— О, кусать меня еще не кусали, — и серьезно добавил:
—Я уже говорил: хорошо, что вы у меня есть.
— Костя, Костя, сколько лет тебя знаю, все не устаю удивляться! И человек ты умнейший, и цели добиваться умеешь, а вот с женщинами тебе никак управиться не удается. Не понимаешь ты их, глупенький. Но я все равно тебя люблю, — Вера поцеловала Крылова в лоб.
— Ценю признание. Николаю ничего не скажу, — пошутил он.
— Да он все знает, — вновь рассмеялась Вера. — И не запрещает, между прочим. Вызови мне такси, пожалуйста.
— Какое такси? Сейчас мы с Михаилом отвезем тебя в аэропорт и…
— Ты не в аэропорт поедешь, а в авиакассы или турагентство. Прямо сейчас. Я что, зря, все бросив, сюда летела?
— Хорошо, хорошо. Я все понял. Но в аэропорт ты поедешь с Михаилом.
— А ты с Анной полетишь в Прагу?
— Куда ж я денусь, — с улыбкой согласился Костя, доставая из шкафа Верин плащ.
Крылов ехал домой хмурый. Он купил билеты, выполнив данное Вере обещание, но теперь, после окончания тяжелого рабочего дня, сожалел об этом.
После возвращения из отпуска какое-то время дела шли неплохо. Странно, но неприятности просто посыпались, как только Анна попала в больницу. Один за другим отказались от уже практически подписанных договоров два крупных заказчика, работа с которыми сулила хорошие прибыли. А сегодня возникли проблемы в сервисном центре. По непонятной причине в последней партии пейджеров и телефонов почему-то оказалось много брака. Он был проинформирован об этом в рабочем порядке. Брак по возможности ремонтировался, частично был отослан обратно с полным перечнем всех неисправностей. Такое иногда бывало. Как специально, один из аппаратов достался дочери высокопоставленного чиновника. Тот, забрав телефон после очередного ремонта, вновь вышедший из строя через полчаса, связался прямо с Костей.
Выслушав гневную тираду с угрозами отменить все лицензии и вообще закрыть его компанию, Крылов распорядился немедленно доставить новый, трижды проверенный аппарат дочери чиновника, принести всевозможные извинения, а сам вызвал на ковер руководство технического отдела.
Устроив разгон, он остался недоволен ответом, почему все произошло именно так, впервые при подчиненных позволив себе повысить голос и на Хорина, курировавшего эти вопросы.
«Из Штатов тоже нет конкретного ответа. Надоело ждать будто в подвешенном состоянии нахожусь. Устал. Балайзер в последнее время не звонит. Интересно, общается ли он с Анной?» — пронеслось у него в голове.
И тут он вспомнил о билетах, доставленных в офис в конверте, который он так и не удосужился распечатать.
«Что она со мной сделала?» — вздохнув, подумал он.
Время, прошедшее после памятного разговора в машине, далось ему тяжело. То, что он корил себя за поспешно сказанные слова, было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал.
С каждым днем, пока с ним не было Анны, Костя все отчетливей понимал, как привязался к ней, как привык к ее присутствию рядом, к разговорам о жизни, о детях и, как ни странно, о работе. Сегодня ему недоставало того, что прежде, казалось, мешало. Анна знала и понимала многие проблемы, возникавшие на работе. Беседы в спокойной и расслабленной обстановке о том, как их избежать или разрешить, часто помогали ему найти нужный выход из сложной ситуации. Она стала ему другом.
Порой принятые решения оказывались единственно верными и при всех сопутствующих обстоятельствах казались пришедшими в его гениальную голову сами собой. А вот сейчас что-то не клеилось. Странно, до встречи с Анной ничего подобного с ним не случалось.
Он был не прав тогда по отношению к ней и нечестен по отношению к себе. На самом деле в минуты счастья он все чаще думал о том, что пора определиться в своем отношении к Анне. Еще летом он совершенно неожиданно понял, что давно не вспоминал Светлану. Будто и не было в его жизни всей боли, связанной с ее уходом.
Молча поужинав, он зашел в свою комнату, достал билеты и сел в кресло, поглядывая на светящиеся окна в квартире Кругловых.
— Ну, и долго ты еще так будешь сидеть? — раздался у него за спиной голос Саши, незаметно вошедшей в комнату. — Второй вечер подряд вот так сидишь и смотришь на ее окна. Взял бы и пошел. Аню мучаешь и себя. Что, я не вижу? Почему ты такой у меня?
— Саша, ты посмотришь Катю? Три дня всего, пока нас не будет.
— Ну, наконец-то! — облегченно вздохнула женщина. — Когда?
— В субботу вылетаем, во вторник к обеду вернемся, — не заглядывая в билеты, ответил Костя, хорошо знавший расписание авиарейса. — Если согласится, — добавил он с сомнением.
— Ну, уж не знаю. Это смотря как пригласишь, — заключила женщины
«Зайти как ни в чем не бывало, сделав вид, что ничего не случилось?» — подумал Костя, остановившись у подъезда.
— Мама, дядя Костя пришел! — радостно закричала Катя и прыгнула Крылову на шею.
В пижаме, с распущенными волосами, она прильнула к нему, невольно вызвав его улыбку. За время, пока Анна была в больнице, он и Катюша еще больше привыкли друг к другу. К тому же девочка приучила его читать ей с Олегом на ночь сказки, чего он никогда не делал раньше.
Поддерживая девочку. Костя увидел, как открылась дверь ванной и из нее в банном халате вышла Анна. Наблюдая за ними, она прислонилась спиной к стене, наклонив голову. У Крылова защемило сердце. Без косметики, с синяками под глазами и мокрыми после душа волосами, измученная больницей и ожиданием, Анна вызывала глубокое сострадание.
«Обнять и плакать», — подумал Костя, медленно поставив девочку на пол и продолжая смотреть на Анну.
— А Олег уже спит? — спросила та, дернув его за рукав.
— Давно спит, — будто очнувшись, ответил он и, быстро разувшись, снял куртку.
— Дядя Костя, почитайте сказку, — попросила девочка и, взяв его за руку, как ни в чем не бывало потянула за собой в комнату.
Обернувшись, Костя снова взглянул на Анну и, виновато улыбнувшись, пожал плечами. На загорелом лице отчетливо проступили лучики морщин, расходившихся от уголков глаз.
Дочитав сказку и пожелав Кате спокойной ночи, он закрыл дверь и, задержавшись в прихожей на минуту, чтобы достать билеты, пошел к Анне.
Она сидела на кухне, крепко сжав колени и опустив голову. Крылов сел рядом. Помолчав, он протянул к ней руку и отодвинул в сторону прядь волос, скрывавшую ее лицо. Заметив на щеках блестящие дорожки от слез, он провел по ним пальцами, затем другой рукой привлек ее и посадил к себе на колени.
Уткнувшись ему в плечо, Анна продолжала беззвучно плакать. Костя гладил ее по влажным волосам и, вдыхая их свежий запах, чувствовал необыкновенный прилив нежности.
— Ну, все, все. Ну, не плачь, пожалуйста, — наконец принялся он ее успокаивать. — Билеты замочишь, никуда не полетим. Всхлипнув, Анна вытерла ладонью уголки глаз и чуть слышно спросила:
— Какие билеты?
— Сейчас выловлю, если не утонули. Слегка отстранив ее, он вытащил из-за пазухи припрятанный конверт.
— Читай, — протянул он их Анне.
— «Минск-2 — Прага», — удивленно произнесла она и взглянула на Костю: — Это правда?
— А что, похожи на подделку?
Он взял билеты и принялся рассматривать под светом лампы.
— Да нет, не обманули. Настоящие, — абсолютно серьезно произнес он.
Только тут до Анны дошло, что ее разыграли, и она, сначала улыбнувшись, рассмеялась, так знакомо запрокинув голову. В этот миг для Крылова не было ничего приятнее на свете, чем этот смех.
— Мы чай сегодня будем пить? — спросил Костя, едва она успокоилась.
