— Говори, что случилось!
И я, хлюпая едой, приблизившись ближе к Дамиру, снизив заговорщически голос, рассказал о Стоцком. Не всё, но самое главное — о его угрозах завалить бизнес Мазурова.
— Что думаешь делать ты? — безэмоционально спросил Дамир, как только я замолчал. — Пойдёшь к Стоцкому?
— Это исключено. Скорее умру. Я жду вашего совета. Что мне сделать, чтобы Андрею не навредить?
— Во-первых, рассказать ему всё. Он взрослый мальчик, ваши личные отношения решите сами. Во-вторых, действовать буду я, и я понял, что нужно действовать осторожно. Он дал тебе два дня? То есть сегодня и завтра, а прийти ты к нему должен… когда?
— Видимо, послезавтра.
— И на этот день он планирует что-то взорвать?
— Я не знаю. А есть ли какое-нибудь мероприятие послезавтра?..
— Да, сдаём объект. Дом режиссёра Гольца.
— Это который сказочно-детский с береткой вместо крыши?
— Да, это который идиотско-маразматический, кривой. Твой враг сказал, что «дело на мази»… значит, я лично проверю на предмет взрывчатых веществ этот дом. А ещё лучше… Негласно отодвинем срок приёмки, чтобы даже если рванёт, людей рядом бы не было. Проверим и людей на крысятничество…
— Дамир Асхатович, а как вы думаете, почему Стоцкий сказал, что Андрей сядет?
— Ответственность за безопасность здания несёт всё-таки хозяин фирмы, да и тот, кто считал. А это Мазуров — два в одном. И если что-то рушится, да ещё и на головы людей, то прокуратура возбуждает дело…
— Но он был уверен, что Мазурова обвинят, а ведь если доказать, что это взрыв, то будут осуждать не архитектора…
— Значит, что-то хитрое. Не тупо пластит или гексоген. Что-то технологическое. Шайтан! Надо сказать Мазуру. Я ему скажу об опасности, с глазу на глаз. Но о твоих отношениях с этим Стоцким ты уж сам!
Я радостно киваю. Переложил груз проблем! Мне уже не кажутся слова Стоцкого такими страшными! Мне уже верится, что тот в большей степени блефовал! И даже неудобно будет, если что-то взрывчатое не найдут. Дамир уже почти доел свой обед, допивал чай, когда спросил:
— Получается, что Андрей деньги отвозил именно этому Стоцкому? Ты знал?
— Да, — и мне стало стыдно.
— И почему молчал?
— Извините.
— Даже интересно, как Андрей на это отреагирует… Всё, до свидания. Звони, если будут какие мысли.
Дамир небрежно бросил тканевую салфетку и оставил на скатерти деньги. Не оглядываясь, удалился из кафе. А во мне что-то всё равно осталось — что-то смутно тревожное, вроде сбросил гору, но какой-то остроугольный камень завалялся, он впился в душонку и давит прямо на сердце. Даже ходить с этим камнем тяжело, а тем более стоять и стричь кого-то. Факт, одну клиентку «зарезал», слишком коротко сделал для такой толстой шеи.
Уже семь, а меня не забирают. Я начал волноваться, сижу мимо уха пропускаю болтовню Галлы, у которой тоже клиенты закончились. Она что-то про Мурада рассказывает, они, оказывается, на фоне поисков меня и совместного распивания азербайджанских вин как-то пересекаться стали часто. Видимо, неукротимая Гала запала в масляные глазки исполнителя любых желаний. Гала что-то про детей Мурада рассказывала, типа какой он, «ядрён-батон, папаша ахуительный», всех подженил, дворцами обеспечил, сейчас младшенькому готовит свадьбу на пятьсот ртов, как только тот с «испаний» возвратится. Мы уже все Галины припасы подъели, а за мной не едут. Нервно. Чувствую себя как дитё, которого родители забыли из садика забрать. Обидно. Но не звоню. Я же знаю, что Дамир должен был поговорить с Андреем.
Машина приехала, уже когда салон закрывали. Ни Андрей, ни Иван никак не проявляли особых эмоций. Как будто всё по-прежнему. Иван рассуждал о том, как нужно мазуровской матери баню переложить, о том, как он в детстве с отцом печь в деревне мастерил. Андрей молчал, но и на меня не смотрел. Та же сцена за ужином. Мазур, как обычно, удрал перед печеньками, он чай не пьёт, сладкое не ест. Извращенец!
Перед тем как всё же отправиться в спальню, к Мазуру, зашёл к себе. Надо собраться с духом. На кровати лежит книга афоризмов, открытая на цитате о враге. Перечитываю её ещё раз, ниже следующий афоризм: «Жизнь устроена так дьявольски искусно, что, не умея ненавидеть, невозможно искренне любить. Горький М.» Может, это наконец обо мне? Если я ненавижу Руслана, на ненависть к Мазуру меня просто не хватило, несмотря ни на что! Ненависть — она неделима, как и любовь. Но могу ли я испытывать любовь такого же накала, как и ненависть? Не мешает ли мне эта ненависть, не перебивает ли она вкус другого чувства? И зачем эти мысли? Сейчас конкретные проблемы решать надо! Захлопываю книгу, иду с ней к Мазуру, оставлю мудрость там.
Андрей лежит одетым на заправленной пледом кровати, свет выключен. Увидев, что я зашёл, он похлопал рукой рядом, показал, чтобы я шёл к нему. Я положил книгу на тумбочку и так же, не раздеваясь, вытянулся параллельно ему.
— Рассказывай, — тихо шепчет Мазур.
— Сначала скажи, Дамир ничего не нашёл?
— Ничего. Рассказывай.
— Спрашивай, я не знаю, с чего начать.
— Кто он?
— Стоцкий Руслан. Я познакомился с ним в одном клубе, я тебе рассказывал, там, где я попробовал амфетамины. Он меня старше, уже тогда он занимался бизнесом, отец записал на него свои предприятия. Но… не в этом дело. Он был в компании четырёх парней, все успешные, наглые, интересные. Мне было лестно войти в их круг. Ну и вошёл. Руслан меня сразу окружил своим обаянием, а я слушал его, развесив уши. Через какое-то время я понял, что он ко мне клеится. Лапал меня, когда напьётся, сажал на колени, вдруг сделал дорогой подарок — продвинутый тогда телефон. Это была последняя капля. Я исчез из этого клуба…
— А Олесь остался?
— Да. Он остался. Потом была неприятная сцена. Руслан приехал за мной в школу, вызвал с уроков, стал «наезжать» на меня, почему я его игнорирую. А я так прямо и сказал, что, мол, мне не нравятся его ухаживания, что я нормальный парень, не голубой. Тот сначала растерялся, а потом стал что-то блеять про любовь, про мои глаза, про какую-то неодолимую силу… я был твёрд. Сказал: нет. Тогда он накинулся на меня с поцелуями, но я выкрутился из его захвата и сбежал. Стал бегать от его преследований. В какой-то момент мне показалось, что он от меня отстал. Я перестал видеть его машину, получать его смс-ки. А потом всё это произошло с Олесем.
— Олесь задолжал и Стоцкий потребовал расплаты от тебя? — догадывается Андрей, разглядывая потолок.
— Я не сразу понял, что это Стоцкий. Однажды Олеся ужасно избили, он родителям не говорил причин и не называл нападавших, но мне-то сказал. Он назвал сумму. Мне она показалась не просто заоблачной, а бредовой. Я, как старший брат, решил вступиться, родителей решили не посвящать. Пошёл в этот клуб к Ферзю — именно он наркоту продавал. Тот мне и расписал в красках судьбу моего брата. Но тут же предложил, что если мне его жаль, то могу помочь: на твоего брата вряд ли кто соблазнится, а ты красавчик. Отработай давалкой ночь, простим долг.
— И ты согласился.
— Осуждаешь?
— Кто я такой, чтобы осуждать! Что дальше?
— А я расскажу тебе, что дальше, — я почему-то стал заводиться. — Я знал, что мне предстоит, даже попробовал подготовить себя. Но без опыта — это бред. На квартире, куда мне велено прийти, было трое человек: Ферзь, некий Аникин и Стоцкий. Я настроился быть сталью, бесчувственной чугункой, уговаривал себя не бояться, отстраниться, как бы потерять сознание. Бесстрастно выполнил их приказ раздеться и встать на колени, а потом пришлось взять в рот у первых двух. У меня не получалось, меня рвало. Ублюдки хлестали по лицу, тыкали хуями в лицо, в глаза, обкончали меня с ног до головы, заставили петь «Крылатые качели», подбадривая: «Веселее! С воодушевлением!» А потом взревел Стоцкий, который всё это время сидел на диване и следил за камерой на столе. Он заорал что-то типа: всё, мужики, теперь я. Бросил в меня тряпкой, велел обтереться, а потом приказал ползти за ним в другую комнату. Я не понял «про ползти», попытался встать, но он меня пнул в живот так, что я начал задыхаться. «Как он умеет делать ротиком!» — стал издеваться Руслан и потащил меня за собой за волосы. Короче, всё что было дальше, я не то чтобы не помню, помню, но стараюсь никогда не вспоминать. Он меня насиловал и в рот, и в задницу, я был весь в крови. Я был сплошная боль, сплошная дыра. По-партизански я молчал только в начале, потом орал, потом сипел, потом только открывал рот, выдыхая немой стон. Слёзы тоже кончились очень быстро, я не мог стоять, тем более сидеть. Как он бил меня, не замечал. Я думал, что умираю, и лучше бы умер… Но нет, только отключился. А потом началось самое странное. Очнулся вымытый, в шикарной белой постели, не поверишь, подумал, что уже там, на небе… Но рядом был этот дьявол, значит, это был ад. Он мне улыбался. Он меня нежно целовал. Пытался меня накормить, напоить. Но я был весь боль. Больно было открывать рот, дышать, моргать, думать… Стоцкий меня потом отвёз домой, родителей не было, только Олесь. Тот забегал. Вопросительно заглядывал Руслану в глаза и вопросительно выдыхал: я ещё должен? Тот рявкнул, что нет. И наконец ушёл. Я лежал три дня. Встал, потому что нужно было идти на Последний звонок, да и родители приехали. Им сказали, что мы напились и нарвались на хулиганов. Мне влетело за то, что я таскаю за собой младшего брата… Но ад продолжился. На Последний звонок явился Стоцкий. Я сбежал прямо из зала. Но он догнал на улице. Затолкал в машину. Говорил ужасные слова о любви, лез целоваться, говорил, что всё придумал, что мы будем жить вместе. Я НЕ ПОНИМАЮ! КАКАЯ ЛЮБОВЬ? — уже ору я в равнодушный потолок.
Вдруг вижу, Мазур садится, обхватывает голову, затыкает уши и шёпотом перебивает мой крик:
— Я такой же?
— Нет. Его я ненавижу.
— Что было дальше? Рассказывай! — страшным шёпотом прозвучало в тёмной комнате.
— Я сказал «нет». Я всегда буду говорить «нет». Он окружил меня собой, не отступал, а у меня экзамены, а у меня выпускной. Я скрывался от него у одноклассников, уезжал к бабушке и потерял из виду Олеся. Его понесло опять в клуб, он не мог остановиться. И однажды его приволокли менты, накаченного. Скрывать от родителей уже было невозможно. Конечно, они стали трясти меня. А я только бубнил, что не доглядел… А после очередного отказа Стоцкому в нашем подъезде появились фотки. Голого меня, в сперме, я пою песню, но впечатление, что улыбаюсь… И надпись: «Мальчик развлекается, пока его брат накачивается». У отца был инфаркт. Мать обвинила меня в проблемах брата, прокляла… Они кинулись его лечить, спасать. А я кинулся в Москву, спасать себя. Я надеялся, что начнётся новая жизнь. Но через полгода Стоцкий приехал за мной. И всё по-новой! Подкарауливал, похищал, связывал, спаивал. И дело было уже не в любви! Какая любовь? Это его блажь! Ему отказали? Ему? Как так? Он доказывал себе, мне, всем, что он завоюет, приручит. Назло ему я в первый раз спал с мужиком. Позвонил ему и сообщил. Он прилетел, избил меня. И я стал практиковать, тем более деньги были нужны очень. Деньги у Стоцкого я не брал. Казалось, со временем он остывал, был занят собой, своим бизнесом. Потом вспоминал, придумывал какую-нибудь очередную мерзость. И вот незадолго до твоего появления он решил обратиться к Мураду — специалисту по осуществлению мечт таких извращенцев, как Стоцкий. Метод старый: скрутить меня долгом, да так, что не выплатить в рассрочку, так чтобы сдался на милость победителю. А тут ты! Я представляю бешенство Русланчика. А когда ты приехал выплачивать долг Олеся, он понял, что проиграл. Проиграл человеку, который даже не подозревает этого.
— Я не играл на тебя.
— В том и парадокс. Не играл, а выиграл. Андрей, — я тоже сажусь, прижимаюсь к его спине. — Он опасен. Не стоит его недооценивать. Он псих. Может, мне стоит просто уйти от тебя… на время.
— Я не знаю, что делать. Я чувствую себя таким же уродом, как этот Стоцкий. Я такой же насильник и изверг.
— Ты был пьян.
— Ты меня защищаешь?
— Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя всё разрушилось.
— Ты ничего не разрушил, ты просто меня изменил. Оказывается, что я не знал, что такое любовь… Но когда мы выберемся, напоминай мне, чтобы я не требовал от тебя взаимности, чтобы я не удерживал тебя. Я понимаю, что ты не можешь…
— Андрей! — толкаю его в спину так, что он сваливается с кровати. — Ты придурок? Я остаюсь с тобой! Я твой! Я почти…
===== 14. =====
Мы ещё шептались с Андреем. Шептались, потому что так надо. Потому что Дамир велел ничего не говорить даже при Иване, он ни в ком не уверен. Андрей рассказал, как они ездили в дом Гольца, как он лично простукивал опорные стены, как забирались в вентиляционный люк, спускались в подвал. Пусто, безопасно, стерильно. Специалисту по кадрам поручили проверить все анкеты на связь со Смоленском, с фирмой Стоцкого, с его возможными контактами. И тоже чисто.
— Может, другие строения? — шепчу я в губы заметно потемневшего Мазурова.
— Восточный уже сдали. Нас там уже нет. Сейчас строятся ещё два коттеджа, но там не мои проекты, не мои расчёты.
— У вас есть ещё архитектор?
— Конечно. Я занимаюсь только оригинальными заказами. Есть ведь и типовое строительство. Из моих проектов — только «кривой» сдаётся на днях, должны были послезавтра сдавать, но Дамир говорит, что надо переносить. А новый — так там всё на стадии разработки, заказчик только землю оформляет на себя, даже котлована нет. Я вообще не понимаю сущность угрозы.
— Если я не бросаю тебя и не прихожу к нему, то он что-то взрывает и этим ломает твой бизнес, и ты оказываешься за решёткой.
— Уже жилые дома он ведь не может разрушить? Тогда только идиот на меня подумает! Будет же очевидно, что я тут не причём! Его быстрее найдут, чем меня обвинят!
— А если падает только сданный дом? Падает по якобы технологическим причинам.
— Ну… скандал, конечно. Типа хвалились тем, что «нам по плечу любые формы архитектуры», а сами технологию нарушаете. Заказов не будет. По миру пойду, хотя вряд ли… Правда, если кто-то погибнет. То тогда могут инкриминировать небрежность. Но ведь эксперты в органах тоже не валенки, они смогут определить, где подстроенная авария, где просчёт, а где качество стройматериалов подвело. И если вскроется первое, то мне вообще ничего не грозит, ибо я чист. Мотивов подстраивать обрушение собственного творения нет.
— Насколько реально организовать обрушение так, чтобы было не определить, что это диверсия?
— Очень сложно. Нужно быть специалистом экстра-класса. А у твоего Стоцкого такой есть?
— Он не мой. Не знаю, кто у него есть. Но я знаю, что он сам псих, но не недоумок. Если он это мне сказал, то уверен, что всё произойдёт по плану.
— А может, он блефует?
— А если нет?
— А если я полезу целоваться, ты…
— Боюсь, растаю, конечно! Ты сейчас будешь нотариально заверенные прошения писать, чтобы быть со мной?
На этом шептание закончилось. Другие звуки. Необъяснимое легкомыслие!
***
Ещё одни сутки до «развязки». И совсем никаких метаний и предчувствий. Дамир работает, Мазур предупреждён, Иван в счастливом неведении. Поэтому я спокойно работаю. По совету Мазура убрал номер Стоцкого из «чёрного списка», пусть звонит. И он позвонил уже к вечеру.
— Стась, это я.
— Понял, слушаю.
— Так это я тебя слушаю, я жду тебя завтра.
— Ты в Москве?
— Конечно! Я в этот раз без тебя не уеду.
— Руслан, а где гарантия, что, если я поеду с тобой, ты отстанешь от Мазурова?
— Моё слово! Мне его бизнес не нужен, мне нужен ты. Если ты готов, я могу тебя сегодня забрать, зачем ждать завтра?
— Руслан, я не поеду с тобой. Давай я просто уйду от Мазурова. Но не к тебе. Уходить к тебе — это смерть. Ты хочешь меня добить?
— Ты не знаешь, что говоришь! Ты не жил со мной. Ты что-то придумал, нагородил себе принципов, хоть бы раз попробовал! То, что я был жесток с тобой, — это вынужденная мера. Я был бы с тобой нежен и ласков. Да… что я тебе говорю? Сколько можно говорить одно и то же восемь лет! Ты меня не слышишь.
— Ты меня тоже не слышишь. Ты. Мне. Противен. Я не люблю тебя. Я боюсь тебя. Я не могу тебе простить того первого раза, а ты уже столько всего натворил!
— Всё-о-о! Завтра в полдень твой ответ!.. Ты спишь с Мазуровым?
— Не то слово! Я с ним любовью занимаюсь! Слышишь? Не трахаюсь, а именно любовью…
— Поблядушка!
— И если твои грёбаные планы осуществятся, то я не брошу его, буду рядом, поеду за ним, буду ждать. Понял? — я ору так, что Вася Бечкин испуганно всовывает голову в массажный кабинет, где я разговариваю по телефону. — Он — человек! А не зверь. Я люблю его, хотя он об этом и не знает!
— Я убью тебя! — шипит подонок.
— Давно надо было!
— Завтра я жду тебя. В полдень ты мне звонишь и говоришь, где тебя забрать. Иначе уже вечером твой Мазуров будет закрыт, он будет главным подозреваемым.
— В чём?
— До завтра! Целую, хочу тебя, люблю блядь такую!
Короткие гудки.
Как он уверен! Он уверен, что уже вечером Андрея задержат. За что? Он опять растревожил, растряс болячки, разбередил раны. Сижу и туплю. А у нас ещё сегодня «праздничная феерия» в салоне: закончили работу на два часа раньше в честь трёхлетия заведения. Лилиан накрыла поляну на журнальном столике, который перенесли из предбанника в дамский зал. Хозяйка недолго парилась: заказала роллы в бешеном количестве и поставила мартини с соком. Гала вытащила азербайджанское терпкое вино, что ей Мурад преподнёс. И вот сейчас идёт «гульба». Веселья, конечно, нет: так, пьянка местечкового характера, разбавленная высокопарными тостами Бечкина, тупостью Юленьки и неожиданными откровениями Галы. Последняя как выпьет, так начинает судьбы устраивать. Гала тащит меня курить, всучает мне сигариллу Davidoff со вкусом яблока — ей кажется, что тонкие коричневые палочки делают её утончённой. Но эффект ничуть не хуже обыкновенной сигареты, яблоко только всё портит.
— Что, Стасичка? Опять из-за тебя мужчинки залупились? Хуедуэльня намечается?
— Залупился только один. Да и слово «опять» тут как-то не подходит. Никто никаких дуэлей не устраивал никогда.
— Не смеши пизду, она и так смешная! Мне ж Мурад разложил всё полкам! Когда у тебя квартира сгорела, когда ты к этому архуектору попал под хвост, тогда Мурадик еле жив остался. Он, ядрён-пистон, этого смазливенького претендента на твою жопку еле уговорил. Тот дюже серчал, что ты утёк от него. Хотя, может, мой верблюд сохатый мне заливает? Этот Мазур, он отодрал Мурадика из-за тебя? Битва-то была?
— Битва? Нет. Я хоть и не совсем вменяемый был, но никакой битвы не наблюдал. Андрей тупо заплатил Мураду долг за квартиру. Ни одного синяка и ни одной царапины! Они, правда, в дом ушли с деньгами. Но вернулись целы-невредимы.
— Хм… — Гала, довольная, расплылась в улыбке. — Вот ведь, пиздепеклоид! Навешал мне изделий на уши! Значит, он сочинил сюжетец, чтобы денежки припрятать и от этого твоего смоленского ухаря отмазаться. Мурад ведь всем рассказывает о том, что Мазур погром устроил и его сучью морду прищемил при всём честном народе.
— Он же не выполнил заказ Стоцкого. Вот и сочиняет. Оправдывается.
— Хрен с ним, с Мурадиком. У него сегодня сын приехал. Папашка занят, одаривает щеночка. Ты-то как? Притулился плотно или ещё телепаешься?
— Притулился, Гала! Пойдём уже роллы доедать!
Мне про Мурада слушать неинтересно. Меня больше мучит вопрос, что же в башке у Стоцкого, а не какие у него отношения с этим толстопузым джигитом. Накатывает какое-то раздражение на все эти игры и игрища. Всё, блядь, не просто, всё изподвыподверта, у каждого свой спектакль. И у меня тоже. Сначала был идиотом, что пошёл расплачиваться за Олеся. Жизнь показала, зря: Олесю это не помогло, меня чуть не убило. Потом эти игры со Стоцким на расстоянии, на черта сообщал ему о своей горизонтальной подработке? Да и с Мазуром повёл себя как придурок: нужно было раскрыться, когда Филин уехал, Андрей бы отпустил, он не убийца. А я, актёрище, даже массаж ему вместо Васьки Бечкина сделал, суп с плевком ел. И сейчас сериал продолжается! Мурад хитрит, Мазуров мучается, Стоцкий выше себя прыгнул, извращаясь в новых сценариях порабощения меня, а я… а я напиваюсь. Осточертело всё! Мартини с апельсиновым соком — капец какая гадость! Уже сегодня буду блевать заразительно.
И блевал. Уже по дороге домой Иван вынужден был останавливать машину. Ночью несколько раз перелазил через Мазура, бежал общаться с белой керамической штуковиной. Утром пришлось извиняться перед Андреем. Чуть в извинительном порыве не сказал, что «я, такой-сякой, проблевал нашу последнюю ночь». Заткнул себя вовремя. А Андрей всё-таки не удержался и вспомнил основную тему дня:
— Ты ведь не уйдёшь к нему? Ради какой-то эфемерной угрозы не будешь геройствовать зря? Может, мы сегодня просто будем дома сидеть? Никуда не пойдём?
— У меня завтра выходной. Завтра и «посидим». А к Стоцкому я не уйду. Он мне звонил вчера.
— И?
— Обещал, что сегодня вечером ты будешь арестован.
— Мне кажется, что он блефует…
На всякий случай целую Мазура смачно и томно перед выходом из машины. Иван покрылся ровным пунцовым окрасом, вжал голову и отвернулся. И похуй!
— Андрей, будь осторожен. Он не может нас победить!
— Не может, — улыбается Мазур. — Будь на связи.
В салоне было безлюдно, видимо, мартини вчера никому «не пошло». Гала уже стригла первого клиента, меня тоже тётка дожидалась. Время неумолимо тикает и невесело напоминает, что двенадцать скоро. Легкомысленно, легкомысленно я провёл эти дни. Рассказал Андрею и решил, что проблема решится кем-то более мудрым, более сильным. Но ведь Руслану нужен я, а не Мазур, нужно самому держать удар, защищать те капли счастья, что попробовал на вкус в последние дни. Это ведь мне угрожают повторить «историю в виде фарса», стоп… Я даже застыл с ножницами над щёткой волос с макушки между пальцами. Тётка забеспокоилась, я вымученно улыбнулся ей в зеркало и продолжил стричь.
Руслан сказал, что я буду свидетелем против Мазура. С чего это? Если разрушается какой-то дом, разрушается его бизнес. То с какой стати меня вызывать свидетелем? Я к его делу не имею никакого отношения. Совсем никакого. И Руслан об этом знает, он тогда в машине понял, что я впервые слышу о таланте Мазурова, я ни разу не был ни на работе, ни на объектах. Чтобы обвинить Андрея в преступном умысле, нужно предъявить какой-то мотив. Мотив связан со мной, раз меня, «он уверен», вызовут на суд. Значит что-то есть такое… У меня засвербело в голове. Бросаю тётку. Бегу в соседний зал.
— Гала, я правильно помню, ты вчера Мурада верблюдом назвала?
— Тебе это запало в сердце? Если он на верблюда запечённого похож!
— Гала, а его сын приезжает из Испании?
— Гвоздец, какой ты догада! Я, по-моему, тебе говорила это! У них там в Гранаде мёдом намазано, ездиют туда всем семейством. Деньги просирают, извините… — это она клиенту сказала, держит себя в руках, не матерится.
Я возвращаюсь в своему креслу, с удивлением вижу там какую-то женщину. Вспоминаю, что стриг её. Лихо закругляю причёску, брызгаю спреем для укладки, вру, что не рекомендую ей делать мелирование, так как испортится структура волоса. Дескать, пусть волосы отдохнут месяца три. Сушу, укладываю незатейливую шапочку блёклых волосиков. А у самого внутри выстраивается некая картина. Осталось только выяснить окончательно. Когда клиентка, довольная стрижкой, ушла, я набираю Андрея:
— Андрей, скажи мне, тот восточный дом ты строил для Мурада?
— Да, для его сына… — сконфуженно ответил он.
— Вы тогда точно миром договорились? Пока я был в машине с Иваном, вы не ссорились? Ты деньги заплатил за меня и всё?
— Я… не платил. Я, можно сказать, обещал дом достроить без финальной выплаты… Он сам так предложил расплатиться. Прости. Это важно?
— Очень важно. Стоцкий хочет обрушить именно этот дом. Он думает, что у вас произошёл конфликт, что вы сцепились из-за меня, что Мурад тебя вынудил уступить дом. Обрушение дома на головы членов семьи Мурада будет выглядеть как месть, как мотив! А если ещё раздуть историю про твою любовь ко мне, так вообще всё на места становится. Звоните Мураду, пусть ни в коем случае сегодня туда не суются!
— Стась, ты уверен?
— Андрей! Умоляю, лучше перебздеть, чем недобздеть! И это единственный вариант! Звони этому верблюду!
— Вообще-то я с ним не общался, с ним работал Грум, но найду сейчас…
— Кто?
— Это фамилия такая. Он технолог, немного дизайнер, специалист хороший. Грум сдавал этот проект, заканчивал всё там, ну, ландшафтный дизайн, стены, свет…
— Грум Пётр Карлович?
— Да. Ты его знаешь?
— Это мой преподаватель из архитектурки. Андрей, не говори Груму, это он помогал Стоцкому!
— С каких пирогов он помогал?
— Ты знаешь, что он читал нам? Теория горения и взрыва.
— Но почему? Неужели деньги?
— Андрей, сейчас не время! Пусть Дамир остановит Мурада!
— Подожди, так надо ехать туда искать!
— Куда?
— Так на Гурзуфскую! Где дом этот!
— Андрей! Спасай верблюда, а не дом!
И я жму «отбой». Да, всё сложилось. План Стоцкого прост: и Мураду отомстить за то, что тот его надул с моей доставкой, и Мазура убрать от сладенького Стася. Кидаюсь к Гале, велю ей звонить Мураду. Тот не берёт трубку. Приказываю бросить всё и звонить ему неустанно, пусть не пускает никого в новый дом и сам дома сидит. Вызываю такси, прошу Юльку, чтобы обзвонила всех клиенток и отменила запись.
Плюхаюсь в машину такси.
— Мне на Гурзуфскую.
— Ого! — недоволен водила. — Куда там?
— Там увидим. Дом-дворец в арабско-испанском стиле. Едем!
Автомобиль помчал по потным от трения машин московским улочкам, навылет из города. Странно, но доехали очень быстро, дом нашли сразу, он практически на въезде стоял.
Пусто. Уф-ф-ф… Ворота заперты, вокруг добротная каменная ограда. Решил перелезть. С высоты «крепостного вала» осмотрел диспозицию. Никого, даже собак. Наверное, в доме сигнализация. Видно, что тут ещё никто не живёт, хотя строительного мусора тоже нет. Около главного входа с изящными колоннами, прихваченными полосатыми арками и арабесками по лицевой поверхности, даже разбита клумба, кто-то готовит дом для молодого хозяина. Я спрыгиваю во двор. Достаю телефон, время полдвенадцатого. Достаю телефон, набираю номер, который оканчивается на «…333».
— Аллё, Руслан?
— Я ждал твоего звонка.
— Я готов поехать с тобой.
— Неожиданно.
— И тебе всё равно, что я тебя ненавижу? Что я буду умирать рядом с тобой каждый день? Что буду несчастлив?
— Всё будет не так.
— Руслан, ты это называешь любовью?
— Я никак не собираюсь это называть, я увезу тебя и докажу тебе, что…
— Приезжай за мной. Я твой, — перебиваю я.
— Адрес? Надеюсь, что не к Мазурову?
— Нет, Гурзуфская… — я ищу табличку с номером дома. — Три. Я здесь один, я жду тебя.
— А где это?
— Гурзуфская? Это за МКАДом посмотри по навигатору.
— Я скоро буду, — даже по голосу я понял, что Стоцкий улыбается. — Я так долго ждал.
Теперь подожду я. Этот великолепный дом — достойное место для финальной сцены всей этой идиотской трагедии. Интересно, знает ли Стоцкий, как выглядит дом Мурада? Я думаю, что взрыв предполагается в любом случае, поеду я с Русланом или нет. Непонятно только, на какое время он запланирован, об этом знает лишь Грум.
===== 15. =====
Я обошёл дом вокруг. Красиво, добротно, основательно. Действительно дворец. Тёмные коричневые плитки облицовки похожи на туф, приятный, пористый на ощупь. Но, наверное, это не настоящий туф, дороговато, даже для Мурада. Но вся красота всё же при входе: пространство крыльца щедро отдано под аркадную галерею, опирающуюся на пять арабских колонн со стройной ножкой и увесистым «ордером». Арки, как положено, вычурные, круглые, с острыми «пальчиками», на фасадной части фронтона ажурная резьба по штукатурке. Интересно, кто рисовал орнамент арабесков? Вряд ли Грум. Внутри галереи на стене самого дома глазурованная керамическая плитка ярких зелёных, синих, жёлтых орнаментов, типа мудахерская керамика. Для реплики уголка знаменитой Альгамбры только фонтана со львами не хватает. Двери закруглённые, деревянные, солидные. Двери тоже выделяются изящными колоннами. Окон в этой части здания нет. Здорово! Думаю, что именно этот мавританский портал с небольшим куполом на крыше — главная заслуга Мазура. Он талантливый архитектор, да и имитатор тоже.
Этот дом — часть меня: меня за него купили. Пусть это будет вот эта часть, самая красивая. Думаю, Грум направит взрыв как раз на эти своды галереи, на купол. Надо было внимательно слушать его на лекциях, что он там говорил про управляемый взрыв, про поднятие эпицентра взрыва. Вряд ли взрыв рассчитан ровно на двенадцать. Сколько у меня времени?
Звоню Гале:
— Стасичка, я до этого верблюда дозвонилась! Он напугался не на шутку, аж пердёж стоит в телефоне! Короче, ему уже этот татарин сообщил. Они не поедут туда!
— Гала, во сколько его сын должен был в дом приехать?
— Да не только его сын, они всей шоблой своей джигитской собирались подарок демонстрировать! Сказал обтекаемо — днём. А ты-то где?
— Я… здесь, у дома Мурада. Жду одного человека.
— Стасичка… сыночка… ты не удумал ли чего плохого? — вдруг осипшим голосом и без обычных своих словооборотов выдавила Галя.
— Галя! Всё налаживается! Какое плохое? Хорошо, что ты дозвонилась! Пока! — весело прощаюсь я.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |