2) Этнос – это основное, базовое понятие в этнологии (этнографии). Оно употребляется в научной литературе вместо названия «народ». Например: русский этнос, татарский этнос (для сравнения - русский

2) Этнос – это основное, базовое понятие в этнологии (этнографии). Оно употребляется в научной литературе вместо названия «народ». Например: русский этнос, татарский этнос (для сравнения - русский народ, татарский народ). Дело в том, что более привычное слово «народ» имеет различные значения: под ним подразумевается население какой-либо страны (например, многонациональный народ России), собственно этнос, только трудящаяся часть населения (например: «народ восстал против своих поработителей»), либо – просто скопление людей. В научном отношении термин «этнос» более корректен. У древних греков он обозначал «народ, племя, группа».
В специальной литературе этот термин появился на рубеже XVIII-XIX вв., хотя в практической работе ученые использовали более привычные названия «племя», «раса», «нация». В XIX - 1-й четверти XX вв. слова «этнос», «этнический» стали чаще употребляться в научных трудах, вошли в язык науки. Но только в 1960-х гг. термин «этнос» окончательно утвердился в научном лексиконе, а в последнее десятилетие стал использоваться в обыденной, разговорной речи.
В отечественной литературе отмечается, что характерным типом этнических образований первобытной эпохи является племя (соплеменность), этносы древнего мира и средневековья выступают в виде народностей, а для последующих эпох характерна нация. В научной литературе ведутся споры по поводу соотношения характеристик этих понятий, а также дискутируется проблема качественных отличий этносов на разных этапах развития. Важно отметить, что история Человечества – это история этносов и их культур.
Кратко этнос можно определить как осознанную культурно-языковую общность. Если расширить формулировку, то можно сказать, что этносы - это исторически сложившиеся на определенной территории большие группы людей, которые обладают общими, относительно устойчивыми признаками языка, культуры, психики и самосознанием. Этническое самосознание зафиксировано в самоназвании-этнониме (см. ниже). Имеются и другие формулировки, но обязательное наличие перечисленных признаков отмечается большинством ученых.

8)Этнос может иметь различную структуру. Он может состоять из 1) этнического ядра — компактно живущей на определенной территории основной части этноса, 2) этнической периферии — компактных групп представителей данного этноса, так или иначе отделенных от основной его части, и, наконец, 3) этнической диаспоры — отдельных членов этноса, рассеянных по территориям, которые занимают другие этнические общности.

Этнос может быть весь подразделен на субэтносы — группы людей, отличающиеся своеобразием культуры, языка и определенным самосознанием. В таком случае каждый из членов этноса входит в какой-либо из составляющих его субэтносов. Так, грузины делятся на картлийцев, кахетинцев, имеретин, гурийцев, мохевцев, мтиулов, рачинцев, тушин, пшавов, хевсуров и т.п. У членов такого этноса существует двойное этническое самосознание: сознание принадлежности к этносу и сознание принадлежности к субэтносу.

Основная часть русского этноса не подразделена на субэтносы. Северные великорусы и южные великорусы таковыми никогда не были, несмотря на культурные и языковые различия. Ни те, ни другие никогда не обладали собственным самосознанием. Это не субэтносы, а всего лишь этнографические группы. Несколько субэтносов существовало и в какой-то мере продолжает существовать в основном на периферии русского этноса. Это — поморы, донские, терские, уральские казаки, колымчане, русско-устьинцы на Индигирке и т.п. Но подавляющее большинство русских сейчас прямо входит в свой этнос, минуя и этнографические группы, и субэтносы.

9)т ермин «этноним» обозначает самоназвание этноса (например, русские, татары, французы, а в историческом прошлом - финикийцы, хетты, эламитяне и т.д.). Это - символ этноса, сознаваемый как на индивидуальном уровне (т.е. отдельными людьми), так и общностью в целом. Нередко этнонимы выполняют идеологические функции, зачастую выступая как лозунг, знамя политических движений. Символизируя этнос в целом, этноним является одним из наиболее активных этнических признаков. Его возникновение свидетельствует о завершении формирования этнического самосознания.
Как правило, определение человеком своей этнической принадлежности осуществляется путем принятия этнонима родителей. Дети, имеющие родителей, относящихся к разным этносам, принимают этническую принадлежность одного из них. Выбор зависит от разных обстоятельств: политических, правовых, культурно-бытовых и т.д. Порой решающую роль может сыграть численное соотношение этносов, к которым принадлежат родители, и их социальный статус. Сознание этнической принадлежности может быть многозначным. В одних случаях такая неустойчивость порождена различной принадлежностью родителей. Многие сталкивались с бытовой ситуацией, когда подобное состояние выражалось, к примеру, так: «Не знаю, кто я по национальности: отец -русский (армянин, татарин и т.д.), а мать - гречанка!». В других случаях - это результат недавно произведенной сменой этнической принадлежности, либо проявление, точнее - отражение, иерархичности самой этнической структуры. Например, в Элладе были различия в культуре, диалекте, самосознании между афинянами, спартанцами, коринфянами и др. Но, несмотря на соперничество и войны, они в то же время сознавали себя эллинами. Большую роль в этом играли общеэллинские элементы культуры: Олимпийские игры, пантеон богов, постепенно формирующийся общий наддиалектный язык (койнэ). Или другой пример иерархичности самосознания, выраженный в названиях: нормандцы и гасконцы на родине выделяют себя среди других французов, но за пределами Франции они прежде всего - французы!
Порой один и тот же этнос помимо этнонима - самоназвания (эндоэтнонима), может иметь различные наименования, даваемые ему представителями соседей (экзоэтнонимы). Иначе говоря, этноним может зародиться в самом этносе, либо, как во втором случае, будет иметь «внешнее» происхождение. Этнос, который по-русски именуется «немец», имеет самоназвание «дойч» (эндоэтноним). Русский экзоэтноним не единственный: по-французски немец звучит как «алеманн», по-сербски - «шваб» и т.д.
«Внешнее» наименование может стать определяющим. Обратимся к исследованиям о происхождении названия «араб». В этом вопросе еще много невыясненного, но имеющиеся факты, позволяют сделать некоторые предположения. Так, название «aриби, aраб», содержатся в анналах ассирийских и вавилонских царей VIII-VI вв. до н.э. Принято считать, что слово происходит от семитского корня «рб» - «быть сухим, пустынным». Среди отечественных арабистов преобладает мнение, что слова «ариби, араб» не были самоназванием какого-либо племени или племенной группы. Наоборот, так называли арабоязычное (протоарабское) население их соседи (ассирийцы, халдеи, позднее - персы). Сами же обитатели Аравии, которых в научной литературе уже в древние времена называли арабами, именовали себя иначе: кедар, лихийан, самуд, тайма и др. И в более позднее время у греческих и римских авторов также сохраняется термин «араб» для кочевников пустыни. Примерно к VII в. до н.э. появляется и географическое название (топоним) - «Арабиа». Причем он постепенно начал обозначать не только засушливую пустыню, но и всю территорию нынешнего Аравийского полуострова, более того - распространился на соседние территории: Синайский полуостров, Сирийскую пустыню, районы Месопотамии вдоль обоих берегов Евфрата. Оговоримся, что и у античных, и более поздних авторов I-V вв. н.э. термин «араб» не был единственным обозначением обитателей Аравии: наряду с ними распространение имели слова «сарацины», либо «таййиты», либо «мадйаниты» и др. Те же, кого так называли соседи, несмотря на общий язык, культурные признаки и самосознание, по-прежнему предпочитали старые родовые или территориальные наименования: йеменцы, кейситы (бану кайс), кельбиты (бану кельб), либо мекканцы, хиджазцы и т.д. По мнению видного советского арабиста П.А.Грязневича, этноним «араб» имеет «внешнее происхождение и как самоназвание появляется среди мусульманских армий Халифа во время завоеваний». По истечении времени этноним «араб» окончательно утвердился для обозначения общности, его существование в массовом сознании воспринимается как данность, а проблемы происхождения интересуют в основном ученых.
Ряд этнонимов древнего происхождения отражают присущее первобытным коллективам противопоставление «своей» общности чужим, «инородцам». Это - встречающееся во всех частях света самоназвание со смыслом «люди», «настоящие люди». Например, американские эскимосы именуют себя «инуит» (люди), индейцы, говорящие на атапаских языках, имеют самоназвание «дене» (люди), а делавары - «дениленане» (настоящие люди). У народов России можно отметить самоназвание марийцев - «мари» (муж, мужчина), у коми - «морт» (человек), ненцев - «ненэць, хисава» (муж, мужчина, человек), и т.д. Некоторые ученые считают, что названия типа «человек, муж, настоящий человек», появляется в эпоху разложения первобытного общества (В.Ф.Генинг), либо ещё раньше, являясь самыми древними (В.А.Никонов). Следует обратить внимание на особенности функционирования самоназваний этого типа. По наблюдениям европейцев, уже в XVIII в. у южно-африканских бушменов и готтентотов существовал значительный разрыв в уровнях социально-экономического развития. Бушмены, находясь на более низкой ступени, не имели общего самоназвания, обозначая себя по родовым и племенным наименованиям. Готтентоты, будучи более консолидированными, самоназвание имели. К себе они применяли термин «коикоин» (люди людей, настоящие люди), а бушменов, родственных им по языку, обозначали словом «сан» (дикари). Этноцентризм присутствует и в этнонимах народов российского Севера. Подобное отражено в грамматике языка нивхов. Применительно к людям, принадлежащим к другому этносу, у них может быть поставлен такой же вопрос как и к названию неодушевленных предметов - «Сид?» (Что?), а в случае, когда речь идет о нивхе - «Ан?» (Кто?). Эти и другие примеры отражают древнейшие представления, позволяющие считать только «своих» настоящими людьми, отделяя их от «низких, неполноценных» чужаков.
Этнонимы могли произойти и от наименования главенствующего род, либо предводителя. По мнению С.А.Плетневой, известного специалиста по средневековой истории кочевников южнорусских степей, название «печенеги» происходит скорее всего от имени Бече - вождя печенежского союза. Есть мнение и о происхождении этнонима «ногайцы» от имени хана Ногая.
Имеются примеры, когда этноним «передается» от одного народа к другому. Например, самоназвание «болгары», обозначавшее тюркоязычных кочевников, заселивших в VII в. территории к югу от Дуная, стало исходным для наименования возникшего здесь же государства, а затем превратилось в этноним южнославянского этноса. Существуют и другие пути образования этнонимов.
Самоназвание этноса следует отличать от наименования «политоним» (от греч. «политея» - государство и «оним» - имя), которое обозначает государственную, общественно-политическую принадлежность (политонимы XX в.: советский, эфиоп, югослав, канадец, чехословак и др.). Возможен переход политонима в этноним (например, ранее упоминавшийся термин «болгары»). Нередки случаи совпадения политонима и этнонима особенно в этнически однородных государствах. Например, названия «итальянец», «француз» в Италии и во Франции являются одновременно этнонимом и политонимом. И наоборот, для жителей полуострова Бретань, потомков кельтов, «француз» - это политоним, а «бретонец» - этноним. Эти и другие ситуации зависят от особенностей исторического развития, уровня самосознания, статуса этноса в обществе.

10) Этническое самосознание – это основной и обязательный признак этноса. Его можно определить как сознание людьми своего единства и отличия от других этносов. Можно дать и более развернутую характеристику: этническое самосознание – это комплекс стереотипов, который в массовом сознании людей соответствует представлениям о «своей» и «чужой» общности. Подчеркнем, что речь идет об осознании принадлежности к своему народу через представления о чужих, чаще соседних, общностях. Стереотипы условно можно свести в оппозицию «свой» - «чужой». А основное содержание этнического самосознания составляют представления о характерных чертах прежде всего «своего» и, в меньшей степени, «чужого» этносов. Причем выделение признаков соседних общностей происходит через сопоставление со свойствами собственной. Нередко то, что применительно к «своим» называется разумной экономией, относительно других именуется скупостью. То, что у «себя» определяется как твердость характера, у «них» может называться упрямством, и т.д. И хотя в целом преобладают положительные самооценки, известны случаи, когда «чужое» оценивалось выше «своего».
В структуру самосознания входят стереотипные представления о своей культуре, точнее, здесь выделены отдельные системообразующие признаки, воспринимаемые в массовом сознании как основные для данной культуры, либо вообще принадлежащие только ей. В литературе они называются «активными этническими признаками». Так, при сравнении сербов и хорватов, родственных южнославянских народов, одним из основных различительных признаков считается религиозный (конфессиональный): сербы – православные, хорваты – католики. При этом в массовом сознании «не замечаются» группы (пусть малочисленные!) сербов-католиков и хорватов-православных. Эти и многие другие различия просто не воспринимаются как этнически значимые. Стереотипы этнического самосознания субъективны.
Важным компонентом самосознания являются представления о «своем» языке, воспринимаемом как главный признак этноса. Язык – средство коммуникации и знак самосознания. В древности одним из символов чужака, инородца считалась немота либо невнятная речь. Например, от слова «немой» у русских выводилось название «немец», а прозвище «варвары» у древних греков и римлян буквально означает «бормочущие» (от «бр-бр»). Хотя на практике язык представляет собой очень неустойчивую и изменчивую систему, зачастую национальные движения начинались и проходили как борьба за свой язык, его сохранение и чистоту.
Важными в самосознании являются представления об общности членов этноса, либо даже - о кровном родстве. И до сих пор такие выражения, как «братья и сестры», «помощь единокровным братьям» и др., хотя и не адресуются к родственникам как таковым, находят отклик в народной среде. Общность происхождения в массовом сознании народа определяется не только как родство, но и через взгляды об общем историческом прошлом. В коллективной памяти запечатлены образы событий: переселений, битв, действий исторических персонажей. Наиболее значимые из них превращаются в этнические символы. Так, память о битве при Марафоне, о подвиге 300 спартанцев при Фермопилах сохранилась не только у поколений эллинов, но и позднее у их потомков включая наши дни. То же можно сказать о значении Куликовской битвы для русского самосознания, знаковости образа Наполеона для французов, Чингиз-хана для монголов и т.д. При этом стереотипы массового сознания не являются «зеркальным отражением» действительности. Они очень субъективны. Нередко легенды и предания, связанные с трагическими страницами истории, вопреки историческим фактам, повествуют о чудесном вмешательстве героя, победах над врагами и т.д. Этим достигалась своеобразная психологическая компенсация, помогавшая людям сохранять сплоченность, объединять усилия для преодоления трудностей.
В структуре самосознания также можно выделить представления, которые ассоциируются с образом «своей территории», «своей земли». Они включают представления об особенностях ландшафта, реках, природных объектах. Например, одним из символов России является река Волга, ту же роль играет гора Арарат для армян и т.д. Роль этнических символов также играют животные, птицы, растения (береза – для восточных славян, кленовый лист для канадцев и др.). Эти объекты входят в геральдику, становятся частью государственной символики; с ними связаны песни, предания, обрядовые действия.
Этническое самосознание является динамичной системой, что проявляется в изменении содержания ее составных компонентов. Например, для русичей XII в., судя по «Слову о полку Игореве», территория Подонья и Приазовья являлась землей «чужой и незнаемой», а о Сибири они вообще не имели представления. В массовом сознании русских, советских людей 1950-70-х гг. православие не воспринималось в качестве базового компонента русской культуры, ее стержня.
В системе самосознания также сочетаются общеэтнические представления (например, мы – грузины), с пониманием территориальной (мы – коренные жители Тбилиси) и локальной, этнографической (мы – хевсуры, имеретинцы, пшавы и т.д.) принадлежностью. Последнее объясняется этнографической неоднородность этноса, который делится на локальные группы (см. ниже); причем групповое самосознание может выступать наравне с общеэтническим, либо противопоставляться ему (мы не русские, а – казаки!). Наконец, этническое самосознание связано с социальным. Этносы социально неоднородны: делятся на сословия, профессиональные, конфессиональные (религиозные), возрастные и другие группы. Следовательно, в самосознании на уровне групп наряду с общеэтническими (и даже надэтническими – христианскими, мусульманскими и др.) компонентами будут присутствовать и такие, которые присущи именно данным группам. Известны примеры, когда представители элитарных слоев стремились подчеркнуть свое происхождение от завоевателей, раннего аборигенного населения либо других инородческих групп.
Этническое самосознание принято считать основным признаком этноса, а его появление означает завершение процесса формирования этноса или – этногенеза (см. ниже).

Дата добавления: 2015-08-29