Это – «Божественная Комедия». 29 страница

16-66. Вергилий объясняет своему спутнику, что в пропасти Нижнего Ада (А. VIII, 75), над которой они стоят, тремя уступами, как три ступени (ст. 17), расположены три круга (ст. 18) – седьмой, восьмой и девятый. В этих кругах карается злоба, орудующая либо силой (насильем), либо обманом (ст. 22–24).

Насилье менее гнусно, чем обман (ст. 25–27), и наказуется в ближайшем, седьмом круге, разделенном на три концентрических пояса, лежащих на одном уровне (ст. 28–33).

В первом поясе (ст. 34–39) карается насилие над ближним (убийство, злостное ранение) и над его достоянием (грабеж, поджог, притеснения).

Во втором поясе (ст. 40–45) – насилие над собою (самоубийство) и над своим достоянием (игра и мотовство, т. е. бессмысленное истребление своего имущества, в отличие от расточительности, т. е. любви к чрезмерным тратам, караемой в четвертом круге).

В третьем поясе (ст. 46–51) – насилие, направленное против Божества (богохульство) и против созданного им порядка (против естества – содомия, и против естества и искусства – лихоимство).

Обман, смотря по тому, был ли обманутый связан с обманщиком узами доверия или нет (ст. 52–54), карается в восьмом или же в девятом круге.

В восьмом круге (ст. 55–60), состоящем из десяти Злых Щелей, караются обманувшие недоверившихся (1 – сводники и обольстители; 2 – льстецы; 3 – святокупцы: 4 – прорицатели; 5 – мздоимцы; 6 – лицемеры; 7 – воры; 8 – лукавые советчики; 9 – зачинщики раздора; 10 – поддельщики: металлов, людей, денег и слов).

В девятом круге, на самом дне Ада, образованном ледяным озером Коцит, казнятся обманувшие доверившихся, т. е. предатели (ст. 61–66). Здесь – четыре пояса: Каина (предатели родных), Антенора (предатели родины), Толомея (предатели друзей), Джудекка (предатели благодетелей), а посередине, в центре Вселенной, вмерзший в льдину Дит (Люцифер) терзает в трех своих пастях предателей «величества» земного и небесного.

50. Каорса – город Кагор (фр. Cahors) в южной Франции, славившийся в Средние века своими ростовщиками (лихоимцами). В Италии слово «каорсинец» означало «ростовщик».

Содом – древний город, согласно Библии (18, 16–33; 19, 1-29), спаленный небесным огнем за противоестественный разврат его обитателей (содомитов). Та же участь постигла и город Гоморру (Ч. XXVI, 40).

64. Дит – Люцифер (см. примеч. А. VIII, 68).

67-90. Отвечая на вопрос, почему гневные (ст. 70), чревоугодники, сладострастники (ст. 71), скупцы и расточители (ст. 72) караются вне стен «красного города», Вергилий поясняет (ст. 76–90), что они менее виновны, чем насильники и обманщики, потому что их грех состоит в несдержности. При этом он ссылается на хорошо известную Данте классификацию пороков, которую Аристотель дает в своей «Этике» (VII, 1): несдержность (incontinenza), злоба (malizia), буйное скотство (matta bestialitade).

Несдержность, т. е. злоупотребление естественными наслаждениями, телесными или душевными, карается в кругах II–V.

Буйное скотство, т. е. удовлетворение низменных побуждений, приводящее к разного рода насилию, наказуется в седьмом круге.

Злоба, т. е. душевная испорченность, орудующая обманом, казнится в восьмом и девятом кругах. (Здесь термин «злоба», соответствующий Аристотелевой κάκια, применяется в более тесном смысле, чем в ст. 22–24, где он включает и насилие, т. е. «буйное скотство», и обман.)

На границе между Верхним и Нижним Адом, внутри стен города Дита, над обрывом, ведущим в седьмой круг, терпят муку еретики (А. IX, 106–133; X; XI, 1–9). Отступники от веры и отрицатели Бога, они выделены особо из сонма грешников, заполняющих верхние и нижние круги.

Немало споров возбуждал вопрос о том, где следует искать в Дантовом Аду унылых, гордецов и завистников, для которых в Чистилище назначены особые круги. По-видимому, унылые смешаны с толпой ничтожных в преддверии Ада (А. III, 22–69), а гордость и зависть не наказуются в Аду, как таковые, потому что здесь караются не греховные побуждения, но содеянное зло. Многие грехи трех нижних кругов порождены гордостью или завистью, но возмездию подлежат не самые эти грешные чувства, а то насилие или тот обман, к которым они привели. В Чистилище же, предназначенном не для наказания вечной мукой, а для раскаяния и искупления, гордость и зависть искупаются сами по себе.

Впрочем, некоторые дантологи полагают, что унылых, гордецов и завистников Данте поместил в Стигийское болото, вместе с гневными, о которых говорится в А. VII, 109–116: унылые – это те, кто скрыт под водою (А. VII, 117–126); гордецы, и среди них Филиппо Ардженти, находятся на полпути к стенам города Дита (А. VIII, 31–51) и вместе с ними – завистники (A. VIII, 58–64).

94-111. Вергилий поясняет сказанное выше (ст. 48–50) о лихоимстве, причем облекает это объяснение в формы средневековой схоластики, сочетая авторитет Аристотеля с авторитетом Библии. Природа (естество) создана Божией премудростью и Божиим искусством. В начале своей «Физики» (II, 2) Аристотель говорит: «Искусство подражает природе» (разумея под искусством τέχνη, ars – как художественное творчество, так и всякий производительный труд, ремесло). Если природа – дочь Божества, то искусство – как бы внук Его. В Книге Бытия (3, 19) сказано, что Бог велел людям жить и процветать, пользуясь природой и искусством (трудом): «В поте лица твоего будешь есть хлеб, пока не возвратишься в землю, из которой ты взят». А ростовщик пренебрегает природой, обогащаясь не ее плодами, а денежным ростом, и пренебрегает спутником ее, искусством, живя не своим, а чужим трудом. Значит, он отвергает любовь Творца (ст. 48 и 96), Его дары.

113-114. Созвездие Рыб взошло над горизонтом, а Воз (созвездие Большой Медведицы) склонился к северо-западу (Кавр, лат. Caurus – название северо-западного ветра). Вергилий указывает этим, что до восхода солнца осталось два часа.

ПЕСНЬ ДВЕНАДЦАТАЯ

Круг седьмой. – Минотавр. – Первый пояс. – Флегетон. – Насильники над ближним и над его достоянием

4-6. Как ниже Тренто видится обвал… – Данте сравнивает спуск в седьмой круг с одним из обвалов на реке Адиче (Адидже), между городами Тренто (Триент) и Вероной.

12-13. Позор критян… – Минотавр. В греческой мифологии – чудовище, зачатое женою критского царя Миноса Пасифаей от быка, которого она прельщала, ложась в деревянную корову, сделанную для нее Дедалом (Ч. XXVI, 41–42, 87). Античное искусство изображало Минотавра человеком с бычьей головой. У Данте – это бык с головой человека. Кровожадный Минотавр жил в глубине критского Лабиринта и пожирал юношей и девушек, которых афиняне обязаны были привозить ему в дань. В Дантовом Аду он – страж седьмого круга, где караются насильники.

17-21. Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком… – так назван афинский царевич Тезей, убивший Минотавра. Сестра Минотавра Ариадна, дочь Пасифаи и Миноса, вручила Тезею путеводную нить, чтобы он, убив чудовище, мог найти выход из Лабиринта. Вергилий заверяет Минотавра, что Данте не причинит ему зла.

34. Прошлый раз… – когда Вергилий, вскоре после своей смерти, спускался в Нижний Ад (см. А. IX, 22–27).

37-45. Но перед тем… – Данте пользуется евангельским рассказом о землетрясении в миг смерти Христа, чтобы дать картину обвалов, происшедших в Аду (А. XXI, 106–114; ХХIII, 133–138; XXIV, 19–33). Преисподняя содрогнулась, как поясняет своему спутнику Вергилий, незадолго перед тем, как в первый круг геенны, т. е. в Лимб, явился Тот (т. е. Христос), Кто стольких в небо взял (см. А. IV, 52–63), находившихся в плену у Дита (Люцифера; см. примеч. А. VIII, 68).

41-43. Мир любовь объяла… – Эмпедокл (А. IV, 138) учил, что мир возник из раздора стихий и периодически обращается в Хаос, когда любовь подобных частиц к подобным снова стремит их друг к другу.

47. Поток кровавый – Флегетон (см. примеч. А. III, 77), образующий первый пояс седьмого круга. В его кипящие волны погружены на разную глубину насильники над ближним и над его достоянием (см. А. XI, 34–39; примеч. А. XI, 16–66).

56. Кентавры – полукони-полулюди в греческой мифологии, такие же буйные насильники, как и те, кого они стерегут в Дантовом Аду.

65. Хирон – по Гомеру, «справедливейший из всех кентавров», сын Кроноса и нимфы Филиры, прославленный врач, прорицатель, астроном и музыкант, воспитатель многих героев, в том числе Ахилла (ст. 71; Ч. IX, 37).

67-69. Несс пытался похитить Деяниру, жену Геракла, но тот смертельно ранил его стрелой, смоченной в ядовитой желчи лернейской гидры. Умирающий кентавр подарил Деянире ком своей запекшейся крови, уверив ее, что эта кровь обладает приворотной силой. Когда Деянира возревновала Геракла к Иоле (Р. IX, 102), то, чтобы вернуть его любовь, она послала ему плащ, напитанный Нессовой кровью, надев который Геракл погиб в страшных мучениях.

72. Фол – один из кентавров, бесчинствовавших на свадьбе Пирифоя (Метам. XII, 306). См. примеч. Ч. XXIV, 121–126.

84. Две природы сочетал… – звериную и человеческую.

88-89. Та – Беатриче, которая, сходя к Вергилию, прервала в Раю пение «Аллилуйя» (еврейск. хвалите Господа).

107. Александр – Александр Македонский (356–323 до н. э.).

107-108. Дионисий – Дионисий Старший, тиран Сиракузский (с 405 по 367 до н. э.).

110. Граф Адзолино – Эдзелино III да Романе, граф Онара (1194–1259), женатый на Сельвадже, внебрачной дочери императора Фридриха II, который поставил его своим наместником в Падуе. Это был, по словам Дж. Виллани («Хроника» VI, 72), «самый жестокий и страшный тиран, когда-либо бывший в христианском мире… Насилием и тиранством он долгое время владычествовал над всей Тревизанской маркой, и городом Падуей, и большой частью Ломбардии» (см. Р. IX, 29–30 и примеч.).

111-112. Обиццо д’Эсте – Обиццо II, маркиз Феррары и Анконской марки (примеч. A. XVIII, 55–56). В 1293 г. его задушил собственный сын, Адзо VIII (примеч. А. XVIII, 55–56; Ч. V, 77; примеч. Ч. XX, 79–80).

114. Здесь он да будет первым, я – вторым. – Смысл: «Здесь объяснения должен давать Несс, а не я».

119-120. Он пронзил под Божьей сенью… – В 1272 г. граф Ги де Монфор, наместник Карла I Анжуйского (см. примеч. Ч. VII, 112–114) в Тоскане, убил в Витербо, во время богослужения, молодого принца Генриха, племянника английского короля Генриха III (Ч. VII, 130–132), и выволок его за волосы из церкви. Этим он мстил английскому королевскому дому за своего отца, Симона де Монфора, графа Лестерского, который, возглавляя в Англии оппозицию королю, взял в плен Генриха III и его сына Эдуарда, но был разбит при Ивзэме (в 1265 г.) бежавшим из плена Эдуардом и пал в бою, причем труп его подвергся поруганию. Рассказывалось, что сердце убитого принца Генриха было положено в золотую чашу, установленную на колонне у моста через Темзу в Лондоне.

134. Аттила – царь гуннов (с 433 по 453), опустошитель Европы, прозванный «бичом Божиим» (ср. А. ХIII, 149).

135. Пирр – это или эпирский царь Пирр II (319–273 до н. э.), воевавший с Римом (Р. VI, 44), или сын Ахилла (он же Неоптолем), при взятии Трои убивший престарелого царя Приама (Эн. II, 506–558).

Секст Помпей (75–35 до н. э.), младший сын Помпея Великого, ведший морскую войну против Цезаря и Второго триумвирата; или же, по мнению некоторых, Секст Тарквиний, сын последнего римского царя Тарквиния Гордого, жестоко истребивший жителей города Габий и виновник смерти обесчещенной им Лукреции (А. IV, 127).

137. Риньер де’Пацци из Вальдарно, представитель знатного рода, прославившийся разбоем и убийствами. За нападения на духовных лиц он со всем своим потомством был в 1268 г. отлучен от церкви.

Риньер из Корнето, в Римской Маремме (см. примеч. А. XXV, 19) – разбойник XIII в.

ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ

Круг седьмой. – Второй пояс. – Насильники над собою и над своим достоянием

8. Чéчина, речка, впадающая в Средиземное море южнее Ливорно, и городок Корнето, севернее Чивитавеккьи, образуют приблизительные границы Тосканской Мареммы, нездоровой и пустынной местности, где когда-то в лесных чащах водилось много диких зверей.

10-12. Гарпии – мифические птицы с девичьими лицами, обитавшие на Строфадских островах. Когда Эней со своими спутниками пристал туда на пути в Италию, гарпии осквернили их пищу, и одна из них предсказала им грядущие беды, после чего трояне покинули негостеприимный остров (Эн. III, 209–269). В Дантовом лесу самоубийц они символизируют отчаяние.

18. Мы в поясе втором… – Во втором поясе седьмого круга караются насильники над собою (самоубийцы) и над своим достоянием (игроки и моты). См. А. XI, 40–45; примеч. А. XI, 16–66.

48. То, о чем вещал мой стих… – Вергилий рассказывает (Эн. III, 13–48), что, когда Эней, прибыв во Фракию, стал ломать миртовый куст, чтобы украсить ветвями алтари, из коры выступила кровь и послышался жалобный голос погребенного здесь троянского царевича Полидора (А. XXX, 13–21; Ч. XX, 115).

58. Я тот… – Пьер делла Винья, министр и фаворит императора Фридриха II (А. X, 119 и примеч.), славившийся как блестящий стилист и оратор. Рожденный в бедности, он достиг исключительного положения в государстве и скопил огромные богатства. По невыясненной причине он впал в немилость, был заточен в тюрьму, ослеплен и покончил с собой.

58-59. Оба сберегал ключа / От сердца Федерика… – ключ милости и ключ немилости.

64. Развратница – зависть.

68. Август – т. е. император (Фридрих II).

72. И правый стал перед собой неправ – т. е. невинный казнил себя.

96. Минос ее в седьмую бездну шлет. – См. А. V, 4-15.

102. И боли той окно – надломы, из которых вылетают стоны и крики.

103. Пойдем и мы за нашими телами… – в день Страшного Суда (см. А. VI, 94–99; X, 10–12).

104-108. Но их мы не наденем… – По Данте, души самоубийц не воссоединятся со своими телами. В этом он отступает от церковной догмы.

115. И вот бегут… – это души игроков и мотов, преследуемые черными суками.

118. Передний – сьенец Лано, по словам Боккаччо – один из «расточительного дружества» (А. XXIX, 130), убитый в сражении при Топпо (1287), где попавшие в засаду сьенцы были разбиты аретинцами. По-видимому, второй бегущий, завидуя его быстроте, напоминает ему, что при Топпо он не был так проворен и потому погиб. Но многие старые комментаторы утверждают, что в этой битве промотавшийся Лано добровольно искал смерти.

119. Другой – богатый падуанец Джакомо да Сант-Андреа (ст. 133), великий мот. О нем рассказывали, будто однажды, узнав, что к нему едут знатные гости, которых он не мог достаточно пышно встретить, он поджег свою усадьбу, заявив приехавшим, что сделал это в их честь. Утверждали, что Джакомо был убит по приказу Эдзелино (А. XII, 110) в 1239 г.

143-145. Мой город – Флоренция, где ради нового христианского покровителя, Иоанна Крестителя, забыт былой заступник, языческий Марс. Поэтому Флоренция так много терпит от Марсова искусства, т. е. от постоянных войн и междоусобий.

146-150. И если бы поднесь у Арнских вод… – Во времена Данте во Флоренции у въезда на Старый мост (Ponte Vecchio) стоял обломок каменной конной статуи (Р. XVI, 145–147). От фигуры всадника оставалась только нижняя часть, начиная от пояса. Народная молва считала, что это – статуя Марса, которая при римлянах якобы стояла в его капище. Когда оно было превращено в храм Иоанна Крестителя, флорентинцы, по словам предания, перенесли ее к Старому мосту, продолжая видеть в ней хранителя города. Рассказывалось, что при разрушении Флоренции Аттилой или, по другой версии, Тотилой (события легендарные) статуя была сброшена в Арно, а при восстановлении города Карлом Великим (событие тоже легендарное) с речного дна извлекли ее нижнюю часть и водворили на старом месте, потому что иначе город не удалось бы отстроить. Дух самоубийцы выражает народное убеждение, говоря, что, если бы не этот охранительный обломок Марса, Флоренция снова была бы сровнена с землей и восстанавливавшие ее потрудились бы напрасно.

151. Я сам себя казнил… – Старые комментаторы дают имя этому самоубийце, которого Данте не называет. По мнению одних, это – Лотто дельи Альи, судья, который вынес за взятку несправедливый приговор и повесился; по мнению других, это – разорившийся богач Рокко деи Модзи. Боккаччо допускает, что Данте мог здесь иметь в виду вообще одного из тех многих флорентинцев, которые в его дни кончали с собою повешением, что было, по его словам, «словно проклятие, посланное Богом на наш город».

ПЕСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Круг седьмой. – Третий пояс. – Насильники над Божеством

3. Возвратил их. – См. А. XIII, 142.

5. Третий пояс седьмого круга заполняют насильники над Божеством (богохульники), над естеством (содомиты) и над естеством и искусством (лихоимцы). (См. А. XI, 16–51; примеч. А. XI, 16–66.) Он окаймлен злосчастным лесом самоубийц (ст. 10), а лес этот, в свою очередь, обвит рекой горючей (ст. 11), в которую погружены насильники над ближними.

14. Каmoн Утический (Ч. I, 31), который повел остатки Помпеева войска через Ливийскую пустыню на соединение с нумидийским царем Юбой (Лукан. «Фарсалия» IX, 378–410 и сл.).

22-24. Кто был повержен навзничь, вверх лицом… – богохульники. Съежившись, сидят – лихоимцы (А. XVII, 34–78). Снуют без устали – содомиты (А. XV; XVI, 1-90).

31. Как Александр… – В апокрифическом письме Александра Македонского к Аристотелю «Об Индии» говорится, что, когда на греческое войско обрушилась снежная буря, царь велел своим воинам утаптывать снег, а когда вслед за тем хлынул огненный дождь, он им велел укрываться одеждой. Давая здесь измененную версию этого эпизода, Данте, по-видимому, следует Альберту Великому, который в трактате «О метеорах» излагает его именно так.

44. Всё, кроме бесов, не впустивших Вергилия в город Дит (см. А. VIII, 82-130).

46. Кто это, рослый, хмуро так лежит… – Непримиримый богохульник, которого и огненный дождь «не мягчит», – Капаней, один из семи царей, осаждавших Фивы, о чьей гибели Стаций рассказывает в «Фиваиде» (X, 827 – XI, 20). Взойдя на вражескую стену, он бросил дерзкий вызов богам, охранителям Фив, и самому Зевсу (Юпитеру). Громовержец поразил его молнией.

52. Пускай Зевес замучит ковача… – своего сына Гефеста (Вулкана), бога-кузнеца, который с помощью циклопов ковал ему стрелы в недрах Этны.

56. В Монджибельской кузне… – Монджибелло – местное название Этны.

58. Флегра – долина в Фессалии, где гиганты, громоздя гору на гору, пытались приступом взять небо, но были сражены молниями Зевса (Ч. ХII, 31–33).

79-81. Буликаме – маленькое озерко горячей красноватой серной воды около Витербо, еще в римские времена славившееся своими целебными свойствами. Из него вытекал ручей, воду которого для устройства домашних ванн отводили в свои жилища грешницы, т. е. проститутки. Их было много в Витербо, и для них были изданы особые правила пользования этим источником. (На протяжении веков число ручьев менялось.)

83. Камнем стали… – подобно твердому ложу из минеральных отложений, которое образует для себя вытекающий из Буликаме ручей.

96. Под чьим владыкой был безгрешен свет. – Когда, как гласят античные мифы, на Крите царствовал Сатурн (Кронос), сын Урана и Геи, на земле был золотой век (Р. XXI, 26–27).

100-102. Ей Рея вверила свое дитя…. – Гея предсказала Кроносу, что он будет свергнут одним из своих детей. Поэтому он их пожирал, как только они рождались. Но последнего ребенка, Зевса, спасла его мать Рея, супруга и сестра Кроноса. Она укрыла младенца на критской горе Иде, а чтобы отец не слышал его крика, ее слуги, куреты, ударяли копьями о щиты.

103-111. Великий старец – образ, заимствованный из Книги Пророка Даниила (гл. 2). Вавилонскому царю Навуходоносору приснился точно такой же истукан, и пророк Даниил истолковал это видение как символ настоящего и грядущих царств. У Данте критский старец – эмблема человечества, меняющегося во времени и прошедшего через золотой, серебряный, медный и железный века. Сейчас оно опирается на хрупкую глиняную стопу, и близок час его конца. Старец обращен спиной к Дамиате (город в Нильской дельте), т. е. к Востоку, области древних царств, отживших свой век, а лицом – к Риму, где, как в зерцале, отражена былая слава всемирной монархии и откуда – по мнению Данте – еще может воссиять спасение мира.

112-114. Все изваяние, кроме золотой головы, надтреснуто (пороки, изъязвляющие человечество), и струящиеся сквозь трещины капли слез (мирское зло), проникая в преисподнюю, образуют в ней адские реки.

115-120. Ахерон, Стикс, Флегетон, Коцит – см. примеч. А. III, 77.

117. Сквозь этот сток… – т. е. сквозь алый ручеек (ст. 76), который выбегает из леса самоубийц, пересекает песчаную пустыню третьего пояса и свергается водопадом в восьмой круг (А. XVI, 1–3, 91-105), откуда проникает в девятый, где образует ледяное озеро Коцит (А. XXXII, 22–24).

124-127. Вся эта впадина… – воронкообразная пропасть Ада, где поэты, спускаясь с уступа на уступ, проходят по каждому из них часть пути, двигаясь всё влево (см. примеч. А. IX, 132), пока не опишут полный круг (см. примеч. А. XXXIV, 69).

130. А Лета где? – См. примеч. А. III, 77.

134. По клокотанью этих алых вод Данте должен был сам догадаться, что перед ним «жгучий» Флегетон, о котором Вергилий сказал (Эн. VI, 550–551):

Крýгом его обомкнул огнями жгучими бурный

Тартаров ток Флегетон…

139. С этой сенью… – т. е. с опушкой леса самоубийц.

ПЕСНЬ ПЯТНАДЦАТАЯ

Круг седьмой. – Третий пояс (продолжение). – Насильники над естеством (содомиты)

4-9. Данте сравнивает окаменелые набережные Флегетона с плотиной, выстроенной фламандцами вдоль моря между городом Бруджей (Брюгге) и местечком Гвидзантом (Виссант), а также с плотинами вдоль реки Бренты близ Падуи.

9. Пока не дышит зной на Кьярентане… – т. е. пока не тают снега в Каринтийских Альпах (Кьярентана – старинное название Каринтии) и не началось весеннее половодье.

30. Cэp Брунетто – Брунетто Латини, или Латино (ок. 1220–1294), ученый, поэт и государственный деятель Флорентийской коммуны, сторонник гвельфской партии. В 1260 г. он состоял в посольстве, отправленном к Альфонсу X Кастильскому. Узнав на обратном пути о разгроме гвельфов при Монтаперти (см. примеч. А. X, 32–51), он поселился во Франции, откуда вернулся на родину в 1266 г., когда его партия возобладала, и снова принял деятельное участие в государственных делах. В 1287 г. он был одним из приоров коммуны. Титул сэр (господин) был ему присвоен по его должности нотариуса.

Ему принадлежат: «Li livres dou Trésor» («Книга о сокровище»), обширная энциклопедия в прозе, на французском языке, обнимающая разнообразные области средневековой учености, и «Il Tesoretto» («Малое сокровище»), дидактическая поэма в итальянских стихах, описывающая путешествие по царствам Природы, Добродетели и Любви. Молодой Данте, к которому Брунетто Латини относился дружески, многими знаниями был обязан ему и смотрел на него как на своего учителя. Вместе с тем XV песнь «Ада», где Данте с такой почтительной любовью говорит о своем наставнике, – единственное свидетельство, изобличающее Брунетто Латини в пороке содомии.

51. Не завершив мои земные лета – т. е. не достигнув «вершины» жизни, тридцатипятилетнего возраста (ср. примеч. A. I, 1).

55. Звезде твоей доверься… – Данте родился под знаком Близнецов, что, по учению астрологов, предрасполагало к «письменности, науке и знанию» (Р. XXII, 112–117). И Брунетто Латини, и Данте разделяли всеобщее убеждение Средневековья в том, что небесные светила и их сочетание влияют на судьбу и характер человека, а также на явления земной природы (ср. Ч. XVI, 67–81; XXX, 109–111; Р. I, 37–42; II, 112–123; VII, 139–141; XIII, 64–72).

58. В ранний срок – т. е. когда Данте был еще молод.

61-63. Но этот злой народ… – флорентинцы. Легендарная история Флоренции, отраженная и в «Хронике» Джованни Виллани, современника Данте, гласит, что Фьезоле, «старейший город в Европе», всегда враждовал с Римом, что Цезарь его взял и разрушил, а у подножия Фьезольских высот, на берегу Арно, римляне основали Флоренцию, причем многие фьезоланцы там поселились, и это повело к беспрестанным раздорам между несходными по нравам гражданами. По той же легенде, Аттила, или Тотила (см. примеч. А. XIII, 146–150), впоследствии разрушил Флоренцию, и Фьезоле возвысился за ее счет, но при Карле Великом римляне ее восстановили, и фьезоланцы продолжали в ней селиться, особенно после разорения их города флорентинцами в XI (вернее – в XII) в. Данте, как и Дж. Виллани, убежден, что это смешение населения привело к ослаблению и упадку Флоренции (Р. XVI, 49–72). Себя он считает одним из немногих потомков тех римлян (ст. 77), которые когда-то ее основали.

67. Слепыми их прозвали изначала… – По словам Дж. Виллани («Хроника» II, 1), эта кличка повелась за флорентинцами с тех пор, как они, поверив обещаниям Тотилы, впустили его в свой город, а он истребил жителей и не оставил камня на камне. Было и другое объяснение прозвищу: когда за оказанную флорентинцами помощь пизанцы предложили им на выбор бронзовые двери или две порфировые колонны, завернутые в красное сукно, они выбрали колонны, а потом оказалось, что камень поврежден огнем.

68. Завистливый, надменный, жадный люд… – ср. А. VI, 74.

70. В обоих станах… – в стане Белых и в стане Черных.

71-72. Тебя взалкают… – Смысл: «захотят тебя поглотить, уничтожить: Черные – как своего противника, Белые – как отпавшего от них сторонника» (Р. XVII, 61–69).

73. Фьезольские твари – флорентинцы, в большинстве своем – потомки фьезоланцев (см. примеч. 61–63).

78. В гнездилище неправды и тревог – во Флоренции.

85. Как человек восходит к жизни вечной… – т. е. к бессмертию славы.

89. Другие записи – предсказания Чакко (А. VI, 64–72) и Фаринаты (А. X, 79–81).

90. Та, кто умеет… – Беатриче (А. X, 130–132).

94. К таким посулам… – к предвещаниям грядущих невзгод.

95-96. Смысл: «Пусть все идет своим порядком, а я буду поступать так, как велит совесть».

97. Мой учитель – Вергилий.

101. Кто из его собратий… – т. е. из грешников его «дружины» (ст. 41).

109. Присциан – знаменитый латинский грамматик VI в. н. э. Его «Institutiones grammaticae» были в Средние века наиболее распространенным руководством.

110. Аккурсиев Франциск – Франческа д’Аккорсо (1225–1293), сын знаменитого в те времена юриста Аккурсия и тоже видный юрист, преподававший в Болонье.

112-114. Которым послан был рабом рабов… – Речь идет об Андреа деи Модзи, епископе флорентийском, которого за его скандальное поведение и нелепые проповеди Бонифаций VIII (титул «раб рабов Божиих» применен к этому властолюбивому папе иронически) перевел в 1295 г. из Флоренции (на реке Арно) в Виченцу (на реке Баккильоне), где тот и умер год спустя.

119. Клад – «Книга о сокровище» (см. примеч. 30).

122-124. Как те, кто под Вероною бежит… – Около Вероны в первое воскресенье Великого поста устраивались состязания в беге, причем участники их были голые. Победитель получал отрез зеленого сукна, а добежавший последним – петуха, которого должен был нести в город. Данное здесь сравнение оправдано тем, что Брунетто Латини, как грешники почти всех кругов Ада, обнажен и, кроме того, вынужден быстро бежать, чтобы нагнать свою «дружину» (ст. 41).

ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ

Круг седьмой. – Третий пояс (продолжение). – Насильники над естеством (содомиты)

2. Воды, спадавшей в следующий круг… – Поэты приближаются к тому месту, где Флегетон, вдоль которого они идут, свергается с обрыва в восьмой круг.

4-6. Когда три тени отделились вдруг… – Если «дружина» (А. XV, 41) содомитов, к которой принадлежал Брунетто Латини (А. XV, 100–114), состояла из духовных лиц и ученых, то эта новая толпа, судя по трем отделившимся от нее теням, состоит из людей военных и государственных деятелей.

Дата добавления: 2015-09-29