— Будем, — ответила она, вставая с его колен и, улыбнувшись, добавила: — Я только умоюсь, хорошо?
— Конечно. Зачем мне зареванная женщина? Где у тебя чай, я сам заварю. Иди, иди. И только попробуй в Праге плохо выглядеть, — добавил он, но, взглянув на растерявшуюся Анну, рассмеялся: — А вообще можешь не умываться. Ты у меня все равно выглядишь лучше всех. Даже со слезками.
И, запрокинув Анне голову, нежно поцеловал в глаза.
— Соленые, — тихо произнес он.
— Я сейчас, — мягко отстранила она его, ощутив дрожь, волной прошедшую по всему телу.
Возвратившись на кухню и наблюдая за тем, как Костя разливает чай по чашкам, она спросила:
— Скажи, это тебе Вера о Праге рассказала?
— Ну, что я ее не видел, обманывать не буду. Она просто подсказала направление, — слегка соврал Крылов.
— Так вот какую компанию она собиралась посетить утром, — догадалась Анна и, присев на стул, добавила: — Милая, добрая Вера…
— Ну, конечно! — наигранно засомневался Костя. — Все кости небось, мне вчера перемыли. Видел, видел, как свет всю ночь горел. Никак уснуть не мог.
— Ты всегда заглядываешь в чужие окна? — поинтересовалась Анна.
— Нет, — подумав, серьезно ответил Крылов. — Только в те, где меня ждут. Даже если на чужой территории.
— Я тебя очень долго ждала, — произнесла после паузы Анна.
— А я все плутал неподалеку, — в тон ей сказал он. — Я, между прочим, сегодня здесь спать буду. Саша, едва я вышел, сразу дверь на все запоры заперла.
— Мне еще нельзя сегодня, — смущенно опустила глаза Анна. — Сегодня и завтра.
— Глупенькая, — рассмеялся Крылов. — Разве дело только в этом? Даже лучше, выспимся. В Праге наверстаем.
«Я люблю тебя», — чуть было не сорвалось с ее губ, когда Анна вновь посмотрела ему в глаза.
«Я, кажется…», — тряхнув головой, едва успел остановить себя Костя и не произнести вслух начало очень важной фразы.
— А в каком отеле мы остановимся? — спросила она, едва самолет взмыл в воздух.
— В каком захочешь, — улыбнувшись, ответил Костя. В Прагу он привык летать, не заказывая заранее гостиницу. В городе, принимающем многочисленных туристов в любое время года, было предостаточно отелей на любой вкус. Однажды он совершенно случайно обнаружил, что прямо в аэропорту можно заказать номер с солидной скидкой, и с тех пор всегда пользовался этой услугой.
— В каком стиле ты предпочла бы номер? — спросил он заинтересованно.
— Не знаю… — растерялась Анна. — В сказочном, наверное. Вся поездка похожа на сказку.
— Нет проблем.
Он уже знал, где они остановятся. Это будет «Амбассадор» с номерами в стиле Людовика XV.
— Мне хочется стать маленькой-маленькой, как птичка, и спрятаться в твоей ладони, — прошептала Анна, проводя пальцами по плечу Кости в направлении запястья.
Час назад они вернулись в комнату после великолепного зрелища поющих фонтанов и ночной прогулки по центру города.
Потрясающее единство музыки, пения и водной феерии до сих пор волновало ее воображение. Сказочная ночная подсветка древнего города вносила дополнительную лепту в возбужденное сознание до такой степени, что порой Анне казалось: она не в силах выдержать такого счастья. К тому же эти ненасытные ночи любви и нежности, наслаждения, пронзающего каждую клетку!
«Господи, разве можно быть такой счастливой?» — думала она наблюдая за Костей, вставшим с кровати, чтобы открыть окно.
Звуки не засыпающей ночью Вацлавской площади наполнил комнату.
— Как не хочется, чтобы заканчивалась сказка, — простонала Анна. — Я буду помнить ее всю жизнь. Ты подарил мне Прагу.
— На то она и сказка, чтобы хорошо заканчивалась, — ответил Костя, присев на край кровати, протягивая ей бокал с вином
Неожиданно его взгляд задержался на упаковке с таблетками лежавшей на туалетном столике.
— А это что? — удивленно спросил он. — Ты же говорила, что вылечилась?
— Это для профилактики, — ответила слегка покрасневшая Анна.
Она пожалела о том, что, послушавшись совета врача, выложила таблетки на видное место, чтобы не забывать о приеме.
— Можно, я здесь умру? — попыталась она вернуть разговор в прежнее русло. — Я никогда в жизни не была такой счастливой.
— Еще чего? — чуть не поперхнулся Костя. — Что это за счастье, если хочется умереть?
— Я не хочу, чтобы оно закончилось.
— У нас еще один день здесь и целая жизнь впереди, — посмотрел он ей в глаза, чувствуя, что на сегодня сказка уж точно не заканчивается.
Взяв в руку ее прохладную ладонь, он прикоснулся губами к каждому пальчику, перешел на запястье, передвигаясь все выше, выше к шее, затем к губам, ощущая легкий привкус вина. Левой рукой он поставил свой бокал на тумбочку, правой взял бокал из руки Анны и также отставил в сторону. Нежно запрокинув ей голову и мягко убрав вверх мешавшие ему ее руки, Крылов очень медленно передвигался вниз, чуть касаясь губами груди, живота. Нервная судорога пробежала по ее телу. Она попыталась отстранить Крылова, но он вновь упрямо вернул ее руки на прежнее место…
В тишине, нарушаемой лишь звуками ночного города, Анна, улыбаясь, лежала, прижавшись спиной к Косте, и чувствовала, как по щеке стекает слеза.
— Я люблю тебя, — произнесла она, понимая, что говорит слова, которые не в силах больше держать в себе. — Я тебя люблю.
Не ожидая ничего в ответ, она почувствовала, как ей стало легко на душе. Уже засыпая, она ощущала легкие прикосновения Кости к ее волосам. Если бы она могла видеть, как светились счастьем его глаза в эти минуты…
Встав среди ночи, чтобы закрыть окно, Крылов с любопытством взял со столика упаковку с таблетками и достал вкладыш.
«Эффективное противозачаточное средство», — прочитал он. Взглянув в сторону спящей Анны и аккуратно вложив вкладыш обратно, вздохнул с легким сожалением.
А в понедельник утром Анна обнаружила, что потеряла маленький золотой браслет, когда-то привезенный из Турции. Обыскав везде, она расстроенно присела на кровать.
— Ну что? Не нашла? — поинтересовался Костя, вернувшись в номер.
«Мир тесен!» — еще раз убедился он, когда за завтраком увидел институтского приятеля.
Анна поднялась в номер, а они зашли в кафетерий попить пива и поговорить. Естественно, первый вопрос был о том, что за девушка была вместе с Костей.
— …Нас на ужин пригласили, — поведал Крылов. — Институтский приятель уже три года как в Брно перебрался. Здесь по делам. Пойдем посидим вечером?
— А ты очень хочешь? — робко спросила Анна.
— Да не знаю, — пожал плечами Костя. — Я ему конкретно ничего не обещал. По-моему, он тобой заинтересовался.
— А, может, мы никуда не пойдем? — попросила Анна. — я за последний месяц так по тебе соскучилась… Что будет дома — никто не знает. Мне никто в сегодняшний вечер, кроме тебя, не нужен.
Костя подошел ближе, взял ее за плечи и, заглянув в глаза спросил:
— А на завтрашний?
— И на завтрашний, и на послезавтрашний тоже, — ответила Анна, прижавшись к нему щекой.
— Если мы сейчас не выйдем из номера, рискуем вообще отсюда не выбраться, — прошептал он ей на ухо.
— Вот этот подойдет? — он с трудом остановил Анну у витрины ювелирного магазина, которыми была напичкана Вацлавская площадь. — Вот так, не глядя, берем и все?
— Костя, ну как же не глядя, — попыталась отговорить его Анна. — Давай в другой раз.
— Другого раза не будет! Стиль Версаче, 18 карат. Мне нравится. Берем?
Честно сказать, он был порядком удивлен, что Анна, не в пример бывшей жене, совершенно не интересуется ювелирными магазинчиками, с равнодушным видом проходя мимо витрин, сверкающих драгоценным великолепием. Ну, положение, конечно, другое — это понятно. Но он уже полдня уговаривает ее купить что-нибудь взамен утерянного браслета, а она ни за что не соглашается. Такая неуступчивость стала его даже слегка раздражать.
— У меня какие-то неприятные ассоциации со стилем Версаче, — мягко не согласилась Анна.
— Бред! — отмел ее доводы Крылов, посчитав это очередной уловкой. — Если это дарю тебе я, никаких неприятных ассоциаций быть не может!
И он решительно толкнул внутрь дверь магазина.
Через десять минут обрадованные покупателям продавцы застегнули Анне браслет на руке и такое же колье на шее. Посмотрев на довольного Крылова, она поняла, что сопротивляться дальше не имеет смысла.
— Красивое, — улыбнулась она.
Хотя действительно со стилем Версаче у нее были связаны неприятные воспоминания. На последний день рождения перед разводом Игорь подарил ей кольцо с таким же фигурным рисунком. После Анна сдала его в скупку. Не было сил даже смотреть в его сторону.
К тому же в голову навязчиво лезла неприятная мысль, что таким образом он хочет откупиться за ее вчерашнее признание в любви.
— Спасибо. Мне очень нравится, — поблагодарила она после того, как они покинули магазин.
Крылов в ответ мягко сжал ее руку. Он чувствовал себя счастливым.
— Да, Джессика. Я в Праге. Самолет в Минск вылетает через сорок минут, — ответила Анна на звонок, едва успев пройти паспортный контроль. — Что-нибудь случилось?
— Нет, ничего… — ответила девушка. — Случилось. Я знаю, для тебя это важно. Папа только что вернулся… В общем, правление единодушно отклонило на неопределенный срок принятие решения по вашему проекту. В силу большого количества отрицательных факторов.
У Анны все похолодело внутри. Она поискала глазами Крылова, задержавшегося у стойки паспортного контроля.
— Они его не отвергли окончательно, — как могла, пыталась успокоить подругу Джессика. — Но в настоящий момент, сама понимаешь... Папа тоже выглядит расстроенным… Не молчи, ответь что-нибудь.
— Я не знаю, что теперь будет, — растерянно произнесла Анна. — Костя, то есть мы рассчитывали на этот проект…
— Я знаю, — Джессика замолчала. — А как у вас, все хорошо?
— Хорошо, — ответила Анна. — Было все хорошо, до этого момента.
— Я не хотела, — извинилась Джессика.
— Ты ни при чем. Спасибо, что позвонила. Вот только не знаю, как сказать об этом Косте.
— А ты не говори, — посоветовала девушка. — Я знаю, факс в Минск уже отослали. Пусть ему другие сообщат.
— Хорошо. Все равно спасибо за звонок.
— Пока, дорогая.
— До свидания.
Анна так и стояла, пытаясь собраться с мыслями, когда за спиной раздался игривый голос Крылова:
— И кто звонил?
Счастливая улыбка стала медленно сходить с его лица, едва он увидел огорченное лицо Анны, не успевшей скрыть свои эмоции.
— Дети?
— Нет, — отрицательно замотала головой Анна и, стараясь не смотреть ему в глаза, ответила: — Джессика.
— Плохие новости из Америки? — догадался Костя и добавил: — Отклонили проект?
— Да, — произнесла Анна, не в силах ему соврать. — Отложили.
— На неопределенный срок, — усмехнулся Крылов и отрешенно добавил: — Пошли, зайдем в магазин, подарки купим.
«Вот и закончилась сказка», — тоскливо подумала Анна, послушно двигаясь следом за Крыловым.
— 3 —
Сказка и вправду закончилась. Еще там, в аэропорту Праги. Едва приземлились, Крылов отправил ее домой, а сам вышел у офиса. Когда через пару часов, не выдержав ожидания, Анна тоже появилась на рабочем месте, у нее создалось впечатление, что там царит траур.
В кабинете у Константина Петровича шло совещание. Не зная, чем заняться после долгого перерыва в работе, она, пообщавшись с сотрудниками, но так и не дождавшись никаких вестей из кабинета, уехала домой.
В этот вечер Костя к ней не заехал. Как и всю следующую неделю. Лишь устало здоровался да целовал в щеку у себя в кабинете.
В редкие минуты им удавалось поговорить немного о новостях, о детях, о чем-то еще, совершенно неважном. Случалось, он отвечал невпопад, но Анна ему прощала, понимая, как он напряженно думает, пытаясь найти выход из ситуации.
Огромный объем подготовительной работы не дал никаких результатов. Такое бывало нередко и, по большому счету, если из десяти намечаемых проектов работали один-два, это уже было неплохо. Но, как правило, многие из отклоненных клиентами или самой компанией предложений до стадии разработки так и не доходили, отсеиваясь на уровне разговоров.
Когда срывались те, которые были уже почти реальными, становилось досадно. Но ненадолго. Вслед за ними поступали новые заявки, работы хватало.
Здесь же все было намного глубже. Как в детстве: поманили красивой яркой игрушкой, до которой почти дотянулся, и спрятали перед самым носом. Только и оставалось, что разреветься от обиды.
Слишком много Крылов успел поставить на этот проект. И, как оказалось, сделал ошибку. Никто не любит ошибаться. Особенно сильные, уверенные в себе люди.
«А может быть, хорошо, что все не получилось сейчас? — пытался он сам себя успокоить. — Никто не вложил деньги, никому ничего не должен? И все же… Одним рывком мог бы оказаться на пьедестале, да не вышло. Придется возвращаться к старым схемам работы, чтобы выжить».
Но по сравнению с этим проектом все остальное блекло, казалось неинтересным, недостойным внимания. Понимал, что чем больше он размышляет об этом, тем сильнее усугубляет разочарование. Крылов то впадал в оцепенение, то метался, пытаясь найти нечто, способное заменить несбывшуюся мечту.
«Так недалеко и до депрессии», — понимал он.
Единственным, кто грел ему душу, — была Анна. Ей не нужно было ничего объяснять, она все понимала. И его положение, и состояние души, и настроение. Даже если они сидели рядом, просто обнявшись, без слов, он чувствовал, что она его слышит и понимает. И был благодарен ей за это. Как и за терпение.
В этот напряженный период ей, как и многим другим в офисе, частенько доставалось от шефа, который был не в духе.
— Добрый день, — в трубке прозвучал незнакомый приятный женский голос. — Могли бы вы пригласить к телефону Круглову?
— Я вас слушаю, — ответила Анна.
В трубке замолчали.
— Алло! Говорите.
— Анна, это Светлана. Селиван. То есть Крылова, так вам будет более понятно.
У Анны все замерло внутри.
— Да, — ответила она после паузы. — Я вас слушаю.
— Мне очень нужно с вами поговорить, — произнесла женщина. — Это не телефонный разговор, не могли бы мы с вами где-нибудь встретиться? Желательно сегодня.
— Не знаю, — растерялась Анна. — Вечером я занята. Если только во время обеда?
— Хорошо, — быстро согласилась женщина. — Где и когда?
— Давайте у входа в парк Горького, у арки. Около часа. Вас устроит?
— Да.
— Как я вас узнаю? — после паузы решила спросить Анна.
— Я к вам сама подойду. Только у меня еще одна просьба. Не говорите, пожалуйста, ничего Крылову. Хорошо? Я вас очень прощу.
— Хорошо, — неуверенно согласилась Анна.
— Тогда до встречи.
— До встречи.
«Какой странный звонок? — подумала она. — Что делать? Костя рассердится, конечно, если узнает. Зачем согласилась? С кем бы посоветоваться?» Крылов с утра куда-то уехал вместе с Хориным. «Дождусь все-таки Костю», — решила Анна. Но тот так и не появился до обеда. Посмотрев на часы, Анна вздохнула и отправилась на обещанную встречу.
— Анна? — окликнули ее, едва она вышла из припаркованной машины.
Навстречу шла стройная темноволосая женщина в длинном темном пальто. Стараясь не выдавать обостренного интереса, Анна исподволь внимательно ее рассматривала.
Неброский макияж, в котором та по большому счету не нуждалась, настолько четкими и естественными были черты лица, прямые волосы чуть ниже плеч, шарфик, оттеняющий пальто. Во всем внешнем виде женщины чувствовался стиль. Для достижения полной гармонии не хватало одного — блеска в глазах. Смотрели они грустно и устало. Впрочем, от этого кому-либо она, возможно, показалась бы загадочной.
— Здравствуйте, Анна, — произнесла женщина и остановилась напротив.
— Здравствуйте, Светлана, — ответила та и, не удержавшись, спросила: — Откуда вы меня знаете?
— Я вас видела. Сначала у гимназии, затем у остановки школьного автобуса, — пояснила женщина, опустив голову. — Вы Олега забирали. И девочку. Я поняла, что это ваша дочь.
— Да, Катя, — автоматически произнесла Анна. — А что вы там делали?
— Это долгая история, — женщина, зябко поежившись, осмотрелась по сторонам. — Может быть, пройдемся? Будет теплее.
Анна пожала плечами, соглашаясь. Какое-то время они шли молча. Одна пыталась понять, для чего ее пригласили, другая, нервничая, не знала, с чего начать непростой разговор.
— Вы, я думаю, многое обо мне слышали, — усмехнулась Светлана. — Правда, не знаю, как вам преподнесли всю эту историю.
— Я не собираюсь вас судить, — спокойно и с достоинством ответила Анна. — Я вас не знала. И не знаю.
— Простите, я не хотела вас обидеть, — испугалась женщина. Она не ожидала таких прямых ответов. Надо было знать Анну.
— Просто мне хотелось бы самой вам все объяснить, — добавила она.
— Почему мне? Светлана вздохнула.
— Потому что вы — женщина. И нас с вами связывает не только один мужчина, но и мой сын. Олег. Я надеюсь, что вы поймете меня еще и как мать.
Анна, внимательно выслушав ее слова, промолчала.
— Дело в том, что, уезжая, я вынуждена была подписать бумаги, составленные адвокатами Крылова. Это была моя ошибка. И я за нее расплачиваюсь.
Круглова насторожилась.
— В одной из бумаг был текст, что я отказываюсь от всяческих встреч с сыном, — продолжила женщина, и при этих словах у нее задрожали губы. — Я до сих пор не могу себе простить, что ее подписала. Наверно, не верила в серьезность решения Кости. Он никогда прежде не был так жесток по отношению ко мне. Мне всегда удавалось изменить его мнение. Прежде, — добавила она.
— Но я здесь при чем? — удивилась Анна.
— Подождите. Выслушайте меня, пожалуйста, до конца, — Светлана достала из сумки салфетку и вытерла уголки глаз. — Сначала мне хотелось бы объяснить вам, почему я оставила Костю. Я полюбила другого мужчину. Более того, — она сделала паузу, — я еще никому об этом не рассказывала, но я полюбила его давно до рождения Олега.
Анна удивленно вскинула брови. Об этом она действительно слышала впервые.
— Никто на свете этого не знал и об этом не догадывался. У Миши была своя семья, двое детей-подростков, хорошая жена. Да и не было между нами по большому счету ничего. Так, обмен взглядами, многозначительные разговоры да еще его желание всегда и во всем помочь, подвезти, встретить. Я поняла, что начинаю тонуть и, пытаясь все прекратить, решила родить ребенка. А потом, потом началось самое тяжелое…
Светлана достала пачку сигарет и нервными движениями сняла с нее обертку.
— Вот даже сейчас не могу с собой совладать, — попыталась она оправдаться.
Они не спеша прошли под мостом через Свислочь. Наверху шумел проспект.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |