жизнь, жизнь Зоны, то ее сумбурное, суетливое течение, то наоборот — размеренное и на удивление спокойное. Он любил это всем сердцем. А теперь, только теперь я понял, что они идут навстречу неизвестности. На убой.

— Вернись обратно в бункер. — Почти что приказал он, не отрывая взгляда от костра.

Я не стал спорить. Голова все еще немного болела. Но это уже было остаточным ощущением, оставленным на память событиями, о которых эта самая память предпочитает умалчивать. Я уже почти дошел до спасительного бункера, как снова обернулся на Айболита.

— Слушай, брат, — он слегка повернул голову в мою сторону, при этом не сводя глаз с пламени, - а что ты мне вколол?

— Прометоктанол. Экспериментальный образец. — Ответил он и снова вернулся в прежнее положение.

Ответ был более чем исчерпывающий, но больше тревожить Айболита я не решился. Поэтому, развернувшись, просто пошел в бункер, спать. Сначала я не понимал, зачем оставлять на улице охранника, если рядом есть более чем надежный бункер? Причин было предостаточно: во-первых, это один единственный выход, во-вторых, замков не было, а в-третьих, в помещении из мебели была только "родная" для бункера кушетка и переносное оборудование. Так что, по сути, без охраны, этот бункер автоматически становился готовой "консервой" для мутантов. Да и вообще, раньше мне не доводилось видеть этот бункер. Собственно, это и показалось мне странным: я неплохо знаю Зону, но эти места вижу впервые, даже карта в ПДА глючит, когда я пытаюсь узнать свое местоположение. Аномалии и прочие опасности прибор выдает без проблем, а вот местоположение — увы...

Глава 2

Как и предполагалось, мы покинули место ночевки ровно в половину седьмого утра. Будь мы в другом месте, можно было бы полюбоваться красотой пострассветной природы, но это не так. Мы в Зоне Отчуждения, и тут приходится восхищаться тому, что утром проснулся, а свинцовое небо еще смотрит на обагренную кровью поверхность радиоактивной земли.

На протяжении всего пути мы шли молча, лишь командир изредка разговаривал с кем-то по рации. Он шел впереди, поэтому я не мог разобрать слов, произносимых тихим голосом. Через шесть шагов от него, выдерживая дистанцию, шли Альбинос и девушка, которая еще вчера пела у костра. Вслед за ними шел Кролик, попутно что-то сотворяя со своим оружием. Мы с Айболитом замыкали колонну.

— Командир наш, Барс, — тихо нашептывал мне Айболит, — хороший человек, бывалый сталкер. Раньше в войсках служил, а после того, как их перекинули в Зону, так здесь и остался.

— Как вы с ним сошлись-то? — Я был действительно удивлен и не скрывал этого.

— Не помню уже. Давно это было, — усмехнулся в ответ собеседник.

— Хм, ладно. А это кто? — спросил я, указывая взглядом на рыжеволосую девушку, которую сопровождал Альбинос.

— Это Октава. Не стоит объяснять почему — сам все слышал. — Напряженно ответил мой информатор.

— Угу... — задумчиво протянул я.

— Понравилась? — не скрывая усмешки, спросил Айболит.

— Ну, не то чтобы... А даже если и так! — Почему-то его вопрос раззадорил меня.

— Не удивительно, — выдохнул тот, — только опоздал ты немного.

— В смысле? — До меня не сразу дошло, что он имел ввиду.

— В прямом смысле. У нее жених есть. В баре «ББ» работает. Бывал там? — покосился он на меня.

— Ха, да не может быть! «ББ-шки» уже лет шесть, как нет. — Неизвестно почему, но меня это рассмешило.

— С чего ты взял? — недоверительно покосился на меня Айболит. — Мы три дня назад там были: сдавали хабар, брали задание...

— Не может быть! — воскликнул я. — Мне Кнут рассказывал, что там взрыв сильный произошел. Короче, теперь там все вокруг фонит. Сказал еще, что хороший бар был, все по совести — ничего не бадяжили!

Может быть, нам бы и удалось разобраться в этом вопросе, но нельзя было ослушаться Барса, который подозвал к себе моего собеседника. Мне приказали остаться на месте, замыкая колонну.

Наконец у меня появилась возможность оглядеться. Но с каждым разом я все больше и больше поддавался непониманию, потому как не мог определить, где нахожусь. Опять же, повторюсь: я знаю Зону достаточно хорошо для того, чтобы определить свое местоположение, но мне до сих пор это не удалось. Да еще этот разговор с Айболитом про «ББ»... Я уже не знаю: удивляться мне или бояться. Обернувшись на все триста шестьдесят градусов, я уперся взглядом в Кролика, который крепко сжимал в руках старый АК, которой, кажется, в свое время побывал в пасти какого-то мутанта. Признаюсь, ввиду последних событий, мне было как-то страшновато в одиночку замыкать колонну. Решившись, я ослушался приказа и подошел к Кролику.

— Первая ходка, что ли? — начал разговор я.

— Нет. — Коротко бросил он в ответ.

— Да ладно тебе, я же не кусаюсь! — Что-то заставило меня улыбнуться.

— Откуда ты такой веселый только взялся-то... - буркнул он, но заметно расслабился. Теперь он хотя бы просто держал автомат в руках, а не сжимал его до белых прожилок на руках.

— Не помню. — Честно ответил я. Разговор начал приобретать дружелюбный характер. — А куда Барс Айболита позвал?

— Не знаю. Нашел, наверно, что-то. Да, видать, лишь Айболит разберется, — на удивление спокойно ответил он. Странно, не правда ли: пять минут назад стоял-боялся, а сейчас представляет собой воплощение самого спокойствия.

— Отряд, внимание. — Барс не повышал тон, но тем не менее его было очень хорошо слышно. — Эти твари движутся на северо-восток. Мы пойдем немного севернее, что бы они не засекли нас по запаху. Через полтора километра деревня, там и заночуем.

Я присмотрелся и сквозь стволы деревьев увидел просветы, вероятно, это был выход на поле. Мне вот что интересно — время к вечеру идет, а мы вот так вот просто пойдем через поле в неизвестную деревню?

Под ногами тихо шуршала сухая трава. Сейчас вся колонна немного сомкнулась, оставляя до ближайшего впереди идущего не более полутора метров.

— Слышь, Кролик, — обратился я к своему новому спутнику, — а вы часто вот так вот по полям в потемках ходите? Я, конечно, не это... но все-таки...

— Реквием прикроет. — Спокойно ответил он на мой вопрос, попутно указывая на видневшуюся вдалеке водонапорную башню.

Я не знаю, кто такой этот «Реквием», но если они так спокойны, зная, что он прикроет, то и мне нет смысла заострять на этом внимания. Но все же осторожность не помешает. Подумать только, я стараюсь не думать об опасности, хотя в это время меня окружают совершенно незнакомые мне сталкеры, ведут куда-то, к тому же вокруг поле — открытое пространство, а сумерки сгущаются все сильнее. До деревни осталось около километра. Я уже мог различить очертания маленьких полуразрушенных домиков: на крышах некоторых из них начали прорастать трава и небольшие кустики.

Внезапно мы остановились. Все пространство вокруг наполнилось чуть-различимым звуком вибрации, издаваемой ПДА. Сомкнув строй, отряд образовал небольшое кольцо, выставив вперед стволы заряженных и годовых к бою орудий.

— Готовность на пять часов. — Коротко скомандовал Барс.

Ни секунды не мешкая, Альбинос, Октава и Айболит направили свои автоматы в указанную строну, а Кролик продолжал прикрывать тылы. Вокруг было тихо. Слишком тихо. Отряд стоял в напряжении, успокаиваемый лишь тем, что бойцы знают, откуда ожидать удара.

Вскоре мы увидели небольшую группу сталкеров, которая вышла из леса. Похоже, они шли следом за нами, раз так спокойно идут по непроверенной территории. Заметив нас, они не спеша направились в нашу сторону. Их было пятеро. По мере того, как неизвестная группировка приближалась к нам, я имел возможность заметить, что двое из них были одеты в экзоскелеты. Оружие каждого было наготове. Человек, который шел во главе неизвестной группы вальяжно держал в руке относительно новый СР-2М, направив ствол в сторону земли. Но по мере приближения к нам, они подняли оружие вверх.

— Реквием, — произнес командир в рацию, после чего из нее послышалось глухое шипение помех, — держи периметр.

Когда пятеро неизвестных подошли к нам, я смог более подробно разглядеть их. Сразу оставив попытку осмотра "киборгов", я перевел взгляд на троих оставшихся сталкеров — двоих мужчин и одну женщину. Все члены группы выдерживали определенный стиль, делающий их подобными неким мафиози из старого американского фильма, но, принимая во внимание окружающую обстановку, это смотрелось довольно глупо. Да и вели они себя чересчур наиграно, эдакие «Аль Капоне и Ко».

Остановившись в трех метрах от нас, вперед вышел лишь один, вероятно, лидер. Барс так же сделал шаг вперед. Они не произнесли ни слова, лишь поприветствовали друг друга сдержанным кивком. Судя по тому, как они смотрели друг на друга, напрашивалось всего два выхода: либо они заклятые враги, либо лучшие друзья — таким взглядом, коим они сверлили друг друга, кого попало не награждают.

— Ну что, Барс, — прервал молчание «Аль Капоне», — гуляете или опять в поисках артефаков?

— И тебе не хворать, — напряженно ответил он, но потом заметно повеселел: — Все забыть не можешь? — по-простецки спросил командир моего отряда.

На мгновение воцарилась тишина, вероятно, «гангстер» думал что ответить, но вскоре, оставив все формальности, допустил нотки грубости в свое речи:

— Я за «Клинок» чуть жизнью не расплатился! — оскалился он на Барса. — Если бы не ты и не твоя кунсткамера... — добавил «Аль Капоне», покосившись на Альбиноса.

— Ты бы все равно его не получил. — Изменился в голосе командир.

— Ну, это не нам решать... — пожал плечами недруг.

Разговор был не из приятных для каждого из них, но, похоже, он подошел к своему логическому завершению. Барс и «Аль Капоне» еще некоторое время постояли, просто обмениваясь взглядами, но потом их молчание прервал Айболит:

— Что вы здесь забыли? — Этим вопросом он обратил на себя внимание всех членов враждебной группировки.

— О, ты все еще жив? — услужливо поинтересовался «гангстер».

— Вашими молитвами, — коротко ответил мой товарищ.

— Пересмешники. — Не меняя интонации, продолжал недруг. — Представляешь, сколько денег отвалят научники за единственного выжившего неизвестного мутанта?

— И можешь не говорить мне про «ваше» задание... — устало добавил он.

Все стояли в недоумении, но скрыть это не получилось только у Октавы, которая, поджав губы, метнула молнии в наглого знакомого.

— Хех, нам пора. Может быть, еще увидимся! — бросил из-за плеча «гангстер», когда они уже уходили.

Спустя несколько минут, враждебная для моих новых товарищей и неизвестная для меня, группировка скрылась в медленно накрывающем поле вечернем тумане.

За всеми этими разговорами я совершенно не заметил, что ночь практически вступила в свои права. «Не помешало бы пошевеливаться», — подумал я, всматриваясь в силуэты домов. Мы подошли достаточно близко к главным воротам и остановились около изрядно поеденной ржавчиной таблички. Вероятно, когда-то на ней было написано название деревни, но сейчас можно было прочитать лишь «Бр»; дальше надпись была стерта временем и ржавчиной и узнать название населенного пункта было невозможно.

Проходя по главной улице, мы даже не стали осматривать дома — ПДА и ДЖФ молчали, да и Реквием бы давно сообщил бы об этом. Улица была длинной и широкой, и к каждому дому от нее ручейком бежала тропинка, заканчиваясь перед самым порогом горницы или небольшого дворика. Всякий раз проходя мимо очередного дома, я думал о том, что когда-то здесь кипела жизнь: играли дети, гуляли широкие деревенские свадьбы, мужики и бабы работали на благо всего поселения. Теперь же здесь правит балом пустота, вместо детских криков лишь завывание ветра в полуразрушенных печных трубах, да и сами дома со временем стали больше похожи на траурные курганы — напоминание о былой жизни.

Мы прибавили шаг.

По мере нашего приближения, водонапорная башня становилась все больше. Изначально мне показалось, что она должна быть в разы меньшего размера, но факт оставался фактом. Краем уха я услышал, как Октава жаловалась Кролику о том, что вряд ли сможет подняться наверх без передышек. Меня удивило, что в ответом послужила фраза: «Не ной!»

И вновь пришлось остановиться — снова завибрировал ПДА. Но мы не успели даже снять показания; из-за угла, словно из ниоткуда вылез снорк. Нескладно перебирая своими конечностями, он довольно быстро двигался в нашу сторону. Должно быть, он давно за нами следил, но на открытом пространстве не решался напасть на достаточно большую группу. А здесь ему было где разгуляться: переулки, развалины — благодать! Но не добежав и десяти метров, его, начиная ото лба, заканчивая низом живота, прошила ровная очередь. Мутант остановился. Теперь в его голове было несколько аккуратных дырочек, из которых по гладкой поверхности противогаза стекала черная субстанция. Большие стеклянные глаза изнутри были сплошь заляпаны тем же вязким зловонным веществом. Не дожидаясь никого, Альбинос подошел и отрезал мутанту голову.

— Давайте наверх! — донеслось из рации Барса. Нас не стоило просить дважды.

Когда мы поднимались наверх, я во второй раз задумался о смерти, только теперь от изнеможения. Первую сотню ступеней я прошел весьма бодро, вторую ни так ни сяк, на пятой сотне я, как и Октава, Кролик и Айболит, поднимался еле-еле передвигая ногами. Казалось бы: трое здоровых мужчин, а не могут поднять о лестнице, девушке это простительно. Но, в отличие от нас, Альбинос и Барс шли с постоянной скоростью. Похоже, их не смущало, что слишком широкие и высокие ступени сменялись узкими и частыми, они преспокойно поднимались наверх. По пути я успел заметить надписи на стенах подъемной шахты: «Бродяга 13.02.1993» или «Лорд 15.06.1995»... Судя по ржавым подтекам снизу, это даты смерти. Видать, Костлявая застала этих бедолаг на подходе к спасительному помещению на вышке.

«Да упокой вас Зона». — Мной овладела скорбь.

Наконец я увидел конец лестницы и свет, изливающийся из приоткрытой двери. Может быть, из-за этого, а может и нет, группа заметно повеселела. Играючи распахнув ржавую дверь, мы влетели в каморку.

На полу в тазике горел небольшой костерок. Вероятно, они не первые, кто здесь останавливается, да и вообще, помещение было более-менее обжитое: у дальней стены лежала пара матрасов, посередине — тазик для костра, пара ящиков с неизвестным для меня содержимым... В стене слева имелся выход на некоторое подобие балкончика, с которого открывался панорамный обзор на деревню и прилегающие к ней территории.

Альбинос и Кролик сразу начали поиски еды, которые, к слову, увенчались успехом, и сегодня вся группа могла нормально поесть, что было большой редкостью. Мне пока не доводилось видеть их такими веселыми — они позволили себе немного отдохнуть. Я не знал, что Альбинос, оказывается, не обделен чувством юмора, Айболит и Кролик частенько проявляют твердость по отношению к некоторым проблемам и в очередной раз убедился в том, что у Октавы бесподобный голос.

Реквием с Барсом все это время провели снаружи, на свежем воздухе, если, конечно, воздух Зоны можно таковым назвать. Но им было не до любования местными красотами. Айболит сказал, что они обсуждают параллельный маршрут, тогда же я узнал, что их группа всегда так ходит: костяк выполняет миссию, а снайпер прикрывает со второго плана, защищая остальных.

Слова словами, а утро все таки мудренее вечера. Дежурными были назначены Барс и Альбинос, остальные могли отдыхать с чистой совестью. Мы улеглись на потертых матрасах, зная, что предстоит холодная ночь, как можно ближе друг к другу. Удивительно, но меня, кажется, окончательно приняли в группу.

Спустя три-четыре часа справа от меня возникло некое шевеление. Учитывая, что мое место было с краю, то я немного напрягся, пытаясь различить нарушителя спокойствия. Повернувшись на правый бок я, лицо в лицо, столкнулся с женщиной, на вид лет тридцати. Она так же лежала и смотрела на меня. «Вот те раз!» — испугался я.

— Так это ты Рух? — приподнявшись на локте, спросила она. Я кивнул.

— Очень приятно, — протянула она мне свободную руку, — Реквием.

Я так же протянул руку в ответ. На мгновение мой взгляд застыл на ней, но после странного звука из-под плаща, я потянул взгляд в поисках источника шума. В тусклом свете почти погаснувшего костра, я, на свое же изумление, заметил кусочек СВД. «Не хилая игрушка...» — удивился я, стараясь не таращиться на винтовку. Отведя глаза от "мечты многих", я постарался поддержать разговор. Знаете, а Реквием оказалась неплохой собеседницей!

—... И, ты представляешь, он дал мне эту "пугалку"! — произнес я, показывая тот ПМ, что дал мне Барс.

Она удивленно посмотрела сначала на пистолет, потом на меня.

— Он дал тебе этого "Макарова"? — спустя какое-то время спросила она.

— Ну, да, — ответил я, играясь с подарком.

— Береги его. Он когда-то Барсу жизнь спас. — Она ненадолго замолчала. — Значит, что-то в тебе такое есть, раз командир сделал тебе такой подарок...

Глава 3

С самого утра накрапывал дождь, который к полудню превратился в настоящий ливень. Из-за непрерывно льющейся с неба влаги, было достаточно тяжело идти и приходилось делать частые остановки. В частности эти паузы приходилось делать для того, что бы смазать раны Альбиноса, открывшиеся после попадания на кожу слабо-кислотной жидкости. В такие моменты мне было его действительно жалко: от дождевой воды на лице и запястьях, на тех местах, куда она попала, появлялись язвы и следы, напоминающие ожоги.

Октава пыталась хоть как-то облегчить его страдания, и, словно маленькому ребенку, дула на замазанные места. «Похоже, эти двое сдружились...» — подумал я, глядя, как Октава помогает Айболиту в обработке пораженных участков. Меня действительно удивило то, что насколько быстро эти "ранения" появлялись, то так же быстро и исчезали. «Зона, что с нее взять?» — всплыла в моем сознании саркастичная мысль. — «Или все дело в "зельях" Айболита?»

Вскоре мы продолжили путь, а дождь медленно, но верно начал сходить на нет. Видимость, конечно, существенно улучшилась, но идти от этого легче не стало. Под ногами все так же хлюпала грязь, от чего ноги сильно скользили, особенно когда мы проходили мимо реки. Высокий отвесный брег не слабо размыло дождем, а в некоторых местах тот сошел оползнем, образуя неровную воронку, из которой торчали кривые корни деревьев.

Пройдя вдоль береговой линии около пятисот метров и свернув немного левее, мы вышли на шоссе. Дорожное полотно было сплошь покрыто крупными трещинами, напоминавшими уменьшенные копии тектонических разломов, вызванных мощным землетрясением, а сквозь изорванное покрытие асфальта робко пробивались небольшие клочки жухлой травы, все еще покрытой небольшими капельками дождевой воды.

Оглядевшись вокруг, Барс рассредоточил отряд по точкам и снял показания с ПДА — вокруг было чисто. Мне тоже определили место локации и приказали следить за обстановкой. Мало ли что. Поначалу я добросовестно выполнял задание, но потом заметил, что остальные занимаются своими делами: Октава со своего поста наблюдает за Альбиносом, Реквием что-то колдует с винтовкой, Кролик любуется окружающими красотами, Айболит что-то читает в ПДА. Делом на тот момент занимались лишь двое — Барс и Альбинос. Развернув на асфальте карту, сплошь исполосованную красным маркером, они что-то обсуждали. Может быть, они обсуждали новые варианты поиска или изменение маршрута? Было бы неплохо, ведь только со мной они ищут этих тварей уже порядка двух дней, плюс до этого три. Итого — пять...

«Почти неделю искать свою смерть, — рассуждал я. — Каждый из них просто терпеливо ищет свою смерть. Хотя, может, все пойдет так же, как в кино: сначала они начнут проигрывать, а потом, в самый решающий момент откроется второе дыхание и они смогут побороть этих Пересмешников? Хорошо бы».

От размышлений меня оторвал резкий и неожиданный возглас Октавы, похожий на вспышку ультразвука:

— Барс! — завопила она, беспомощно тыкая дулом автомата в сторону канавы. — Барс! Скорее сюда!

— Что ж ты, маленькая, в Зоне забыла? — снисходительно шепнул я, также направляясь в сторону Октавы.

— Рух, — строго обратилась ко мне Реквием, — держи периметр! — приказала она, щелкнув предохранителем и проведя стволом плавную линию вдоль своего сектора. Спорить я не стал.

«То есть, у кого СВД — тот и прав? — скривился я. — Еще бы!»

За неимением возможности подойти ближе, мне оставалось только слушать то, о чем говорил Барс, стрелою подбежавший к испуганной девушке. Вокруг было тихо, не считая громкого дыхания Октавы, которая жадно глотала воздух, словно только что вылезла из петли. Вслед за Барсом подошел Альбинос.

— Сократить периметр! — крикнул он, по пояс показавшись из канавы. — Кролик! — Тот обернулся. — Тылы!

В то же мгновение Реквием и Айболит подошли на пять метров ближе. Мне осталось только последовать их примеру. Теперь мы находили не более, чем в двух метрах от места, так напугавшего Октаву. Настоящей благодатью было то, что теперь я мог слышать разговор Барса и Альбиноса:

—... Ты посмотри, все обглодано. Думаешь, это они? — спросил Альбинос.

— Да, — последовал ответ.

Позднее мне "посчастливилось" лицезреть то, что напугало девушку и вызвало неоднозначную реакцию у двух бравых сталкеров. В глубине канавы, прикрытые травами, палой листвой и поломанными ветками, лежало четыре разломанных на части скелета, еще один нашел пристанище чуть глубже в лесу. «Кто мог такое сотворить?» — ужаснулся я.

— Точно пересмешники... — вздохнул Кролик. — Смотри, как обглодали!

Я стоял в недоумении и дико смотрел на переломанные кости. Да, мне довелось повидать в Зоне многое, но такого — никогда! Руки и ноги некоторых были просто-напросто вырваны, и, похоже, еще при жизни. Но настоящий животный страх вызывала ужасающий, ни чем не описуемый "оскал" черепа. Глядя на него, мне представились все те мучения, которые перенес тот, кто теперь вот так вот "скалится": это были крики о помощи, неистовые крики, вырывающиеся из груди, когда жуткие твари, накинувшись всем скопом, вырывали несчастной жертве конечности. Это был "оскал" — результат, после мучительной смерти, помноженной на дикий страх, которые во сто крат усиливались при виде того же свершения над твоими товарищами.

— Это точно они? — Я не соображал, что спрашиваю.

— Да, Рух, это они, — кивнул Барс. — Пересмешники съедают все, что только можно, кроме костей. — Я вопросительно уставился на командира. — Все потому, что они не способны переварить такое количество кальция. Эту особенность заметили уже после второго их нападения на группу людей. Никто не выжил после встречи с ними, но, похоже тот, кто на несколько минут отсрочил свою смерть, успел выложить в сеть мимолетные наблюдения. Наши знакомые ребята занимались расшифровкой этих "посланий", потому, что в слове из пяти букв могло быть три и более опечаток. И... — Он, не договорив, замолчал. — Да упокой их Зона...

Он бросил последний взгляд на кости и вылез из канавы. Альбинос последовал его примеру.

— Эти твари двигаются на север, — бросил Барс из-за спины. — Забирайте оружие и выдвигаемся.

Долго с этой задачей возиться не пришлось. «Не знаю как кальций, но вот остальные металлы они переваривают будь здоров!» — В чем я лично убедился, поднимая с земли чудом уцелевший приклад "Вала". Его края были не то что надломлены, они были оплавлены, словно облитые кислотой. Вся земля округ была усыпана гильзами от СП-6, на которых поблескивали, еще не успевшие испариться, капельки влаги. Кролику и Айболиту повезло немного больше, чем мне: первому достался неплохой МР-5, а второму — новехонький "Пустынный Орел". Барсу так же привалило обновок: пара карабинов и нож для выживания. Реквием все это время была с Октавой, которой стало не на шутку плохо.

— Вот, держи! — Я повернул голову и увидел Кролика, который, слегка улыбаясь, протянул мне свою добычу.

Я принял подарок. Возможно, после этого я повел себя не совсем прилично, но было необходимо проверить магазин. «Вот те на!» — удивился я про себя столь приятной неожиданности: магазин полный!

— Не удивляйся, — продолжил он, — мы своих не бросаем!

Так, слово за слово, мы и не заметили, как группа уже ушла от нас на приличное расстояние. И, чтобы не привлекать внимания, Барс свернул немного правее с главного шоссе и вел своих людей чуть поодаль обочины. Нам с Кроликом пришлось догонять их бегом. Да, сказать, что это был не лучший спринт с препятствиями из корней деревьев, это не сказать ничего!

— Говоришь, "не бросаем"? — усмехнулся я, преодолевая очередной "барьер".

Кролик, посчитав нужным промолчать и не сбивать дыхание, только улыбнулся уголком рта. Вскоре мы нагнали группу и продолжили поиски.

Вскоре начало темнеть, а мы так ничего не обнаружили. Казалось, что мы ходим вокруг да около чего-то важного, что мы упустили это из виду, потеряли нить. Более чем двухчасовые поиски в сочетании с недавно произошедшими событиями изрядно вымотали нас и привал оказался как нельзя кстати.

Не смотря на предстоящий отдых, Октаве становилось все хуже и хуже: удушающая паника сменилась страшной апатией. Уже не первый час Айболит хлопочет над ней, только все без толку... Пока мы обустраивали место нашей сегодняшней дислокации, она не произнесла ни слова, сидела и смотрела под ноги. Это вызывало определенные волнения у остальных членов отряда, в придачу ко всему это подкрепляло, до этого дремавшее, чувство страха. Пару раз к ней подходил Альбинос, что-то говорил — вероятно, успокаивал — и снова возвращался к работе.

Через несколько часов мы уже сидели у костра. Не смотря ни на что, вечер порадовал нас хорошей погодой и непонятно откуда взявшимся у Айболита пузырем водки, да и складных стаканчиков оказалось как раз по количеству. В придачу еще и Кролик откуда-то притащил несколько банок консервов, поэтому вечер удался как нельзя лучше. Впервые за несколько дней мы говорили не о задании, а просто так, на разные повседневные темы. Это было настолько странно, настолько непривычно, что казалось абсолютно диким и попросту не укладывалось в голове.

Разговоры разговорами, а дело превыше всего. Но, чтобы найти силы на его выполнение, нужно отдохнуть.

— Альбинос и Реквием дежурят до трех ночи, — осведомил нас командир, — мы с Кроликом заступаем на дежурство с трех до семи.

Все согласно закивали.

— Айболит, — тот обернулся на голос Барса, — ты с Октавой. — Ничего не ответив на это, он перевел взгляд с командира на девушку.

— Командир, — обратился я к Барсу, — разрешите мне с ними на дежурство?

— Чего? — удивленный моей самоотверженностью, спросил он. — Куда ты хочешь?

— На дежурство. С Реквием и Альбиносом. — Стиснув зубы, повторил я.

Барс сухо усмехнулся. Он не понимал смысла моего поступка, хотя очень хотел этого и старался понять. Но как можно понять смысл того, чего нет? Я и сам до конца не понимал, зачем мне это: может быть, из-за желания хоть как-то отблагодарить их и помочь хотя бы в этом простом деле? Может быть, потому что хотел впервые за несколько дней стать нужным их группе и не быть, отягощающим каждого из них, "балластом"? Может, мне хотелось увидеть пересмешников? Слишком много вопросов, глупых вопросов, на которые я сам же не мог дать вразумительных ответов.

— Ладно, дежурь. — Дал добро командир, похлопав меня по плечу. — Только, случись что — не подведи, сынок.

Я лишь кивнул ему в ответ. Мне было понятно его волнение, ведь в случае непредвиденной ситуации любая ошибка может стоить жизней как минимум трех сталкеров. А это было абсолютно недопустимо. Проводив командира взглядом, я огляделся вокруг. Уже совсем стемнело и не было видно ничего, кроме опушки, на которой мы расположились и стволов деревьев, освещенных золотым сиянием костра.

Как только стрелки часов сошлись на отметке с цифрой двенадцать, Реквием приказала мне и Кролику занять оборонительные позиции. Мы стояли формацией правильного равностороннего треугольника: от меня, что до Реквием, что до Кролика было, на вскидку, метров пятнадцать-двадцать. Но, даже не смотря на то, что все мы были у друг друга в зоне видимости, было как-то не по себе, почему-то казалось, что эта тварь выпрыгнет именно с твоей стороны, именно из тех кустов, напротив который стоишь именно ты.

«Опять фантазия разбушевалась», — подумал я, потирая глаза.

И таким образом прошло более часа. Но шло это время настолько медленно, что, казалось, оно уже вовсе остановилось. Чтобы хоть как-то отвлечься, я решил осмотреться, но не природа меня сейчас интересовала... Я повернул голову в сторону костра, около которого уже спали четверо моих товарищей. Барс по-барски развалился около бревна, прикрыв лицо голубым беретом, который до этого мне не приходилось видеть. Рядом с ним точно так же расположился Альбинос, только вместо берета он просто посильнее натянул капюшон на глаза. Айболит сидел около Октавы и спал чутким врачебным сном, готовый в любой момент проснуться и оказать помощь больному. Сам больной, во сне облокотившись на своего целителя, наконец-то успокоился и уснул.

— Рух, Кролик! Держать позиции! У нас гости... - Слова Реквием заставили меня содрогнуться.

Я взвел оружие и навел ствол в сторону темноты. Мне, как самому удачливому члену группы досталась локация, которая приходилась на папоротниковые заросли, разглядеть кого-либо в которых было практически невозможно. Лишь шевеление за ворохом рябых листьев могло выдать неприятеля, да и заметить тварь ростом выше метра было куда легче, чем маленького юркого мутанта, которого и при свете дня-то тяжело заметить.

Справа хрустнула ветка. Звук пришел с локации Реквием, но и я, и Кролик услышали это и невольно посмотрели туда. Мы отвлеклись на секунду. Мы совершили главную ошибку...

— Так вот почему "пересмешник"... - шепнула себе под нос Реквием.

Я стоял в ожидании чего-то невообразимого. Перебирая в памяти всех монстров, коих мне довелось видеть в Зоне, я приплетал к их образам тех, что когда-то давно видел на экране телевизора. Но почему-то мне казалось, что этого мало. Собственно, я не представлял чего ожидать, но при этом я твердо знал, что это будет нечто, абсолютно не похожее ни на кровососа, ни на снорка, ни на химеру, ни на какого-либо другого мутанта. Это было чем-то иным.

Из овладевшего моим сознанием транса, меня вывел щелчок затвора винтовки Реквием. Краем глаза я заметил, что она встала на одно колено и просматривала пространство перед собой. Судя по тому, как она обхватила ствол и не убирала палец со спускового крючка, в кустах точно кто-то был.

— Рух, держи локацию на десять часов, — спокойно приказала Реквием.

Мне ничего не оставалось делать, как вновь поднять недавно приобретенный МР-5 и выполнять приказ. Только одна мысль не давала мне покоя: Реквием с винтовкой-то боится этих тварей, а у меня какой-то пистолет-пулемет... Ну, ладно, будь что будет. Так или иначе исход все равно один.

Тем временем копошение в кустах становилось все сильнее и сильнее. Видимо, кто-то маленький пробегал от одного жухлого укрытия к другому, по пути задевая слабую листву, заставляя ее преждевременно опадать. Это отвлекало похлеще чувства страха перед неизвестностью и хотелось просто-напросто полосовать кусты очередями, пока движение не прекратится. Но приказа стрелять не было, поэтому единственное, что мне оставалось делать — ждать.

М-да, похоже, ожидание — самая ужасная вещь на свете, пострашней выброса любого вида и мощности... Это действительно так. Когда мы ожидаем чего-либо, мы склонны придумывать самые страшные, пугающие вещи, самые разнообразные небылицы; придумываем то, чего на самом деле нет и быть не может, а в итоге боимся собственных фантазий и воображения.

— Новенький, буди остальных, — не отрываясь от прицела, отдала приказ она. — Кролик, берем на сто восемьдесят.

Я сделал несколько шагов назад, просматривая темное пространство передо мной, надеясь, что именно тогда, когда я повернусь спиной, на меня не кинется никакая тварь. Но стоило мне только пошевелиться, как заросли, раскинувшиеся впереди меня, коротко задрожали, практически завибрировали. Это заставило меня остановиться. В тот же момент копошение в кустах прекратилось. Похоже, эти монстры играют со мной, как кошка с мышкой: поначалу хотят напугать, позабавиться, а потом голова с плеч, — не самое радужное будущее.

Через несколько минут мне все-таки удалось добраться до Барса и уже вместе с ним мы разбудили остальных. Тяжелее всего пробуждение далось Октаве: она никак не хотела приходить в себя после сна и немного испугалась, увидев нас с оружием. Но времени на объяснения не было. Барс рассредоточил отряд вдоль периметра, приказав держать закрепленные за каждым участки. Сами того не ожидая, мы встали формацией правильного шестиугольника, благодаря чему имели возможность просматривать не только отведенный каждому из нас сектор, но и часть локаций стоящих рядом товарищей. Это позволяло проведение более эффективной и мощной атаки, так как предполагаемый огонь велся бы довольно плотными рядами, исключая возможность попадания вражеского объекта на территорию охраняемого периметра, центром которого, на данный момент, являлась Октава.

Мы стояли и слушали шуршание листвы, ветвей деревьев и легкое колыхание зарослей папоротника, не представляя откуда ожидать атаки. Сейчас казалось, что враг нападет отовсюду. Любой непреднамеренный шорох воспринимался как тихая поступь крадущегося хищника, полного желания отведать теплой человеческой крови. Осложняла ситуацию лишь неизвестность, неосведомленность о том, кто устроил на нас охоту. У меня в голове до сих пор крутились слова Реквием: "Так вот почему "Пересмешники"... Единственное, что оставалось сделать, это покрепче сжать ствол МР-5 и не пропустить возможной атаки.

Через мгновение раздался выстрел. Затем еще и еще.

— Барс, мы в кольце! — раздался голос Альбиноса.

Выстрелом он отогнал показавшуюся из кустов тварь, но не попал в нее. Существо вновь скользнуло в заросли. Я не успел разглядеть, что это была за тварь, но, уверен, что приятного в ней мало. Командир жестом приказал продолжать наблюдение и стрелять только в случае необходимости. Достав ПДА, он просканировал территорию. Чуть позже он сообщил, что гостей многим больше, чем мы рассчитывали. Более десятка тварей держали нас в кольце и попросту травили, но можно ли назвать это "травлей"? Более чем. На деле оказалось, что тринадцать "вопросительных знаков" — так отметил существ ДЖФ — не собирались нападать. Пока не собирались. Вместо этого они то подходили ближе, то отступали, расширяя возможный угол атаки.

Я смотрел на густые заросли папоротника, прямо перед собой, и моему взору открылась точно такая же картина, как несколькими минутами ранее Альбиносу. Из-под кустов, прямо на меня, смотрело существо, размером со среднюю собаку. Маленькие желтые глазки несколько секунд сверлили меня, похоже, изучая, а огромный беззубый рот расплылся в широкой улыбке, из которого на землю, чуть ли не ручьями стекали противные вязкие слюни. Мне удалось заметить, что они способны передвигаться как на четырех конечностях, так и на двух, причем на передней паре имелся примитивный хватательный аппарат, по своему строению напоминающий верхний пояс конечностей человека. Но стоило мне прицелиться, как мутант вновь скрылся в зарослях.

- Они молодняк на охоту привели! - крикнула Реквием, пытаясь подстрелить подошедшего слишком близко монстра.

Вглядываясь в темноту, я начал замечать маленьких тварей, снующих туда-сюда. Становилось действительно страшно. Похоже, именно сейчас охотникам надоела эта игра в "кошки-мышки" и они начали предпринимать более решительные меры наступления. Теперь они не пытались скрыть своего присутствия, не пытались как-то укрыться в зарослях. Производя довольно резкие рывки в нашу сторону, они на пару шагов отступали, а затем вновь нападали. На протяжении всего этого шабаша, воздух пронзал дикий, сумасшедший смех. Смех, от которого мурашки бежали по коже, от которого хотелось бежать как можно дальше. Но эти звуки просто-напросто парализовывали сознание каждого из нас. Атака за атакой, кольцо сжималось все плотнее.

— Кролик, Рух! — крикнул Барс. — Очередями по периметру!

— Есть! — одновременно отозвались мы и принялись за выполнение приказа.

Передвигаясь медленной поступью вдоль края нашей оборонительной позиции, мы с Кроликом прошивали все вокруг очередями, осыпая пространство за собой пригоршнями золотистых гильз. Но эффекта от этого как такового не было, мы лишь раззадоривали их. Тем временем Реквием и Альбинос пытались вести прицельный огонь одиночными — этот прием, в данной ситуации, был куда менее успешен для применения, но это было хоть каким-то залогом отражения атаки. Барс и Айболит вели огонь поочередно: то одиночными, то очередями, отгоняя подошедших слишком близко мутантов. Как там было у классика: «Все смешалось...» — вот и сейчас все звуки смешались в единый глухой сонм — смех, крики, отдаваемые всуе приказы, — но мое ухо уловило нечто иное, тихое, робкое, похожее на моление о помощи:

...Обрушится серое небо -

Дыхание Зоны опалит лицо.

Мутанты, за голодом следуя слепо,

Загонят в тугое кольцо

Тех, что жизни еще не видали...

И знают они - кончина близка.

Вы разве об этом мечтали?

"Отмычки" судьба не легка...

Октава сидела, обняв колени руками, при этом крепко сжимая в руках автомат. Сквозь всхлипы, слезы, текшие из глаз, она не отдавала отчета тому, что делает. Она сидела и пела. Мерно раскачиваясь, подобно метроному, она пела песню, которую я никогда еще не слышал. Пустой взгляд бы направлен куда-то в пустоту; недвижный, немигающий, он делал свою обладательницу подобной кукле, с которыми так любят играть маленькие девочки. Наверно, когда Октава была такой же маленькой, она и думать не смела о таких тварях, с которыми в настоящем времени ей приходилось сталкиваться. Только, почему сейчас она так реагирует? Она просто-напросто боится. Тогда, как она вообще существовала в Зоне до этого? Похоже, что тонкая, нежная девичья душа просто не выдержала осознания того, что смерть не за горами.

Но вскоре мне пришлось отвлечься — молодняк пошел в атаку: пятеро неопытных, еще не бывавших на охоте, пересмешников. Молодые особи незначительно, но отличались от более взрослых и развитых сородичей. Неуклюжими, тяжелыми шагами они приближались все ближе к нам, рычали, при этом противно посмеиваясь, пытались напугать. При этом "родители" наблюдали за действиями своих чад, подбадривая их, подталкивали вперед. Четверо тварей немного боялись, не решались напасть и лишь беспомощно скалились, но один демонстрировал задатки будущего лидера стаи: он был полон желания напасть и разорвать свою жертву на части, скалился беззубым ртом, вел активное контрнаступление. Спустя долю секунды, он уже принял боевую стойку и приготовился к прыжку. Мгновение и длинный затяжной прыжок.

Но каким скорым был этот прыжок, такой же скорой была реакция на атаку. Пересмешник замертво упал на землю. Все вокруг замерло. Единственное, что нарушало этот невольный стазис, это полупрозрачная лента дыма, исходящая из дула ствола автомата Альбиноса.

В тот же момент все, окружавшие нас, мутанты разбежались, но это был не тот страх, который возникает у животных — особенно у хищников, — когда они из охотников превращаются в жертв. Это было нечто иное... Но, что бы это ни было, они проявили, по-моему, чудеса разума, коим наделены мутанты — они забрали с собой тело убитого сородича. И только после этого они исчезли так же внезапно, как и появились.

Мы знали, что они вернутся, но не сейчас; вернутся, чтобы отомстить. И мы ждали этого. Не без опаски, но ждали, ведь мы поняли, что они не такие уж и неуязвимые. Но отстрелена была молодая особь — мы не знаем, как в таком случае поведет себя более взрослая тварь. Тем не менее, сейчас на опушке остались лишь мы и никаких мутантов в округе не наблюдалось.

— Барс! — надрывно крикнул Альбинос, сидя около Октавы.

Что-то не понравилось мне в этом возгласе. В тот же миг все члены группы бросились к источнику шума. Альбинос присел перед Октавой на одно колено, держа ее за тонкое запястье. Поначалу я не понял, что произошло, но это было лишь вопросом времени. Барс так же склонился над девушкой, дотронувшись рукой до шеи. Он на мгновение оцепенел. Я перевел взгляд на Альбиноса и заметил на белесых ресницах прозрачные капли влаги. Когда тот посмотрел на Барса, я был просто-напросто ошеломлен: белок глазного яблока, по цвету практически слился с радужкой, от чего его глаза напоминали два кровавых пятна, которые казались еще ярче, оттеняясь белой кожей.

— Айболит, — тихо обратился к лекарю командир, — как это могло произойти?

Но ответа не последовало.

— Айболит? — Барс повернулся в сторону своей группы.

Мы переглянулись. Все были на месте: и Кролик, и Реквием, и я — все, да не все...

— Реквием, обойти периметр! — приказал Барс. Та лишь коротко кивнула и удалилась.

Дата добавления: 2015-09-29