Вся ночь казалась одной сплошной страшной сказкой, в которую я попала случайно и из которой никак не могу выбраться. Сказкой о падших ангелах, полулюдях и жертвоприношениях. Большим пальцем я коснулась родимого пятна. Уж о чем мне точно не хотелось думать, так это о том, что я потомок нефилима.
Достав аварийный телефон, я проверила, нет ли пропущенных вызовов. Нет.
Только я засунула телефон в карман, как передо мной появилась упаковка с попкорном.
— Есть хочешь? — послышался голос у моего плеча. Голос был тихим и не особенно радостным. Я попыталась дышать спокойно. — Поднимайся и выходи из кинотеатра, — сказал Патч. — Я пойду за тобой.
Я не пошевелилась.
— Выходи, — повторил он. — Нам надо поговорить.
— О том, как ты должен принести меня в жертву, чтобы получить человеческое тело? — сказала я спокойно, но внутри все будто налилось свинцом.
— Было бы забавно, если бы ты в это поверила.
— Я поверила!
Вроде бы. Но в моей голове крутилась все та же мысль: если Патч хочет убить меня, почему он до сих пор этого не сделал?
— Тсс! — прошипел парень, сидящий рядом со мной.
— Выходи или я сам тебя вынесу, — предупредил Патч. Я обернулась.
— Прошу прощения?
— Тсс! — опять зашипел мой сосед.
— Это все он виноват, — обратилась я к парню, показывая на Патча.
Парень обернулся.
— Слушай, — сказал он, опять посмотрев на меня. — Если ты не замолчишь, я позову охрану.
— Отлично, вызывай охрану. Скажи им, чтобы они его вывели, — проговорила я, снова указав на Патча. — Скажи, что он хочет меня убить.
— Это я хочу тебя убить, — прошипела девушка парня, выглядывая из-за его спины.
— Кто хочет тебя убить? — спросил он.
Он все еще пристально смотрел на меня из-за плеча, но в его взгляде теперь читалось недоумение.
— Здесь никого нет, — проговорила его девушка.
— Ты заставляешь их думать, что они тебя не видят? — спросила я, одновременно восхитившись его способностями и презирая его за то, как он ими пользовался.
Патч слегка улыбнулся.
— Господи! — вздохнула девушка, всплеснув руками. Она яростно выкатила глаза и требовательно обратилась к своему парню: — Сделай же что-нибудь!
— Я хочу, чтобы ты замолчала, — сказал он мне, указывая рукой на экран. — Смотри фильм. Хочешь, возьми мою газировку.
Я пошла по проходу, чувствуя, что Патч идет сзади, очень близко, но не касаясь. Он продолжал идти позади меня, пока мы не вышли из зала.
Только мы закрыли за собой дверь, он схватил меня за руку и повел через фойе в женский туалет.
— Что у тебя за странная любовь к дамским комнатам? — пробормотала я.
Он пропустил меня внутрь, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Его глаза смотрели на меня, не отрываясь, и, судя по их выражению, ему очень хотелось наорать на меня так, чтобы меня унесло. Я прислонилась к раковине и вцепилась в ее края.
— Ты зол, потому что я не поехала в «Дельфы», — я повела дрожащим плечом. — Но почему «Дельфы», Патч? Сейчас вечер воскресенья. «Дельфы» скоро закроются. Может, есть какая-то особая причина, почему ты хотел, чтобы я поехала в темный и уже скоро совсем безлюдный парк развлечений?
Он направился ко мне и остановился лишь тогда, когда оказался настолько близко, что я видела, как сверкают черные глаза из-под бейсболки.
— Дабрия сказала, что ты должен принести меня в жертву, чтобы получить человеческое тело, — проговорила я.
— И ты думаешь, я смог бы это сделать? — немного помолчав, сказал Патч.
Я сглотнула.
— Значит, это правда?
Наши взгляды встретились.
— Это должна быть сознательная жертва. От простого убийства не будет толка.
— Ты единственный, кто может это сделать со мной?
— Нет, но я, возможно, единственный, кто знает конечный результат, и единственный, кто мог бы попытаться. Вот почему я пришел в твою школу. Мне нужно было приблизиться к тебе. Ты была нужна мне. Поэтому я появился в твоей жизни.
— Дабрия сказал мне, что ты пал из-за девушки. — Я ненавидела себя за внезапный приступ ревности. Это не должно было касаться меня. Это должен был быть всего лишь вопрос. — Что с ней случилось?
Я отчаянно желала, чтобы Патч хоть как-нибудь намекнул, о чем он думает, но черные глаза были холодны и непроницаемы.
— Она состарилась и умерла.
— Должно быть, тебе было тяжело, — отрезала я.
Он немного помолчал, прежде чем ответить. Голос его был таким измученным, что я задрожала.
— Ты хочешь, чтобы я был честен с тобой, я буду. Я расскажу тебе все. Кто я и что сделал. До последней мелочи. Я открою все тайны, но ты должна меня спрашивать. Ты должна хотеть этого. Ты можешь судить того, кем я был, или того, кем стал. Хорошего во мне мало, — сказал он, пронзая меня взглядом, который вбирал в себя весь окружающий свет, но не отражал ничего. — Но когда-то я был еще хуже.
Внутри у меня все перевернулось, но я игнорировала это чувство.
— Расскажи.
— Когда я увидел ее в первый раз, я еще был ангелом. Неутихающая, эгоистичная страсть свела меня сума. Я ничего о ней не знал, кроме того, что сделаю что угодно, лишь бы стать к ней ближе. Сначала я просто за ней наблюдал, а потом мне пришло в голову, что если я спущусь на землю и овладею человеческим телом, меня изгонят с небес и я стану человеком. Но тогда я еще не знал о хешване. Я спустился в августе, и мне не удалось овладеть телом, а на обратном пути войско ангелов мести оторвало мне крылья и сбросило с небес. Я сразу же понял, что со мной что-то не так. Когда я смотрел на людей, меня захлестывало ненасытное желание отобрать у них тело. Силы мои были ограничены, я превратился в нечто немощное и жалкое. Я не стал человеком. Я стал падшим ангелом. И когда я понял, что отдал все, что у меня было, я себя возненавидел, думая, что ничего не получил взамен. — Он смотрел неотрывно, заставляя меня чувствовать себя прозрачной. — Но если бы я не пал, я бы не встретил тебя.
В груди у меня шла такая яростная борьба, что мне казалось, я задохнусь от чувств. Глотая слезы, я ринулась в наступление.
— Дабрия сказала, мое родимое пятно означает, что мы с Чонси родственники. Это правда?
— Ты хочешь, чтобы я ответил?
Я не знала, чего я хочу. Целый мир вокруг меня будто вдруг оказался шуткой, а я единственная никак не могла понять, в чем ее соль. Я — не обычная девушка по имени Нора Грей. Я — потомок нечеловека. А сердце мне разбил еще один нечеловек — темный ангел.
— По чьей линии? — спросила я, наконец.
— По отцовской.
— Где Чонси?
Хоть между нами и была родственная связь, мне больше нравилось думать, что он далеко. Очень далеко. Настолько далеко, чтобы эта связь не казалась такой реальной.
Он стоял так близко, что носками сапог касался моих теннисных туфель.
— Я не собираюсь тебя убивать, Нора. Я не убиваю тех, кто мне дорог. А ты — дороже всех.
Мое сердце взволнованно забилось в груди. Я уперлась ладонями ему в живот, настолько твердый, что даже кожа под моими пальцами не поддавалась, и нас разделяло только это препятствие, бессмысленное, ведь даже за высоким забором с электрическим током я не чувствовала бы себя в безопасности от него.
— Ты вторгаешься в мое личное пространство, — сказала я, отодвигаясь.
— Вторгаюсь? — едва заметно улыбнулся Патч. — Нора, ты не на экзамене.
Я заправила за уши выбившиеся пряди волос и сделала широкий шаг в сторону, обогнув раковину.
— Ты на меня давишь. Мне нужно… пространство.
На самом деле мне нужны были рамки. Сила воли.
Мне нужно было оградить себя, потому что я в который раз убедилась, что в присутствии Патча не могу доверять самой себе. Мне стоило бы пулей броситься к двери, но… я оставалась на месте. Я попыталась убедить себя, что остаюсь, потому что мне нужны ответы, но это было причиной лишь отчасти. Я старалась не задумываться о другой причине — о чувствах. Чувствах, с которыми бесполезно бороться.
— Ты скрываешь от меня еще что-нибудь? — спросила я требовательно.
— Я много чего от тебя скрываю.
— Например?
Внутри у меня все упало.
— Например, что я испытываю здесь наедине с тобой. — Патч оперся одной рукой о зеркало позади меня, наклонившись ближе. — Ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь.
— Ну уж нет, — я затрясла головой. — Плохая идея. Это неправильно.
— Разные вещи правильны по-разному, — мягко прошептал он. — Если представить себе всю возможную палитру, мы все еще в безопасной зоне.
Часть моего мозга, отвечающая за самосохранение, определенно орала в этот момент: «Беги, спасайся!» К сожалению, в ушах у меня так шумела кровь, что я почти ничего не слышала. Очевидно, я к тому же еще почти не думала.
— Определенно правильно. Обычно правильно, — продолжал Патч. — В основном правильно. Скорее всего, правильно.
— Скорее всего, не в этот раз.
Я сделала судорожный вдох и внезапно заметила краем глаза пожарную сигнализацию на стене футах в десяти-пятнадцати от нас. Если действовать быстро, мне удастся добежать и включить ее прежде, чем Патч меня поймает. Сюда явится охрана, и я буду спасена. Ведь именно этого я и хочу… так?
— Не самая лучшая идея, — мягко покачал головой Патч.
Я все же добежала до пожарной сигнализации, схватилась за рычаг и потянула вниз. Вот только рычаг не поддался. Как я ни старалась, мне не удалось его даже сдвинуть. И тогда, вдруг почувствовав в голове знакомое присутствие Патча, я поняла, что он со мной играет.
— Убирайся из моей головы!
Резко развернувшись, я бросилась к нему и толкнула его в грудь. Патчу пришлось отступить на шаг, чтобы сохранить равновесие.
— За что? — спросил он.
— За весь этот вечер.
За то, что свел меня с ума, хоть я и знала, что это неправильно. Наивысшая степень неправильности. Настолько неправильно, что начинает казаться правильным, и это выбивает почву у меня из-под ног.
Я уже почти решилась заехать ему кулаком в челюсть, но он взял меня за плечи и прижал к стене. Между нами и так уже оставалась лишь тонкая прослойка воздуха, но он ликвидировал даже ее.
— Не будем себе врать, Нора. Ты это чувствуешь. — Его глаза казались бездонными. — И я это чувствую.
Он наклонился и прижался губами к моим губам. Хотя не только губами и не только к губам. Мы соприкоснулись такими частями тела, что мне понадобилась вся сила воли, чтобы отстраниться.
— Я не закончила. Что случилось с Дабрией?
— О ней можешь не беспокоиться.
— В каком смысле?
— Она бы все равно не сохранила крылья после того, как пыталась тебя убить. Как только она попыталась бы вернуться на небо, ангелы мести оторвали бы их. Это случилось бы рано или поздно, я просто ускорил процесс.
— Так, значит, ты… их оторвал?
— Они уже начали отсыхать: перья истончились и обломались. Это знак падения, он понятен любому падшему ангелу на земле. Если бы этого не сделал я, сделал бы один из них.
Я увернулась еще от одной атаки.
— Собирается она еще вмешиваться в мою жизнь?
— Трудно сказать.
С быстротой молнии Патч ухватился за край моего свитера и притянул меня к себе, нежно проведя костяшками пальцев по моему животу. Меня бросило сразу и в жар, и в холод.
— Ты с ней справишься, Ангел, — сказал он. — Я видел вас в действии и ставлю на тебя. Я тебе для этого не нужен.
— А для чего ты мне нужен?
Он рассмеялся, мягко, но с отчетливой ноткой желания, его глаза затуманились и, не отрываясь, смотрели на меня. Улыбка была лукавой… но нежной. Порхающее чувство родилось у меня в животе, а потом опустилось ниже.
— Дверь заперта, — сказал он. — А у нас есть неоконченное дело.
Кажется, мое тело решило игнорировать разум или, скорее, задушить совсем. Я скользнула ладонями по его груди и обняла за шею. Патч поднял меня, и я обхватила его ногами за талию. Мой пульс бился в бешеном темпе, но я не возражала. Прижавшись губами к его губам, я отдалась ощущениям, наслаждению от его рук, ласкающих меня, боясь, что вот-вот взорвусь от экстаза…
У меня в кармане зазвонил телефон, возвращая нас в реальность. Тяжело дыша, я оторвалась от Патча, а телефон между тем продолжал звонить.
— Пусть оставят сообщение, — сказал Патч.
Но в самой глубине моего сознания билась мысль, что это очень важный звонок, хоть я и не могла вспомнить почему — поцелуи Патча заставил улетучиться все волнения. Я отстранилась от него и отвернулась, чтобы он не увидел, как взволновал меня этот десятисекундный поцелуй. Внутри меня все кричало от восторга.
— Да? — ответила я, сопротивляясь желанию вытереть с губ размазавшийся блеск.
— Солнце! — Сквозь прерывающееся соединение я узнала голос Ви. — Ты где?
— Это ты где? Все еще с Элиотом и Жюлем? — Я прикрыла другое ухо ладонью, чтобы лучше слышать.
— Я в школе. Мы взломали дверь, — сообщила она озорным тоном. — Хотели поиграть в прятки, но нам не хватает людей на две команды. Вот… ты не знаешь кого-нибудь, кто пошел бы четвертым поиграть с нами?
На фоне послышалось неразборчивое бормотание.
— Элиот сказал, что если ты не придешь с ним играть… подожди… что? — спросила Ви кого-то.
Внезапно в трубке раздался голос Элиота.
— Нора? Приходи играть. А то здесь поблизости есть дерево с именем Ви.
У меня внутри все похолодело.
— Эй! — хрипло позвала я. — Элиот? Ви? Ты меня слышишь?
Но связь прервалась.
Глава двадцать седьмая
— Кто это был? — спросил Патч.
Меня била дрожь, и мне понадобилось несколько секунд, прежде чем я смогла ответить.
— Ви залезла в школу вместе с Элиотом и Жюлем. Они хотят, чтобы я пришла. Мне кажется, Элиот что-нибудь сделает с Ви, если я не приду, — я подняла глаза. — И если приду, тоже.
— Элиот? — Патч, нахмурившись, скрестил руки на груди.
— На прошлой неделе я нашла в библиотеке статью о том, что его допрашивали по делу об убийстве в Кингхорн, его бывшей школе. Он зашел в компьютерный класс и увидел, как я ее читаю. С того самого вечера он меня пугает. Очень пугает. Мне даже кажется, что он залез ко мне в комнату, чтобы украсть статью.
— Есть еще что-нибудь, что мне следует знать?
— Убили девушку Элиота. Повесили на дереве. А сейчас, по телефону, он сказал: «Если не придешь, тут поблизости есть дерево с именем Ви».
— Я видел Элиота. Самоуверенный парень и агрессивный немного, но на убийцу не тянет. — Он вытащил у меня из кармана ключи от джипа. — Я съезжу туда и проверю. Скоро вернусь.
— Мне кажется, стоит позвонить в полицию.
Он покачал головой.
— Ты отправишь Ви в колонию для несовершеннолетних за взлом и порчу имущества. Да, и еще, Жюль — это кто?
— Друг Элиота. Он был в зале игровых автоматов в тот вечер, когда мы тебя встретили.
Патч нахмурился еще сильнее.
— Если бы он там был, я бы запомнил.
Он открыл дверь, и мы вышли в фойе. Уборщик в черных штанах и бордовой форменной футболке подметал кусочки попкорна. Он задержал взгляд на Патче, увидев, как тот выходит из женского туалета. Это был Брандт Кристенсен, я помнила его по урокам литературы. В прошлом семестре даже помогла ему написать сочинение.
— Элиот ждет меня, а не тебя, — сказала я Патчу. — Если я не появлюсь, кто знает, что будет с Ви? Я не могу так рисковать.
— Если я разрешу тебе поехать, ты будешь делать то, что я тебе скажу?
— Да.
— А если я скажу тебе прыгать?
— Я прыгну.
— А если скажу оставаться в машине?
— Останусь в машине.
Это была почти правда.
Уже на стоянке кинотеатра Патч направил брелок на джип, и фары мигнули. Внезапно он резко остановился и выругался шепотом.
— Что случилось? — спросила я.
— Шины.
И в самом деле, обе шины со стороны водителя были спущены.
— Не может быть! — воскликнула я. — Я что, наехала на два гвоздя?
Патч присел рядом с передним колесом и провел по поверхности ладонью.
— Отвертка. Это сделали умышленно.
На мгновение мне пришло в голову — а что, если это еще один трюк? Может, Патч не хочет, чтобы я ехала в школу. В конце концов, мне было известно, как он относится к Ви. Но чего-то не хватало. У меня в голове не было ощущения присутствия Патча. Если он и влиял на мои мысли, то ему удалось найти какой-то новый способ делать это: все мои чувства твердили мне, что то, что я вижу, — правда.
— Кто мог это сделать?
— Кандидатов целый список.
Он поднялся на ноги.
— Хочешь сказать, у тебя много врагов?
— Я расстроил кое-кого. Многие люди делают ставки и не выигрывают. А потом винят меня в том, что я забрал у них машину или еще что.
Патч подошел к стоящей рядом машине, открыл водительскую дверь и сел, потянувшись рукой куда-то под руль.
— Что ты делаешь? — спросила я, встав у двери, но спрашивать было бессмысленно — мне и так было ясно, что он делает.
— Ищу запасной ключ. — Патч вытащил руку с зажатыми в ней двумя синими проводами, ловко зачистил концы и соединил их. Двигатель зарычал, и Патч поднял на меня глаза. — Не забудь пристегнуться.
— Я не собираюсь угонять машину.
— Она нам срочно нужна, — он пожал плечами. — А им нет.
— Это воровство. Так нельзя.
Патча это ничуть не коробило. В принципе, он чувствовал себя даже чересчур уверенно.
«Он не в первый раз это делает», — подумала я.
— Первое правило угонщика, — улыбнулся он. — Не зависать на месте преступления дольше, чем нужно.
— Подожди минуту, — сказала я, подняв указательный палец, и поспешила обратно к кинотеатру.
Подойдя к стеклянным дверям, я увидела в отражении, как Патч встает с сиденья машины.
— Привет, Брандт.
Парень все еще собирал попкорн в совок для мусора.
Он поднял на меня глаза, но его взгляд тут же перескочил на что-то у меня за спиной. Я услышала, как открылись двери, и почувствовала, как позади меня возник Патч. Его приближение было чем-то похоже на то, как облако скрывает солнце, бросая тень на все вокруг, предупреждая о скорой буре.
— Как дела? — неуверенно спросил Брандт.
— Проблемы с машиной, — прикусив губу, я попыталась состроить жалобное лицо. — Понимаю, что ставлю тебя в неловкое положение, но, если помнишь, я помогла тебе с сочинением по Шекспиру.
— И хочешь одолжить мою машину.
— В общем-то… да.
— Это кусок железа, а не машина, и уж точно не «Джип Коммандер», — он посмотрел на Патча, словно извиняясь.
— Она ездит? — спросила я.
— Если под словом «ездит» ты подразумеваешь, крутятся ли у нее колеса, то да, ездит. Но я ее не одалживаю.
Патч достал бумажник и вынул оттуда три хрустящие стодолларовые бумажки. Сдерживая удивление, я подумала, что лучше не вмешиваться.
— Я передумал.
Округлив глаза, Брандт взял деньги и торопливо спрятал. Порывшись в карманах, он бросил Патчу ключи.
— Какая марка и цвет? — спросил Патч, поймав их.
— Сложно сказать. Наполовину «Фольксваген», наполовину «Чеветти». Когда-то была голубой, еще до того, как проржавела до оранжевого. Заполните бак, прежде чем вернуть? — голос Брандта звучал так, словно он за спиной скрестил пальцы на удачу.
Патч вынул еще двадцатку.
— На случай, если мы забудем, — сказал он, засунув ее Брандту в карман футболки.
— Я бы уговорила его дать нам ключи, — сказала я Патчу уже на улице. — Мне просто нужна была пара минут. И, кстати, зачем ты работаешь в «Границе», если у тебя полно денег?
— У меня не полно денег. Я выиграл их в бильярд пару дней назад. — Он вставил ключ в замок и открыл передо мной пассажирскую дверь. — Теперь я снова банкрот.
Патч проехал по темным, тихим улицам, быстро добрался до школы и, припарковав машину с восточной стороны, заглушил мотор. В мрачных скрюченных ветвях деревьев путались клочья сырого тумана. Сквозь них виднелось здание школы Колдуотер. Основная часть его была воздвигнута в конце девятнадцатого века, и после заката оно очень походило на собор — серое, зловещее. Очень темное. Очень заброшенное.
— У меня очень плохое предчувствие, — сказала я, вглядываясь в темные глазницы окон.
— Оставайся в машине и не привлекай внимания, — ответил Патч, передавая мне ключи. — Если кто-то выйдет из здания, уезжай.
Он вылез из машины. В своей черной обтягивающей футболке, в темных джинсах и сапогах, черноволосый и смуглый, он практически сливался с окружающей тьмой. Патч перешел дорогу и моментально растворился в ночи.
Глава двадцать восьмая
Пять минут прошли и остались в прошлом. Десять минут превратились в двадцать. Я мучительно пыталась не обращать внимания на леденящее чувство, будто за мной наблюдают, и впивалась взглядом в тени, взявшие школу в кольцо.
Почему Патч так долго не возвращается? С возрастающей тревогой я обдумала несколько вариантов. Что, если он не найдет Ви? И что будет, если Патч найдет Элиота? Элиот едва ли сильнее Патча, но возможность есть всегда… особенно если он нападет внезапно.
В кармане зазвонил телефон, заставив меня подпрыгнуть.
— Я тебя вижу, — произнес Элиот, когда я взяла трубку. — Ты сидишь в машине.
— Где ты?
— Смотрю на тебя со второго этажа. Мы тут играем.
— Я не хочу играть.
Он повесил трубку.
Я вышла из машины и подняла голову, разглядывая темные окна. Сердце билось где-то в горле. Элиот вряд ли знал, что Патч внутри, — его голос звучал нетерпеливо, но не сердито и не раздраженно. Мне оставалось надеяться лишь на то, что Патч что-нибудь придумал и проследит, чтобы со мной и Ви ничего не случилось. Луна скрылась за облаками, и я, объятая страхом, шагнула в проем восточной двери.
Меня встретил полумрак. Понадобилось несколько секунд, чтобы глаза сумели различить слабый свет с улицы, падающий сквозь стекло двери. Плитки пола отсвечивали восковым блеском. По обеим сторонам коридора выстроились шкафчики, похожие на армию спящих роботов. Вместо тишины и спокойствия пространство излучало притаившуюся угрозу.
Огни с улицы освещали первые несколько футов коридора, но дальше ничего не было видно. На стене у двери было несколько выключателей, я попробовала их все. Ничего не произошло. Фонари снаружи горели, значит, свет в школе отключили вручную. Было ли это частью плана Элиота? Его нигде не было, как не было и Ви. И Патча тоже. Я решила обойти каждое помещение школы, медленно вычеркивая по одному до тех пор, пока не найду его. А вместе мы сможем найти Ви.
Держась рукой за стену, я двинулась вперед. Каждый учебный день я проходила этот коридор по несколько раз, но в темноте он внезапно начал казаться незнакомым.
И длинным. Ужасно длинным. На первом перекрестке я мысленно огляделась. Поворот налево приведет меня к музыкальному классу и к столовой. Направо — к администрации и лестнице. Я пошла прямо, углубляясь в здание, в сторону классных комнат.
Тут мои ноги на что-то наткнулись, и, не успев отреагировать, я рухнула на пол. В этот момент луна показалась из-за облаков, и мутный серый свет залил тело, о которое я споткнулась. Жюль лежал на спине, глаза его были пусты. Длинные светлые волосы разметались по лицу, руки были безвольно раскинуты в стороны.
Я на коленях отползла назад и закрыла рот ладонями, с трудом пытаясь вдохнуть. Ноги дрожали от потрясения. Очень медленно я протянула руку и положила ее ему на грудь. Он не дышал. Он был мертв.
Вскочив на ноги, я задушила рвущийся наружу крик. Мне хотелось позвать Патча, но меня мог услышать Элиот — если он еще не знал, где я. С ужасом я осознала, что он мог стоять в футе от меня, наблюдая за тем, как складывается его изощренная игра. Свет слабел, и я нервно оглядела коридор — он уходил в бесконечность впереди. Слева короткая лестница отделяла меня от библиотеки. Справа начинались классы. В коротком приливе решительности я выбрала библиотеку и двинулась по темнеющему коридору, стараясь убраться подальше от тела Жюля. С носа у меня закапало, и я вдруг осознала, что беззвучно плакала. Почему Жюль умер? Кто его убил? Если Жюль мертв, то и Ви тоже?
Двери библиотеки оказались незапертыми, и я зашла внутрь. В дальнем конце, за книжными полками, было три маленьких лаборатории. В них была установлена звукоизоляция; если Элиот хотел спрятать Ви, тут сделать это было удобнее всего.
Не успела я двинуться в их сторону, как в библиотеке раздался мужской стон. Я встала как вкопанная.
В коридоре зажегся свет, пронизав тьму библиотеки. В нескольких футах от меня лежал Элиот, его рот был раскрыт, кожа посерела. Он остановил на мне взгляд и потянул руку в мою сторону. У меня вырвался пронзительный крик. Я резко развернулась и бросилась к дверям библиотеки, руками и ногами отпихивая оказавшиеся на пути стулья.
«Беги! — приказала я себе. — Скорее к выходу!»
Я вывалилась из дверей библиотеки, и тут же свет в коридоре снова погас, погружая все во тьму.
— Патч! — попыталась крикнуть я, но голос подвел, и я лишь сдавленно прошептала его имя.
Жюль умер. Элиот почти умер. Кто их убил? Кто остался? Я попыталась разобраться в происходящем, но мозг отказывался работать.
Толчок в спину вывел меня из равновесия, а еще один заставил отлететь в сторону. Ударившись головой о шкафчик, я потеряла ориентацию. Темноту коридора рассекал узкий луч света, и мой взгляд сфокусировался на глазах в прорезях лыжной маски. Свет исходил от шахтерского фонарика, закрепленного на маске.
Я поднялась и попыталась бежать, но он протянул руку к шкафчику и отрезал мне путь к отступлению, потом оперся другой рукой с другой стороны, и я оказалась в ловушке.
— Ты думала, я умер? — в его голосе звучала злорадная, ледяная улыбка. — Я не мог упустить последний шанс поиграть с тобой. Сделай одолжение, скажи: кто, по-твоему, был злодеем? Элиот? Или тебе приходило в голову, что это мог быть твой лучший друг? Горячо, правда? Вот что делает страх. Он выпускает все то мерзкое, что прячется глубоко внутри нас.
— Это ты, — голос у меня дрожал.
Жюль стянул фонарь и маску.
— Во плоти.
— Как ты это сделал? — спросила я все тем же дрожащим голосом. — Я тебя видела — ты не дышал. Ты был мертв.
— Не стоит приписывать все мне. Это и твоя заслуга, Нора. Если бы твой жалкий разум не был таким слабым, я бы ничего не сумел сделать. Я тебя расстроил? Обидно узнать, что из всех умов, которые я подчинял, с твоим справиться было легче всего? И веселее всего.
Я облизала губы, чувствуя во рту странное ощущение — что-то сухое и липкое. Даже дыхание мое пахло страхом.
— Где Ви?
Он дал мне пощечину.
— Не меняй тему. Тебе стоило бы научиться управлять своим страхом. Страх выключает логическое мышление и открывает необыкновенные возможности для таких, как я.
Таким Жюля я еще никогда не видела. Раньше он всегда был тихим, угрюмым, ничем и никем не интересовался. Всегда находился на заднем плане, не привлекая внимания, не вызывая подозрений. «Очень умно», — подумала я.
Схватив за руку, он потащил меня за собой, но я вцепилась в него ногтями и вырвалась, и тогда он ударил меня кулаком в живот. Я отшатнулась, тщетно хватая ртом воздух, и сползла по шкафчику на пол. В горло просочилась тоненькая лента воздуха, но я подавилась им. Жюль коснулся следов, которые мои ногти оставили на его руке.
— Ты за это заплатишь.
— Зачем ты меня сюда позвал? Чего ты хочешь? — мне не удалось подавить панику в голосе.
Он рывком поднял меня на ноги и потащил дальше по коридору, ногой открыв дверь, швырнул внутрь, и я упала, ударившись ладонями о жесткий пол. Двери с грохотом закрылись позади. Единственный свет исходил от фонаря, который держал Жюль. В воздухе чувствовались знакомые застарелые запахи мела и химикатов. На стенах висели плакаты с изображениями человеческого тела и поперечного сечения клеток. Длинный черный гранитный стол с раковиной стоял лицом к рядам гранитных парт. Мы были в кабинете биологии тренера. На полу, у мусорной корзины, лежал скальпель, который, должно быть, проглядели и тренер, и уборщик. Только я успела засунуть его за пояс джинсов, Жюль поднял меня на ноги.
— Пришлось отключить электричество, — произнес он, положив фонарь на ближайший стол. — Неинтересно играть в прятки при свете.
Протащив по полу два стула, он поставил их напротив друг друга.
— Садись, — звучало не как приглашение.
Мой взгляд метнулся к окнам на противоположной стене, и я прикинула, не удастся ли разбить одно из них и сбежать от Жюля. Инстинкт самосохранения среди прочего приказал мне не показывать испуга. Где-то в глубине сознания всплыл совет с курсов по самозащите, на которые мы вместе с мамой пошли после того, как умер папа. Зрительный контакт… уверенность… здравый смысл… легко говорить!
Жюль нажал мне ладонями на плечи, заставляя сесть. Холодный металл скользнул глубже в джинсы.
— Дай свой мобильный, — приказал он, вытянув руку.
— Я его в машине оставила.
— Хочешь играть со мной в игры? — со смехом спросил он. — Твоя подруга заперта тут рядом. Если будешь играть со мной, она обидится, что ее не позвали. Придется придумать для нее отдельную маленькую игру.
Получив от меня телефон, он согнул его пополам с какой-то нечеловеческой силой.
— Теперь мы только вдвоем. — Жюль сел на стул напротив и вальяжно вытянул ноги, свесив одну руку со спинки стула. — Давай поболтаем, Нора.
Я рывком вскочила со стула, но не успела пробежать и четырех шагов, как он схватил меня за талию и швырнул обратно.
— У меня когда-то были лошади, — задумчиво сказал он. — Давным-давно, во Франции, у меня была целая конюшня прекрасных лошадей. Больше всего я любил испанских. Их ловили, диких, на воле и доставляли сразу ко мне. За несколько недель мне удавалось их укротить. Но иногда попадались лошади, которые не хотели подчиняться. Знаешь, что я делал с лошадьми, которые отказывались подчиняться?
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |