собой более нелепую задачу — по объективной характеристике
действий вменить по минимуму, не усмотрев в содеянном при-
знаков хищения, а по размеру причиненного ущерба — по макси-
муму, не обременяя себя исчислением упущенной выгоды, т. е.
искусственно конструирует несуществующий состав, в котором
признаки хищения отсутствуют, а размер ущерба определяется
как при хищении. В действительности, если виновный имел наме-
рение путем злоупотребления доверием получателя наследства
извлечь незаконную материальную выгоду из временного пользо-
вания его имуществом, ущерб последнему должен исчисляться не
в размере всей стоимости имущества, а только в размере упущен-
ной им выгоды.
Близко примыкает к данной разновидности преступных дейст-
вий и незаконное пользование материальными благами, лишенными
физических признаков, необходимых для признания содеянного хи-
щением, в том числе противоправное корыстное пользование элек-
трической и другими видами оплачиваемой энергии, потребление
которых не может быть признано хищением ввиду отсутствия пред-
Мета как такового.
734 Глава Vli
Как уже отмечалось, по УК РСФСР 1926 г. незаконное пользо-
вание электрической энергией рассматривалось в качестве кражи
(ст. 163). После принятия УК 1960 г. уклонение от уплаты за поль-
зование электроэнергией или газом стало квалифицироваться как
причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотреб-
ления доверием при отсутствии признаков хищения (ст. 94). В
1983 г. с предложением о восстановлении состава хищения энергии
выступил М. Гельфер, который, поставив вопрос о том, что уклоне-
ние от уплаты за пользование электроэнергией не соответствует
природе такого преступления, как причинение имущественного
ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, попытался
обосновать свой вывод тем, что на ее выработку затрачивается труд
и расходуются огромные материальные средства, в силу чего элек-
троэнергия не только обретает определенную экономическую стои-
мость, но и попадает в имущественный фонд государства. Стало
быть ее противозаконное изъятие из наличного государственного
фонда влечет уменьшение последнего и, как следствие, требует за-
трат на восполнение потерь, т. е. приводит к причинению серьезного
материального ущерба, а потому содержит все необходимые при-
знаки объективной стороны кражи.943
Однако несмотря на поддержку данного предложения рядом
специалистов, законодатель принял иное решение, сконструировав
на базе ст. 94 УК РСФСР 1960 г. специальную норму, предусматри-
вающую ответственность за самовольное использование в корыст-
ных целях электрической либо тепловой энергии или газа (ст. 94").
После того же, как указанная норма была исключена из уголовного
законодательства, такого рода действия вновь стали охватываться
общей статьей, предусматривающей ответственность за причинение
имущественного ущерба собственнику путем обмана или злоупот-
ребления доверием (ст. 165 УК). К слову сказать, германское законо-
дательство также не усматривает хищение в незаконном потребле-
нии электроэнергии, исходя из того, что похищенными могут быть
только овеществленные предметы внешнего мира, имеющие объем,
т. е. твердые, жидкие и газообразные тела. Французская судебная
практика и законодательство некоторых штатов США, напротив,
943 Гельфер М. О квалификации незаконного пользования электрической и другой
энергией // Социалистическая законность. 1983. № 8. С. 48.
Корыстные преступления против собственности... 735
придерживаются противоположной позиции, признавая возмож-
ность хищения подобных предметов.
Итак, получение имущественной выгоды путем обмана, нака-
зуемое по ст. 165 УК, может выражаться, в уклонении от платежей
либо неполной уплате платежей за пользование квартирой, газом,
электрической или тепловой энергией и другими коммунальными
услугами за счет отключения счетчиков или искажения их показа-
ний, в уклонении от уплаты либо неполной оплате транспортных,
гостиничных, зрелищных и других услуг, а равно в неуплате поло-
женных сумм за произведенные в пользу виновного работы и т. п.
В отличие от прежнего новый УК предусматривает уголовную
ответственность за причинение имущественного ущерба путем об-
мана или злоупотребления доверием не только собственнику, но так-
же иному титульному владельцу имущества. В качестве последних
могут выступать лица, хотя и не являющиеся собственниками, но
владеющие имуществом на праве пожизненного наследуемого вла-
дения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по
иному основанию, предусмотренному законом или договором.
Средствами, используемыми для обманного причинения иму-
щественного ущерба, могут быть те же документы, предметы и про-
чие явления материального мира, которые используются и для со-
вершения мошенничества. Так, в одном случае с помощью поддель-
ного пенсионного удостоверения можно необоснованно получить
пенсию, что образует хищение путем обмана (ст. 159 УК), а в дру-
гом — пользоваться правом бесплатного проезда в общественном
транспорте, что содержит в себе причинение имущественного ущер-
ба путем обмана без признаков хищения (ст. 165 УК).
Сходство средств, используемых для совершения данных пре-
ступлений, предопределяет и необходимость одинакового решения
других проблем, связанных с квалификацией по указанным статьям.
В частности, использование заведомо подложных документов в ка-
честве средства обмана при совершении преступления, предусмот-
ренного ст. 165 УК, так же, как и при мошенничестве, не требует
квалификации по ч. 3 ст. 327 УК, поскольку данное действие входит
в качестве составного элемента в состав указанных преступлений.
Вряд ли в этой связи можно считать последовательной позицию
Верховного Суда СССР, который указывал, что причинение имуще-
ственного ущерба путем использования заведомо подложных доку-
736 ГлаеаУ//
ментов должно квалифицироваться не только в качестве соответст-
вующего имущественного преступления, но и как использование
заведомо подложного документа.944 Предъявление или предоставле-
ние подложного документа под видом подлинного является в дан-
ном случае разновидностью обманных действий. «Поэтому в случа-
ях, когда состав преступления предусматривает обман в качестве
способа действия (ст. 159, 165 УК), использование поддельных до-
кументов также не требует дополнительной квалификации по ч. 3 ст.
327 УК».945
Аналогичным изложенному для мошенничества является наше
отношение и к использованию таких технических средств обмана,
могущих быть примененными при совершении рассматриваемого
преступления, как компьютеры. Никакой надобности в выделении
причинения имущественного ущерба с использованием компьютер-
ных технологий в отдельный состав не существует. Компьютерный
обман рассматривается как однопорядковое с другими его разно-
видностями явление и в ст. 250 Модельного УК СНГ, диспозиция
которой говорит о причинении значительного имущественного
ущерба собственнику или иному владельцу имущества «путем об-
мана или злоупотребления доверием либо путем модификации ин-
формации, хранящейся в компьютерной системе, сети или на ма-
шинных носителях».
Субъектом преступления, предусмотренного ст. 165 УК, может
быть только частное лицо, достигшее 16-летнего возраста. Если же
такие действия (при условии причинения ими существенного вреда
правам и законным интересам граждан или организаций либо охра-
няемым законом интересам общества или государства), совершены
публичным должностным лицом, использовавшим свое служебное
положение, виновный подлежит ответственности по ст. 285 (злоупо-
требление должностными полномочиями), а если служащим ком-
мерческой организации — по ст. 201 УК (злоупотребление полномо-
чиями).
944 См.: п. 20 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г,
«О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного иму-
щества».
945 Новый комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред.
В. И. Радченко. М„ 1996. С. 576.
Корыстные преступления против собственности... 737
Таким образом, по характеру совершаемых действий рассматри-
ваемое преступление весьма сходно с корыстным злоупотреблением
должностными полномочиями (ст. 285 УК). Ведь с определенными
оговорками можно сказать, что злоупотребление должностью — это
тот же обман или злоупотребление доверием, но только соверша-
емые должностным лицом в сфере своей служебной деятельности, т.
е. «служебное» или «должностное» причинение имущественного
ущерба. В признаках, характеризующих субъекта преступления, и
сокрыто основное различие между сопоставляемыми составами.
Так, если использование в личных целях государственного имущест-
ва рядовыми работниками подпадает под признаки ст. 165 УК, то
аналогичные действия должностных лиц, совершаемые в своекоры-
стных интересах, должны рассматриваться по ст. 285 УК.
Субъективная сторона данного преступления характеризуется
прямым умыслом и корыстной целью: виновный сознает, что обма-
нывает собственника или законного владельца имущества либо упо-
требляет во зло им оказанное ему доверие, предвидит, что таким
способом потерпевшему будет причинен имущественный ущерб и
желает причинить этот ущерб, преследуя цель незаконного извлече-
ния имущественной выгоды.
Указанные намерения не могут присутствовать там, где «причи-
нитель вреда» рассматривает вторую сторону в качестве должника,
где между сторонами существуют гражданско-правовые отношения
и вытекающий из них имущественный спор о причитающихся «ви-
новному» и иным лицам денежных суммах, принадлежащих «потер-
певшему».
Наказание по ч. 1 ст. 165 УК — штраф в размере до двухсот
минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной пла-
ты или иного дохода осужденного за период до двух месяцев, либо
обязательные работы на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти
часов, либо исправительные работы на срок до одного года, либо
арест на срок до четырех месяцев, либо лишение свободы на срок до
Двух лет.
Квалифицированные виды рассматриваемого преступления об-
разует то же деяние, совершенное группой лиц по предварительному
сговору-или неоднократно (ч. 2 ст. 165 УК).
Особо квалифицированным (ч. 3 ст. 165 УК) данное преступ-
ление будет тогда, когда деяния, предусмотренные частями 1 или
738 Глава W/
2 настоящей статьи: а) совершены организованной группой либо
б) причинили крупный ущерб; в) совершены лицом, ранее два или
более раза судимым за хищение, вымогательство либо причине-
ние имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления
доверием.
Понятие «крупный ущерб» в ст. 165 УК не идентично понятию
«крупный размер» применительно к хищениям. Если последний при-
знак четко формализован в прим. 2 к ст. 158 УК, то первый носит
оценочный характер. В этой связи хотелось бы обратить внимание
на содержащееся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ
от 25 апреля 1996 г. «О судебном приговоре» разъяснение о том,
что «признавая подсудимого виновным в совершении преступле-
ния по признакам, относящимся к оценочным категориям (тяжкие
или особо тяжкие последствия, крупный или значительный ущерб,
существенный вред, ответственное должностное положение подсу-
димого и другие), суд не должен ограничиваться ссылкой на соот-
ветствующий признак, а обязан привести в описательной части
приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о
наличии в содеянном указанного признака» (курсив наш. — А.
Б.).946 Кроме того, обязав приводить в описательной части приго-
вора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о при-
знании вреда существенным, Верховный Суд РФ также указал, что
при этом следует неукоснительно соблюдать конституционное по-
ложение (ст. 49 Конституции РФ), согласно которому неустрани-
мые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу.
§ 3. Неправомерное завладение автомобилем или
иным транспортным средством без цели хищения
Состав незаконного завладения транспортными средствами, на-
чиная с того момента, как он был включен в УК РСФСР 1960 г. в ви-
де дополнившей его статьи 2121, и до издания Федерального закона
от 1 июля 1994 г. находился в главе «Преступления против общес-
твенной безопасности, общественного порядка и здоровья населе-
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. № 7. С. 4.
947 Там же.
Корыстные преступления против собственности... 739
ния».948 Поэтому объектом данного посягательства считалась общес-
твенная безопасность, ущерб которой обосновывался обычно тем,
что угон связан с завладением автомототранспортными средствами
лицами, как правило, не имеющими прав на управление ими и уже
потому представляющими потенциальную опасность во время на-
хождения за рулем для неопределенно широкого круга лиц, либо не
располагающими информацией относительно технического состо-
яния чужого для него автомототранспортного средства, т. е. не
знающими, в исправности ли его тормозная и прочие влияющие на
безопасность системы, либо находящимися в состоянии опьянения,
что естественно для тех, кто под влиянием ситуативного мотива за-
владевает транспортным средством в поисках «острых ощущений».
Причинение же ущерба собственнику транспортного средства, как
и отношениям собственности в целом, в такой трактовке было за-
тушевано.
Упомянутый Закон от 1 июля 1994 г., имевший своей главной
задачей преобразование составов преступлений против собствен-
ности, исключил из названной главы УК 1960 г. ст. 2121, преду-
сматривавшую ответственность за угон автомототранспортных
средств, но взамен включил в главу о преступлениях против со-
бственности ст. 1481 о неправомерном завладении транспортным
средством, лошадью или иным ценным имуществом без цели хи-
щения.949 Это означало такое существенное изменение представле-
ний о социальной опасности и, следовательно, родовом объекте
данного преступления, при котором на первый план выдвигались
отношения собственности.
Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 июля 1965 г. // Ведомости Вер-
ховного Совета РСФСР. 1965. № 27, Ст. 670.
949 СЗ РФ. 1994. № 10. Ст. 1109.
Введение упомянутым законом уголовной ответственности за неправомерное завла-
дение без цели хищения лошадью было связано, по-видимому, со ставшими предме-
том обсуждения в средствах массовой информации чудовищными фактами угона ло-
шадей с целью «покататься» группами подростков, которые для сокрытия содеянного
привязывали потом их где-нибудь в глухом месте, обрекая на медленную и мучитель-
ную смерть от голода и жажды. Видимо, эти факты и вызвали столь живую, эмоцио-
нальную реакцию законодателя, хотя уже в то время подобного рода поведение мог-
ло быть «перекрыто» ст. 2301 (жестокое обращение с животными), включенной в УК
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 30 марта 1988 г. (Ведомости Вер-
ховного Совета РСФСР. 1988. № 14. Ст. 397).
740 Глава Vli
Особенностью непосредственного объекта неправомерного за-
владения транспортным средством является то, что оно, не ставя под
сомнение право собственности в полном объеме на предмет завладе-
ния, посягает лишь на право пользования им, о чем свидетельствует
отсутствие цели хищения в данном составе. При этом ущерб со-
бственнику, причиненный в результате угона, может выражаться как
в реальном положительном вреде (в виде амортизации транспортно-
го средства, его порчи, или утраты, что естественно ожидать от уго-
нщика, имеющего целью временно воспользоваться транспортным
средством и чаще всего не заботящегося о его целости и сохранно-
сти), так и в упущенной выгоде (лишение собственника возможно-
сти пользоваться транспортным средством или получить ожидаемый
доход от его эксплуатации).
В ст. 166 действующего УК, в отличие от предшествующей ей
ст. 1481 УК 1960 г., обрисован более однородный круг предметов
посягательства — транспортные средства, каковыми считаются уст-
ройства, предназначенное для перевозки по дорогам людей, грузов
или оборудования, установленного на нем. Помимо прямо назван-
ных в данной статье автомобилей, включающих в себя автомото-
транспортные средства всех видов и любого назначения (грузовые,
легковые, санитарные, пожарные, гоночные, автобусы и пр.), пред-
метами противоправного завладения, содержащего в себе признаки
рассматриваемого состава, могут быть также мотоциклы и другие
приравненные к ним механические транспортные средства, при-
водимые в движение двигателем с рабочим объемом двигателя не
менее 50 см3 (аэросани, мотонарты, мотороллеры и пр.); городской
электротранспорт (трамваи и троллейбусы); любые тракторы (колес-
ные и гусеничные); иные самоходные, т. е. оборудованные автоном-
ным двигателем машины, выполняющие не только транспортные, но
и другие функции, в том числе любые дорожные, строительные, се-
льскохозяйственные, погрузочные и прочие специальные самодви-
жущиеся машины (экскаваторы, грейдеры, автокраны, скреперы, ав-
топогрузчики, бульдозеры, асфальтоукладчики, авто- и электрокары,
950 Мотоцикл — это двухколесное механическое транспортное средство с боковым
прицепом и без него. К мотоциклам приравниваются трех- и четырехколесные меха-
нические транспортные средства, имеющие массу в снаряженном состоянии не более
400 кг (п. 1.2. Правил дорожного движения).
Корыстные преступления против собственности... 741
комбайны и т. п.); боевые и транспортные машины МО, ФСБ, МВД
и других спецслужб.
Все перечисленные транспортные средства должны отвечать пя-
ти условиям: 1) быть самоходными, т. е. приводиться в движение ав-
тономными двигателями внутреннего сгорания с рабочим объемом
не менее 50 см3 либо двигателями иных видов (электрическими, хи-
мическими, газовыми и пр.), но такой же мощности;951 2) призна-
ваться гражданским законодательством в силу своей технической
мощности источниками повышенной опасности; 3) подлежать реги-
страции в ГИБДД (ГАИ) или специальной ведомственной регистра-
ции (ВАИ); 4) требовать для управления ими достижения определен-
ного возраста (как правило, 16 лет), специального медицинского за-
ключения о пригодности к управлению, специального обучения и
получения права на их управление; 5) являться объектами, порядок
передвижения и эксплуатации которых регулируется специальными
правилами дорожного движения и другими ведомственными актами.
Таким образом, в сравнении с предшествующими статьями круг
предметов рассматриваемого состава является меньшим (если иметь
в виду, что из него исключено иное ценное имущество). Декримина-
лизация уголовно наказуемого по ст. 1481 УК 1960 г. неправомерно-
го завладения иным ценным имуществом, наводит на размышление,
что те аргументы, которые приводились прежде в пользу изложен-
ной выше трактовки объекта угона все же сохраняют свое значение.
Иначе чем объяснить то, что среди необозримых разновидностей
имущества, могущих быть предметом незаконного завладения, в за-
коне выделяется лишь один его вид — транспортные средства? То-
лько тем, что завладение последними связано не только с нарушени-
ем правомочия собственника на пользование своим имуществом, но
с потенциальной угрозой безопасности движения и эксплуатации
транспорта. Подтверждением этого служит и то, что угон судна воз-
душного или водного транспорта либо железнодорожного подвиж-
ного состава по-прежнему остается преступлением против общест-
венной безопасности (ст. 211 УК).
Транспортные средства, не оборудованные автономным двигателем и предназна-
ченные для движения в составе с механическим транспортным средством (прицепы,
полуприцепы и прицепы-роспуски) сами по себе предметом данного преступления
быть не могут.
742 Глава Уц
Следовательно, после того как рассматриваемый состав был пе-
ренесен из главы, посвященной преступлениям против обществен-
ной безопасности, в главу о преступлениях против собственности в
трактовке его объекта все поменялось местами с точностью «до на-
оборот»: во главу угла поставлено причинение ущерба собственнику
транспортного средства, а причинение ущерба жизни и здоровью
людей, вовлеченных в сферу использования и действия транспорт-
ных средств, отошло на задний план. Поэтому если лицо, неправо-
мерно завладевшее транспортным средством без цели хищения, при
управлении им допустило нарушение правил дорожного движения и
эксплуатации транспортных средств, повлекшее последствия, ука-
занные в ст. 264 УК, его действия надлежит квалифицировать по
совокупности преступлений, предусмотренных ст. 166 и 264 УК.
Объективная сторона угона традиционно определяется в су-
дебной практике через посредство таких действий, как захват тран-
спортного средства и поездка на нем.952
Неправомерное завладение автомобилем или иным транспорт-
ным средством без цели хищения следует считать оконченным с мо-
мента, когда транспортное средство приведено в движение или уве-
дено (транспортировано) с места его стоянки (нахождения) любым
способом, т. е. «с момента отъезда транспортного средства с места,
на котором оно находилось».953
Так, Ермолин в состоянии опьянения шел по улице села и, уви-
дев на дороге лежащий мотоцикл «Минск» и спавшего рядом чело-
века, подошел к нему. Желая завладеть мотоциклом, он нанес спя-
щему мужчине удары по голове обухом топора, пытался завести
мотоцикл, покатил его по дороге, переместив на 15 метров. Однако
увидевшие это граждане окриками его остановили, и он бросил мо-
тоцикл на землю. Оценив изложенное, суд квалифицировал действия
Ермолина в качестве угона, исходя из того, что завладение транс-
портным средством считается оконченным с момента, когда транс-
портное средство уведено с места его нахождения любым спосо-
с 9 5 4
бом.
952 См.: п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22
октября 1969 г. (с изменениями на 25 октября 1996 г.) «О судебной практике по делам
о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуа-
тации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели
хищения (ст.ст. 211, 2112, 1481 УК РСФСР)».
953 Там же.
954 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. № 5.
Корыстные преступления против собственности... 743
Субъектом преступления, предусмотренного ст. 166 УК, явля-
ется лицо, достигшее 14-летнего возраста.
Субъективную сторону рассматриваемого посягательства обра-
зует вина в виде прямого умысла, при котором виновный осознает,
что неправомерно завладевает чужим транспортным средством и
желает этого. От умысла на хищение данное желание отличается
тем, что оно направлено не на обращение чужого имущества в поль-
зу виновного или других лиц, а на противоправное временное поль-
зование этим имуществом в корыстных или иных целях без согласия
собственника или иного владельца.
Мотив при этом может быть любой, в том числе и корыстный,
если такое завладение продиктовано стремлением сэкономить на
транспортных расходах. Однако отсутствие цели хищения (в том ви-
де, в каком она понимается применительно к ст. 158-162 и 164 УК,
т. е. в виде намерения обратить данное транспортное средство в
свою собственность) обязательно для квалификации содеянного по
ст. 166 УК. Именно данный субъективный признак позволяет отгра-
ничить угон транспортного средства от его хищения. Именно по
умыслу, нацеленному не на обращение чужого транспортного сред-
ства в пользу виновного или других лиц, а на противоправное вре-
менное использование его в корыстных или иных целях без согласия
собственника или иного владельца, и отличаются посягательства на
имущество, ответственность за которые предусмотрена ст. 166 УК,
от хищения.
Яркой иллюстрацией того, как непросто бывает определить на-
правленность умысла в делах подобного рода служит дело Громова,
признанного виновным Верховным судом Татарстана в разбойном
нападении на Галяутдинова с применением шнура как предмета, ис-
пользуемого в качестве оружия, с причинением тяжкого телесного
повреждения, с целью завладения имуществом в крупных размерах, а
также в умышленном убийстве Галяутдинова из корыстных побуж-
дений.
Судом первой инстанции было установлено, что Громов, имея
при себе заранее приготовленный для совершения преступления три-
котажный плотный шнур, с целью умышленного убийства водителя
и завладения его автомобилем у магазина «Рыба» в г. Казани остано-
вил автомашину, управляемую Галяутдиновым, и попросил подвезти
его до магазина «Солнышко». Когда Галяутдинов довез Громова до
указанного места и остановился, последний, осуществляя свое пре-
ступное намерение, с заднего сиденья автомашины накинул на шею
Галяутдинова шнур и сделанной заранее петлей сдавил ему шею. От
744 Глава УЦ
механической асфиксии Галяутдинов скончался, а Громова на месте
преступления задержали работники милиции.
При этом суд первой инстанции сослался на показания Громова,
данные на предварительном следствии, в том числе в заявлении о яв-
ке с повинной, в котором Громов указал, что он хотел поехать домой
в Пензу и с этой целью решил угнать какую-нибудь автомашину. На
кольцевой дороге он остановил машину и попросил водителя (Галя-
утдинова) довезти до магазина. Когда Галяутдинов его привез, он
(Громов) сзади набросил ему на шею шнур и стал тянуть назад, что-
бы тот потерял сознание, но, как впоследствии оказалось, лишил его
жизни. На дополнительном допросе в качестве обвиняемого Громов
показал, что решил уехать домой в Пензу на машине, покататься там
на ней и бросить. С этой целью он остановил автомашину, попросил
водителя доехать до магазина «Солнышко», где есть тихая улочка, и
там, лишив водителя сознания, пересадить его на другое сиденье, а по-
сле где-нибудь высадить. В судебном же заседании Громов заявил, что
«вследствие давления со стороны милиции» на предварительном след-
ствии он оговорил себя в части намерения завладеть машиной. Однако
суд первой инстанции, проанализировав все показания Громова, кото-
рые тот неоднократно менял, пришел к выводу о необоснованности
его заявления, что причиной противоречивых показаний явилось
применение к нему недозволенных методов ведения следствия.
При рассмотрении дела в кассационном порядке Судебной кол-
легии по уголовным делам Верховного Суда РФ правильность выво-
дов суда первой инстанции о корыстном мотиве совершенного пре-
ступления была поставлена под сомнение, а приговор в части
обвинения Громова в нападении на Галяутдинова с целью завладения
его автомашиной, а также в его умышленном убийстве из корыстных
побуждений и с целью облегчения разбоя признан основанным на
предположениях, и на первый план выдвинулись содержащиеся в за-
явлении о явке с повинной и дополнительном допросе в качестве об-
виняемого ссылки на то, что преступление совершено с целью завла-
дения автомашиной и ее использования для разовой поездки из
Казани в Пензу, т. е. с целью угона. При этом кассационная инстан-
ция, сославшись на те же показания Громова, пришла к противопо-
ложному выводу, указав, что недозволенные методы к нему приме-
нялись и признав правдивыми отвергнутые судом первой инстанции
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |