Название: склоняю колени, потому что люблю тебя Переводчик: fandom First Avenger 2014 Бета: fandom First Avenger 2014 Оригинал: bent my knees 'cause I love you by ellievolia (разрешение получено)

Название: склоняю колени, потому что люблю тебя
Переводчик: fandom First Avenger 2014
Бета: fandom First Avenger 2014
Оригинал: bent my knees 'cause I love you by ellievolia (разрешение получено)
Размер: миди, 5590 слов
Персонажи: Стив Роджерс / Джеймс «Баки» Барнс, Фил Коулсон, несколько ОЖП, упоминание Клинта Бартона, Вирджинии «Пеппер» Поттс и Наташи Романовой
Категория: слэш
Жанр: романс, UST
Рейтинг: R
Предупреждения: кроссдрессинг, пост!ЗС
Краткое содержание: Стиву хочется увидеть еще такого Баки. Хочется узнать почему. Хочется выяснить, настолько ли это будет возбуждающе в реальности, как в мыслях. Хочется перестать дрочить на идею и вместо этого – провести ладонью по бедру настоящего Баки.
Примечание: арт авторства zoronoa, вдохновленной данным фиком.
Для голосования: #. fandom First Avenger 2014 - "склоняю колени, потому что люблю тебя"

Стив готов свалить все на свое воображение. В последнее время он недосыпает (спасибо неофициальному посту лидера команды супергероев), так что это вполне могла быть галлюцинация. Переутомился, вот и причудилось то, чего на самом деле не было.
И все-таки как-то вечером он достает свой альбом, усаживается на кровать спиной к стене, притягивает колени к груди и рисует то, что тогда подкинуло воображение. Это что-то новое, неправильное, что-то, что он никак не может принять, но от этого не менее возбуждающее.
На рисунке – Баки. Глаза закрыты, он в майке, жетоны болтаются чуть ниже груди, и на нем женский пояс с подвязками. Смотря на законченный рисунок, Стив чувствует, как изображение отпечатывается на веках, пульс ускоряется и выступает пот. Он хочет спросить Баки, действительно ли ему померещилась полоска кружева на черной ткани, когда тот одевался, выйдя из душа. Но, пусть они и друзья, он все же не может решиться: все это странно, и вряд ли Баки в дальнейшем упустит шанс ему об этом напомнить.
Так что Стив молчит и продолжает убеждать себя, что ему просто показалось, вот и все. Он рисует Баки во всевозможных позах и одеждах, держит альбом подальше ото всех, лишь изредка доставая из-под матраса, и трогает себя.
Мастурбация уже не кажется ему чем-то запретным. Он семьдесят лет пробыл в коме, так что, привыкая к абсолютно новому миру, Стив понимает необходимость терапии и осознает, что есть секреты, которых не утаишь. Но это? От одной только мысли кровь закипает в венах, это особенное, интимное, сексуальное – то, что он оставляет только для себя.

В Victoria’s Secret его приводит любопытство. Он один, воротник куртки поднят в тщетной попытке хоть немного защититься от дождя, погода ужасная, и в магазин он заходит, только чтобы скрыться от непогоды – так он говорит сам себе, хотя и знает, что это ложь. Туда его завели вполне определенные причины, хоть по его рукавам и стекает вода, пока он мешкает около входа.
К нему подходит продавец – высокая симпатичная девушка со светлыми кудрями, обрамляющими лицо. В ее глазах читается веселье, и Стив понимает, что выглядит сейчас наверняка так же, как и чувствует себя, – не на своем месте. Шелли – так написано на ее бейджике – мило улыбается:
– Я могу вам помочь?
Он абсолютно не в своей тарелке. Ну, вообще-то он не в своей тарелке еще с того дня, как проснулся в 2011-м и осознал, что его мир исчез, а вместо него теперь это громкое, сумасшедшее, постоянно растущее, слишком большое для него самого место. Стив прочитал столько всего о том, что произошло за все то время с сороковых, познакомился с чудесами компьютеров, Интернета и Википедии, так что нельзя сказать, будто он совсем ничего не знает, но ведь остается еще столько всего, о чем он и понятия не имеет. Он обращается с каждой женщиной, которую встречает, будто он все еще в сороковых, и говорит так старомодно, что Тони это смешит. Стив учится, но недостаточно быстро, и вся эта ситуация, в которой он сейчас… Он к этому не готов.
Стив не знает, что ответить. Он понимает, что краснеет, и чувствует себя идиотом. Поэтому он выпрямляется, прочищает горло и пытается улыбнуться:
– Я разберусь, спасибо.
Шелли поднимает бровь, очевидно не веря ему, и Стив не может дождаться, когда же она наконец отойдет. Он здесь не для этого.
– Вы уверены? Ищите что-то для подружки? Жены? Вы знаете, какой у нее размер?
Все совсем не так, как кажется Шелли, и Стив даже не знает, что сказать. «Нет, это для мужчины, и размер у него немного меньше моего»? Стив снова старается выдавить улыбку:
– Да. Спасибо, но я справлюсь.
Шелли кивает и отходит, принимая поражение. Стив выдыхает – он и не знал, что задержал дыхание, – и проходит чуть глубже в магазин. И здесь так много, так много трусиков, бюстгальтеров, корсетов, чулков и всего того, что Стив никогда и не видел, и оно всех цветов радуги и промежуточных оттенков, и черного цвета, и белого, и всех оттенков серого.
Это ошеломляет, но все настолько красивое, что Стив проводит рукой по ряду шелковых трусиков, ощущая гладкость кончиками пальцев, рассматривает все мельчайшие детали черного корсета, не может удержаться и представляет, как выглядел бы в нем Баки, долгое время не может оторваться от чулков: на одних крестики, на других – звездочки.
Где-то через час он выходит из магазина, немного смущенный и с небольшим пакетиком во внутреннем кармане куртки. В пакетике – кусочек темно-синей шелковой ткани, который – он знает – он не наденет.

И Стив продолжал бы думать, что пояс на Баки ему только причудился, если бы не одно «но».
Зайдя в раздевалку спортзала, он встречает только что вышедшего из душа Баки. Тот роется в своей сумке прямо перед Стивом, как вдруг из этой самой сумки выпадают красные трусики. Баки быстро их хватает, зажимает в кулаке и быстро заталкивает куда-то на дно сумки. Но Стив их видел.
Баки не выглядит смущенным, даже румянца нет. Доставая из сумки несчастные боксеры, он широко улыбается Стиву, будто ничего не произошло. И все бережно возведенные Стивом замки фантазий немного потрясывает, ведь это вовсе не его воображение.
– Эй, – говорит Баки негромко. Этого достаточно, чтобы вытащить Стива из раздумий, прежде чем он выставит себя идиотом, и Стив за это благодарен. Он улыбается, ставя свою спортивную сумку на скамейку. Хочется порыться в сумке Баки, отыскать те трусики, что Баки упихнул назад так быстро. Стив, немного смущаясь волны жара, что проходит сквозь все тело, думает, чистые ли они. – Стив? Что с тобой?
– А? Нет, ничего.
Баки с сомнением смотрит на него и ведет себя так, будто минуту назад действительно ничего особенного не случилось. В этом новом мире он живет намного больше, чем Стив, так что, может быть, для него это ничего не значит? Может быть, Стив себе что-то там напридумывал? Может быть, сегодня мужчина в женском белье – обычное дело? Стив не знает, к кому обращаться с подобными вопросами, разве что снова к Интернету.
– Выглядишь уставшим.
– Покомандуй Тони Старком – устанешь.
Баки хлопает Стива по плечу, одаривая взглядом, полным сочувствия:
– Не всегда легко вести за собой людей, да?
Стив садится на скамью, секунду разглядывает ладони, раздумывая, как бы все объяснить.
– Раньше было легко. Ну, знаешь, раньше. Ты и ребята – вы следовали приказам, знали, что нужен и план А, и план Б. Конечно, временами мы импровизировали, но сейчас… – с грустной улыбкой он качает головой, вздыхая. – Неважно.
Баки садится на корточки перед Стивом, смотрит серьезно, подняв глаза:
– Необязательно быть лидером все время.
Баки помнит щуплого паренька из Бруклина, над которым все издевались, но тот все равно никогда не уходил от трудностей. Стив часто совсем забывает прошлые дни, но именно таким видит его Баки. Даже сейчас.
– Ага. Может быть, стоит взять отпуск.
А что, если Баки поэтому так спокоен? Потому что для него Стив – просто Стив, и в маленьком тощем Стиве Роджерсе нет ничего сексуального. Или это все-таки последний писк моды? Может быть, он ждет, что Стив что-то на это скажет и сможет изобразить из себя хорошего лжеца, хотя они оба понимают, что врать Стив не умеет.
Стив не знает, во что сейчас верить. А Баки ухмыляется с честными глазами:
– Может быть. Стоит спросить Фьюри насчет этого.
Стив смеется.

Те темно-синие трусики Стив купил не для Баки. И не для себя. Но они лежат у него в кармане, и рисовать – вроде как – проще. Он не знает почему, но это так, это будто какой-то новый элемент недавно появившихся фантазий. Стив не совсем глуп – он знает, что реагирует так только потому, что это Баки, и вряд ли бы мысли о ком-то другом в подобном ключе значили хоть что-то. Но дело не только в Баки. Это что-то большее, что-то, что Стив никак не может выкинуть из головы, что-то, из-за чего член твердеет, воротник футболки впивается в горло, и хочется как никогда раньше. И так каждый раз – стоит лишь подумать об этом или взглянуть на рисунки. Стив чувствует жар, желание, чувствует себя живым, живее, чем когда-либо с того момента, как он очнулся. И спасать мир – здорово, он всегда только этого и хотел, это помогает считать себя полезным, преданным своему делу человеком. Но Баки в женском белье... Это абсолютно эгоистичная причина продолжать свое дело, настоящая одержимость, эротическая мечта, с которой Стив кое-как уживается, но это важный пункт в списке того, из-за чего он должен помогать миру оставаться столь же прекрасным и свободным.
На страничке в альбоме – Баки, лежащий на кровати без четких очертаний. У него голый торс, и жетоны лежат на простыне рядом с лицом. Руки за головой, бедра чуть приподняты, на нем красное нижнее белье, и пояс обрамлен кружевной линией.
Стив рисует и рисует часами, пытается передать каждую мельчайшую деталь. Изгиб линии губ, мышцы рук, заметные венки на ступнях – все те вещи, что Стив наизусть знает, ведь провел столько времени, разглядывая. Но есть кое-что, что Стиву может подсказать только воображение: как ткань облепляет член Баки, как обтягивает ягодицы, мутный от желания взгляд.
Стив рисует Баки распаленным, изнывающим, таким, каким хочет однажды его увидеть. Он заводится сразу, как только представляет Баки на своей кровати с раздвинутыми ногами и стоящим членом. Стив хочет, хочет так сильно, но у него нет ни единого шанса это получить.
Перевернув страничку, Стив смотрит на белый лист, и перед его глазами появляются десятки картинок. Если бы он только мог запечатлеть движение, чтобы получился фильм из собственных мыслей прямо здесь – в альбоме; доверить воспоминания бумаге, чтобы никогда не забыть. Потому что забыть все, что он видел, всю хрупкую красоту, что обволакивает его, когда он трогает себя глубокой ночью, этот грязный секрет, из-за которого он кончает с улыбкой на губах… Забыть все это он хочет меньше всего.
Хочется увидеть еще такого Баки. Хочется узнать почему. Хочется выяснить, настолько ли это будет возбуждающе в реальности, как в мыслях. Хочется перестать дрочить на идею и вместо этого – провести ладонью по бедру настоящего Баки. Все это не ново, то же самое было и семьдесят лет назад и точно никуда не денется в этом новом свободном мире, где даже военнослужащие могут быть любой ориентации (для Стива это открытие было одним из наиболее шокирующих).
Ему хочется. И временами Стив бывает необыкновенно целеустремлен. Поэтому он покажет Баки, как сильно ему этого хочется, и тогда все получится.

В этот раз он заходит в Victoria’s Secret с вполне определенной целью. Его первое приобретение в этом магазине было чем-то, что он хотел оставить у себя, некое напоминание, что все это не только из-за Баки, а еще то белье, пролежав столько времени у него в карманах и в кровати, уже не могло быть серьезным подарком.
Магазин уже знаком, но внутри все равно душно и немного неуютно, хотя точно не так пугающе, как было в первый раз. Стив заходит за стеллаж с бюстгальтерами, чтобы не попасться на глаза продавцам – он точно знает, что ни с кем из них разговаривать не хочет.
А еще он знает ширину бедер Баки и может в точности представить его. Так что подобрать нужный размер и купить что-то, что подойдет Баки, будет не очень уж сложно.
Стив пробегает пальцами по шелку и задумывается на некоторое время. Возможно, ему стоило поговорить об этом с женщиной, но он понятия не имеет, как поднять подобный вопрос в разговоре с Пеппер или – боже упаси – Наташей. Это все слишком личное, и обсуждать – даже с женщиной, стоящей посреди зала, – совершенно не хочется. Держа в руке неоново-желтые стринги, Стив склоняет голову набок, поджимая губы. Что бы понравилось Баки?
Вряд ли это. Наверное, нужно что-то более спокойное, более утонченное, точно не яркое и броское. Стив кладет стринги на место, переходя к следующему стеллажу.
– Вижу, вы вернулись, – раздается справа от него женский голос, из-за чего Стив едва не подпрыгивает. Он оборачивается и видит улыбающуюся Шелли. Неужели она его помнит?
– Эм. Да.
– Получается, вашей девушке пришлась по вкусу ваша предыдущая покупка?
Стив склоняет голову, трет пальцами шею и чувствует, как краснеют щеки. Шелли радостно смеется:
– Это здорово! Хотите приобрести еще что-нибудь для нее?
– Ага.
– Отлично. Может быть, на этот раз я смогу вам помочь. Что вы ищете?
Стиву не хочется ее отталкивать. Кажется, она действительно хочет ему помочь и, вероятно, в состоянии это сделать. Она наверняка знает магазин намного лучше, чем он.
– Что-то удобное. Несколько сдержанное, но сексуальное.
Он достаточно много почитал в Википедии (просто волшебное место) о мужском и женском белье, и слова сходят с языка удивительно легко и уверенно. Шелли улыбается ему:
– Думаю, у нас есть кое-что, что идеально вам подойдет.
Шелли ведет его вглубь магазина и останавливается перед стеллажом с самыми разными разноцветными трусиками и бюстгальтерами. Она достает одни: животный принт и отделка из черного кружева.
– Мы называем их дерзкими трусиками.
Стив проверяет швы, и тот, что посередине, кажется ему странным.
– В них действительно удобно?
– О, я знаю, что выглядит так, будто не очень, но на самом деле они очень удобные! Я сама постоянно такие ношу, одна из моих любимых моделей.
Стив пытается не залиться румянцем в ответ, но ничего не выходит, и Шелли довольно улыбается:
– Есть разные расцветки, если такой принт не в ее вкусе.
Стив бросает взгляд на трусики, прикусывая губу изнутри:
– Да, я не уверен, что... – он копается в ворохе нижнего белья на стойке, пока не натыкается на те, что нравятся, и достает их: – Скорее вот эти.
В руках у него сливочно-белые трусики с черной кружевной отделкой, сильно контрастирующей с мягкой тканью. Спереди – совсем небольшой бантик, и Стив проводит по нему большим пальцем, кивая самому себе.
– Будете брать?
Стив соглашается и следует за Шелли к кассе. Она заворачивает белье в подарочную упаковку, и из магазина Стив выходит с маленькой коробочкой под застегнутой курткой – подальше от посторонних глаз.

Следующим утром он оставляет подарок у Баки на постели, зная, что тот сейчас практикуется в стрельбе с Клинтом. Порой проживание такого количества народа в подобной тесноте – настоящая проблема. Но в этом есть и свои преимущества, вроде практически свободного доступа в комнаты друг друга (практически свободного – потому что свободный он в том случае, если ты знаешь, как взломать простецкий замок, а Стив еще в армии овладел многими не заслуживающими одобрения навыками). Он не оставляет записки, что подарок от него, просто кладет коробочку с логотипом Victoria’s Secret на кровать и надеется, что в комнату Баки вернется один.
Проходят дни, но Стив не слышит ни одного упоминания о подарке. Он встречается с Баки, разговаривает с Баки, они обедают с Клинтом и Наташей, вместе тренируются, и каждый раз, когда Стив смотрит на Баки, – тот улыбается, ухмыляется, но не отвечает тем же. Он не выглядит ни смущенным, ни сердитым, будто он еще не открывал коробку или ему все равно (и такое объяснение больнее любого другого).
Стив старается перестать об этом думать. Быть может, ему действительно все только привиделось.
Вот только ему снова доказывают – не привиделось. Стив проходит мимо комнаты Баки, дверь приоткрыта, и Стив останавливается и смотрит, потому что не смотреть не может: Баки – без рубашки – стоит спиной к двери. Он натягивает брюки, и есть кое-что, за что Стив цепляется взглядом: полоска кружева на белье цвета слоновой кости, что через секунду исчезает под брюками. Во рту сухо, перед глазами картинка того, как трусики обтягивают задницу Баки, и Стив понимает, что собственный разум отправляется в далекое странствие.
Ох, как же он вли-и-ип. Стив разворачивается и несется к себе в комнату, чувствуя, что в штанах уже стоит. Дыхание тяжелое и неглубокое, Стив падает на кровать и смотрит в потолок, пытаясь увидеть там что угодно, кроме Баки в белье (хотя и понимает, что в последнее время только это увидеть и хотел). Теперь он не знает, как в глаза Баки смотреть, и вся затея кажется совершенно глупой. Но все пройдет. По крайней мере первая часть плана была выполнена успешно.
Стив расстегивает штаны и запускает руку в трусы, закрывая глаза, представляя Баки, и наглая, грязная фантазия заставляет его потерять контроль.

Агент Коулсон подходит к Стиву уже за пределами тренировочной площадки, когда тот снимает перчатки. Стив не совсем в настроении выслушивать какую бы то ни было лекцию: он разозлен на самого себя и несколько унижен тем, что позволил одному из дронов Тони победить себя на тренировке.
Стив знает, в чем дело. Вот Наташа и Клинт были рядом с ним, вдруг Бартона сметает ударом дрона, и это напоминает Стиву, как семьдесят лет назад Баки упал с поезда. И воспоминание настолько же четкое, как события вчерашнего дня.
Стива точно током ударило. Умом он понимал, что сегодня и сейчас Баки жив так же, как и он сам, и принять это намного легче, чем Стив мог бы подумать, но напоминание о том, что Стив уже потерял Баки однажды и может потерять снова, заставляет трястись от страха и гнева. Он знает, что запаниковал на тренировке и что до сих пор не пришел в себя, но ничего не может с этим поделать. Разве что пойти отыскать Баки и попросту удостовериться, что с ним все в порядке, что он жив и здоров.
– Что-то не так, Капитан Роджерс?
Агент Коулсон идет в шаг со Стивом, без особых усилий входя в ритм.
– Я в порядке.
– А по-моему вовсе нет.
– Посмотрю, как там Клинт.
Коулсон заставляет его остановиться, придерживая за предплечье. Стив со злобой оборачивается к нему и чувствует, как ярость уходит. Нельзя винить кого-то, кроме самого себя; это он облажался с Баки десятки лет назад, и сегодня во всем произошедшем с Бартоном только он виноват.
– Стив, там ничего серьезного. Его встряхнуло, конечно, но он уже бурчит на окружающих, так что все с ним в порядке. Вы посещаете психолога?
Стив моргает, удивленный внезапной сменой темы разговора. Его психиатр, доктор Холли Джунипер, стала уже некой константой в его жизни: каждый четверг в четыре, иногда в час тридцать. И Стив – хоть это довольно странно звучит – доверяет ей.
– Да.
Коулсон кивает и засовывает руки в карманы:
– Вот и отлично. Вынесите пользу из визитов к ней.

В следующий раз Стив делает заказ в Интернете. Глубокой ночью он открывает ноутбук, которым Тони научил его пользоваться, заходит в Гугл и уже с Гугла переходит на сайт Victoria’s Secret. Он не сомневается, что в сети еще где-то миллион сайтов нижнего белья, но яркий дизайн странички Victoria’s Secret напоминает ему о магазине, и Стив чувствует себя увереннее. Он даже скучает по Шелли.
После полуторачасового поиска из всех моделей, цветов и оттенков он выбирает темно-зеленые кружевные трусики-шортики. И он совсем не был возбужден, пока не представил, как бы они смотрелись на Баки. Это и привело его снова к Гуглу с вопросом «Почему мужчины надевают женское нижнее белье».
В конце концов Стив сбивается. Он читает разговоры парней на форумах: те открыто и без капли стыда рассказывают свои истории. И когда Стив читает, что они пишут, с каждым комментарием все яснее понимая, почему они этим занимаются, чем им это нравится, он думает, насколько они все потрясающие. И Стив осознает, почему ему так нравится видеть в этом Баки, помимо очевидного сексуального желания. Дело в походке Баки, в его усмешке, в его уверенности, в целом мире Баки. Стив может просто находиться поблизости и все равно в итоге будет соблазнен.
Так что, может быть, его это так возбуждает потому, что он был влюблен в Баки сколько себя помнит. А возможно, это никак не связано с чувствами к Баки, может быть, это что-то бессмысленное, эротическое и вовсе не взаимное. И Стив понимает – это все абсолютно неважно. Важно лишь то, что благодаря этому Баки чувствует себя особенным, желанным, более уверенным в себе, а Стив себя – наконец-то целостным, живым.
Через три дня Стив оставляет еще одну коробочку на кровати Баки, и это становится настоящей игрой. Стиву ничего не надо взамен. Конечно, он на что-то надеется, но: а) он понятия не имеет, догадывается ли Баки, от кого эти подарки; б) после войны он стал реалистом. Так что как бы Стив ни хотел, он знает, что не стоит чего-то ожидать, и просто счастлив от того, что радует Баки.
Но однажды вечером Стив выходит из душа, уставший, готовый сразу же упасть в кровать, и видит... красный лоснящийся кусочек ткани, засунутый между подушкой и простыней. Волоски на его руках приподнимаются, а зубы впиваются в губу изнутри, когда он подходит поближе, садится на край кровати и нерешительно тянется, как будто то, что там лежит, может испариться в любой момент, если он не будет осторожен. И это глупо, но Стив ничего не может с собой поделать.
Материал под пальцами – гладкий, и Стив тяжело сглатывает, доставая белье из-под подушки. Должно быть, это ответный удар, только Баки не стал возиться с милыми коробочками. Или это все игра, не такая сложная, как шахматы, но более естественная, чем покер. Трусики шелковые, темного малинового цвета; французский покрой, насколько Стив может судить. Осознание того, что Баки надевал их, подстегивает Стива – член мгновенно твердеет, а еще – в его руках молчаливое доказательство реальности собственных фантазий. «К черту», – проносится в голове Стива, и он сдается под напором картинок в собственной голове и мягких трусиков, что лежат под кончиками его пальцев. Свободной рукой Стив развязывает узел на полотенце, позволяя тому упасть на пол, и укладывается на кровать. Он сжимает трусики в руке, не отводя от них взгляд. Они не новые, это видно по ткани, и местами немного липко – их надевали. Баки сделал это специально для него. Сердце Стива стучит в груди сильно-сильно. Восхитительная игра. Стив понимает, что улыбается шире некуда, и голова немного кружится: он не один. И Стив мечтает об этом уже намного дольше, чем думает.
В свободную руку Стив берет член, а трусики прижимает к лицу, покончив с попыткой притвориться, будто это не было тем, чего он захотел, как только их увидел. Стив вдыхает, закрывает глаза и приподнимает бедра над матрасом. Пахнет мускусом и чем-то темным, интимным, от чего в мыслях проносятся и проносятся изображения: вот Баки надевает белье, вот Стив прикасается пальцами к тому местечку, где кружево прикрывает кожу, вот шелк обтягивает мышцы... Член Баки твердый, влажный, и ткань напрягается, сдерживая его. Стив медленно скользит ладонью по члену. Все эти картинки, запахи... Пот, покрывающий его шею и плечи, блестит, и воздух вокруг пьянящий.
Его движения становятся легче благодаря смазке и поту, рука скользит, Стив ловит воздух открытым ртом, кровать поскрипывает, стоит только двинуть бедрами. Он теряется в запахах, прижимает ткань к носу, ко рту, лижет ее, плотно вдавливаясь губами, отчаянно пытается попробовать Баки.
Руки недостаточно. На секунду Стив открывает глаза и переворачивается – кровать сейчас кажется чрезвычайно маленькой, – ложится лицом в подушку, трется бедрами о матрас. Конечно, это нисколько не то же самое, как если бы рядом был обнаженный Баки, но все-таки что-то, и Стив скоро кончит прямо на простыни. Он прикусывает ткань, плотно зажмурив глаза. Интересно, какие звуки издавал бы Баки, будь он здесь? Если бы он видел Стива таким: возбужденным до предела, похотливым, умирающим от желания прикоснуться?
Оргазм приходит неожиданно, обрушивается лавиной. Конечности моментально тяжелеют, и вот он на мокрой кровати, пытается дышать через зажатую зубами ткань, а когда он моргает, изображение размыто из-за пота, бегущего по векам.
Мастурбация всегда была для него чем-то, что он делал быстро и чаще всего в темноте, чем-то, что приходилось делать, но никогда – чем-то особенным. И этот конкретный случай заставляет Стива изменить свое мнение.

Стив инстинктивно опускает глаза на скрещенные ноги доктора Джунипер. Они красивые, это подчеркивают туфли на высоком каблуке. Но Стив вновь поднимает взгляд, чтобы увидеть ее карие глаза, живые и искренние. Она улыбается ему, и Стив расслабляется на удивительно уродливой бежевой кушетке, что стоит в ее кабинете.
Некоторое время доктор Джунипер просто смотрит на него, раздумывая, завязать разговор самой или немного подождать, дать Стиву время. Но сегодня Стив вроде как хочет начать сам:
– Я не очень хорош в вопросе отношений.
– Да? – она наклоняет голову, упираясь подбородком в костяшки пальцев.
Стив приподнимает уголки губ, смотря под ноги:
– Вы же знаете это. Мы уже обсуждали раньше.
– Обсуждали. Просто мне интересно, что заставило вас снова поднять эту тему.
– Смотрите. Мы постоянно говорим о том, насколько этот мир чужд мне, что мне нужно узнать столько новых культурных заморочек, но отношения между людьми ведь нисколько не изменились? Мы все еще нуждаемся в человеке, которому сможем доверить наши тайны.
– Помимо прочего, полагаю, да. Как думаете, вы уже нашли такого человека?
Стив широко улыбается, чувствуя, будто сам разбалтывает секрет:
– Да, много лет назад, – последние слова он произносит тихо.
– Ну, думаю, это замечательно, Стив. И теперь вы считаете, что сделали что-то неправильно, оступились?
Они точно снова в самом начале разговора, и Стив качает головой:
– Пока нет. Но ведь когда-нибудь это обязательно случится.
Доктор Джунипер мягко улыбается:
– Оступаются все. Никто не идеален. Даже Капитан Америка.

На этот раз Стив идет до конца – покупает не только трусики, но и подходящую маечку на бретельках. Он не уверен, что Баки ее когда-нибудь захочет надеть, но ему нравится сама идея предоставить выбор. Еще ему нравится представлять, как мягкая ткань майки облегает твердую мужскую грудь, как смотрятся бретельки на сильных плечах. Нравится контраст.
Стива заводит одна лишь мысль о Баки в женском нижнем белье, но у него не возникает желания примерить его самому. И не то чтобы он даже думать об этом не хочет, или ему не хватает на это смелости. Просто все это – только из-за Баки, из-за того, что Стив чувствует к нему – в кружеве или без. Из-за желания сделать приятно.
Он выбирает экспресс-доставку и берет в руки альбом. Стив рисует Баки таким, каким сам его представляет, шелк на коже – таким, каким запомнил, и прикусывает губу, когда прорисовывает джинсы, спущенные до лодыжек, и те кремовые трусики, которые он сам купил для Баки. Тот, выгибаясь, опирается на импровизированную стену – краешек страницы – затылком и плечами, ладонь лежит на животе, а другая рука уже под резинкой трусиков, глаза зажмурены, а рот приоткрыт. Стив тратит уйму времени на детали: прорисовку ресниц, легкую щетину на щеке, острую линию челюсти, мышцы рук, живота, бедер.
Когда рисунок почти готов, Стив немного растирает рисунок и обводит черной ручкой контуры тела. Он то тут, то там добавляет тени, прорисовывает складочки ткани, стирает остаточные линии. Проходит несколько часов, прежде чем он наконец-то остается доволен работой. Она не идеальна, но ведь и Баки тоже. Стив аккуратно выдирает страницу из альбома, складывает ее в четыре раза и прячет между чистыми листами.
Сейчас его ход в их маленькой игре. Завтра он оставит рисунок в комнате Баки вместе с подарком. Не то чтобы это изобретательно или сексуально – в подобных вещах обычно преуспевает Баки, не Стив, – Стив всего лишь хочет, чтобы эта игра поскорее закончилась.
Но больше всего он хочет, чтобы Баки увидел, каким Стив представляет его.

Дверь открывают без стука, и Стив, вздрагивая, отрывает взгляд от альбома, но тут же расслабляется, заметив, что зашел Баки. Тот мягко прикрывает дверь, и что-то в его движениях заставляет сердце стучать быстрее от осознания того, что вот оно, все, игре конец. Баки прислоняется к закрытой двери, скрестив руки на груди, и Стив старается не кусать губу, смотря в пол между ними.
– Думаю, нам нужно поговорить.
Стив, откинувшись на кровати, опирается на руки и думает, как бы не дать страху быть отвергнутым взять верх. И все-таки слова старого друга «остановись», «я не заинтересован» причинят такую же боль, как отказы медкомиссии, если не больше.
Но Баки улыбается, глаза – темнющие, и он подходит ближе.
– Во-первых, спасибо.
Стив широко открывает глаза, видя, как Баки приближается.
– Не стоит благодарности.
– Может быть, но я хочу поблагодарить. Мне очень понравились подарки, Стив.
Стив улыбается, смотря на Баки, который уже практически между колен Стива, снизу вверх.
– Я рад.
Когда Баки оказывается рядом, Стив изо всех сил удерживает глаза открытыми и пытается не подставляться под пальцы, перебирающие его волосы.
– Я думал, что знаю о тебе все. Но ты продолжаешь удивлять.
Стив фыркает:
– Из нас двоих ты говоришь больше.
Снова поднимая взгляд, он видит, что Баки посерьезнел:
– Как давно?
Это может значить что угодно, но Стив знает, что Баки имеет в виду одно-единственное «Как давно ты меня любишь?» Стив не умеет врать, а когда Баки ждет ответа – тем более.
– Семьдесят лет спячки считать?
Баки пожимает плечами, чуть сильнее ведя пальцами. Стив выдыхает:
– Вечно.
– Боже, ты такой любитель клише!
И Стив бы сказал что-нибудь в ответ – наверняка что-нибудь нелепое, – но Баки наклоняется и целует его, не давая шанса подобрать слова, и все, о чем думает Стив: «Еще, больше, да, вот так». Губы у Баки полные и немного потрескавшиеся. Стив забирается выше на кровать, удерживая ладонь на щеке Баки. Когда Баки открывает рот шире, Стив издает такой звук, что даже ему самому он кажется практически чужим. Поцелуй становится глубже, свободной рукой Стив касается живота Баки, чувствуя, как напряжены мышцы под хлопковой майкой. Когда начинает не хватать воздуха, Баки разрывает поцелуй и вцепляется пальцами в плечо Стива, будто бы стараясь устоять на ногах. Стив, положив руки Баки на бедра, прижимается лицом к его животу, и Баки зажимает его волосы в кулаках.
– На тебе, – Стив, руками ухватившись за пояс брюк, с трудом сглатывает, чуть откинув голову, чтобы посмотреть Баки в глаза, – на тебе надето?
Баки кивает, и Стив, будучи не в силах ничего с собой поделать, облизывает губы.
– Можно?
– Блядь. Да.
Подцепляя пуговицу, Стив понимает, что пальцы немного трясутся. Когда он тянет молнию, в тишине комнаты звук кажется жутким. Виднеется темно-зеленая ткань, и он стягивает с Баки джинсы. В животе приятно тяжелеет. У Баки член почти встал и немного натягивает трусики. Стив не может отвести взгляд и практически не моргает, когда ведет пальцами по светлой полоске кружева.
– Стив, – Баки замолкает, когда Стив пододвигается ближе, прикасаясь ртом к члену прямо через ткань, руками обхватывает ягодицы и забирается указательными пальцами под резинку трусиков. Баки зовет его по имени, Стив поднимает голову и не может сдержать стона, когда Баки скользит большим пальцем ему в рот, очерчивая контуры губ. У него самого губы искусанные и покрасневшие.
Стив цепляет Баки за майку, тянет его на себя, и поцелуй выходит совсем не нежным. Больше никаких игр. Баки стонет, кое-как снимает джинсы, прежде чем обхватить ногами бедра Стива, прижимаясь. Кружево трется об оголенный низ живота Стива, а руки Баки стягивают с него футболку так, будто та когда-то его оскорбила.
Они перестают целоваться, чтобы окончательно избавиться от маек и расстегнуть штаны Стива, прикасаются друг к другу и тихонько смеются, уничтожая остатки напряжения. Стив все равно не может объяснить, как долго он хотел этого, всего этого, как красиво Баки выглядит, в миллион раз прекраснее, чем он представлял, поэтому он просто снова целует Баки, ведя пальцами по его спине, по ямочкам на пояснице. Баки прекращает целоваться, кусает Стива за плечо и толкается бедрами, положив руки Стиву на грудь, большими пальцами трогая соски.
– О боже, подожди, подожди, – шепчет Стив, Баки отдергивается в ту же секунду, будто обжегся, и смотрит на Стива, который уже жалеет, что так сказал. – Нет, нет, я просто хочу раздеться, – Стив взглядом указывает на брюки, выходит неловко. Баки издает странный звук, заканчивающийся смешком, и отодвигается от Стива. Тот разом стягивает штаны вместе с бельем, стараясь отбросить смущение. А через секунду он оборачивается и видит Баки, лежащего на кровати: смотрит на Стива чуть прикрытыми глазами, руки заведены за голову, одна нога согнута, Трусики – местами влажные – натянуты членом, и это настолько непристойно, настолько идеально, что Стив немедленно тянется к нему рукой.
Стив дотрагивается до Баки, обводит ладонью бедро, загипнотизированный тем, как естественно Баки отвечает на движение, приглашающе отводя ногу чуть в сторону.
Стив облизывается.
– Можешь их не снимать?
Баки приподнимает брови и усмехается, оглядывая Стива:
– Я еще столько всего о тебе не знаю.
Стив закатывает глаза, забирается на кровать и утыкается лбом Баки в грудь, теребя кончиками пальцев резинку трусиков. Тот мгновенно зарывается пальцами в волосы Стива.
– Просто я слишком много об этом думал.
– Придется тебе позже рассказать мне об этом. Иди сюда, – Баки тянет Стива вверх, и они снова целуются. Стив вжимает Баки в матрас, члены трутся друг о друга, и ткань – единственное, что остается между ними. Баки тянется вниз, чуть скользит рукой по коже, прежде чем немного сдвинуть кружево, чтобы освободить член. А после обхватывает себя и Стива. Стив стонет, толкаясь в руку, и упирается лицом в шею Баки.
Баки пахнет сексом и пряностями, Стив лижет и целует его кожу, покусывает местечки у ключиц, просто чтобы услышать, как тот стонет. Бедра уже нашли ритм, и движения намного легче благодаря поту и смазке. Стив чувствует столько всего, что сдерживаться невозможно: Баки целует его, Баки двигается вместе с ним, сжимает ладонью оба члена.
Стив зажмуривает глаза, когда Баки скользит трусиками по его яйцам, и забывает все на свете, полностью погруженный в ощущения. Он хватает свободную руку Баки и переплетает их пальцы, зарываясь в простыни, прижимается губами к губам и на несколько секунд открывает глаза, чтобы увидеть, как капелька пота скатывается с виска Баки в волосы. Оба потерянные в ощущениях, они целуются, хотя, скорее, просто дышат вместе и кусают друг друга.
Стив ведет рукой по спине Баки, по бедру, наконец кладет ладонь на задницу и чувствует, как трусики скатались от пота, как крепко они обтягивают мышцы. Еще пара движений, и Стив кончает, чуть отодвинувшись от Баки. Руки немного трясутся, Баки смеется открыто, сбивая дыхание, притягивает Стива к себе и целует шею, подбородок, щеки. Стив смотрит вниз, на то, как Баки дрочит себе, и от этого взгляда движения Баки становятся еще быстрее. Стив, ухватив Баки за плечо, удивительно легко переворачивает его и забирается пальцами под трусики. Тело Баки натянуто, напряжено, голова откинута, шея выгнута, и Стив часами мог бы его разглядывать.
Баки кончает громко, забрызгивая Стиву грудь. Стив смотрит на него восторженно-очарованно, у него сухие губы, и все тело кричит «хочу» и «больше». Он заключает Баки – согласного на все, теплого и податливого – в объятия, ведет носом по его лбу и улыбается, мечтательно и совершенно ошеломленно.

Всю ночь они толком не разговаривают. А ранним утром Стив кладет голову Баки на грудь, они дремлют, трусики давно отброшены, и Стив не уверен, что когда-нибудь сможет перестать улыбаться.
– Что ты чувствуешь, когда одеваешься так?
Баки пожимает плечами, пальцем выводя узоры на спине Стива:
– Не знаю. Уверенность. Я принимаю ту часть меня, которой нравится вся эта девчоночья ерунда, и все в порядке. Весь этот новый мир, в котором мы теперь живем, он такой... такой открытый, я как-то наткнулся на целую статью в интернете про это и, не знаю почему, просто захотел попробовать. И попробовал, Стив. И в этом я чувствую себя сексуальным.
– Потому что ты сексуальный.
– Вот видишь, – Баки смеется. – А тебе чем это нравится?
Стив понятия не имеет, как объяснить, что ему нравится видеть Баки таким, что ему хочется, чтобы Баки чувствовал себя особенным, получая такие подарки. Он много чего хочет сказать Баки, но не может сформулировать. – Я не знаю. Тебе же хорошо? А я вроде как еще давно понял, что когда хорошо тебе, тогда хорошо и мне.
– Да, ты действительно тот еще любитель клише.
Стив тычет Баки в ребра пальцем и никак не может прогнать с лица глупую улыбку:
– Стараюсь.

Дата добавления: 2015-08-29