Стеллецкий полагал, что в толстом буте северного подвала находится потайная палата, связанная проходом с подземельями дворца великого князя Василия III, стоявшего в XVI веке неподалеку от храма Вознесения. В 1930 году он получил разрешение ЦИК на розыски тайника, где, возможно, хранились сокровища.
Подвал храма представлял собой «каменный ящик, сложенный из циклопических глыб». Размеры его - 3,6х1,8 метра, высота в рост человека. Подвал был завален землей, а в полу виднелась яма, пробитая кладоискателем Капелькиным.
«Тяжелым патроном в метр длиной, на блоках, была пробита каменная замуровка шахтой до 10 метров. Замуровка из белокаменных глыб на крепчайшем растворе, с последовательными прослойками из некрупного ярко-красного итальянского кирпича. Чем глубже долбил патрон, тем сильнее и звонче был гул, забойщик взмолился, прося подвесить его, чтобы ему ненароком не провалиться в тартарары... На 10-м метре показалась глина, а в ней, наискосок, в шахматном порядке, метровые сваи. В глине гул становился глуше и отчетливо пошел по направлению к северу, под бывший великокняжеский дворец Василия III, почти примыкавший к храму. Раскопками обнаружены фундаменты и пол дворца, повторяющий пол подвала. Необходим был бур, которым можно было со дна шахты установить глубину залегания свода таинственного подземелья, однако во всей Москве бура экстренно не нашлось», - писал И. Я. Стеллецкий в докладной записке П. П. Ротерту. Но закончить работы не удалось, против кладоискательства Стеллецкого выступило руководство музея. Клад в Коломенском обнаружили спустя 43 года после тех событий, под стеной храма Вознесения. 450 монеток (увы, всего-то три рубля с небольшим) были спрятаны, вероятно, в 1571 году, когда на Москву привел свое войско крымский хан Девлет-Гирей.
Вернемся в 1930 год. От старожилов Стеллецкий узнал о подземном ходе, соединявшем еще в конце XIX века церковь Казанской Божией Матери и храм Вознесения. Они же указали ему место в подвалах Казанской церкви, где находилось устье тайника, загороженное в 1899 году печью.
«Из церкви и алтаря, - писал археолог, - в подвал ведут два люка и два покатых коридора. Частично печь разобрана, и на глубине 2 метров обнаружены белокаменные плиты, порог, массивный крюк от железной двери и искусственная засыпка какой-то пустоты». Но выбирать засыпку не разрешил архитектор, поскольку печь, сложенная на слое мусора, могла рухнуть в любой момент. Остается добавить, что, исследуя подвал Казанской церкви, неожиданно Стеллецкий нашел клад, замурованный в стенной нише. Это были хоругви и иконы XIX века, а также оклады к иконам, изготовленные в XVII-XIX веках.
Долгое время ходили слухи о подземном ходе из Водовзводной башни (она была устроена в XVII веке над плотиной для подачи воды в государеву усадьбу) к храму Вознесения. Раскопки Стеллецкого в башне показали, что никакого хода здесь не было. В подземной части башни раньше существовал резервуар для воды, а от него к Москве-реке шла водопроводная труба. Под водосточной частью башни Игнатий Яковлевич отыскал засыпанный мусором и щебнем сводчатый подвал со стенами из белого тесаного камня. Высота подвала равнялась 2,5 метра. Ширину и длину его не установили, так как руководство музея возражало против расчистки сооружения. Впоследствии сверху был настлан деревянный пол.
В предисловии к книге («Воинствующий подземник») автор упоминала о ныне не существующей церкви Гребневской Божией Матери, что стояла на Лубянской площади. В 1912 году в ее подвалах Стеллецкий отыскал галерею, плотно забитую глиной, направлявшуюся приблизительно в сторону Китай-города. В 1927 году власти решили снести пристройки к храму. Под каменными полами были найдены замурованные кирпичные склепы. Архитектор Н. А. Пустоханов, наблюдавший за работами, сообщал корреспонденту «Вечерней Москвы»: «Найдены великолепно сохранившиеся гробы, женские парики, шелковый саван, туфли, отороченные кружевом и серебряной нитью, золотой крест... Пока раскапывается верхний ряд погребений, относящийся к XVIII веку, как выяснилось, под ним находится еще два ряда могил (XVII век - средний слой и, вероятно, XVI век - нижний слой). Большинство вещей и материи (т. е. тканей. - Т.Б.), находящиеся в гробах, отлично сохранилось, в некоторых случаях они выглядят совершенно новыми. Это редкое явление объясняется исключительной сухостью почвы (под полом церкви были проведены на большой глубине трубы духового отопления). Вчера было вскрыто погребение, принадлежавшее, судя по надписи, боярыне Львовой. Недалеко от могилы, под случайно обвалившейся землей, обнаружено несколько ступеней белокаменной лестницы». Из-за нехватки рабочих рук архитектор не смог раскопать лестницу, которая, как думал Пустоханов, привела бы в подземный ход. В 1930-е годы при сооружении метрополитена шахта №14 прошла через какое-то подземелье Гребневской церкви. В нем метростроевцы обнаружили арку галереи, забитую щебнем и мусором. Это мог быть как тайный ход, так и коридор, соединявший церковные подземелья. Направление галереи - к Фуркасовскому переулку. Лет десять назад при строительстве подземного гаража Комитета государственной безопасности неподалеку от места, где стояла Гребневская церковь, нашли сразу два тайных хода, выложенных из белого камня. Археологам их увидеть не удалось...
Некрополи в подземельях церквей и соборов устраивались до середины XVIII века41. Императрица Екатерина II наложила запрет на захоронения в подцерковье. Однако из этого правила были исключения. Так, в начале XIX века создается весьма причудливый по архитектуре некрополь в подземной части церкви, входящей в ансамбль Голицынской больницы.
Это богоугодное заведение для бедных было устроено на средства князя Дмитрия Михайловича Голицына, видного государственного деятеля, в последние годы жизни представлявшего Российскую империю при австрийском дворе. Строительство больницы по проекту М. Ф. Казакова шло в 1796-1801 годах под руководством двоюродного брата Дмитрия Михайловича, бывшего вице-канцлера Александра Михайловича Голицына. В 1802 году из Вены привезли медную раку с телом Д. М. Голицына, а спустя пять лет в том же склепе под церковью нашли упокоение останки Александра Михайловича42.
В 1911 году до Игнатия Яковлевича Стеллецкого дошла молва о существовании подземных ходов под Голицынской больницей. Он решил проверить сам, но осмотреть все подвалы не представлялось возможным, большинство из них было засыпано мусором. Удалось исследовать лишь подземную часть церкви. Описание ее, сделанное Стеллецким, интересно еще и потому, что уже много лет никто из сотрудников больницы не может проникнуть в эти подземелья: изменение водного режима грунта привело к их затоплению.
«Склеп оказался обширным и сложным подземным лабиринтом, весьма своеобразным по плану. Центральным пунктом служит ротонда, которую с запада на восток пересекает сводчатый коридор в 2 аршина шириною, упирающийся с противоположных сторон в стены перпендикулярно идущих боковых коридоров: западного длиной в 20 аршин и восточного в 8 аршин.
На север и юг из ротонды ведут арочные проходы в прихотливо перепутанные между собой камеры, коридорчики, тупики. Обращают на себя внимание в начале главного коридора узкие и длинные (3-4 аршина) с противоположных сторон тупики, заканчивающиеся круглыми, до одного метра в диаметре, колодцами или трубами, наподобие фабричных, по-видимому, вентиляционными. Судя по звуку, они уходят глубже в землю, на неопределенную глубину. [...]
Из палат в северной части лабиринта интересна камера в виде каземата (2,5х3 аршина), полукруглая, сводчатая, со следами железных дверей и старинной штукатурки на сводах. Из камеры вел проход налево, впоследствии тщательно заделанный. Местами по стенам видны черные пятна копоти. Южный проход из ротонды ведет в ромбоидальной формы палату, вымощенную разноцветными плитками. Из палаты ведут два выхода, один из которых, налево, заложен кирпичом, оставлено только небольшое круглое окно, забранное железной решеткой.
Посредине палаты стоят две гробницы князей Голицыных в раках из красной меди, с медными же рельефными изображениями черепов на скрещенных костях на крышках.
К склепу примыкают две небольшие сводчатые палаты, заваленные мусором. В палате направо у противоположной стены обнаружен засыпанный мусором и щебнем вход в нижний подземный этаж. Щупом, легко проникающим в мусоре на пол-аршина и более, удалось определить узкую, около аршина, и длинную, до сажени, траншею, идущую вдоль стены палаты. Засыпана траншея настолько небрежно, что щебень легко уходит под ногой. Такая же траншея обнаружена и в другой, отгороженной от склепа, палате, куда проникнуть можно только через длинный узкий проход из бокового восточного коридора. Здесь, кроме того, на глубине пол-аршина, под слоем мусора, открыт мощный свод - вход в какое-то заброшенное таинственное подземелье. По ту сторону, у самой стены с подземным сводом, обнаружена также засыпанная, около аршина в диаметре, круглая яма. Удивительной особенностью описанного подземного сооружения служит поразительно отчетливый гул от малейшего стука об пол - характерный признак пустого пространства».
Стеллецкий полагал, что под склепом могут находиться погреба загородных дворцов московской знати, существовавших тут в XVI-XVIII веках. Возможно, ход, который пытался отыскать археолог, также принадлежал более ранним постройкам. По свидетельству одного из старейших работников Голицынской больницы, на ее территории в 1930-е годы дважды провалами обнаруживались подземные галереи, но их никто не обследовал.
Среди черновых записок Стеллецкого есть немало упоминаний о церковных и монастырских тайниках, но нет информации о проверке этих сведений. Поэтому автор приводит названия лишь двух церквей, из которых наиболее вероятны подземные ходы. О ходе в храме Всех святых на Кулишках43 сообщил археологу священник Пятикрестовский, проживавший долгое время в церковной ризнице. Тайник в церкви Иоанна Богослова на Тверском бульваре44 нашел архитектор Н. Д. Виноградов.
Издавна погреба и ледники использовались для хранения всякого добра и продовольствия. Вначале сооружения такого рода выполнялись из дерева. Строительство каменных подземных хранилищ в Москве начинается лишь в первой половине XV века. Тогда в Кремле появились каменные палаты с такими же подвалами у боярина Василия Ховрина, у митрополитов Ионы, Зосимы и Геронтия. В XVI веке за пределами Кремля на каменных подземельях сооружались в основном постройки, принадлежавшие государю и церкви. И только сто лет спустя ими стали обзаводиться наиболее состоятельные люди. Екатерина II издала указ, по которому дома в Москве должны были возводиться на каменных фундаментах.
Древние подземелья устраивались как под зданиями, так и вне их. Об этом упоминал посол шведского короля Петрей де Ерлезунд: «[...] а знатные и богатые [...] строят на своих дворах каменные домики и склепы, где сохраняется от пожара их лучшее оружие, домашняя рухлядь, платье и иные товары». Погреба и подвалы могли состоять из двух ярусов, связанных между собой лестницами. В стенах подвалов имелись ниши с железными дверцами, а в своды ввинчивали крюки и кольца. Часто своды опирались на один или несколько массивных столбов. Старые мастера строили каменные подземелья добротно, на совесть, а потому после пожаров на сохранившихся фундаментах и погребах возводили новые здания. В Москве и по сей день существует немало домов, имеющих в основе постройки XVII-XVIII веков, тогда как верхние этажи принадлежат XIX-XX векам. При строительстве новых зданий подвалы могли перестраиваться: возводились перегородки, замуровывались ниши и т. п. Бывали случаи, когда старинные подвалы по какой-то причине забивали землей или прятали под настилами. В 1927 году архитектор Н. Д. Виноградов осматривал дом №15 по Черниговскому переулку и пришел к выводу, что цокольный этаж здания относится к концу XVI - началу XVII столетия, тогда как сам дом построен в XIX веке. Большой интерес архитектора вызвали эти древние палаты, своды одной из которых поддерживал столб. «В толще стены одностолпной палаты имеются запирающиеся деревянными дверками ниши. По обследованию в них оказались остатки белокаменных лестниц, спускавшихся вниз. [...] Эти ниши представляют собой остатки внутристенных лестниц, шедших в подклет, или подвал, ныне отсутствующий, так как в этом месте устроена каменная лестница на второй этаж», - писал Виноградов.
Бывали случаи, когда на одних и тех же фундаментах и погребах здания возводились не однажды. Примером многократного использования древнего основания являлось ныне не существующее здание Центрархива1, имевшее в подземной части постройки XVII, а возможно, и XVI века. Четыреста лет тому назад здесь находился Опричный дворец царя Ивана Грозного.
«Много ям и разных тайников было в древности, и не только в одном Кремле, - писал М. И. П., - хотя Иоанн Грозный и любил жить под святыней в Кремле, но когда пошли там на его царское житье сплетни и позоры, то царь оставил Кремль и повел свою жизнь в хижине на топком месте, в ракитнике, по Неглинной. Полюбилось это место царю-затворнику; в старину здесь от болота тянулась ножка, сапожок - так в древности назывались сухие места между топями, удобные для жилья. Вот тут-то и построил себе царь подкрем-левский дворец, со многими ходами в бездонных землянках, тут была и «тайная», где нарекались приговоры Курбскому, Шереметеву, Турову, Бутурлиным, Адашеву, Сильверсту. Об этих хоромах царя лет за сто до наших дней народ говорил как о какой-то запрещенной государственной тайне».
Строительство Опричного дворца, расположившегося, по воспоминаниям современников, «на полет стрелы от замка (Кремля. - Т.Б.) в местности Хербат (Арбат)», велось летом и осенью 1566 года. 12 января 1567 года Иван Грозный въехал в новое жилище, но уже через полмесяца отправился на богомолье в Троицкий монастырь. В дальнейшем царь бывал в этом дворце наездами. Дореволюционные историки считали, что Опричный дворец, сгоревший в нашествие Девлет-Гирея в 1571 году, продолжительное время оставался в развалинах и запустении. Но в 1949 году О. А. Яковлева обнаружила летопись конца XVI - начала XVII века, где говорилось, что государь проживал на Опричном дворе в середине 1570-х годов, то есть после пожара дворец был восстановлен. Затем в нем жил князь Д. И. Шуйский. В 1613 или 1623 году это место было пожаловано тестю царя Михаила Федоровича В. И. Стрешневу, заведовавшему Приказом золотых дел. Тот построил дом, сгоревший в 1629 году. После смерти Стрешнева какое-то время владение принадлежало касимовскому царевичу. А в 1675 году эту землю царь Алексей Михайлович подарил отцу своей жены Натальи К. П. Нарышкину, имевшему на этом участке каменные палаты. От наследников Нарышкина дом перешел к генеральше С. П. Свечиной, а в 1818 году его купил Департамент горных дел. С 1870-х годов по 1918-й здание занимал Московский архив Министерства иностранных дел.
«Каждый новый владелец для удобства своего жилья что-то переделывал и перестраивал в здании самого дворца, но, по-видимому, такие переделки ограничивались только некоторыми пристройками и не касались основных частей здания, так как оно сохраняло до последнего времени свое старое место и свой основной корпус. [...] Руководство Московского архива при возведении новых строений сохранило устройство этого дворца», - писал И. Е. Забелин2.
Среди служащих Московского архива Министерства иностранных дел ходило предание о подземном ходе в Кремль, который якобы нашли при возведении новых построек в конце XIX века. После революции в этом доме размещался Центрархив, а в 1930-е годы здание разобрали при строительстве корпусов Библиотеки имени В. И. Ленина (ныне Российская государственная библиотека).
В 1925 году в Москве в связи с предстоящим строительством метрополитена производилось разведочное бурение. В работах принимал участие И. Я. Стеллецкий. У здания Центрархива, точнее, у ворот, выходивших на Воздвиженку, на глубине 6-7 метров были обнаружены крупные частицы угля и куски полусгоревшего бревна. По просьбе археолога рабочие пробурили еще несколько скважин в указанных местах, и везде на одной и той же глубине попадались куски угля и дерева. Поскольку толщина культурного слоя у Центрархива достигала 4,2 метра, Стеллецкий пришел к выводу: буровики наткнулись на подземный ход из Опричного дворца, сгоревший в пожар 1571 года.
«Дерево в подземном ходе отлично горит вследствие сильной тяги воздуха в этой подземной трубе. Такой сгоревший подземный ход обнаружен моими раскопками на месте бывшего дворца Иеремии Вишневецкого на Левобережной Украине3, сожженного казаками Хмельницкого в 1648 году. Массивные бревна отлично прогорели, а прилегавшая земля на пол-аршина прокалилась докрасна. Окрестные жители месяца два после раскопок пользовались даровым углем для своих самоваров. Совершенно аналогичное явление представляет и сгоревший подземный ход из Опричного дворца Грозного. Общее между ними то, что оба они были сооружены наспех. Вишневецким для бегства ввиду начавшегося уже народного восстания, а Грозным ввиду особенной спешности в сооружении этого дворца, без которого Грозный, гонимый из Кремля действительной или мнимой изменой, оставался безоружным в своей собственной столице», писал И. Я. Стеллецкий. Но, вопреки преданиям и слухам, тайник направлялся не в Кремль, а к Кисловке.
В 1933 году возводимое здание Библиотеки имени В. И. Ленина дало первые трещины. Руководство библиотеки считало причиной их возникновения линию метрополитена, проходящую под зданием. Начальник управления строительством метрополитена П. П. Ротерт попросил И. Я. Стеллецкого обследовать подземную часть библиотечных корпусов и сохранившихся строений Центрархива.
Стеллецкого сразу заинтересовали два подвала здания Центрархива. Осмотр их позволил подтвердить версию И. Е. Забелина о том, что Стрешнев при строгельстве домов использовал подземелья Опричного дворца.
Первый осмотренный археологом подвал располагался на глубине 3 метров и имел замурованную нишу. Как предполагал Стеллецкий, за замуровкой должен был начинаться сгоревший подземный ход, тянувшийся к Кисловке.
Второй подвал залегал на глубине уже 5 метров. В замке свода подвала открылась четырехугольная замуровка - очевидно, в древности здесь был люк, через который попадали в подвал из первого этажа. У западной стены Стеллецкий обнаружил и вскрыл замурованную арку. За ней находился тайник размерами 3x2 метра. На плане 1629 года дома В. И. Стрешнева этого тайника не было. В своде найденной камеры существовало небольшое отверстие диаметром 8 сантиметров, уходившее трубкой вверх до высоты полутора метров. Видимо, это была отдушина. Сверху отверстие когда-то заложили кирпичом. В стене тайника торчал железный костыль. В северном углу камеры при раскопках нашли остатки ступеней из белого камня: винтовая лестница уходила в северо-западном направлении. Игнатий Яковлевич предполагал, что лестница приведет либо в подземный ход, идущий под Неглинкой в Кремль, либо в ту самую «тайную», где устраивал свои судилища Иван Грозный. В любом случае ступени следовало расчистить, что археолог и собирался сделать. На следующий день рано утром в подвал пришла дочь Стеллецкого Злата, она должна была сфотографировать тайник до начала раскопок. Увиденное ошеломило ее: ступени лестницы были вдребезги разбиты, а свод подвала поврежден настолько, что в любую минуту мог рухнуть вниз. Несмотря на протесты археолога, подвал в тот же день засыпали землей. Удрученный Стеллецкий обратился к П. П. Ротерту с докладной запиской, где подчеркивал недопустимость подобного отношения к памятникам подземной старины, которое рано или поздно приведет к катастрофе: «Подземные пустоты вообще, особенно же подземные галереи или так называемые «подземные ходы» имеют важное практическое значение, не говоря уже о научном, в деле строительства московского метрополитена. Залегая обычно над тоннелями глубокого заложения и под фундаментами каменных громад, старинные галереи уже самим фактом своего таинственного существования значительно снижают мощность и прочность тех и других». Ваганьковский холм и прилегающие к нему территории богаты подземными пустотами - ходами, колодцами, погребами, считал Стеллецкий. Он предложил отыскать их, изучить и уже тогда решать вопрос о сохранении или ликвидации этих памятников архитектуры. К сожалению, ни к предложению археолога, ни к его предупреждениям никто не прислушался. А трещины в здании Российской государственной библиотеки появляются и в наши дни...
В Большом Харитоньевском переулке стоит сказочный красно-белый терем. Имя первых владельцев этого дома неизвестно, а в конце XVII - начале XVIII века палаты по очереди переходили к П. П. Шафирову, П. А. Толстому, А. Волкову, затем дом отошел в казну. В 1727 году император Петр II подарил палаты генерал-аншефу Г. А. Юсупову. Род Юсуповых владел ими 190 лет. В настоящее время здание занимает Российская академия сельскохозяйственных наук.
Палаты Юсупова в Б. Харитоньевском переулке
В книге «Наши усадьбы», изданной в 1930-е годы в Париже, Феликс Юсупов рассказывал: «Наш московский дом был построен в 1551 году для царя Ивана Грозного. В ту пору он стоял среди леса и служил царю охотничьим домиком. Многокилометровый подземный ход вел прямо в Кремль. Строили этот дом архитекторы Барма и Постник, те самые, что создали в Москве собор Василия Блаженного. [...] В этом доме царь никогда подолгу не жил. Здесь он устраивал пышные праздники после охоты и возвращался в Кремль через подземный ход, который представлял собой настоящий подземный лабиринт ходов со множеством выходов, позволявших ему появляться в нужном месте в нужное время, когда его ждали меньше всего».
Утверждение Юсупова о том, что дом построен в XVI веке, ошибочно. На этом месте в то время действительно стоял охотничий домик Грозного, но от него ничего не сохранилось (кроме, быть может, подвалов, на которых возвели ныне существующее здание).
Дом Юсуповых состоит из двух палатных строений, появившихся в конце XVII столетия. В западных палатах «было множество маленьких комнат, темных переходов, крошечных лестниц», - вспоминал Юсупов. Второе же здание имело огромную, в 170 квадратных метров залу, высота потолков которой достигала 10 метров (позже ее разделили на несколько комнат). Строительство этой палаты приписывается И. Михайлову, возможно, тому самому, что был одним из создателей знаменитого дворца царя Алексея Михайловича в Коломенском.
Со слов родителей Феликс Юсупов знал о находке во время реставрации дома в 1891-1895 годах подземелья с тоннелем, в котором лежали останки узников, некогда прикованных к стенам. Это предание и позволило Юсупову уверенно говорить о существовании подземного хода к Кремлю.
Стеллецкий, еще до революции мечтавший побывать в этом подземном ходе, натолкнулся на сопротивление владельцев дома, не желавших тайны своей усадьбы делать достоянием гласности. В 1920-е годы о подземной галерее из дома Юсуповых археологу сообщал некто «завмузеем Панаев». В 1933 году Игнатию Яковлевичу разрешили обследовать палаты в поисках тоннеля со скелетами.
«Тщательный осмотр нижней части дворца показал, что подвалов нет, или они, как, например, в древнейшей части дворца, скрыты под деревянными настилами. Зато во дворе обнаружены четыре загадочных люка: два из них, под мусором и бревнами, остались необследованными; два других недавно осмотрены. Один представляет род круглоцементиро-ванного колодца свыше 2 метров глубиной; другой, при такой же глубине, являет собой выложенный кирпичом подземный ход под Мясницкую улицу и в противоположную сторону. Далеко пройти нельзя, так как от наличия удушливых газов свеча гаснет»,- писал исследователь.
Доступ в подземелье, из которого начинался тоннель, вероятно, был заделан в конце XIX века при ремонтных работах. Что до галереи, обнаруженной Стеллецким, то здесь добавим следующее. На дне второго колодца существовала невысокая арка входа в подземную галерею, сводом которой служили известняковые плиты. Видимость в ней была до 5 метров. Назначение галереи, как и время ее создания, осталось невыясненным, однако это не помешало Стеллецкому утверждать, что в доме Юсуповых им был открыт подземный ход, имеющий ответвления под дом Консистории, дом князя Пожарского, Меншикову башню4, церковь Гребневской Божией Матери...
Археолог мог принять за тайный ход какое-то иное подземное сооружение. Известно, например, что во владении Юсуповых в конце XVIII столетия был устроен водопроводный канал шириной 1,22 сажени. Он проходил от Трехсвятительского (Хоромного) тупика и пересекал двор. Не этот ли канал обнаружил Стеллецкий?
Палаты Юсупова действительно имели тайники. Об одном из них упоминал в книге «Старая Москва» М. И. Пыляев: «Над палатою возвышается терем с двумя окнами, где, по преданию, была церковь; из него в стене виден закладенный такой же тайник, какой находился в Грановитой палате5».
Летом 1925 года в палатах Юсуповых в тайнике случайно был найден богатейший клад, спрятанный владельцами перед отъездом за границу. Один из сторожей увидел в подклете искусно замурованную арку, для вскрытия которой пригласили сотрудников ГПУ. За замуровкой оказалась стальная дверь, преграждавшая путь в потайное помещение. Тайник был забит мусором и старой одеждой, но когда кто-то толкнул ногой тюк тряпья, из него посыпались драгоценности... Было найдено 25 колье, 255 брошей, 13 диадем, 42 браслета, 43 кулона, серьги, пряжки, цепи, подвески и т. п., выполненные из золота и платины. Все изделия украшали крупные бриллианты, изумруды, рубины, сапфиры, бирюза и жемчуг. Здесь же обнаружили более 200 чарок, ковшов из серебра (XVI-XIX веков), скульптуры XVII века - большую фигуру серебряного коня, трех громадных серебряных лебедей и пр. По оценке специалистов, все предметы имели историческую и художественную ценность. Кроме перечисленного в тайнике находилась скрипка работы Страдивари.
Эта находка заставила Губфинотдел и Главмузей создать комиссию, занявшуюся тщательным обследовашем палат Юсуповых. Две недели члены комиссии осматривали каждый уголок, и им удалось отыскать пятнадцать потайных мест.
Наиболее богатыми на тайники оказались палаты, приписываемые Михайлову. Причем большая их часть, по мнению архитекторов, была запроектирована еще при строительстве дома и лишь некоторые были устроены позднее6. Здесь нашли кладовые под лестницами, несгораемые шкафы и камеры, вмурованные в стены. Обнаружили даже «бронированную» комнату под полом большой залы. «Некоторые кладовые и тайники, - сообщали члены комиссии корреспонденту «Вечерней Москвы», - снабжены специальными механизмами, подъемными и раздвижными. Достаточно нажать кнопку или повернуть рычаг, где-нибудь поблизости расположенный, и механизм приводится в движение... Один из тайников, большая несгораемая комната, был расположен под полом второго этажа. Крышка люка, ведущего в этот тайник, была покрыта огромным ковром, на котором стоял бильярдный стол. Не зная о существовании подъемного механизма, работники провалились через люк в несгораемую комнату и только по счастливой случайности отделались ушибами». К разочарованию членов комиссии, все найденные тайники были пусты.
В продолжение этой истории надо отметить, что в 1917-1921 годах ряд подвалов был превращен в тайники. В них состоятельные люди перед эмиграцией замуровывали свои ценности. Волей случая некоторые из тайников были обнаружены. Так, в 1924 году нашли замурованный подвал в доме Рябушинских7 (улица Спиридоновка, 17). «... Вход в подвал вел через бывшую винную кладовую, теперь занятую под бельевую... Вход замаскирован полками для хранения вин... В полу находится подъемная плита, снаружи невидимая. 8-10 ступеней, замурованных кирпичом, ведут в подземелье. По всему подземелью устроены полки, которые, по-видимому, были приспособлены для хранения вина... Все эти клетки, как и остальное пространство подземелья, буквально заполнено большим количеством музейных ценностей, хорошо сохранившимися картинами, миниатюрами, японскими шкатулками, полными старинных вещей, - часы, табакерки и др. Здесь же имелись старинные вазы, фарфоровые статуэтки и пр. В подземелье также найдено большое количество документов, перевязанных пачками, и два револьвера - средний браунинг и малый маузер с патронами, завернутыми в старые номера газеты «Раннее утро»... Подземелье имеет 3,5 аршина высоты, 2,5 аршина ширины и 10-12 аршин в длину», - сообщала «Вечерняя Москва». Среди найденных произведений искусства были скульптуры работы Ф. И. Шубина, Паоло Трубецкого, А. С. Голубкиной; картины кисти П. А. Федотова, В. А. Серова, К. А. Сомова и других русских художников.
Но вернемся к древним московским тайникам. В Колпачном переулке, во дворе дома №6, находятся палаты XVI-XVII веков. Предание связывает их с именем Малюты Скуратова. Архитекторы Д. П. Сухов и Н. Д. Виноградов считали, что в XVII столетии палаты принадлежали В. И. Стрешневу, а затем К. П. Нарышкину. Из архивных документов известно, что до 1744 года домом владели Бутурлины, а затем князья Долгорукие. В начале XX века под палатами случайно обнаружили подземную галерею, где на полу лежали несколько старинных книг и палка с золотым набалдашником. Старожилы дома утверждали: еще в 1905 году плита в полу поднималась, и в галерею можно было проникнуть. Во время последующих ремонтов плиту замазали цементом. Этот вход Стеллецкий обнаружил в нижнем этаже дома, в той комнате, где в стенах и потолке были вмурованные кольца, но получить разрешение на вскрытие плиты, как ни бился, не смог.
Дворец Василия Васильевича Голицына, первого министра и канцлера царевны Софьи Алексеевны, находившийся в Охотном ряду, был снесен в 1933 году при строительстве Дома Совнаркома. Здание дворца имело размеры 84х64 метра, высота его достигала 16 метров. По воспоминаниям современников, спальни здесь были оклеены «немецкими писаными плитками», стены сеней обиты красным сукном и «золочеными кожами», а столовую украшали красочные росписи на темы библейских притч. После опалы В. В. Голицына в 1689 году дворец перешел к грузинским царевичам, в конце XIX века его купил Д. Ф. Бараков. После революции верхний этаж занимали жильцы, а нижний был превращен в извозчичий двор. Здание это неоднократно перестраивалось, и облик его чрезвычайно изменился. Спустя двести лет вряд ли кто мог признать в неказистом домишке великолепный дворец канцлера, некогда восхищавший даже иностранцев.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |