Они шли по густому лесу день, их вела Катя, держа в руках подробную карту района. Ее глаза были сосредоточены, лицо внимательно. Она просчитывала каждый шаг, каждое движение ветвей. Катя была очень осторожна.
Над лесом вспыхнул рассвет. Темные макушки деревьев посветлели. Рита посмотрела на небо и, качнув головой, пошла дальше, улавливая знакомые звуки, но не придавая им значения.
Аня шла перед Ритой и думала – куда же их занесет на этот раз… Может, Смелова опять сбежит. По своему обыкновению. В Кате Аня была уверена, Катя не такая, чтобы предавать и сбегать. А вот Рита!..
Еще Коломейцева задумалась о себе, и своей жизни. Сначала была смерть Андрея Муштакова. Именно сейчас Аня задумалась – а любила ли она его? Наверное, да. Ведь тогда, вечером, на выпускном, он ее поцеловал… И до сих пор, когда она вспоминала этот миг, сердце сжималось и становилось тепло. Аня не могла поверить, что Андрея больше нет, потому что как такое вообще может быть?.. Но война сделала Коломейцеву разумней: она понимала, что чудес теперь нет и не будет, есть лишь суровая реальность. Суровее всех на свете.
-Слышите?- коротко спросила Власова и резко остановилась, вслушиваясь в тишину.
Рита и Аня прислушались. Они услышали далекие звуки боя. Сердце Риты заколотилось, кровь ударила в мозг. Неужели опять? Зачем?..
-Бой,- выдохнула Аня,- мы туда пойдем?
-Нет,- ответила Рита, скрывая свою боязнь,- у нас другое задание. Надо обойти это место.
-Как обойти?- спокойно спросила Власова,- бой впереди. Нам теперь назад возвращаться?
-Нет,- возразила Рита,- мы пойдем налево,- она посмотрела на карту,- там должна быть дорога.
-Но…- попробовала возразить Коломейцева.
-Никаких «но»,- прервала ее Рита и свернула влево,- за мной.
И Рита, перехватив у Кати карту, пошла вглубь леса. Может, сегодня ей повезет.
До дороги они шли молча. Аня злилась на Риту. «Да она опять струсила!- думала она с ненавистью,- трусиха, а еще ефрейтор! Видите ли, она немца без каски убила!». И Аня со злостью пнула камень на тропинке.
Катя Власова сдержанно молчала и шла за Аней, ничего не говоря. Кате было все равно куда идти и каким путем они попадут в Москву. Главное, чтобы они выполнили задание и все. Больше ничего для счастья не надо. А вообще Власова по долгу жизни не могла возражать Смеловой именно в этом задании, ведь это Рита спасла ее от расстрела и взяла с собой. За это Катя и была благодарна…
А Рита Смелова, взяв инициативу в свои руки, почувствовала себя взрослой и знала, что она все делает правильно. Рита стала замечать, что она стала корыстная – всегда делает так, чтобы ей было хорошо…
Сквозь густой лес показалась дорога. Рита уже хотела выйти на нее, но Катя прошептала:
-Стой,- и схватила ее за руку.
Власова прислушалась, огляделась и, к Ритиному удивлению, вдруг легла на траву и поползла к краю леса. Вглядевшись через кустарник, Катя встала и, отряхнувшись, сказала:
-Чисто. Можно идти.
Рита только удивилась Катиной предусмотрительности. Она все больше и больше уважала Катю.
Коломейцева все еще дулась. Ей была противна Смелова, теперь между ними нарисовалась невидимая грань, которая разделила их. И эта грань, очевидно, называлась войной. С самого начала войны они с Ритой разрознились. А дальше идти с ней почему – то не хотелось…
Раздался шум работающего мотора, девушки в страхе оглянулись, ноги приросли к земле. Из – за поворота выехал грузовик и тут же остановился. Из кабины выглянул армянин и с акцентом крикнул:
-Девушки, вас подкинуть?
-До куда?- вопросом на вопрос ответила Рита.
-До Брянска,- ответил армянин.
-Пошлите,- сказала Рита, сложив карту.
Аня и катя сели в кузов, а Рита залезла в кабину. Машина тронулась.
-Ну что, Смелова, опять бежишь?- спросил армянин, а Рита, вздрогнув, повернулась к водителю и посмотрела на него глазами, полными ужаса.
-Не помнишь уже меня,- вздохнул он,- я Армен. Басермян.
Рита тяжело вздохнула и промолчала. Она сразу вспомнила Гришу Левако.
-Армен, почему ты не в штабе?- наконец спросила она.
-Нет больше нашего штаба,- грустно ответил Басермян,- разбомбила его немчура. Мы отступали, а генерала в плен взяли…
-А Левако?
-Левако перед этим в разведку ушел. В день боя должен был придти, да не пришел. Не знаю, что с ним. А Синицына как поживает?
-Умерла она,- отвернулась Рита,- в конце августа еще.
Армен промолчал.
-Рита, ты опять сбегаешь?- вдруг напрямую спросил он.
-Нет,- не поворачиваясь, ответила Смелова,- разведчики мы, в Москву идем. У нас спецзадание.
-Понятно.
Они опять молчали. Басермян деловито гнал машину, Рита смотрела в окно, с трудом улавливая очертания деревьев.
В лесу стояло прохладное сентябрьское утро, холодная роса брызгала с деревьев, дул легкий ветерок. Рита поежилась.
Армен сделал остановку, чтобы девушки отдохнули от запаха бензина, который остро чувствовался в его грузовике. Сейчас он копался в моторе, а Рита и Катя вышли к лесу. Тут уже начиналась Брянщина. Рита, вдыхая свежий лесной воздух, подумала – почему идет война? Зачем она нужна?
Аня из кузова не вылезла.
-А чего это Анютка с нами не пошла?- с неким равнодушием спросила Рита у Кати.
-Да, она вообще…- Власова замялась,- ну, не хочет больше с тобой общаться… Она хочет с водителем ехать, неважно куда. И с тобой на задание не пойдет.
-Почему?- поинтересовалась Смелова.
-Ты задание провалишь… Ну, это она так сказала.
-А ты – то как?..
-Я с тобой. Мне приказа отступать не давали.
-А Коломейцевой давали?
-Нет…
-Ну да ладно. Пойдем вместе. А там посмотрим.
***
Армен высадил Риту и Катю в лесу, чуть дальше Брянска, а Коломейцева даже не вылезла из кузова, чтобы попрощаться. Рите было глубоко на это плевать. Она стала жестче, и перед ней стояла пока лишь одна цель – дойти до Москвы во что бы то ни стало…
29 сентября 1941 года.
-В Москве была когда – нибудь?- спросила Рита.
Они шли по редкому березняку и, судя по карте, это был пригород Москвы и чуть левее должна быть деревня. Но туда Катя и Рита не пошли. Может, там немцы.
У Риты сильно устали ноги. Хотелось сесть, снять сапоги и расслабиться. И сидеть так до скончания века. А она шла и думала. Ей почему – то казалось, что война кончилась, или ее вовсе и не было. Потому что было очень тихо: ни взрыва, ни тарахтения танков и вертолетов. Поутихли немцы…
Стоял конец сентября, и Рита пыталась сосчитать, сколько они уже идут. Верно, уже примерно месяц. Где машина подбросит, где пешком доберутся.
А Власова молчала. Может, ей было одиноко, а других причин Смелова не знала.
-Была в Москве когда – нибудь?- повторила Рита свой вопрос, а Катя, словно пробудившись, ответила:
-Нет, не была.
-Сейчас будешь,- пообещала Рита и, чтобы хоть как – то развеселить Катю, заговорила,- красивый город, большой… А Красная площадь! А Мавзолей!.. Сегодня, если дойдем, сходим ко мне, к моей маме. Она учитель немецкого языка, но она сейчас болеет… Так что зайти надо. Отдохнем – и дальше.
Власова кивнула головой и еще больше погрустнела. Зря Рита стала рассказывать о своем доме, о маме… потому что у Кати не было ни дома, ни мамы, ни родных. Ей некуда было идти, ее никто не ждал, и поэтому она не боялась смерти.
Красную площадь она так и не увидела. К дому Риты им пришлось пробираться через заброшенные улочки, чтобы остаться незамеченными. Но все равно простые, изнеможенные люди видели их и смотрели на них с какой – то надеждой.
Вот и дом, родной Ритин дом. Сердце заколотилось, и Смелова, войдя в подъезд, почуяла родной запах. Запах детства, запах юношества и запах Родины. Все это смешивалось и получалось что – то одурманивающее. И лестница на второй этаж была почему – то утомительно долгой…
Катя понимала состояние Риты и тихо шла за ней, не говоря ничего и видя перед собой ее, взволнованную и торопливую. А Рита всем своим существом рвалась туда, к своей квартире, и, увидев коричневую дверь с нарисованной цифрой «12», заволновалась и долго не решалась по обыкновению толкнуть ее и войти в темную прихожую. Она, Рита Смелова, вспоминала свои школьные годы, эти воспоминания обрывками роились в ее голове. Тогда она вот так же приходила к этой двери, открывала ее ключом, входила, бросала сумку на пол… Вспомнила день выпускного, как они с Аней в белых платьях носились по квартире, как потом пришли Петька и Андрей. Петька всем подарил по «фиалке»… Теперь такого не будет. Никогда.
Она грустно улыбнулась и, собравшись, толкнула дверь. Из квартиры повеяло холодом. Рита поежилась и вошла в прихожую. Катя за ней. Их шаги гулко отзывались во всех углах квартиры.
Смелова двинулась на кухню. Немытая посуда, пыльное окно, грязный стол… Все это почему – то заставляло думать о том, что здесь никто не живет, но Рита отгоняла от себя эту мысль, оправдывая беспорядок на кухне болезнью Карины Михайловны.
В большой комнате было пустынно, холодно и тихо. Рита подошла к пыльному зеркалу, протерла маленький кружочек и посмотрелась в него. Сначала даже не узнала себя. Какая – то страшная, жестокая, и лицо угрюмое. А из души грусть и волнение…
Рита взглянула на Катю. Она стояла в дверях в большую комнату, привалившись к косяку и внимательно следя за Ритой. Смелова улыбнулась ей уголками губ и сразу отвернулась. Взгляд упал на старый зеленый диван. Тут они сидели с Коломейцевой перед выпускным.
Рита думала, что мама спит в ее с Надей комнате. Подтянувшись, она вошла в свою бывшую комнату. На столе лежала груда рабочих тетрадей, под стулом валялась Ритина школьная сумка, на аккуратно заправленной постели неприглядным комком лежала школьная форма Риты, в углу одиноко стояли черные туфли.
Катя молча перешла к дверям в Ритину комнату.
Рита заметила, что над ее кроватью на стене так и висит ее портрет, написанный Петькой. Она, посмотрев на него, открыла большой коричневый шкаф. Там, как обычно в беспорядке висели рабочие костюмы мамы и простые Ритины блузочки и юбки…
А Карины Михайловны в этой комнате не было. Рита села на кровать и опустила голову. Она не могла понять, куда могла деться ее больная мама. У нее даже не было предположений и в голову не лезли мысли.
Катя села рядом и положила руку ей на плечи.
-Давай уйдем отсюда,- предложила она, посмотрев Рите в лицо.
-Куда?- равнодушно спросила Смелова.
-На задание.
-Пойдем.
Они встали с кровати и пошли к двери. Рита даже не оглянулась на свою квартиру и, уже спускаясь с лестничной клетки, она услышала, как за спиной скрипнула дверь, и раздался знакомый Рите голос:
-Чего вы, девоньки, в квартире Смеловых делали?
Рита и Катя оглянулись. Рита узнала свою бывшую соседку, учительницу истории Тамару Игнатьевну.
Тамара Игнатьевна смотрела на них недоверчивым взглядом, стоя в дверях своей квартиры. Она очень постарела и теперь не выглядела на свои сорок лет. в ее волосах поблескивали седины, а на лице застыло выражение недоверия и волнения.
-Рита?- удивленно спросила она,- Смелова?
-Тамара Игнатьевна!- выдохнула Рита и, взлетев по ступенькам, кинулась в объятия своей учительницы. Эти объятия были почти материнскими, почти родными, и Рита дала волю слезам, которые не смели пролиться раньше. Она плакала, тряслась, а Тамара Игнатьевна медленно гладила ее по голове и нежно обнимала одной рукой.
Катя Власова смутилась и отвернулась. Она чувствовала себя третьим лишним и сейчас просто смотрела невидящими глазами в маленькое окно над лестницей, в которое пробивался луч солнца.
Уже через несколько минут Рита и Катя сидели у Тамары Игнатьевны на кухне и жадно ели горячие щи. Сама Тамара Игнатьевна сидела напротив и рассказывала Рите что творилось здесь в эти месяцы.
-Школа, Риточка, опустела, никто там не работает, дети ушли кто на завод, кто куда… выпускники на фронте… Михаил Юрьевич, директор наш, тоже ушел, и никаких вестей от него…
-А где ваш Вовка?- спросила Рита, вспомнив веселого сына Тамары Игнатьевны, рыжего восьмиклассника Вовку.
-Головорез,- махнула рукой учительница,- тоже сбежал, неймется ему. За отцом увязался и ищи – свищи теперь Вовку…
Рита сглотнула и положила ложку. Выпрямившись на стуле и положив перед собой руки, она внимательно посмотрела на Тамару Игнатьевну и спросила:
-Где моя мама?
Тамара Игнатьевна опустила голову. Молчит.
-Говорите, где моя мама,- с железной настойчивостью повторила Рита.
-Умерла наша Карина Михайловна,- тихо вздохнула Тамара Игнатьевна,- неделю назад ее похоронили… Болела она сильно…
Катя подняла голову и отложила ложку. Посмотрев на Риту, она увидела, что ее глаза не отражают ничего особенного, она сидела как статуя.
Вдруг Смелова одним тяжелым взмахом руки столкнула тарелку с супом на пол. Тарелка звякнула и разбилась, суп разлился по полу. Катя и Тамара Игнатьевна вздрогнули, а Рита положила голову на руки, чтобы ее никто не видел, чтобы не видели ее горя. Ей хотелось плакать, глаза были мокрые, но слезы не шли. Ей хотелось закричать, но голос будто пропал. Ей хотелось обвинить кого – то в смерти матери, но виноватых не было. Она почувствовала прикосновение Катиной руки к ее голове.
-Не трогай меня,- дернула головой Рита и встала со стула.
Шатаясь, она вышла на лестничную клетку и вошла в свою квартиру. Там было так же холодно и нелюдимо. Рита прижалась бом к холодной стене в прихожей и стояла так, раскачиваясь и смотря в пол. Голова ее была пуста, никакие мысли не приходили в голову, кроме одной: «Теперь я совсем одна…».
Смелова потеряла счет времени и не знала, сколько она уже вот так простояла. Через какую – то пелену она услышала скрип дверей.
-Уходите,- четко сказала она,- я никого не хочу видеть.
Но ее не послушались, и гулкие шаги приближались. Рита рывком развернулась и увидела женскую фигуру в белом халате и с сумкой.
-Надя,- прошептала Рита и кинулась к сестре,- Надя…
-Ритка,- обняла Надя свою сестру,- я уже и не думала увидеться…
Они больше ничего друг другу не говорили, просто наслаждались присутствием, и Рите стало легче переживать обрушившееся на нее, да и на Надю, горе…
-Рит, где мама?- спросила Надя и посмотрела на Риту. Надины глаза светились в темноте прихожей.
-Она умерла,- ответила Рита, стараясь не смотреть в эти светлые глаза.
***
Рита шла по лесу. За ней молча шла Катя. Была темная ночь, вокруг было тихо – тихо, ни шороха, ни колыхания. Сейчас они должны были пробраться в немецкий штаб. Рита почему – то об этом уже не думала, ей не хотелось об этом думать…
-Рита,- долетел до нее тихий голос Кати,- остановись…
-Что?- переспросила Смелова и, развернувшись, увидела что Власова лежит в траве за пригорком.
-Иди сюда,- шептала Катя,- ляг со мной. Быстро.
Рита, ничего не понимая, покорилась Кате и прыгнула за бугорок.
-Что случилось?- тихо спросила Смелова.
-Тихо,- почти одними губами ответила Катя,- немцы…
Смелова вгляделась в темноту. Справа от них шли фигуры с автоматами, мелькали танки, артиллерия. Почему она не заметила этого грохота?
-К Москве идут,- прошептала Смелова.
-Молчи,- одернула ее Катя,- вперед смотри.
Рита посмотрела вперед. На них надвигались черные фигуры. Немцы.
Смелова вжалась в траву, ее охватил страх, как в первый раз, но она, как ефрейтор, не показала Кате своей слабости. Достав из – за спины автомат, она тихо сказала:
-Быстро ползи в сторону, налево.
-Зачем?..
-Делай что я говорю! Времени мало!
-Нет, я тебя не брошу…
-Ползи, дура! Исполняй приказы старшего по званию!
Катя, посмотрев на Риту беспокойными глазами и, скрываясь во тьме, поползла в лес.
Смелова знала, что сейчас наступит ее смерть, и терять было нечего, совсем нечего. Выглянув из – за пригорка, она заметила, что немцы совсем близко. Очевидно, идут они в Москву, думают, что сейчас никто не собирается на них нападать… «Значит, возьму их внезапностью»,- подумала Рита и спустила автомат с предохранителя.
Из груди вырвался крик, она вскочила на ноги, ее затрясло отдачей автомата, она закрыла глаза и даже не видела, по кому стреляла. Но она слышала, что немцы тоже по ней стреляют, но почему – то не попадают, а Рита вся сжималась, хотела вжаться в себя, и страх ее побеждал неведомой силой, колени дрожали, и она, не выдержав напряжения, упала лицом в траву, зная, что она живая, все равно живая!..
И она лежала, трава щекотала щеки, а над ней свистели пули. И Рите было все равно, что сейчас будет, совсем все равно…
Выстрелы кончились. Рита лежала и слушала голоса. Она чувствовала, что над ней склонились несколько человек. Сейчас убьют…
-Русская сумасшедшая. Фанатик,- кто- то сказал по – немецки и ткнул Смелову дулом автомата в спину.
А Рита лежала, боясь шелохнуться и боясь дышать. Ее подняли за руки и она, в ночной темноте увидела немцев, но была не в силах их разглядеть и сосчитать.
-Диверсант,- сказал один из них,- так и есть.
-Тогда в карательный отряд,- сказал кто – то,- она много знает.
И они повели молчаливую Риту куда – то в лес, откуда шли.. они ее подпинывали, ругались, несколько раз ударили по лицу.
А Катя Власова сидела за кустами и смотрела на это, молча сжимая кулаки. Она не могла стрелять, потому что знала, что если будет стрелять, то Риту сразу убьют. Но Катя не могла читать мысли Риты, а Рита хотела умереть сейчас, потому что примерно представляла что такое карательный отряд, и не хотела там мучиться. Рита знала, что немцы идут на Москву, и неизвестно еще за кем будет победа… Но Москва!.. Как немцы могут ее захватить? Ведь этот город еще в древности отстоял столько сражений! И сейчас Москва не падет, Рита была в этом уверена.
Катя осторожно поползла за немцами и Ритой. Катя решила спасти Смелову. Если что, то у нее остались немецкие документы на имя Кэтлин Штумцель…
Риту куда – то везли в кузове машины, потом опять везли… Смелова не могла предугадать эту деревеньку на карте, ее совсем запутали…
Ее ввели в какой – то хмурый кабинет, где за столом сидел упитанный немец и курил. Он прожигал ее взглядом, но Рита уверенно посмотрела ему в глаза и выпрямилась. Ее «спутники» что – то рассказывали этому немцу, а он смотрел на нее ненавидящими глазами.
-Кто ты?- спросил он ее на немецком, прервав рассказ солдат.
-Я русский солдат,- уверенно сказала Рита на своем родном русском языке.
-Кто ты?- с нарастающим раздражением повторил немец, перейдя на русский язык.
-Я русский солдат,- терпеливо повторила Рита.
-Кто твой командир?- спросил немец.
-Я одна,- ответила Рита.
-Кто тобой командует?- сформулировал вопрос немец.
-Я свободный человек, мной никто не командует,- ответила Рита, тем самым разозлив немца.
Он махнул рукой и один из солдат ударил Риту кулаком в живот. Смелова упала на пол и закашлялась. Ей не хватало воздуха, она задыхалась, и от нестерпимой боли почти не чувствовала как ее жестоко избивают ногами…
Потом ее, почти обессилевшую, бросили в какое – то темное каменное помещение. Там было довольно холодно, но Рита не обращала на это внимания, она наслаждалась спокойствием. Она сидела в углу, прислонившись головой к холодной стене. Спина давно уже замерзла, но этот холод был обезболивающим для многочисленных синяков и ударов. Смеловой крепко досталось от немцев – они от души ее отдубасили. Изорвали гимнастерку, и теперь Рита осталась в рубахе, юбке и сапогах. Пилотку с красной звездой немца разорвали в клочья.
Смелова неотрывно смотрела в маленькое окошечко над потолком, в которое еле – еле пробивался луч утреннего солнца. Сейчас ее снова поведут на допрос. Опять будут бить, а она уже от каждого движение стонет. Тело ломит. Сейчас Рите мучительно хотелось увидеть Синицыну, она вспоминала ее, но точно вспомнить ее лицо не могла. А так хотелось к Синицыной!.. От одной ее строгой фразы «Не реви» или «Терпи» стало бы легче, от ее холодного взгляда Рита бы уже ничего не боялась.
Смеловой хотелось пить. Ее тошнило от витавшего в помещении запаха плесени. А пить хотелось до дрожи в коленках. Это было мучительно. Рите было плохо. Как только она хотела встать – тело разламывалось от боли, а голова кружилась. Так она и сидела на холодном полу, смотря в окошечко. Впитывала в себя холод и знала, что просто так немцы ее не возьмут…
Ее несколько дней пытали, избивали и не давали умирать. Рита мучилась и призывала к себе смерть. Она думала, что лучше умереть прямо сейчас, чем мучиться еще столько, сколько этого захотят немцы.
Сегодня, в хмурый день 3 октября 1941 года Смеловой Рите назначили расстрел.
Ее вывели на открытое поле за деревней. Рита была грязная, ее белую рубаху местами покрывали засохшие кровавые пятна, сапог уже не было, на ней остались лишь рубаха и юбка. С обеих сторон ее за руки держали немцы.
Рита подняла глаза к небу. Увидела расплывчатое, тусклое солнце. Немного обрадовалась, прищурив глаза. Она стояла босиком на холодной траве, но ей было все равно. Ее продувал холодный октябрьский ветер, но она и на него не обращала внимания. Рита еще два дня назад знала, что у нее воспаление легких.
Немцев было немного, примерно сорок человек. Но и это Риту мало интересовало. Ей что – то хотелось сделать, но сил не было ни на что. Применить уроки Васильева она не может. Да и задание она провалила. Аня Коломейцева как в воду глядела…
Смелову просто поставили метров на восемь от вооруженных немцев. Она еле держалась на ногах, она боролась с ветром и не хотела перед смертью падать, унижаться перед фашистами.
В последние секунды перед расстрелом из леса неподалеку понеслась автоматная очередь, и на Ритиных глазах упало несколько немцев.
Смелова рывком посмотрела туда, и увидела выбегающую из леса Катю с автоматом. Она стреляла. Рита сразу сообразила, что надо бежать к Власовой и, собрав последние силы, забыв о боли, о постоянном голоде, об отсутствии сапог, побежала навстречу Кате.
У Власовой закончились патроны. Запаски не было, Катя отбросила автомат и побежала навстречу Рите, она всем сердцем желала обнять Риту, она понимала, что Рита слишком слаба, что ей надо помочь убежать, и поэтому она со всех ног бежала к ней навстречу.
Рита особо остро чувствовала холод и то, что ее босые ноги обдирает сухая трава и ветки, Смелова тоже хотела убежать, но боль ей мешала, все болело при каждом шаге…
Они набросились друг на друга и крепко обнялись, будто не виделись сто лет. катя не слышала ничего, кроме стука собственного сердца, а Рита слышала все, но была не в силах что – то сказать и бежать дальше, она держалась за статное тело Кати и слышала, как немцы сзади хохочут…
Раздался выстрел. Рита странно дернулась, но Катя не отпустила. Она держала ее за гимнастерку мертвой хваткой, будто цеплялась за последнее. Смелова чувствовала боль в спине, чувствовала, что – то теплое стекает, что рубаха прилипла, но не хотела верить в то, что ее убили…
Она совсем ослабла и, разжав пальцы, крепко впившиеся в Катину гимнастерку, тихо опустилась на землю.
-Рита,- забормотала Власова, присев на колени,- что с тобой, Рит…
Раздался еще один выстрел.
Катя, подняв глаза к небу, издала крик. Этот крик был похож на крик раненой чайки, когда она падает к земле и не может спасти себя, подняться вверх… Катя упала рядом с Ритой.
А Рита была еще живая. Она просто смотрела на серое небо, лежа на спине. Ей было тепло. Ничего не болело и не беспокоило. Там, где ее ранили, было горячо, казалось, что кровь льется из раны как вода из крана. В глазах все стало расплываться, а мысли в голове забегали в безумном круговороте. Рита поняла одно…
-Катя… Кать…- охрипшим голосом позвала Рита,- я, похоже, сейчас умру. Не хочется…
Ответа не было. Рита с усилием повернула голову и увидела стеклянные глаза Кати. Рита все поняла. По ее щеке прокатилась одна скупая слеза и упала на траву, впитавшись в землю. В бедную, родную землю, которую она не смогла защитить…
Собрав все силы, Смелова подняла руку и закрыла Кате глаза. Сердце сжималось… Хотелось кричать, но не получалось. Хотелось взять оружие и перебить всех, отомстить за все… Но она не могла. Она лишь нащупала обессилевшей рукой Катину холодную руку и, нежно сжав ее, сказала:
-Мы еще повоюем…
Она знала, что сейчас умрет, но не верила в это до конца. Ей не хотелось умирать так рано…
Рита закрыла усталые глаза. Мысли оборвались. Тело впитало холод.
Когда немцы подошли к ним, они были уже мертвые…
В декабре освободили Москву.
В мае 1945 года страна справляла победу.
Лейтенант Левако Григорий погиб в июле 1943 года при битве на Курской дуге. Он всегда помнил о Рите. И он всегда был уверен, что на дезертирство Риту толкнул не непатриотизм, не предательство, а просто страх. Рита была еще совсем юной девочкой…
Старый генерал умер в середине сентября 1941 года в плену у немцев. Он держался до конца, не сказав фашистам ни слова.
Капитан Васильев Николай прошел всю войну и умер счастливым человеком в 1960 году.
Булат Гафаров и Леня Борисов живые, и до сих пор дружат и стараются держаться вместе. Вспоминают, как в конце войны брали Берлин. Они исправно ходят на парад 9 мая и кладут цветы к вечному огню, вспоминают боевых друзей и роняют скупую мужскую слезу…
Надя Смелова вместе со всеми отстояла Москву и живет по сей день по тому же адресу, где раньше они жили все вместе – Карина Михайловна, Рита и она, Надя.
Армен Басермян попал под бомбежку и погиб в машине. Об Ане Коломейцевой ничего не известно. Возможно, что она вышла замуж за немца и живет в Германии.
Рыжий восьмиклассник Вовка вернулся после войны домой. Его отец погиб при форсировании Днепра. Как и Виктор Коломейцев.
А дезертир Смелова Рита погибла смертью храбрых.
error korrifei.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |