– Гаррет, ты не суйся, без тебя справятся, – подал прекрасную идею Кли-кли.
Я так и сделал, предпочитая наблюдать за схваткой издали.
Огр между тем распалился не на шутку. Перед ним была лишь одна цель – проклятый желтоволосый человек, раскручивающий над головой тяжелый огролом. Огр припадал на правую ногу, но, как мельница, размахивал перед собой топором в надежде зацепить Медка. Медок, который на две головы был ниже огра, выжидал, постепенно отступая, благо зал был большим и загнать Дикого к стене у огра не получалось.
И Медок дождался. Подскочивший к врагу сзади всеми забытый Горлопан с кривой усмешкой ударил мечом по другой ноге огра, и тот упал на колени, недоуменно оборачиваясь. Горлопан уже отбежал на недосягаемое для топора огра расстояние и с интересом наблюдал, как огролом, начав свой последний разбег, с хрустом пробивает голову отвернувшегося от Медка огра. Тварь кулем муки упала на пол и замерла.
– Здорово! – Горлопан подошел к телу огра и пнул его.
– Ф-фу, – протянул Медок, вытирая рукавом пот со лба. – Пока одного гада завалишь, полжизни растеряешь!
– Пошли нашим поможем. – Горлопан почесал переносицу.
– Чего там помогать? – К ним подошел державшийся за грудь Сурок. – Все кончено.
Действительно, все было кончено. Последний враг покинул наш мир, и гвардейцы устало садились прямо на пол. Ни одного сторонника Неназываемого не удалось взять живым, они все предпочли погибнуть в бою.
– Гаррет, пошли! – Шут вьюном проскользнул мимо воинов и залез на тело огра. – Ух ты!
– Вот тебе и ух ты! – сплюнул Фонарщик, в этот раз при нем не было огромного биргризена, и сражаться Мумру пришлось обычным мечом. – Мне еще не хватало с ограми воевать вдали от Безлюдных земель!
– Хей! Хей! – запротестовал Арнх. – Нытье – любимое занятие Горлопана, а не твое!
Постепенно вокруг тела огра стали собираться гвардейцы. Они потрясенно молчали, рассматривая труп чудовища.
– А он здоровый! – с ноткой восхищения в голосе произнес гоблин, меряя тело огра своими маленькими шажками.
– Слезь с него, Кли-кли. – Алистан Маркауз снял шлем и теперь хмуро взирал на гоблина. – Вообще, что ты тут делаешь?
– Воюю. – В подтверждение своих слов шут помахал кинжалом. – Вместе с Гарретом. Вон принц подтвердит.
– Надо проверить каждую комнату и каждый коридор. Мог еще кто-то уцелеть, – вместо подтверждения сказал принц.
– Сейчас распоряжусь. – Алистан кивнул.
Я старался не лезть в первые ряды и как можно незаметнее слинять, но возвращаться в спальню одному было боязно. А вдруг на кого нарвусь? И в общем-то не важно на кого, на уцелевших врагов или на ретивых гвардейцев, готовых сейчас нанизать на копья кого угодно. Просто так, для количества. А разбираться уже потом будут – друг я им или враг.
– Пошли, Гаррет, нас тут не ценят, – подошел ко мне Кли-кли.
– И куда идем?
– Да хоть бы и выпить!
– Ну нет! Сегодня с утреца мне в дорогу, и я намереваюсь хоть немного выспаться.
– У, вечно ты такой скучный! – расстроился гоблин, но все же увязался проводить меня до двери.
К нам присоединились Делер и Халлас. Делер намеревался поискать любимую шляпу, потерянную в горячке боя, а гном – выпить за компанию с Кли-кли.
– Как там с Сурком? – немного погодя спросил у карлика шут.
– Нормально, даже ребра целы. – Делер почесал в затылке. – Наш Сурок успел надеть броньку.
– Вот если бы огр звезданул древком Кота... – протянул гном.
Мда, Кот вообще воевал в одних подштанниках.
– Делер, ты к нам присоединишься? – Кли-кли перепрыгнул через распростертое тело гвардейца в серо-синем мундире, но с белой повязкой на рукаве.
– А то! – Дважды приглашать карлика промочить горло не пришлось.
– Вот видишь, Гаррет, – подколол меня шут. – Не все такие буки, как ты.
Я бросил на гоблина кислый взгляд, и тот заткнулся, понимая, что сегодня вор шутить не намерен.
Гном бормотал что-то себе под нос и, зажав мотыгу под мышкой, загибал пальцы на обеих руках. Как оказалось, он считал, сколько врагов за сегодня ему удалось уложить. По подсчетам гнома, выходило, что сорок пять. Услышав такую цифру, Делер споткнулся на ровном месте и сказал, что самомнение у некоторых гномов длиннее, чем их борода.
– Ну чего ты цепляешься? – недовольно спросил Халлас. – Сколько тогда, по-твоему, я пристукнул?
– Девятерых, – сказал карлик и поднял с пола свою помятую шляпу.
– Сколько? – возмутился гном. – Да мы, гномы, воюем...
– Паршиво вы воюете, – перебил Халласа Делер. – Навоевали на поле Сорна. Знаем, знаем.
– Это кто еще навоевал?! – Гном готов был устроить форменную драку. – Дали мы вам под зад!
– Нам?! – Карлик остановился и сжал кулаки. – Нам под зад?! То-то у вас ни одного мага после этой битвы не осталось!
– Ничего, у нас еще будут маги!
– Ага! Во! – Карлик сунул кукиш под нос гному. – Все ваши магические книги остались у нас! Приходите и забирайте, мотыжники проклятые!
– И заберем! И возьмем! – брызгал слюной Халлас. – Дайте срок, сровняем Горы карликов с землей! Вот прикатим пушки...
Дальше я не слушал, вошел в спальню и плотно закрыл за собой дверь. Никакая свара карлика с гномом не отвлечет меня от важного занятия – сна.
Кажется, я только-только успел коснуться головой подушки, а меня уже тряс за плечо приставучий и вездесущий Кли-кли:
– Гаррет, вставай! Просыпайся!
Я тихо зарычал и с закрытыми глазами попытался нащупать поблизости что-нибудь тяжелое, чтобы наверняка пришибить надоедливого гоблина.
– Кли-кли, – простонал я. – Побойся богов! Дай мне до утра поспать! Иди пьянствуй со своими новыми дружками!
– Уже утро, вор, – возразил мне гоблин. – Через полчаса вы выступаете.
Эти отнюдь не радостные слова заставили меня вскочить с кровати. Я осоловело потряс головой и уставился в окно. Ночное небо на востоке постепенно бледнело, ожидая нового рождения солнца. Часа четыре утра, не больше.
– Алистан совсем с ума сошел, если решил, что мы выступим в такую рань? – спросил я у севшего на стул гоблина.
– А ты хотел, чтобы тебя с фанфарами провожали? – хихикнул шут. – Днем в городе слишком много глаз. Слухи пойдут.
– Все, кому надо, уже знают о нашем маленьком путешествии, – резонно возразил я шуту.
Тот только согласно хмыкнул и промолчал.
– Кстати! – осенило меня. – Каким образом ты пробрался в запертую комнату?
– Не ты один, Гаррет, можешь вскрывать замки. – Голубые глазищи гоблина весело сверкнули. – Тут есть один тайный ход... Ты готов?
– Сейчас, дай только вещи собрать, – буркнул я.
– Уже все давным-давно собрано и нагружено в седельные сумки Пчелки. Я позволил себе позаботиться о лучшем друге.
– Это кто твой лучший друг?
Шут, как и раньше, оставил мой иронический вопрос без ответа.
По дороге мы встретили Халласа с Делером. Эта неразлучная парочка тоже вышагивала в сторону конюшни, оживленно споря по дороге. Как говорят, горбатого могила исправит. На удивление, оба были живы и здоровы, видать, драки между ними так и не произошло. Дикие присоединились к нам, и весь остальной путь мы прошли вместе.
– Ты мне лучше скажи, куда ты ночью ходил? – обиженно ворчал Делер.
– К родственникам, в город, – невозмутимо ответил Халлас.
– Угу, как же, – хмыкнул карлик. – Нужен ты им в два часа ночи. Так они тебя и ждут. Небось опять по бабам?
– А если и по бабам! – взбеленился Халлас. – Тебе-то какое дело?
– И мешок притащил какой-то, – продолжал ворчать Делер.
Действительно, за спиной гнома болтался холщовый мешок. Такие мешки носят рудокопы и добытчики драгоценных камней в Стальных шахтах.
– Ну и что? – Халлас принялся раскуривать трубку, и Делер презрительно сморщил нос.
– Чего в мешке-то тащишь? – с любопытством спросил карлик.
– Я же не спрашиваю, что у тебя в бочонке. – Гном всеми силами стремился сменить тему разговора.
– А чего тут спрашивать? – немного удивленно спросил Делер и потряс объемистым бочонком, который он, кряхтя, нес обеими руками.
Бочонок, надо сказать, был размером в половину карлика, и в нем что-то жизнерадостно булькнуло.
– Вино в нем, вино.
– Это где же ты надыбать такую ценность успел? – хмыкнул Халлас, выпуская табачные колечки дыма.
– Кли-кли подсобил, – радостно улыбнулся карлик. – Из сталконовских погребов.
– И чего ты с ним делать будешь?
– Пить! Мотыжная твоя голова! – рявкнул карлик. – Чего еще с вином делают? Повешу на лошадку и потихоньку буду опустошать.
Последнюю фразу Делер произнес с мечтательным выражением на лице.
– Смотри, допрыгаешься! Узнает Дядька... – буркнул гном.
Мы подошли к конюшне. Первое, что бросалось в глаза, – это оседланные лошади и вооруженные люди. Тут уже были знакомые мне Дикие, вот только теперь неопытному взгляду будет трудно определить, что это Дикие Сердца, а не обычные солдаты из пограничного гарнизона. Знаменитые нашивки в виде зубастых сердечек были безжалостно содраны с потертых кожаных курток. Да и рукоять огромного меча Фонарщика, как я заметил, была обернута полосой черной ткани, скрывающей под собой золотой дубовый листок мастера. Еще одна предосторожность или способ как можно меньше привлекать к себе посторонние взгляды. Любимую игрушку – биргризен Мумр каким-то чудом прикрепил рядом с седельными сумками и, видно, до смерти перепугал несчастную пегую лошадку оружием. Бедняжка испуганно прядала ушами и косилась глазами-яблоками на Фонарщика, восседающего на ней. Тут только я понял, чего опасается эта лошадь. Мумр с самым задумчивым видом вертел в руках дудку, видно решая: погудеть или не стоит? Музыка Фонарщика пугает не только людей, но и животных. Надеюсь больше никогда не услышать этой мерзкой дудки.
– Гаррет, пора, – сказал шут.
Значит, прощальных речей и напутствий со стороны короля и Арцивуса ожидать не придется. Они даже не пришли. Действительно, больно им надо провожать смертников, да и дел после ночного нападения, должно быть, выше крыши. Когда уж тут вспомнить о маленьком отряде!
Я подошел к лошади, приветственно похлопал ее по шее, в ответ услышал довольное фырканье и взобрался в седло.
– Моя школа! – довольно улыбнулся гоблин, обращаясь ко всем присутствующим в надежде получить одобрение.
Все были слишком заняты, чтобы обращать внимание на надоедливого шута. Лишь Угорь бросил на нас насмешливый взгляд и проверил, легко ли выходят из ножен «брат» и «сестра». Кли-кли нисколько не огорчился таким явным игнорированием своей персоны и, задрав голову кверху, сказал:
– А вон и последние твои спутники. – Шут указал на эльфов рядом с Миралиссой. – Элл из дома Черной розы и Эграсса из дома Черной луны.
Я окинул эльфов заинтересованным взглядом. Элл, с густой пепельно-серой шевелюрой и челкой, почти ниспадающей на янтарные глаза, как раз надевал на голову шлем, полностью скрывающий его лицо.
Эграсса, эльф с серебристым ободком на голове, как видно являющимся каким-то отличительным знаком, о чем-то негромко разговаривал с Миралиссой. Точно такой же шлем, как у Элла, он держал в руках.
– Они с ней родственники? – спросил я у Кли-кли, наклонившись как можно ниже.
– Мда, двоюродный братец, кажется. Но что родственник и что из королевского рода – это факт! Да ты и сам по этому дурацкому «сса» в имени видишь. Ну я пойду с карликом и гномом попрощаюсь, – пробормотал гоблин и исчез.
Миралисса почувствовала мой взгляд и обернулась. Мимолетная улыбка узнавания и легкий кивок. Ее собеседник тоже приветственно кивнул мне. Уж в чем, в чем, а в вежливости эльфам не откажешь. Вначале пожелают доброго дня, а уж потом перережут горло. Культурные, стервецы!
Миралиссу, если честно, я поначалу не узнал. Шикарное мирануэхское платье ушло в небытие. Его сменила обычная мужская, пусть и эльфийская, одежда. Сложная высокая прическа тоже исчезла, превратившись в толстенную пепельную косу, спускающуюся до самого пояса. За спиной у эльфийки, как и у ее спутников, висел эльфийский клинок – с'каш [37 - С'каш (орк.), или крюк – ятаганообразный клинок, но, в отличие от ятаганов орков, имеет заточку на внутренней, вогнутой стороне.], рядом примостился грозный лук и колчан, полный тяжелых стрел с черным оперением.
Эльфы подходят к оружию консервативно, не то что воины людей, и пользуются обычно только кривыми клинками или луками. Остальным оружием постольку поскольку.
А вот у десятка Дядьки какого только смертоубийственного железа при себе не было! Начиная с обычных мечей, арбалетов, прикрепленных рядом с седельными сумками, и заканчивая огр-шачами, боевыми мотыгами, секирами и биргризенами. И это если не считать круглых щитов у каждого второго. Внушительный арсенальчик и внушительная компания.
Правда, милорд Алистан, отдающий последние распоряжения лейтенанту Изми, остающемуся вместо него командовать гвардией, меня довольно сильно удивил. На нем не было его доспехов. Их заменила точно такая же, как и у других Диких, куртка с нашитыми на нее металлическими бляхами. Нет, я не удивлюсь, если на вьючной лошади обнаружится кольчуга или там чего потяжелее, впрочем, как и у Диких, но сам факт, что Крыса отправляется в путь без доспехов, ставших для него родными...
Между тем Алистан закончил инструктаж Изми и прыжком оказался в седле огромного черного коня. Оружия на бедном животном хватило бы, чтобы разогнать сотню орков: мощный треугольный щит без герба, копье, старшим братом которого являлся сам лэнс [38 - Лэнс – стандартное длинное копье рыцарей, обычно используемое как во время турниров, так и во время сражений.], панцирькол [39 - Панцирькол – оружие в виде длинной четырехгранной иглы для пробивания доспехов всадника. Обычно использовался один раз за бой. Панцирькол старались направить между сочленениями доспеха.], склот с болтами. Это если не считать батарного меча из Рубиновой крови.
Нет, положительно! И чего я, собственно, волнуюсь? В такой-то компании? Под защитой мечей меня ожидает всего лишь приятная прогулка и, может быть, маленькое чудесное приключение.
Тут вновь появился Кли-кли и устроил всем на прощание небольшой спектакль.
– Гаррет! – Шут рыдал в три ручья. – Гаррет! Не бросай меня, Гаррет!
Проклятый гаденыш заслуживал немедленной и наимучительнейшей из смертей! На нас уже стали обращать внимание. Гвардейцы, проверяющие поклажу на запасных лошадях, откровенно ржали, следя за выкрутасами королевского шута.
– Гаррет! – ныл шут, прыгая вокруг Пчелки. – Кто будет утирать тебе сопли?
Кли-кли выудил из кармана яркий цветастый платок размером с небольшое боевое знамя и шумно высморкался.
– Вперед! – Граф Маркауз ударил пятками своего коня.
– Удачи, Танцующий в тенях! – уже абсолютно нормальным голосом шепнул мне шут на прощание.
Х'сан'кор меня раздери! Мы все-таки выехали, да помогут нам все боги Сиалы!
Глава 20
В ПУТИ
Авендум остался у меня за спиной. Величественные неприступные стены, сложенные из камня, добытого в старых Штольнях Ола, растаяли в утренней дымке, которую лучи просыпающегося лохматого солнца вспугнули с земли и заставили испуганным белым мотыльком на несколько минут повиснуть в воздухе. Но утро всего лишь промелькнуло призрачной неуловимой пичугой и сгинуло за горизонтом, сменившись жарким полднем.
Все Дикие поснимали курки и остались в одних рубахах. Исключением был лишь Арнх в неизменной и не снимаемой ни на секунду кольчуге. У жителей Пограничного королевства свои заскоки, и не мне их судить. Быть может, родись я под боком лесов Заграбы и ожидая каждую минуту нападения орков, не то что кольчугу, доспехи Маркауза напялил бы, несмотря на жару.
Бритая голова худого жителя Пограничья сияла на разошедшемся солнце, как начищенное медное корыто, и, клянусь своей лошадью, Кли-кли бы обязательно высказал парочку тупых шуточек насчет головы Арнха.
Я тоже расстегнул ворот рубахи и закатал рукава, о чем к вечеру сильно пожалел – моя кожа приобрела великолепный малиновый оттенок и следующие несколько дней мешала наслаждаться жизнью.
Все же я ненавижу жару. Уж лучше холод, чем такое душегубство. От постоянного попадания прямых солнечных лучей, уподобившихся раскаленным кнутам, мозги в моей голове вот-вот грозили вскипеть.
Впрочем, мою ненависть к упавшей на королевство жаре разделял ехавший рядом Сурок. Он и его зверек только и мечтали о том дне, когда зароются в снег возле Одинокого Великана.
Первыми по дороге ехали Маркауз и эльфы, а дальше, разбившись на пары и тройки, двигались Дикие. Компанию мне поначалу составил Сурок, оказавшийся довольно разговорчивым и интересным собеседником, а затем присоединились Халлас с Делером.
Умелый карлик из подручных средств смастерил длиннющую трубочку и умудрился засунуть ее в винный бочонок. Теперь и карлик и гном втихаря, пока на них не смотрел Дядька, потягивали божественный нектар, иногда восклицая от удовольствия и снизошедшей на них божественной благодати. И гном и карлик постепенно становились все веселее и веселее, и я начал опасаться, что кто-нибудь из них все же переборщит, выскользнет из седла и стукнется головой о землю. Но нет, они только немного раскраснелись и затянули бравую песню о каком-то походе. Дядька, разговаривающий с Угрем, бросал на новоявленных певцов довольно подозрительные взгляды, но молчал, постепенно мрачнея все больше и больше.
Карлик с видом знатока рассуждал о достоинствах Миралиссы как женщины. Он и Халлас сошлись на том, что достоинств довольно много, но вот клыки портили все впечатление. Гном, немного подумав, ляпнул, что, в принципе, нетрудно накрыть ее голову тряпкой, а дальше действовать, как велит мать-природа, на что молчавший все это время Сурок предложил обоим экспериментаторам заткнуться или хотя бы говорить на полтона ниже, иначе Миралисса достанет из ножен с'каш и живехонько отрубит одному бороду, а другому – кое-что пониже. На миг воцарилась тишина, а затем неугомонный карлик произнес:
– Да я же не со зла. Просто для души решил об эльфийке поговорить.
– Ты про душу будешь рассказывать в лесах Заграбы, когда тебя эльфы за оскорбление принцессы дома подвесят на каком-нибудь дереве вниз головой, – возразил Сурок и погладил линга.
После этого обсуждение эльфийки окончательно скисло, и гном с карликом углубились в двухчасовой философский спор о достоинствах и недостатках оружия на длинном древке. Как всегда, Халлас и Делер принялись спорить, поминутно сжимая кулаки и щедро обмениваясь друг с другом оскорблениями.
Сурок с интересом ученого-языковеда внимал ругательствам на гномьем языке. Некоторые из услышанных слов Сурок старательно шептал себе под нос, пытаясь запомнить и блеснуть новообретенными знаниями в дружеской компании, когда представится такая возможность.
Спор между гномом и карликом, как и следовало ожидать, окончился ничем. Каждый остался при своем мнении.
Еще спустя часик Делер принял воистину трудное решение и сказал, что на сегодня вино дегустировать хватит, иначе вскоре надо будет искать новый бочонок, а вероятность обнаружить его на проезжей части крайне призрачна, если не сказать равна нулю. Это фраза отчего-то очень насмешила Фонарщика, который ехал последним в нашем отряде. Он наигрывал на дудочке какую-то незатейливую мелодию. Надо признать, что по сравнению с тем разом, когда я впервые услышал игру Мумра, от этой музыки мне хотелось скорбно выть на луну.
Надвинув на глаза нелепую шляпу, Фонарщик находился в гордом одиночестве, лишь иногда перебрасываясь парой-тройкой фраз с Котом, едущим впереди него и следящим за четырьмя лошадьми, на которых был навьючен весь наш груз.
– Слушай, Сурок, – спросил я у воина, в данный момент кормящего линга с гордым именем Непобедимый.
Зверек, усевшись на шее нисколько не смутившейся от этого лошади, с благодарным видом хрустел сухарем.
– А почему Мумра назвали Фонарщиком?
– А, – неопределенно ответил Сурок, пихая в любимую зверушку очередную порцию снеди. – Он раз фонарь хотел потушить...
– Волшебный, тот, который находился на улице Искр, – вступил в разговор раскрасневшийся от вина Халлас. – Он, видите ли, поспорил с одним идиотом, что погасит фонарь во что бы то ни стало.
– Ну и погасил? – с интересом спросил я у гнома.
– Угу, – фыркнул Халлас и от переизбытка чувств дернул себя за бороду. – Притащил ведерко воды и вылил с крыши какого-то дома.
– И?
Гном отчего-то не был расположен к задушевной беседе, и все из него приходилось вытаскивать клещами.
– И промахнулся!
– Ну не совсем промахнулся. – Мумр, услышав, что говорят о нем, присоединился к нашей компании. – Я просто не попал туда, куда надо.
– Точнее, попал... куда не надо, – зло ответил Делер.
– Не надо было меня поить вашим карликовским пойлом! – возразил Фонарщик.
– «Ярость глубин» не пойло! – возмутился карлик.
– Пойло, пойло, – поддержал человека гном. – Настоящее пойло. Если бы не твоя бутылка, Делер, может, Мумр и не облил бы того мага.
– Ах ты! – Карлик не мог поверить в то, что Халлас его не поддержал. – Да ты сам нахваливал «Ярость», а как какой-то маг намочил себе одежку, так ты сразу в кусты?!
– Это я в кусты?! – Борода Халласа гневно встопорщилась. – Гномы никогда не ходят в кусты! – И он добавил, немного подумав: – От опасности, я имел в виду.
Карлик презрительно фыркнул и надвинул шляпу на глаза, показывая, что разговор с изменщиком-гномом закончен.
– Ну нет, не надо нахлобучивать на уши свой кошкой дранный горшок! – Халлас разошелся не на шутку. – Я, что ли, спорил с Мумром о том, что он никогда не потушит волшебный фонарь?
– Так это ты меня идиотом тогда назвал?! – наконец осенило Делера.
Я живенько ткнул Пчелку пятками в бока и поспешил вперед, оставив позади очередной спор карлика и гнома. Ребята не могут без ссоры прожить и дня. Того и гляди вцепятся друг другу в горло.
Я потихоньку пристроился позади лошадей Миралиссы и Маркауза.
– По моим подсчетам, если будем и дальше идти такими темпами, то через две недели мы достигнем Иселины, а от нее еще почти столько же до Пограничного королевства. А потом еще неделя до лесов Заграбы, – сказала эльфийка внимательно слушавшему ее Маркаузу.
– Значит, полтора месяца? – задумчиво пожевал ус милорд Алистан и тут только заметил, что я присоединился к их компании.
– Это с учетом незапланированных происшествий. – Эграсса был склонен рассчитывать на худшее.
Надо же! Среди эльфов, оказывается, тоже есть пессимисты! А я уже думал, что только люди способны сомневаться и предполагать худшее.
– К тому же мы не можем круглые сутки скакать в седле. И нам и лошадям требуется отдых. На нашем пути будет Ранненг, если мы в него будем заезжать, то потеряем там еще несколько дней.
– Не думаю, что у нас будут дела в Ранненге, – встрял я в разговор.
– Спасибо, Гаррет, за совет, – довольно невежливо ответил Алистан.
Было видно, что ни в чьих советах он не нуждается, а уж в советах вора нужда придет в самую последнюю очередь.
– Простите, милорд Алистан, но вы не понимаете, – настойчиво продолжил я. – Мало того что мы едем по одному из самых оживленных трактов королевства, привлекая к себе ненужное внимание, а мы его привлекаем, потому как эльфы, гном, карлик и десяток вооруженных до зубов людей – очень странная компания. Поверьте, милорд: крестьянам и обычным путникам будет о чем посудачить. Странный отряд. Слухами земля полнится. Те, кому эти слухи интересны, вполне могут прийти к определенным выводам и устроить нам встречу. А вы, как я понимаю, еще хотите заехать во второй по величине город королевства! Думаю, нас уже ищут различные малоприятные господа. Те, кто пропустил врагов в королевский дворец, без всякого сомнения, успели сообщить, что наш отряд выехал. Нам нечего делать в Ранненге.
– Вор дело говорит, – поддержал меня Элл, на мгновение сверкнув клыками. – Нам нужно сторониться оживленных мест.
– Так что ты предлагаешь? – Миралисса посмотрела на эльфа. – Уйти с центрального тракта и брать юго-восточнее?
Элл едва заметно пожал плечами, показывая, что решение за Алистаном.
– Юго-восточнее? – Алистану это предложение не очень понравилось. – Свернуть с хорошей, пускай и оживленной дороги и сунуться в поля, леса и буреломы? Мы потеряем уйму времени и не доберемся до Заграбы даже к сентябрю!
– Сейчас тракт идет прямо на юг, – ответил Эграсса. – После Ранненга он уходит на запад. Южнее нет крупных городов, лишь замки баронов и небольшие городки, точнее деревушки с гарнизонами. Поблизости от Заграбы люди жить не желают. Поэтому, чтобы не терять время, нам придется рискнуть и двигаться прежней дорогой. До Ранненга чуть больше недели пути. Это если путешествовать по тракту. От города повернем на юго-восток к Иселине. Там есть в одном местечке паром, нас переправят. А дальше уже и до границы с Пограничным королевством и лесами Заграбы недалеко.
– Так и сделаем. А в Ранненг заходить не будем, пройдем стороной, – кивнул Алистан, давая понять, что разговор на эту тему закончен.
С самого начала путешествия граф Маркауз задал лошадкам темп, и те шли бодрой рысцой. Скажем так, мы не очень-то торопились, но и не плелись слепыми улитками. Каждые несколько лиг лошадям давали отдых, разрешая им идти быстрым шагом, или как там это у лошадников называется.
Места, по которым мы проезжали, были людными. Туда-сюда по тракту сновали верховые, двигались телеги с товаром в Авендум и с товаром из Авендума. Шли крестьяне, мастеровые, члены гильдий, направляясь по своим делам. Один раз мы повстречались с ехавшим навстречу отрядом воинов. Бобровые шапки направлялись к Одинокому Великану.
Пчелка оказалась на удивление крепкой лошадкой. Я не заметил, чтобы она уж очень сильно устала. Ее бег был таким же, как и утром, – ровным и легким. Скорее, больше лошади устал я. К вечеру у меня болело все тело, и теперь я узнал, как чувствуют себя преступники в Султанате, когда их сажают на кол. Ощущение, надо сказать, не из приятных.
Уже в сумерках Алистан решил остановиться в опрятной и чистой деревушке под названием Подсолнухи, находящейся недалеко от тракта.
Аккуратные беленькие домики, чистые дорожки и приветливые жители. Все говорило о том, что тут не бедствуют. От обилия растущих повсюду подсолнухов, уже наклонивших венчики под тяжестью созревших семечек (и это в начале июля!), пестрило в глазах.
Постоялый двор был огромным, и для всего нашего отряда нашлись комнаты Таверна называлась «Золотая курица», и она вполне оправдывала это название. Как тем, что приносила твоему хозяину неплохие барыши, так и тем, что во дворе бродило десятков пять куриц, которых, казалось, нисколько не смущало наступление сумерек. Во всяком случае, ни одна из клуш не собиралась отправляться на насест в курятник. Куры продолжали с важным квохтаньем рыться в песке в поисках припозднившегося ужина.
Я с усилием слез с лошади и позволил гостиничному слуге отвести Пчелку в конюшню. Чтоб мне никогда больше не держать в руках золотых! Ездить на лошади с непривычки довольно непростое и сомнительное удовольствие. Все тело как бы превратилось в одну сплошную мозоль. Но это еще не все. Солнышко тоже успело поработать, немного поджарив ценя со всех сторон, и чувствовал я себя старым, разбитым и больным.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |