НАЗВАНИЕ: Мне не жить без тебя 6 страница

Том вытер ладонями слезы, промокнул их футболкой. Очков на нем не было, он не взял их с собой, выезжая на машине матери в лабораторию. Он знал, что не сдержится, знал, что расплачется. Но помимо этого он старался привыкать к жизни без очков, ведь он хотел навсегда уйти с Биллом в его мир…

Немного постояв, высушивая глаза дыханием из-под нижней губы вверх, Том решительно шагнул к двери и постучал. Его выпустили. Он не оглянулся на Билла, взяв себя в руки.

- Ну как? – спросила Симона взволнованно.

- Я уговорил его, - непроницаемым безэмоциональным голосом ответил Том, спокойно встретив взгляд матери.

- Останься. Будешь ему переводить во время наших экспериментов, - сказала Симона.

- Завтра. Сейчас у меня экзамен, я уже опаздываю, - честно признался Том. У него и правда был экзамен, но вот идти на него он не собирался.

Симона ненадолго задумалась, просчитывая что-то в голове.

- Раз экзамен, конечно, иди. Значит, перенесем на завтра испытания холодом, жарой и болью, а сейчас просто возьмем все анализы, - планировала она хладнокровно.

У Тома заболело сердце, как только он услышал, ЧТО его мать приготовила для Билла в качестве исследований. Он взглянул на нее как бы со стороны, не как на свою мать. И его пронзила ужасная, взрывающая душу ассоциация. Концлагерь времен второй мировой войны, медицинские эксперименты над узниками. Том изучал фашизм, глубоко исследуя документы и допросы узников и надсмотрщиков концлагерей. Читая их, он беззвучно плакал и мечтал лишь об одном – чтобы это не повторилось НИКОГДА! И всей душой переживал стыд за свою нацию. И вот теперь перед ним стояла его собственная мать, к которой он, не смотря ни на ее всегдашнее равнодушие к нему, ни на ее деспотизм, доводивший его порой до отчаяния, всегда испытывал сыновние чувства. И она рассуждала, как они, как фашисты… Она не считала Билла человеком, не испытывала к нему сострадания, он был для нее безликим предметом изучения. Его Билл?! При одном взгляде в невинные, чистые, наивные глаза которого так трепетно сжималось его сердце. Он был ЖИВОЙ! ЖИВОЙ! Но Симона за блеском будущих премий, наград и всеобщего признания не чувствовала уже ничего! А чувствовала ли она когда-нибудь?

Том с горечью смотрел на нее, понимая, что навсегда прощается с ней сейчас, с той, которая существовала когда-то в его воображении. С той, которую он всегда пытался оправдать для себя. Нет, ничего больше не держало его в этом мире. Он понял со всей ясностью, что его мать вряд ли будет переживать, если он навсегда покинет этот мир. Разве что будет переживать о тех планах, которые она строила в отношении Тома и его будущей женитьбы на Терезе, и которым никогда не суждено исполниться.

Том развернулся и зашагал по коридору к выходу из секретной части лаборатории.

- Ты еще понадобишься нам, - крикнула ему вслед Симона, - Тебе еще диссертацию писать по этому языку. Да много чего!

Том остановился, оглянулся:

- Ага, - легко ответил он, вежливо улыбнулся матери и, вставив свой электронный ключ в прорезь двери, исчез за ней.

Глава 15

Том не пошел на экзамен. Вместо этого он приготовил все недостающее для побега.

Поднявшись в кабинет матери, прилегавший к ее спальне на втором этаже дома, он вынул из сейфа два пропуска в лагерь для отправляющихся в параллельный мир с печатями и подписями. В самом начале Симона кинулась оформлять в экспедицию в параллельный мир не только Тома и Терезу, и тех громил, но и себя и Генриха Баума, своего начальника, отца Терезы. Но потом, поразмыслив, она решила отказаться от опасного путешествия в другой мир.

- Не в моем возрасте и статусе лазить по первобытной местности, - рассудила она. Да и Генирх был с ней согласен, он тоже не рвался покорять параллельные миры со своим артритом. Так и остались эти пропуска лежать в сейфе Симоны. Пропуска с открытой датой.

Том знал о них. О них он и подумал в первую очередь, сидя в трейлере по пути в Пуэбла-де-Сарагоса и слушая болтовню Терезы. С их наличия он и начал составлять свой план.

Том отвез пропуска на съемную квартиру и вернулся домой.

Он сидел в своей комнате на кровати, и его лихорадило. Боль за Билла, их недавнее отчаянное свидание, предстоящие ему испытания – все вместе вызывало в нем бурю эмоций. Том так боялся, что что-то пойдет не так!

Он услышал, как хлопнула входная дверь. Это вернулась Симона. Его комната располагалась на первом этаже, а его ощущения были сейчас настолько обострены, что он услышал. Вообще-то в доме была хорошая звукоизоляция.

Он гадал, зайдет ли к нему мать, чтобы спросить про экзамен, но она пробежала к себе наверх. Том прислушался, встал, осторожно вышел из комнаты и, неслышно ступая, поднялся на второй этаж дома. Он прокрался к комнате матери и прильнул ухом к ее двери. Том был одет в пижаму и кроссовки – это было частью его плана.

Как он и думал, из-за двери очень тихо где-то вдалеке раздался звук льющейся воды. Симона всегда после работы, если уж забегала в свою спальню, то прямиком следовала принимать душ. Так было всегда и повторялось из года в год.

Том осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Так и есть – Симона в ванной!

В комнате горел свет. Том бегло осмотрел комнату, бросив внимательные взгляды на все поверхности – на стол, тумбочки, кровать. И снова он был прав, составляя план своих действий – Симона не сняла перед душем свою цепочку, на которой висели два заветных электронных ключа – один от помещения без окон, в котором сегодня побывал Том, второй – от клетки Билла.

Симона настолько никому не доверяла, что всегда, после прибытия «ценного груза» в виде Билла, носила оба ключа на своей шее, не снимая. Такие же ключи были только у Генриха Баума, отца Терезы, но к ним уже никак было не подобраться.

Том сбегал в свою комнату за фонариком и направился к распределительному щитку на первом этаже. Он банально нажал на рычажок, и свет в доме погас. Том, освещая себе путь фонариком, стремглав кинулся на второй этаж и, вжавшись в углубление для двери кабинета Симоны, выключил фонарик.

Его сердце колотилось, как сумасшедшее. Он много раз до этого прокручивал в голове, как он будет действовать, но представлять – не то же самое, как испытывать на себе.

Секунды тянулись бесконечно долго. Но Том заставлял себя не паниковать и мыслить хладнокровно.

Наконец, в звенящей темноте дома он услышал, как хлопнула дверь в ванную в комнате Симоны.

- То-ом! Том! – крикнула она, - Вот черт! – видимо, она обо что-то споткнулась, - Том! Свет погас!

Дверь в комнату Симоны отворилась, и она на ощупь двинулась к лестнице, ведущей вниз, робкими маленькими шажками.

- То-о-о-ом! – крикнула она, - Да куда ж ты делся! Глухой что ли?!

Симона медленно начала спускаться, нащупывая ногой каждую ступеньку. Дверь в свою комнату она оставила открытой.

Том по стеночке переместился к комнате матери, юркнув в нее.

Его глаза уже привыкли к темноте, к тому же он по науке несколько раз надавил пальцами на глазные яблоки, от этого зрение в темноте становится четче.

Том быстро направился в ванную. Открыл дверь. Симона даже в этой ситуации на автомате попыталась защитить свои ключи, хотя бы закрыв их дверью.

Том включил фонарик. Заветную цепочку он увидел на деке над раковиной. Он запомнил мысленно ее расположение: небольшой поворот влево и полукруг. Необходимо было вернуть цепочку в то же положение на всякий случай, чтобы проницательная Симона ничего не заподозрила раньше времени.

Он достал из кармана пижамы два электронных ключа. Он заранее заготовил их. Красный и оранжевый. Но это были лишь муляжи настоящих ключей, он стащил их в отделе по изготовлению электронных ключей. У каждого сотрудника, имевшего доступ к секретной части лаборатории антропологии, имелось несколько электронных карточек-ключей. Они различали их по цветам, заказывая новый ключ того цвета, которого у них еще не было, если получали доступ к новым помещениям. На всех этих овальных прямоугольных карточках стояла лишь эмблема академии. И никаких других опознавательных знаков. Чтобы никто чужой не догадался, от какого помещения ключ.

Том поначалу резво взялся снимать ключи с металлического кружка, наподобие того, что есть на каждом брелке, с цепочки Симоны. Его руки дрожали от волнения, и ничего не получалось. Он приказал себе успокоиться, взять себя в руки. Ради Билла. И дело пошло – он снял ключи и заменил их своими муляжами.

Все это время его слух был обострен. Он слышал, как Симона зовет его, спускаясь по лестнице. Том очень нервничал, но каждый раз загонял нахлынувшую на него паническую волну поглубже внутрь себя.

Наконец он положил цепочку обратно на деку над раковиной, придав ей ту форму, которую запомнил еще в самом начале.

Схватив зажженный фонарик, который все это время лежал на краешке ванной, освещая ему поле для деятельности, Том выключил его и пробрался в комнату, осторожно закрыв за собой дверь ванной комнаты. Электронные ключи он положил в карман пижамы. Нажав с силой на глазные яблоки, Том открыл глаза и сориентировался в темноте.

Кинувшись к балкону, он открыл дверь и, прикрыв ее за собой и зажав фонарик зубами, перемахнул через перила.

Он повис, держась обеими руками за перила балкона второго этажа. Посмотрел вниз, приметил место и спрыгнул вниз. На землю.

Приземлившись, Том на несколько секунд застыл на полусогнутых в коленях ногах, собираясь с мыслями, а затем что есть силы припустил к окну своей комнаты, находившейся на первом этаже.

Обогнув дом, он схватился руками за подоконник и подтянулся вверх, залезая в предусмотрительно оставленное распахнутым окно своей комнаты.

Симона уже стучала в его дверь. Том быстрым движением прикрыл окно, затем стянул с ног кроссовки, запихнув их под кровать, сунул фонарик в один из ящиков прикроватной тумбочки и, надев тапочки, поспешил открыть дверь.

- Том! – разозлено выкрикнула Симона, - Я тебя зову-зову! Ты что, оглох?!

Она стояла перед ним, завернутая в полотенце, и он чувствовал злость, исходившую от нее.

- А что случилось? – включил «дурочка» Том, - Я спал, я приболел сегодня, плохо себя чувствую, - он горестно вздохнул.

- Свет погас в доме! – все тем же недовольным голосом откликнулась Симона, проигнорировав сообщение Тома о болезни, - Иди посмотри.

- Сейчас, только фонарик найду, - с интонацией растерянности ответил Том.

«Неужели так всегда и происходило между нами?» - задался он вопросом, подходя к тумбочке, - «Вот так всегда?»

И память услужливо подсказывала ему, что Симона всегда только кричала, приказывала и игнорировала его проблемы. А ведь в глубине души он всегда знал, что она терпеть не может, когда он болеет, и старается избегать его полностью в эти дни. Так было всегда! С его детства…

Именно на этом он и построил этот пункт плана. Он знал…

Но это больше не расстраивало его. Он все уже решил для себя.

Том прошел с фонариком к щитку распределения энергии, открыл его, осветил провода, для вида приняв озабоченное выражение лица, помычав немного, якобы соображая.

- Все в порядке, - пробормотал он с нотками непонимания в голосе, продолжая играть свою роль.

Затем он закрыл щиток, и сделал вид, что рад от того, что нашел причину погасшего в доме света.

- Это, видимо, было короткое замыкание! Система безопасности напряжения сработала, и свет выключился, - радостно произнес он и поднял рычажок вверх. Гостиная осветилась ярким светом.

Том перевел взгляд на Симону. Она недовольно поджала губы и, обхватив себя за обнаженные плечи, произнесла:

- Ладно, до завтра! Пойду дальше принимать душ, а ты лечись. Завтра ты мне нужен, как новенький. Завтра великий день! - она мечтательно улыбнулась, - Завтра мы такие эксперименты поставим! Да и ты кое-чему научишься. Я уже начала вносить данные для монографии. Этот дикарь сегодня не сопротивлялся и позволял брать любые анализы. Кто бы мог подумать, что ты уговоришь его! Завтра уговоришь его снова! – и Симона пошла вверх по лестнице, и Том почувствовал, как она предвкушает завтрашний день. Она даже не пожелала ему Спокойной ночи, даже не предложила свою помощь в его лечении. И пусть болезнь Тома была выдуманной, но она же в нее поверила!

«И так было всегда...» - грустно подумал Том, - «Только я никогда не хотел замечать ее безразличия ко мне…» - он тяжело вздохнул.

Однако, времени оставалось мало! Том вспомнил об этом и поспешил в свою комнату. Он знал – Симона не войдет в нее до утра. Тем более зная, что он болен.

Том закрыл дверь изнутри и выложил на тумбочку заветные ключи, вынув их из кармана пижамы. Он быстро переоделся в футболку и джинсы, нацепил кепку, бросил в карман электронные ключи, а в другой карман – вытянутый длинный пакет с деньгами, оставшимися от продажи дома – 2 пачки с купюрами по 500 евро. Натянув куртку, он вынул из шкафа приготовленную сумку.

- Ну вот и все, - прошептал он, оглядывая свою комнату прощальным взглядом. И его сердце сжалось от боли. Он покидал свою любимую комнату навсегда. И это было тяжело. Его компьютер, работавший день и ночь, скачивая научно-популярные фильмы, его уютную кровать…

- Нет, так нельзя! – сказал он себе, утирая набежавшую слезинку, - К Биллу! Я иду к Биллу!

И на сердце сразу стало радостно.

- К моему Биллу, - прошептал Том одними губами и счастливо улыбнулся. И выпрыгнул в окно.

Глава 16

Том ехал на купленном им по поддельным документам автомобиле. Ехать старался аккуратно. Но все равно гнал. Он знал, как Билл ждет его, как мучительна для него каждая минута, проведенная в клетке.

- Здравствуйте, - приветливо, стараясь ничем не выдать своего волнения, произнес он, обращаясь к охраннику на пропускном пункте, показывая ему свой пропуск.

Охранник, не глядя в пропуск, кивнул. Он знал – это сын заместителя академии. Да все в лаборатории это знали.

Том с колотящимся от волнения сердцем, пытаясь унять дрожь, охватившую его, убеждал себя мысленно, настраивал: Ради Билла! И силы возвращались к нему.

Он шагнул из лифта на так называемый «запрещенный» этаж, на котором находилась секретная лаборатория академии.

Том знал, что камеры слежения подведены к одной комнате, в которой сидит один наблюдающий. И то – наблюдающий только за коридорами. БОльшего не позволялось никому! Секретность полная!

Том даже опасался подумать о том, чем тут занималась Симона все эти годы, если даже камеры следили только за коридором.

Он передернул плечами, заставил себя успокоиться.

Уверенной походкой он подошел к двери, за которой томился Билл.

Вставил ключ – он помнил, как Симона впускала его сегодня – красный. Огонек на двери помигал зеленым светом – дверь открылась. Том торопливо вошел.

Билл сидел по-турецки на своей подстилке у стены. Его глаза зажглись и вспыхнули радостным огнем.

- Том! - произнес он так выстрадано, но при этом с таким чувством, и кинулся к железным прутьям решетки, охватив их руками, - Пришел! Ждал тебя так я! – он всматривался в глаза Тома с такой искренностью, с такой любовью…

- Билл! – выдохнул Том, прикрыв глаза, замирая от счастья видеть его снова, - Спасу тебя я! – он напомнил себе, что сейчас не место и не время для проявления чувств, открыл глаза. В решительном порыве он подбежал к клетке и, просунув дрожащей рукой оранжевый электронный ключ в прорезь на двери клетки, с силой распахнул ее. На мгновение оба застыли на месте, глядя друг на друга вне стены ненавистной решетки. И кинулись друг к другу, столкнувшись, обнявшись крепко, задыхаясь от нахлынувших ощущений.

- Мой Том, - прошептал Билл, осыпая поцелуями его лицо.

- Мой Билл, - в ответ выдохнул Том, подставляя свое лицо для поцелуев, гладя Билла по волосам, по спине, успевая целовать его в ответ.

И это было такое счастье!!! После стольких дней разлуки они снова были вместе, могли безраздельно прикасаться друг к другу, гладить, ласкать, обнимать, целовать.

Первым очнулся Том:

- Билл, потом все, потом! Выйти надо отсюда. Слушай меня, запоминай! – он вглядывался в его, подернутые негой и счастьем глаза, - Билл! – позвал Том снова, - Нарисовал тебе я, идти как, - Том вынул из кармана листок бумаги, - Слушай! Выйду сейчас я – пойдешь ты так. Сначала туда, - Том, повернувшись лицом к двери и спиной к Биллу, указал налево, - Выйдешь, пойдешь туда! – он снова указал куда, подойдя к двери, он отчаянно боялся за Билла, поэтому и объяснял ему по второму разу.

- Понял я, - Билл подошел и прижался к Тому со спины, положив голову на его плечо. Том замер от его прикосновений, по его сердцу разлилась нежность.

- Билл! – в отчаянии отстраняясь от него, взвыл Том, - Слушай меня! Не выйдем без этого мы отсюда! Не будем вместе! Не будешь ты свободным!

Билл кивнул, в его глазах появилась сосредоточенность.

- Сделаю все, говоришь ты как, - и он застыл на месте, так близко от Тома, но Том чувствовал, как он сдерживается из последних сил, как рвется к нему все его существо.

- Обнять хочу тебя, сделать поцелуй хочу, - признался Билл искренне,- Но понимаю я – нельзя сейчас, - и он посмотрел на Тома взглядом, готовым принимать указания.

Тому было нелегко отойти от Билла на шаг, сосредоточиться.

- Выйдешь, пойдешь туда, - Том снова рукой указал куда, - потом по пути этому, - он протянул Биллу листок, тот взял его, изучая, кивнул:

- Вот как здесь пойду я? – переспросил он, указывая на линии, начерченные на листке ручкой.

- Да, пойдешь быстро, бежать надо тебе будет, - согласился Том, доставая из кармана электронные часы. Он прикинул что-то в голове.

- Смотри, - Том написал ручкой 22-09, - как увидишь рисунки эти здесь, - он указал на экранчик электронных часов – выходи и беги. Беги по рисунку, - он протянул Биллу листочек, - Беги, не увидишь штуку белую на земле пока, - и он достал ручку и нарисовал на листочке круг, - Остановись в ней и стой, не двигайся, не говори ничего. Увидишь меня – молчи. Говорить - когда скажу я, - Том поднял пронзительный и серьезный взгляд на Билла,- Понял ты? Спрашивай, не понял что если!

- Понял я, - ответил Билл, внимательно изучая свой будущий путь к спасению по листочку, - Понял все я.

- Пойду сейчас я, - кивнул Том, с отчаянием во взгляде посмотрев на Билла, - Не сделаешь, как сказал я – не увидимся никогда больше.

- Сделаю я! – уверенно произнес Билл, и его глаза загорелись решительным огнем, - Понял все я.

Том кивнул, взглянув на часы, которые он оставлял Биллу. Потом он перевел взгляд на него самого, утонув в его таких любимых глазах:

- Я люблю тебя, Билл, - прошептал он со всей своей любовью.

- Я люблю тебя, Том, - ответил негромко Билл, так искренне глядя в его глаза. И Том почувствовал, как Билл хочет к нему прикоснуться, как сдерживается с трудом. И сердце заныло, наполненное болью.

- Пошел я, - Том открыл дверь и, оставив ее незапертой, направился по коридору знакомым путем, который он начертил Биллу.

***

Его сердце колотилось, как сумасшедшее, когда он открыл электронным ключом дверь, ведущую из коридора секретной лаборатории. Оставив ее открытой, он завернул налево, поднялся по ступенькам в закуток, в котором располагалась комнатка с охранником, ведущим наблюдение по видеокамерам слежения. Том постучал в дверь, его волнение зашкаливало. Время тянулось бесконечно медленно. Наконец, дверь отъехала в сторону, перед Томом стоял охранник. Он знал его имя – Андреас. Как и предполагал Том, охранник открыл дверь сыну начальницы, кому другому – навряд ли.

- Здравствуйте, Андреас, - вежливо поздоровался Том, соблюдая субординацию, и замолк, ожидая ответа. Ему необходимо было потянуть время. Через плечо охранника Том видел на одном из экранов, как Билл вышел из двери помещения, в котором располагалась клетка, и бегом помчался по коридору, сверяясь с листочком, зажатым в руке.

- Здравствуйте, герр Каулитц, - ответил охранник, - Чем могу служить?

- Понимаете, - растягивая слова, начал Том, - Мне срочно понадобились кое-какие документы, но их нет на месте, - он говорил и время от времени бросал взгляды на экраны слежения, снимавшие все, что происходило в коридорах секретной лаборатории. Билл быстро продвигался к заветному выходу, появляясь и исчезая на разных экранах, - Я звонил герру Бауму, фрау Каулитц, Терезе, герру Фрай, герру Минц, фрау Золлер, - медленно перечислял Том, - но никто из них не брал эти документы.

- Вы считаете, их украли? – всполошился охранник, испугавшись не на шутку.

- Нет, я так не думаю. Из секретной лаборатории невозможно ничего украсть, здесь же такая система безопасности, и мышь не проскользнет, - все так же медленно продолжал рассуждать Том, внутренне посмеявшись над сказанным, видя на экранах, как не то что мышь – человек! – достаточно быстро ускальзывает из лаборатории, - Просто я хотел спросить, кто помимо герра Баума, фрау Каулитц, Терезы, герра Фрая, герра Минца и фрау Золлер побывал сегодня вечером в лаборатории. Вы не припомните?

Охранник задумался. Том видел на экране, как Билл проскочил в заветную дверь выхода из секретной лаборатории и исчез с последнего экрана слежения. Вне стен лаборатории камер не было. Том был натянут, как струна, все его ощущения – обострены. Поэтому он уловил еле слышный звук топающих босых ног позади себя. Охранник ничего не услышал.

- Герр Мэрц! Ну конечно же! – Том хлопнул себя по лбу, - Вот кому надо было звонить в первую очередь! – затараторил он, выводя охранника из задумчивого ступора, - Извините, что я Вас побеспокоил! – и Том бегом кинулся прочь вниз по ступенькам, ведущим из закутка комнаты видеонаблюдения.

- Вы двери не заперли там! – крикнул ему вслед охранник.

- Я же на секундочку выбежал, сейчас все закрою! – ответил ему Том на бегу. Краем глаза он увидел Билла, стоявшего в коридоре, но он лишь развернулся и исчез за дверью секретной лаборатории.

Бегом добежав до помещения, в котором располагалась клетка, Том захлопнул дверь и для вида поднес к уху мобильный телефон. Он не спеша шел назад и имитировал свою беседу с воображаемым герром Мэрцем по телефону. Он вышел из лаборатории, захлопнул за собой дверь и, убрав телефон в карман, на несколько мгновений застыл на месте, глядя на стоявшего впереди Билла.

Билл, как и велел ему Том, молча стоял в круге, нарисованном на полу мелом. Это Том нарисовал перед тем, как зайти в лабораторию. Чтобы у Билла имелся знак, где остановиться и подождать его. Вне досягаемости видеокамер.

Том подбежал к Биллу, прерывисто обнял его и отстранился:

- Пойдешь со мной ты сейчас, - негромко произнес он. Билл кивнул, глядя на него своими огромными доверчивыми глазами. Том вынул из кармана заранее заготовленную губку и стер нарисованный на коричневом ламинате, покрывавшем пол, круг. Затем он схватил Билла за руку и бегом потащил его за собой к кабинету Симоны.

***

В кабинете Симоны Том вытащил из сумки черные джинсы, футболку, носки и кроссовки. Он оставил эту сумку в кабинете матери по дороге к секретной лаборатории.

- Оденешь это ты, - сказал Том, - Не должны узнать тебя, не должны понять, что чужой ты для мира моего.

Билл кивнул, разглядывая одежду.

- Снимай повязку быстро! Одевай это быстро! Бежать надо нам отсюда, - поторопил его Том.

Билл скинул свою набедренную повязку и остался стоять в нерешительности. Том с замиранием сердца смотрел на обнаженного Билла.

- Помогу тебе я, - наконец, хрипло произнес он и помог Биллу натянуть футболку и джинсы. Трусов он ему не купил, понимая, что ему и так будет тесно в современной одежде с непривычки, зачем еще лишнее?

Эта была пытка – застегнуть джинсы на Билле. Том медленно, осторожно, чтобы не поранить, тянул язычок молнии вверх. Он даже немного вспотел от своих действий, от того, что видел и чувствовал. Обнаженный член Билла медленно скрывался за застегивающейся молнией джинсов. Том вздохнул с облегчением лишь тогда, когда застегнул пуговку на поясе джинсов и одернул со всех сторон футболку на Билле.

Билл все это время послушно стоял и позволял Тому поднимать его руки и ноги.

- Тесно, - пожаловался он шепотом.

- Надо так. Потерпи. Ради нас, - объяснил ему Том, натягивая на его ногу носок.

- Да. Буду терпеть. Ради тебя, - ответил Билл, кивнув.

И снова нежность охватила Тома. Он зашнуровал кроссовки на ногах Билла и поднялся с корточек, оглядев его оценивающим взглядом.

Билл теперь был похож на современного человека, если только не его наивные искренние глаза. В нашем мире такие встречаются только у детей.

Том надел на Билла кепку, убрав под нее его длинные волосы.

- Все! Пойдем со мной. Не говори ничего, не бойся ничего, - напутствовал его Том, подбирая с пола набедренную повязку и запихивая ее в сумку, - Делай так, словно в мире ты своем, не боишься ничего, знаешь все вокруг. Не спастись нам, будешь странно делать что-то если, бояться будешь если. Я с тобой. Знаю я что делать, продумал все. Доверься мне.

Билл кивнул:

- Верю тебе я. Не буду бояться, не буду говорить, буду делать, как скажешь ты.

Они вышли из кабинета Симоны.

Том быстрым шагом, держа Билла за руку, прошел к лифту. Билл удивленно рассматривал лифт, когда они в нем ехали вниз, но молчал, как и велел Том.

На пропускном пункте академии Том показал охраннику два пропуска, кивнув на Билла:

- Это со мной. Студент он, на практике у нас.

Охранник мельком посмотрел на Билла и пропустил их. Ему и в голову не пришло усомниться в правдивости слов сына самой Симоны Каулитц. Студент, так студент. Ну и что, что по виду странный, как будто Том не странный в этом его реперском прикиде.

Том вывел Билла на улицу и усадил в машину.

- Добраться можно быстро на этом. Быстрее, чем бежать если. Обычная вещь в мире моем. Знают все дети даже, не боятся ее, - объяснил Том, пристегивая Билла на переднем сидении. Тот во все глаза смотрел по сторонам, разглядывая высокие здания по обеим сторонам улицы.

- Странный мир твой, - прошептал он восторженно.

- Обычный для меня мир мой, - ответил Том, заводя машину, - Жил всегда здесь я, видел всегда все это. Не странно для меня.

Машина тронулась с места, Билл испуганно схватился за коленку Тома.

- Бояться не надо, - успокоил его Том, - Видишь, не боюсь я, не бойся и ты. Я с тобой.

Билл кивнул, но руку с коленки Тома не убрал. Он словно держался за нее, пытаясь не пропасть, не потеряться в этом странном для него мире.

Том ехал на съемную квартиру. Ему предстояла тяжелая бессонная ночь.

Билл с восторгом разглядывал проплывающие мимо сверкающие рекламы, витрины магазинов, людей, идущих по улице, машины, мчавшиеся рядом.

- Красивый мир твой, - прошептал он, зачарованно глядя в окно, - Очень красивый.

- Красивый мир мой и мир твой, - поправил его Том.

Билл кивнул.

Припарковав машину во дворе дома, Том отстегнул Билла и вылез из машины. Он обошел ее и распахнул дверцу перед Биллом.

- Выходи, - Билл проворно вылез из машины.

Том взял его за руку и повел в съемную квартиру.

Объясняя по мере своих возможностей все, что находилось странного для Билла в квартире, а это было почти все, Том подвел его к креслу, усадил:

- Красить буду тебя сейчас я. Нарисую другое немного лицо тебе, не узнали тебя чтобы, - сказал Том, серьезно глядя на Билла, - Сиди спокойно, доверься мне.

- Да, - кивнул Билл, - Верю тебе я.

И Том принялся колдовать над лицом Билла.

Через час в кресле перед Томом сидела удивительной красоты девушка. Густо подведенные черным карандашом глаза, длинные бархатные ресницы, выкрашенные тушью, на губах сверкала и переливалась на свету насыщенного вишневого цвета помада.

Билл вопросительно смотрел на Тома, хлопая длинными ресницами:

- Изменилось лицо мое? – с тревогой спросил он.

- Изменилось, - ответил Том, - Другой стал ты, но красивый очень! – он с таким восхищением взирал на преобразившегося Билла, что тот, облегченно вздохнув, счастливо заулыбался ему в ответ.

- Рад быть красивым для тебя я! – так трогательно-наивно прозвучало это из его уст, что Том не выдержал, кинулся обнимать его, прижимая к себе крепко-крепко, - Сокровище ты мое, - шептал он, - любимый, - и гладил его по волосам.

Билл приник к Тому всем телом, отдаваясь ему без остатка, даря ему всего себя, стремясь при этом обхватить всего Тома, почувствовать его всего. Его руки скользили по его спине, гладили, он счастливо повторял, - Том, Том, я люблю тебя, Том…

Вспомнив про время, Том с разочарованным вздохом отстранился от Билла:

- Сделать много надо ночью этой, - сказал он серьезно и подошел к стоявшей в комнате установке. Это была обычная мойка для волос, имеющаяся в каждой парикмахерской. Перед ней стояло кресло. Том плотно прикрыл резиновой пробкой отверстие слива воды, сходил в ванную, наполнил теплой водой электрический чайник. Он наполнил мойку водой, добавил в воду какие-то порошки из баночек, размешал получившуюся экзистенцию рукой, и прилег на кресло, положив голову в специальную удобную нишу, сделанную в мойке. Он опустил свои волосы в воду. Ему предстояло сидеть так всю ночь, Том хотел избавиться от дредов, зная, что такая его яркая примета быстро выведет на него полицию. Он не сомневался, что его будут искать. С самого утра.

Глава 17

Всю ночь Билл просидел подле Тома, гладя его по руке, вполголоса разговаривая с ним. Том рассказывал ему о своем мире, о том, что в нем принято, о том, какая техника в нем существует. Билл слушал, удивляясь, в восторге широко распахнув глаза. И Том брал его ладони в свои, прижимал их к груди, подносил их к губам и целовал нежно, неуловимо легко. И Билл замирал в такие моменты и цвел от счастья, наслаждаясь его прикосновениями и поцелуями. Когда вода остывала, Билл подливал из чайника немного кипятка. Том объяснил ему, что надо делать, чтобы кипятить воду в электрическом чайнике. И Билл вполне справлялся со своей задачей. Том с улыбкой смотрел на то, как человек из Каменного века нажимает кнопку на электрическом чайнике, как со знанием дела сообщает, что вода стала совсем горячей, когда чайник автоматически выключался, и вода в нем бурлила от кипения.

Дата добавления: 2015-09-28