Теперь осталось запомнить расположение и количество людей. Ну, и еще что- нибудь важное.
Смелова уставилась на немцев. Они вели себя развязанно, курили, смеялись. Из их разговора, доносившегося до Риты, она поняла, что они говорят о девушках. Что, мол, война, везде одни мужчины, ни одной девушки, а так хочется женской ласки...
Это было Рите на руку и она, даже не подумав, подняла свой белый платок и вышла из- за кустов, стараясь идти как можно больше похожей на продажную девушку. Немцы замерли и спустили автоматы с предохранителя. Только один, который говорил про женскую ласку, сказал своим сослуживцам:
-Мечты сбываются.
Рита все понимала, что они говорят на своем немецком и поняла, что товарищи этого немца сказали ему, что надо быть осторожней к этой девушке.
-Здравствуйте, мальчики,- пересиливая страх, на немецком поздоровалалсь Рита,- это что за деревня?
-Как тебя зовут?- вопросом на вопрос ответил солдат.
Рита не продумала, как ее будут звать, и выпалила:
-Грета. Благодаря хорошему знанию русского языка я проникла через границу в городе Бресте. И теперь блуждаю по этим местам. Бог мне помог, что я отыскала вас. Но и русские тоже помогли, они, оказывается, добрые.
-Понятно,- сказал солдат,- а документы?
-Я их потеряла при проникновении через границу,- сообразила Рита и ласково посмотрела в глаза солдату.
Сердце ее бешено стучало, она впервые так близко видела настоящих немцев, разговаривала с ними, свободно смотрела им в глаза. А в мыслях крутились три цифры: 16, 5, 11…
***
До глубокого вечера Рита гуляла по деревне с этим разговорчивым солдатом. Он так умело и быстро говорил по – немецки, что Смеловой иной раз было трудновато перевести то, что он ей говорит, но она старалась.
Солдата звали Вольфганг. Сам он был уже что – то вроде старшего лейтенанта. Рите он даже немного понравился. Вольфганг говорил о том, что не хотел воевать, но его заставили и сам он равнодушно относится к русским. В Германии у него остались жена и маленький сын. Вольфганг очень по ним скучал и не знает что с ними будет без него, если он умрет на этой проклятой войне. Рита все слушала и запоминала, боясь упустить что – то важное. Потом Вольфганг начал рассказывать о том, что раньше, буквально неделю назад. Тут был колхоз. Потом пришли они. Некоторых убили, некоторые успели сбежать. Так немцы и заняли эту деревеньку.
Вольфганг показывал фотографию жены и сына, а Рита смотрела и думала, как выведать у него про завтрашнее утро, про нападение на их штаб и про нападения на какие – то города…
-Грета, сейчас наши солдаты вон в том большом доме устроили праздник,- сказал Вольфганг,- пойдем туда. Там весело.
-Пойдем,- согласилась Рита,- а водка там есть?
-Да,- довольно ответил Вольфганг,- крепкая русская водка! В колхозе была. И представь, завтра утром у нас наступление, а мы пьем. Ну, видела же орудия около деревни стоят.
-Вы крепкие здоровьем и духом, немецкие солдаты,- сказала Рита и улыбнулась,- завтра утром вы разгромите русский штаб ко всем чертям!..
Похоже, все главнокомандующие спали, поэтому праздник шел вовсю. Как только Рита вошла в этот дом, ее глаза разбежались – так много было солдат.
-Это все солдаты?- спросила она Вольфганга.
-Нет, Грета, еще сотня уже спит,- ответил он, и Смелова решила действовать. Ей предстояло споить «крепкой русской водкой» всех этих немцев.
-Говорите. У вас водка есть?- весело крикнула она, а немцы загалдели: «Есть, есть!».
-Так наливайте мне, я же сегодня ваш гость!- заявила Смелова и ей тут же подали стакан с прозрачной жидкостью. Рита никогда не пила водку и, принюхавшись, решила это выпить… Ради всех людей на земле…
-Давайте, союзники, вместе со мной первые три тоста за великую Германию!- выкрикнула Рита, и немцы с готовностью налили себе по стакану,- за фашизм! Победа будет наша!
И Рита одним махом опрокинула в себя водку. Она почувствовала, как что – то жгучее и противное идет по пищеводу, оставив горечь и остроту во рту. У Смеловой закружилась голова, но она не показала вида, она пока трезво смотрела на вещи…
Потом было еще два тоста за Германию, один и еще два за Гитлера, потом два за взятие Брестской крепости… И Рита все стаканы честно выпила, чтобы ее немцы ни в чем не заподозрили. Она старалась следить, чтобы все честно пили, зная, что после этого они будут отходить часа два.
Некоторые уже спали, кто где. Рита, шатаясь и проглатывая тошноту, подсела к пожилому солдату и спросила:
-Какие города брать будем?
-Гитлер приказ отдал,- заплетающимся языком сказал солдат,- что пойдем точно на Ленинград, Москву и Сталинград… А пока Брест берем…
Рита, своим затуманенным сознанием помнила отдельные фразы: 16 танков, 5 самолетов, 11 артиллерийских орудий, колхоз, пьяные немцы, Ленинград, Москва, Сталинград, Брест. И хотела еще что – нибудь узнать…
-А где у вас сидит этот… ну самый главный тут?- спросила Рита,- я хочу у вас остаться, так мне наверное к нему надо.
-Вон через окно видишь домик напротив?- немец показал пальцем,- вот там он.
-Как зовут его?- продолжала спрашивать Рита, потихоньку забывая немецкий язык и засыпая,- а то приду и не знаю такого великого человека…
-Штурмбанфюрер Карл Рейхен…
Немец уснул, положив голову на руки. Рита оглянулась вокруг. Все спали и храпели. Смелова тихонько встала и, перешагивая через немцев, направилась к двери.
Выйдя из дома, Смелова вдохнула свежий воздух. Ее стошнило. Голова кружилась. Теперь в ее памяти прибавилось еще две фразы: домик напротив, штурмбанфюрер Карл Рейхен. Держась за стены, Рита прошла на зады дома и, свалившись в траву, заснула пьяным сном…
Открыв глаза, Смелова увидела черно – коричневый бревенчатый потолок. В ее глазах все расплывалось, голова гудела, но Рита все помнила: 16, 5, 11,колхоз, пьяные немцы, Ленинград, Москва, Сталинград, Брест, домик напротив, штурмбанфюрер Карл Рейхен… Она все помнила.
Оглядевшись вокруг, Смелова увидела аккуратную комнату со столом, на котором лежали бумаги. Везде было тихо, и Рита слушала эту тишину. На часах было ровно двенадцать утра.
Рита напряглась, встала и выглянула в окно. Было видно, что все танки, самолеты и орудия стоят около деревни. «Значит, не напали утром. Вот я вчера и нахлесталась с фрицами!»- подумала Рита и села на стул. Она не могла понять, почему так и тихо и как она оказалась здесь. Голова не думала, но гордость за выполнение задания была. Теперь надо тихо и незаметно уйти.
Смелова подошла к двери, толкнула ее. Дверь не поддалась. Рита все поняла. Ее раскусили.
Страх охватил всю ее сущность. Она не знала что делать и тупо стояла около двери, понимая, что бежать некуда. Рита вдруг поняла, что это конец всему. Конец ее жизни, конец тем городам, про которые она не донесла в штаб, конец штабу старого генерала… Из ее глаз покатились крупные слезы, она не могла этого вынести. Синицына дала ей задание, и Смелова его провалила. Почти сразу провалила такое важное задание…
Дверь открылась. Рита столкнулась с невысоким плотным немцем. За ним стояли еще двое, и один из них был Вольфганг. Рита просто смотрела и в душе бешено колотился страх. Но она не показывала этого.
Толкнув Риту, немец прошел к столу, сел за него, а Вольфганг и солдат закрыли дверь, взяли Риту под руки и подвели к столу. Смелова молчала.
-Ты кто, признавайся,- на плохом русском спросил немец. Рита поняла, что это и есть тот самый штурмбанфюрер.
-Я – русский солдат,- уверенно ответила Рита.
-Я настоятельно прошу сказать ваши имя и фамилию,- сказал немец.
-Я – русский солдат,- повторила Рита.
-Вы опоили водкой большую часть моей армии,- с нарастающим раздражением сказал немец,- мы не смогли утром сделать наступление. Из – за вас.
-Я того и добивалась,- дерзко ответила Рита.
-Ты еще дерзишь, русская сволочь!- закричал немец и вскочил со стула,- говори кто ты такая! Кто тобой командует?
Рита молчала. Она сама не знала, как зовут старого генерала. Но если бы она и знала его имя, то все равно не сказала бы.
-Говори!- кричал немец,- сколько у вас танков, самолетов?
-Не скажу,- пробурчала Рита, глядя в пол. Она не знала сколько у них танков, самолетов и прочего. Она помнила цифры: 16, 5, 11.
-Уведите ее,- приказал немец.
Солдаты подхватили Смелову под руки и повели их домика куда – то по дорожке. Рите было уже все равно. Она провалила задание и не раскололась. А завтра ночью в лесу ее будет ждать Гриша Левако. А она не придет. Она в плену.
В этом гнилом домике Рита просидела два дня. Без еды и без воды. Немцы к ней не заглядывали. Рита думала, что они про нее забыли. И недоумевала: почему они ее сразу не убили? Значит, она им зачем – то нужна…
Смелова сидела тихо. Желудок хоть и болел, но эта боль была для нее привычна: часто, приходя их школы, Рита не хотела готовить себе обед, потому что не умела готовить. Но то, что не было воды, Риту мучало. Ей хотелось пить, особенно после пьянки с немцами… Но Рита мирно сидела в углу и думала. Ждала свою смерть. Тихо, без страха, просто ждала, но сдаваться немцам она не хотела. Если она умрет, то это не значит, что немцы ее победили, это значит, что она просто умерла. Непобежденной. Гордой, в плену.
В первый раз за эти два дня она задумалась о побеге. В домике, в который ее заперли, было темно, не было даже окна, но ее глаза привыкли к темноте. Она, подумав, осмотрела все углы. Глянула на низкий потолок и увидела черную дыру на чердак.
Встав на обессилившие ноги, Рита достала локтями до этой дыры. Она обрадовалась и, собрав все свои оставшиеся силы, подтянулась. Почему – то мучительно заболели руки. Смелова, пискнув от боли, спрыгнула на пол. Стиснув зубы, она опять подтянулась. Ухватившись за какую – то деревяшку, начала упорно карабкаться на чердак. Если не эта дыра, то смерть.
Она это сделала. Теперь она сидела на чердаке. Это был маленький, низкий склад боеприпасов. Рита осмотрела весь чердак. Тут было несколько автоматов, винтовок, коробок с патронами, пулеметов, дисков и гранат. Смелова не умела пользоваться оружием, да и главным делом сейчас было выбраться отсюда.
Смелова посмотрела сквозь широкую щель крыши и увидела звездное небо. Из щели веяло холодом. Рита поежилась и пнула потолок коленом. Дерево было гнилое и мягкое. Рита обрадовалась и начала потихоньку пинать гнилую крышу.
Ей хватило одной доски, чтобы вылезть с чердака. В последний момент она нашла в углу какую – то тряпку и замотала в нее три гранаты. Она примерно знала как ими пользоваться. Найдя тут же пачку спичек, она дальновидно сунула их в лифчик и осторожно полезла через дыру. В этот момент Рита, наверное, ни о чем не думала, она просто спрыгнула на землю и быстро, с головокружением, рванулась к дому штурмбанфюрера, потеряв на ходу свои разорванные туфли.
Она подбежала к дому штурмбанфюрера, воровато оглядываясь. Привев на корточки, Рита достала спички. Чиркнув спичкой один раз, она поднесла пламя к сухому углу дома. Ей впервые приходилось что – то поджигать и она зажгла еще одну спичку, потом еще и еще… Пока полностью не удостоверилась, что дом точно будет гореть.
В деревне было тихо и Смелова осторожно, босиком, короткими перебежками побежала к окраине, к танкам.
Там, привалившись к забору, спали немцы. Рита, боясь, что они услышат ее, прошла вдоль забора и перелезла через него около танков. Танки ее испугали, она впервые видела их так близко. Левее были самолеты, правее, через немцев, артиллерия. И Рита, вихрем промчавшись в лес, обдирая ноги о кусты, остановилась на прогалине. Через деревья были видны орудия: 16, 5, 11. Все верно.
Смелова подобралась поближе и пригляделась к гранатам. Взяла одну в руку. Увесистая. «Ага. Вот эту штуковину надо выдернуть и потом бросить гранату»,-подумала Рита и, встав на открытое место, выдернула чеку гранаты и быстро, с большим размахом, бросила гранату в самолеты. Послышался взрыв, Рита упала на землю, но, не мешкая, выдернула чеку у другой гранаты и бросила ее в танки. Оглушительный взрыв. Третья Ритина граната взорвала артиллерию.
Теперь Смелова неслась по лесу. Трава колола ноги, кусты и деревья дергали одежду и волосы, было по – прежнему холодно и смертельно страшно.
Рита упала. Подвернула ногу. Но быстро вскочила и, превозмогая боль, понеслась дальше, по знакомой дороге…
Так, без остановки, Смелова бежала час, и ей все время казалось, что за ней гонятся. И она, подгоняемая страхом, летела по ночному лесу, не чуя под собой ног.
Вдали показалась деревня. Ее родной штаб… Там генерал, Левако, Синицына, Басермян… они там, они ее спасут… Рита хотела что – то закричать, но у нее не хватало сил. Болела нога. В глазах уже все расплывалось.
Добежав до деревни, она, собрав последние силы, стукнула кулаком в дверь первого попавшегося дома, где горел свет. Дверь сразу отворилась.
-Рита!? Ты?..
-Я… Я пришла…- тихо сказала Смелова и потеряла сознание, упав кому – то в руки.
Рита слабо открыла глаза и сразу, всем своим нутром, почувствовала родное. Ощутила спокойствие. И кто – то, до боли родной, гладил ее нежной рукой по лбу.
Это была Синицына. Она, увидев, что Смелова открыла глаза, испуганно отдернула руку. Она хотела оставаться той суровой Синицыной, какой ее знает весь штаб.
-Здравствуй, Рита,- сказала она,- как ты себя чувствуешь?
-Где я?- пробормотала Рита, шевеля искусанными в кровь губами.
-Ты у меня,- ответила Синицына,- ты пришла ночью. Мы тебя уже не ждали,- посмотрев на настенные часы, она сказала,- сейчас половина пятого утра, поспи еще.
-Я пить хочу,- тихо сказала Рита, и Синицына, словно по приказу, схватив ковш, выскочила из дома. Там под окном стояла бочка с водой. Быстро зачерпнув волы ковшом, она опрометью ринулась обратно в дом.
Смелова жадно припала к ковшу, цепко схватив его обеими руками, будто думала, что этот ковш у нее отберут. Сейчас она не знала ничего лучше, чем эта вода, которую она хотела выпить еще три дня назад…
Синицына, глядя на эту изможденную девушку, которая чуть ли лоб в лоб не столкнулась со смертью, чуждой ей смертью. Она хотела прижать ее к себе, погладить по голове и почувствовать, что Рита не просто рядовой, а нечто большее… Но Синицына не могла этого сделать, борясь в душе со своими чувствами, предпочтениями и идеалами.
Когда Рита напилась и отдала ковш Синицыной, то сразу, как – то непоколебимо и бездумно уставилась в потолок.
-Рита, как ты себя чувствуешь?- пытаясь сохранять равнодушие и суровость, спросила Синицына, в душе беспокоясь за Смелову.
-Хорошо, не беспокойтесь,- тихо ответила Рита.
Синицына вздрогнула. Откуда Рита узнала, что она, капитан Синицына, беспокоится?
-Смелова,- отогнав ненужные мысли, сказала Синицына,- расскажи все по порядку, от того момента, как Гриша тебя проводил.
-Мне стыдно,- смотря в потолок, сказала Рита,- перед вами рассказывать стыдно. Позовите Гришу, я ему расскажу. А он вам.
-Ладно,- сразу согласилась Синицына и, встав, ушла.
Когда она ушла, Рита, не сводя глаз с потолка, думала. Думала о том ужасе, который ее поджидал в немецком лагере. И лишь какая – то дыра на чердак спасла ее никчемную жизнь, и сейчас она, сотрясаясь всем телом, не верила в то, что она, Рита Смелова, была в немецком лагере, среди немцев… Да и Вольфганг этот, двуличный тип… Сначала говорил, что против войны, что к русским равнодушен, а потом хладнокровно тыкал ей в спину автоматом, чуть ли не убил. Как же Риту все еще бесили эти немцы! Хотелось разорвать всех на куски, но она была бессильна и могла лишь крепко, со злобой, сжимать кулаки и смотреть в потолок.
Со скрипом отворилась дверь, и в дом вбежал заспанный Левако. Он с ходу сел на табурет около кровати и схватил Риту за руку. Гриша не мог ничего говорить, слов не находилось, он просто как – то нервно сжимал ее вспотевшую руку и с тревогой смотрел Рите в глаза. Они оба молчали, но понимали друг друга без слов. И он понял, что ей было страшно, что она была в плену… И тут Смелова медленно заговорила:
-16 танков, 5 самолетов, 11 артиллерийских орудий, но несколько я взорвала… колхоз, пьяные немцы, Ленинград, Москва, Сталинград, Брест, штурмбанфюрер Карл Рейхен. Но я его сожгла.
-Рита, Ленинград, Москва… Это зачем?- спросил Левако.
-Это города, которые хотят брать,- пояснила Смелова, переводя взгляд на Левако.
-Как это ты Рейхена сожгла?
-Его дом ночью сожгла. Наверное, он и сгорел…
-Пьяные немцы…
Смелова тихо простонала и отвернулась.
-Я с ними… Их было человек 150 – 200, и я с ними пила водку… Чтобы ни в чем не заподозрили, я сама предлагала тосты за Германию, за Гитлера… и все пила… Вместе с ними… Потом я на улице заснула и тут меня как – то раскусили…
-Ритка…
Левако посадил ее на кровати и обнял. Это были крепкие объятия, так обнимают выживших героев. Рита бессильно дернулась, засмущавшись Гришу, но он ее не отпустил, он просто прижимал ее к себе.
Он ее любил. Даже тогда, когда увидел ее в кабинете у генерала. Когда Рита была дезертиром. Когда была угроза расстрела. Но Левако все равно проникся к ней всем своим цыганским сердцем, почувствовал что – то родное, незнакомое, но такое близкое. И он ее любил. А Рита не знала, какое чувство у нее к Левако, какое чувство к Петьке…
-Отпусти меня,- тихо попросила она, и Гриша выполнил ее желание.
Он заботливо положил ее на кровать, и она устало закрыла глаза. Многое надо было обдумать.
***
-Рита, попрощайся с Левако,- громко сказала Синицына, стоя у машины.
Рита не могла ослушаться и покорно подошла к Левако. Сердце заколотилось.
-Уезжаешь с Синицыной?- спросил он, закуривая. Рита кивнула головой.
-Надолго?- опять спросил Левако.
Рита опять кивнула, опустив глаза.
-Зря,- бесчувственно сказал Левако,- не выдержишь ты там, трудно у нее. Девчонки плачут.
-Ничего, я справлюсь,- твердо ответила Рита.
-Рита. Письма мне писать будешь?
-Буду… Не знаю.
-Мы еще встретимся?
-Наверно…
-Слушай,- начал Левако и посмотрел Смеловой в глаза,- у тебя был…
-Парень что – ли?- насторожилась Рита.
-Ну да. Был или есть?
-Я не знаю. Может, он живой, может, его уже убили. Может, я его любила, а может и нет…
-Рита,- Грише взял ее за плечи и глянул в глаза своим прожигающим взглядом,- что бы ни было, что бы ни случилось, но я тебя буду любить. всегда. И ты это знаешь.
И Левако, рывком убрав руки, развернулся к ней спиной и пошел в деревню. Рита хотела остановить его, но не стала. Она стояла и смотрела на эту сгорбившуюся фигуру, уходящую от нее…
В машине ехали молча. Рита смотрела в окно, внимательно изучая лес, Синицына как всегда сидела прямо и не решалась заговорить. Шофер нервно курил.
Смелова ехала в Минскую область. Синицына брала ее в свой отряд, и теперь судьба Риты была решена.
Марина Синицына решила взять Смелову в свой отряд, когда та в первый раз возразила ее словам. Синицына, почуяв силу, решилась на этот шаг. Там, в глухом лесу Минской области, находилось здание бывшего санатория, а теперь было что – то вроде штаба. Там и осела Марина Синицына со своим маленьким отрядом. В бывшем санатории разместилась артиллерийская дивизия, а чуть левее, в бывшем колхозе, стрелковая батарея. Так что специальные курсы разведки были под прикрытием.
Рита смотрела в окно и видела там отражение своего печального лица. Она толком не понимала, почему ей так печально и как – то одиноко.
-Рита,- наконец решилась Синицына,- давай я тебе о своем отряде расскажу.
-Рассказывайте,- Рите было все равно что слушать.
Марина Синицына откашлялась и начала:
-В моем разведочном отряде пока что три человека. Ты четвертая. Я готовлю девушек для особо важных разведочных операций. В мой отряд попадают избранные, только те, которые на моих глазах отличились. Показали храбрость. Как я говорила, их у меня трое: Аня, Катя и Наташа. Катя и Наташа со мной еще с сорокового года, им по 19 лет. Аня недавно ко мне забрела. Я посмотрела: девчонка смелая, отчаянная. И взяла ее.
-Понятно.
Через час они подъехали к санаторию. Вокруг был густой лес, само здание было светлое, но война здесь все равно чувствовалась. Чем – то внутренним.
-Товарищ капитан, здесь были бомбежки?- спросила Рита.
-Было один раз,- железно ответила Синицына,- левое крыло штаба разбомбили. Дашу убило.
Рита не стала спрашивать про Дашу, потому что чувствовала, что для Синицыной это была слишком большая потеря.
Они шли к дверям по широкой дорожке, посыпанной щебнем. Риту посещало волнение. Как ее примут эти девушки из отряда? Но, когда скрипнула дверь, волнение пропало. Войдя в холл, Рита поняла, что бывший санаторий живет бурлящей жизнью. Где – то орал мужской голос, там же слышались тяжелые удары. Синицына прислушалась и вроде повеселела:
-Васильев работает. Скоро и вы к нему пойдете.
С другой стороны коридора послышались чеканные шаги и в холл вышли три девицы почти одного роста и телосложения. Рита их особо не рассмотрела.
-Здравия желаем, товарищ капитан!- звонко поздоровались они и четко отдали честь.
Синицына сурово подошла к ним и начала отчитывать:
-Власова, опять форма не поглажена! Пахоменко, ремень подтяни, не модничай! Коломейцева, ворот застегни! Вот…
Рита, услышав знакомую фамилию, всмотрелась в девушек и увидела… Аню Коломейцеву!
-Анька!- не стесняясь Синицыной, Рита бросилась к Ане,- Анька!..
-Ритка!- обнимая Смелову, кричала Аня,- ты откуда?.. Мы думали, что все, тебе конец пришел! А нет, живучая ты, однако, везучая!
-Что со мной было, что было!- воскликнула Рита и уткнулась Ане в волосы. И вдохнула знакомый запах родного человека. От Коломейцевой пахло дымом, гарью, но через эти запахи неизбежно пробивался тот самый, родной, от которого хотелось плакать. Так они и стояли, посреди пустого холла, обнявшись и не стесняясь Синицыну, Катю и Наташу. Которые смотрели на них во все глаза. Аня и Рита не могли оторваться друг от друга, не могли насладиться этой встречей, не могли наслушаться стука своих молодых сердец…
-Смелова, Коломейцева, вы знакомы?- в тишине холла спросила Синицына.
-Да, мы с детства вместе,- глухо ответила Рита,- мы в том поезде расстались…
Катя и Наташа зашушукались, но Синицына твердо прервала:
-Смелова и Коломейцева, в строй!- она посмотрела на Катю с Наташей,- Смелова Маргарита ваш новый боец. А сегодня я вам предоставляю день отдыха. Разойтись!
-Товарищ капитан!- послышался густой голос в конце коридора.
Синицына повернулась. К ней подошел высокий и худой, как спица, старший лейтенант. Отдав ей честь, он отрывисто спросил:
-Разрешите доложить?
-Докладывайте, Васильев,- разрешила Синицына, посмотрев на часы.
-Вчера ушла разведочная группа в количестве трех человек и не вернулась. Никакиз сообщений не поступало.
-Кто ушел?- кратко спросила Синицына.
-Карлов, Самойлов и Абдулов. Важное разведзадание.
-Хорошо,- заметно погрустнела Синицына,- будем ждать. День – это не срок.
-Разрешите идти?
-Нет, Васильев. Вот посмотри: это еще один мой, а теперь и твой боец Смелова Рита. Будешь ее готовить.
-К чему?- деловито спросил Васильев.
Тут из глубины коридора послышались чеканные шаги. Рита, Катя, Аня и Наташа повернулись и увидели троих парней.
-Твои хлопцы, Васильев?- строго спросила Синицына.
-Мои,- вздохнул Васильев.
Солдаты остановились и отдали честь.
-Что – то я их первый раз вижу…- задумалась Синицына, а Васильев ответил:
-Так неделю назад их набрал. Хорошие парни, отчаянные… Позанимаетесь с ними, увидите.
-Поверю на слово,- сухо отозвалась Синицына, вмиг став серьезной. Она внимательно посмотрела на них, как то сурово, не мигая глазами. Парни будто сжались, это было видно.
-Васильев,- резко сказала она,- и вот этих дохликов в разведку!? Николай, я тебя не узнаю, у тебя всегда был наметанный глаз!
-Ну так ведь хорошие парни,- пробормотал Николай Васильев, немного смутившись.
-Николай, не перебивай,- строго заявила Синицына,- они молодые, зеленые, их тренировать и тренировать! А я чую, скоро, очень скоро будет туго!
Девушки, сбившись в кучку, стояли в стороне.
-Не знаю, чего она взъелась?- прошептала Наташа Пахоменко, рыжая девушка, как солнышко. Глаза у нее были большие, серые, как тарелки, и в них горел такой дух патриотизма и желания жить, что всем окружающим сразу же хотелось жить.
-Хорошие парни,- так же шепотом протянула Катя Власова, длинноногая, плотная девушка с темными, густыми волосами. Сама она была яркой личностью, заостряла на себе внимание. От нее, как и от Наташи, веяло храбростью. Да, такие девушки, как и Синицына, не сбегут с поля боя. Не то, что Рита. Они с Аней молчали. И тут Рита поняла, что она крупно попала. Теперь ни шагу назад. Почему – то Смелова думала, что если она опять будет дезертировать, то ей ничего за это не будет. Ровным счетом ничего. Но, смотря на разбушевавшуюся Синицыну и спокойного Николая Васильева. Рита поняла одно: эти двое не дадут ей сбежать.
-Где Петька?
Аня и Рита ходили по коридору и разговаривали о своей фронтовой дороге.
-Так где Петька?- повторила Рита, чуя недоброе.
Аня молчала, смотря в пол.
-Анька, скажи что – нибудь, не молчи,- заволновалась Рита.
-Ладно, Ритка, если хочешь знать что с Тополинским, то слушай меня и не перебивай.
На пути к Минску им встретились немцы. Тут Аня Коломейцева поняла, что такое настоящий бой. Было страшно, потому что многие были безоружны. Все были молодые, суетливые, и, увидев немцев, с оружием, в касках, все будто онемели. Немцы надвигались на них из леса, из тумана, как тени: они появлялись и появлялись…
Тополинского сразу ранило, и Аня теперь отстреливалась из своего пистолета за двоих. Патроны кончились… Петька сказал, чтобы они отступали, и Аня, навалив его на себя, потащила через лес. Им удалось выйти из окружения.
Не было ни еды, ни воды. А Петька был ранен. Аня знала, что ему было мучительно больно, но он старался не стонать при ней. Аня это чувствовала и ее сердце сжималось.
До Минска они не дошли. Петька умер у Ани на руках, в березовой роще, где – то в километре от санатория. Там Аня его и похоронила, а через час оказалась здесь. И расплакалась, подумав, что еще бы часика два потерпел бы Петька, и он остался бы жив, ему бы спасли жизнь…
-Я похоронила его на полянке,- тихо рассказывала Аня,- по песчаной дороге, километр отсюда. Там сразу видна могила.
Рита просто шла по коридору, слушая тишину и стук сапог. Она медленно переваривала новость о смерти Петьки Тополинского. Почему – то она не могла поверить в его смерть. Петька просто не мог умереть! Но сейчас произошло необъяснимое. Потеря. Даже нечто большее, чем потеря. Пустота. Все стало пусто. И даже в сердце такое ощущение, что слезы капают и их отголосок во всем теле… Рита ничего не видела, просто шла вперед и думала. Что теперь все, кого она любит, будут умирать…
-А Андрей,- начала Аня,- он еще около поезда…
-Я знаю,- прервала Рита,- я его похоронила. Прямо там.
И сразу в ее сознании появился Андрей. Его стеклянные глаза, гимнастерка в крови, холодные руки, лохматые темные волосы… Тяжесть его тела…
-Я пришла, он был еще теплым, но уже…- Рита запнулась,- мертвым…
-От чего он умер?- дрожащим голосом спросила Аня.
-У него была рана на животе.
-От этого умирают?
-Если Андрей умер, значит умирают.
Конечно, Аня, не обнаружив Муштакова в отряде, забеспокоилась, но в ее голове всплывала мысль, что его убили. Аня до конца в это не верила, но, попав к Синицыной, обнаружила, что жизнь слишком трудна, чтобы верить в несбыточное.
Рита вдруг подумала, что всех земля возьмет. А как иначе? Война идет, и что будет дальше, никто не знает. И так же никто не знает, когда она закончится. А в Смеловой жил дезертир. И в этот момент она решила опять сбежать. Сначала к Петьке на могилу, а потом… Куда сердце позовет.
Сегодня в караул заступили три хлопца Васильева. Смелова успела познакомиться только с одним, с башкирином Булатом Гафаровым. Он был серьезным, жгучим брюнетом, чем – то похожим на Левако. А еще Булат, как башкирин, прекрасно играл на курае. Сам он был родом из Сибири. Там он промышлял охотником, помогал отцу. Он умел метко стрелять, быстро скакать на лошади и вкусно готовить. В Беларусь он попал случайно: Васильев увидел, как Булат скачет на черном коне по полю, и, прекрасно держась в седле, стреляет в кабана. Молодому лейтенанту понравился Гафаров, его ярость, его острые глаза и меткость. Васильев предложил Булату поехать с ним. Булат согласился. Васильев хотел его пристроить в военное училище. Но когда они прибыли в Минск, началась война. Так и не сумел Николай Васильев пристроить Булата и тогда Булат сбежал от Васильева. А полторы недели назад Васильев по приказу прибыл в Минск и встретил Булата. И вернулся в штаб с ним и еще с двумя несостоявшимися военными Степаном Мерцаловым и Леонидом Борисовым. Васильев решил готовить их в спецразведку.
После отбоя в караул пошли Булат, Степан и Леня, а девушки пошли спать в свой отсек. Рита планировала бежать через окно, когда все заснут. Но как назло у всех была бессонница. Рита слышала, что за стенкой даже Синицына нервно ходит из угла в угол.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |