- Знаешь что я тебе скажу, все те люди, которые утверждают… что чужие чувства, совершенно не трогают их, как по мне… мне кается они лживые девственники –
Практически беззвучно повторял Ян практически каждой ночью, поглаживая мальчика по волосам и испытывая жуткую неловкость за его неразделенные чувства. Выслушивая несколько вопросов о том, где он был и замечая до смерти перепуганные глаза, замечавшие влюбленность в его взгляде, Ян неохотно врал, быстро обрывая беседу и прыгая под одеяло в одежде. Потеряв интерес к сну, парень вспоминал Акиру.
- Не вспоминай о том, что было между нами, найди себе девушку, влюбись в нее, трахни ее наконец! Не вижу причин бояться вагин, просто трахни ее, или их и пойми что я в прошлом. –
Рисуя пальцем по побелке, Ян слабо улыбался, больше не вслушиваясь в тихие стоны юноши, не оборачивался на него в те часы, когда уставая рыдать, он пытался покончить с собой, проводя лезвием по рукам, затем засыпая в каплях крови. Покидая комнату ранним утром и не спрашивая о том, почему Джоэль больше не посещал занятий, Далтон уходил, не всматриваясь в влюбленные, преданные по прежнему глаза. Глава
Почему люди так поступают. Обмазавшись лестью и ложью, шедшей с ними по жизни, помогавшей им выстраивать карьеру и сохранять скудную семейную обстановку, зачем они все обрывают. Смотря в глаза человеку, которого они унижали враньем на протяжении многих лет, все глупеют, робеют перед последним ответом на вопрос, отделявший их от безоблачной жизни. Не задумываясь о своих предшествующих пошлых грехах, никто не думает о раннем, смущаясь лишь в последние минуты. Итак, смотря в доверчивые, наполненные их гнилью глаза невинных жертв, каждый второй ублюдок срывается, топчется по всему свершенному, раскрывает свои поганые карты, признается в изменах, подписанных цифрах в отчетах, зачем?! Почему раскаяние, подкрашенное лишь боязнью за свою бесполезную шкуру, приходит лишь теперь, когда оно и не нужно вовсе.
Стоя перед Акирой и смотря в ее непривычно взволнованные глаза, я мирно улыбался, высматривая вопрос в ее взгляде. Переминаясь с ноги на ногу и хмуря брови, девушка рассматривала мое лицо, мою шею, будто пытаясь отыскать ответ среди родинок и веснушек на открытых частях моего тела.
- Ян, ведь у нас все еще осталось то, о чем мы умалчиваем… давай расскажем последнее и… ты начинаешь первым –
Смиренно выслушав дрожащие от неуверенности слова, я пожал плечами, растерянно улыбаясь и стараясь спрятать забытых мною антресольных тараканов. Мои глаза впервые раскаивались, не понимали, мои руки просили о тепле ее ладоней.
- То есть нет ничего, что бы ты хотел раскрыть ради того, чтобы услышать мою последнюю тайну? –
Рассматривая ее маленькие острые плечи, тонкую длинную шею и не разделяя ее напряжения, извращавшего ее обычных любопытный взгляд, я не решился на память, не вспомнил про тетрадку, давно забытую в темноте моей кожаной сумки, обыденно лежавшей у ее шкафа.
- Если ты хочешь рассказать мне о том, что под твоей лестницей каждый день высыпается какая-то наркоманка, которую ты наверно по ошибке называешь своей подругой, не беспокойся, я уже в курсе, кажется у тебя больше нет тайн… -
Усмехнувшись и отойдя к окну, я вскарабкался на подоконник, закуривая и прикрывая глаза. В пределах ее комнаты я не привык бояться, здесь пахло тем, чем не пахло в моем детстве. Легкий аромат ванили и корицы, скрашенный легким привкусом книжной пыли не давал мне задумываться о возможных скандалах. Смотря на нее через черноту своих ресниц, я слабо улыбался, уголками губ.
- Хорошо у тебя нет тайн, мистер совершенство, в сотый раз нахамивший в сторону Лолы. У нее проблемы с таблетками, но я же просила не трогать ее… -
Подойдя ко мне, Адэль прижалась руками к моим коленям. Ее глаза вновь изменились в цвете, как и всегда раньше, когда она злилась, волновалась, радовалась или скучала. Смотря на то, как собирая слова в предложения, девушка пыталась проговориться, я не мог поверить в возможную ссору, расслабленно наблюдая за тем, как поправляя пряди своих волос и заправляя их за уши, она злилась, вновь пыталась быть жестокой.
- Да что с тобой происходит? –
Вновь выдыхая густой дым прошептал Ян, теряя пальцы в складках ее невероятно большого свитера. Отойдя к стене и присев на корточках, Акира отмахнулась от вопросов. Ее слишком болтливые жесты и глаза запоздало рождали беспокойство в его взгляде.
- Если я сейчас начну говорить о том, что встала не с той ноги, это ведь приведет к дальнейшим укорам и попыткам уличить меня во лжи, так что вот так… сиди где сидишь и ни за что на свете не двигайся, ни при каких условиях не спрыгивай с подоконника, если не хочешь меня потерять, понял? –
И почему она была такой, клялась своей жизнью по мелочам, ненавидела до смерти за одну неловкую оплошность, верила в бредовые, несуществующие знамения и просила от меня того же. Кивнув в ответ на ее грубую просьбу, я склонил голову к плечу, рассматривая ее нервозность со спины. Окунув свои пальцы в отделение моей сумки, Адэль достала из нее мою черную тетрадь, заставляя меня схватиться пальцами за края подоконника. Вздрогнув всем телом и наконец вспоминая про самого себя, я закричал, до сих пор сохраняя верность своему обещанию
- С каких пор ты лазить по моим вещам начала?! Не трогай ее! –
Смотря в его испуганные, покрасневшие от ужаса глаза, я не знала себя больше. Давно не нуждаясь в признаниях и утвержденных фактах, я любила ублюдка, которого по всей видимости ненавидел весь мир. Его волнистые темные волосы, выраженные скулы и пухлые, ярко очерченные губы привычно сводили меня с ума. Открыв его ежедневник и проведя пальцами по самой первой записи, я слабо улыбнулась
- Обещаю написать обо всех и только этой клятве я буду верен. Запечатлею каждый взгляд, каждый жест и каждое слово, вознесенное к неясной мне любви. Буду тошным и отвратительным, призираемым всеми, буду, но тем не менее останусь самим собой. Погублю множество жизней, но в итоге смогу испытать с кем-то то, что я решил разобрать по частям –
Перелистывая страницы, девушка часто моргала, растерянно произнося тихие, неуверенные слова, ее брови вздрагивали, вновь и вновь встречаясь с моим почерком, уличавшим меня в причастности к ошибке.
- Прочитав эту запись… я подумала, что ты сумасшедший, безнадежный романтик… ведь после нее ты переписывал отрывки из разных романов, я решил полюбить тебя за то, каким чистым ты оказался… -
Выбрав слишком искаженную манеру признания и слабо улыбаясь моему покорству, до сих пор удерживавшему меня на месте, она проглотила щекотливые слезы.
- Затем я прочла запись про одиночество, ты писал о троих сидевших у костра… вот…она «Сидя у пламени, трое переглядывались между собой. Костер догорал, в нем тлели последние дрова и жертвенные книги, письма. Вновь осматривая глаза друг друга, трое, принимали свою скорую смерть, ведь из отряда, в котором теперь остались только они, живыми и пусть даже калеками, не вернулись никто. Война. И вновь, встречаясь глазами, трое – лжец, эгоист и шизофреник, решили выдумать то, с чем они могли бы жить после скорой кончины. Желая быть создателями всеобщей горечи, которую испытывали они сами в тот момент, у костра, они выдумали одиночество. Лжец солгал о своей погибшей семье и сказал, что теперь он остался один. Эгоист утвердил то, что не нуждается ни в ком, чтобы достойно умереть. Шизофреник тихо заплакал, признаваясь в том, что в своем отрешенном мирке, он не находил себе ни спутника ни любовь. Запоздало подняв лица к небу, все трое вскрикнули, разрываясь от упавшей на них бомбы. Сдохли, но оставили что-то и для таких же как и они сами. Не признаваясь во лжи, не палящая свой эгоизм и нет…нееет… я не сумасшедший, я все таки… -
Запрыгнув на кровать и прохаживаясь по ней взад вперед, Адэль била указательным пальцем по нижней губе, стараясь продолжить и удержать тихую истерику внутри себя
- Ты был очень одиноким, эта была моя вторая догадка, но потом начались имена, разнообразные истории жалкого мальчишки, возомнившего себя каким-то богом любви, секса и интриг! Даже твоя собственная сестра…и… наконец Джоэль… меня чуть не вырвало, а я то думала с тобой встречаться… ты спал с ним! –
Закрыв ладонями лицо и избегая всего написанного им самим, Ян дрожал, чувствуя ядовитое разоблачение, уколовшее его трясущиеся плечи. Пытаясь сохранить себе жизнь, он все больше зажимался
- Я не хочу терять тебя… дай мне шанс все объяснить –
Докатившись до монотонных, штампованных фраз и умоляющих взглядов, я не стыдился своего ничтожного положения, тихо спрашивая разрешение подойти к ней. Спрыгнув на пол и остановившись около нее, я приготовился принимать оборону.
- Тут на последней странице мое имя, я не удивлена… и мне даже не противно от тебя, просто скажи, что ты напишешь и уходи из моего дома –
Не задумываясь, я проговорил несколько фраз, о которых можно было бы сожалеть через несколько бездумных секунд, уже стоя на улице.
- Ради нее я хочу стать плохим, отвратительным человеком, хочу еще сильнее ненавидеть людей и как не странно, убивать животных, хочу поджигать дома и мочиться на парковые деревья, мечтаю загреметь сперва в участок, затем в суд и тюрьму, грежу о ссылке обратно в Англию, лишь бы она заметила меня, поняла, что когда-то я был не таким уж и безнадежным… -
Устало улыбнувшись, я открыл дверку, спускаясь на верхнюю ступень лестницы и всматриваясь в лицо Акиры. Гонимый сразу несколькими предлогами, я не позволял себе остаться. На часах было около шести, еле живая подруга Адэль уже поднялась с дивана и вышла на улицу, мне пора было уходить.
- Я не знаю что тебе сказать, может стоит просто поманить пальчиком, не знаю… но не хочу чтобы ты уходил сегодня ровно в шесть –
Не в состоянии походить на извращенных красавиц из фильмов, Акира пожала плечами, свешивая ноги с кровати и делая несколько шагов ко мне на встречу.
И вот я стоял перед ней и кажется больше не мог рассчитывать и планировать. Возможно переполненная немыми чувствами из моей тетрадки, девушка пыталась быть нежной, всматриваясь в мои растерянные глаза и осознанно лишая меня всей моей прошлой жизни. Позволяя ей жалеть меня, гладить себя по волосам и шее, я отводил взгляд отдавая ей все свои скудные воспоминания и оставаясь в гудящей холодной пустоте, лишь с ней наедине. Она стояла на цыпочках, медленно расстегивала пуговицы на моей кофте и вновь вспомнив про свое обыденное любопытство рассматривала мою бледную грудь, целуя мои выпирающие ключицы и кончиком носа скользя по моей коже. Схожие с детьми, будто впервые игравшимися с сексом, мы пробовали свои тела на вкус, не торопились переходить от эротики к порно. Губами прикрыв ее глаза, я снял с нее колючий свитер, принимая ее ладони в свои руки и присаживаясь рядом с ней на кровати. Мы молчали, в ее взгляде не было стыда и смущения, она не стеснялась своего возможно несовершенного тела, в котором я не видел изъянов. Через тонкую кожу кончиков ее пальцев пробивался смятенный стук ее сердца, ее приоткрытые губы пытались сказать хоть что-то о моей красоте, но в итоге лишь громко вдыхали воздух, не решаясь загубить момент не нуждавшийся в словах. Вытянув шею и плотно закрыв глаза, я не стал смотреть за тем, как удивленно изогнув брови, девушка выдохнула мне в рот, завороженно улыбаясь моим длинным ресницам и красным от жара щекам. Не обзывая друг друга любовью, не нуждаясь в стонах и многообещающих взглядах, мы упали на простыни, переплетая свои ноги и быстро прикасаясь друг к другу. Ее ногти не казались мне острыми лезвиями, мягкие и щекотливые, они бродили по моей спине и пытались расстегнуть ширинку на моих джинсах. Не вспоминая про опрятность и изящность момента, мы искусывали нашу общую на двоих кожу, слизывали друг с друга выступающий бисер пота, старались запечатлеть в памяти свои редкие ухмылки. Стараясь наслаждаться, мы молча дрожали от экстаза, прилипая друг к другу и выламывая свои руки. Лишенный последней одежды, я приоткрыл тяжелые веки, принимая сидячее положение и поджимая ноги под себя. Пересчитывая ее прикосновения к своему телу, я дышал все чаще, раскидывая свои мысли вокруг себя и зажмуриваясь от кайфа. Пальцами коснувшись трех полупрозрачных волосков над ее пупком, я ухмыльнулся, играясь с ее взглядом и постанывая от ее пальцев, сжимающих мой член. Изредка приоткрывая рот и облизывая потрескавшиеся, обветрившие губы, я вновь улыбался, опрокидывая голову назад и стараясь думать о нас обоих в моменты эгоистичного наслаждения. Мои наэлектризованные волосы прижались к ее груди, мои губы скользнули по линии ее впалого молочного живота. Столь юная и первая в моей жизни, она держала револьвер рядом с моим виском, заставляла меня забыть о всех моих прошлых, о всех минувших и ошибочных. Крайне редко открывая задурманенные эйфорией глаза, я взглядом вгрызался в ее любовь, пытался заметить в ней отблеск страха перед физической болью, но, опьяненный ее нагловатой отрешенностью, вновь прижимался грудью к ее спине. Она не просила и не умоляла, не наблюдала за мной и не стремилась услышать от меня разочарованных и неловких признаний. Сама по себе и лишь ради меня, она обжигала дыханием мое ухо, тихо выругиваясь от дискомфорта первых толчков внутри себя. Желая навредить и мне самому в моменты ее одинокой боли, она впивалась пальцами в мои ягодицы, кусала венку на моей шее. По ее щекам катились неосознанные слезы, я целовал ее безупречное лицо, извиняясь и благодаря одновременно. Впервые сдерживая себя, я не боялся показаться излишне заботливым и нежным, шептал нелепые комплименты и возобновлял прерванные поцелуи. Наверное я мог бы сорваться, забыться, если бы помнил себя, но, лишенный памяти я постепенно ускорял темп, вслушиваясь в ее короткие еле слышные просьбы. Готовый сломать свои пальцы, я впивался ими в каркас матраца, изгибая спину дугой, стараясь прижаться к ней еще сильнее. Руками обвивая ее тонкую талию и вновь, вновь целуя ее влажную шею, грудь. Мое сердце стонало, молило о передышке молчаливого мучения, рыдало от моих плотно сжатых губ. Вздрогнувший подбородок приоткрыл мой рот, рождая первый протяжный стон. Сморщив нос и зажмурив глаза я отшатнулся назад, одной рукой доводя себя до грани. Мой судорожно вздрагивающий живот, напряженно изогнутые брови и взгляд, столкнувшийся с ее ярко зелеными теперь глазами. Обтерев руку и вновь улегшись рядом с Адэль, я провел ладонью по ее бедру, рассматривая ее губы, истошно часто вбиравшие в себя недостаточный организму воздух. Она не шевелилась, смотрела на меня, но не была со мной, ушедшая в себя не на долго, она дрожала всем телом, слабо улыбаясь уголками губ.
- Адэль, мне кажется я тебя… -
Задрав голову и прижимаясь губами к моче ее уха, я улыбнулся, пытаясь надышаться перед последним словом, загубившим бы всю мою прошлую, намеренно неверную жизнь. Мельком пробегаясь взглядом по фотографиям, висевшими над нашими головами, я вновь рассматривал ее улыбки, рядом с которыми в будущем мог оказаться и я сам. Согнув ноги в коленях и приняв сидячее положение, я резко вздохнул, позволяя Акире опомниться от оргазма и вернуться в душную атмосферу. Вытянув руку и сняв одну из тысяч фотографий, висевших на стене, я сжал губы в полоску, прикрывая глаза рукой. Мои изумленные шоком глаза наполнились едкими мутными слезами, мне захотелось умыться, одеться, еще раз умыться и побыть одному. До сих пор не в силах доверять своим глазам, я взглянул на девушку, прикрывшуюся пледом и взволнованно смотревшую в мои красные от боли глаза. Знавшая всего меня, избившая меня камнями правды и оттолкнувшая меня от меня самого, она мотала головой, пытаясь не довериться моменту.
- Чарли… -
Мое дыхание сорвалось, мои губы разжались, позволяя кислороду отравить мой рассудок. Выронив фотографию и поднявшись на ноги, я взглянул на стену, пестрившую снимками из жизни Акиры. Подняв с пола свои трусы и прикрыв ими наготу, я подошел к изголовью кровати, снимая одну фотографию за другой. Каждый полароидный снимок, хранивший в себе солнечные и пасмурные дни ее недавнего прошлого, был небольшим и незатейливым прикрытием, ее последней тайны. Приклеенные к обоям, пожелтевшие от старости фотографии, на самом деле дорогие юной Акире, смотрели на меня, постепенно отбирая у меня возможность дышать. Рассмеявшись и сдирая карточки, я бросал их на пол, жадно рассматривая фотографии, с которых улыбался рыжеволосый Чарли, мой Чарли. Дотянувшись до своей майки и спрыгнув на пол, Акира схватила меня за руку, прикрывая гул в моих ушах
- Ян! Что с тобой? Тебе не хорошо? Сядь, все в порядке, я все тебе объясню…Ян…! –
Она схватила меня за локоть, потащила себя, кажется попыталась отвести от стены, видела мое отчаяние и мои слезы, намекавшие о ненависти и неосознанности моих поступков слезы. Потерявший почву под ногами, я рухнул на пол, сжимаясь у ее ног, содрогаясь всем телом. Давно изучившая внутренности моей сумки, Акира вежливо принесла мне ингалятор, позволяя мне и дальше наслаждаться безумием происходящего с первых рядов. Хлопая ресницами, я испуганно вспоминал те дни. Вспоминал своего Онила, однажды бежавшего с главным воротам и обнимавшего какую-то странную девчонку, навещавшую его каждую осень несколько лет подряд. Несколько раз незнакомка появлялась в сопровождении хмурых родителей, держала в руках фотоаппарат и смотрела на меня, в замен смотревшего на нее. Тогда, в сгнившем прошлом, я стоял окруженный своей преданной свитой мальчишек и державший за руку Чарли. Я умело показывал ей средний палец и говорил, что рыжеволосый будет фотографироваться только со мной. Онил не противился, обнимая меня и роняя голову на мое плечо, он нежно улыбался, затем все же покидая меня и уходя на сорокаминутную прогулку в компании с этой безвкусно выряженной воображалой.
- Я его сестра… я сестра Чарли… от него родители отказались, когда узнали что он неизлечимо болен, потом отказались и от меня… когда мне поставили диагноз, схожий с его болезнью… я смертельно больна, но обречена на более изощренные и долгие мучения… я была в другом дет доме, затем меня уводили в разные семьи и через некоторое время возвращали меня обратно, я не противилась решениям моих многочисленных родителей… Раз в год, пока я жила в Бристоле, я приезжала к нему, на день вспоминала про необоснованную ненависть к тебе… ведь он любил тебя намного сильнее чем меня… -
Дотянувшись до одного из снимков, девушка протянула его мне, присаживаясь у моих ног и дотрагиваясь до плеча черноволосого мальчишки, смотревшего на меня с глянцевой бумаги.
- Узнал себя?...В общем я готова была приезжать к нему каждый год, но потом я познакомилась с женщиной, работавшей в вашем детском доме… она заботилась о Чарли и полюбила меня… Однажды, однажды она сама приехала и пришла ко мне в комнату, понимаешь? В мой дет дом… она сказала, что я и брат самые милые дети на свете, что у нас должно быть будущее, но она способна взять только одного из нас… она спросила у меня, хочу ли я уехать, я сказала что да, хочу… -
Поднявшись с пола и надев кофту я кивнул, застегивая пуговицы и усмехаясь жестокости ее слов. Спрятав фотографию в карман своих джинс, я схватился за грудь, стараясь вынуть из нее опротивевшее моему сердцу чувство.
- Если бы ты не мечтала только о себе тогда… он может быть жил бы сейчас… ты не думала об этом?! –
Не позволяя ей подойти к себе, я не всмотрелся в ее слезы, умолявшие меня замолчать. Услышавший лишь нужное себя и не вспомнивший про ее тайно слабое сердце, я огрызнулся, вновь проникаясь любовью к Онилу.
- Ян, я люблю Чарли и тебя… и тебя я люблю, я хочу быть с тобой и ты… ты тоже хочешь… он был бы рад видеть нас вместе, не делай мне больно –
Я вновь вспомнил, вновь влюбился в себя и напоследок облизывая губы, отошел к двери, лишь тогда вновь поднимая на нее глаза. В моих зрачках читались чувства к ней, загнанные во взгляд и поджигаемые злостью крови.
- На твоем месте я бы всем растрепал о том что я спал с парнем, еще бы приплел что-нибудь от себя, допустим сказал бы о том, что я люблю давать собакам, но больше бы не подходила ко мне, не мечтай о том, что я скажу тебе что-то доброе после… -
Мое лицо исказилось в гримасе боли, оказалось слишком сложным, врать о ненависти к любимому человеку. Оказалось нестерпимым врать самому себе о несуществующей в моем сердце любви.
- Что ты несешь, Далтон заткни свой поганый рот, сядь и успокойся, я жива и на данный момент ты теряешь меня, а не того кого уже давно потерял… давай успокоимся, соберемся и…наплевав на учебу поедем в Бристоль, сходим к Чарли и посидим после…вечером на твоем любимом футбольном поле, ты больше не будешь один… я буду с тобой, только я и ты… никаких идиотских записей в твоем ненормальном дневнике… -
Похожая на пятилетнюю девчонка, она захлюпала носом, вытирая сопли рукавом моей кофты. Не отдергивая руки и смотря в ее темно серые глаза, я опустил глаза, слабо кивая и вздрагивая от прикосновения ее холодных губ к своему мокрому от слез подбородку
- Я буду счастлив, если ты увидишь то футбольное поле… там невероятно красиво, буду счастлив, но без меня… между нами был секс, мы переспали, но большего не будет, бывай, кути крошка… я пошел –
Схватив свою сумку и открыв дверь, я сбежал вниз по лестнице, сталкиваясь с обыденно поддатой Лолой.
- Привет сука, пока сука….лечись сука.. и не гноби ее будущих парней сука! –
Проорав это на ходу, я выбежал на улицу, с трудом не поднимая взгляда к ее окну и намеренно выходя на проезжую часть. Окунув ноги в мокрый снег, я навернулся на льду, исцарапал ладони и закричал в небо, избил метр асфальта и пожелал смерти нескольким сотням человек.
Сидя на бордюре и прощаясь со своей жизнью, нечаянно забытой в стенах комнаты в двух кварталах от него самого, Ян тихо смеялся, смахивая ледяные слезы, щекотавшие подбородок. Достав из сумки свою тетрадь, он старался увидеть в ней свой израненный смысл в жизни, несмело оглядываясь на крышу дома Акиры.
Глава 12.
Можно конечно написать как-то так «Иногда все случается не так как мы того ожидали», или попытаться надавить на жалость словами «Я не могу уснуть, думая о ней», но дно, на которое по иронии судьбы решил приземлиться я, не обернулось адом. Наверное я бы разулся и разделся бы, падая в сугроб и молясь о смерти от переохлаждения, если бы не был ленивым трусом, возможно я бы напился, если бы хотел избежать зудящей боли от жгучих чувств внизу моих ребер. Но увы, я не хотел. В моих глазах застыл отчетливый, панический ужас, я чувствовал, принимал любовь, с трудом переживая ее на себе. Теперь, поселившись внутри меня, она смело мстила мне за годы своих мучений. С трудом распрощавшись с последним домом, ютившимся на отшибе квартала Адэль, я согнулся пополам, выдыхая пар в свои колени. Казалось, мое сердце ясно кровоточило. Встретив неутешную красоту Нэшвила, я попытался забыться, всматриваясь в заснеженные, украшенные гирляндами деревья, обледеневшие, похожие на льдины скамейки и застывшие в очередях, молчаливые люди. Дети, освобожденные от домашний оков, выбегали на пустынные переулки, держась за руки они вымышляли, выдумывали, перекидывались снежками. Для них наступила запоздавшая на несколько недель зима. Огрызнувшись, я свернул в сторону своего дома, вновь не принадлежавшего мне, лишь на время позволившего мне жить в его пределах.
Сжав пальцы в кулаки, Ян ускорил шаг, осматриваясь вокруг и с трудом выдыхая чувства из своих легких. Скользящие по насту ноги бежали к входу в местный студенческий клуб. Подлетев к самому высокому и широкому парню, стоявшему с сигареткой в компании, Ян впился руками в его шею, пытаясь свалить его на землю. Отрешенно вслушиваясь в быстро раскаченные гневные угрозы, Далтон орал в ответ, размахивая кулаками и выплевывая неясные никому, ребяческие угрозы. Через несколько десятков секунд, его прижали к стене, приподнимая над землей. Вслушиваясь в его надрывистое дыхание и рассматривая его болезненные, непонимающие жестокости глаза, двое парней переглянулись между собой.
- Парень приди в себя! Что у тебя стряслось?! Да что бы не случилось.. какого черта ты на людей бросаешься?! –
Пытаясь провести нравоучительную и действенную беседу, двое вжимали плечи Яна в онемевшую от холода железную дверь черного входа в клуб. Они успокаивали его взгляд, предлагали ему выпить, не замечая расширившихся от аффекта, остекленевших зрачков, серых от ужаса губ.
- Так, это вроде дружок нашего Джоэля, может тот трахнул его и выкинул на улицу?! –
Учтиво унижая сошедшего с ума недоумка, двое один из них удалился за выпивкой, оставляя Яна с незнакомцем наедине.
- Ну что ты так расстраиваешься… я тоже могу тебя утешить, не убивайся ты так… -
Опьяненный шоком и злостью Далтон попытался извернуться, чувствуя холодные ладони, сжавшие его руки над своей головой. Вспоминая все крутые боевики, юноша шипел, стараясь придумать хотя бы одну зловещую фразочку, но в итоге лишь отвернувшись в сторону прикрыл глаза, не находя ни в чем смысла. Вздрагивая от пальцев, вонзавшихся в его живот, Далтон не шевелился, давая себе отсрочку и собирая смятенное дыхание по клочкам. Не всматриваясь в искаженные от отвращения глаза своего детского испуга, я лишь вдыхал, вновь пропитываясь чувствами к террористке Акире. Мои руки затекали в неудобной позе, вспомнив про то, что меня вот вот отымеют в подворотне, я опустил глаза на ноги парня, выслушивая очередные порнографические шутки и ударяя его ногой по коленной чашечке. Услышав гулкий хруст, я сполз вниз по стене, наконец освобожденный из ненужных мне объятий. Оставшийся калекой на всю оставшуюся жизнь безымянный извращенец корчился рядом со мной. Поднявшись на ноги и быстро выходя к свету, я обернулся на выбежавшего за мной тролля. Ревевший невнятные ругательства и плевавшийся ядовитой слюной, он двинулся в сторону меня, наконец давая мне то, о чем я так просил. На глазах у многих, он прошелся кулаками по моим ребрам, повалив меня на землю, он попытался втоптать меня в землю, а я, лишенный осознания вновь поднялся на ноги, уворачиваясь от нескольких ударов и наконец переставая быть девчонкой. Щурясь от покрасневшего от крови света, я гладил его щеки своими кулаками, наслаждался последствиями своей умиленной любви, выбивал ему зубы и кричал ему что-то на ухо, которое я был готов ему откусить.
- Ублюдок, ты кажется слишком давно не расставлял ножки перед своим дружком, он почему-то решил, что я готов ему дать! Так вот! Я бы на твоем месте залечил бы ему ногу и оседлал бы его наконец! –
Упиваясь хаосом своих мыслей, я не давал незнакомцу подняться с колен, заигравшийся в сумасшедшего, я вытер свои окровавленные руки, впервые стоя над проигравшим. Наконец пронизанный болью, запоздало коснувшейся моей груди, я вздрогнул, дотрагиваясь до своих глаз, перед которыми все мерзко поплыло.
- Это твой умалишенный! Морэль! Если не хочешь чтобы мы вызвали полицию! Забирай его отсюда! –
Перебежавший через улицу и отдавший тубус своему однокурснику, Джоэль схватил меня за плечи, тряхнув несколько раз. Пытаясь приоткрыть глаза, я мотал головой, будто лишенный позвоночника в шее, я стонал, отплевываясь кровью и не отвечая ни на один из сотни вопросов. Вновь униженный в мою честь, Морэль показал всем средний палец, помогая мне сдвинуться с места и подхватывая меня на руки. В этот раз я понимал и помним все. Каждый его шаг раздавался болью в моем теле, каждое его слово заседало внутри меня. Прижимаясь лицом к его груди, я пытался, тщетно пытался ответить, все реже вздыхая. Дойдя до автобусной остановки, юноша сел на скамейку, поглаживая меня по щекам и умоляя держаться за сознание. Растерянно кивая я руками дотрагивался до льда, осевшего на стекле бигборда. Дождавшись первого рейсового авто, мальчик затащил меня внутрь салона, позволяя мне забыться. Уронив голову на его острое плечо, я притих, больше не произнося ни звука, добравшись до своей остановки, мы выпрыгнули на улицу.
- Ян, попытайся стоять на ногах, мне нужно найти ключи от комнаты, я закрыл ее… не собирался сегодня там ночевать –
Отпустив гул транспорта, отмахнувшись от боли я решился на первый взгляд, встреченный его глазами. Пытаясь улыбнуться вопросу в моем взгляде, мальчик поцеловал меня в висок, доставая ключи и помогай дойти до входа. С горем пополам я добрел до нашей двери, обтерся об стены и оставил кровавые пятна на полу, вслушиваясь в его мягкий, тихий голос, умолявший сделать меня еще несколько шагов, я вновь кивал, вваливаясь в наше личное пространство и падая на банкете в коридоре. В один общий стон я скомкал историю о своих сломанных ребрах, воспоминания о милом Чарли и чувства к ненавистной мною Адэль. Мои губы дрожали, подгоняемый истерикой, свисавшей отчаянием с кончиков моих ресниц, я вновь задрожал, вскрикивая от душевного истязания. Прикрыв глаза внешней стороной рук, я отказался от имени и призвания, мечтая лишиться вместе с ними и памяти и рассудка. Раздевая и донося меня до кровати, юноша присел напротив моего лица.
- Ян…успокойся, что стряслось? –
Молча ответив на вопрос, я слабо улыбнулся, успокоившись на мгновение и тихо выдыхая. Мои широко распахнутые глаза признались во лжи, в нерадивости и жестокости моей натуры, попросили избавить их от боли и вновь прикрываясь проронили еще несколько соленых рек.
- Я полюбил… разве не видно? Я счастлив… я упиваюсь жизнью… и умираю в разлуке с ней…Джоэль… -
Не в силах пошевелиться и вновь всматриваясь в его вымытое горечью лицо, я закашлялся, сжимая его пальцы в своей руке. Помешавшись, я пытался добить себя, спрятать себя от правды.
- Полюбил один раз, но второго не будет… я буду с тобой, как ты того хотел, буду твоим и только твоим… Джоэль, делай со мной что вздумается… -
Заметив чемоданы, поставленные рядом с дверью, я замолчал, вновь усмехаясь и приникая лицом к подушке. Мои обезумевшие глаза наблюдали второе предательство за сутки. Смело прощаясь со своей робкой жизнью и не колеблясь перед моим затравленным взглядом, мальчик поднялся на ноги, застегивая на груди пальто. Его пальцы дрожали, белесое от успокоительного лицо не улыбалось мне больше.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |