– С кем имею честь? – едва поклонился Угорь. Герцогу, как говорит Кли-кли, можно вообще не утруждать себя гнуть спину. Я отвесил более глубокий поклон.
– Граф Балистан Паргайд. Рад, что вы ответили на мое приглашение, герцог, – поклонился человек.
– Благодарю за любезное приглашение на этот чудесный прием, граф. Позвольте вам представить моего сюзерена, дралана Пара.
Едва заметный кивок. Драланов, пусть они хоть трижды дворяне, не очень чтят.
– Вы всегда вместе с герцогом, дралан? – блеснул белозубой улыбкой Балистан Паргайд.
– Я люблю путешествовать, милорд. А путешествие в компании с любезным герцогом – замечательная вещь.
– Что вы говорите? – Еще одна улыбка. – Надеюсь, герцог, я не оторвал вас своим несвоевременным приглашением от более важных дел?
– Ну что вы! Мне стоило развеяться.
Легкая музыка плыла по залу, окружающие с интересом косились в нашу сторону, но лишь вежливо кланялись, не пытаясь вступить в беседу.
– Я не успел вас встретить возле моего дома, но слышал, что вы путешествуете с эльфами. Простите за нескромный вопрос, герцог, но что вас связывает с этой расой?
Прежде чем Угорь успел ответить, откуда-то из-за широких юбок уже немолодой дамы, скучающе потягивающей вино, вынырнул шут. В каждой руке гоблин держал по пирожному с кремом.
– Постель, – проговорил он.
– Что? – моргнул граф.
– Мой хозяин, да просидит его задница на Морском утесе еще двести лет, путешествует с эльфами, потому что они хороши в постели. Не обращайте внимания на дралана. Он просто путешествует.
Я на мгновение лишился дара речи от такой наглой и откровенной лжи. Думаю, услышь эти слова сами эльфы – они бы выпотрошили гоблина как рыбу, несмотря на то что он носит шутовской колпак. Угорь принял новость о своих постельных предпочтениях со спокойствием истинного герцога. Балистан Паргайд же, напротив, усмехнулся и понимающе посмотрел на него.
– Жизнь нужно разнообразить, – как можно небрежнее пожал плечами Угорь.
– Это ваш шут, милорд? – Граф с интересом разглядывал Кли-кли.
– Это наш хозяин, милорд? – в тон графу спросил Угря гоблин и запихнул в рот оба пирожных. Кли-кли тут же стал похож на хомяка. Шут немного подумал, а затем выплюнул оба пирожных прямо на султанатский ковер.
– Мой шут остер на язык, но не приучен к хорошим манерам, прошу простить его, граф.
Кли-кли скорчил рожу и отвесил Балистану глубокий реверанс, едва не ткнувшись носом в пол.
– Я мог бы сказать, что мне приятно, если бы вокруг не было столько набитых дураков, любезный граф, – пропищал шут.
Граф Балистан Паргайд весело расхохотался:
– Назвать моих гостей набитыми дураками отважится не каждый человек!
– Если граф не заметил с первого раза, то с прискорбием сообщаю, что я не человек, а гоблин, – звякнул колокольчиками Кли-кли.
– Герцог, ваш шут забавен! Уступите его мне!
– Не продавай меня дешевле чем за тысячу золотых! – влез в разговор шут. – И не забудь после сделки отдать мою долю!
– Боюсь, граф, если герцог уступит вам своего шута, то мой лорд станет вашим кровным врагом. Поверьте, Кря-кря – это ходячее бедствие! – Я решил, что пора раскрыть рот.
Граф вновь рассмеялся.
Тем временем герольд вновь ударил палкой по полу и объявил очередных гостей.
– Ах, прошу простить меня, герцог. Но обязанности хозяина, вы же понимаете! Мы обязательно найдем время поговорить, не правда ли?
– Конечно, граф. Конечно.
– Герцог. Дралан.
И снова эти дурацкие поклоны. Если так будет продолжаться весь вечер, у меня точно голова отвалится.
Граф оставил нас в одиночестве. В одиночестве, ха! (Особенно если учесть группки разговаривающих дворян, натыканные по залу, как грибы после летнего дождичка)
– Я пройдусь до фонтана. Встречаемся возле лестницы, Гаррет. – Угорь двинулся прочь от нас.
– Ну как он тебе? Я про графа.
– Не сейчас, – уголком рта прошипел шут, отчаянно подпрыгивая и звеня колокольчиками, чтобы даже самые чуткие уши не смогли расслышать его шепота. – Ты чувствуешь ключ?
Клин-дон! Трим-бом! Трам-пам!
– Нет.
Кли-кли разочарованно хрюкнул.
Клин-дон! Клин-дон! Тирлим-бам!
– Возьми вина. Погуляй! – шепнул мне Кли-кли, прежде чем затеряться среди Соловьев.
Я огляделся, но ни эльфов, ни Угря не увидел. Чем дальше вечер, тем он чудеснее!
Я небрежным жестом остановил слугу, разносящего напитки, и взял у него бокал розового игристого вина. Лучше бы здесь было что-нибудь другое. Терпеть не могу эту филандскую мочу. Как выпью, так все нутро горит, будто яда подсыпали.
– Господин желает сладких фруктов? – Мне под нос сунули целое блюдо заморских фруктов, обсыпанных сахарной пудрой.
– Господин желает, чтобы ты убрался, – буркнул я слуге.
Со скучающей рожей я стал прохаживаться по залу. На меня косились. Такое впечатление, будто я притащил в этот зал полуразложившуюся кошку и бросил ее на главное блюдо вечера!
Прошелестев широкими юбками, чуть ли не впритирку мимо меня проскользнула какая-то женщина. Лицо скрыто вуалью.
– Прошу прощения, милорд.
Да, разминуться, конечно, было сложно. Понимаю. Еще пара шагов, и все повторилось по новой, только эта дама уронила мне под ноги веер:
– Прошу прощения, милорд, я такая неловкая.
Хм? Пришлось наклониться, поднять с пола веер и подать его ей. Она мило улыбнулась и присела в реверансе, предоставляя моему взгляду насладиться глубоким декольте. Пришлось сделать над собой вселенское усилие, чтобы оставить миледи в одиночестве, иначе гоблин мне устроит выволочку.
И еще несколько шагов. Третья миледи кокетливо стреляла в мою сторону глазками:
– Прошу прощения, милорд!
– Не обращайте внимания, дорогой дралан! Я сейчас вас спасу! – Мне на плечо упала тяжелая рука. – Простите мою фамильярность, но я всего лишь барон, владения мои граничат с Пограничным королевством, и мечу нас учат намного раньше, чем этикету. Да, думаю, и вы не очень-то ему следуете! Впрочем, все же разрешите представиться. Барон Оро Габсбарг к вашим услугам!
Я сдержанно поклонился.
Огромный, почти как Медок, заросший густой черной бородой, с маленькими черными глазками, красным лицом и гремящим голосом, Оро Габсбарг больше всего был похож на медведя, а не на барона. И как и у всех в этом зале, у него на одежде, по соседству с собственным гербом (черная туча, изрыгающая молнии на зеленом поле) была приколота брошь в виде соловья.
– Что вы думаете об этом вине? – неожиданно спросил меня новый знакомый. Я сказал абсолютную правду:
– Пойло.
Барон оглушительно расхохотался и от переизбытка энтузиазма хлопнул меня по спине, едва не перебив позвоночник.
– А вы мне нравитесь! Я всегда говорил: побольше бы в нашем королевстве драланов и, глядишь, ни одного белоручки среди дворян не останется! Когда вы только появились в зале, все сразу же сказали, что вы тупы и невежественны! Я же вижу, что это не так!
– И кто же так сказал? – спросил я, стараясь восстановить дыхание после медвежьего удара барона.
– Да все эти гнилоеды! – Барон, не стесняясь, обвел рукой зал. – Вы думаете, любезный, они чем занимаются? – Черные глазки Оро Габсбарга гневно сверкнули. – Сплетничают! Им же больше делать нечего. Эти хлыщи, смеющие называть себя мужчинами, льют на свои носовые платки духи!
Мне показалось, что сейчас барона стошнит прямо на мой дублет.
– Вы представляете?! – Барон втянул носом воздух и подозрительно посмотрел на меня, пытаясь уличить в использовании духов. – Вижу, что вы все же отличаетесь от этих щенков в лучшую сторону, – удовлетворенно буркнул Оро Габсбарг и, ухмыльнувшись в бороду, хитро подмигнул мне. – Ну, как я вас спас от этих змеюк?
– Простите? – не понял я.
– Ну, от тех демонов в юбках? Каково, а?! Как я их всех оставил с носом?! Это вдовушки. Им больше делать нечего, как мужика к себе в постель затаскивать. Нет, постель – дело, конечно, благородное и важное, но прежде чем вы сделаете свое дело, эти дамы, которых лучше называть шлюхами, напичкают вас ядом по самые яй... Я хотел сказать, что все их мужья предпочли быть заколотыми Кабанами и Обурами. Согласитесь, это лучше, чем терпеть рядом с собой шлюху.
Я согласно кивнул. Похоже, барону требовался благодарный слушатель, и он его приобрел.
– Мельчают, мельчают дворяне, – горестно вздохнул барон. – Уже совсем не то, и в жилах у знати давно течет не кровь, а жи-и-иденькая водица. Конечно, исключая нас с вами, дралан.
– Конечно.
Несмотря на горластость и не самые изысканные манеры, этот человек начинал мне нравиться.
– Сколько мечей у вашего герцога?
Вопрос Оро Габсбарга поставил меня в тупик. Действительно, сколько у герцога Ганета Шагора мечей? И каких мечей? Тех, что носят на поясе или тех, которыми командуют?
Видя мое замешательство, барон хохотнул. Этот хохоток больше напоминал медвежий рык, а не смех человека.
– Вот что значит безвылазно сидеть на Морском утесе! Земля у вас мирная, Заграба далеко, вы даже не помните, сколько воинов у вашего лорда!
– Что поделать, мой друг, – развел я руками.
– Друг? – Барон с интересом посмотрел на меня. – a что?! Мне это нравится, дралан!
Он схватил мою руку и сдавил в своей медвежьей ладони. Слава Саготу, после этого рукопожатия моя рука каким-то чудом осталась целой и невредимой.
– Как вы относитесь к Соловьям, любезнейший?
– Э-э-э... – осторожно начал я.
– Никак, – заключил Оро Габсбарг, новоявленный друг вора Гаррета-тени, прочитав ответ у меня в глазах. – Признаюсь вам от всего сердца, дружище, – прошипел он, наклоняясь к моему уху. – Я тоже. Только об этом молчок! Тс-с-с!
– Но тогда что соловей делает на вашей одежде?
– Эх, северяне, северяне, – с тоской пробормотал барон. – Времена тяжелые, любезный. Мой родовой замок Фарахолл не так уж далеко от Заграбы. Конечно, передо мной еще земли милорда Альгерта Далли, Опоры Трона и Хранителя Западной Границы Пограничного королевства, но Первые проникают даже ко мне. Только за этот год мы уничтожили два отряда орков, но третий полностью вырезал одну из моих деревень и скрылся в лесах. У меня всего лишь сто пятьдесят воинов, плюс еще сотня по патрулям раскидана. Мечей не хватает, орки находят бреши в обороне. Ходят слухи, что орочья Рука собирает армию. Так что, друг мой, я готов стать даже бабочкой, лишь бы Балистан Паргайд дал мне воинов!
– Ясно.
– Ничего вам не ясно, любезный дралан! – с неожиданной злостью пророкотал Оро Габсбарг. – Простите за резкий тон, но рассказывать вам о наших бедах – все равно что объяснять слепому, как выглядит катапульта! Земли вашего герцога слишком далеко от Заграбы, вы не сможете почувствовать и понять ту угрозу, что постоянно висит над нами, жителями Пограничья. После Войны Весны орки безвылазно сидят в Золотом лесу, но всякому терпению приходит конец, и всякие уроки забываются. Я писал королю трижды, просил прислать мне людей, я достаточно богат, чтобы прокормить лишние три сотни ртов, но король не ответил! Не думаю, что в этом виноват он, письма могли не дойти или затеряться. Вы же знаете, как просто можно потерять письмо! Моих людей просто не пустили во дворец, они слишком незначительны, чтобы топтать тамошний мрамор своими ногами! А самому мне добраться до столицы не удается, нельзя оставлять надолго землю предков. Не в это время... Я и сюда-то выбрался только потому, что рассчитывал на помощь графа, но, видимо, зря. На границе неспокойно и, если что случится, мы не выстоим... Так что приходится довольствоваться не опытными воинами, а собственным ополчением из окрестных деревень и наёмниками. Ганет Шагор ведь родственник короля?
– Дальний.
– Выполните мою просьбу! Будете в столице, пусть герцог расскажет Сталкону о нашем с вами разговоре. Король человек умный, он должен понять, что наша южная граница трещит по швам.
– Но ведь гарнизоны...
– Шайка ленивых и спившихся стражников! – с презрением ответил Оро Габсбарг. – Десятилетия мира и спокойствия развалили дисциплину! Четверть крепостей стоят пустыми. Еще в стольких же воины не знают, как держать меч. Да, я пристрастен, да, есть гарнизоны, где еще не забыли, что такое орки, но ситуация пла-чев-на-я. Очень плачевная! Если что, не дай Сагра, случится, нас погонят до Иселины, а может, и дальше. Вы понимаете меня?
Я кивнул. Уверен, что в Авендуме ничего такого не знают. По крайней мере, король. Все считают, что после Войны Весны южная граница королевства неприступна и надежно защищена от вторжения из Страны лесов. Узнай король, как на самом деле обстоят дела, – и полетят чьи-то головы.
– Вы передадите мои слова герцогу?
– При первой же возможности, – совершенно искренне ответил я. – И не герцогу, а сразу королю. Дайте только срок вернуться в Авендум.
Черные глаза барона неотрывно смотрели на меня.
– Клянусь.
– Чудесно! Спасибо, дружище, век этого не забуду! Э-э-э, прошу прощения, дралан, но меня требует моя супруга. Вон видите, как смотрит. Бабенка она ничего, но вся беда – слишком горяча на руку. Открою вам секрет: у нее есть великолепная шипастая булава. Клянусь всеми богами, я проигрываю ей три поединка из пяти! Так что сами понимаете... Будете в моих землях, непременно прошу в гости. Фарахолл всегда к вашим услугам!
Барон неловко поклонился и оставил меня в одиночестве.
Вот такие дела творятся в нашем королевстве!
Ветреные леди в это время заинтересовались Угрем. Я ринулся к нему на выручку, но меня опередили. На помощь Дикому пришла старушка с маленькой лохматой собачкой на руках. Бабка оттеснила очередную вдовушку, как будто той и вовсе рядом не было.
Соблазнительница недовольно прошипела сквозь очаровательные зубки какую-то гадость и, шелестя юбками, решительно направилась прочь. Понятное дело, миледи всего лишь маркиза, на цепочке у нее всего лишь маленький гербик, а вот у бабульки графская корона. Силы не те.
– Вот молодежь нынче пошла! Были ведь у нас времена романтики, ухаживаний, а теперь что? Теперь им только бы...
Далее милая старушенция произнесла фразу, от которой покраснели бы даже матросы. Новая знакомая Угря имела вид колоритный и, не побоюсь этого слова, забавный. Черное платье висело на ней как на вешалке, фиолетовый парик казался полным недоразумением. На морщинистом лице слой белой пудры в палец толщиной. Все это очарование гардероба дополнялось весьма упитанным песиком с огромным синим шелковым бантом на шее.
– Графиня Рантер к вашим услугам.
Интересно, чего это они все сегодня предлагают свои услуги?
– Я...
– Ох, не трудитесь, герцог. Я прекрасно знаю, кто вы такой. Впрочем, как и все в этом зале.
– Сплетники? – подскочил я на помощь к Угрю, вспоминая недавний разговор с бароном.
Я заработал довольно пренебрежительный взгляд старушенции.
– Это вам сказал Оро-медведь? О чем это он так долго с вами беседовал? Впрочем, не трудитесь отвечать, дралан, это даже моему милому лохматому Тоббиандру понятно. Правда, мой маленький? – засюсюкала графиня, обращаясь к дремлющей собачке. – О чем может рассуждать этот пропахший пивом варвар? Только о мечах, боях и глупых орках, которых просто не существует в природе! Правда, мой масенький?
– Вы не верите в орков, графиня?
– Верю. Но Тоббиандр такой впечатлительный! Кстати, вы выглядите намного моложе, чем я думала, герцог!
– Правда? – это все, что смог сказать Угорь.
– Да, когда я вас видела в последний раз, лет сорок тому назад, вы важно маршировали под стол с деревянным мечом в руке. А сейчас вам не дашь больше тридцати пяти. Северяне обладают секретом вечной молодости?
Я натужно рассмеялся, Угорь хранил ледяное спокойствие. Проклятая старуха видела настоящего герцога! Пускай в это время он и был в младенческом возрасте!
Не волнуйся, Гаррет! Не паникуй, Гаррет! Герцог жил затво-о-орником, Гаррет! Никто его не узна-а-ает, Гаррет! Я с тобо-о-ой, Гаррет!
Чтоб демоны съели этого Кли-кли с его гениальнейшими идейками!
– Наверное, молодость – это от предков, графиня.
– Кстати о предках! Вы совсем не похожи на своего отца, герцог. Совершенно! И я не вижу в вас ни одной знакомой черты моей любезнейшей троюродной кузины!
Троюродной кузины? А! Якобы матери Угря! Я быстренько перебрал в уме родословную по линии матери герцогa. Да, точно! Есть пересечение с ветвью рода Рантеров. Пускай дальнее, но есть.
– С этими вопросами вам лучше обратиться к моей матери, любезная графиня.
– Как же, позвольте спросить? Она же давно умерла!
Оп-па! Пора заканчивать разговор.
– Да, великая потеря, – встрял я в разговор, беря Угря под локоть. – Но позвольте вас покинуть, у нас еще множество дел.
И не дав сказать ей ни слова, мы направились к широкой мраморной лестнице на противоположном конце зала. Удивленный взгляд графини буравил мне спину. Ничего, переживет. А что она хотела от только что оторванного от сохи дралана? Вежливых манер?
Слева от меня раздался смех. Конечно же это был Кли-кли, развлекающий господ дворян. Шут взялся за дело всерьез, и все эти разодетые павлины гоготали не xуже чем обычные простолюдины. Гоблин пел песенки, жонглировал тремя полными фужерами вина и загадывал загадки. На мой взгляд, шутки эти были слишком тупы, но у знати они имели оглушительный успех.
– Наверх, – сказал я Угрю. – Проверим, что там.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и очутились на балконе. Этот балкон кольцом опоясывал зал, и отсюда открывался великолепный вид. Здесь же начинались два коридора, ведущие вглубь здания. В ближайшем от меня коридоре оказалось множество картин В огромных позолоченных рамах – целая портретная галерея. Ради любопытства я подошел к первому полотну. С картины на меня насмешливым взглядом смотрел граф Балистан Паргайд собственной персоной. На следующем полотне был изображен человек, который являлся копией Паргайда. Отец, вне всякого сомнения. Я сделал шаг, чтобы увидеть деда любезного графа, и тут в животе у меня защекотало. Я было подумал, с чего это вдруг такая неприятность, но вспомнил слова Миралиссы о ключе и щекотке.
Ключ! Клянусь Саготом, ключ где-то рядом!
– Я что-то почувствовал, Угорь, прикрой, если что!
Я прогулочным шагом углубился в коридор, все больше и больше отдаляясь от зала, где проходило празднество Соловьев, и остался наедине с картинами, с которых на меня смотрели многочисленные предки Балистана Паргайда.
Щекотка в животе усиливалась. Ключ звал и манил к себе.
– Я здесь! Я тут! Я здесь! Скорей! Узы зовут! – чудилось мне.
Оставалось пройти совсем немного, ключ за какой-то из двух дверей, что возле последнего портрета в коридоре. Я подошел к дверям и невольно остановился, разглядывая портрет, привлекший мое внимание. Только сила воли не заставила меня охнуть.
Портрет был старым. Очень старым. Об этом говорили и краски, потемневшие от времени, и манера письма, использованная художником. Оценив картину сугубо профессиональным взглядом мастера-вора, не гнушавшегося в свое время кражей произведений искусства, могу с уверенностью утверждать, что полотну не менее пятисот лет, а человеку, которой изображен на нем, все полторы тысячи.
Мужчине с картины было за пятьдесят, худой, с седыми висками и такой же проседью в аккуратной бородке. Усов человек не носил. Карие глаза смотрели на меня с дружелюбной насмешкой. И этого человека я знал, а точнее, видел, пускай он и жил в те времена, когда Ранненг был всего лишь небольшой деревушкой, а Авендума даже не существовало. Где я видел этого парня? Конечно же во сне! В том самом сне, где этот человек убил мастера-карлика и попытался захватить ключ, но нашел смерть от кинжала эльфа. Мне помнится, что у этого человека на камзоле был вышит золотой соловей. Вот кого мне так напоминал Балистан Паргайд! Фамильное сходство между нынешним слугой Хозяина и человеком, нашедшим свою смерть в Горах карликов, очевидно! Как же его звали...
– Суовик Паргайд, – раздался негромкий голос за моей спиной.
Я обернулся. Ну конечно же за моей спиной стоял хозяин особняка. Я даже не слышал, как он ко мне подошел. А ведь на полу не султанатские ковры, а мраморная плитка. Да и Угорь не подал мне никакого сигнала. Выходит, граф вышел вон из той полуприкрытой двери.
– Приношу свои извинения, граф. Я увидел картины и не смог преодолеть любопытство, – нашелся я.
– Далеко вы забрались, дралан, – как-то не очень хорошо усмехнулся Балистан Паргайд. – А-а-а, вот и любезный герцог!
К счастью, Угорь, видимо почуяв неладное, появился и з-за поворота коридора.
– Надеюсь, дралан Пар не оскорбил ваших предков, граф? Он интересуется стариной...
– В самом деле? – спросил герцог.
«С каких это пор такое неотесанное рыло интересуется стариной? С тех пор как у него отняли плуг и возвысили?» – Вот что говорили глаза графа.
– Расскажите, граф, кто изображен на портрете? – поспешил перевести тему в более спокойное русло Угорь.
– Вы оказываете честь моим предкам, милорд! Это Суовик Паргайд, как я уже говорил. Третий в роду Паргайдов. К сожалению, в один прекрасный день он отправился в горы Карликов и так и не вернулся оттуда.
– Сожалею.
– Oн многое сделал для нашего рода. Очень многое, но, впрочем, что это я все о родственниках и о родственниках. Идемте, я познакомлю вас с моей страстью!
Граф извлек тонкий изящный ключ и отомкнул замок ближайшей к нам двери. Хороший замок, прежде чем такой откроешь, с тебя семь потов сойдет.
– Будьте как дома, герцог. И вы, дралан, проходите. Ну? Что скажете?
– Впечатляет.
– Моя маленькая страсть.
– По цене она не такая уж и маленькая, граф, – сказал я, осматривая экспонаты коллекции Балистана Паргайда.
– О! Вы в этом разбираетесь?
– Немного. Герцог ведь сказал, что я интересуюсь стариной...
– Ну и во сколько же вы оцените этот набор безделушек, дралан?
– Тысяч в семнадцать золотом. Но это только приблизительная оценка.
– О! Вы действительно разбираетесь в предметах старины. Шестнадцать с половиной тысяч, если быть точным. Герцог, вы, случайно, не захватили ту безделушку, о которой я упомянул в письме?
– Браслет? Да, но он не мой. Это дралан Пар у нас интересуется такими вещами.
– Вот он, прошу, граф.
Я протянул творение огров Балистану Паргайду.
– Кстати, как вы узнали о том, что у меня есть эта вещичка? – как бы между прочим спросил Угорь, разглядывая изъеденный ржавчиной меч.
– Слухи, – усмехнулся граф, с вожделением рассматривая древнюю и почти стершуюся надпись на браслете.
– Должно быть, кто-то из моих слуг...
– Да, слуги – люди ненадежные. Но послушайтесь моего совета, герцог. Ничто так не вразумляет слуг, как хорошая порка. Кстати, вы надолго прибыли в Ранненг?
– Нет, я здесь проездом и сегодняшним утром намереваюсь в обратную дорогу.
– Путешествуете?
– Да, – односложно ответил гарракец графу, внимательно рассматривая занятную вещицу Эпохи Свершений.
Подойдя к окну, я увидел парк, посеребренный светом месяца.
– Вы озаботились поставить решетку на окна, граф?
– Простите, что вы сказали, дралан? – Балистан Паргайд на миг оторвался от созерцания черного браслета. – Ах да, решетки! Это от воров. Я поставил решетки в этом крыле. Здесь и в моей спальне. Хотя после того, как с двоих ворюг мои люди живьем содрали кожу, гильдия воров решила не рисковать головами своих подопечных.
– Думаю, это ненадолго, граф Здесь у вас целое состояние...
– Поживем – увидим.
Как же! Уверен, что решеткой дело не ограничилось, и на окнах, а может, на дверях есть еще пара магических и горячих в буквальном смысле этого слова сюрпризов.
– Сколько вы хотите за него? – спросил Балистан Паргайд, возвращая браслет мне. – Эта вещь меня заинтересовала.
Я подержал браслет в руке, мысленно прощаясь с ним навсегда. Эх! Содрать бы с графа полновесным золотом, но раз Миралисса сказала...
– Берите, граф, это подарок. Все равно он мне ничего нe стоил.
Балистан Паргайд не стал отказываться, что явно говорило о нем как о человеке умном и берущем все, что плохо лежит, но он был порядком ошеломлен.
– Дралан Пар! – Он впервые назвал меня полным именем. – Я ваш должник.
– Что ж, – я выдавил улыбку. – Тогда давайте поскорее вернемся в зал, иначе все вино выпьют без нас.
Балистан Паргайд улыбнулся, аккуратно положил браслет рядом с боевым топором Седой Эпохи и кивнул.
– А что за этой дверью? Еще одна ваша маленькая коллекция на шестнадцать тысяч золотых? – спросил я у графа, когда мы вышли из комнаты.
– О нет! Здесь моя спальня. Я специально ложусь спать поближе к своим сокровищам, – засмеялся граф. – Но идемте, а то гости подумают, что я и вправду о них позабыл.
Может, там и вправду спальня, но и ключ тоже. Теперь я явственно чувствовал его зов. И раз там спальня, зачем запирать дверь? На миг мне захотелось ударить повернувшегося ко мне спиной Балистана Паргайда по голове и под шумок, проникнув в спальню, украсть ключ. Но нельзя. Эльфийка велела мне только узнать, где лежит ключ, но ни в коем случае не трогать его... А раз темная считает, что до поры до времени не стоит прикасаться к ключу без надлежащей подготовки, значит, так оно и должно быть.
В зале, как и прежде, играла музыка, люди внизу вели светскую беседу, а Кли-кли, взгромоздившись на ближайший стол, жонглировал четырьмя пирожными с кремом. Пятое по нелепой случайности упало ему на колпак под хохот зрителей и шквал аплодисментов.
Мое внимание привлекла женщина в кроваво-красном платье, стоявшая в одиночестве возле журчащего фонтана.
Невысокого роста, русые волосы едва достают до открытых плеч, скуластое лицо, нос с едва заметной горбинкой, голубые глаза задумчивы. Я не назвал бы эту женщину красивой, скорее она была миловидной. И все же несмотря на это я не мог отвести от нее взгляда. В ней было что-то такое... Даже не могу описать это словами. От женщины буквально исходили волны силы и мощи.
Силы и мощи? Интересно, сейчас это мои ощущения или ощущения Вальдера?
Балистан Паргайд заметил мой взгляд и понимающе улыбнулся.
– Идемте, герцог, дралан. Я познакомлю вас со своей гостьей.
Она, наверное, сама того не замечая, водила пальцем по краю своего бокала. Никаких драгоценностей на ней я не заметил, разве что маленькие серебряные сережки в виде паучков, которые нежно обхватывали лапками мочки ушей. От незнакомки пахло свежей клубникой.
– Леди Йена! Разрешите вам представить моего дорогого гостя – герцога Ганета Шагора. А это дралан Пар.
Она отвлеклась от своих мыслей и посмотрела на нас. Пухлые губы раздвинулись в улыбке. Легкий наклон головы и небрежный реверанс.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |