По мере того, как пьяница пытался уследить за ходом мысли старика, его лицо начало смягчаться. Кулаки медленно разжались. «Да, — сказал он. — Я тоже люблю хурму». Его голос стал тише. «Да», — ответил, улыбаясь, старик. «И я уверен, что у вас чудесная жена». «Нет, моя жена умерла». Очень тихо покачиваясь в такт движению поезда, здоровяк начал рыдать. «У меня нет жены. У меня нет дома. У меня нет работы. Мне так стыдно». По его щекам катились слезы. Его тело сотрясали судороги отчаяния.
А рядом стоял я, в своей ошкуренной молодой невинности, своей обезопасим-этот-мир-во-имя-демократии праведности. Внезапно я почувствовал себя еще грязнее, чем он. Поезд прибыл на мою остановку. Когда открывалась дверь, я услышал, как старик сочувственно цокает. «Бог ты мой, это серьезная проблема. Присядь и расскажи мне о ней». Я повернулся, чтобы посмотреть в последний раз. Рабочий лежал на сиденьях, положив голову старику на колени. Старик мягко гладил грязные спутанные волосы. Когда поезд отошел от платформы, я присел на скамейку. То, что я хотел сделать мускулами, было выполнено добрыми словами. Я только что увидел применение айкидо в бою, и его сутью оказалась любовь.
Мы с вами учимся быть осознанными, сострадательными существами в самом истинном и глубоком смысле. Становить- ся инструментом радости, инструментом самообладания, инструментом присутствия, инструментом любви, инструментом доступности, и в то же время быть абсолютно спокойными. Раз уж мы все тратим столько времени на свои отношения, почему бы не превратить их в йогу, чтобы освободиться? Проживание духовной жизни есть стратегия работы над собой ради блага всех существ. Иными словами, лучшее, что вы можете сделать для других, это поработать над самими собой: не из какого-то идеалистического альтруизма, но потому, что для вас путь к единству означает переход от чувства разделен- ности туда, где мы все — одна семья.
Используйте каждое свое взаимодействие с другими людьми как инструмент работы над самими собой. Смотрите, где вы застреваете, где вы давите, где вы цепляетесь, где вы осуждаете, где вы делаете все остальное. Используйте свой жизненный опыт как учебный план.
Когда я смотрю на отношения, собственные и окружающие меня, я вижу целый диапазон причин, по которым мы сходимся, и способов, которыми мы взаимодействуем. Отчасти это деловые связи, но глубинный импульс всех взаимоотношений между людьми связан с пробуждением объединяющей нас любви и единства. Однако фактически происходит так, что многие виды отношений способствуют нашему разъединению из-за неверности нашего восприятия самих себя в качестве отдельных существ, а также из-за нашей системы желаний, основанной на отделенности или эго. Отношения работают в духовном смысле только в том случае, если мы с вами действительно видим, что мы одно.
Отношения и эмоции могут усугублять нашу отделенность или способствовать пробуждению. В плане любовных отношений мы подобны пчелам в поисках цветка. Затруднение в том, что эмоциональная сила любви к человеку может настолько затянуть вас в межличностную мелодраму, что вам не удастся преодолеть эмоцию. Межличностной любви свойственна проблема зависимости от другого человека — он должен отражать любовь обратно на вас. Это часть иллюзии отделенности. Реальность в том, что любовь — состояние существа, идущее изнутри.
Единственное, что вы действительно должны предложить другому человеку, — ваше собственное состояние существа. Не находясь в плену внешности или поведения другого человека, при самонастройке вашего разума вы можете вглядываться за пределы всего этого в более глубокий уровень его существа: всего на йоту смещая свой фокус зрения, вы видите его душу. Это душевное качество есть любовь.
Когда я рос, я был кем-то. В те дни мы все проходили обучение, как быть кем-то. Вы кем-то становитесь, а потом говорите всем, кто вы такие. Раздаете свои визитки и говорите: «Здравствуйте. Я Кто-то, и занимаюсь тем^го и тем-то». Все очень важные и особенные, и каждый человек оценивает, насколько он важнее, чем все остальные. Мы все проходили это обучение.
Я стал кем-то, поскольку мои родители хотели, чтобы я был особенным, и мои учителя хотели, чтобы я был особенным, и меня обучали, как таковым быть. Это называется эгоструктурирование. И я действительно это сделал. Действительно кем-то стал. Мои родители гордились мной. Я мог заглянуть в их глаза и увидеть там гордость и признательность. Это было очень отрадно.
Единственная проблема: внутри я чувствовал себя паршиво. Я чувствовал, что так или иначе я должен быть счастлив. Но я не был счастлив. Я думал: «Ну, счастье — это ведь еще не все, правда? Если я тот, кем все хотят меня видеть, разве этого не достаточно?» Но этого не было достаточно, и я чувствовал себя очень странно.
Я часто рассказываю историю, объясняющую это странное чувство. Человек хотел, чтобы ему сшили костюм. Он отправился к лучшему в городе портному, которого звали Зумбах. Зумбах снял с него мерки и заказал лучший материал.
Человек пришел на последнюю примерку и надел костюм. Один рукав оказался на пять сантиметров длиннее другого. Человек сказал: «Зумбах, я не хочу жаловаться. Костюм прекрасен. Но этот рукав на пять сантиметров длиннее, чем тот». Казалось, Зумбах оскорбился. Он ответил: «С костюмом все в порядке. Просто вы стоите не так». Зумбах опустил одно плечо человека, а второе поднял вверх и сказал: «Видите, если вы стоите вот так, костюм сидит идеально».
Парень снова посмотрел в зеркало и увидел, что лишний материал собран за воротником. Он спросил: «Зумбах, почему это там материал торчит?» Зумбах ответил: «С костюмом все в порядке. Просто вы стоите не так». Он надавил на подбородок этого мужчины и заставил его сгорбить плечи. «Видите? Идеально».
Наконец костюм действительно идеально сел, и человек ушел. Когда в своем новом, идеально сидящем костюме он шел на автобус, к нему подошел другой человек, который сказал: «Великолепный костюм! Держу пари, его сшил Зумбах».
Первый человек спросил: «Как вы догадались?»
«Только портной уровня Зумбаха мог сшить костюм, который так идеально сядет на такого калеку».
Вот так я себя и чувствовал. Все говорили мне, какой прекрасный у меня костюм, но я чувствовал, что ношу костюм Зумбаха.
Нечто подобное костюму Зумбаха вы чувствуете на своих плечах, когда находитесь в отношениях. Снимая костюм и начиная видеть сквозь завесу, вы будто смотрите на человека и говорите: «Ты здесь? Я здесь. Мы здесь. Далеко!»
Если кто-то доставляет вам проблемы на работе, изменяться нужно не этому человеку. Если кто-то доставляет вам проблемы, изменяться нужно вам. Если вы чувствуете, что вам доставляют проблемы, это ваши проблемы. Ваше дело. Ваша задача — очиститься.
Если люди создают проблемы для себя, такова их карма. Когда Христа распинали, и он сказал: «Простите их, ибо не ведают, что творят», он пытался помочь людям, чтобы они перестали доставлять проблемы сами себе. Ему они проблем не доставляли, поскольку он был чист.
В идеале вы очищаете себя непосредственно в ситуации, но зачастую она слишком затягивает, и вы не можете этого сделать. В таком случае отступайте назад и для сохранения чистоты выполняйте свои практики по утрам и вечерам или же на выходных. Делайте то, что внутренне успокаивает вас.
В следующий раз, когда вы окажетесь в этой рабочей ситуации, возможно, вы снова потеряете свой настрой. Просто вернитесь домой и посмотрите, как вы потерялись, проведите анализ. На следующий день вы теряетесь в очередной раз. Вы начинаете вести дневник: «Как я потерялся сегодня?» Затем это происходит с вами снова. Спустя какое-то время, начиная теряться, вы больше не идете на поводу у ситуации. Начинаете следить за механикой того, что постоянно заставляет вас теряться. Когда вы придете к распознаванию моментов во время их появления, завитки привязанности начнут распрямляться.
Если вы не цените меня, это ваша проблема. Если мне требуется ваша любовь или одобрение, проблема моя. Значит, мои потребности дают вам власть надо мной. Но это не ваша власть, а власть моей системы желаний. Если другие люди обладают властью вытряхивать вас из бесстрастия, любви и осознанности, это связано с вашими собственными привязанностями и цеплянием вашего ума.
Именно здесь вы и должны работать над собой, должны больше медитировать, должны больше погружаться, именно здесь вам нужна глубокая философская основа. Здесь вы должны активнее взращивать внутреннего свидетеля. Здесь вы должны чаще практиковать раскрытие сердца в обстоятельствах, далеких от оптимальных и простых. Это ваша работа. Вам дали трудный учебный план, с полной загрузкой. Вот так. Вины никакой нет, отметки вам не ставят. Это всего лишь блюдо, лежащее сейчас на вашей тарелке.
Используя отношения в качестве инструмента освобождения, мы должны научиться слушать — слушать каждого человека на каждом уровне его существа. Искусство слушать рождается из безмолв- ноґо ума и раскрытого сердца. Слушая, вы задействуете все органы чувств, и это тонкий навык. Слушайте, просто слушайте—не только ушами, но также своим существом. Ваше существо становится органом слуха. Ваши жизненные механизмы восприятия — это не только уши, глаза, кожа и аналитический ум. Есть нечто более глубокое, некое интуитивное качество знания. Все ваше существо становится антенной, настроенной на природу другого человека. И наконец, для того, чтобы отношения оставались живым духом, лучше добавить в их рецепт ингредиент правды.
Вас освободит истина
Махатма Ганди провел свою жизнь в так называемых «экспериментах в истине»: он просто учился быть правдивым. По ело-
вам Ганди, «одному лишь Богу известна абсолютная Истина». Он говорил о том, что, будучи человеком, знает лишь относительную правду, и что его понимание правды меняется день ото дня. Ганди говорил, что он привержен истине, а не соответствию. Важно чтить собственную правду, пусть вы можете показаться непоследовательными. В своей речи к исламскому миру президент Барак Обама привел цитату из Корана: «Осознавайте Бога и всегда говорите правду». Для сострадательного использования правды нужно различать мудрость, которая приходит из осознания Бога внутри.
Долгое время я думал, что истина выражается в словах, но это не всегда так. Иногда истина передается только молчанием. Вы должны понимать, когда использовать слова, а когда — молчание. Есть параноидальное молчание и есть молчание космическое. Космическое молчание — это уровень самосознания, который невозможно выразить словами. Слова здесь подобны пальцу, что указывает на луну. Молчание — роскошь, которую мы можем себе позволить, когда чувствуем свою безопасность вместе, в общей осознанности.
Когда я во второй раз приехал в Индию, я привез Махарадж- джи экземпляр книги «Будь здесь и сейчас». Какое-то время реакции от него не было, затем однажды он подозвал меня к тому месту, где он сидел, и сказал: «В этой книге ты напечатал ложь».
Я ответил: «О, нет, Махарадж-джи. В этой книге только правда».
Он возразил: «Здесь написано, что Хари Дасс Баба пошел в джунгли, когда ему было восемь лет» (возможно, вы помните, что Махарадж-джи назначил Хари Дасс Бабу моим учителем йоги). Махарадж-джи сказал: «Он не уходил в джунгли, когда ему было восемь лет. До 1962 года он работал в Управлении лесного хозяйства».
Потом он подозвал одного мужчину и спросил: «Кем ты работать?». Мужчина ответил: «Я руководитель Управления лесного хозяйства». Махарадж-джи спросил: «Ты знаешь Хари Дасс Бабу?».
Тот ответил: «О, да, он работал у меня до 1962 года».
Махарадж-джи сказал: «Хорошо, иди».
Затем он подобным образом показал мне несколько других ошибок еще в двух абзацах и спросил: «Зачем ты так написал?».
Я ответил: «Ну, кто-то мне про это рассказывал. Не помню, кто именно, но кто-то точно рассказывал, кто-то из твоего окружения. И я поверил, потому что информация шла с любовью».
Он сказал: «Ты такой простачок, что веришь всему, что тебе говорят?»
Хари Дасс Баба был прекрасным молчаливым йогином, он был просто тем, кем он был. Возможно, я написал эту историю про его путешествие и прислушался к ней, поскольку хотел, чтоб мой учитель был особенным.
Махарадж-джи сказал: «Независимо от причины, это ложь. Что ты теперь будешь делать?»
Я ответил: «Ладно, Махарадж-джи, я изменю книгу. Восемьдесят тысяч экземпляров уже на прилавках магазинов, их я отозвать не могу. Но скоро выпуск второго издания, и там я внесу изменения».
Я отправил телеграмму в фонд «Лама Фаундейшн», который печатал книгу в Альбукерке. Я очень попросил их удалить в следующем издании два абзаца про Хари Дасс Бабу. Стив Дёрки, тогдашний глава «Ламы», который теперь называет себя Нур-аль-Дин, написал мне ответ: «Сейчас это невозможно. Я только из Альбукерке» — а этот город находит- ся в нескольких сотнях километров от офиса Ламы, в котором не было телефона - «Я сказал им приступать к печати, и сегодня они собирались запускать печатную машину». Была предрождественская суета: вероятно, тираж уже напечатали. Стив сказал: «Я получил твою телеграмму слишком поздно. Мы изменим содержание в третьем издании, которое пойдет в печать через три месяца».
Я вернулся к своему гуру и сказал: «Махарадж-джи, я не могу изменить книгу до следующего издания. Внесение изменений сейчас обойдется как минимум в 10 ООО долларов. Придется выбрасывать весь тираж».
Он посмотрел на меня и сказал: «Делай это сейчас». И добавил: «Деньги не связаны с истиной».
Я вернулся и написал в «Ламу» новую телеграмму: «Расходы не имеют значения. Махарадж-джи говорит менять сейчас. Это его книга».
В ответе от Стива говорилось: «Произошла удивительная вещь. В тот день, когда пришла твоя телеграмма с просьбой изменить текст книги несмотря ни на что, письмо прислала и компания-издатель. Когда они запускали печатную машину, оказалось, что повреждена одна из пластин. На соответствующей странице, в том числе, была фотография Махарадж-джи, и они пошли искать в своих документах оригинал, но именно этой фотографии не хватало. Не хватало только ее. Так что они сняли с печати весь тираж и написали, что ждут дальнейших инструкций».
Деньги и истина друг с другом не связаны. Махарадж-джи играл с книгой, печатной машиной и моим разумом.
«Дао дэ цзин» гласит: «Истина ждет глаз, не замутненных жаждой». Зачастую из-за цепляния или привязанности нашего ума мы слышим правду не полностью; мы слышим лишь проекции наших собственных желаний. Так что снова и снова мы принимаем решения, которые в итоге не находятся в глубочайшей гармонии с Путем вещей. Работа с привязанностью означает, что вам нужно работать с желанием до тех пор, пока ваша привязанность к нему не исчезнет. Желание может оставаться, но привязаны вы к нему уже не будете.
Когда мы смотрим без привязанности, истина становится самоочевидной. Когда мы полностью присутствуем в моменте, истина просто есть.
Работа с вашими эмоциями
Исцелиться от эмоциональных проблем вы сможете, в том числе, взращивая другую часть вашего существа, — такую как свидетель. Используйте свидетеля для взращивания осознанности в поочередной работе с каждой эмоцией. По мере того, как развивается ваш свидетель, эмоциональные проблемы теряют отношение к вашему существованию.
Свидетельствуя, вы можете лишать эмоции силы. Погружаясь в психологическую сферу и пытаясь проработать свои проблемы, вы еще больше в них вкладываетесь. Этот колодец бездонен.
Свидетельствование позволит вам принимать чувства и ценить их как часть человеческого состояния. Это самый короткий путь через эмоцию: принять ее, позволить ей быть и отпустить ее, бросить. Можно сделать это множеством способов. Например, вы можете использовать телесную энергию хатха- йоги, чтобы продолжать работу с химическими реакциями и напряжением, которые копятся в теле. Иногда помогает музы
ка или осознание своего дыхания. Просто продолжайте отпускать и отпускать. Пение Богу, как в практике киртана, может породить экстатические состояния, несущие силу освободить вас от личных эмоциональных мелодрам.
С укреплением духовной практики вы становитесь способны видеть свои эмоциональные моменты еще до их перегрузки и насыщения адреналином. Вы больше не допускаете такого их накала. Если эти чувства выходят из-под контроля, самое лучшее — тихо сесть. Пусть они пройдут мимо. Бхагаван Дас однажды мне сказал: «Эмоции подобны волнам. Наблюдай, как они исчезают вдалеке в огромном спокойном океане».
Способность укореняться в свидетеле значительно облегчает все эмоциональные моменты и жизненные стрессы. Искусство, как я это понимаю, кроется во взращивании других уровней осознанности, после которого вам больше не придется отталкивать свои моменты: они отдалятся сами собой. Вы как будто сместите точку своей концентрации и посмотрите на ситуацию снаружи себя, вы перестанете отождествлять себя с прежним мышлением. Эйнштейн сказал: «Серьезные проблемы не решаются на том же уровне мышления, на котором мы их создаем».
На пути преданности вы можете менять уровни, поднося эмоцию, чтобы от нее отказаться, Господу или вашему гуру: «Вот, возьми ее. Я подношу ее тебе» и признавая вашу собственную человеческую природу. «Да, я — это я. Я снова потерял контроль. Что поделать. Ладно. Хорошо». Это способность видеть ситуацию, не отрицая ее. «Я расстроен. Я далек. Опять то же самое». Вы будто обращаетесь к Богу со словами: «Смотри, как я восхитительно человечен».
Когда я изучал личности людей в психологии, я видел, что корень почти любой проблемы — чувство несоответствия или недостаточности. Это базовые компоненты структуры личности. Поймите это, и вы увидите, что подвержены данной патологии так же, как и все остальные. Эта мудрость дает сострадание и любовь к себе и к окружающим.
И выйдите за пределы собственных противоположностей — не к «Я хорош» или «Я могу любить», но выйдите за рамки и придите к «Я есть». «Я есть» включает в себя тот факт, что я делаю как прекрасные, так и плохие вещи. И я есть. Начиная покоиться в месте «Я есть», вы начинаете чувствовать эмоции с другой точки зрения и становитесь безупречнее в своем ведении игры. Любовь к этим эмоциям помогает отпустить их.
Когда вы голодны до любви, вас охватывает желание прийти домой, почувствовать единство со Вселенной, где любящий и Возлюбленный сливаются. Это место, чтобы полностью быть в моменте, чувствовать полное удовлетворение, просто быть в любви.
Лучше быть, чем быть правильным
Пронаблюдайте, как судит ваш ум. Суждения приходят, отчасти, из вашего собственного страха. Вы судите других людей, потому что вам некомфортно в собственном существе. Вынося суждения, вы определяете свое место по отношению к другим людям. Судящий ум очень разграничителен. Он разделяет. Разделение закрывает ваше сердце. А когда вы закрываете для кого-то свое сердце, вы надолго продлеваете и свои страдания, и страдания этого человека. Сдвиг в сторону от суждений означает, что вы учитесь признавать свои затруднения и затруднения окружающих с открытым сердцем вместо того, чтобы судить. В этом случае вы можете позволить себе и окружающим просто быть, без всякого разделения.
Единственная игра в этом месте — игра пребывания, в которой есть и взлеты, и падения. Каждый раз, когда вы что-то отталкиваете, это «что-то» остается. У вас под ковром оказывается все больше мусора. Падения оказываются интереснее взлетов, поскольку они демонстрируют вам, где вас нет, где вам предстоит работа.
Вы просто говорите: «Спасибо за обучение». Вам не нужно судить другое существо. Вы просто должны работать над собой.
Когда кто-то провоцирует ваш гнев, единственная причина вашей злости в том, что вы держитесь за свои представления о нужном положении вещей. Вы отрицаете ситуацию такой, какая она есть на самом деле. Затем вы видите, что ожидания вашего ума порождают ваш личный ад. Когда вы огорчаетесь из-за того, что нечто происходит не так, как вы думали, проверяйте, как вы думали, а не то, что вас огорчает. Вы увидите, что ваши эмоциональные страдания во многом порождаются моделями вашего мышления о том, какой должна быть Вселенная, и вашей неспособностью позволить ей быть такой, какая она есть.
Махарадж-джи говорил мне любить всех. «Люби всех, есть только одно. Субек—ъсе одно, просто люби всех. Видь Господа повсюду. Просто люби всех. Не злись. Рам Дасс, не злись. Люби всех, говори правду, люби всех, не злись».
Знаете, когда люди говорят вам такие вещи, вы отвечаете: «Да, конечно, точно, несомненно!». В одно ухо влетает, а в другое вылетает, потому что такое вам говорят с самого детства.
Я только что вернулся в Индию после двух лет, которые провел на Западе в качестве проповедника. Путешествие оказалось для меня слишком тяжелым, поскольку я по-прежнему был полон похоти, жадности и лени. Мне хотелось съесть огромное множество пицц, но было трудно умыкнуть хоть кусочек, ведь на меня все время кто-то смотрел. Наконец я полетел обратно в Индию, надеясь спрятаться в пещере до тех пор, пока не смогу собраться с мыслями. Но все то время, пока я был в Индии, куда бы я ни пошел, везде оказывались люди с Запада, которые хотели пообщаться. Постепенно я начал всех их ненавидеть. Как я мог зайти в пещеру и стать праведнее в окружении сорока американцев?
Спустя год, не считая нескольких недель в глубине Индии, я оставался полностью погруженным в западное сознание. Мы все были с Махарадж-джи, и наконец я решил: «Так, он все время просит говорить правду и не злиться, но правда в том, что я злюсь. Я слишком долго делал вид, что всех люблю. Внутри мой разум полон злости. От лицемерия я готов на стену лезть. Махарадж-джи сказал говорить правду. Думаю, для разнообразия я ее скажу, раз уж не могу одновременно делать и то, и другое».
Ко мне в комнату заходили люди. Они были чудесными существами, но я говорил: «Проваливай отсюда, ленивый ублюдок. Ты слишком любезен. Меня тошнит от тебя». Довольно скоро я с успехом настроил против себя всю группу. Они не хотели воспринимать меня всерьез, но я упорствовал. В то время я выполнял садхану, практику, согласно которой я не прикасался к деньгам. Чтобы добираться каждый день из города до храма, обычно мы вместе садились на автобус или такси, и кто-нибудь за меня платил. Но меня так все бесили, что я не мог находиться с этими людьми в одном автобусе. В итоге я по несколько часов шел до храма пешком.
Однажды, идя вот так пешком, я опоздал в храм и очень разозлился. Все сидели во дворике напротив Махарадж-джи
и ели благословенную пищу, прасад. Для меня оставался один лист, служивший тарелкой. Один из парней, на которых я особенно злился, принес еду и поставил ее передо мной. Я был в таком гневе, что взял ее и бросил прямо в него. Махарадж-джи наблюдал; он подозвал меня.
— Рам Дасс, тебя чтото беспокоит?
—Да. Я терпеть не могу адхарму, я терпеть не могу изъяны. Я терпеть не могу всех этих людей и терпеть не могу себя. Я люблю только тебя. Всех остальных я ненавижу.
В этот момент я начал выть, плакать и плакать, и из меня как будто изливался весь мой гнев. Махарадж-джи сказал принести молока, и он поил меня молоком, похлопывал меня по голове и гладил мою бороду; он плакал вместе со мной. А потом он посмотрел на меня и сказал: «Люби всех и не злись».
Я ответил: «Ну, ты просил меня говорить правду, а правда в том, что никого я не люблю».
Он склонился ко мне—нос к носу и щека к щеке—и с яростью произнес: «Люби всех и говори правду».
Я начал: «Но...», и в этот момент остальная часть фразы стала для меня самоочевидной. Он говорил: «Когда ты закончишь быть тем, кто, как тебе кажется, ты есть, ты станешь таким». Мне казалось, я был человеком, который не может любить всех и говорить правду. Он говорил: «Что ж, когда ты это оставишь, я по-прежнему буду здесь, и игра очень проста. Люби всех и говори правду».
Я оглядел группу людей с Запада—в конце концов, таково было распоряжение моего гуру. Я оглядел эту группу зливших меня людей и теперь смог увидеть, что в них есть то, что я люблю.
Потом он сказал: «Ешь». Я склонился и принялся за еду. Я по- прежнему плакал.
Он подозвал всех к себе и сказал: «Рам Дасс—великий святой, прикоснитесь к его стопам». Это совершенно меня взбесило.
Обычно, когда вы на кого-то злитесь, вы садитесь и проговариваете ситуацию, чтобы все сохранили лицо. Вы знаете, как это бывает:
— Я был неправ, простите.
— Хорошо, что ты это говоришь...
Проблема в том, что он не просил меня сохранить лицо. Махарадж-джи сказал только любить всех и говорить правду. Он просил меня все оставить.
Я видел, что злился лишь потому, что цеплялся за то, как все, на мой взгляд, должно быть. Разрезав на кусочки несколько яблок, я стал ходить и заглядывать всем в глаза. Я не мог предложить человеку кусок яблока, не освободившись от злости, ведь предлагать пищу со злостью — все равно что отравлять ее ядом. Еда передает вибрации злости. Они несут качество, противоположное исцелению. Заглядывая каждому в глаза, я видел все, что меня злило. И это все начало растворяться. Я чувствовал: между нами в тот момент стояла лишь моя гордыня. Я просто не хотел оставлять свою праведность. Но в каждом случае я видел, что должен просто сбросить ее — просто отпустить настолько, чтобы я смог глядеть в их глаза и видеть своего гуру, видеть себя, видеть их душу. Я должен был отпустить наши индивидуальные различия. Прошло довольно много времени: поскольку я должен был оставлять все это с каждым человеком, в одних случаях получалось дольше, нежели в других.
Вы можете подумать, что после такого обучения я перестал злиться. Нет. Но как только я начинаю злиться, я вижу свои затруднения и попадание в сети ожиданий и праведности. Процесс обучения отказу от злости вышел продолжительным. Когда Махарадж-джи сказал мне'любить всех и говорить правду, он добавил: «Оставь злость, в этом я тебе помогу». Махарадж- джи предложил мне сделку: «Чтобы увидеть Бога, ты должен отполировать зеркало, очистив его от злости. Если ты будешь отпускать немного злости каждый день, я тебе помогу». Эта сделка казалась более чем справедливой. Я с готовностью ее принял. И со своей стороны он действительно ее выполнял. Я обнаружил, что его любовь помогла мне освободиться от праведности. В конечном итоге, лучше мне быть неправильным, но свободным и любящим.
Если вы чувствуете социальную ответственность, в первую очередь продолжайте работать над собой. Будьте в мире с самим собой — это первый ваш шаг, если вы хотите жить в мирной Вселенной.
Вы когда-нибудь замечали, сколько злых людей на мирных демонстрациях? Социальные акции порождают праведность. А праведность в конечном итоге истощает вас до смерти. Если вы хотите быть свободными сильнее, чем вы хотите быть правыми, вы должны отпустить праведность, ощущение своей правоты.
Расскажу историю. Один китайский лодочник в тумане угодил веслом по другой лодке. Он начал кричать на другого лодочника: «Ах ты, сукин сын! Почему ты не смотришь, куда плывешь?» Потом на миг туман рассеялся, и он увидел, что во второй лодке никого нет. Он почувствовал себя дураком.
Праведность — примерно то же самое. Скажем, например, вы затаили злобу на своего отца, и в уме вы ведете с ним диалог, будто бы он у вас внутри. Но его там нет. Психологически вы думаете, что он там, поскольку вы отождествляете себя с тем, кто, как вам кажется, вы есть, но стоит вам увидеть, что это всего лишь группа мыслей, ваш психологический отец становится очередным набором пустых явлений.
Вы повторяете своему психологическому отцу: «Я прощаю тебя, прощаю», но это как говорить «Я прощаю тебя» часам. Там ничего нет. Вы тот же лодочник.
Спешить некуда. Продолжайте быть правыми столько, сколько вы можете. Вы увидите, что правота похожа на тесную коробочку, которая очень ограничивает и в которой не слишком весело жить. Праведность отрезает вас от потока вещей. Когда в отношениях с человеком я захожу в тупик, проблема не в том, что он сделал что-то по отношению ко мне. Он просто делает то, что он делает. Если я оказываюсь ■в плену суждений, вся ответственность лежит не на окружающих, а на мне. Она становится моей работой над собой. Я часто говорю: «Я искренне извиняюсь за возможные страдания, которые я мог причинить вам в этой ситуации». Отсюда мы и начинаем работать. Спустя какое-то время люди делают шаг вперед, анализируют себя и говорят: «Ну, возможно, я был...» Наше затруднение в том, что наше эго хочет быть правым в мире людей, не понимающих, как мы правы.
Существует способ представить, что есть правильно — дхарма момента. Но если вы эмоционально привязываетесь к модели того, каким должен быть мир, исключающей то, каковы есть человеческие существа, с вашей точкой отсчета что-то не так. Вы должны вести отсчет из другой точки. Вам не нужно теряться в эмоциональной реактивности. Просто позвольте своей человеческой природе и природе других людей быть такими, какие они есть: это начало сострадания.
Мы находимся в человеческой инкарнации. Мы не можем уйти. Проходить путь дхармы — это, в том числе, и слышать других человеческих существ.
Вера без страха — без веры страх
Настраиваясь на собственную дхарму, вы получаете мотивацию сопротивляться тому у вас внутри, что держит вас взаперти. Когда есть страх, вы несвободны. Президент Франклин Рузвельт сказал: «Единственное, чего мы должны бояться — самого страха».
Страх — защитный механизм такого рода, что вы испытываете неопределенное беспокойство по поводу угрожающей вам ситуации. Из-за страха вы хотите держаться за привычную для вашей жизни структуру. Если вы занимаетесь са- моотождествлением с отдельной сущностью, вы боитесь, что она прекратит существовать. При самоотождествлении с душой страха нет. Душа не отождествляет себя с окончанием инкарнации, воспринимаемом нами как смерть.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |