Как я провел летние каникулы

Бледные короли и принцы

Как я провел летние каникулы

Автор: Саймон Льюис

Это лето я провел в Бруклине. Каждое утро я бегал в парке. В одно такое утро я встретил русалку, которая жила в «собачьем» пруду. У неё были...

Саймон Льюис остановился, чтобы свериться с хтоническо-английским словарем по поводу слова «белокурый», но его там не было. Очевидно, слова, описывающие цвет волос, были лишними для созданий из измерений демонов. Так же, как и слова, связанные с семьей, дружбой или просмотром телевизора. Он пожевал резинку на карандаше, вздохнул и снова склонился над страницей. К завтрашнему дню он должен был написать сочинение в пятьсот слов о том, как провел лето, для учителя хтонианского, и,спустя час усердных стараний, он написал приблизительно... тридцать слов.

У неё были волосы. И...

...огромный зад.

- Просто пытаюсь помочь. - сказал Джордж Лавлейс, сосед по комнате Саймона, наклоняясь, чтобы накалякать конец предложения.

- И выходит ужасно. - ответил Саймон, но не смог подавить усмешку.

Он скучал по Джорджу этим летом больше, чем ожидал. Он скучал по всему больше, чем ожидал - не только по новым друзьям, но и по самой Академии Сумеречных охотников:по предсказуемому ритму дня, по вещам, на которые он жаловался месяцами. Слизь, сырость, утренняя физподготовка, шуршание существ, обитающих в стенах... он даже скучал по супу. Саймон провел большую часть года в Академии, думая, что ему здесь не место, что в любую минуту кто-нибудь важный осознает, что совершил ужасную ошибку, и отправит его домой.

Так было, пока он не вернулся в Бруклин. Пытаясь заснуть среди плакатов Бэтмена и храпящей в соседней комнате мамой, он понял, что его дом больше не был домом.

Неожиданным, непостижимым образом, домом оказалась Академия Сумеречных охотников.

Парк Слоуп был не таким, каким он его запомнил: без резвящихся в парке отпрысков оборотней, без мага, продающего кустарный сыр и любовные зелья, без вампиров, бездельничающих на крышах зданий и стряхивающих окурки от сигарет на прохожих. Саймон должен был напоминать себе, что они были здесь всё время - не парк изменился, а он сам. Саймон был тем, кто имел Зрение и вздрагивал от мерцания призраков, и поэтому, когда Эрик имел неосторожность подкрасться к нему сзади, он инстинктивно сбил старого друга с ног и повалил на землю с не требующим усилий сальто.

- Чувак, - ахнул Эрик, таращась на друга из сухой августовской травы. - Ты ведь вне службы, солдат.

Эрик, конечно же, думал, что Саймон провел год в военной школе, также как думали остальные ребята, его мама и сестра. Лгать почти каждому, кого он любил, вот что стало особенностью его теперешней жизни в Бруклине, и может именно это побуждало его к бегству. Одно дело было лгать о том, где он был весь год, и придумывать неполные истории о недостатках и муштре сержантов, большая часть которых была скопирована из плохих фильмов 80-х. Другое дело было лгать о том, кем он был. Он должен был притворяться парнем, которого они помнили, тем Саймоном Льюисом, который думал, что демоны и маги были заключены на страницах комиксов, и ближайшее столкновение со смертью которого заключалось в том, что он подавился орешками. Но он больше не был тем Саймоном. Может он пока не был и Сумеречным охотником, но примитивным его точно нельзя было назвать, и он устал от этого притворства.

Он мог не притворяться только с Клэри. Проходили недели, а он проводил больше времени с ней, изучая город и слушая истории о парне, которым он был. Саймон всё ещё не мог вспомнить, кем конкретно они были друг другу в той, другой жизни, в конце концов его заколдовали, чтобы он не вспоминал. Но прошлое казалось ему значимым всё меньше и меньше.

- Знаешь, я ведь тоже уже не та, что раньше. - сказала однажды Клэри, в то время, как они пили уже четвертый кофе в «Джава Джонсе». Саймон делал всё возможное, чтобы превратить свою кровь в кофеин к сентябрю. Ведь в Академии им и не пахло.

- Иногда, я чувствую себя такой далекой от той, старой Клэри, как ты от прежнего Саймона.

- Ты скучаешь по ней? - спросил Саймон, но имел в виду: ты скучаешь по нему? По старому Саймону. По лучшей версии его самого, которой он так боялся не стать.

Клэри покачала головой, огненно-рыжие кудри подпрыгивали в такт, а зеленые глаза светились уверенностью.

- И я больше не скучаю по тебе, - сказала она со сверхъестественным умением знать, что творилось у него в голове. - Потому что ты вернулся. По крайней мере, я надеюсь...

Он сжал её руку. И этого было достаточно для них обоих.

- Кстати говоря о том, что ты делал летом, - сказал Джордж, шлепаясь обратно на свой провисающий матрас. - Ты не собираешься рассказать мне?

- Рассказать тебе что? - Саймон откинулся на своем стуле, но зловещий звук трескающегося древа заставил его выпрямиться.

Как второгодкам, Саймону и Джорджу предложили переселиться в комнату на верхнем этаже, но они оба решили остаться в подземелье. Саймон уже привязался к мраку и сырости. К тому же возможность быть подальше от любопытных глаз была определенным преимуществом. Не говоря о предосудительных взглядах элиты. Ведь пока дети Сумеречных охотников не ожидали ничего выдающегося от примитивных сверстников, набрался новый класс, и Саймон не имел желания преподавать им урок снова. Хотя, когда его стул чуть не сломался пополам, и мимо ноги прошмыгнуло что-то серое и мохнатое, он подумал было ли слишком поздно поменять свое решение.

- Ну же, Саймон. Поговори со мной, дружище. Знаешь, чем я занимался летом?

- Стриг овец?

Джордж прислал ему десяток открыток за последние два месяца. На каждой из них было фото шотландской сельской местности, а сзади серия сообщений на одну тему:

Скучно.

Слишком скучно.

Убей меня, пожалуйста.

Поздно, уже мертв.

- Стриг овец, - подтвердил Джордж. - Кормил овец. Пас овец. Убирал овечье дерьмо. Пока ты кто-знает-чем занимался с одной крутой воительницей. И как после этого спокойно жить?

Саймон вздохнул. Джордж сдерживался четыре с половиной дня, это было больше, чем он мог просить.

- Почему ты думаешь, что я занимался чем-то с Изабель Лайтвуд?

- Ну не знаю, наверное потому что, когда мы виделись в последний раз, ты не затыкаясь говорил о ней? - Джордж сделал жалкую попытку скопировать американский акцент. - Что мне делать на свидании с Изабель? Что мне говорить на свидании с Изабель? Что мне надеть на свидание с Изабель? О, Джордж, шотландский бог любви, скажи мне, что делать с Изабель.

- Что-то я не припоминаю, чтобы говорил такое.

- Я перефразировал твой язык тела, а сейчас - говори.

Саймон пожал плечами:

- Ничего не вышло.

-Ничего не вышло? - брови Джорджа резко взлетели вверх. - Не вышло?

- Да, - подтвердил Саймон.

- Ты говоришь мне, что твоя эпическая любовная история с самой горячей Сумеречной охотницей поколения, которая включает несколько случаев спасения мира и охватывает множество измерений, закончилась тем, что ты пожимаешь плечами. И, - тут он снова изменил акцент на американский, - ничего не вышло.

- Да, именно об этом я и говорю. - Саймон старался, чтобы это прозвучало обыденно, но видимо у него не получилось, так как Джордж встал и положил руку ему на плечо.

- Мне жаль, приятель. - сказал Джордж тихо.

Саймон вздохнул опять:

- Ага.

Как я провел летние каникулы

Автор: Саймон Льюис

Я свел к нули свои шансы с самой удивительной девушкой в мире.

Не единожды, не дважды, а целых три раза.

Она пригласила меня на свидание в её любимый ночной клуб, где я стоял как идиот и буквально спотыкался о свои ноги. Затем я отвез её в Институт, пожал ей руку и пожелал доброй ночи.

Да, всё верно: Пожал. Ей. Руку.

На втором свидании я пригласил её в мой любимый кинотеатр, где проходил марафон «Звездных воин», и не заметил как она заснула. После, я случайно оскорбил её вкус, потому что откуда я мог знать, что она встречалась с магом, у которого был хвост (в любом случае не хочу ничего об этом знать), а затем было ещё одно ночное рукопожатие.

Свидание номер три - ещё одна из моих гениальных идей - двойное свидание с Клэри и Джейсом. Оно могло бы пройти нормально, если бы Клэри и Джейс не были влюблены друг в друга больше, чем кто-либо за всю историю любви. И, в чём я уверен, они заигрывали друг с другом под столом, потому что один раз Джейс случайно потерся о мою ногу. (Я думаю, это было случайно.) (Я надеюсь на это.) А затем на нас напали демоны, потому что Клэри и Джейс своего рода магнит для них. Меня сбили с ног в первые тридцать секунд, и я так и остался лежать, пока остальные спасали положение. И Изабель выполняла работу удивительной богини-воительницы. Потому она удивительная богиня-воительница... а я - сосиска.

После этого они отправились в супер крутое путешествие, чтобы разыскать демонов, которые отправили тех демонов за нами, и не позволили мне пойти с ними. (См. выше: моя сосисочность) Когда они вернулись, Изабель не позвонила мне, вероятно потому что богини-воительницы не ходят на свидания с валяющимися-на-полу сосисками. И я не позвонил ей по той же причине... а также потому что надеялся, что она позвонит первой.

Чего она не сделала.

Конец.

Саймон решил попросить учителя хтонианского об отсрочке.

* * *

Учебный план второго года обучения, как оказалось, был таким же как предыдущий - за одним исключением. В этом году, по мере приближения ко дню Вознесения, ученики Академии Сумеречных охотников должны были изучать современную историю. Хотя, по мнению Саймона, исходя из последних событий, их занятия по современной истории могли называться «Почему Фэйри Отстой».

Каждый день второгодки втискивались в один из классов, которые были закрыты в прошлом году. (Что-то связанное с демоническими жуками.) Каждый втискивался в ржавые парты неподходящего размера и слушал как профессор Фримен Мэйхью описывал Холодный Мир (Прим. переводчика: термин, используемый чтобы ссылаться на жестокую ссору, после подписания договора между Сумеречными Охотниками и фэйри по окончании Тёмной войны).

Фримен Мэйхью был тощим, лысым мужчиной с седеющими усами как у Гитлера, и хотя он начинал большинство предложений с " Когда я боролся с демонами...", было тяжело представить его в борьбе. Мэйхью верил, что главной его обязанностью было убедить учеников в том, что фэйри - злобные, ненадежные, хладнокровные и (не «трусливые политики», какими их признает Конклав в ближайшее время) достойны вымирания.

Ученики быстро поняли, что несогласие или даже попытка задать вопрос поднимают кровяное давление профессора. Всё его лицо покрывается красными пятнами, в то время как он рявкает:

- Вы были там? Я так не думаю!

Этим утром Мэйхью уступил место в классе девушке на несколько лет старше Саймона. Её светлые волосы струились локонами вокруг плеч, сине-зелёные глаза сверкали, а губы вытянулись в мрачную линию, что говорило о том, что ей хотелось быть подальше отсюда. Профессор Мэйхью стоял рядом с ней, но Саймон заметил, что он держит дистанцию и не поворачивается к ней спиной. Мэйхью был напуган.

- Давай, - сказал профессор хрипло. - Назови им свое имя.

Девушка опустила глаза на пол и пробормотала что-то.

- Громче, - огрызнулся Мэйхью.

Сейчас девушка подняла голову и смотрела в лицо каждому в классе, а когда она заговорила, её голос был громким и ясным.

- Хелен Блэкторн. Дочь Эндрю и Элеаноры Блэкторн.

Саймон присмотрелся к ней. Он помнил это имя из историй, рассказанных Клэри о Тёмной войне. Каждый из Блэкторнов потерял многое в этой войне, но, по мнению Саймона, Хелен и её брат Марк пострадали больше всех.

- Ложь! - крикнул Мэйхью. - Даю ещё одну попытку.

- Если я могу лгать, разве это ничего вам не доказывает? - спросила она, заранее зная ответ.

- Ты знаешь на каких условиях тебе позволили находиться здесь. Говори им правду или проваливай домой.

- То место - не мой дом, - сказала Хелен тихо, но твердо.

После Тёмной войны её сослали (не то чтобы кто-то пользовался этим термином) на остров Врангеля, далекое арктическое поселение, которое является центром защитных границ мира. Саймон также слышал, что это заброшенная ледяная пустошь. Официально, Хелен и её девушка, Алина Пенхлоу, помогали восстанавливать границы после Тёмной войны. На самом деле, Хелен была наказана за то, что родилась. Конклав решил, что несмотря на её храбрость во время Тёмной войны, несмотря на её безупречную репутацию, несмотря на то, что её младшие братья и сестры стали сиротами, и о них некому было заботиться, кроме дяди, которого они едва знали, ей нельзя доверять. Конклав был убежден, что хотя её кожа и выносит ангельские руны, она не настоящий Сумеречный охотник.

Саймон был убежден, что в Конклаве одни идиоты.

Не имело значения, что у нее не было оружия, что она была одета в бледно-желтую футболку и джинсы, и на ней не было видимых рун. По её позе, по тому как она держала себя, превращая ярость в достоинство, было ясно, что Хелен Блэкторн - Сумеречная охотница. Настоящий боец.

- Последний шанс, - проворчал Мэйхью.

- Хелен Блэкторн, - сказала девушка ещё раз и отбросила волосы назад, показав изящные бледные уши, которые сужались к верху как у эльфов. - Дочь Сумеречного охотника Эндрю Блэкторна и леди Нериссы из Благого двора.

После этих слов Джули Бэйвейл встала и без слов покинула классную комнату.

Саймон сочувствовал ей, ну или пытался. В течении последних часов Тёмной войны, фэйри убили её сестру прямо у нее на глазах. Но в этом не было вины Хелен. Хелен была фэйри только на половину, и нельзя было учитывать именно эту половину.

Но никто из Конклава или тех, кто находился в классе, не верил в это. Ученики зашумели, ведь грязная фэйри оказалась среди них. Хелен стояла напротив них, заложив руки за спину, и держалась стойко.

- Ой, прекратите, - сказал Мэйхью громко.

И Саймон в который раз удивился тому, что человек стал учителем, в то время как единственной вещью, которую он ненавидел больше, чем подростков, была обязанность учить их.

- Я не прошу вас уважать это... этого человека. Но она здесь, чтобы рассказать предостерегающую историю. И вы будете её слушать.

Хелен прочистила горло:

- Мой отец и его брат когда-то учились здесь, прямо как вы. - она говорила мягко, но отстраненно, словно о незнакомцах. - И возможно так же как вы, они не понимали насколько опасным может быть Благой народ. И это непонимание чуть не уничтожило их.

* * *

Это был второй год моего отца Эндрю в Академии, и первый год дяди Артура. Обычно, только второгодок могли посылать на миссии в земли фей, но все знали, что Эндрю и Артур прекрасно сражаются бок о бок. Это было задолго до Холодного Мира, когда фэйри ещё были связаны Соглашением. Но это не останавливало их от нарушения правил таким образом, чтобы они могли выйти сухими из воды. Ребенок Сумеречных охотников был украден. Десять учеников Академии и сопровождающий их учитель были отправлены, чтобы вернуть его.

Миссия прошла успешно, или должна была так пройти, если бы умные фэйри не подстроили ловушку моему отцу, используя терновник. Не думая, он слизал кровь с маленькой раны на пальце и вместе с тем вкусил немного сока.

Любая выпитая жидкость у фэйри заставит вас подчиняться Королеве Благого двора, и она велела отцу остаться. Артур настоял на том, чтобы остаться с ним - настолько братья были дороги друг другу.

Учитель из Академии быстро заключил с Королевой сделку: их заключение должно было длиться один день.

Учителя в Академии всегда были достаточно умными. Но феи были умнее. Один день на земле длится гораздо дольше у фэйри.

Он длится целые года.

Мой отец и дядя всегда были тихими и любящими книги мальчиками. Они храбро сражались на поле боя, но всегда предпочитали библиотеку. И они не были готовы к тому, что случилось потом.

Они встретили леди Нериссу, фэйри, которая стала моей матерью, фэйри, чью красоту превосходила только её собственная жестокость.

Мой отец никогда не рассказывал мне, что случилось с ним, когда он был у Нериссы в руках, этого не делал и мой дядя. Но после возвращения, они сдали подробные отчеты Инквизитору. Меня... пригласили прочитать эти отчеты полностью и передать детали вам.

Вот эти детали: На протяжении семи лет мой отец был игрушкой для Нериссы. Она приковала его к себе, не цепями, а черной магией фэйри. Пока её слуги удерживали его, она надела на него серебряный ошейник. Он был заколдован. Он заставил моего отца видеть Нериссу не такой, какой она была, монстром, а чудом из чудес. Этот ошейник обманул его глаза и сердце и превратил его ненависть в любовь. Ну, или в то, что фэйри считали любовью. Безоговорочное подчинение. Он мог сделать всё, что угодно, для нее. И он делал это на протяжении семи лет.

Также был Артур, его брат. Он был младше Эндрю и казался даже меньше своего возраста. Добрый, как говорили они. Мягкий.

Леди Нерисса решила использовать его как инструмент, что-то, чем можно было мучить моего отца и укреплять его верность.

Нерисса заставляла моего отца жить в любви все эти годы, Артуру же пришлось жить в страданиях.

Артур был сожжен заживо множество раз, так как огонь фэйри сжигает плоть и кости, но не убивает.

Артура избивали, а цепи из шипов оставили на его спине раны, которые никогда не затянулись.

Артура приковывали к земле, сковывая запястья и лодыжки так, будто он был диким зверем, и заставляли видеть худшие кошмары. Волшебство фэйри показывало ему как те, кого он любил, умирали в муках у него на глазах.

Артура заставили поверить в то, что брат бросил его и предпочел любовь фэйри своей плоти и крови, и это была самая ужасная пытка из всех.

Артур был сломлен. Это случилось всего через год. Оставшиеся шесть лет фэйри провели топчась и хихикая на остатках его души.

Но всё же...

Артур был Сумеречным охотником, а это нельзя недооценивать. Однажды, у него, полусумасшедшего от боли и горя, было видение. Он видел свое будущее, тысячи дней страданий, десятки лет, столетия, проведенные с фэйри, в то время как он превращался в иссохшее, морщинистое и сломленное создание, и вот наконец он вернулся в свой мир и обнаружил, что прошел всего один день. Что все, кого он знал, живы и здоровы. Что они умоляют его умереть, чтобы им не пришлось видеть то, что с ним стало. Благой двор находился вне времени; фэйри могли отобрать у него всю жизнь, а могли дать ему десять жизней пыток и боли, и всё ещё оставаться верными своему слову.

Страх подобной судьбы был сильнее, чем боль. Именно он придал ему сил, чтобы сбросить оковы. Ему пришлось бороться с собственным братом, который верил, что должен защитить леди Нериссу любой ценой. Артур повалил моего отца на пол и убил леди Нериссу её собственным кинжалом. Тем же кинжалом он освободил отца от заколдованного серебра. И вместе, наконец свободные, они сбежали из Благого двора и вернулись в мир. Но каждый из них помнил о своих шрамах.

После того, как они сдали отчеты Инквизитору, они покинули Идрис и... друг друга. Братья, которые раньше были друг другу ближе, чем парабатаи, не могли видеть друг друга. Каждый из них служил напоминанием о том, что другой пережил и потерял. Ни тот, ни другой не мог забыть, где потерпел неудачу.

Возможно со временем они примирились. Но Артур отправился в Лондон, в то время как мой отец вернулся домой, в Лос-Анджелес, где он влюбился в одну Сумеречную охотницу, тренирующуюся там. Она также полюбила его и помогла забыть те ужасные годы. Они поженились, у них родился сын. Они были счастливы... и однажды они услышали, как прозвенел дверной звонок. Моя мама кормила малыша Джулиана или укладывала его спать, отец наверняка читал книгу. Один из них открыл дверь и обнаружил две корзинки на пороге, в каждой из которых лежал малыш. Этими малышами были мой брат Марк и я. Отец, находясь в заколдованном состоянии, не знал, что леди Нерисса родила двух детей.

Вместе с женой Элеанорой он вырастил нас как собственных детей, как чистокровных Сумеречных охотников. Они любили нас так, будто мы не были монстрами-полукровками, которых им подкинул враг, будто мы не напоминали отцу о мучениях, которые он так пытался забыть. Они любили нас сильнее, чем кто-либо мог бы любить. И я уверена, что Эндрю и Элеанора Блэкторны были лучшими Сумеречными охотниками. Поэтому я уверена, что они были достаточно умными, чтобы знать, глубоко внутри, что нам никогда не будут доверять полностью.

Доверяясь фэйри, вы рискуете стать обманутыми, потому что они заботятся только о себе. Они сеют лишь разрушения, а их излюбленное оружие - человеческая любовь.

Это урок, который меня попросили преподать вам. И я это сделала.

* * *

- Какого черта это было? - воскликнул Саймон, как только их отпустили с занятия.

- Я знаю! - Джордж оперся о стену в коридоре, но быстро передумал, так как что-то зелёное медленно проползло рядом с его плечом. - В смысле, я знал, что фэйри - маленькие ублюдки, но кто же мог знать, что они - истинное зло?

- Я знала, - сказала Джули, её лицо казалось бледнее, чем обычно.

Она ждала их за дверью или, вероятнее всего, ждала Джона Картрайта, с которым они были своего рода парой. Джули была симпатичнее, чем Джон, и хотя она была почти таким же снобом, Саймон думал, что она выберет себе парня получше.

Джон положил руки ей на талию, и было видно, что она чувствовала себя комфортно рядом с его мускулистым торсом.

То, что они делают выглядит так естественно, думал с удивлением Саймон. Но если задуматься, то всё, что делали Сумеречные охотники, выглядело естественно.

Это было немного противно.

- Не могу поверить, что они мучили бедного парня целых семь лет. - сказал Джордж.

- А его брат! - воскликнула Беатриз Мендоза. - То, что сделали с ним, ещё хуже.

Джордж посмотрел на нее с недоверием:

- Ты думаешь, что быть против воли влюбленным в сексуальную принцессу-фэйри хуже, чем быть сожженным заживо пару сотен раз?

- Я думаю...

Саймон прочистил горло:

- Эм, я имел в виду, какого черта они поступили так с Хелен Блэкторн? Загнали её сюда как циркового уродца и заставили рассказывать нам страшилки о собственной матери.

Как только Хелен закончила рассказ, профессор Мэйхью выставил её из класса. Она выглядела так, будто хотела обезглавить его, но вместо этого опустила голову и подчинилась. Он никогда не видел, чтобы Сумеречные охотники вели себя так, её будто... укротили. И это было тошнотворно неправильным.

- Но ведь она ей мама только формально, так ведь? - спросил Джордж.

- И поэтому ты думаешь, что это доставляло ей удовольствие? -скептически заметил Саймон.

- Я думаю, многие вещи не доставляют нам удовольствие, - сказала Джули холодно. - И видеть, как твою сестру режут на кусочки, тоже не очень приятно. Так что извините, если мне наплевать на то, что она полукровка или на её так называемые чувства.

Её голос задрожал на последнем слове, а затем она резко выскользнула из объятий Джона и побежала по коридору. Джон с ненавистью взглянул на Саймона:

- Отлично, Льюис. Ты молодец.

Он помчался за Джули, оставив Саймона, Беатриз и Джорджа в неловком положении.

После напряженной паузы Джордж почесал свой обросший щетиной подбородок и сказал:

- Мэйхью был довольно суров с ней, вел себя так, будто она - преступница. Может он думал, что она заколет его куском мела или ещё что-нибудь в таком духе.

- Она фэйри, - заметила Беатриз. - С ними нельзя терять бдительность.

- Она фэйри только наполовину. - сказал Саймон.

- Думаешь, этого не достаточно? Почему тогда Конклав отправил её в ссылку?

Саймон фыркнул:

- Ну да, Конклав всегда прав.

- Её брат участвует в Дикой Охоте. - продолжала спорить Беатриз. - Что скажешь на счет него?

- Это не его вина, - запротестовал Саймон. Клэри рассказала ему историю взятия в плен Марка Блэкторна, как его схватили фэйри во время нападения на Лос-Анджелесский Институт. Рассказала и том, как Конклав оставил все попытки спасти его.

- Он там против своей воли.

Беатриз выглядела раздраженной:

- Ты не можешь утверждать это. Никто не может.

- Когда это началось? - спросил Саймон. - С каких пор ты записалась в ненавистники нежити?

Саймон может и не помнил тех дней, когда был вампиром, но он предпочитал не дружить с теми, кто сначала садится на кол, а уж потом задает вопросы.

- Я не ненавижу нежить, - настаивала уверенная в своей правоте Беатриз. - У меня нет проблем с оборотнями, вампирами или магами. Но феи - совсем другое дело. Всё, что Конклав делает для них или с ними, для нашего же блага, для того, чтобы защитить нас. Ты не думал, что они лучше знают, что делать?

Саймон закатил глаза:

- Слова истинного Сумеречного охотника.

Беатриз посмотрела на него со странным выражением:

- Саймон, ты хоть понимаешь, как часто ты произносишь «Сумеречный охотник» будто это оскорбление?

Эти слова умерили пыл Саймона. Беатриз редко разговаривала с кем-то в таком тоне, особенно с ним.

- Я...

- Если ты думаешь, что быть Сумеречным охотником так ужасно, я не понимаю, что ты здесь делаешь?

Она зашагала по коридору в сторону своей комнаты, которая, как и у остальных второгодок из элиты, находилась выше, в одной из башен с окнами на южной стороне и видом на равнину.

Джордж и Саймон направились в другую сторону, к подземелью.

- Не самый удачный день, - весело сказал Джордж, мягко стукнув соседа по комнате кулаком. Это был способ Джорджа сказать: не волнуйся, всё наладится.

Они тяжелым шагом пошли вниз по коридору. За лето никто так и не убрал лужи отвратительно пахнущей слизи, которые мешали проходу в подземелье, с потолка по прежнему капало - или может уборщики в Академии просто не считали нужным убираться в отстойных местах. Как бы то ни было, сейчас Саймон и Джордж могли пройти здесь с завязанными глазами, по привычке переступая лужи и уклонялись от капающих труб.

- Я не хотел ни с кем ссориться, - сказал Саймон. - Я просто не думаю, что это правильно.

- Поверь, приятель, всё ты сделал правильно. Я полностью с тобой согласен.

- Ты серьезно? - Саймон почувствовал прилив облегчения.

- Конечно, - сказал Джордж. - Ты не можешь оградить всё стадо, когда одна овца есть не ту траву, верно?

- Ну... да.

- Я просто не пойму, почему ты так переживаешь по этому поводу.

Джордж был тем человеком, который никогда ни о чем не беспокоился, ну или пытался быть таким. Он утверждал, что безразличие - их семейное кредо.

- Это из-за того, что ты был вампиром? Ты ведь знаешь, никто о тебе так не думает.

- Нет, не из-за этого.

Саймон знал, что друзья редко задумывались о его вампирском прошлом - они считали, что это не имеет значения. Но Саймон не был так уверен. Быть мертвым... Как такое может не иметь значения?

Но он ничего не мог с этим поделать.

Это просто было неправильно, то как профессор Мэйхью обращался с Хелен, или то как все отзывались о Благом дворе (как будто в предательстве нескольких фэйри, были виноваты они все, отныне и навеки.

Может так и было: проблема виновности передавалась из поколения в поколение, по грехам отцов судили не только их детей, но и друзей, соседей и даже случайных знакомых, имеющих такую же форму ушей. Но нельзя просто обвинять всех подряд - в данном случае всех жителей Нижнего Мира - потому что вам не понравится то, как они на это отреагируют. Саймон провел достаточно времени в еврейской школе, чтобы знать как заканчиваются подобные вещи. К счастью, когда он уже собирался объяснить Джорджу, насколько сильно облажался Гитлер, профессор Катарина Лосс материализовалась рядом с ними.

Материализовалась в буквальном смысле, из весьма театральных клубов дыма. Привилегия магов, подумал Саймон. Хотя работать на публику было не в стиле Катарины. Обычно она ничем не отличалась от других учителей Академии, со стороны можно было подумать, что она никакой не маг (если не обращать внимания на синюю кожу). Но Саймон заметил, что где бы в Академии не появилась нежить, Катарина тут же оказывалась рядом со своей магией.

Не то чтобы Хелен была из Нижнего Мира, напомнил себе Саймон.

С другой стороны, Саймон не был вампиром уже больше года, а Катарина всё ещё называла его светолюбом. Она утверждала, что если однажды был нежитью, то в самой дальней, крошечной части души всё равно ей и останешься. Она говорила об этом так уверенно, будто знала что-то, чего не знал Саймон. После разговоров с ней Саймон часто ловил себя на том, что проводит языком по зубам, чтобы убедиться, что у него нет клыков.

- Могу я поговорить с тобой, светолюб? Наедине?

Джордж, который нервничал в присутствии Катарины с тех пор, как она ненадолго превратила его в овцу, только и ждал момента, чтобы убежать. И он сделал это.

Саймон обнаружил, что рад остаться наедине с Катариной, уж она то должна быть на его стороне.

- Профессор Лосс, вы не поверите, что только что было на уроке у профессора Мэйхью...

- Как прошло твое лето, светолюб? - она слабо улыбнулась. - Надеюсь, ты хорошо отдохнул. Не слишком много солнца?

За всё время, что он знал Катарину, она не утруждала себя пустыми разговорами. И казалось странным то, как она вела себя сейчас.

- Вы знали, что Хелен Блэкторн была здесь, верно?

Она кивнула:

- Я знаю обо всем, что происходит в Академии. Или ты ещё не заметил?

- И я думаю, вы знаете, как профессор Мэйхью обошелся с ней.

- Как если бы она не была человеком, я права?

- Точно! - воскликнул Саймон. - Будто она была чем-то, что прилипло к подошве его ботинка.

- Согласно моим наблюдениям, профессор Мэйхью относится так ко многим людям.

Саймон покачал головой:

- Если бы вы видели... это было даже хуже. Может мне нужно рассказать об этом декану Пенхлоу?

Эта идея показалась ему не такой уж и плохой, когда он её озвучил.

- Она может, не знаю... сделать хоть что-то.

Катарина сжала губы:

- Ты должен делать только то, что считаешь нужным, светолюб. Но могу сказать наверняка, что декан Пенхлоу имеет очень мало влияния в вопросе Хелен Блэкторн.

- Но она ведь декан. Она должна... ох.

Медленно всё стало на свои места. Декан Пенхлоу - кузина Алины Пенхлоу, девушки Хелен. Мама Алины, Джия, была Консулом, но не могла решать судьбу Хелен, так как для всех её мнение не было объективным. Если сама Консул не смогла вступиться за Хелен, то чего можно было ожидать от декана. Саймону показалось ужасно несправедливым то, что люди, которые любили Хелен, не могли ей помочь.

- Как Хелен вообще оказалась здесь? - удивился Саймон. - Я знаю, что остров Врангеля - отвратительное место, но что может быть хуже, чем выступать перед людьми, которые её ненавидят?

- Ты можешь спросить это лично у нее, - ответила Катарина. - Об этом я и хотела поговорить с тобой. Хелен попросила меня отправить тебя к ней сегодня после занятий. У нее есть кое-что для тебя.

- Что это?

- Об этом ты также узнаешь от нее. Ты найдешь её жилье в западной части территории.

- Она остановилась в Академии?

Саймон был удивлен. Он не мог понять, зачем она приходила сюда, но ещё труднее было понять, почему она решила здесь остановиться.

- У нее ведь должны быть друзья в Аликанте, у которых она могла бы остановиться.

- Я уверена, они у нее есть, даже сейчас. - сказала Катарина, было что-то грустное и доброе в её голосе, будто она укладывала маленького ребенка спать. - Но, Саймон, ты думаешь у нее был выбор?

* * *

Саймон остановился в нерешительности перед дверью хижины, заставляя себя постучать. Меньше всего на свете он любил встречаться с кем-то из прежней жизни, такие встречи всегда сопровождались страхом не оправдать чьих-то ожиданий. Слишком часто Саймон видел в их глазах проблеск надежды, который угасал, как только он открывал рот.

По крайней мере, говорил он себе, они с Хелен едва знакомы. Она не должна ожидать многого от него. Только если нет чего-то такого, о чём он не знает.

Но что-то такое должно было быть... Зачем бы тогда она просила о встрече?

Есть только один способ узнать, подумал Саймон, и постучал в дверь.

Она переоделась в платье в горошек и выглядела намного младше, чем в классе. И намного счастливее. Она заулыбалась ещё шире, когда увидела, кто был за дверью.

- Саймон! Я так рада, что ты пришел. Заходи, присаживайся, будешь что-нибудь есть или пить? Может чашечку кофе?

Саймон обнаружил в маленькой жилой комнате только диван. Он был неудобным и потертым, а тусклый цветочный орнамент придавал ему вид чего-то, что могло бы принадлежать его бабушке. Он задумался о том, кто бы мог здесь жить, или эту ветхую хижину держат здесь только для визитеров Академии. Хотя он не мог представить, чтобы кто-то согласился жить в полуразрушенной хижине на краю леса, которая выглядела как домик ведьмы из сказки о Гензель и Гретель до того, как та сделала его пряничным.

- Нет, спасибо, ничего не нужно... - Саймон остановился, так как её последние слова совпали с его. - Ты сказала кофе?

С начала учебного года прошла только половина недели, а у Саймона уже был серьезный недостаток кофеина. До того, как он успел сказать да, ведро, пожалуйста, Хелен протянула ему дымящуюся кружку.

- Я думаю, да, - сказала она.

Саймон жадно глотал, наполняясь кофеином. Он не мог представить, как это - быть человеком (а в случае Сумеречных охотников сверхчеловеком) без суточной дозы кофе.

- Где ты взяла его?

- Магнус наколдовал мне кофеварку, работающую без электричества. - сказала Хелен, улыбаясь. - Что-то вроде подарка на память перед тем, как мы отправились на остров Врангеля. А сейчас я не могу жить без нее.

- Как там? На острове?

Хелен задумалась, и Саймон подумал, что допустил ошибку. Разве не грубо спрашивать кого-то, как им понравилось изгнание на пустынный остров?

- Холодно, - сказала она наконец. - Одиноко.

- Ох...

Что ещё можно было сказать? Одним «мне очень жаль» это не покроешь, и Хелен не выглядела так, будто хотела это услышать.

- Но, по крайней мере мы были вместе. Алина и я. Это хоть что-то. Хотя её присутствие заменяет мне всё. И я всё ещё не могу поверить, что она согласилась выйти за меня.

- Вы женитесь? - воскликнул Саймон. - Это ведь замечательно!

- Да, - Хелен улыбалась. - Трудно поверить в то, как много света можно найти в непроглядной тьме, если у тебя есть тот, кто любит тебя.

- Она приехала с тобой? - спросил Саймон, оглядываясь по сторонам.

В хижине была ещё одна комната, спальня, как он предположил, но дверь туда была закрыта. Он не мог вспомнить Алину, но всё то, что рассказывала Клэри, вызывало любопытство.

- Нет, - резко сказала Хелен. - Это не было частью сделки.

- Какой сделки?

Вместо ответа на вопрос, она резко изменила тему разговора:

- Так, тебе понравилась моя утренняя лекция?

Саймон промолчал, не зная, что на это ответить. Он не хотел объяснять, что посчитал лекцию скучной, но говорить, что ему понравилось слушать её ужасную историю или видеть, как профессор Мэйхью унижал её, тоже казалось неправильным.

- Я был удивлен, что ты захотела прочитать лекцию. - наконец сказал он. - Уверен, тебе было тяжело рассказывать эту историю.

Хелен криво улыбнулась:

- Захотела - неправильное слово.

Она поднялась, чтобы налить Саймону ещё одну чашку кофе, и с крохотной кухни донесся стук посуды. Саймон подумал, что скорее всего она просто пытается занять чем-то руки. И может избегает встретиться с ним взглядом.

- Я заключила с ними сделку. С Конклавом. - она нервно провела рукой по белокурым волосам, и Саймон на мгновение увидел её заостренные уши. - Они сказали, что если я приеду в Академию на пару дней и позволю им выставить меня на показ как цирковую зверушку, они разрешат нам с Алиной вернуться.

- На сколько?

Она горько рассмеялась:

- На один день и одну ночь, чтобы пожениться.

Внезапно Саймон вспомнил, о чем его спрашивала Беатриз сегодня утром. Почему он так рьяно пытается стать Сумеречным охотником.

Порой, Саймон действительно не мог вспомнить почему.

- Но они даже не хотят позволить нам вернуться, - её голос был пропитан горечью. - Они хотят, чтобы мы сыграли свадьбу на острове. Если это вообще можно назвать свадьбой, в замерзшей адской бездне, чтобы тех, кого мы любим, не было рядом с нами. Но, думаю, я должна быть счастлива, что они позволили хотя бы это.

Менее счастлива, чем разъярена, подумал Саймон, но решил не говорить этого вслух.

- Я удивлен, что их так сильно заботит одна лекция, - сказал он вместо этого. - Не то чтобы она не была поучительной, но профессор Мэйхью мог рассказать её и сам.

Хелен оставила бесполезную работу на кухне и встретилась с Саймоном взглядом.

- Их не заботит лекция. И дело не в вашем обучении, они просто хотели унизить меня. Вот и всё. - она встряхнулась, затем улыбнулась так широко, что улыбка коснулась глаз. - Забудь об этом. Ты пришел, чтобы получить кое-что от меня - вот оно.

Хелен вытащила из кармана конверт и протянула его Саймону.

Сгорая от любопытства, он разорвал конверт и вытащил от туда маленький листок цвета слоновой кости, исписанный знакомым почерком.

У Саймона перехватило дыхание.

Дорогой Саймон, писала Иззи.

Я знаю, что у меня выработалась привычка беспокоить тебя в школе.

И это было правдой. Изабель часто появлялась в Академии именно тогда, когда Саймон меньше всего ожидал её увидеть. И каждый раз, когда она была здесь, они ссорились; и каждый раз ему было жаль, что она уходила.

Я обещаю, что не буду больше этого делать. Но есть кое-что, о чем нам нужно поговорить. Поэтому я предупреждаю тебя о визите заранее. Если ты хочешь увидеть меня, скажи Хелен и она передаст мне. Если нет, в любом случае скажи об этом Хелен.

Изабель

Саймон прочитал послание несколько раз, пытаясь интуитивно определить его тон. Нежный? Страстный? Деловой?

Меньше недели назад он ждал от нее эмейла или телефонного звонка - но зачем нужно было ждать пока он вернется в Академию, чтобы связаться с ним? Зачем вообще ей это нужно?

Может потому что так легче порвать с ним навсегда, когда он в безопасности и на другом континенте?

Но в таком случае, зачем пользоваться Порталом в Идрис, чтобы сделать это лично?

- Может тебе нужно немного подумать, - наконец сказала Хелен.

Он забыл о том, что она здесь.

- Нет! - выпалил Саймон. - В смысле, нет, мне не нужно думать, но да, да, я хочу её увидеть. Конечно. Пожалуйста, передай ей.

Перестань мямлить, сказал себе Саймон. Летом он превращался в выжившего из ума глупца каждый раз, когда находился в одной комнате с ней - неужели теперь это повторяется от одного звука её имени?

Хелен рассмеялась:

- Видишь, я же тебе говорила, - сказала она громко.

- Эм, говорила мне что? - спросил Саймон.

- Ты слышала его, выходи! - сказала Хелен ещё громче, и дверь спальни со скрипом открылась.

Изабель Лайтвуд по определению не могла выглядеть застенчивой, но её лицо было именно таким:

- Сюрприз?

Когда к Саймону вернулся дар речи, в его мозгу вертелось только одно слово.

- Изабель.

Скорее всего напряжение между ними было настолько ощутимым, что даже Хелен могла его почувствовать, потому что она быстро проскользнула мимо Изабель в спальню и закрыла дверь.

Оставив их наедине.

- Привет, Саймон.

- Привет, Иззи.

- Ты, эм, наверное не ожидал увидеть меня здесь, - было странно слышать неуверенность в её голосе.

Саймон кивнул.

- Ты не позвонил мне, - сказала она. - Я спасла тебя от обезглавливания демоном Эйдолоном, а ты даже не позвонил.

- Ты тоже не позвонила мне, - заметил Саймон. - И... эм... отчасти, я чувствовал, что должен был спасти себя сам.

Изабель вздохнула:

- Я знала, что ты так скажешь.

- Потому что я должен был, Иззи.

- Потому что ты идиот, Саймон, - она оживилась. - Но сегодня твой счастливый день, потому что я решила не бросать тебя. Одно плохое свидание этого не стоит.

- Три плохих свиданий, - уточнил он. - Действительно плохих свиданий.

- Худших, - подтвердила она.

- Худших? Джейс рассказывал мне, что как-то ты ходила на свидание с русалом, и он заставил тебя пообедать в реке. Не уверен, что наши свидания были ещё...

- Хуже, - подтвердила она и рассмеялась.

Саймон подумал, что его сердце может разорваться от этого звука. Было что-то беззаботное, радостное в её смехе - как будто обещание. Что, если они пройдут через все неловкости, боль и бремя ожиданий, если они снова будут вместе, что-то хорошее ждет их впереди.

- Я тоже не хочу расставаться, - сказал Саймон, и улыбка, которой она наградила его, была даже лучше, чем смех.

Изабель села рядом с ним на маленький диванчик. Саймон внезапно осознал, что их разделяют считанные дюймы. Может ему стоит начать действовать прямо сейчас?

- Я подумала, что Нью-Йорк слишком переполнен, - сказала она.

- Демонами?

- Воспоминаниями, - пояснила Изабель.

- Не думаю, что воспоминания - это моя проблема.

Изабель толкнула его локтем. Этого хватило, чтобы между ними пробежала искра.

- Ты знаешь о чем я.

Он толкнул её в ответ.

Тронуть её так небрежно - не было большим делом...

Она была так близко, а он так хотел вернуть её...

Она хотела его.

Он хотел её.

Не то чтобы это было так легко.

Саймон прочистил горло и, сам не зная почему, вскочил на ноги. Затем, как будто этого было недостаточно, отступил в другой конец комнаты.

- Так, чем мы сейчас займемся? - спросил он.

Она выглядела брошенной всего одно мгновение, затем вскинула голову:

- Мы пойдем на ещё одно свидание, - сказала она, и это была не просьба, а приказ. - В Аликанте. На нейтральной территории.

- Когда?

- Я думаю... сейчас.

Это было не то, на что он рассчитывал, но почему нет? Занятия на сегодня закончились, а второгодкам разрешалось покидать территорию Академии. Не было не единой причины, чтобы не пойти с Изабель прямо сейчас. Не считая того, что у него не было времени приготовиться, разработать план, привести в порядок волосы и его «небрежно помятый» вид, придумать список тем для разговора... хотя, ничего из этого не спасло три предыдущих свидания от катастрофы. Может настало время действовать спонтанно.

К тому же, Изабель не оставила ему выбора.

- Отлично, - согласился Саймон. - Должны ли мы пригласить Хелен?

- На наше свидание?

Идиот. Саймон отвесил себе подзатыльник в подсознании.

- Хелен, не хочешь ли ты разрушить наше романтическое свидание? - позвала Изабель.

Хелен вышла из комнаты:

- Ничего не хотела бы больше, чем оказаться третьим лишним, но мне не позволено отсюда уходить.

- Что? - пальцы Изабель перебирали хлыст из электрума, обернутый вокруг запястья, и Саймон не мог винить её в том, что ей хочется ударить что-то, или кого-то. - Пожалуйста, скажи, что шутишь.

- Катарина наколдовала защитный круг вокруг хижины, - сказала Хелен. - Он позволит вам зайти и выйти, но если я попытаюсь выйти до того, как меня вызовут, он будет достаточно эффективным.

- Катарина бы этого не сделала! - запротестовал Саймон, но Хелен протянула руку, чтобы успокоить его.

- Они не оставили ей выбора, - сказала Хелен. - И я попросила её согласиться. Ведь это часть сделки.

- Это не допустимо, - сказала Изабель с едва сдерживаемым гневом. - Забудь о свидании, мы остаемся с тобой.

Она загорелась праведным гневом, и Саймону вдруг отчаянно захотелось сжать её в объятиях и целовать до скончания времен.

- Вы точно не забудете об этом свидании. - сказала Хелен. - И вы не останетесь здесь не секундой дольше. Без вопросов.

Вопросы конечно были, но Хелен убедила их в том, что остаться с ними и знать, что она испортила им день, будет ещё хуже, чем сидеть здесь одной.

- А сейчас, пожалуйста, и заметьте, я говорю это с любовью, убирайтесь к черту.

Она обняла Иззи, а затем и Саймона.

- Не упусти этот шанс, - прошептала она ему на ухо, затем вытолкала их за дверь и закрыла у них перед носом.

Две белые лошади паслись у дороги, будто ожидая Изабель. Саймон подумал, что скорее всего так и было; животные в Идрисе могли уходить от дома достаточно далеко, как если бы они могли знать, что нужно их хозяевам и, если хорошо попросить, могли это исполнить.

- Так, куда конкретно мы собираемся? - спросил Саймон.

Ему не приходило на ум, что они собираются добираться до Аликанте на лошадях, но конечно, это ведь Идрис. Никаких машин. Никаких поездов. Ничего, кроме средневекового или магического транспорта, а лошадь определенно лучше вампирского мотоцикла. В какой-то степени.

Изабель усмехнулась и вскочила на седло так же легко, как если бы это был велосипед. Саймон, напротив, неуклюже, потея и ворча, забирался на лошадь и боялся, что стоит Изабель только взглянуть на него, как она сразу всё отменит.

- Мы пройдемся по магазинам, - просветила его Изабель. - Тебе пора заиметь меч.

* * *

- Это не должен быть именно меч, - сказала Изабель, когда они заходили в «Стрелу Дианы». Поездка в Аликанте была будто из мечты, или хотя бы из дешевого любовного романчика. Они вдвоем скакали на белых жеребцах, а пейзаж сменялся от изумрудных равнин до леса цвета пламени. Волосы Изабель струились чернильной рекой, а Саймон даже умудрился не упасть с лошади (кто бы мог подумать). Лучше всего было то, что из-за порывов ветра и цокота копыт не нужно было говорить. В этот момент между ними всё было так естественно. Саймон почти забыл, что это самый важный момент в его жизни и один промах мог всё испортить. А сейчас это бремя опять легло на его плечи. И было тяжело говорить что-нибудь умное, когда в голове крутились одни и те же слова.

Не. Упусти. Этот. Шанс.

- Здесь есть всё, - продолжала Изабель, по-видимому пытаясь хоть как-то разрядить тишину. - Кинжалы, мечи, метательные звезды... о, и мечи, конечно же. Все виды мечей. Правда классно?

- Да, - сказал Саймон тихо. - Классно.

За прошедший год в Академии он научился сражаться на уровне начинающего Сумеречного охотника и имел опыт обращения со всем названным ею оружием. Но он обнаружил, что знать, как пользоваться оружием, и хотеть этого - разные вещи. В прежней жизни он выслушивал множество лекций о владении огнестрельным оружием и поэтому искренне желал, чтобы все оружие города было утоплено в Ист-Ривер. Не то чтобы пистолеты и мечи были похожи, и не то чтобы он не любил стрелять из лука и смотреть, как стрела мягко и точно попадает в цель. Но то, как Изабель любила свой хлыст, как Клэри говорила о своем мече, будто он был членом семьи... к страсти Сумеречных охотников к смертельному оружию нужно было привыкнуть.

В «Стреле Дианы», оружейном магазине на Флинток Стрит в центре Аликанте, было больше оружия, чем Саймон когда-либо видел в одном месте (а он видел оружейную в Академии, которая могла вооружить целую армию). Но в то время как арсенал Академии был похож на кладовую: мечи, кинжалы и стрелы были свалены в бесформенные кучи и повалены на неустойчивые полки, «Стрела Дианы» напоминала Саймону ювелирный магазин. Клинки горделиво сверкали, а бархатные футляры, в которых они лежали, выгодно оттеняли этот металлический блеск.

- Так, что именно вы ищите?

Парень за прилавком имел ирокез и был одет в бледную футболку с рисунком стрельбы, в таком виде он походил скорее на продавца комиксов, чем оружия. Саймон предположил, что перед ними не Диана.

- Что насчет лука? - сказала Иззи. - Что-то действительно эффектное. Достойное чемпиона.

- Может не на столько эффектное, - быстро добавил Саймон. - Может что-то... по-скромнее.

- Люди часто недооценивают важность правильного оружия, - продолжала рассуждать Изабель. - Ты должен запугать врага ещё до того, как начнешь двигаться.

- Ты не думаешь, что с этим справиться моя отпугивающая одежда? - Саймон указал на свою футболку, на которой был изображен аниме-кот, блюющий чем-то зеленым.

Изабель хихикнула, а затем снова повернулась к не-Диане:

- Что у вас есть из кинжалов? Что-нибудь позолоченное?

- Не думаю, что я создан для чего-то позолоченного, - возразил Саймон. - Или, эм, для кинжалов.

- У нас есть пара хороших мечей, - сказал парень.

- Насколько я припоминаю, с мечом ты выглядишь горячо, - сказала Изабель.

- Возможно, - Саймон хотел, чтобы его голос прозвучал бодро, но Изабель должно быть почувствовала его скептицизм.

Она повернулась:

- Звучит так, будто ты даже не хочешь оружие.

- Ну...

- Так что мы вообще здесь делаем? - отрезала Изабель.

- Ты это предложила.

Изабель выглядела так, будто хотела топнуть ногой... или ударить его в лицо:

-Ну, прости, что пытаюсь помочь тебе стать настоящим Сумеречным охотником. Забудь об этом. Мы можем уйти.

- Нет! - сказал он быстро. - Я не это имел в виду.

С Изабель он всегда не это имел в виду. Раньше Саймон считал себя человеком слова, а не дела или оружия, коли на то пошло. Его мама всегда говорила, что он может убедить её почти во всем. Всё, что он мог сделать с Изабель, это убедить в том, что она его девушка.

- Вы, эм, осмотритесь здесь пока, - сказал продавец, избегая неловкости, и ушел.

- Прости, - сказал Саймон. - Давай останемся. Конечно же я хочу, чтобы ты помогла мне выбрать что-нибудь.

Она вздохнула:

- Нет уж, это ты прости. Выбирать первое оружие - дело личное. Я поняла. Не торопись, осматривайся. Я буду молчать.

- Я не хочу, чтобы ты молчала.

Но она покачала головой и закрыла рот на замок, а затем выбросила три пальца в воздух - скаутский почет. Сумеречные охотники так не делали, и Саймон удивился, кто мог научить её этому.

Он удивился, ведь это мог сделать и он сам.

Иногда он ненавидел прежнего Саймона и все те вещи, что он делал с Изабель, вещи, которые нынешний Саймон не мог понять. Соревноваться с самим собой было странно и вызывало головную боль.

Они осматривали магазин, проходя по секциям: копья, клинки серафимов, арбалеты с искусной резьбой, чакры, метательные ножи, золотые кнуты, возле которых Изабель начала млеть от счастья.

Тишина угнетала. И хоть у Саймона никогда не было хорошего свидания (насколько он мог вспомнить), но он был уверен, что они должны включать в себя хоть какой-то разговор.

- Бедная Хелен, - сказал он, проверяя вес и балансировку средневекового палаша. По крайней мере на эту тему они могли говорить не ссорясь.

- Я ненавижу их за то, что они с ней делают, - сказала Изабель, поглаживая опасный на вид серебряный кинжал, будто он был щенком. - Как это было, в классе? Так ужасно, насколько я представляю?

- Хуже, - признался Саймон. - Если бы ты видела её лицо, когда она рассказывала о своих родителях...

Изабель сжала рукоять кинжала:

- Почему они не видят, как ужасно поступают с ней? Она - не фэйри.

- Ну, дело ведь не в этом, не так ли?

Изабель аккуратно положила кинжал в футляр:

- Что ты имеешь в виду?

- Не важно, фэйри она или нет. Это к делу не относится.

Она пронзила Саймона взглядом:

- Хелен Блэкторн - Сумеречный охотник. Марк Блэкторн - Сумеречный охотник. И если ты со мной не согласен, то у нас проблемы.

- Конечно же я с тобой согласен.

То, с какой яростью она заступалась за друзей, заставляло Саймона любить её ещё больше. Почему он не может просто сказать ей это? Почему всё так сложно?

- Они такие же Сумеречные охотники как и ты. Я имею в виду, что даже если бы они ими не были, если бы мы говорили о настоящих фэйри, разве было бы справедливо относиться к ним как к врагам только из-за того, кем они являются?

- Ну...

Саймон был удивлен:

- Что значит «ну...»?

- Это значит, что возможно все фэйри являются потенциальными врагами, Саймон. Посмотри, что они сделали. Посмотри, как много страданий принесли нам.

- Они не все в этом участвовали, но они все расплачиваются за это.

Изабель вздохнула:

- Послушай, я приветствую Холодный Мир не больше, чем ты. Ты прав, не все фэйри - враги. Не все из них предали нас, и это несправедливо, что они все должны быть наказаны. Думаешь, я не понимаю этого?

- Ладно.

- Но...

- Я не понимаю, как здесь может быть какое-то «но», - отрезал Саймон.

- Но всё не так просто, как ты думаешь. Королева Благого двора предала нас. Легион фэйри присоединился к Себастьяну во время Тёмной войны. Многие Сумеречные охотники были убиты. Ты должен понимать, почему люди разгневаны. И напуганы.

Перестань говорить об этом, твердил себе Саймон. Его мама однажды сказала, что на свиданиях никогда нельзя обсуждать религию или политику. Саймон не знал, к какой из категорий отнести ситуацию с Конклавом, но в любом случае это было безнадежно.

Непостижимым образом и несмотря на здравый смысл, Саймон продолжал говорить:

- Мне не важно, насколько они рассержены или напуганы, это не правильно наказывать всех фэйри за ошибки нескольких из них. Или дискриминировать людей...

- Я не говорила, что кого-то нужно дискриминировать...

- Именно это ты и говорила.

- О, отлично, Саймон. Королева Благого двора и её приспешники обвели нас вокруг пальца, способствовали смертям сотен Сумеречных охотников, не считая тех, кого они убили лично, и я - ужасный человек?

- Я не говорил, что ты - ужасный человек.

- Ты думал об этом.

- Может хватит говорить мне о том, что я думаю? - рявкнул он намного резче, чем планировал.

Она резко захлопнула рот и глубоко вздохнула.

Он посчитал до десяти.

Каждый ждал, пока другой успокоится.

Когда Изабель заговорила снова, её голос звучал спокойнее, но в то же время злее:

- Я говорю тебе, Саймон, мне не нравится Холодный Мир. Я ненавижу его, к твоему сведению. Не только из-за Алины и Хелен, а потому что это неправильно. Но... у меня нет идеи по-лучше. Речь идет не о том, кому ты или я хотим доверять, а о том, кому может доверять Конклав. Нельзя подписывать соглашения с теми, кто отказался держать свое слово. Просто нельзя. Если Конклав захочет отмщения, - Изабель многозначительно оглядела оружие на полках. - Поверь, они его получат. Холодный Мир касается не только Благого двора. Он касается нас. Может я и не люблю его, но понимаю. Лучше тебя, по крайней мере. Если бы ты был там, если бы ты знал...

- Я был там, - тихо сказал Саймон. - Помнишь?

- Конечно помню. Но ты - нет. Поэтому это не одно и тоже. Ты...

- Другой, - закончил он вместо нее.

- Я не это имела в виду, я просто...

- Поверь мне, Иззи. Я всё понял. Я - не он и никогда им не буду.

Изабель издала звук, отдаленно напоминающий шипение:

- Когда ты уже покончишь с этим старый Саймон/новый Саймон комплексом неполноценности? Он уже устарел. Почему ты не станешь чуточку изобретательней и не найдешь новый предлог?

- Новый предлог для чего? - Саймон был искренне удивлен.

- Для того, чтобы не быть со мной! - крикнула она. - Потому что ты явно его ищешь. Приложи больше усилий.

Она выбежала из магазина, хлопнув за собой дверью. При закрытии дверь издала звонок, и не-Диана снова появился:

- А, это всё ещё вы, - его голос звучал разочарованно. - Определились?

Саймон мог покончить с этим прямо сейчас; он мог перестать пытаться, перестать бороться, просто позволить ей уйти. Самое простое решение. Всё он должен был сделать - просто позволить этому произойти.

- Я определился уже давно, - сказал Саймон и выбежал из магазина.

Ему нужно было найти Изабель.

Это было не так трудно. Она сидела на маленькой скамейке на другой стороне улицы, обхватив руками голову.

Саймон сел рядом.

- Прости меня, - сказал он тихо.

Она покачала головой, не убирая рук:

- Не могу поверить, что была настолько глупа, чтобы думать, что это сработает.

- Ещё может сработать, - сказал он с оттенком отчаяния в голосе. - Я всё ещё хочу этого, если ты...

- Нет, я говорю не о нас с тобой, идиот.

Наконец она посмотрела на него. К счастью, её глаза были сухими. По сути она вообще не выглядела расстроенной - она выглядела разъяренной.

- Эта дурацкая идея с покупкой оружия. Последний раз я советовалась по поводу свиданий с Джейсом.

- Ты позволила Джейсу спланировать наше свидание? - спросил Саймон скептически.

- Ну, не то чтобы у нас самих это хорошо получалось. Он водил сюда Клэри покупать меч, и это было ужасно сексуально, вот я и подумала, возможно...

Саймон с облегчением рассмеялся:

- Это прозвучит странно, но ты встречаешься не с Джейсом.

- Ну да.

- Нет, я имею в виду, ты встречаешься с парнем, который вообще не похож на Джейса.

- Я не знала, что встречаюсь с кем-то, - сказала она ледяным голосом.

Его сердце будто обвили колючей проволокой. Но затем, едва заметно, она смягчилась:

- Шучу. По большей части.

- Я понял. - сказал он. - По большей части.

Изабель вздохнула:

- Мне жаль, что всё так вышло.

- Это не только твоя вина.

- Конечно, это не только моя вина, - сказала она. - По большей части это вообще не моя вина.

- Эм... я думал мы перешли к взаимным извинениям.

- Да, прости.

Он усмехнулся:

- Видишь, сейчас ты разговариваешь.

- Ну так что? Возвращаемся в Академию?

- Шутишь? - Саймон встал и протянул ей руку, и о, чудо из чудес - она взяла её. - Мы не собираемся расставаться, пока не разберемся с этим. И мы не будим поступать как Клэри и Джейс. Это ведь только наши проблемы, правда? Зачем пытаться быть теми, кем мы не являемся? Я, например, не могу быть крутым хипстером-тусовщиком.

- Не думаю, что такие есть, - сказала Изабель иронично.

- Это доказывает мою точку зрения. А ты не можешь быть геймером, который всю ночь напролет смотрит «Наруто» или воюет с орками в «Драконах и Подземельях».

- По-моему ты говоришь просто набор слов.

- И ни я, ни ты не никогда не сможем быть Джейсом или Клэри, и...

- Слава Богу, - сказали они одновременно и обменялись улыбками.

- Так, что ты предлагаешь? - спросила Иззи.

- Кое-что новое, - ответил Саймон, рыща у себя в голове в поисках конкретной, подходящей идеи; он знал, что придумает что-то, но не был уверен что именно. - Не твой мир, не мой мир. Новый мир, только для нас двоих.

- Пожалуйста, не говори мне, что хочешь в другое измерение. В прошлый раз всё прошло не очень гладко.

Саймон улыбнулся, у него появилась идея:

- Может мы найдем себе место чуть ближе к дому...

* * *

В то время как солнце садилось за горизонт, облака окрашивались в нежно-розовый цвет. Их отражения мерцали в кристальной воде озера Лин. Лошади тихо ржали, птицы щебетали, а Саймон и Изабель хрустели арахисом и попкорном. Так, по мнению Саймона, звучало счастье.

- Ты всё ещё не рассказал мне, как нашел это место. - сказала Изабель. - Оно прекрасно.

Саймон не хотел признаваться, что это Джон Картрайт рассказал ему об уединенном заливе у озера Лин, где прекрасные ивы и разноцветные дикие цветы создают идеальную атмосферу для романтического пикника. (Даже если пикник состоит из арахиса, попкорна и другой вредной для зубов еды, которую они захватили по пути из Аликанте.) Саймон, которому надоело слышать о любовных подвигах Джона, сделал всё, что смог, чтобы поставить его на место. Но, видимо, некоторые детали задержались в его подсознании. И этих деталей было достаточно, чтобы найти место.

Джон Картрайт - хвастун и шут, эту истину Саймон будет утверждать, пока не умрет.

Но этот парень отлично разбирался в местах для романтических свиданий.

- Просто наткнулся на него, - пробормотал Саймон. - Думаю, мне повезло.

Изабель пристально взглянула на невероятно ровную поверхность воды:

- Это место напоминает мне ферму Люка, - сказала она мягко.

- Мне тоже.

В той, другой жизни, которую он едва мог вспомнить, они с Клэри провели много счастливых дней в летнем доме Люка на севере штата, купаясь в озере и лежа на траве, называя облака.

Изабель повернулась к нему. Куртка Саймона лежала между ними как импровизированное одеяло для пикника. Куртка была маленькой - ему нужно было преодолеть не очень большое расстояние, если бы он захотел достать до нее.

Он никогда не хотел ничего сильнее.

- Я много думаю об этом, - сказала Иззи. - О ферме, озере.

- Почему?

Её голос стал мягче:

- Потому что там я чуть не потеряла тебя - была уверена, что потеряю. Но ты вернулся ко мне.

Саймон не знал, что сказать.

- Но это не имеет значения, - сказала она уже жестче. - Ты даже не знаешь, о чем я говорю.

- Я знаю о том, что произошло.

А именно: Саймон вызвал ангела Разиэля, и он явился.

Он хотел бы это вспомнить; хотел бы знать, какого это - разговаривать с ангелом.

- Клэри рассказала тебе, - сказала она категорично.

- Да.

Изабель была немного чувствительной по поводу Клэри. Ей определенно не нужно было слышать о времени, которое он провел с Клэри этим летом, о долгих часах, проведенных лежа бок о бок в Центральном Парке и обмениваясь историями из их прошлого - Саймон рассказывал ей то, что вспомнил; Клэри рассказывала ему, что конкретно произошло.

- Но её там даже не было, - сказала Изабель.

- Она знает основные детали.

Изабель покачала головой. Она наклонилась к Саймону и положила руку на его колено. Он изо всех сил пытался сосредоточиться на том, что она говорила, несмотря на внезапно возникший шум в ушах.

- Если её там не было, она не может знать, насколько ты был храбр, - сказала Изабель. - Она не может знать, как сильно я за тебя переживала. Вот это - основные детали.

Затем между ними повисла тишина. Но это была не неловкая тишина. В этой тишине он мог без слов услышать то, что хотела сказать ему Изабель, и ответить ей тем же способом.

- На что это похоже? - спросила она его. - Не помнить. Ощущать пустоту.

Её рука всё ещё лежала у него на колене.

Она никогда его об этом не спрашивала.

- Это не ощущение пустоты, - объяснил он, ну или попытался это сделать. - Это скорее как двойное видение. Будто я помню две разные вещи в одно и то же время. Иногда одно кажется более реальным, иногда - другое. Иногда все размыто. Вот тогда я принимаю адвил и ложусь спать.

- Но ты ведь начинаешь вспоминать.

- Немногое, - уточнил он. - Джордана, например. Я помню многое о нем. Как заботился о нем. Как потерял... - Саймон тяжело сглотнул. - Потерял его. Я помню, как отреагировала моя мама, когда узнала, что я вампир. И кое-что, что было до того, как пропала мама Клэри. Дружбу с Клэри до того, как всё это началось. Нормальную бруклинскую жизнь.

Он перестал говорить, так как заметил, что её лицо омрачилось.

- Конечно же ты помнишь Клэри.

- Это не так, как...

- Как чт

Дата добавления: 2015-09-29