Апофеозом церебрального функционального онтогенеза являются право- и левополушарные нисходящие (сверху вниз) контролирующие, модулирующие и активирующие влияния от передних (лобных) отделов мозга к субкортикальным образованиям. Здесь также очевиден функциональный приоритет левого полушария ввиду главной цели онтогенеза — формировании «образа Я» через ассимиляцию «внутреннего образа мира», то есть адаптации себя к социуму и обратно.
 |
ций операциональных и регуляторных аспектов поведения человека. Постулируется, что любая психическая функция, психическая деятельность и поведение в целом должны рассматриваться как вертикально организованная система, состоящая из трех основных взаимосвязанных и взаимодействующих функциональных блоков, каждый из которых обладает собственной мозговой организацией и своим тезаурусом факторов.
Эта система, независимо от того, рассматриваем ли мы (в норме или патологии): 1) движение, речь, память, письмо, мышление или эмоции отдельно либо в их взаимодействии; 2) конкретный поведенческий эксцесс или целостный поведенческий стиль (стратегию) человека, имеет следующую архитектонику:
1-й ФБМ — блок регуляции тонуса и бодрствования. Сегодня мы можем добавить к этому определению еще одно ключевое понятие — коадаптация. В него входят субкортикальные, срединные, кортикальные медиобазальные морфо-функциональные системы мозга.
Уже обсуждалось, но стоит еще раз повторить, что именно здесь происходит закладка фундамента для формирования несущей вертикальной оси нейросоматической организации человека — интегратив-ных подкорково-корковых (таламо-кортикальные, каудато-кортикаль-ные, стволово-кортикальные и т.п.) и спиналъно-подкорково-корковых петель и сетей (Адрианов, 1966, 1973, 1987, 1999; Батуев, 1978, 1981; Бехтерева, 1988; Симонов, 1987, 2004; Корсакова, Московичюте, 1985,' и др.). Морфо-функционально они реализуются центральной и периферической системами (или в другом ракурсе — соматической и вегетативной) через совокупность нервных, нейроэндокринных, ней-рогуморальных, физико-химических механизмов. Здесь же — административный центр интеграции нервно-соединительнотканной энергоинформационной актуализации человека. Поэтому на первых этапах работы с детьми нейропсихологические и телесно-ориентированные психотехники в обрамлении немедикаментозных воздействий, ориентированные на коррекцию и абилитацию 1-го ФБМ, имеют наибольший удельный вес.
Этот нейросоматический «каркас» формирует, контролирует (активируя, тормозя, катализируя и т.д.) и модулирует все наши соматические, когнитивные, эмоционально-потребностные процессы в их взаимодействии. Именно он опосредует оптимальный статус и иерархию в первую очередь регуляторных (непроизвольного и произвольного) уровней поведения человека, их сонастроенный, сбалансированный ансамбль в условиях постоянно меняющейся внешней и внутренней информации. Исторически эта вертикальная организация сложилась вследствие эволюционной необходимости все больше подчинить запросы и требования (мотивационно-потребностные, витальные, энергетические, когнитивные и т.д.) собственного организма и мперативу усложняющихся внешних, в том числе социокультурных, ус пиши существования. Активировать и реализовать такую программу можно только благодаря формированию сенсомоторного контроля, обеспечивающего фиксацию систем обратной связи.
В прерогативу именно подкорково-корковых интегративных сис-гем входит обеспечение процессов не только обучения, но и экстра-т опционного поведения.
Инициация и выполнение всех этих «общественных» задач меж-
I блоковой интеграции не составляют особой сложности (в норме) для
[ 1-го ФБМ, так как действуют в унисон с его непосредственными функциями. Ведь это уровень непроизвольной саморегуляции, включа-
I ющий наиболее жесткие, генетически заложенные, архаичные (инстинктивные) формы психической актуализации, опосредуемый витальными, безусловными, филогенетически обусловленными потребностями и базальными аффектами человека, его гомеостатическим и энергетическим потенциалом. С ним ассоциируются базовые механизмы развития вообще — импринтинг, ритмология, ансамбль пейсмекер-ных и триггерных пусковых механизмов поведения. Метафорический «девиз» этого уровня: «я хочу».
2-й ФБМ — блок приема, переработки и хранения информации. Его мозговая организация обеспечивается задними (височными, теменными, затылочными и зонами их перекрытия) конвекситальны-ми (наружными) отделами коры больших полушарий. Отчасти к этому блоку мозга примыкают и премоторные отделы, поскольку никакие переработка и хранение информации невозможны без элементов ее отреагирования.
Это операциональный уровень заложенных и приобретенных в течение жизни навыков и автоматизмов в любой сфере человеческого бытия: письма и речи, различных сенсомоторных паттернов (от соса-
[ ния соски, еды ложкой, завязывания шнурков, пользования носовым платком и мытья посуды до игры на фортепиано и живописи), памяти, алгоритмов мышления. Собственно активно актуализирует, реализует поведение во всех его проявлениях прежде всего 2-й ФБМ; 1-й и 3-й обеспечивают главным образом его инициацию, пластичность протекания и регуляцию во всех ее проявлениях. Это пласт психики, позволяющий актуализироваться в любой ситуации без привлечения дополнительных осознаваемых средств. Девиз этого уровня: «я могу».
3-й ФБМ — блок программирования, регуляции и контроля. Здесь
I——
 |
Это уровень произвольной саморегуляции, самостоятельного, активного программирования (соответственно прогнозирования результатов) человеком протекания любого психического процесса и своего поведения в целом (на ближайшие 10 минут или на длительный отрезок времени). Построение им перспективных планов, целей, задач; выбор способов и условий их реализации, упорядочивание и ранжирование этапов; контроль за их протеканием и реализацией, оперативное реагирование, детекция ошибок и своевременная коррекция. Наконец, сопоставление желаемого результата с полученным с вытекающими отсюда последствиями: удовлетворение продуктом и дебют следующей программы; неудовлетворенность и воспроизведение программы со всеми надлежащими мерами «коррекции и реабилитации». Девиз этого уровня: «я должен».
Очевидно, что способность и возможность операционального функционирования (2-й ФБМ), а особенно произвольная саморегуляция (3-й ФБМ) формируются у человека по мере взросления и инвариантно зависят от окружающей среды (естественно, в первую очередь социума). Это принципиальное для онтогенеза человека обстоятельство связано с тем, что его потенциальные (надо сказать — невероятные и безграничные) возможности и резервы адаптации, данные ему от рождения и «хранящиеся» в мозге, могут быть адекватно и полноценно актуализированы, реализованы только после того, как они в модифицированном, культурально-интериоризированном варианте станут составляющей его 2-го и 3-го функциональных блоков. Собственный язык 1-го ФБМ вряд ли будет понят и принят «в хорошем обществе»: ведь это язык сновидений и архетипов, древних инстинктов и реликтовых поведенческих паттернов, висцерально-вегетативных реакций и т.д.
Обозначим еще раз кратко роль подкорково-корковой организации психических процессов и ее роли в онтогенезе; это необходимо в силу отмеченного выше факта формирования мозговой организации психических процессов «снизу вверх». Именно в данном (вертикальном) контексте, очевидно, следует говорить о самом базовом источнике и условии любого типа развития: формировании истинных, иерар-хизированных, оптимально сбалансированных непроизвольном и произвольном уровнях регуляции психической деятельности человека.
Итак, с одной стороны, это субкортикальный уровень непроизвольной саморегуляции (состоящий из жестких, рефлекторных, ге-
46 Часть I. Нейропсихологическое сопровождение процессов развития
----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Во второй части настоящего издания представлены базовые психотехники и процедуры, ориентированные на преодоление их дефицита с обязательной последующей абилитацией. Однако основной целью психолого-педагогического сопровождения является формирование межблоковых интеграции в онтогенезе, поскольку ни один из функциональных блоков мозга не способен полноценно выполнять свои функции в отрыве от других.
§ 3. Межполушарное взаимодействие в онтогенезе
Формирование межполушарного взаимодействия в онтогенезе человека включает ряд ступеней, эволюционное содержание которых состоит в поэтапном включении — с последующей ассимиляцией — комиссуральных структур разного уровня и филогенетической зрелости в обеспечение целостной психической деятельности. Филогенетические предпосылки этих закономерностей широко обсуждаются и достаточно подробно описаны (Любимов, 1966, 1978; Мосидзе, 1972; Хасабов, 1978; Бианки, 1985; Адрианов, 1993 и др.). В нейропсихологии детского возраста данное направление анализа (Симерницкая, Моско-вичюте, 1982; Симерницкая, 1985; Семенович, Архипов, 1995, 1997; Семенович, 2000, 2002, 2004) — одно из приоритетных.
Этот процесс, предшествующий функциональной латерализации мозга, затем идет параллельно с ней по всем правилам гетерохронии и асинхронии, имеет свою периодизацию и т.п. (то есть протекает по универсальным законам развития). Его конечной точкой можно считать межполушарную интеграцию высшего уровня, когда парная работа мозга как основополагающая система подчиняет себе латерали-зованную функциональную специализацию полушарий— составляющую часть этой системы.
Функциональная асимметрия мозга — это уникальный признак человека как вида. Этот скачок в филогенезе подтверждает значимость процессов межполушарного взаимодействия для мозговой организации специфически человеческих форм адаптивного поведения. Стагнация функциональной специализации полушарий и принципиально новый тип межполушарного взаимодействия «Ьото 8ар1епз» неразрывно связаны с революционным развитием у него лобных отделов мозга. Именно их функциональная активность является предтечей и гарантом адекватной стабилизации парной работы мозга. Соответственно мы еще раз акцентируем необходимость опережающего все остальные виды коррекции и абилитации формирующего обучения, ориентированного на поддержание и активацию функционального статуса передних отделов мозга ребенка.
I I и I I. Научные основы нейропсихологического сопровождения 47
Включение каждого последующего этапа парной работы мозга предполагает ассимиляцию, интеграцию предыдущего, который начина-.1 исполнять подчиненную роль, продолжая, уже в свернутой форме, подконтрольно обеспечивать базовые свои функции. В целом морфологический и функциональный цереброгенез стремится к поэтапному закреплению иерархии дифференцированных подкорково-| орковых, внутри- и межполушарных взаимодействий. Каждая зона мозга привносит в этот системно-динамический процесс свой инди-и и дуальный «талант». В данном разделе мы более подробно обсудим формирование комиссуральных предпосылок парной работы мозга в онтогенезе.
Дебют этого онтогенетического новообразования (по Н. Гешвин-I ду) может быть отнесен к 3—5 месяцам беременности и связан с ак-I тивизацией системного гормона тестостерона. Это фундамент функ-I циональной латерализации мозга и нейробиологической предугото-нанности определенных комиссуральных комплексов к выполнению миссии межгемисферного интегратора. Их совокупность обеспечивает I адаптацию ребенка к тем требованиям, которые предъявляются ему в процессе развития; востребованность извне превращает потенциальные ресурсы тех или иных церебральных систем в актуальные и детер-Е минирует характер их онтогенеза. Данное эмбриогенетическое событие отражает нейробиологическую заданность функциональной асиммет-I рии человеческого мозга.
Но реализовываться этот механизм начинает, по-видимому, в момент выхода из внутриутробных условий невесомости; ведь вследствие акта рождения дитя впервые попадает под действие сил гравитации, что является определяющим источником резкой активации его стволовых образований. Последовательность дальнейших церебральных модификаций обеспечивает адаптацию ребенка к тем требованиям, которые предъявляются ему в процессе развития; востребованность извне превращает потенциальные ресурсы тех или иных церебральных систем в актуальные и детерминирует характер их онтогенеза.
Анализ многочисленных литературных источников, собственные наблюдения в клинике локальных поражений мозга и в ходе консультативной работы с «отклоняющимся развитием» позволяют говорить о трех основных уровнях организации межполушарного взаимодействия в онтогенезе (рис. 3)
• На первом этапе (от внутриутробного периода до 2—3 лет) основополагающими являются транскортикальные связи стволового уровня, мозговые спайки гипоталамо-диэнцефальной области и базальных ядер. Здесь, в рамках 1-го ФБМ, закладывается
 |
базис для межполушарного обеспечения нейрофизиологических, нейрогуморальных и нейрохимических асимметрий, лежащих в основе соматического, аффективного и когнитивного статуса ребенка.
Именно здесь «локализован» основополагающий онтогенетический фактор — механизм импринтинга, являющийся (помимо иных своих функций) пейсмекером — запускателем шага, ритма — наиболее жестких, архетипических, генетически обусловленных вариантов реагирования. На этом уровне впервые заявляют о себе глубинные нейробиологические предпосылки будущего психофизиологического «стиля» поведения ребенка. Организуется в значительной мере инвариантный каркас его потенциальных адаптивных возможностей в рамках таких дихотомий, как симультанность (статика, ригидность), сукцес-сивность (кинетика, пластичность); асимметрия доминантно-субдоминантных, агрессивно-аверсивных, психосексуальных, ритмологи-ческих и иных этологических паттернов, обеспечивающихся, в свою очередь, гормональными, электрохимическими, биохимическими асимметриями.
Благодаря церебральным системам этого уровня организуются сенсомоторные горизонтальные (например, конвергенция глаз и взаимодействия конечностей) и вертикальные (например, опто-оральные и орально-мануальные) синергические и реципрокные взаимосвязи.
Анализируя все многообразие и взаимообусловленность перечисленных процессов, нельзя не поразиться тому обстоятельству, что уже внутриутробно, не говоря о последующих этапах его жизни, ре-
 |
Важнейшая функция межгиппокампальных связей — межполу-шарная организация и стабилизация мнестических процессов (как таковых и в широком межфункциональном контексте), на которых в этом возрастном периоде лежит основная ответственность за онтогенез в целом. Следует особо отметить, что амнестический синдром, который в принципе не характерен для детей, неизменно наблюдается при деструкции межгиппокампальных связей и является пато-гномоничным именно для данной локализации патологического очага в детском возрасте.
На этом отрезке онтогенеза закрепляются и автоматизируются все основные межполушарные асимметрии операционального уровня — уровня 2-го ФБМ. Формируется доминантность полушарий мозга по руке и речи, фиксируется право- или левополушарный локус контроля за актуализацией когнитивных (вербальных и невербальных) и эмоциональных психологических факторов и функций.
Следует отметить, что бытующая сегодня точка зрения о резком увеличении количества левшей в популяции отражает наличие двух реальностей. С одной стороны, этот факт действительно имеет место в связи с прекращением поголовного переучивания неправоруких. Но с другой — этот скачок связан не в последнюю очередь с повсеместным ростом числа детей, у которых наблюдается дизонтогенез описываемых комиссуральных систем.
По нашим данным, такой тип развития (дисгенезия спаек мозга стволового и отчасти гиппокампального уровня) — «дисгенетический синдром» — наблюдается сегодня примерно у половины детской популяции. Отчего же гиппокампальный комплекс оказывается в ряде случаев заинтересован в этом дизонтогенетическом процессе? Ведь было оговорено, что его основная функция — обеспечение трансге-мисферных отношений уровня 2-го функционального блока мозга. Да, но, с одной стороны, эта подсистема как таковая относится к 1-му ФБМ, с другой — включена в морфо-функциональную иерархию комиссуральных систем мозга. Этим и объясняется ее чрезмерная сензитивность по отношению к широкому кругу дизадаптацион-ных влияний: она является своего рода «мишенью» для неблагоприятного воздействия со всех сторон.
 |
Следует подчеркнуть, что данный транскортикальный уровень как наиболее молодой и поздно созревающий (как в фило-, так и в онтогенезе) в соответствии с эволюционными законами является наиболее уязвимым. Ведь при любой девиации формирования нижележащих структур, в силу системно-динамических механизмов, эти высшие функциональные системы будут развиваться в условиях постоянного энергетического обкрадывания. Это актуализируется при любой форме отклоняющегося развития, но прямо или косвенно, что показано (Симерницкая, 1985, 1989; Семенович, 1995, 1997, 2000, 2002), в син-дромологии нейропсихологии детского возраста.
В целом же практически не существует варианта дезадаптивного поведения человека, при котором не обнаруживался бы в той или иной степени дефицит этого уровня опосредования психической деятельности.
Вместе с тем истоки такой уязвимости связаны в современной популяции не столько с функциональной недостаточностью самих транскаллозальных систем, сколько с их текущим, накопленным в онтогенезе псевдопроцессуальным дефицитом, вторично производным от более ранней (пре- или перинатальной) дисфункциии нижележащих уровней и систем межполушарного взаимодействия.
Соответственно этому обстоятельству строится стратегия и тактика нейропсихологической коррекции в детском возрасте. Без формирования стабильного обеспечения парной работы мозга на базаль-ных уровнях (что впрямую соотносится с этапами сенсомоторного развития ребенка в младенчестве) невозможна упорядоченная функциональная активность высших. Даже в тех случаях, когда вы добились хороших результатов, следует рекомендовать родителям и педагогам в качестве профилактики выполнять упражнения, позволяющие сохранять и развивать дальше оптимальный статус коммуникативного альянса между правым и левым полушариями.
Глава 2. Научно-прикладные аспекты
Фундаментальная аксиома нейропсихологии постулирует нерасчленимое в реальности взаимообусловливающее единство нейропсихосо-матических и биосоциокультурных механизмов развития. И хотя предметом нейропсихологии является собственно мозговая организация поведения человека, в поле ее зрения всегда имманентно присутствуют все названные «участники» этой драматургии.
ЮГИческих (эпилепто- и галлюцинациогенез, зависимости разного ро м, искажение влечений, летаргия и т.п.) и паранормальных (изме-Иенные состояния сознания, ясновидение и т.п.) эксцессов.
Такая единственная в своем роде пространственная мозговая "1>|;шизация широкого круга как бы отдаленных друг от друга феноменов и детерминирует функциональную уникальность гипоталамо-ионцефального комплекса. О чем в свое время, еще не обладая всей I оиокупностью данных, которыми мы оперируем сегодня, говорил великий В. Пенфильд (1952) в своей «центрэнцефалической» теории.
В нейропсихологии существует аксиома, лежащая в основе синд-ромного анализа: мера взаимовлияния (паритетности, интерференции, рсципрокных взаимодействий и т.п.) двух психологических явлений (в норме и патологии) тем выше, чем ближе зоны мозга, эти явления реализующие, чем меньше функциональная дистанция между ними. На сравнительно небольшом пространстве гипоталамо-диэнцефальной области (то есть, в сущности, при отсутствии такой дистанции) разворачиваются единовременно и взаимозависимо по меньшей мере сотни фундаментальных для жизни процессов.
Следовательно, наш диагностический и коррекционный аппарат должен определяться возможностью максимально достоверного междисциплинарного их рассмотрения как со стороны центрального, так и периферического регулирования. Именно поэтому изначально (еще в 90-х гг. XX века) при моделировании алгоритма нейропсихологи-ческой диагностики, коррекции, абилитации и профилактики отклоняющегося поведения (Семенович, Архипов, 1991—1995) был заложен фундамент научно-прикладного взаимодействия собственно нейропсихологии с телесно-ориентированной парадигмой и натуропатическим подходом.
Такой «синклит», работая по определению как своего рода постоянно действующий «консилиум», позволяет: 1) достаточно достоверно описать исходный статус ребенка именно как нейропсихосомати-ческий; 2) выработать стратегию и тактику сопровождения данного типа развития в обоих направлениях — центробежном и центростремительном (то есть от мозга к телу и наоборот), многократно при этом активируя соответствующие психические звенья; 3) оптимизировать коррекционный (абилитационный, профилактический) процесс, поскольку каждый из этих маршрутов, не говоря уже об их единовременном внедрении, ведет к элиминации дизонтогенетических процессов в целом; ведь конечная мишень в каждом случае у них одна.
Это первое и главное следствие из приведенной выше нейропси-хологической аксиомы: единство/территориальная близость мозговой организации различных психологических феноменов инвариантно
~----------------------------------
I \.111>ность может наблюдаться в пределах одной системы (такова, п.!пример, вторичная задержка функционального онтогенеза передних отделов мозга у детей с недостаточностью подкорковых структур). Но часто она проявляется как межсистемный дисбаланс (например, I грахи у детей с почечной недостаточностью, возникающие, очевидно, как следствие дезинтеграции в альянсе почки — надпочечники — I ипоталамо-гипофизарные отделы мозга).
По данным клинико-психологических исследований отклоняющегося развития, за последние десятилетия наблюдается резкая перестройка патогенетических церебральных механизмов, обусловливающих актуализацию дизонтогенетических процессов. Этот факт обозначен как «дрейф популяционного нейропсихологического синдрома отклоняющегося развития» (Семенович, 1997) и отражает определенную тенденцию к качественному изменению мозговых механизмов, лежащих в основе психической дизадаптации детей, составляющих, как уже было сказано, нижненормативную часть детской популяции.
Длительные наблюдения и анализ литературных данных показали, что вплоть до 1991 г. основным дизонтогенетическим механизмом, определяющим девиации развития, было запаздывающее функциональное созревание наиболее поздно и долго формирующихся— височных и лобных— структур левого полушария. Эта категория детей со всеми специфическими для данной мозговой организации патофеномена-ми составляла около 80% от общего числа. Данные приведены по детям-правшам, поскольку анализ дизонтогенетических феноменов в популяции детей-левшей и вообще обсуждение влияния генетически заложенного фактора левшества на мозговую организацию психической деятельности человека требует отдельного описания (Семенович, 2004).
Нынешняя ситуация характеризуется тем, что вне зависимости от наличия или отсутствия у ребенка диагноза, просто как субпопу-ляционный стигмат, у большинства таких детей (более 70%) на первый план выступает препатологическое состояние наиболее рано созревающих— подкорковых и стволовых— систем головного мозга.Тех систем, которые по большей части морфологически и функционально формируются внутриутробно, предопределяют течение пренатально-го периода и закладывают основу для всего последующего онтогенеза. Значимость этих образований мозга связана с тем, что благодаря им актуализируются следующие глобальные структурно-процессуальные аспекты жизнедеятельности человека:
• Закладка фундамента для формирования несущей вертикальной оси нейросоматической организации человека — интегра-тивных подкорково-корковых (таламо-кортикальные, каудато
рбъсктивно, извне заданными и зависящими не только от соответ-I гния реально полученного продукта — желаемому, но и установок, \» военных в процессе воспитания и обучения, то есть соблюдения принятых в данной культуре (среде) правил. Во главу угла при такой ювополушарной» самоактуализации ставится стремление к удов-п творению потребности в коммуникации и саморазвитии. И процесс и результат здесь предпочтителен как аналитически препарированный и символически (лучше — в речи) оформленный.
Межполушарное функциональное взаимодействие и призвано и одерживать адаптационный паритет ("уникальный для каждого человека) между этими двумя крайними стратегиями. Для этого эволю-ционно (и в частности — онтогенетически) создан огромный арсенал способов и средств, включающий: специализацию/интеграцию; комплементарность/конкуренцию; активацию/торможение и иные характеристики парной работы левой и правой гемисфер.
Функциональная асимметрия мозга и межполушарное взаимодействие — базовый паттерн реализации, прежде всего операционального уровня ранжированного, упорядоченного приема, переработки, хранения, отреагирования и оценки информационного обмена с собой и окружающим миром.
Выбор же доминирующей стратегии поведения, безусловно, контролируется совокупностью «вертикально-горизонтальных» взаимодействий. В отличие от «вертикальной» регуляции «горизонтальная» существенно менее генетически детерминирована, инертна и стабильна; она обладает уникальной способностью к оперативной трансформации в зависимости от количества и качества ситуативных процессов обучения.
Понятно, что такое четкое разделение функций подкорково-кор-ковой и межполушарной организаций достаточно условно и в реальности требует многих уточнений и оговорок, немыслимых в этом кратком очерке. Ведь речь идет о вертикальной и горизонтальной функциональных осях нашей единой мозговой организации. Однако, утрируя и упрощая до предела имеющую место действительность, я апеллирую к знанию читателем базовой нейропсихологической литературы.
В контексте обсуждаемой темы важно создать, возможно, чересчур компактный, но ясный и непротиворечивый (то есть «лево-полушарный») образ немыслимой многогранности и разнообразия нейропсихологической драматургии. Ведь онтогенез всех перечисленных процессов однозначно зависит от успешности его инициирования, начиная с внутриутробного периода, именно подкорковыми образованиями мозга.
Помимо сказанного, их функциональная (и у детей, и у взрослых) роль предполагает:
— перераспределение энергетического баланса организма и общее (неспецифическое и специфическое, активирующее, модулирующее и тормозящее) тонизирование коры головного мозга; регуляцию и модуляцию периферических и центральных (соматических и вегетативных) взаимодействий в нервной системе; системоорганизующую функцию в отношении психических, биохимических, иммунологических, гормональных, гомеостатических в целом процессов;
— опосредование наиболее жестких, генетически, архетипически заданных паттернов (вегетативных, рефлекторных, инстинктивных, ритмологических, аффективных, импринтинговых и т.п.), составляющих основу для индивидуальной саморегуляции;
— инициацию, нейродинамику и пластичность любого поведенческого акта — от элементарных сенсомоторных до сложнейших речевых, мнестических, интеллектуальных и т.д.; фундаментальное обеспечение базовых составляющих обучения и эк-страполяционного поведения — двух основополагающих, кардинальных механизмов развития вообще;
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |