Спустя мгновение в гостиную вошла Изабелла и протянула мне тарелку. Я улыбнулся ей и, взяв тарелку, поставил ее к себе на колени, а ноги закинул на журнальный столик. Она поставила еще одну тарелку на стол и посмотрела на моих братьев.
- Вы хотите что-нибудь? – спросила она.
Братья сказали «нет», и она, кивнув, вернулась на кухню. Вздохнув, я откусил кусочек от бутерброда и уставился в телевизор. Я заметил, что Джаспер пристально смотрит на меня. Я посмотрел на него и вопросительно поднял вверх бровь, тем самым задавая ему вопрос, почему он так на меня уставился.
Изабелла вернулась в гостиную так быстро, я не успел ничего сказать. Джаспер отвернулся. Она подала мне стакан вишневой колы, и я улыбнулся. Сев между мной и Джаспером, она взяла бутерброд и откусила от него кусочек.
Мы сидели молча. Я все еще ощущал, что Джаспер пристально смотрит на нас с Изабеллой. Я пробовал вести себя беспечно, он от его взглядов мне казалось, что все так очевидно. Очевидно, что я люблю эту девочку. Если у меня развивалась паранойя при Джаспере, то, что же будет при отце? Я посмотрел на Изабеллу. Она была спокойна, словно все это не имело к ней абсолютно никакого отношения. Элис была права, она была гребаной королевой, умеющей скрывать очевидные вещи.
У Эммета зазвонил телефон. Он встал и вышел из гостиной, отвечая на ходу.
Первая его реплика был такой.
- Значит, ты вымоталась, детка.
Я закатил глаза и встряхнул головой. Гребаные гормоны.
Я по-прежнему ощущал на себе пристальный взгляд Джаспера. Я пытался игнорировать это, но все оказалось намного сложнее.
- Mannaggia! Che cazzo vuoi?! – выкрикнул я. Я повернулся и впился в него взглядом.
Он удивленно поднял вверх бровь. Моя вспышка удивила его.
- Paranoico? – с иронией сказал он. Это означало, что он посчитал меня параноиком.
Я ухмыльнулся и закатил глаза.
- Va' fa Napoli, - пробормотал я. Я послал его к черту. Он лишь хихикнул.
- Gli avete detto che la amavate? – спросил он. Я встряхнул головой. Он хотел знать, сказал ли я ей, что люблю ее…
- Vaffanculo, - я сказал ему, чтобы он отвязался. Я уставился в телевизор, стараясь игнорировать Джаспера.
Он рассмеялся и встал.
- Farsi una canna, - он сказал, чтобы я покурил. Это дерьмо поможет избавиться от паранойи. Перед тем как выйти, он посмотрел на Изабеллу и улыбнулся.
Я простонал и встряхнул головой.
- Вы переведете? – мягко спросила Изабелла.
Я посмотрел на нее и слегка улыбнулся.
- Не думаю, что ты захочешь знать это, - пробормотал я.
Она кивнула и вернулась к просмотру телевизора.
Мы смотрели какой-то фильм о больнице. Но я не мог сосредоточиться на просмотре. Все мои мысли занимала Изабелла. Я украдкой посмотрел на нее. Она внимательно смотрела фильм, покусывая нижнюю губу.
Вздохнув, я встал. Изабелла посмотрела на меня, я улыбнулся.
- Ты хочешь пойти наверх? – спросил я. Я не думал, что она захочет пойти со мной, но я не хотел идти без нее.
Она пожала плечами встала. Ухмыльнувшись, я взял пульт и выключил телевизор. Я взял ее за руку, наши пальцы приплелись. Мы пошли к лестнице.
Поднявшись на второй этаж, я остановился возле двери в спальню Джаспера. Он держал дверь запертой, зная, что я приду и обязательно встряну со своими просьбами.
Джаспер открыл дверь и посмотрел на меня, подняв вверх бровь.
- У меня нет. И я не могу спуститься вниз и взять что-нибудь, - сказал я.
Вчера я взял достаточно много выпивки для вечеринки, и сейчас я не мог пойти и снова взять что-нибудь, тем более травку… Папа об этом обязательно узнает об этом дерьме. У него была привычка все контролировать. Сколько и, что именно, мы взяли…
Джаспер улыбнулся и вернулся в комнату. Открыв ящик своего гардероба, он достал пакетик с травкой и кинул мне. Я с легкостью поймал его.
- Grazie, - кивнув, я сказал «спасибо».
- Да, и не говори об этом, - сказал он.
Я и Изабелла поднялись на третий этаж. Она остановилась и стала смотреть на дверь своей комнаты. Я непонимающе посмотрел на нее. Она слегка улыбнулась.
- Я не знаю… Я думаю… в какой комнате, я должна, - запинаясь, сказала она и покраснела.
Я хихикнул. Я понял, что она не знала, может ли она пойти к себе, если я все еще был с ней и звал ее к себе.
- О, пойдем, tesoro. Это не будет развлечением без тебя, - игриво сказал я, кивая на дверь своей комнаты.
Я открыл дверь. Улыбнувшись, она вошла внутрь. Я вошел следом и закрыл за собой дверь.
Я сел за стол и, достав бумагу, начал скучивать ее в трубочку. Она села на кровать и стала пристально наблюдать за мной.
- Эдвард, могу я кое-что спросить? – мягко произнесла она.
- Конечно, можешь, - ответил я и облизал край бумаги, чтобы она склеилась.
Подкурив, я встал из-за стола, подошел к кровати и сел рядом с ней. Я посмотрел на нее, ожидая ее вопроса.
- Почему вы стреляли в Джейкоба Блэка в прошлом году? – спросила она.
Я уставился на нее. Вопрос застал меня врасплох. Из всех гребных вещей, о которых она могла спросить, она захотела поговорить именно об этом придурке?
- Почему ты хочешь знать это? – нерешительно спросил я. Она пожала плечами.
- Просто любопытно. Просто у меня возникает вопрос, что такого он мог сделать, чтобы так расстроить вас.
Вздохнув, я откинулся назад. Моя голова упала на подушку. Затянувшись, я задержал дым в легких, пока не почувствовал легкое жжение. Я почувствовал, что Изабелла легла рядом. Выдохнув дым, я вздохнул. Мне не хотелось рассказывать об этом дерьме, но ведь она попросила…
- Я и Джейкоб были друзьями. Фактически, он дружил со всеми нами. Сейчас я высокомерный, я знаю это. Но в прошлом году я был еще хуже. Я думал, что я неукротимый, неприкосновенный, и никто не мог соперничать ос мной. Но я совершил ошибку. У меня был секс со старшей сестрой Джейкоба. Она была замужем. Это случилось на Рождество. Я знаю, что повел себя неправильно, я даже извинялся перед ним. Я не делал этого специально, чтобы причинить боль Джейкобу. Это вообще не имело никого отношения к нему. Я никогда и не пред кем не извинялся, но для него сделал исключение. Потому что чувствовал, что виноват перед его семьей. Но очевидно, этого было недостаточно. Я рассказывал ему о кое-каких личных вещах. И вот он предал мое доверие, и стал рассказывать о некоторых моментах моей жизни посторонним людям. Я узнал об этом и вызвал его, чтобы поговорить. Но он убежал, и напоследок сказал что-то о моей маме. Ты знаешь, как меняется мое настроение, когда кто-то мимоходом упоминает о ней. А представь, что со мной случилось, когда я услышал плохие слова в ее адрес. Я потерял над собой контроль, пошел к нему домой и… Ну ты знаешь.
Я быстро взглянул на нее, боясь, что сейчас в ее глазах увижу жалость из-за мамы или отвращение из-за того, что я сделал. И я был удивлен, когда вместо всего этого увидел только понимание и принятие.
- Спасибо, что рассказали мне, - мягко сказала она.
Я кивнул и аккуратно выдохнул дым прямо на нее. Она рассмеялась.
Мы болтали и слушали музыку. Она наблюдала за мной и смеялась. Так хорошо мне было только с ней. Лежа рядом с ней, я понял, насколько мне не доставало ее. Она изменила меня. Она возродила часть меня, и я не думал, что смогу снова увидеть ее в себе. Она делал меня человеком, я никогда не думал, что снова буду таким. Она превращала меня в сына Элизабет и Карлайла, а не в Каллена – наследника, принца мафии.
В конечном итоге, она заснула. Перед тем, как тоже лечь спать, я включил будильник. Он зазвонил в 6:30… простонав, я ударил по нему, не желая слышать этот мерзкий звук. Я не хотел идти в школу. Я хотел остаться дома, хотел пробыть весь день в кровати с этой красивой девочкой, которая сейчас лежала рядом со мной. Но я знал, что мой отец убьет меня, когда узнает, что в его отсутствие я пропускал школу.
Изабелла встала и пред тем как выйти из комнаты, сладко улыбнулась мне. Вздохнув, я встал с кровати и пошел в душ.
Быстро одевшись, я открыл ящик стола и взял мою флягу. Я чувствовал, что сегодня будет напряженный день, и она мне будет просто необходима.
Спустившись в вниз, я приготовил себе завтрак – хлопья и сел в гостиной, вместе с моими братьями. Спустя некоторое время, я начал волноваться, потому что Изабелла не спускалась. Я так хотел увидеть ее пред отъездом. Увидеть и снова поцеловать… Боже, я был поглощен мыслями о гребаных поцелуях и о ее мягких губах.
В школу я поехал вместе с братьями. Эммет как всегда начал трогать мое стерео. Я старался игнорировать это, но ведь он знал, как меня бесит, когда кто-то трогает мою музыку. Наконец, я не выдержал и ударил его по руке, чтобы он прекратил так себя вести. Но ведь это был Эммет, и он, конечно, ударил меня в ответ, только его удар получился намного тяжелее.
Мои нервы были на пределе. Я посылал подальше всех, кто пытался заговорить со мной, когда мы подъехали на стоянку. Джессика выглядела очень оскорбленной, когда я не воспринял ее флирт. Раньше я наслаждался этим, но только не теперь. Это дерьмо мне больше не нужно. Я зашел в школу рано, звонок еще не прозвенел.
Войдя в столовую, я увидел, сидящих за партой, Майка Ньютона и Эрика Йорки. Майк выглядел ужасно – нос сломан, под глазами синяки.
Я осторожно подошел к ним. Ньютон и Йорки скептически посмотрели на меня, задавая немой вопрос, мол, что мне было нужно.
- Мне нужно поговорить с Ньютоном, - сказал я, смотря на Йорки.
Тот быстро встал и ушел, не сказав ни единого слова. Да, все по-прежнему.
Я сел напротив него. Он смотрел на меня так, словно ожидал, что я опять начну бить его.
- Я, наверное, не должен был бить тебя так сильно, - сказал я и, скрестив руки на груди, впился в него взглядом. – Ты знал, что на третий этаж подниматься запрещено. Мы обговаривали это еще до начала вечеринки. Если бы я знал тогда, почему ты оказался там, то я не стал бы пинать твою задницу…так сильно. Но я не знал, поэтому и сделал то, что сделал.
Я ухмыльнулся. Он закатил глаза. Это было так близко к «извини», но он знал, что я никогда не скажу этого.
- Да, - пробормотал он.
- Послушай, Ньютон. В следующий раз, когда ты захочешь устроить вечеринку, скажи мне. Я позабочусь, чтобы там было много выпивки и много сучек. Хорошо?
Он кивнул. Я вздохнул.
Это было все, что я мог сделать в качестве компенсации. Прозвенел звонок, Ньютон встал. Но я резко схватил его за рубашку. Он сел на место. Его глаза расширились, в них читался страх и опасение.
- Но, если ты когда-нибудь тронешь Изабеллу, я оторву тебе твои… Ну ты понял, - сказав это, я отпустил его рубашку, встал и повернулся, чтобы уйти. – Finocchio, - сказал я.
- Жопа, - пробормотал он.
Я ухмыльнулся и встряхнул головой.
Первые уроки пролетели довольно быстро. Четвертой была тригонометрия. Перед тем, как зайти с класс, я сделал большой глоток из фляги.
Я сел за свою парту. За мной, как обычно сидела Таня. Услышав ее громкий вздох, я ухмыльнулся, поскольку он предназначался именно мне.
Я резко обернулся и наклонился к ней. От моего резкого действия она выглядела потрясенной, но видимо, прейдя в себя, улыбнулась. Я улыбнулся ей свое фирменной обольстительной улыбкой, зная, что после такого трусики этой суки обязательно станут влажными.
- Привет, Эдвард, - сказала она соблазнительным тоном, хлопая накладными ресницами. Она хотела казаться такой невинной, но как же она была далека от этого.
Я ухмыльнулся, стараясь держать себя в руках, чтобы не ударить ее по ее гребаному лицу.
- Привет, Таня, - сказал я, мельком взглянув на ее любимую белую кофточку, через которую было видно вульгарный розовый лифчик. – Так, я тут подумал… - начал я.
- Да? О чем? – нетерпеливо спросила она.
Я хихикнул и облизал свои губы. Сука думала, что я хочу ее.
- О, ну это так…мелочь…ммм… помнишь, мы праздновали в прошлом году? Ну вот, прежде чем я ушел… Тот небольшой подарок, который ты дала мне. Помнишь? Я уверен, что на тебе был тот же самый лифчик, - сказал я низким голосом.
Протянув руку, я взялся за бретельку. На самом деле мне хотелось взять эту бретельку, обмотать вокруг шеи и придушить ее. Но я старался держать себя в руках.
Она мельком взглянула на лифчик, а затем снова посмотрела на меня.
- Да, это тот самый. И, конечно, я помню.
Я кивнул.
- Я оценил все, подаренные тобою, подарки. Эти фотографии. Я думаю о них. Вчера вечером я положил их к себе в кровать.
- Правда? – спросила она. Все это было так обнадеживающе.
Хихикнув, я кивнул.
- Ты знаешь, что я думаю? – мягко спросил я, наклоняясь еще ближе к ней.
Она тоже слегка приблизилась, сокращая расстояние между нами.
- Что? – спросила она, облизывая свои губы и сгорая от желания.
Наши глаза встретились, я ухмыльнулся.
- Я думаю, что ты все испортила, - сказал я. Теперь мой голос был грубым и холодным.
Улыбка моментально сошла с ее лица, она замерла.
- Я отчетливо говорил тебе, что если ты тронешь Изабеллу, то ты испортишь свой мир. И вчера вечером, я думал, почему же ты не послушала меня, ведь я предупредил. И тут эти фото… Думаю, я знаю много людей, которые бы тоже желали посмотреть на это.
Она была в шоке. Они сидела с открытым ртом и смотрела на меня. Я ухмыльнулся и встряхнул головой.
- Я должен еще подумать, действительно ли я поделюсь ими. Ты же знаешь, я не люблю делиться с кем-то. Но, Боже, это будет так…правильно. Думаю, тебе останется только ждать и наблюдать за моим решением.
Учитель вошел в класс и начал урок. Я сто-то записывал, что-то пропускал мимо ушей. А еще, на листке бумаги, я старательно выводил имя «Изабелла». Я вел себя словно десятилетний ребенок…
Когда закончился урок, я собрал учебники. Таня быстро прошла мимо меня, опустив глаза в пол. Хихикнув, я вышел из класса. В коридоре стояла Лорен. Я быстро подбежал к ней и бесцеремонно бросил свою руку ей на плечо. Она не ожидала, что это был я и вздрогнула. Но затем все же улыбнулась. Я самодовольно ухмыльнулся.
Мы вышли на улицу. Убедившись, что нас никто не слышит, я обратился к ней.
- Твои родители довольно религиозны, ведь так? В одно время они чуть не отправили тебя в католическую школу?
Закатив глаз, она кивнула. Теперь она смотрела на меня с любопытством, очевидно, ее волновало, к чему я веду весь этот разговор.
- Таким образом, я думаю, они не знают, что их дочь любит вылизывать киски… Думаю, они будут не слишком счастливы узнать это.
Я резко убрал свою руку и пристально уставился на нее.
- Что ты хочешь? – сузив глаза, спросила она.
Она пыталась скрыть сове опасение за маской негодования и возмущения.
Я беспечно пожал плечами.
- Я лишь хочу сказать, что у нас есть некоторые вещи, о которых не следует знать нашим родителям. Вещи, которые должны остаться между нами.
Она на мгновение уставилась на меня.
- Если я не скажу твоему папе, что я видела, то ты не скажешь моим родителям, что видел ты?
- Не совсем. Смотри, я не пошел бы вот так напрямую к твоим родителям, я знаю, это подло. Да и ты тоже просто так к моему отцу не побежишь. Ты же не настолько тупая. Но, я знаю, что ты имеешь привычку хвастаться, и ты можешь рассказать все что угодно любому, а в итоге это дойдет до моего отца. Точно так же, как и я, могу рассказать о тебе любому, и вскоре твои родители все узнают. Забавно, какие сплетни могут ходить в этом маленьком городишке, а?
Ее глаза расширились, но она старалась сохранить самообладание. Я понял, что уже поздно, что она уже успела кому-то разболтать о том, что она видела. Господи, меня не волновал ни один из этих негодяев. Меня волновала лишь реакция моего отца. Мой отец был единственным, в чьей власти было разрушить все, причинить боль Изабелле. И, если теперь об этом известно, то в итоге это дойдет и до отца.
- Лучше тебе разобраться со всем этим дерьмом, причем быстро разобраться, - сказал я и, развернувшись, пошел на следующий урок.
Остальная часть дня тянулась медленно. Уроки, тренировка по футболу… На тренировке мы просто умирали. Тренер решил нас загнать, поскольку в пятницу предстояла решающая игра сезона. Скоро начнутся решающие встречи для государственного чемпионата. У нас не было гребаных шансов выиграть чемпионат, но тренер был настроен сражаться изо всех сил.
После тренировки я принял душ. Не хотелось возвращаться домой пахнущим как свинья. Быстро одевшись, я направился к «Вольво». Я спешил увидеть Изабеллу. Все это казалось таким нереальным и не имело названия… Назвать Изабеллу моей подругой – это слишком банально. Она была чем-то большим. Она… la mia bella ragazza.
Подъехав к дому, я резко нажал на тормоз. Меня пронзила волна опасения, мои руки начали трястись. Я увидел черный «Мерседес» отца. Это удивило меня, ведь он должен был вернуться еще через несколько дней. Но еще больше меня удивило наличие еще двух автомобилей, стоящих рядом. Это были черные седаны, с затемненными стеклами. Я не знал, кто точно приехал, но это означало, что папа вернулся из Чикаго не один. Он привез с собой кого-то из мафиози.
Нет, они не пугали меня. Но, если бизнес перешел в дом, это не сулило ничего хорошего. Не каждый из borgata был таким же спокойным как мой отец. Некоторые из них были конченными негодяями, и меня трясло от мысли, что они сейчас находятся в одном доме с девочкой, которую я люблю. Не известно, как они воспримут ее. Конечно, мой отец никогда не позволит тронуть ее, но они могут обидеть словом. А это принесет ей ничуть не меньшую боль, чем физические травмы.
Я вышел из автомобиля, я направился к дому. Едва зайдя в дом я услышал голоса, доносящиеся из гостиной. Я тут же узнал одного – Аро. Аро был боссом, Доном, крестным отцом всей организации.
Я сразу же прошел на кухню. Изабелла была там и готовила обед. Она посмотрела на меня. Я улыбнулся ей. Она вернула мне небольшую улыбку, но вот счастливой она не выглядела. Спустя мгновение, она отвернулась и сосредоточилась на приготовлении пищи. Вздохнув, я провел рукой по своим волосам и, развернувшись, вышел в гостиную.
Все тут же посмотрели на меня. Аро улыбнулся. Впрочем, как и его напарник. Он был Caporegime, один из управляющих. Девиз его и моего отца – не трогай меня, я не трону тебя. Двоих других парней я не знал. Но они точно не были в команде приближенных. Скорее всего это просто партнеры. Но я сомневаюсь, что мой отец привел бы их в дом, если бы они не дали клятву Omertá.
- Ah, principe della mafia! Крестник! – Аро был счастлив.
Улыбнувшись, я подошел к нему и кратно обнял.
- Как дела? – спросил он.
- Рад видеть тебя, Аро. Все хорошо, - ухмыльнувшись, сказал я.
Я так же пожал руку его напарнику – Ройсу. Я посмотрел на двоих парней. Одного из них, он был темнокожий, с множеством коротких косичек, Аро представил мне как Лоран. А второго, высокого, долговязого, со светлыми волосами, заплетенными в «конский хвост», звали Джеймс. Его имя всколыхнуло во мне воспоминания. Последнюю женщину папа купил как раз у нового парня, которого звали точно так же.
Папа кашлянул. Я посмотрел на него. Он встал и сказал парням, что он вернется через несколько минут, а затем повернулся и впился в меня взглядом. Я почувствовал, что от его пристального взгляда, я начинаю краснеть. Он выел из гостиной, я последовал за ним. Я не знал, была ли это паранойя, но совершенно точно, что-то происходило. Что-то было не так. Было видно, что отец на грани срыва.
Он остановился возле кухни. На мгновение он заглянул внутрь и посмотрел на Изабеллу. По выражению его лица я не смог понять, знает ли он все или дело в другом. Я остановился рядом с ним, он посмотрел на меня.
- Иди к моему кабинету. Я буду через несколько минут. Нам нужно поговорить.
Глава 27. Скрытые мотивы
"Во всем есть своя мораль, нужно только уметь ее найти"
Льюис Кэрролл
Изабелла Свон
Все это было невозможно, такого просто не могло быть. Невероятно, что это на самом деле происходило со мной, со всеми этими людьми. Может быть, спустя годы, в течение которых я подавляла свои надежды и мечты о будущем, хранила и держала их глубоко внутри себя, они наконец-то взяли верх, и я сошла с ума. Или, может, я только что заснула, и это сон унес меня в мир этой весьма искусной фантазии. А, может быть, я умерла и это была странная, неожиданная вариация Рая. Но если Бог на самом деле существовал, я не думаю, что он был бы настолько жесток, чтобы сделать меня чей-то собственностью и после окончания моей жизни. Я вытерпела достаточно на земле, и мне хотелось верить, что после смерти я наконец-то буду свободна. Значит, нет, я определенно не была мертва…по крайней мере, сейчас. И вся эта ситуация казалось мне слишком реальной, чтобы быть сном. Я ущипнула себя за предплечье просто так, на всякий случай, и громко взвизгнула от острой боли. Я застонала и стала тереть руку, наблюдая, как появляется маленькое красное пятно – будущий синяк. Да, я действительно бодрствовала.
Значит, в таком случае я сошла с ума. Мне стало интересно, убьет ли меня доктор Каллен и прекратит ли мои мучения, или он будет сострадательным и отправит меня в психиатрическое отделение. Я склонялась к первому, принимая во внимание, что знала слишком много, чтобы позволить мне оказаться в чужих руках, пока я была эмоционально нестабильна. Невозможно было угадать, что я скажу в таком состоянии. Я могла лишь надеяться, что он сделает все быстро и безболезненно, оборвав мою жизнь, и не заставит меня страдать еще сильнее.
Потому что было просто невозможно, что это происходило на самом деле. Разве могла я провести почти весь вчерашний день с Эдвардом, а он – признаться в своих глубоких чувствах ко мне. Он был такой открытый и честный со мной, и у нас появились некие тайные романтические отношения. Я не имела ни малейшего понятия, какое определение можно дать тому, что я чувствовала к нему, но я точно знала, что эти чувства были глубокими и пугающими. Несмотря на страх, чувства казались мне абсолютно верными. Я ощущала, что хочу принадлежать Эдварду. Все мое существование я была собственностью другого человека, но впервые мне хотелось действительном принадлежать кому-то. Эдвард ошеломил меня, когда признался вчера, но этим утром я проснулась и поняла, что он имел в виду. Все это не подразумевало просто принадлежать ему – это означало быть частью его.
Я просто не могла это все осознать. Он так нежно со мной обращался, был таким бережным и заботливым, и понимающим. Он заверил меня, что он сделает все, что в его силах, чтобы защитить меня от бед, и просил верить ему. И как бы страшно это ни было, я действительно верила, что с ним я буду в безопасности. Он также заверил меня, что будет прикасаться ко мне и быть со мной только так, как я сама того захочу. Я не поняла всего до конца, я была так неопытна в отношениях с кем бы то ни было, и, откровенно говоря, то, что кто-то спрашивал мое мнение, беспокоило меня. Я не привыкла к этому, никогда раньше люди не беспокоились о том, что я чувствую и чего хочу, но только не Эдвард. Я запаниковала от мысли, что у нас с ним будет секс, когда мы затронули этот вопрос, не потому что я боялась, что он сделает мне больно, я верила, что он никогда не сможет причинить мне боль, а потому что точно не знала, что это такое – заниматься сексом. Эдвард сказал мне, что то, что происходило с моей матерью, было совсем не похоже на то, что будет у нас, поэтому я не имела совсем никакого представления. Он сказал, что это приятно, что, возможно, когда-то мне будет достаточно комфортно, чтобы получить с ним этот опыт. Я не была уверена, что мне обо всем этом думать, мой мозг был не в состоянии это "переварить". Я хотела верить ему, но меня это пугало, какая-то часть внутри меня боялась, поэтому я обрадовалась, что Эдвард не собирался давить на меня. Он предложил, чтобы я дотронулась до себя, изучила свое тело, и это шокировало меня. Разве я действительно могу такое делать? Я не была уверена. Только мысль об этом смущала меня.
И его поцелуи… вау, его поцелуи были удивительными. Они перехватывали мое дыхание, его вкус был теплым, и свежим, и опьяняющим. От ощущения его губ, прижатых к моим, кровь вскипала в моих венах. Ощущение его рук, обнимающих меня во сне, было приятным. Даже держать его за руку было удивительно. У него было большие и сильные руки, длинные пальцы, крепкая хватка. Его руки давали мне чувство защищенности. Это были не те руки, которые обычно причиняли мне боль. Это были руки, которые не давали мне ничего, кроме комфорта и стремления меня защищать. Не хочу, чтобы эти руки исчезали, не хочу, чтобы они покидали мою кожу.
Но все это не имело значения, все это ненастоящее. Я сошла с ума, и как только доктор Каллен вернется домой из Чикаго, я буду мертва. Он найдет меня, возможно, раскачивающейся в углу и бормочущей ерунду о любви с его сыном, и он отведет меня в лес и там прекратит мои мучения. Мне стало интересно, что он сделает с моим телом после смерти. Я никогда не знала, что на самом деле делал Чарли с людьми, которых он убивал все эти годы, и я не знала точно, что он сделал с той девочкой-подростком. Может, он сожжет меня там, посреди деревьев? Или бросит мое тело в реку? Он оставит меня целой или расчленит меня? Я думала, что он, вероятно, кремирует меня и затем куда-нибудь денет мои останки, он сказал, что именно так он поступил с Джимми Хоффом. Я полагаю, это было логично – не оставлять за собой никаких улик. Все будет так, будто я никогда не существовала, и в некотором смысле так оно и было. У меня не было свидетельства о рождении или номера социальной страховки… и никто не будет скучать по тому, кого не было, ведь так?
Я натянула пару джинсов и футболку, и спустилась вниз по ступенькам как раз вовремя, чтобы услышать как закрывается дверь, и от дома отъезжает машина. Я пошла на кухню и выглянула в окно, чтобы увидеть, что это была машина Эдварда, и созерцание этого заставило меня улыбнуться. Если бы только ему не надо было уезжать – без него все вокруг становилось скучным. Без Эдварда жизнь лишалась красок. Хорошо, что я понимала, что в общем-то не сошла с ума. Я не придумала вчерашний день. Но до сих пор все это казалось нереальным, и у меня было чувство, что потребуется время, чтобы привыкнуть.
Я вздохнула и отвернулась от окна, когда машина, наконец, исчезла из поля зрения, и немного побродила внизу. Потом достала пылесос и почистила ковер в гостиной. Вчера Эдвард хорошо потрудился над ним, но уборка не была его сильной стороной, и мне пришлось повторить ее еще раз. Убедившись, что внизу больше ничто не нуждается в уборке, я пошла на второй этаж. Комната доктора Каллена была нетронутой, и мне там делать было нечего.
Я закончила примерно в три часа дня и спустилась вниз, когда услышала шум машин возле крыльца. Я застыла, раздумывая, что делать. Было чересчур рано для мальчиков, и людей на улице было явно больше, чем во всей семье. Входная дверь приоткрылась, и я сразу услышала голоса, один принадлежал доктору Каллену. Я была без понятия, когда он вернется из поездки, но уж точно не ожидала, что так скоро. Он вошел в холл и мои глаза в ужасе распахнулись, когда следом за ним вошли другие мужчины. Я ощутила, как волосы на затылке становятся дыбом, а в животе появилось неприятное чувство. Инстинктивно сделав шаг назад, я попыталась уйти. Мне было неуютно там, рядом с этими людьми я не могла избавиться от чувства опасности.
Доктор Каллен немедленно оглянулся на лестницу и ужас поглотил меня, когда мы встретились глазами. Он вопросительно приподнял бровь, а я замерла, не понимая, что мне следует делать. Выражение его лица было серьезным, тяжелым. Я поняла, что эти люди были его коллегами, но определенно не из госпиталя. Они явно принадлежали к организованной преступности. Я не слишком много знала о мафии, но вполне достаточно, чтобы понять, что лояльность доктора Каллена – редкость в этой сфере деятельности. Большинство из мужчин были похожи на отца – безжалостные, холодные, не имеющие не капли жалости к людям вроде меня. Они были похожи на ту часть доктора Каллена, с которой я познакомилась в его спальне. Они были опасными.
Я не знала, как поступить. Отчаянно хотелось развернуться и убежать назад в комнату, закрыться ото всех, но я боялась, что это будет расценено как неуважение. Чарли всегда заставлял нас прятаться, когда у него были посетители, хотел, чтобы мы не попадались на глаза. Но чего хотел доктор Каллен? Я не могла просто убежать в комнату и проявить грубость, если ожидалось, что я буду обслуживать его гостей. До сих пор он никого тут не принимал, поэтому я никогда не сталкивалась с этой дилеммой. И я не могла просто спуститься вниз, как бы вмешиваясь. Чарли всегда говорил нам, что любопытность убьет кота, и я не хотела, чтобы они подумали, что я любопытная.
Другие мужчины, казалось, не замечали моего присутствия, они болтали между собой, но доктор Каллен по-прежнему не отводил от меня взгляда. Я глубоко вздохнула и сделала шаг вниз, ожидая его реакции. Уголки его губ слегка приподнялись, когда он заметил мое движение, и он отвернулся, фокусируясь на другом, старшем, мужчине с такой бледной кожей, что она казалась почти белой. Одет он был в странный костюм и выглядел более нарядно, что все остальные.
Приняв реакцию доктора Каллена за одобрение, я спустилась вниз. Они пошли в гостиную, и я медленно последовала за ними. Ноги дрожали, нервы были не пределе. Я подошла еще ближе и замерла, делая несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Потом прошла в гостиную, тихо и медленно, так как знала, многие из таких людей предпочитают тишину. У меня совсем не было практики, с тех пор, как я уехала от Чарли. Только сейчас я по-настоящему поняла, как изменилась моя жизнь за столь короткое время, а я даже этого не понимала. Я так далеко ушла от той робкой Изабеллы Свон, которая существовала в Финиксе, девочки, которая вела себя как призрак. Я привыкла быть частью общего, привыкла не прятаться по углам, чтобы быть незаметной.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |