лава 1 Сегодня был обычный день. Просто один из многих. Двадцать шестое сентября. Ясный, теплый, один из тех, про которые говорят бабье лето. Деревья, по большей части одетые в 5 страница
- Ну, и кто тут у нас умирать собрался? – в палату вошла Алла Николаевна и присела на край Лениной кровати. – Поздно, голубушка, умирать, будем рожать. А ну-ка давай посмотрим, как у нас обстоят дела.
Женщина только попыталась дотронуться до Лены, как та инстинктивно «отскочила», больно лягнув акушерку по руке.
- Лена, прекрати! – попытался повлиять на жену Виктор. - Мне больно, - попыталась оправдаться Лена. - Нет, милка моя, так дело у нас не пойдет, - Анна Николаевна как всегда была невозмутима. – Витюш, выйди-ка, мы тут с твоей женой покалякаем, сами справимся. - Нет! – Лена сильнее схватила Виктора за руку. - Выйди, выйди, – настаивала акушерка, глядя в растерянные глаза мужчины. - Пожалуйста, пусть он останется, - молила Лена. - А раз пожалуйста, - строго сказала Анна Николаевна, - тогда прекрати безобразничать.
Виктор всегда поражался умению этой опытной, профессиональной женщины привести в порядок «неадекватных» рожениц. Лена притихла, уткнулась лицом в его руки, и только по тому, как она сжимала его запястья и кусала пальцы, понимал всю степень ее мучений. «Помучив» немного девушку, акушерка произнесла заветное: «В родовую».
Все кругом засуетились, куда-то поехали, что-то повезли. Лена. Капельница. Хорошо, хоть монитор отключили. Девушка практически ничего не соображала. Кто-то ее одевал, кто-то поднимал кресло, кто-то делал уколы и поправлял капельницу. «Народное мельтешение» вокруг. Сквозь туман – голоса: «Тужься!», «Не так!», «Дыши, слышишь, дыши!», «Еще!», «Не рычи, щеки не раздувай, тужься вниз!», «Молодец!», «Давай, давай!», «Отдохни!», «Еще разок!», «Умница!». Родильный зал огласил истошный, заливистый, звонкий крик.
- Лена, смотри, у тебя мальчик родился, - Алла Николаевна подняла малыша повыше.
Милое создание пунцового цвета с пухлыми щечками и темными волосиками голосило «на всю ивановскую», махало ручками, сучило ножками. Лена напрягла зрение, чтобы разглядеть, все ли в порядке «по мужской части». Там было даже очень в порядке. «Масштабы» по отношению к маленькому тельцу выглядели весьма убедительно.
- Ну, все, маленький Степнов, гулять мне у тебя на свадьбе, – улыбнулась женщина, передавая малыша детской медсестре.
Только что описавший акушерку ребенок утих, засунул кулачок в рот и стал причмокивать.
- Испугался, маленький, проголодался, - ворковала медсестра, кладя малыша в кювет для осмотра врачом-неонатологом. - Все, Вить, принимай свою красавицу, - улыбнулась Алла Николаевна, - мое дело сделано, твоя очередь.
Лена думала, что с рождением ребенка ее мучения закончатся. Как она ошибалась… Ее опять мучили, на сей раз «любимый» муж. Девушку вновь осматривали, зашивали. Измученная, уставшая, озлобленная, она высказала Виктору все, что думает о нем, о его «гребаной» профессии, о «козлах» мужиках, о несчастных женщинах и о процессе родов в принципе. Нет, это были не нецензурные выражения, наоборот, высокохудожественные, с множеством эпитетов, сравнений, олицетворений и прочих прелестей литературного языка. Пораженные «грамотностью и фантазией жены Степнова» застыли все: медсестры, санитарка, проходившая мимо открытой двери в родовую «по делам», Шабалин, стоявший здесь «так, на всякий случай», не успевшая уйти Алла Николаевна, врач-неонатолог Марина Александровна, детская медсестра Арина и даже новорожденный малыш. Лишь сам Степнов, словно отключившись от реальности, продолжал выполнять свою работу. Лена, увлекшись своими «философскими суждениями», даже не сразу поняла, что все от нее отстали. Из ступора выходили постепенно. Первой очнулась Марина Александровна, откашлялась и громко произнесла:
- Мамочка, слушайте. Девятое мая, время одиннадцать пятнадцать, - и почему она снова не удивляется, - родила мальчика, весом три килограмма семьсот граммов, рост пятьдесят три сантиметра, объем головы тридцать шесть сантиметров. Группа крови первая отрицательная. Состояние здоровья при первом осмотре хорошее.
20 фев 2012 в 1:20|Это спам|Ответить
Юлия Щекланова
Затем малыша быстренько приложили к Лениной груди и унесли в детское отделение. Народ расходился. Ушел Шабалин, почти все медсестры, Алла Николаевна потянула за руку стоящего у окна Виктора, шепнув на ухо: «Оставь ее пока, дай в себя прийти». И только пожилая медсестра, которую все звали бабушкой Риммой, осталась с Леной. Она заботливо уложила девушку, положила на живот лед, прикрыла легким одеялом, убрала ненужную больше капельницу. Увидев в глазах Лены слезы, погладила по головке и ласково произнесла: - Намучилась, бедняжечка. Ну, ничего-ничего, все позади, все пройдет. Сейчас полежишь здесь, отдохнешь, я тебе покушать принесу, а потом в палату переведут. Все хорошо, все хорошо. - Я его сильно обидела, - всхлипывала Лена, - я не хотела, я так не думаю, мне просто было больно, так больно… - Милая, он все понимает. Ему что только от рожениц не приходиться выслушать. Он врач, и это – издержки профессии. - То от других, а это от меня… - слезы так и катились по щекам.
***
- Да, Витек, закончилась твоя семейная жизнь, - подзуживал расстроенного Степнова Шабалин. - «Козлов» больше к телу не допустят, детей «от всяких придурков» рожать не будут. - Она просто перенервничала, да и молодая совсем, - попытался оправдать Лену Виктор. - Димка, - Алла Николаевна хлопнула мужчину по спине, - ну что ты к нему пристал. Иди лучше работай, снизу звонили, сразу двух со схватками привезли, да одну из патологии ведут, воды отошли. - Ну, вот, я же сказал, затишье перед бурей, – мужчина, дружески хлопнув Виктора по плечу, удалился. - Вить, - Алла Николаевна легонько обняла Степнова, - вот что ты расстроился, сам знаешь, она не в сказку попала, наговорить-то много чего можно. Я вот сама, когда Анну рожала, думала все, ни в жизнь больше не рожу, на Славку смотреть не могла, во всех своих страданиях винила, и ничего – после Анюты еще троих родила. - Да я не расстроился, все нормально. Лену жалко, намучилась. - Ну, ничего, ничего, там с ней Римма, все будет хорошо, а ты лучше домой иди, отдохни. - Нет, я подожду, пока ее в палату переведут, а потом уж пойду. А сейчас в детское отделение схожу, на сына получше посмотрю. - Как знаешь. С тебя причитается,- улыбнулась женщина. - Само собой. - А с нас подарки.
***
Отлежав положенные два часа, Лена была переодета и отправлена в палату под номером двести один. Это была небольшая комната в нежных розовых тонах, только после ремонта, три удобные кровати, одна у окна была застелена, три тумбочки, собственный душ и санузел. Хорошо, что ее положили у окна, будет хотя бы белый свет видеть. Девушка еще до конца не осознавала, что у нее родился сын, вся боль уже позади, а впереди неизвестность. Несмотря на усталость, спать совсем не хотелось, Лена смотрела в окно на кусочек голубого неба, на солнышко, выглядывающее из-за тучки, на птиц, стремительно разрезающих воздушное пространство, протянула руку к сотовому телефону, выбрала из телефонной книги «дед» и выдохнула в трубку, на привычное «Слушаю»: «Дедуль, у тебя правнук родился».
***
Виктор был в детском отделении. Он разглядывал крепко спящего малыша. «Ну, здравствуй, Ванюша». Имя они с Леной придумали сразу, как узнали, что будет мальчик, не спорили, просто оба почему-то подумали об одном имени и рассмеялись схожести своих мыслей. - Сын на тебя похож, - Виктор вздрогнул от голоса Арины. - Ты так думаешь? – улыбнулся мужчина. - Жену твою в двести первую положили, - доверительно шепнула девушка. - Спасибо, - так же тихо ответил Виктор.
***
Лена скорее почувствовала, нежели увидела, кто пришел. В памяти еще были свежи сегодняшние высказывания в его адрес. Нет, она пока не в состоянии смотреть ему в глаза, поэтому девушка притворилась спящей. Завтра, всё завтра. Лена почувствовала, как он сел на краешек кровати. Каждой клеточкой своего уставшего тела она чувствовала, что он смотрит на нее, любуется ей. - Спи, малыш, - тихо прошептал он и, коснувшись слегка губами ее щеки, направился к двери. Лена, приоткрыв глаза, смотрела на его удаляющуюся спину.
20 фев 2012 в 1:20|Это спам|Ответить
Юлия Щекланова
Глава 12
Лена до ужаса боялась, что «пользуясь своим служебным положением», Виктор оставит ее одну в палате. И что ей прикажете делать одной в этом розовом раю с отдельным душем и санузлом? Степнов и так к ней будет приходить, а кому еще ее навещать? Дедушке? С ним она по телефону поговорит, а больше и некому. А соседки – это гарантированное общение. Она готова «делить» душ на троих, ну хотя бы на двоих. Лена и так чувствовала себя, словно под микроскопом. Каждый, кто заходил к ней по каким-либо «служебным» делам, всем своим видом показывал: «Я знаю, кто ты. Ты жена Степнова».
Господь услышал ее мольбы. В пять часов вечера к уже слегка оклемавшейся Лене привели соседку, девушку по имени Саша. Они познакомились. У Саши тоже родился мальчик, на пятьдесят граммов меньше Ванюши. Девушки делились первыми впечатлениями, когда дверь в палату распахнулась.
- Кто Глазкова? – обратилась с порога вошедшая в палату женщина. - Я, - Саша махнула рукой. - Вот вам передали.
На Сашину тумбочку был водружен букет из пяти бледно-розовых роз в красочном целлофане, а в руки передан маленький белоснежный медвежонок с огромным сердцем в руках. В ту же секунду голосом Круга запел мобильник.
- Да, любимый. Спасибо. Все принесли. Со мной все в порядке, не волнуйся, - ворковала в трубку соседка.
Лена невольно становилась свидетелем искреннего семейного счастья. Саша в подробностях описывала мужу сам процесс, свои чувства, состояние, Кирюшу. А сколько было сказано нежных слов, слов «люблю», «целую», сколько было дано «ценных указаний и наставлений»… Видя светящиеся искренней радостью глаза соседки, Лена подумала о Степнове. Ей просто до боли в сердце захотелось его увидеть, обнять, прижаться к груди и услышать ответное «малыш». Но сегодня был явно не ее день. Одно только радовало: около восьми часов вечера пришла детская медсестра и объявила Лене, что сейчас принесут Ванюшу.
- Вы сегодня пока не кормите, просто пообщайтесь. В одиннадцать вечера сегодня и в шесть утра завтра ребенка вам не принесут, отдыхайте, а завтра с полдесятого будем носить каждое кормление. Все понятно?
Заправив волосы под медицинскую шапочку и постелив поверх одеяла детскую пеленку, Лена лежала на кровати, ожидая сына. Его принесли, примостили рядом с мамочкой. Ребенка спеленали так, что он напоминал маленькое поленце. Лена наконец смогла разглядеть малыша как следует. Маленькое красненькое личико с припухшими закрытыми веками, причмокивающий ротик, носик-пуговка, пухлые щечки «видны из-за ушей», под уголком простынки черные «кучеряшки». Девушка осторожно провела пальцем по его личику. Ваня сморщил носик, повозился, но глаз так и не раскрыл. «Сынок, посмотри на маму, - мысленно обращалась к нему Лена. - Какого цвета твои глазки?» Но ребенок ее не слышал. Глядя на это беззащитное создание, Лена буквально переполнялась нежностью. Неужели когда-то она хотела сделать аборт? Час пролетел незаметно. Ванюшу только унесли в детское отделение, а девушка уже скучала.
Третья соседка прибыла к ним в десять часов вечера. Прямо с порога огорошила:
- Зовут Аня. Мальчик три килограмма шестьсот граммов, рост пятьдесят один сантиметр. Назвала Данькой.
Девчонки рассмеялись, а Аня без сил повалилась на кровать. Но не успела голова девушки коснуться подушки, как пронзительно затренькал ее телефон. Не в силах повернуться или вытянуть руку, Аня с тоской посмотрела сначала на пакет с вещами, а потом на девчонок. Лена, как самая оклемавшаяся, помогла девушке решить данную проблему.
- Да, - Аня приложила трубку к уху.
И опять ласковое воркование, улыбка, светящиеся глаза, подробности, смех, кокетство. И опять болезненно сжимается Ленино сердце.
20 фев 2012 в 1:21|Это спам|Ответить
Юлия Щекланова
- Денис, ты где? - Аня округлила глаза. - Здесь, под окном? Дениска, я не смогу встать, родной. Что? – очаровательная улыбка. – Хорошо, я попрошу, – и опять умоляющий взгляд. - Лена, - представилась девушка. - Леночка, ты не могла бы снова мне помочь? Там под окном муж мой стоит. Время позднее, передачи уже не принимают, а он подарок принес. Говорю ему: завтра передашь, а он ни в какую. Сегодня, и точка. Не поможешь? Десять часов под окнами дежурил, пока я рожала. Весь на эмоциях, как бы чего не вытворил. - Конечно, помогу, только как? Второй этаж ведь, - Лена растерянно посмотрела на соседку. - У меня в пакете веревка есть, - заговорщически произнесла Аня.
В распахнутое окно ворвался теплый вечерний майский воздух. Под окном стоял высокий симпатичный парень. Точнее, не стоял, а метался из стороны в сторону. В его руках был букет из пяти белых роз в прозрачной упаковке. Увидев в окне Лену, он прокричал.
- Привет, у меня сын родился, понимаешь, сы-ы-ы-ын!!! - Понимаю, - улыбалась девушка, спуская вниз веревку. - Ты с Аней в одной палате лежишь? Да? - Да.
Его руки тряслись, привязывая к концу веревки букет.
- Ты ей скажи, ты передай, что я ее люблю!!!
Язык парня слегка заплетался. Было видно, что на радостях и от долгого ожидания он немного «махнул». Мужчина был просто «невменяем от счастья». Лене казалось: дай ему волю, он по этой тоненькой веревке заберется в палату.
- Ты только обязательно передай, слышишь?! – настойчиво повторял Денис. - Слышу, - улыбалась Лена, отвязывая букет и пряча веревку за жалюзи. - Аня!!! Я люблю тебя!!! Ты слышишь!!! Ответь!!! – кричал парень. - Денис, я тоже тебя люблю, иди домой, - отзывалась Аня. - Я очень, очень тебя люблю!!! Спасибо за Даньку!!! - Пожалуйста, Дениска, иди домой. Весь роддом на уши уже поднял.
Саша и Лена улыбались, наблюдая диалог мужа и жены через открытое окно. Неизвестно, сколько бы все это еще продолжалось, если бы в палату не вошла акушерка.
- Это еще что такое? – строго спросила она.
Подойдя к окну и глянув вниз на Дениса, который, увидев женщину в белом халате, моментально притих и пробубнил: «Все, ухожу», она закрыла фрамугу и, строго оглядев присутствующих, в особенности стоящую Лену, произнесла:
- Марш все в постели, через десять минут кварцевание.
20 фев 2012 в 1:22|Это спам|Ответить
Юлия Щекланова
Глава 13
Обычное утро в обычном послеродовом отделении обычного перинатального центра. Тихая размеренная жизнь. Подъем, завтрак, уколы, кормление детей. Их маленький «розовый рай» ровно в полдесятого утра наполнился истошным звонким криком Кирюши и низким грудным баском Даньки. Лишь только Иван Степнов, не обращая внимания на вопли друзей, невозмутимо дрых. Молодые мамочки-первородки тщетно пытались накормить полезным молозивом своих малышей. Кирюша откровенно плевался (чем уж Сашина грудь ему не угодила?), Данька старался зацепиться за «плоский» Анин сосок, злился и орал оттого, что не получалось, а Ванюша кряхтел, зевал и отворачивался на все тщетные Ленины попытки разбудить его.
- Ванечка, зайка, проснись, надо покушать, - Лена щекотала сына за ушком.
Ребенок крутил головкой, не открывая глаз, чуть приоткрывал ротик. Лена моментально «опускала» туда сосок, слегка надавливала на грудь, чтобы хоть маленькая капелька упала в рот сынульки. Тот радостно причмокивал, облизывал губки и мамину грудь, но дальше дело не шло. Измученный Леной Ваня под конец разревелся от обиды за потревоженный мамой сон. Так и унесли их троих орущих в детское отделение, где для данных «экстренных случаев» были припасены бутылочки со смесью. Расстроенные мамочки еще долго обсуждали безобразное поведение своих мальчишек. Их разговоры были прерваны командой «на обработку швов». Вернувшись с процедуры «очищения», все трое были осмотрены врачом – улыбчивой Светланой Юрьевной, затем знакомились со своим педиатром, после чего вновь была предпринята тщетная попытка накормить детей. Порядком уставшие молодые мамы отобедали и уже были готовы отойти к дневному сну, когда вдруг дверь в двести первую палату приоткрылась, и «розовый рай» услышал до боли знакомое:
- Здравствуйте, девушки. - Виктор Михалыч, здравствуйте! – соседки были ошеломлены.
Лена с улыбкой наблюдала, как Аня и Саша наперебой рассказывают о своих родах и детках. А он, делая вид, что внимательно слушает своих «бывших беременных», смотрел только на Лену.
- А что вы здесь делаете? – наконец светлую Анину головку посетила ясная мысль. - Я… - Степнов явно растерялся. - А Виктор Михалыч ко мне пришел, - помогла мужчине Лена. - К тебе? – удивленные глаза. - Да. Вот, девочки, познакомьтесь – это мой муж, - с гордостью произнесла девушка.
Немая сцена. Сердце Лены пело в груди. Еще, наверное, никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой. Она подошла к Виктору и уже было хотела обвить руками его шею и коснуться губ, когда он, поймав ее за запястья на полпути, остановил Ленин порыв одним серьезным взглядом, в котором читалось «не надо». Девушка слегка растерялась. «Что случилось? Ты все еще обижаешься на меня?» - спрашивали ее глаза. «Нет, не обижаюсь, просто не надо», – говорили его. Они перебросились парой дежурных фраз. Он поинтересовался ее самочувствием, задал интересующие его врачебные вопросы, сообщил, что принес и поставил в холодильник «много чего вкусного и полезного для нее» и поспешил удалиться. Он ушел, а горький привкус разочарования остался. «Что с ним? Обижается? Вроде, нет. Неудобно перед девчонками? Так ведь он не чужой человек, а муж. Они бы поняли. А, может, он ее просто стесняется? Стесняется того, что она его жена? А, может, все теперь закончилось: она родила ему ребенка, и он вспомнил, что их связывает просто устный, негласный договор?» От осознания всего этого Лена почувствовала себя вдруг такой одинокой в этом мире… Нет, она никогда не плакала, точнее один раз в жизни, когда погибли в автомобильной катастрофе ее родители, а за последнее время стала настоящей плаксой. «Что ты со мной сделал, Степнов?» Почувствовав набегающие на глаза слезы, Лена тряхнула головой, улыбнулась еще не пришедшим в себя от новости соседкам и поспешила в душ, якобы по делам. И только там, включив воду и прислонившись лбом к холодному кафелю, дала волю слезам.
20 фев 2012 в 1:22|Это спам|Ответить
Юлия Щекланова
Глава 14.
Подъем в половине шестого утра обитательницам двести первой палаты давался с трудом. Полусонные, они по очереди шагали в душ, мерили температуру, готовились к приходу детей.
- Только бы ели сегодня, - вздохнула Саша. - Да уж, - отозвалась Аня.
Но дети, как это нередко бывает, не оправдали родительских ожиданий. У Лены с утра совсем не было сил «мучить» Ванюшу, поэтому она просто счастливо смотрела на личико спящего сына, мысленно разговаривая с ним. «Вань, вот что ты за мужик-то такой? Вот ведь любому только покажи грудь, он ее с радостью возьмет, а ты один такой нос воротишь». На секунду Лена задумалась. «Хотя нет, не один. Еще Степнов. Ему тоже до моей груди дела нет. Вы с ним случайно не родственники?». От воспоминаний о Викторе у девушки снова стало щипать в глазах. Она глубоко вздохнула, легла на подушку рядом с сыном, крепко прижала его к себе и моментально заснула.
***
Ленино мрачное настроение было кардинально приподнято в обед.
- Кто Кулемина? – спросила вошедшая женщина. - Я, - отозвалась Лена. - Вот передали. К вам пришли.
Лена заглянула в довольно объемный пакет и увидела там большого плюшевого зайца с морковкой в руках, крошечный спортивный костюмчик с аппликациями в виде баскетбольных мячиков, такие же в тон и стиль малюсенькие кроссовочки, набор различных по размеру и цвету погремушек и просто огромную, формата А4, яркую открытку с надписью «С рождением сынульки!». Девушка распахнула это «масштабное произведение полиграфии» и уже по первой строке «ЛЛЕЕЕНННААА!!!!! ППООЗЗДДРРАВВЛЛЯЯЯЮЮЮЮ!!!!» поняла, от кого это. Бросив содержимое пакета на кровать, так что в палате раздался погремушечный перелив, через секунду Лена уже распахивала фрамугу, впуская в палату теплый майский воздух.
- Лерка!!! - Ленка!!!
Под окном стоял улыбающийся дед и прыгала, протягивая к Лене руки, «ошалелая» от счастья Новикова.
- Шифровальщица, разведчица, учусь в своей Англии, ничего не знаю, а она, оказывается, и замуж уже вышла и сына родила. Ну хоть бы словом обмолвилась! Сюрприз тебе хотела сделать, а тут сюрприз для меня. Прихожу, как ни в чем не бывало к Петру Никаноровичу, а он мне такое говорит! Дай я тебя обниму-у-у-у-у!!!
Лера тянула к ней руки, подпрыгивая на каблуках, Лена практически лежала на подоконнике и тянула руки вниз. Петр Никанорович пытался успокоить перевозбудившихся девчонок. Но куда там! Тысяча слов в минуту. Лена не успевала за потоком вопросов от подруги, пыталась вставлять свои вопросы. И опять «люблю», «соскучилась», «прыжки на каблуках» и «обнимашки». Из всего этого сумбура Лена поняла одно: Лерка приехала из Англии на две недели по делам, а потом назад, в свой музыкальный колледж. Из этого позитива, потока счастья ее «вырвали» резко и бесцеремонно.
- Да что ж ты делаешь-то?! С ума сошла?! Простудиться хочешь?! – Виктор снял с подоконника болтающую ногами Лену, поставил на пол и поспешил закрыть окно. - Вить, там Лера… - девушка хотела рвануть обратно, но была цепко схвачена за локоть. - И что? - он злился. – Можно подумать, вы больше не увидитесь. Лена, где твоя голова? Ты сейчас должна думать, в первую очередь, о своем здоровье и о ребенке. Все подруги потом, после выписки. - Но… - Никаких «но», - отрезал Степнов. – Какая у тебя сегодня с утра температура? - Нормальная, - пробурчала Лена.
20 фев 2012 в 1:22|Это спам|Ответить
Юлия Щекланова
И опять эти вопросы врача. Получив от нее полный отчет о самочувствии ее и Ванюши, Степнов удалился, а Лена снова подскочила к окну в надежде увидеть Леру, но, увы, внизу стоял только молодой человек, явно смотрящий не в их окно. Лерка вышла на связь через полчаса. Они болтали долго, более спокойно и адекватно. Рассказали друг другу новости, поделились эмоциями и впечатлениями. Сославшись на то, что ей срочно нужно бежать по делам, подруга обещала звонить каждую свободную минуту. И снова одиночество и тоска. Нет сил смотреть на улыбки девчонок, слушать их воркование по телефону с любимыми мужьями, веселые разговоры с родственниками и друзьями, смотреть на «благодарственные» букеты, вдыхать их аромат. Лучше бы она, действительно, лежала в палате одна, чтобы не видеть этого человеческого счастья. Не в силах больше находиться в этом «розовом раю», Лена вышла в коридор, якобы за бутылкой со льдом. Нырнув в нишу между палатами, положила руки на подоконник и с тоской посмотрела в окно. Сколько ей еще находиться в этой тюрьме?
- Лена, ты что здесь делаешь? – строго спросил непонятно откуда взявшийся Степнов. - Стою, - девушка даже не повернулась к нему. - Здесь нельзя стоять, иди в палату, - он тронул ее за плечо. - Почему нельзя? – поинтересовалась Лена. - Не положено, - ответил мужчина. - Я не могу в палате, - с тоской произнесла Лена. - С девчонками поссорилась? – осторожно спросил Степнов - Нет, они очень хорошие, просто не могу, и все. Домой хочу. Когда меня выпишут? – глаза полные грусти. - Через несколько дней, если все нормально будет. Да что с тобой? – обеспокоенно. - Ничего. - Кстати, ты почему ничего не ешь? Тетя Аня тебе там и мясо вкусное готовит, и рыбку. Творог тебе приношу, фрукты, булочки. Что еще за забастовка? - Мне хватает того, что дают в больнице. - Лена, здесь, конечно, неплохо кормят, но не достаточно разнообразно для кормящей матери. Не сегодня-завтра «подойдет» молоко, ты должна хорошо питаться. Кстати, проблем с кишечником нет?
Последний вопрос девушку просто добил. Она завелась с пол-оборота.
- Слушай, Степнов, отстань от меня! - Лена! Что случилось? За что ты на меня злишься? Я понимаю, что причинил тебе физическую боль, но это было необходимо! - Физическую боль! – кричала Лена. – Достал ты меня своими медицинскими вопросами! Мой лечащий врач – Светлана Юрьевна! Если тебе что-то интересно, спрашивай у нее, а ко мне не лезь! - А ты достала меня своими капризами! - не выдержал Виктор. – И позволь, я сам буду решать, что и у кого спрашивать! - Достала?! Прекрасно! Не смей больше ко мне приходить! Видеть тебя не хочу! И еду я твою есть не буду, можешь не носить!
Степнов от растерянности не смог больше произнести ни слова, лишь взглядом проводил удаляющуюся Ленину фигуру.
20 фев 2012 в 1:23|Это спам|Ответить
Юлия Щекланова
Глава 15
Сегодняшний день для Лены не задался с самого утра. Все началось с того, что «подошло» молоко. Грудь распухла, горела огнем, Ванюша никак не мог ухватиться за жесткий сосок, ревел от обиды и голода. Лена, естественно, перенервничала. Потом девушки пытались «расцедиться» (от старания даже кусая губы), в итоге, измучившись, Лена на это дело «забила». Будь что будет, ей было все равно.
За окном сегодня лил дождь. Серые тучи заволокли небо. Не было ни единого просвета для солнечных лучей. Такой же мрачный, как туча, в ординаторскую послеродового отделения вошел Степнов.
- Ой, Вить, привет! – Светлана Юрьевна улыбнулась коллеге. - Здравствуй, Свет! Что у вас здесь наверху новенького? – осведомился мужчина. - Да все, как всегда, - она пожала плечами. - Как там у вас внизу? Рожениц много? - Да пока только одна, долгоиграющая, «усыпили» часа на четыре, а там посмотрим, как дело пойдет. - Вить, тогда можно не в службу, а в дружбу попросить, - очаровательно улыбнулась женщина. - Попроси. - Понимаешь, срочно вызывает главный, боюсь, вернусь только после двенадцати, а Альбина в патологии «зашилась». А мамочки у нас народ нетерпеливый, на выписку скорее. Может, обойдешь пока мои владения с осмотром, раз внизу все спокойно? Карточки на столе. - Да не вопрос. - Спасибо, Вить, с меня шоколадка.
***
- Девушки, готовимся к обходу, - в двести первую палату заглянула акушерка Инночка.
Минут через десять в палату вошел Степнов. В Лене вскипел праведный гнев. «Ах, ты так, значит, решил? Плохо ты меня знаешь!» Под удивленные взгляды соседок и Инночки девушка встала с кровати и подошла к окну. Она сосредоточенно смотрела, как капли дождя с силой ударяются о стекло и ручейками скользят вниз. Мужчина же остался невозмутим. Внимательно изучив карточку Ани, он подошел к девушке, осмотрел ее, ласково поговорил, ответил на вопросы, потом свою порцию тепла и внимания получила Саша, наконец, Виктор подошел к пустующей кровати Лены.
- Лен, может быть, ты все-таки ляжешь, осмотр идет, - спокойно произнес мужчина.
В ответ тишина.
- Кулемина, вернитесь на место, не задерживайте врача, - подала голос Инночка. - А его никто и не задерживает, - хмыкнула Лена, - пусть идет. - Лена, прекрати, пожалуйста, показывать свой характер. Есть определенная процедура, которой ты тоже должна подчиняться, - голос Виктора был по-прежнему спокоен, - а личное обсудим позже. - И обсуждать ничего не будем, тебе русским языком сказали: не приходи, не хочу тебя видеть, а ты все равно приперся.
Саша, Аня и Инночка были, как говорится, в ступоре.
- Я не «приперся», - Виктор продолжал держать себя в руках, - я пришел, но не как твой муж, а как твой лечащий врач. - Мой лечащий врач Светлана Юрьевна. И осматривать меня будет только она. - Сегодня всех пациентов Светланы Юрьевной смотрю я, у нее срочные дела, - мужчину уже нажинал раздражать этот разговор а ля выяснение отношений при свидетелях. - Значит, сегодня я обойдусь без осмотра. За день со мной ничего не случится. - Так, Лена, хватит этого балагана, - повысил голос Виктор, - быстро ложись в кровать, кому сказал. - Угу, спешу и падаю.
Всё, больше терпеть он не мог. «Несносная девчонка! Я научу тебя меня слушаться! Думаешь, что не справлюсь?!» Лена и опомниться не успела, как была подхвачена на руки. Извиваясь и брыкаясь, она пыталась вырваться, но была положена на кровать. В борьбе с «неравными и превосходящими силами противника» «пали последние рубежи». Нет, она, конечно, лягалась и била его по рукам, однако стыдно и унизительно была поднята рубашка, раздвинуты ноги и осмотрена грудь. Из глаз нескончаемым потоком лились слезы.
