- За то, что я так с тобой обращаюсь. Ты этого не заслуживаешь. Ты такой же человек, как и я, поэтому… Просто прости меня.
Я хочу добиться доверия от него, оно мне нужно. Да, я готов даже жопу лизать, главное не быть одним, звучит глупо, но я боюсь одиночества. У меня всегда кто-то был и этот кто-то – Майки. Что будет, если я убью Фрэнка, вот случайно, или он сбежит от меня. Да, я останусь один, а для меня это ужасно, я и так слишком одинок. Мне нужен хоть кто-то, кто будет рядом со мной. Фрэнк же хочет мне быть хоть кем-то, так пусть он будет просто рядом со мной, мне нужна забота, тепло и любовь. Этого мне в жизни и не хватает.
- Джер, ты не должен…
- Я хочу, чтобы ты меня простил. Я не должен был этого делать…
Боже, мне стыдно.
- Я прощаю тебя, но не за что тебя прощать…
- Я хочу заняться с тобой любовью.
Я не ведаю, чего говорю. Словно мной кто-то управляет подсознательно.
Любовь. Заняться любовью, мне это неведомо, но я хочу вкусить это. Почему бы и нет? Заняться любовью, звучит сопливо, но я хочу… Я не хочу причинять боль Фрэнку.
- Джер…
- Пожалуйста, - я посмотрел на него и увидел только сомнение, прикрытое небольшим страхом. – У меня никогда этого не было. Не делай меня таким одиноким. Хотя бы на эту ночь.
- Но… но… - он лег на спину, скорее всего, обдумывая мои слова.
Он же идеален. И почему я только что это заметил? Кто-нибудь, дайте мне по голове, со мной что-то творится, я словно таю в его руках, перед ним, рядом с ним… Все равно. Главное, что он меняет меня.
Не дожидаясь его ответа, я немного привстал и склонился над ним, исследуя взглядом его лицо. Синяк на скуле, на губах кровь из-за того, что я его сегодня ударил. Он испуганно смотрит на меня, боясь следующих моих действий. Понятное дело, он не знает меня нежным. Это знают только Майки и мама, с ними я еще был нежным, но сейчас… не знаю, получится ли.
Фрэнк осторожно поднимает руку и прикасается подушечками пальцев к моей щеке, поросшей щетиной, ведя пальцы вниз, обводя контур скул и двигаясь к губам.
- Я боюсь тебя… - он приложил пальцы к моим губам и отвернулся.
- Не надо меня бояться, - быстро поцеловав его пальцы, я лег на него и обнял, думая над своими следующими действиями. Я могу ударить его, задушить, убить как-нибудь по-другому. Но я этого не сделаю. Тот зверь, который сидит где-то внутри меня, спит, Фрэнк его усыпил, я его усыпил, точнее, тот, кто еще живет во мне. Какой-то ангел, который просыпался раза два за всю жизнь, и это третий.
Я делаю самые ужасные поступки. Например, в следующую секунду я опускаю руки ниже, поглаживая его талию, и целую его висок. Я не знаю, что творю, я делаю все необдуманно, мне просто хочется, и я действую так, как говорит мне мое второе или третье я. Перехожу к губам, руки уже гладят оголенный живот. Фрэнк не отталкивает, а, наоборот, в ответ обнимает и целует. Я путаюсь в нем, он меня и пугает, и отталкивает. Я не понимаю, что творится со мной и с ним. Это же все странно. Да вся моя жизнь странная.
Медленно, блять, нежно я целую его губы, нежно глажу низ живота, задевая пальцами редкие волоски, которые ведут вниз. От этих простых прикосновений, невинных поцелуев я начал возбуждаться, и я чувствую, что я возбуждаюсь, что странно, черт возьми. Этого не происходит никогда, ну, только когда Фрэнк рядом. Только он может быть причиной моего возбуждения, которое не проходит бесследно. Член наливается кровью, руки хватаются за ремень, а губы более настойчиво целуют его, обхватывая то одну, то другую, то сразу две.
Внутри все кипит, я волнуюсь, хотя этого быть не должно. Вот у кого, а у меня огромный стаж в том, чтобы трахать кого-то. Я должен это делать… да даже звучать будет глупо. Я не должен волноваться, не первый раз же. Даже руки, кажется, дрожать начали. Ладно, все свалю на возбуждение.
Фрэнк снимает с меня футболку, кидая ее рядом с диваном, и обхватывает мой член через джинсовую ткань. Резко вдыхаю, пытаясь подавить стон. Ну что этот мальчишка со мной делает?! Я стонать хочу, я чувствую его прикосновения, как член все еще наливается кровью и твердеет в его руках, как все это отдается в моем теле, сознании. Зря я это все затеял.
Да, Джерард, зря. Ты можешь только трахать, но не заниматься любовью.
Нет, надо доказать себе же, что я могу быть другим человеком, что я могу быть, в конце концов, нежным. И я доказываю, переходя губами на его шею, а руками расстегивая его ремень и следом за ним пуговицу на джинсах и молнию. Стараюсь все делать как можно более аккуратно, не отрывая губ от его шеи. Фрэнк уже начал тихо постанывать, когда я начал медленно водить рукой по его более твердому, чем мой, члену. Меня это заводит. Вроде ничего особенного, но когда делаешь это, чувствуешь, как чужой член твердеет у тебя в руках, чувствуешь вкус кожи на языке и слышишь, как тихо, еле слышно постанывает человек, то все это меняет твое сознание. Твое тело начинает действовать не согласованно с мозгом, и уже тут все катится к чертям.
- Черт, член до сих пор немного болит, - прошептал Фрэнк, кладя ладони мне на зад и прижимая к себе.
- Прости, - я прикусываю его кожу на ключице и тяну за края футболки вверх.
Скоро и наши джинсы с нижним бельем валялись возле кровати. Я не знаю, что получится. Занятие любовью или сексом. Я не могу сейчас думать об этом, просто тело действует так, как оно хочет, и думать о том, что надо сделать, чтобы было похоже на занятие любовью, лишнее.
А чтобы заниматься любовью, надо любить, да?
Фрэнк подается бедрами мне навстречу, и мой мозг немного заклинило. Я хватаю его за бедра и приподнимаю над кроватью. Не знаю, что надо делать при первом разе, я просто хочу ему сейчас вставить, точнее, член уже хочет оказаться в его жопе и все.
Зачем отказывать себе в этом?.. Блин, я же хотел не причинять ему боли. Я поднял взгляд на Фрэнка, но тот ничего не выражал, мне даже показалось в одно мгновение, что этот человек не тот, кем кажется на самом деле. Даже как-то страшно стало из-за этого.
Я подаюсь навстречу, и член на удивление легко вошел во Фрэнка. Этот гад, что, уже раздолбанный? У него же очко уже, наверное, как у слона. Немного взбесила мысль о том, что в нем уже кто-то был до меня. Надеюсь, что это не так, он принадлежит мне, только мне. Я не хотел делать ему больно, но с этой мыслью я стал сильно вбиваться в него, заставляя его что-то тихо мычать. Я ничего не знал про секс двух парней. Вообще ничего. Я так сильно и жестко вбиваюсь в него, что должно быть больно, но он только, кажется, ловит кайф.
- Джерард, пож-жалуйста, быстрей… - он пытается дотянуться до меня, что-то постанывая, но я наклонюсь к нему, и заламываю его руки, не давая ничего трогать. – Я сейчас…
Да, я тоже уже сейчас, твою мать… Даже тело дрожит. Да… давно этого не было, тут должен быть прям триумф. Я знаю, что будет оргазм, я его чувствую, да…
- Джерард, я люблю тебя, - прошептал Фрэнк, и это встряхнуло меня, как при землетрясении. Наши оргазмы совпали, он опять простонал мое имя, но я просто в оцепенении. Все насмарку. Оргазма я так и не почувствовал, потому что мой мозг борется с подступающими мыслями. Только дрожит тело…
- Что ты сказал? – я вышел из него и схватил за ноги, прижимая их к кровати.
- Я… я люблю тебя.
Глупо. Все это глупо…
Я размахиваюсь и даю ему такую пощечину, что руку жечь начало.
- Очнись, придурок.
Все, что я смог сказать ему.
Фрэнк перевернулся на живот и задрожал. Давай, поплачь опять. Мне все равно.
Джерард, ты псих. Только недавно ты хотел…
Уже не важно, чего я хотел. Это в прошлом.
Все изменилось.
Все…
Я быстро оделся и вышел из номера, сильно хлопая дверью и запирая ее с другой стороны, оставляя Фрэнка одного со своими мыслями и чувствами.
Забавно, а он кончил-то без рук.
2.
Я вышел из отеля и остановился на заправке, чтобы закурить и подумать. Рядом со мной стоит мужчина и орет в телефон. Но меня не заботит он, его разговор. Я выпускаю клубы дыма в ночное небо и опять предаюсь мыслям.
Меня никто не может любить! Во-первых, я омерзителен. Во-вторых, я маньяк, а кто может полюбить маньяка. В-третьих, я сам не могу любить, я могу любить только трупы, жертвы, которые кричат под моими ударами, кровь, вытекающую из их тела, чужие слезы, чужую боль и неприятности. Короче, я люблю, когда другим людям плохо. Как вот с этим вот всем меня могут любить? Да, и в-четвертых, это Фрэнк. Он парень. Да, я хочу, чтобы меня кто-то любил, дарил тепло, любовь, нежность, чего я не знаю, но это невозможно! Я хочу этой любви и одновременно с этим буду этого избегать. Вот, был момент с Фрэнком. Но я опять, опять оттолкнул человека. А почему? Не знаю. Честно, не знаю почему. Своими же действиями я разрушаю свои же мечты, что за идиот? Я ужасен. Хочу любви, но ее не заслуживаю, никаким образом, потому что я создан для того, чтобы нести людям боль, страдания и смерть. Я как всадники апокалипсиса. Только не несу голод в дома. Я не на черном коне…
Блять, убейте меня, кто-нибудь!!!
Джер, убей себя. Хватит мучиться и мучить других!
Кинув на асфальт докуренную сигарету, я еще раз вдохнул ночной свежий воздух и пошел обратно в номер. Фрэнк все еще лежит на животе, иногда тихо-тихо всхлипывая и вздрагивая. Я опять сделал ему больно, хотя недавно говорил себе же, что этого больше не повторится.
Врешь себе же…
Я лег на свою скрипучую кровать, и Фрэнк замер, наверное, ожидая от меня каких-то ужасных действий. Он боится меня, а недавно я хотел получить его доверие.
Опять мне его жалко. Странно, не находите? Недавно ударил за то, что он сказал, что любит меня, а теперь я хочу обнять его. Вдохнуть его запах, почувствовать тепло его тела, его вкус. Рядом с ним я теряюсь. Вместо того, чтобы обнять – бью. Хочу бить – ничего не делаю. Джер, тебе надо разобраться в себе, а ты хочешь лечь рядом, поцеловать в спину и опять сказать «прости». Ты жалок, ты путаешься, ты не знаешь, что будешь делать дальше… Давай, вставай, иди к нему. Ты же хочешь обнять, поцеловать, опять извиниться. Так делай, чего ты ждешь?! Время идет, ты ничего не делаешь, а Фрэнку до сих пор больно и так, что он плачет. Иногда меня трогают его слезы, иногда нет… хотя, они меня никогда не трогают. Зато вот сейчас немного задели, ведь чтобы заставить мужика плакать, надо хорошо потрудиться, ну, как по мне, а я заставил Фрэнка плакать. Значит, ему больно, ему, просто говоря, хреново.
И что ты собираешься делать, Джер?
Идти к нему… я же не зверь, мне тоже бывает жалко кого-то, хоть иногда и неосознанно. Черт, этот парень меняет меня, а причин-то и нет.
Я встал с кровати и медленно пошел к нему. Он опять замер даже, кажется, перестал дышать.
- Эй, - я положил руки ему на плечи, чтобы развернуть, но тот только сильнее прижался головой к подушке и телом к кровати. – Фрэнки, посмотри на меня, – я поглаживаю его по спине, пытаясь немного успокоить, но он не поддается. Тогда я ложусь почти на него, начиная нежно целовать его шею и спину. – Прости меня, я не знаю, что на меня нашло…
Боже, как глупо это, наверное, выглядит со стороны… Но что я должен делать? Что?! Я никогда не делал этого…
- Фрэнки, прости… - этот гаденыш все еще молчит, скорее всего, просто на просто игнорируя меня. Зря ты это делаешь, очень зря. Сейчас я вменяем, а потом уже нет, и лучше сейчас тебе мне все рассказать и не игнорировать. – Малыш… - какое тупое прозвище, меня бы стошнило, но я просто хочу обратить его внимание на себя.– Ну, эй! – ткнув его в ребро, я почти лег на него и крепко прижал к себе. Черт, так обнимал я только своего брата. – Фрэнки, не игнорируй меня. Не будь чертовым ребенком или тупым подростком. Ты мужчина и веди себя так же!
Эти слова повлияли на него, но не так, как хотел я. Он повернулся на бок, немного скидывая меня с себя, и обнял, уткнувшись горячим от плача носом мне в шею. Его мокрые горячие щеки, нос, горячий лоб… Мне его жалко, но ничего поделать с этим я не могу. Я опять виновник боли человека. Что мне сейчас делать? Я его обнимаю, молчу, но этого недостаточно, нужно еще что-то. Что-то сказать что ли…
- Ничего не было.
Он поднял на меня глаза, но я перевел взгляд на его щеку, где виднелось пятно от моего удара… Блин.
- В смысле «ничего не было»?..
- Я про удар. Просто забудь, хорошо? – я прижал его голову к себе и поцеловал туда, где находились мои губы – его ухо. Фрэнк тихо вздохнул, что-то неразборчиво шепча мне в шею. Ладно, будем считать, что он простил меня, ведь по-другому и быть не может.
…
Он уже давно заснул, тихо сопя и дыша мне в шею. Я вожу руками по его гладкой коже, пытаясь запомнить каждую царапинку, впадинку и волосок. Я себя так еще никогда не чувствовал. Словно я заново родился, новые ощущения, которые раньше мне не попадались, они переворачивают всего меня. Выкидывают мысль об убийствах, о плохом детстве, о смерти. Они направляют меня на что-то хорошее. Например, как когда-то я учил Майки говорить матные слова, хотя и сам их знал хреново. О том, как мы ездили в Лос-Анджелес на каникулы к какому-то далекому родственнику. О том, что когда-то меня кто-то любил. Давно я не думал об этом, но сейчас рядом со мной Фрэнк, и мне думается о хорошем.
Джерард, а ты сам-то знаешь, что такое влюбиться? Может, ты уже влюбился. Во Фрэнка… Ты же не знаешь этих чувств, не знаешь, что это такое. Ты пропускаешь это, сваливая на то, что ты, типа, болен. Может, это не так, и этот парень для тебя многое значит. Он же меняет тебя, заставляет делать то, чего ты не делал, думать о том, о чем не думаешь. Он заставляет тебя быть нежным.
Нет. Это отпадает, я на это не способен. Я уже говорил о том, что люблю. Любить глупо. Любовь – самая большая глупость на свете. Она ничего не стоит, она стоит только боли, слез и смерти. Это не для меня, я не могу дарить любовь, я могу дарить только боль, и в этом убедилось все мое окружение. Я убил брата, вот она, моя любовь. Видите? Кто хочет почувствовать? Я монстр… Ничего личного, Джер. Ничего личного. Сам знаешь, что тебе не видать этого и хватит уже об этом думать и прокручивать банальные фразы у себя в голове. Не будет, не будет… Но не будет же…
Фрэнк все еще дышит мне в шею, я глажу его по спине, иногда невесомо касаясь губами его лба или плеча. Мне нравится это делать, чувствуешь умиротворение, так хорошо на душе, тепло. Это тоже любовь? Вряд ли… это просто действия, ведь главное, что творится у тебя в душе, а на действиях все может быть по-другому. А что у меня в душе? Какая-то непонятная херь. Черная, вонючая смесь жестокости и эгоизма. Я собака. Трахаться, жрать и ссать, помечая свою территорию. Только я ее помечаю трупами. Иногда красиво получается и даже очень. Люблю смотреть, как кровь блестит на солнце, заливает траву или смешивается с водой. Вот особенно в воде. Так безумно красиво она идет из раны, медленно растворяясь в ней и перекрашивая ее в красный цвет. Хочу увидеть это… Иногда это даже красиво, смотреть на то, как кровь брызжет из какой-нибудь открытой раны, где я «нечаянно» задел вену или какую-то крупную артерию. Она может метра на два хлестать, пока кровь не выйдет из этой артерии или из этого места. Да, я, наверное, одержим, но с этим поделать уже ничего не могу. Моя натура…
Прижавшись ближе к Фрэнку, я вдохнул его запах, и голова немного закружилась. Приятное ощущение. Даже самые красивые жертвы пахнут не так превосходно, как он. У него специфический аромат, который вызывает во мне внутреннюю дрожь и небольшое, приятное головокружение.
Почти 90% всех маньяков-убийц стремятся к совершенству. Они пытаются убить идеально, найти идеальную жертву и все такое. Они как художники, как те, кто гонится за эксклюзивом, за чем-то таким тонким, что другим понять невозможно. Так вот, скорее всего, мой идеал – Фрэнк.
Этот идеал идеален. Во всех смыслах, он красив, строен, силен и умен. Что мне от него нужно? Того, чтобы он просто жил рядом, чтобы не отходил ни на шаг. Это любовь? Нет. Это просто погоня за идеалом. Он тот, кто.. да, опять повторю, меняет меня. Это хорошо? Не всегда…
Он слегка приоткрыл рот и немного отодвинулся, ложась на спину. Я провел языком по его верхней губе и зубам, забирая его вкус себе. Он сладкий. Такой сладкий, что эта сладость превращается в горечь. Наверное, он слишком идеален для меня. Провел рукой по его голой, почти шелковой груди, скользя взглядом за своей рукой, которая опускается все ниже и ниже, останавливаясь на низе живота. Сейчас он мягкий, не такой теплый, каким он был, когда я занимался с ним «любовью». Проведя по его не эрегированному члену кончиками пальцев, я немного сжал его яйца. Мягкие, так и хочется ударить, но нет. Я сжимаю их посередине и смотрю за тем, как наливается кровью его член. Фрэнк ничего не чувствует, он спит, а вот я возбуждаю его, как когда-то меня возбуждали шлюхи, когда я не хотел больше трахаться, и у меня не вставал.
Фрэнк продолжает спать, в то время, как я уже поглаживаю его член левой рукой. Зачем, не знаю. Просто хочется, а спать не хочется. А зачем я это сделал? Сказал, что хочу заняться гребаной любовью? Тупой мозг иногда отключается. Это так бесит!
Ничего не хочу делать. Я запутался… Я хочу заснуть и ни о чем не думать. Это так легко.
Я убрал руку от его члена и обнял его за талию, голову кладя на его плечо. С ним так приятно спать, чувствуешь себя нужным, в безопасности…
…
Наутро первым, что я увидел, был Фрэнк, лучезарно улыбающийся мне. Все внутри замерло и потом загорелось. Не смотри на меня, Джерард, контролируй себя…
- Доброе утро… - он потянулся ко мне за поцелуем, но я резко встал и пошел, в душ. Нет, Фрэнк, все не так, как надо.
После душа, я быстро схватил Фрэнка, который тоже собирался туда идти и пошел к машине. Что со мной, я не знаю…
- Джерард, я люблю тебя…
- Нет… - я качнул головой и зажмурил глаза.
- Что нет? – он остановился… - Джерард, ты же вроде извинился передо мной. Ты изменился, я чувствую это.
- Забудь. Забудь все, что было этой ночью…
Внутри меня все горит, трясется. Зверь просится наружу, но я пока держу его. Нет, я не хочу делать Фрэнку больно… Никак.
- Что значит «забудь»?
- Просто забудь! Разве это так трудно сделать?! – я дернул его за руку, чтобы он поторапливался, но получилось наоборот. Он потянул назад, и меня встретил его кулак.
Темнота, боль, которая разливается по всему лицу… Сознание покачнулось, ты пытаешься понять, что происходит, и понимаешь, когда приоткрываешь глаза, держась за ушибленное место, и видишь его лицо, искаженное злостью.
Что же ты наделал, Фрэнки…
========== 15 ==========
Я продолжал смотреть на Фрэнка, на его глаза, потемневшие от злости. Что я такого наделал, из-за чего он меня ударил? Сказал, что все, что было ночью, бред? Но это правда! Просто у меня отключилась голова на это время и все. Я не виноват, что он уже купил нам дом в мечтах, собаку и прочее дерьмо, строя таким образом свою мечту. И этот удар я ему так не прощу, хотя хочется избежать боли. Ведь я не хочу ее причинять, помните? Только вот есть проблема… меня никто не смеет бить.
Я выпрямился, убрал руку от щеки и уставился на него, горя от подступающей ко мне злости. Он этого не мог не заметить. Злость начала уходить из его глаз, с его лица. Теперь испуг, загнанность.
- П-прости, пожалуйста, - он отошел на шаг назад и уперся спиной в кирпичную стену.
- На колени. – Я хочу, чтобы он опустился ниже меня, чтобы загладить свою вину, что-то он многое возомнил. Хочет быть круче меня? Ни хуя не получится, я пока его… хозяин?
- Нет.
Испуг прошел? Что ж, ты по-всякому встанешь передо мной на колени. Я не посмотрю на все данные себе обещания про то, что я не сделаю тебе больно. Я же сделаю, особенно в этот момент. Ты ударил меня, что никому не позволяется, или ты забылся, малыш?
- Я сказал, на колени или кровью тут будешь истекать. Никто. Слышишь? Никто не смеет прикасаться ко мне! – я вплотную подошел к нему и схватил за горло. Он должен знать свое место! – На колени.
- Я никогда не встану перед тобой на колени…
Я отпустил его и стал рассматривать его глаза. Такая уверенность…
…
- Джерааард! – раздался хриплый крик сверху, пока я искал своего брата по всей комнате.
Что мне остается делать, кроме как подняться в комнату этого ублюдка и выслушать все, что он мне скажет. По-другому просто не может быть. Или я выполняю то, что он говорит, либо пострадает член мой любимой семьи. Страдают те, кто у меня остался, и кто любит меня. Он не посмотрит на то, что мать уже еле ходит из-за его побоев и «секса»; не посмотрит на то, что Майки перестал говорить что-либо и вообще как-то действовать! Как бы мне хотелось что-нибудь сделать. Сдать его, убить.… Убить рука не поднимется – я слишком ценю жизни, пусть даже и чужие. А сдать… пока эта полиция сюда приедет… Да и он успеет убить, пока он будет пробираться в его комнату. Ведь я просвещён в этом. Он промыл мне мозги, а я поддался и теперь выполняю то, что он мне говорит. Чертова судьба…
Я поднялся на второй этаж, где все провоняло алкоголем, сигаретами, потом и гноем. Он в своей комнате, а на его кровати лежит мой брат. Вот дерьмо.
- О, ты уже тут. Я тут подумал…. – он почесал потный лысый затылок и откашлялся. – Ты такой высокомерный. Думаешь, что ты крутой? А ничего подобного, – он отвернулся от меня и подвинулся, чтобы я видел своего брата. – Видишь? Ты хочешь, чтобы я с ним что-нибудь сделал?
- Нет, – ответ очевиден.
- Тогда на колени.
- Никогда… - я поднял свой взгляд на это чудовище и понял, что тот на грани, и, если я это сделаю, то пострадают все. В том числе и я, хотя мне от него всегда попадает. – Я никогда не встану перед тобой на колени.
Господи, спасибо, что он меня еще не насиловал.
- На колени! – он схватил меня за волосы на лбу и потянул на себя. – Живо!
- Никогда! Ты этого никогда не заслужишь, а я никогда не спущусь до того, чтобы садится перед тобой на колени! Ты никто!
- Ты же знаешь, что будет, если ты этого не сделаешь. Хочешь сломанный палец? – он наклонил голову, чтобы видеть мои растерянные глаза. Нет, сломанные пальцы это слишком. Я и так их последнее время не чувствую, хотя у матери они сломаны все. Она еще и готовить умудряется с этим. Не представляю, как можно быть такой сильной. Она старается только для нас. – Ты оглох? Хочешь его крови?! – он ткнул пальцем в сторону моего брата, который пустым взглядом смотрел на меня.
- Нет. Не хочу, но на колени я вставать не буду.
- Я весь мир на колени поставлю, и ты, жалкое дерьмо, мне не помешаешь!
Он схватил меня за волосы и потянул вниз, заставляя сесть на колени перед ним. Нет, я сильный, я не должен. Хотя кому я вру?! Я стараюсь быть сильным, потому что сейчас без этого никуда. Я должен быть сильным для моей мамы, для брата, для себя. А на самом деле я жалок…
- Давай же! – он еще сильнее потянул меня за волосы, заставляя пару слезинок упасть на грязный пол.
Больно, очень. Как физически, так и душевно…
- Так-то! – проорал он, когда я наконец-то упал к его ногам. Как же я униженно себя чувствую. – И хватит плакать! Взрослый уже!
Смотреть в глаза я ему так и не решался, просто стыдясь себя же.
С братом в этот день ничего не сучилось, но я был жестоко побит, я оставил силы сопротивляться.
В этот день, сидя на крыльце, я видел маленького мальчика, проходящего мимо с отцом. Такой разбитый, с красными от слез глазами.
- Че уставился?! Топай дальше или пизды словишь! – отец ударил его по затылку и тот, громко всхлипнув, пошел дальше, потирая больной затылок.
Я не один такой на этой паршивой земле.
…
Фрэнк смотрит на меня, слегка дрожа, боясь удара. Но я не буду его бить. Тот парень, проходящий мимо моего дома. Это Фрэнк, я помню, и вот он, передо мной. Одно и то же лицо. Все мышцы моего лица расслабились, и я отвернулся от него.
- Залезай в машину… - прошептал я и двинулся в ее сторону.
- Но… я думал, что… ну…
- Ты хочешь, чтобы я тебя ударил? Или поставил на колени? – тот быстро замотал головой в стороны. – Тогда залазь.
Отлично, так грустно стало. Майки, мама… так скучаю по ним. А сейчас у меня есть Фрэнк. Я, вроде, хорошо к нему отношусь. Как по мне…
Быстро отъехав с парковки, я двинул в сторону Флориды. Все равно куда ехать. Я хочу туда в данный момент. Фрэнк смотрит в окно, иногда трогая свой нос.
- Болит?
- Есть немного.… Слушай, прости… Я правда не хотел.
- Ты играешь со смертью, Фрэнк, - я переключил скорость и посмотрел на него. – Ты очень везучий, но тебе не всегда будет вести. Особенно в моем случае. Понимаешь, о чем я говорю? – он кивнул головой и легко улыбнулся. Ну, блять, ребенок же! – Просто держи эмоции при себе, когда я рядом. Я не хочу делать тебе больно…
Он вылупился на меня, и глаза загорелись. Не нравится мне это. Ну что, я сказал это, я не должен был, ведь он может использовать это против меня. Хотя почему он должен использовать это против меня? Он же, кажется, любит меня.
- Что? – я пожал плечами, смотря на его лицо, и усмехнулся. – Красавчик…
- Ты же сказал, что…
Пока он подбирал эти гребаные слова, я успел остановить машину и прижать его к дверце поцелуем.
Интересно, если я обращусь к психиатру, он какой диагноз мне поставит? Такие перепады настроения меня когда-нибудь убьют или заведут в тупик. Хотя уже ставят. Точнее, ставит Фрэнк. Из-за него это все происходит, все это дерьмо в моей жизни! Перепады настроения, нежелание убивать, причинять боль ему! Я всегда хочу причинять боль кому-нибудь. Конечно, кроме тех, кого я действительно люблю…
Я отстранился от него, облизывая нижнюю губу, и стал пристально смотреть в его глаза. Не хочу причинять боль тем, кого действительно люблю. Этот парень?! Судьба, ты смеешься надо мной?! Он никто, и я его уж точно не люблю. Это все бред моего больного мозга, который уже начинает теряться в нескончаемых мыслях. Тогда как все это можно объяснить? Что я так к нему отношусь? Что недавно аж прощения попросил, попросил заняться гребаной любовью, хотя не вышло нихуя. Что со мной происходит? Неужто это и есть.… Нет… я всегда пытался огородить себя от этого, хотя очень хотелось.
- Джер? – он притронулся к моей руке, и по телу прошлась волна мурашек, из-за чего на руках поднялись волосы. Я говорил себе когда-то, что, если полюблю, то буду скрывать это по-любому. Говорил, не зная, что это трудно.
- Все хорошо… просто я… - я сел на место и потер бедра вспотевшими ладонями.
- Не бойся. В этом нет ничего плохого, - он пожал плечами и улыбнулся. Откуда он знает, о чем я говорю? Чертов ублюдок.
- Просто первый раз… - отлично. Волнуюсь, как хрен знает кто. Ладони вспотели, руки дрожат, не могу подобрать слов.
- Хех… Я же говорил, что ты изменился! Я чувствую, как меняются люди! Так что?
- Что?
- Скажи это…
- Сказать что?!
- Что любишь меня. Глупый… - он улыбнулся, а я смог только открыть рот и сразу же закрыть, не зная, чего отвечать ему. Этот урод ставит меня в тупик!
- Нет, Фрэнки! Ты ошибаешься! - я громко засмеялся, таким образом защищаясь. - Я мужик, и тебя я точно не полюблю.
- Ага... Хотя той ночью ты...
- Лучше захлопнись, - перебил его я и замахнулся, от чего тот съежился. - То, что было, давно прошло. Не лезь туда... И чувства, на подобии любви, для меня чужды, запомни это, голубок. - Я быстро завел машину и отъехал, продолжая двигаться в сторону Флориды.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |