И снова ложь. Смотря на него, я резко выдыхал, раздувал ноздри и кажется я давно уже вошел в роль пятнадцатилетнего мальчишки. Перемешивая несколько жизней между собой, каждый из нас изрядно запутался в реальности, мычал от боли перетянутых на шее канатов вранья, но не пытался позвать на помощь. Приняв сидячее положение, я отвернулся от удивленного взгляда Морэля, еще минуту назад прибывавшего в мире волшебных пони, но теперь обиженно озиравшегося по сторонам.
- Ладно… как скажешь, я передам ей… -
Пожав плечами, он поднялся с пола, отходя к кухонному шкафу и разыскивая что-нибудь себе на ужин. Оглянувшись на пакеты с едой, стоявшие у входа, я вытаращил глаза, поражаясь женской логике этого парня.
- Хватит вести себя как идиот! Или ты и есть идиот?! –
Вскочив с кресла, я подошел к нему, толкая в правое плечо и заставляя развернуться к себе лицом. Скорее всего этот умалишенный эгоист не мог принять всей трагичности моего положения, в его жизни была весна, пели птички и сияли воздушные радуги, но меня это никаким образом не касалось, я хотел убить его, Акиру и возможно себя самого, но только обязательно перемазанного их кровью. Быстро осмотрев его по растерянному вытянутое лицо, я неловко улыбнулся
- Ты чего? Что на тебя нашло? Тебя так бесят разговоры о Акире? Хорошо, ладно… ни слова о ней больше не скажу… -
Заметив стыдливость в его взгляде, я прищурил глаза, играя в неудачника спец агента. Запоздало узнавая своего старого Джоэля, пытавшегося скрыть от меня что-то, я изогнул брови, наступая на его ногу
- Ты не договариваешь… лучше давай поговорим о ней минутку, как ваши отношения? А то знаешь… в последнее время я плохо тебя слушал… -
Наступив на его вторую ногу, я превратил расстояние между моим и его лицом в ничтожные сантиметры. Смущаясь и с трудом усмиряя свое трусливое сердце, мальчишка замешкался, пытаясь отойти от меня
- Все в порядке, все хорошо, вот сегодня разговаривали о тебе… -
Все больше потакая проснувшейся правде, я начал улыбаться, прижимая лгуна к барной стойке и не давая ему сбежать.
- Мне плевать… правда, плевать на то, что вы говорили обо мне, я и так знаю что она обо мне спрашивает… никчемная лгунья, но как на счет вас?! –
Заметив, как вздрогнувший подбородок выдал приближающийся срыв на его лице, я отпрянул, поднимая руки вверх и продолжая улыбаться.
- Джоэль? –
Не зная, чего именно я добился и что будет следовать за его слезами, я остался стоять на месте, поглаживая раковину. Я видел его ребяческий страх перед разоблачением, но он не замечал моего неописуемого ужаса, застившего меня побледнеть. Я почувствовал, как все мое тело покрылось мурашками, мои глаза широко раскрылись, вновь приблизившись к нему, я всплеснул руками. Похожий на беременную леди, я покачивался из стороны в сторону, с трудом справляясь с тошнотой и головокружением. Он будто издевался, не пошевелившись, он впился в меня взглядом, наконец сдавливая инициативу своими руками и выжидая чего-то нового от меня
- Все… мерзкий Джоэль, либо ты что-то предпринимаешь… либо я ухожу в свой угол и начинаю тебя ненавидеть! –
Сгорая со стыда и не веря в то, что я и впрямь мог такое сказать, я поставил себя на место сорокалетнего мужика, давно лишенного как секса так и эрекции. Спрятав влажные от пота пальцы в карманы, я отошел в сторону, не поднимая своих глаз. В моих ушах по привычному гудело, я ничего не хотел слышать, наверное это было средством защиты моего ослабленного организма, умолявшего меня не заниматься необдуманными вещами. Выдохнув и осмотрев пол перед собой, я достал телефон, набирая незнакомый мне номер и делая вид, что я забыл про жизненно важный звонок. Я не понимал того, как возможно жалко я выглядел со стороны. Улыбаясь и обнимая себя руками, Джоэль умиленно изгибал брови, наблюдая за мальчишкой, обычным мальчишкой, испугавшимся себя и своих слов. Быстро подойдя ко мне и забрав мою телефонную трубку, он приподнял мою голову, коснувшись ладонью моего подбородка.
- Ты как помидор, весь красный… -
Все так же улыбаясь шепнул Морэль, успокаивающе поглаживая меня по голове. Я бесился, пытался остановить это безумие, шипел в его сторону, словно умалишенный, но, когда он прикаснулся губами к моим губам, я лишь закрыл глаза, опуская свои руки, ранее отстранявшие меня от него. Выдохнув ему в рот, я забылся, задыхаясь от неверного и дважды неверного происходящего. Исследуя своим языком остроту его резцов, я слабо улыбался, морща нос от пальцев, гулявших в моих волосах. Отстраняясь от моих покрасневших губ, Морэль старался что-то сказать, но, замечая мой испуг и вспоминая про мою мстительную натуру, лишь наслаждался моей красотой, в эти минуты принадлежавшей ему и никому больше. Впервые я был чьим-то, унижался и старался не стыдиться своих намерений. Умудряясь анализировать, я вспоминал Катарину, боязливо смотревшую в сторону в момент, когда я лишал ее невинности. Вспоминая ее, я зачем-то думал о себе, отвечая на очередной безумный поцелуй. Разбив мою любимую кружку и рассыпав чипсы по полу, мы облизнулись, не на долго отходя друг от друга. Пройдясь по комнате до окна и обратно, я выпалил несколько угроз, промямлил несколько слов о том, что я не представляю что делать дальше и завершил все
- Меня вот вот вырвет… -
Да, я умел создавать романтику, от меня прям таки пахло нежностью и моя улыбка была примером для всех кокеток. Снимая с себя майку и проводя ладонями по своей груди, я оглядывался на Джоэля, вновь ухмылявшегося моему ребяческому поведению.
- Ты закончил? –
Усмехнувшись и быстро раздевшись, Морэль подошел ко мне, второй раз в жизни подхватывая меня на руки и кидая меня на мою старенькую пружинную кровать, никак не похожую на траходромы из порно фильмов. Качнув плечами я лег поудобнее, задирая голову кверху и зажмуривая глаза. Жгучий стыд не давал мне взглянуть на обнаженное тело Джоэля, на его смущенный взгляд и на то, как он стянул с меня последнюю скудную одежду. Почувствовав его пальцы, сжавшие щиколотки моих ног, я взвизгнул, скользя по простыням и прижимаясь к его паху своей задницей.
- Стооой стой стой, погоди ка. Ты ведь не занимался с парнями сексом. Значит и ты… и я… можем решить кто из нас будет активом, может быть, им буду я? Ведь все таки гей ты, а не мы оба… и если думать логично, мне в будущем нужна целая задница, тем более я всегда боялся подобного секса и потому что… я представлял.. как вообще после него я буду ходить в туалет… -
Откинув голову назад и рассуждая о наболевшем, я стиснул зубы, почувствовав палец проникнувший в меня. Резко выдохнув и приняв свое поражение, я скрестил ноги на спине парня, роняя свою голову к нему на плечо
- Постарайся быть тем страстным героем, которым ты был по рассказам тех кукол, с которыми ты спал… а не этим рассеянным неумехой… -
Прикрыв лицо холодной подушкой, я зажмурил глаза. Я не хотел представлять происходящего со стороны, боялся боли, не понимал своего желания и кажется уже не хотел секса, но, не отстраняясь от Морэля терпел дискомфорт, который наверняка пережили все голубые первопроходцы. Упав обратно на одеяло, я отвел взгляд в сторону.
- Мое дыхание сейчас…если….если записать на пленку… можно будет на озвучку фильмов ужасов ставить… детей пугать… -
Пытаясь отшутиться, я нервно усмехнулся, выглядывая из-за подушки и вновь сжимая губы в полоску. Палец, двигавшийся внутри меня перерос в два, моя спина, явно не желавшая боли изогнулась дугой
- Прости меня… я не могу… правда не могу… что-то не так, мне неловко, а ты говоришь чтобы я был… ты хоть представляешь как мне стыдно за себя… -
Извиняясь перед собой за каждое слово, вздрагивая от прикосновений к своему телу, я умолял прекратить необдуманное, не узнавая ни себя ни Джоэля. Обхватив мою спину руками, юноша притянул меня к себе, целуя в шею и произнося ненужные мне обещания.
- Я попытался быть крутым, ну… понимаешь? Не хочу разочаровать тебя… Если ты не хочешь уже… если передумал, или уже сожалеешь, давай прекратим… -
Сильнее прижавшись своим впалым животом к его телу, я отрицательно мотнул головой, умоляя простить меня. Заметив запоздалую улыбку в ответ на мою нелепую шутку, юноша улыбнулся, обнимая меня крепче и не давая моим страхам поглотить мое сознание.
- Все дело в твоей тетрадке, ты привык после всего этого или вообще… писать в ней про других, а сейчас… через час или полтора тебе придется писать про тебя самого, ты ведь этого боишься? Но ты ведь знаешь, я тебя люблю… и говорю это не потому, что хочу все таки трахнуть тебя, а потому что пропустил через пальцы несколько лет, в надежде на то, что ты когда-нибудь… -
Заметив, как его глаза покраснели, вновь превращая его в неуверенного мальчишку, будто извинявшегося за какую-то провинность я лег обратно на кровать, пошире расставляя ноги и задерживая дыхание на полу вздохе. Стыд, наконец сменившийся привычным смущением себя и возможного провала по своей вине, укусил мои губы, рождая на лице улыбку. Склонившись надо мной и доверяя свои чувства такому ублюдку как я.
- У меня все еще нос болит, не целуй меня больше в нос… -
То наше, что происходило в тайне ото всех, нельзя было назвать ни сексом ни любовью, мы шутили друг над другом, выпускали скудные когти, стараясь исцарапать друг другу спины, целовались, желая умереть от простого удушья. Пересчитывая родинки на моей груди и животе, Джоэль целовал каждую из них, рассматривая форму моего пупка и обещая запомнить все увиденное. Я не в состоянии избавиться от призрачного образа малолетней девчонки, впервые решившейся на секс, практически не шевелился, со стороны наблюдая за происходящим и не желая торопить время.
- Ты бреешься? –
- А ты нет?! –
Постепенно привыкнув к члену, прибывавшему рядом с моей задницей, я начал забывать про возможный секс, мое сердце колотилось, истомный интерес щекотал мой засыпавший разум. Улегшись на бок, я прижал руку Джоэля к своей груди, сгибая одну ногу в колене и позволяя ему попытаться проникнуть в меня.
- Нет, давай по другому… я не хочу так… -
Заставив меня принять ведущую позу, Джоэль облизнул пересохшие воспаленные губы, выдыхая от моих ладоней, упершихся в его грудь. Растрёпанный, покрасневший и вновь перепуганный до полусмерти я забыл, что стоило бы делать в подобных ситуациях. Теперь я был уверен, в том что он попросту издевался надо мной.
- У тебя отличная фигура –
Услышав слова, которые я обычно говорил своим пассиям из чувства долга, я поправил волосы, сконфуженно отводя глаза в сторону и кивая в ответ. Следующие секунды содержали в себе слишком много необдуманных действий, не понимая себя, я задергался, дотрагиваясь до своих горящих щек и вытирая слезы, покатившиеся вдоль переносицы к губам и подбородку. Приоткрыв рот и хлюпнув носом я не успел выдать своего беспричинного припадка, чувствуя резкую боль пронзившую все тело. Промычав что-то невнятное, я выпрямился, стараясь избавить себя от боли, но своим решением лишь до конца насаживаясь на плоть Морэля. Укусив свой указательный палец, я не осмелился на движения, мои губы предательски задрожали.
- Кажется…нет…мне определенно больно, сделай что-нибудь… давай, быстрее… ну же! –
Сосредоточившись на боли, я начал двигаться на встречу его несмелым движениям. Умоляя себя принять то, что я распрощался лишь со своей задницей, я разжал губы, громко выдыхая и постепенно забываясь теплом, медленно окутывавшим все мое тело. Оседая внизу живота, очнувшееся от страха возбуждение затушило дискомфорт, память и осознание секса с парнем. Наконец я смог изобразить хоть что-то развратное, пошлое и грязное. Мои глаза больше не упивались отчаянием, мой поплывший от странного экстаза взгляд плавал по поверхностям комнаты, изредка останавливался на губах Джоэля, на его стиснутых в кулаки руках и вздымающейся груди. Вспоминая лживые стоны порно звезд, я улыбался их притворности, не в силах вернуть ноги на землю и заставить себя застонать. Мое тело заблестело от пота, волосы прилипли к вискам. Моя кровь пропиталась временной, одноразовой любовью, живущей в моем теле лишь несколько десятков минут. Наслаждаясь наивысшим приделом наглости и удовольствия, я молчаливо соглашался с мнением Морэля. Вспоминая про свою заброшенную тетрадь и резко изгибаясь от пронизывающей тело эйфории я сморщил нос, издавая первый дозволенный состоянием стон. Сжав пальцы на ногах, я открыл глаза, дрожа от кайфа и пытаясь унизить себя еще больше чем прежде. Я не пытался воссоединиться с Морэлем воедино, не старался потакать его прихотям и учитывал только свои желания, сходя с ума от его движений, затрагивающих нервы внутри меня. Понимая всех геев мира, я рухнул на кровати рядом с Джоэлем, плотно зажмуриваясь и позволяя его рукам довести нас обоих до грани. Слыша его громкое, хриплое дыхание, я впивался кончиком языка в свою верхнюю небу. Кончив практически одновременно, мы позволили себе последний поцелуй, затем замолкая и тщетно восстанавливая смятенное дыхание. Вернув себе привычного мне Яна, я еле заметно улыбнулся, вспоминая про пробел, оставленный в моем ежедневнике. Джоэль Морэль больше не таил в себе каких либо загадок, не в состоянии выбить меня из колеи, он вернулся все на свои места, останавливаясь рядом с остальными записями в тетради и оставляя меня в покое. Отвоевав для себя свое любимое подобие души, я уснул на его груди, больше не называясь одним коротким словом и вновь упиваясь любимыми мною кошмарами.
Смотря на его длинные до неприличия ресницы, вздрагивающие от пережитого за день, Джоэль проглатывал немые слезы, прощаясь с моментом, который он никогда бы не смог задержать хотя бы на несколько суток. Прижимаясь коленями к ногам Яна, юноша слабо улыбался, уверяя себя в том, что произошедшее было лишь глупейшим подарком на Рождество. Поблагодарив небо за дозволенную близость с любимым ему человеком, Джоэль изнурял зубами губы, укладывая голову на подушку рядом с Далтоном. Бегло представляя будущее завтра, мальчишка всхлипывал от боли, накрывая обоих одеялом и прикасаясь губами к плечу спящего. С трудом переживая боль, он заставил себя закрыть глаза, не зная о том, что вместе с наступившим завтра Ян улыбнется ему. Не знал и того, что проснувшись с цифрами 5:47, отображающимися на пластике часов, тот вновь откроет свою тетрадь, находя в ней давно написанное имя Джоэль. Оглянувшись на мальчишку, сжавшегося в клубок под одеялом, Далтон осмелится лишь на несколько строк, затем ложась на соседнюю кровать и вновь засыпая.
«Теперь я знаю, что любовь может жить несколько жалких часов. Просто и без обязательств, она укусит двоих, решившихся на ошибку, спрятав их от остального ровно на столько, насколько они не будут отстраняться друг от друга, затем она исчезнет, но не будет забыта. Один из двоих не будет вспоминать о своей забытой обузе любви в разговорах, наверняка будет избегать любого упоминания о ней, будет стыдиться, другой же будет молить об обратном, что с каждым днем будем казаться все менее реальным и осуществимым. Постепенно любовь и память о ней станет обычной датой, затем перестанет быть и вовсе, так будет думать один из них, но не другой.»
«Прости меня, мой Морэль»
Глава 10.
Очнувшись от вынужденного сна, я взглянул на часы, желая встретить позднее утро, отпраздновать начавшийся день и испить сладость излечения, но в итоге, увидевший неутешительные ранние цифры шести часов утра, я присел на кровати, запуская руки под свою кровать и доставая запылившийся нот бук. Конечно же я хотел сбежать от возможных разговоров с Джоэлем, боязливо поглядывая на его спокойное спящее лицо, все еще прижимавшееся к подушке и наивно верившее в то, что я до сих сплю рядом с ним в обнимку. Скрестив ноги и отвлекаясь от зудящей боли, я вышел в интернет, открывая свою почту и попутно придумывая план действий на сегодняшний день. Окунувшись в трусость, которую я предпочитал называть толерантностью и осторожностью, я вновь посматривал на спящего, выбирая нужную для обороны позу и просматривая сообщения от тошнотворных мне людей. Заметив знакомую мне фотографию, я заметно дернулся, открывая сообщение и окунаясь в прошлую, брошенную мною жизнь. Каснувшись своих губ, я с трудом пересилил себя, не позволяя себе проронить себе не звука. Эмбер, хрупкая и пропитанная молочным туманом девушка, улыбалась с фото, слегка щурилась от незнакомого мне солнца, будто пыталась разглядеть мое удивленное лицо. Взяв нот бук в руки, я поднялся на ноги, отходя к окну. Открыв форточку и впустив в помещение неприятный холодный воздух, мгновенно избавивший стены от привкуса вчерашних событий, я присел на подоконнике. Читая ее слова, скрашенные слабым британским акцентом, я старался не улыбаться. Давно потерявшая меня, но не сумевшая избавиться от своих мыслей, девушка писала мне письма, длинные, привычно трогательные они состояли из ее необоснованных чувств, увитых заимствованными фразами из сериалов и фильмов. Растеряв себя, не замечая Морэля и попрощавшись с нашей все еще душной комнатой, я вдохнул забытую мною Англию, стараясь по прежнему ненавидеть ее неудобные для транспорта улочки и безлюдные скверы. Всматриваясь в оживающие буквы, я мотал ногами, бегло поздравляя себя с забытым мною днем рождения, придуманным лишь для нее и ради ее блага. Зная Яна несколько дней, Эмбер писала ему до сих пор, говорила о какой-то невообразимой жизни, которую он подарил ей за несколько сотен часов. Пересматривая нашу переписку, я прикрывал глаза, выламывая пальцы. Мое сердце колотилось, кровь проливалась румянцем на моих щеках, вспоминая про свою любовь вживаться в чужих, выдуманных мною людей, я старался дышать, взволнованно осматриваясь по сторонам и вдыхая свежесть, позволявшую мне стать робким и нерешительным мальчишкой. Не вспоминая про последние месяцы, прожитые в Америке и теперь испуганно прижавшиеся к моему неуемному сердцу, я вновь вспоминал про Бога, извиняясь за свои будущие грехи. Спрыгнув с окна и перечитав последние несколько строк снова, я запустил пальцы в свои волосы, делая несколько шагов по кругу и вновь останавливаясь напротив монитора. Две кровати, кресло, шкаф, кухня и дверь в ванную, Джоэль и все наши вещи, все это растворилось в кислоте моих нечистотных намерений. Одевшись в то, во чтобы оделся не знающий ничего наверняка романтик Ян, я выбежал на улицу, закашливаясь от морозного ветра и скользя ботинками по обледеневшему тротуару. Набрав номер телефона, оставленный для меня в последнем письме, я остановился, пропуская женщину с детьми вперед себя.
- Да? –
Впервые услышав ее заспанный, голос, я приготовился выплюнуть свое сердце, с трудом сносившее мои мысли. Молча в трубку, я следовал своему глуповатому плану, выдыхая в ее ухо и растаптывая снег под ногами.
- Говорите… -
Услышав то, как стянув с ног одеяло, девушка присела на своей наверняка односпальной кровати, я улыбнулся, наконец, желая произнести «привет, но вместо этого поддаваясь детским эмоциям
- Ведь я все таки не из России… все может быть, кто знает, может и встретимся… -
Рассмеявшись в трубку, я выдал себя, наконец, привязывая свой голос к своим фотографиям, тускло улыбающимся с экрана ее телефона. Не позволяя ей в одиночестве наслаждаться безумием нашего первого и последнего телефонного разговора, я дрожал от холода и страха перед очередным периодом своей жизни. Я слышал то, как поднявшись на ноги, Эмбер вышла на кухню, пытаясь следовать отработанной привычке просыпаться, но в итоге вскрикивая в трубку
- Ян! Ян! Боже! –
В эти секунды, у нас обоих отняли половые отличности, мы кричали, охваченные истерикой непонятных нам обоим чувств, стоя посередине местной площади, я смеялся, прыгая по своей крохотной кухне, она вслушивалась в нотки моего голоса, ранее не дозволенного ей.
- Так как тебя занесло в Мемфис! –
Постепенно отходя от шока и вспоминая про чрезвычайно дорогие расценки на звонки, девушка запнулась, вздыхая в трубку и произнося несколько слов о том, что нам стоит поговорить в интернете.
- Нет, ты же написала о том, что ты… дело в том что я в Нешвиле, это не так уж далеко, думаю я могу растратиться на звонок.. ии не спрашивай как я тут оказался… -
Сбросив звонок, я убрал телефон в карман. Передо мной стояла Адель, увешанная пакетами, как праздничная елка. Остановившись в нескольких метрах от меня, она молчала, пытаясь сдуть прядь волос, упавшую ей на глаза. Отойдя на несколько шагов от нее, я отвернулся, прислоняясь плечом к боку проржавевшего, в прошлом красного фонаря. Я не знал вкуса ее губ, не вслушивался в еле ощутимую мелодию ее дыхания, не старался вспомнить о том, каким был натуральный цвет ее волос. Но однозначно и совершенно определенно, мне больше не хватало одной измятой фотографии лгуньи, спрятанной в моей тетради, было ясно и то, что я не позволил себе быть кем-то и быть с кем-то, в тот момент, когда скользнув фантомом в моем взгляде, она слабо улыбнулась моим обиженным глазам. Наслаждаясь нервозностью своих поступков, я присел по середине площади, не отходя от полюбившегося мне фонаря и оглядываясь на место, где ранее стояла она. Исчезнув в сумасшествии предрождественских выходных, девушка не позволила мне отдышаться, присаживаясь перед моими коленями и расставляя пакеты вокруг себя. Больше не притворяясь и позволяя себе смутиться лишь из-за того, что кто-то раскусил ее, узнал ее неприкосновенную правду, Адель почесала коленку
- Да ладно тебе, хватит строить из себя отверженного страдальца, чьи принципы растоптала отсталая цивилизация! Кажется весь Нешвил уже в курсе, что ты тяжело болел, так что не стоит тебе вот так сидеть на земле и раздувать обиженно губы –
Ее голос изменился или может быть она просто подхватила простуду. Не пошевелившись, я с трудом переживал ее превосходство над собой, вновь доставая из кармана телефон и читая сообщение от Эмбер.
- Ты хочешь чтобы я извинилась? Тогда ты поднимешь свою задницу и перестанешь вести себя как ребенок? –
Понимая то, что ее одинокий, трагичный предпраздничный ужин только что сгорел в воображаемой плите, Акира скрестила руки на груди
- Ладно, слушай внимательно, повторять я не буду… я извиняюсь за то, что не имела никакого понятия с кем столкнулась… обычно, знаешь ли людям дается лишь одно… либо внешность, либо мозги… иногда случается так, что дается всего помаленьку… но в твоем случае явный перебор и с тем и с другим! Черт возьми, ты просто какой-то…ты…! –
Не пытаясь оправдать свою ложь, она старалась льстить и признавалась в своих чувствах одновременно, не испытывая ни капли стыда, она лишь упивалась своей натурой, испуганно посматривая в мои ожесточенные глаза, знающие слишком много, но в тоже время ничтожно мало. Избавляя ее от смешных попыток извиниться, я встал на ноги, забирая в руки ее пакеты.
- Ко мне?! Нет, уж прости, не так уж сильно я хочу наладить с тобой общение, чтобы звать тебя к себе… тем более мои родители… -
Усмехнувшись и пожав плечами, я не разжал пальцев
- Точнее сказать твоя тетя… прекращай, ты ведь пока не догадалась ударить чем-нибудь меня по голове, я до сих пор помню все прочитанное –
Закатив глаза, я попытался сострить, но мой едва приоткрытый рот наверное прижал ее самолюбие. Шикнув в мою сторону и протараторив очередную неказистую шутку, Акира встала рядом со мной
- Ты что, таким образом с мозга информацию считываешь? Ладно идем, наверное нам стоит поговорить нормально… -
- Я тоже раньше был таким, огрызался, вместо того чтобы признать вину, пытался оскорбить, хотя стоило бы просто извиниться… или признаться во лжи… -
Вздохнув и растрогано качнув головой, я ухмыльнулся, шагая по ее следам и разглядывая локоны ее волос, прикрывших плечи и ворот куртки.
- А сейчас… хочешь сказать ты излечился? По всей видимости ты все еще болен… -
Обернувшись на меня и схватив меня за рукав куртки, Адель улыбнулась, с трудом открывая занесенную снегом калитку.
- Сейчас мне просто все равно… хоть кишки свои передо мной раскидывай и вопи что всему виной я, мне все-рав-но –
Перепрыгнув через сугроб и приняв пакеты с едой, девушка побежала к парадной двери, останавливаясь лишь на пороге и наблюдая за тем, как я останавливался около семейных, когда-то в прошлом, достопримечательностей двора. Пересчитав все скрытые под снегом скамейки и осмотрев все умершие до весны деревья, я запрыгнул на бетонный выступ, отряхивая на себе одежду и наконец проходя в тепло.
Глава 11.
Этот дом был выпотрошен изнутри. В нем не оказалось зеркал, или тех безвкусных картин, торшеров, на которых должны были засматриваться редкие гости. Озираясь по сторонам, Ян щурился от мечущихся перед глазами пылинок, особенно видных на потоках света. Стены дома стонали от пустоты, так казалось, но проходя следом за Адель, Далтон менялся в лице. Первый этаж, начинавшийся с пожелтевшего потолка, выбеленного лет семнадцать назад, если присмотреться на нем отчетливо виднелись разводы и полупрозрачные трещины. Заканчиваясь скрипучими прогнившими половицами паркета, холл умолял побыстрее пройти дальше. Особняк, выстроенный в викторианском стиле, сносно смотрелся с улицы, быть может с заднего двора, но, вселяя недоверие и ужас внутри себя, он будто позволял верить в бредовые детские легенды про жилища ведьм и вурдалаков. Крадясь вдоль стены гостиной, двое стремились к крохотной, винтовой лестнице у мутного оконца в конце коридора. Наконец переступив на кафельный пол, Акира оглянулась на Яна, резво опустившего глаза вниз. Позволяя увидеть свою слабую сторону, он не решался ни на один короткий взгляд, четно пытаясь усмирить свой интерес к столь извращенной, ненормальной атмосфере. Взяв его ледяные пальцы в свою ладонь, девушка продолжила идти, изредка посматривая на парня и улыбаясь его детскому, удивленному взгляду. Сейчас он не был собой, не принадлежал своим нелепым принципам и не вспоминал о том, что он тщетно пытался стать наихудшим человеком своего времени. Осматривая рисунки, закованные в картонные рамы и расставленные на старинных комодах в столовой, Ян облизывал губы, желая спросить хоть что-то, но в итоге просто продолжая идти. Похожий на маленькую Алису, попавшую во что-то изрядно непривычное и чудесное, он благодарил Акиру за то, что дом, принадлежавший на сотую часть ей самой, оказался настолько холодным изнутри. В его светло голубых глазах читался легкодоступный восторг. Остановившись и выдернув свою руку, Ян улыбнулся силуэту, дремавшему на диване под лестницей. Толкнув меня к лестнице, Адель перешагнула через коробки, подходя к спящей и толкая ее в плечо.
- Лол, просыпайся, я пришла не одна, ты слышишь? Иди поспи в гостиной или на чердаке, не хочу сегодня слушать твои сонные истории –
Она слишком часто поднимала на лестницу глаза, слишком испуганно смотрела на то, как я перевешиваясь через перилла рассматривал лицо ее истощенной сестры, подруги или племянницы. Она ревновала. Улыбнувшись и спрыгнув обратно на ступеньки, я поднялся наверх, открывая дверь, разделявшую лестницу и комнату, ютившуюся под крышей в левой части дома.
Низкий потолок казался светлым, утренним небом, тесные стены, с трудом удерживающие на себе сотни фотографий и рисунков напоминали осенние, пестрые деревья. Пол, смущенно скрывшийся за кольчугой маленьких ковров и подушек просто умилял ноги. Рядом с крохотным оконцем на противоположной двери стене висели двое, подвешенные за пояс и преданно смотревшие друг другу в глаза, Барби и Кэн. Их пластмассовые руки были когда-то расплавлены зажигалкой и скрепленный между собой. Теперь, вынужденно неразлучные и вечно наблюдавшие за нарисованными зрачками друг друга, они казались теми влюбленными, которых так не хватало притворной Америке. Вместо занавесок с потолка свисали макаронные прутья, выкрашенные бирюзовыми и тёмно-синими красками. В некоторых местах, уцепившись своими бумажными лапками, с них свисали журавли и лебеди, сделанные из смоченного картона. Дотрагиваясь пальцами до полароидных снимков и пожелтевших со временем акварельных рисунков, я восторженно улыбался, всматриваясь в упущенные мною, неразделенные со мною, моменты ее счастья. Подойдя к шкафу, состоявшего из миллиона осколков битого стекла, приклеенных к его створкам, я схватился за его ручку, врываясь в недозволенное личное пространство и сжимая между пальцами рукав ее рубашки. Обиженный на ее глаза, отстраненный от ее взглядов и рук, я вдыхал запах ее духов, оставшийся на ее одежде. Услышав тихие шаги, карабкающиеся вверх по отвесной лестнице, я отшатнулся назад, закрывая шкаф и приземляясь на край ее небрежно застеленной кровати. Вновь увидев ее, теперь окруженную принадлежавшим только ей самой, я неловко улыбнулся.
- В шесть тебе надо будет уйти –
Эту фразу я слушал все последующие дни и недели, пока не выучил наш странный график тайных встреч и не начал собираться без ее упреков ровно в 17:53. День ото дня я открывал глаза, смотрел на Джоэля, рыдавшего в подушку и, быстро одеваясь выбегал из комнаты нашего общежития. Попадая под дождь, шепчущий об оттепели, хмурясь метели в лицо, щурясь от яркого солнца и слизывая с губ редкие туманы, я семенил, бежал, брел от главного учебного корпуса университета к одной ничем непримечательной улочке, в центре которой дремал дом Акиры. Намеренно забывая несколько занятых лекциями часов, я жил лишь в дороге к ней, нелепо, но сдержанно мечтал о ее хитрых глазах, задыхался от вожделения, быстрыми темпами поражавшего мой рассудок. Привыкая к желанию, не покидавшего меня ни на секунду, я смирялся с мыслями о Адэль, ускоряя шаг и добегая до заметенной снегом парадной двери особняка, в котором грелась она. Проводя пальцами по онемевшим от холода стеклам, она смотрела на улицу, по которой метались суетливые, неинтересные и некрасивые люди. Высматривая его, она приостанавливала свое сердце, искусывала губы, глупо и по детски улыбалась тому, как выскользнув из переулка, он поправлял свои взбудораженные ветром волосы, осматривался по сторонам и потом, заметив ее силуэт в оконном проеме, махал ей руками. По обыкновению у него промокали ноги, его онемевшие пальцы прикасались к его губам, отправляя ей смущенный воздушный поцелуй. Далее быстро. Он перепрыгивал заметенный снегом порог, разуваясь, он бежал к лестнице, без интереса здоровался с частой гостей Акиры, дотрагиваясь до ее дремавшей головы и встречаясь с ее ненавистными глазами, Ян поднимался наверх, открывая своеобразную дверку и лишь тогда нормально вдыхая воздух. Будто боясь остального, ненужного и лживого мира, он закрывал люк, молча здороваясь с девушкой и снимая с себя заснеженное пальто. Отдышавшись, Далтон присаживался на краю кровати, рассказывая и прощаясь со своим очередным днем, ненужным его воспоминаниям. Проводя по мохровому пледу, дотрагиваясь до ласкутного одеяла и падая на перьевые подушки, Ян смотрел в потолок, не замечая его над собой. Вычеркивая охлажденные временем дни, двое ждали друг друга, мерзли перед открытыми окнами каждую ночь, заболевали и, вновь лежа на кровати вдвоем выдыхали болезнь друг другу в плечи. Не прикасаясь друг к другу, избегая лишних взглядов и с головой уходя в нелепые переписки, они улыбались, вновь набирая несколько неодаренных смыслом слов. Обнимая пальцами ножи, она и он отрезали друг от друга ложь, постепенно раздеваясь перед глазами смотрящего. Ее каверзные вопросы и его робкие, тихие ответы, ее мелодичный, по детскому мягкий, высокий голос и его пальцы, будто случайно прикасавшиеся к ее запястью. Она, потерявшая родителей в стенах дет дома, была сложным, невыносимо скрытным ребенком, привыкшим прятать как свою зубную щетку так и свои чувства в карманах своего ситцевого платья. Брошенная несколькими приемными родителями и примерившая на себя шкурку хамелеона, она вытянулась в струнку, постепенно привыкая к появившейся груди. Поселившаяся в крепости под деревянной крышей, Адэль создала свой собственный мир, в котором от нее не требовалось сложных решений, мучительных разговоров со сверстниками и лживых отношений во имя статуса. С наступившим вечером, Ян поднимался на ноги, останавливаясь на верхней ступеньке лестницы и смотря на Акиру, свисавшую на половину с кровати. В моменты прощания она становилась несуразной девчонкой, вспоминавшей про все недосказанные диалоги и не позволявшей подкрасться к ее губам. Закрывая за собой дверь и оказываясь на сумеречной улице, парень задирал голову к небу, затем опуская взгляд до ее окошка, скрытого за инеем. Наблюдая за тем, как согревая дыханием холодные пальцы, девушка писала что-то на стекле, Ян уходил за поворот, неохотно возвращаясь домой. Открывая незапертую дверь своей комнаты, Ян подходил к кровати Морэля, присаживаясь около его заплаканных сонных глаз и целуя его в лоб.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |