Приведенный довод кассационная инстанция нашла правомерным, основанным на имеющихся в деле доказательствах.
Во-вторых, суд первой инстанции не счел факт несостоятельности должника относящимся к предмету цессии и обязательным условием этого договора. Возможность должника исполнить обязательство является, по мнению суда, лишь качеством самого должника и не относится к условиям сделки по передаче права (требования).
Кассационная инстанция посчитала последний вывод ошибочным, указав, что совершение сделки под влиянием заблуждения означает, что такая сделка неправильно выражает сложившуюся волю ее участника и приводит к иному результату, нежели тот, который участник имел в виду. Для договора цессии такое заблуждение касается качества должника по уступленному обязательству.
Позиция кассационной инстанции представляется весьма дискуссионной. По смыслу ст. 390 ГК РФ риск неплатежеспособности должника лежит на цессионарии, и, следовательно, именно он обязан выяснять обстоятельства, связанные со способностью должника исполнить обязательства. Занятая кассационной инстанцией позиция, по существу, означает переложение риска неплатежеспособности должника на цедента, что противоречит рассматриваемым положениям закона. Кроме того, предметом цессии является право требования, и его "качество" определяется тем, действительно ли оно. Неисполнительность должника и его способность исполнить обязательство к собственно предмету цессии отношения не имеют.
В российской цивилистике право цессионария обратиться при неисправности должника к цеденту иногда характеризовалось как право регресса (право обратного хода). При этом признавалось, что если при уступке права по обязательству особым соглашением между цедентом и цессионарием последнему, в случае неисполнения обязательства со стороны должника, была предоставлена возможность обратиться за удовлетворением к цеденту, тогда по удовлетворении цессионария со стороны цедента юридические отношения между цедентом и должником восстанавливаются <*>. Восстановление в правах предлагалось отличать от передачи права цедентом уступкой от правопреемника, когда цедент "является в обязательстве как новое лицо, до того времени чуждое ему" <**>.
--------------------------------
<*> См.: Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 2. С. 120.
<**> Там же.
Применяя в отношении цедента, поручившегося за платежеспособность должника, нормы о договоре поручительства, мы должны признать, что цедент приобретает права в отношении должника после удовлетворения требования цессионария. Вряд ли при этом допустимо говорить, что он восстанавливается в своих правах к должнику, поскольку нормы о поручительстве говорят о производности прав поручителя, исполнившего обязательство за должника, от прав первоначального кредитора <*>.
--------------------------------
<*> В литературе основания прав поручителя, исполнившего обязательство за должника, к должнику определяются различно. См., напр.: Белов В.А. Поручительство. Опыт теоретической конструкции и обобщения арбитражной практики. М., 1998. С. 60 - 64.
12.4. Гарантии <*> цедента в Конвенции об уступке
дебиторской задолженности
--------------------------------
<*> При подготовке проекта для описания характера отношений цедента с цессионарием по поводу подтверждения обстоятельств, связанных с уступаемыми правами, использовались термины warranties (гарантии), representantions (заверения) и undertakings (обязательства). В п. 1 ст. 45 Конвенции ООН о международных переводных векселях и международных простых векселях (Нью-Йорк, 1988), которая касается гарантий, предоставляемых лицом, передающим вексель, лицу, которое его получает, используется термин "заверяет".
Учитывая многообразие договорных конструкций, опосредствующих отношения по уступке, в Конвенции об уступке дебиторской задолженности вопросы, касающиеся взаимоотношений цедента и цессионария, затрагиваются в самой общей форме. Регулирование осуществляется посредством "резервных", диспозитивных норм, подлежащих применению при отсутствии иного соглашения между цедентом и цессионарием.
Как уже отмечалось, в большинстве правовых систем наличие гарантий существования ("действительности") передаваемого права со стороны цедента подразумевается. Однако подход к определению перечня обстоятельств, которые подтверждает цедент, различен, что потребовало разработки специальной нормы в рамках Конвенции об уступке дебиторской задолженности.
При ее подготовке предлагалось, в частности, не давать исчерпывающего перечня обстоятельств, о наличии или отсутствии которых заверяет цедент, а включить общую формулировку (к примеру, указав на подтверждение цедентом "существования" дебиторской задолженности <*> и возможности ее уступки), как это делают гражданские кодексы ряда стран.
--------------------------------
<*> См.: Документ A/CN.9/434. С. 31.
Это предложение не нашло поддержки, поскольку было признано необходимым перечислить важнейшие гарантии, от наличия которых существенно зависит стоимость (ценность) уступаемых прав требования.
В ст. 12 (п. 1) "Заверения со стороны цедента" Конвенции об уступке дебиторской задолженности предусматривается, что, "если цедент и цессионарий не договорились об ином, в момент заключения договора уступки цедент гарантирует, что:
а) цедент обладает правом уступать дебиторскую задолженность;
b) цедент не уступал дебиторскую задолженность ранее другому цессионарию и
с) должник не имеет и не будет иметь никаких возражений или права на зачет" <*>.
--------------------------------
<*> Документ А/55/17. С. 143.
Данные положения, исходя из принципа автономии воли сторон, указывают на возможность согласования в договоре финансирования, в договоре уступки (если он оформляется как отдельный договор) либо в любом другом договоре между цедентом и цессионарием условий об установлении дополнительных гарантий либо исключении гарантий, предусмотренных в рассматриваемом пункте. Вопрос о предоставленных гарантиях может определяться обычаями и практикой торговли.
Гарантия цедента в отношении существования дебиторской задолженности вытекает из основополагающего обязательства цедента действовать добросовестно и в силу этого может меняться только при наличии прямо выраженного соглашения между цедентом и цессионарием <*>.
--------------------------------
<*> См.: Доклад рабочей группы по международной договорной практике о работе ее 25-й сессии. A/CN.9/432. С. 29.
Подпункт "а" рассматриваемой статьи Конвенции охватывает все случаи, связанные с существованием права и возможностью его передачи цедентом.
В частности, цедент будет считаться нарушившим свои обязательства, если само требование фактически или юридически не существует, например, при недействительности первоначального договора. Цедент должен быть правоспособен или управомочен на совершение уступки, должны отсутствовать установленные законом запреты или ограничения уступки. При несоблюдении этих условий цедент будет считаться нарушившим гарантии обладания правом уступки.
Данный подпункт не охватывает гарантий цедента в отношении договорных ограничений на уступку. Цедент не несет ответственности за нарушение гарантий, если в первоначальном договоре содержится ограничение в отношении уступки. В рассматриваемом положении указание на это было сочтено излишним, поскольку это подразумевается в силу ст. 9 (п. 1) Конвенции, согласно которой уступка является действительной даже в том случае, когда она совершается в нарушение договоренности, ограничивающей уступку <*>.
--------------------------------
<*> См.: Документ А/СN.9/470. С. 50.
Подпункт "b" устанавливает правило о гарантиях цедента в отношении отсутствия факта предшествующей уступки другому цессионарию. Это положение призвано обеспечить ответственность цедента перед цессионарием в том случае, если в результате предыдущей уступки цедента цессионарий не обладает приоритетом в отношении цессионария, которому задолженность была ранее уступлена. Практически это может произойти в том случае, если у цессионария нет объективной возможности установить, была ли совершена предшествующая уступка.
Если же преимущественное право (приоритет) на удовлетворение требования в силу специальных правил будет принадлежать цессионарию, в пользу которого уступка была произведена позднее, то основания для применения ответственности к цеденту отсутствуют, так как интересы более позднего цессионария не будут затронуты.
При обсуждении этого положения высказывались мнения о необходимости включения в Конвенцию правила, в соответствии с которым цедент, в отсутствие соглашения об ином, гарантировал бы цессионарию, что он в будущем не будет уступать эту же задолженность другому лицу <*>. Хотя это мнение и было поддержано рядом делегаций, дополнения в данный подпункт внесены не были, поскольку "такая гарантия противоречила бы современной практике финансирования, при которой право цедента предлагать различным кредиторам части одной и той же дебиторской задолженности в качестве обеспечения для получения кредита имеет основополагающее значение" <**>.
--------------------------------
<*> Подобное заверение, относящееся к категории "обещаний не совершать каких-либо действий (воздержаться от совершения действий)", редко встречается на практике, является предметом переговоров и дается только в контексте специальных сделок, как правило, только в контексте "соглашений о субординации", т.е. соглашений, заключаемых между несколькими цессионариями для урегулирования коллизии прав очередности.
<**> Документ A/CN.9/470. С. 50.
Кроме того, было указано, что вопрос о заверениях в отношении будущих уступок той же дебиторской задолженности обычно решается на договорной основе в контексте конкретных сделок и не должен регулироваться резервной нормой, которую предлагается применять в отношении различных видов сделок <*>.
--------------------------------
<*> См.: Документ А/СN. 9/447. С. 8.
Подпункт "с" устанавливает гарантию цедента в отношении отсутствия у должника возражений и права на зачет.
При обсуждении подходов к определению содержания заверений (гарантий) цедента в отношении возможных возражений должника высказывалось мнение о необходимости конкретизации понятия "возражения". В частности, возражения или права на зачет предлагалось квалифицировать как "возражения, которые лишили бы уступленную дебиторскую задолженность ценности", или "возражения, которые лишили бы силы, полностью или частично, право цессионария требовать платежа", с тем чтобы исключить из сферы действия Конвенции ситуации, когда происходит лишь задержка платежа. Это предложение вызвало критику, поскольку для цели оценки дебиторской задолженности момент платежа может иметь столь же важное значение, что и возможность получения платежа <*>.
--------------------------------
<*> См.: Документ А/CN.9/434. С. 32.
Вопрос о гарантиях отсутствия возражений со стороны должника потребовал обсуждения возможной ситуации, при которой цессионарию известно или должно быть известно о наличии у должника возражений или права на зачет. В результате цессионарий может получить право требовать от цедента возмещения убытков или прекратить действие договора финансирования на основе нарушения цедентом заверения о том, что возражения отсутствуют, хотя фактически цессионарию на момент уступки было известно об их наличии. В связи с этим предлагалось уточнить, что речь должна идти о возражениях, "о которых цессионарию неизвестно". Однако в результате обсуждения было признано, что это положение не должно основываться на необходимости выяснения вопроса о наличии фактической или косвенной информации о возражениях у цессионария, поскольку это может вызвать неопределенность <*>.
--------------------------------
<*> См.: Документ А/CN.9/434. С. 32.
В итоге возобладало мнение, согласно которому заверения цедента в отношении возражений должника следует понимать в самом широком возможном смысле.
Дискуссионным оказался и вопрос о распространении гарантий цедента об отсутствии возражений должника на отношения по уступке будущей дебиторской задолженности. Затруднения вызвали следующие обстоятельства. При распространении таких гарантий на уступки будущих требований необходимо, чтобы цеденты обещали цессионариям, что договоры, из которых возникнет будущая задолженность, будут юридически действительными и имеющими исковую силу. Это создает чрезмерные трудности для цедента, так как он вынужден давать заверения об отсутствии возражений или права на зачет в отношении обязательств по договорам, которые еще не существуют на момент уступки, и цедент, скорее всего, не будет знать о возможных возражениях. Кроме того, отмечалось, что цеденты-производители неохотно дают гарантии того, что производимые ими товары не имеют дефектов, которые могут вызвать возражения со стороны покупателей-должников.
В связи с этим предлагалось внести коррективы в текст Конвенции об уступке дебиторской задолженности таким образом, чтобы риск неизвестных, "скрытых" на момент уступки возражений должника при будущих и оптовых уступках не возлагался на цедента.
Однако эти предложения не нашли широкой поддержки. Напротив, было признано, что возложение рисков скрытых возражений на цедента является наиболее разумным. В основу такого вывода были положены следующие соображения: надлежащее исполнение первоначального договора зависит прежде всего от цедента, и если исполнение было надлежащим, то возражений у должника просто не возникнет.
В любом случае цедент лучше осведомлен о том, будет ли надлежащим образом выполняться договор с должником (и, следовательно, будут ли возражения у должника), даже в том случае, когда он является продавцом товаров, произведенных третьим лицом.
Подразумеваемая гарантия в отношении возражений должника приводит к более высокой степени ответственности цедента за исполнение своего договора с должником. Такой подход, как указывалось, является особенно полезным, например, в контексте договоров купли-продажи товаров, в которые включаются элементы, касающиеся обслуживания и текущего ремонта. Если продавец-цедент позволяет товарам портиться, не исполняет свои обязанности по договору, подобное поведение явится основанием для возникновения возражений у должника, а цессионарий будет не в состоянии принять какие-либо меры, направленные на предотвращение этих последствий. Цедент же может принять такие меры.
Кроме того, возложение на цедента риска существования скрытых возражений, как правило, оказывает благоприятное воздействие на стоимость кредита.
Что касается гарантий относительно отсутствия возражений против оптовых уступок будущих дебиторских задолженностей в качестве обеспечения, то, по мнению рабочей группы, предусмотренная в подпункте "с" гарантия надлежащим образом отражает современную практику. В соответствии с такой практикой при оптовых уступках свободных от возражений или связанных с возражениями дебиторских задолженностей цеденты обычно получают кредит лишь на сумму тех дебиторских задолженностей, в отношении которых вряд ли будут выдвигаться возражения, в то время как сами они вынуждены выплачивать большую сумму. Кроме того, в случае неплатежа должником цедент должен забрать дебиторскую задолженность, по которой цессионарий не в состоянии получить платеж от должника, и заменить ее другой дебиторской задолженностью или выплатить стоимость непогашенной дебиторской задолженности ("финансирование с правом регресса") <*>.
--------------------------------
<*> См.: Документ A/CN.9/470. С. 50.
С учетом вышесказанного было заявлено, что распределение риска скрытых возражений на основе предложенного подхода будет содействовать финансированию дебиторской задолженности, поскольку достигается более высокая степень определенности в отношении того, сможет ли цессионарий получить платеж с должника <*>.
--------------------------------
<*> См.: Документы A/CN.9/432 (п. 150); A/CN.9/434. С. 32.
Предусмотренная подп. "с" ст. 11 Конвенции гарантия будет вступать в силу только в том случае, если стороны в своем соглашении не решили вопрос об ином распределении риска в отношении неизвестных возражений должника.
При обсуждении вопроса о зачете требований должника предлагалось ограничить действие гарантии (обязательства) цедента заверениями в отсутствии договорных возражений или прав на зачет у должника. Но установление этого ограничения было признано нецелесообразным. В результате подп. "с" ст. 11 имеет широкую сферу применения, охватывая возражения и права на зачет, как вытекающие из договоров, так и имеющие иную природу и связанные с существующими или будущими дебиторскими задолженностями. Он также охватывает права на зачет, вытекающие как из первоначального или любого смежного договора, так и из договоров, не относящихся к первоначальному договору (за исключением прав на зачет, вытекающих из не относящихся к первоначальному договору обязательств, которые возникли после направления уведомления и на которые должник не может ссылаться по отношению к цессионарию) <*>.
--------------------------------
<*> См.: Документ А/CN.9/470. С. 50.
Высказывались мнения о необходимости дополнения перечня гарантий положениями о том, что цедент гарантирует, что он не будет изменять первоначальный договор без фактического или юридически подразумеваемого согласия цессионария, а также что цедент передаст цессионарию любое неакцессорное обеспечение и другие вспомогательные права. Однако данное предложение не нашло поддержки, поскольку эти вопросы охватываются специальными положениями Конвенции и, кроме того, учитывая принцип автономии воли сторон, могут быть урегулированы сторонами в договоре финансирования.
Момент, в который даются гарантии, связан с моментом заключения договора уступки. С учетом того, что цессионарий должен иметь возможность оценивать связанный со сделкой риск до предоставления кредита, ст. 11 Конвенции устанавливает, что гарантии должны предоставляться цедентом и вступать в силу в момент заключения договора уступки.
В связи с обсуждением вопроса о гарантиях, даваемых в отношении уступок будущих требований, указывалось на неуместность применения приведенных выше положений о моменте предоставления гарантии, поскольку это может непреднамеренно привести к тому, что цеденту придется заверять в отсутствии возражений или прав на зачет, о существовании которых на момент заключения договора уступки ему не было известно.
Для устранения этого опасения было предложено изменить текст подп. "с" таким образом, чтобы предусмотреть, что в случае будущей дебиторской задолженности заверения в отношении отсутствия возражений со стороны должника должны даваться в момент возникновения такой дебиторской задолженности. Члены рабочей группы выступили против такого предложения, поскольку сочли неоправданным устанавливать столь различный подход к возражениям, вытекающим из существующих и будущих договоров. Было разъяснено, что цессионарий должен получать заверения, действительные на момент передачи дебиторской задолженности, и этот момент является моментом уступки как существующей, так и будущей дебиторской задолженности <*>.
--------------------------------
<*> См.: Документ A/CN.9/447. С. 8.
Гарантии цедента в отношении первого и последующих цессионариев. В основу рассматриваемых положений Конвенции об уступке дебиторской задолженности положен подход, предусматривающий, что гарантии цедентом даются не только непосредственному цессионарию, но и любому последующему цессионарию. Следовательно, любой из цессионариев может предъявить цеденту требование в связи с нарушением гарантий. Такой подход был признан наиболее соответствующим природе отношений по финансированию. В частности, при обсуждении отмечалось, что если гарантии даются лишь непосредственному цессионарию, то любой последующий цессионарий будет располагать средством защиты лишь по отношению к своему непосредственному цеденту. Это поведет к повышению риска и, следовательно, стоимости сделок, сопряженных с последующими уступками <*>.
--------------------------------
<*> См.: Финансирование под дебиторскую задолженность: Аналитический комментарий к проекту Конвенции об уступке дебиторской задолженности в международной торговле. A/CN.9/470. С. 49.
Ответственность цедента за нарушения обязательств (гарантий) в отношении задолженности. Признавая наличие обязательства цедента перед цессионарием гарантировать "существование" уступленных прав требования, различные правовые системы по-разному решают вопрос о последствиях нарушения этого договорного обязательства.
Как правило, вопрос о санкциях за нарушение этого обязательства решается в договоре сторон, на основании которого была произведена уступка. При отсутствии договорных санкций применяются общие положения обязательственного права. При этом признается, что цедент, которому выплачивается стоимость дебиторской задолженности, при нарушении обязательств по гарантиям обязан вернуть цессионарию выплаченные ему последним суммы либо возместить цессионарию стоимость переданного, если права требования передавались против неденежного предоставления.
В некоторых правовых системах существенное нарушение гарантий цедентом приводит к автоматическому расторжению уступки и к автоматической передаче дебиторской задолженности обратно цеденту, без какого-либо акта передачи.
При обсуждении вопроса о характере гарантий цедента и последствий их нарушения по общему мнению было признано, что эти последствия следует рассматривать в контексте основного договора финансирования между цедентом и цессионарием, который не должен затрагиваться в Конвенции. Кроме того, отмечались трудности в достижении единого подхода к определению объема ответственности или исчислению убытков в контексте такого нарушения заверений. В итоге было принято решение не затрагивать в Конвенции вопрос о средствах защиты в случае нарушения цедентом договора в части заверений (гарантий) существования уступленного права, учитывая, что он будет решаться на основании применимого национального законодательства <*>.
--------------------------------
<*> См.: Доклад рабочей группы по международной договорной практике о работе ее 25-й сессии. A/CN.9/432. С. 29, 32.
Практически все правовые системы исходят из принципиального подхода, согласно которому цедент не гарантирует состоятельности должника. Риск неисполнения должником обязательства несет цессионарий, который учитывает факторы, связанные с финансовой устойчивостью должника, принимая решение о предоставлении кредита цеденту и его условиях. Однако в ряде случаев, при наличии соответствующей договоренности, цедент может принять на себя ответственность за платежеспособность должника.
С учетом этого основополагающего принципа п. 2 ст. 11 Конвенции сформулирован в следующей редакции: "Если цедент и цессионарий не договорились об ином, цедент не заверяет, что должник обладает или будет обладать возможностями произвести платеж".
12.5. Ответственность клиента
перед финансовым агентом за действительность
права и платежеспособность должника
В отношениях по уступке денежного требования, осуществленного в рамках договоров финансирования, ст. 827 ГК РФ устанавливает специальное правило о распределении между цедентом (клиентом) и цессионарием (финансовым агентом) рисков, касающихся уступленного права: если договором финансирования под уступку денежного требования не предусмотрено иное, клиент несет перед финансовым агентом ответственность за действительность денежного требования, являющегося предметом уступки.
Денежное требование, являющееся предметом уступки, признается действительным, если клиент обладает правом на передачу денежного требования и в момент уступки этого требования ему не известны обстоятельства, вследствие которых должник вправе его не исполнять (п. 2 ст. 827 ГК РФ).
Клиент не отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником требования, являющегося предметом уступки, в случае предъявления его финансовым агентом к исполнению, если иное не предусмотрено договором между клиентом и финансовым агентом (п. 3 ст. 827 ГК РФ).
В связи с отсутствием в российской правоприменительной практике сложившихся подходов к вопросам, связанным с установлением факта "обладания" правом, в договоре финансирования следует устанавливать перечень обстоятельств, за отсутствие или наличие которых клиент принимает на себя ответственность перед финансовым агентом. Стороны, участвующие в финансировании дебиторской задолженности, на практике при заключении сделок весьма детально определяют свои права и обязанности.
В отличие от положений, закрепленных в ст. 390 ГК РФ, соглашением цедента и цессионария в договоре финансирования может быть исключена ответственность цедента за действительность права. Это положение, в частности, позволяет сторонам в договоре определять те обстоятельства, лишающие дебиторскую задолженность ценности, за которые цедент не будет отвечать.
Положения ст. 827 ГК РФ возлагают риск "скрытых" возражений, т.е. возражений, о которых цедент не знает, на цессионария. Отрицательные последствия такого подхода подробно рассматривались применительно к отношениям по уступке в международной торговле. Кроме того, связь действительности с выяснением субъективного момента - "знал" или "не знал" цедент о наличии возражений должника или имеющемся у него праве на зачет и т.д. - всегда вызывает затруднения на практике. С учетом этих обстоятельств в договоре финансирования условия об объеме и характере обязательств цедента, особенно в отношении возможных "скрытых" возражений, должны быть детально урегулированы. В силу диспозитивного характера положений рассматриваемой статьи Гражданского кодекса Российской Федерации стороны в зависимости от характера договора финансирования вправе самостоятельно определить бремя распределения возможных рисков.
Поскольку нормы об уступке в рамках договоров финансирования устанавливают, что договорные ограничения уступки не распространяются на финансового агента, следует признать, что п. 2 ст. 827 ГК РФ не возлагает на цедента ответственности перед цессионарием за наличие в первоначальном договоре с должником условий, исключающих или ограничивающих возможность уступки.
Статья 827 ГК РФ говорит об ответственности цедента перед цессионарием, но не конкретизирует ее характер и размер. При отсутствии специальных правил ответственность за нарушения обязательства в форме возмещения убытков может быть возложена на нарушителя в соответствии со ст. ст. 15 и 393 ГК РФ.
Характер и размер ответственности могут быть определены в договоре о финансировании с учетом тех отношений, которые лежали в основе сделки уступки права требования.
Санкции могут заключаться не только в установлении неустоек; речь идет о возможности применения любых не запрещенных законом мер воздействия к нарушителю (например, установление права кредитора досрочно вернуть сумму займа в случае, если будет выявлено нарушение цедентом гарантий действительности переданного кредитору в качестве обеспечения права).
В договоре финансирования могут быть определены и иные последствия нарушения клиентом своих заверений о действительности уступленного права.
Поскольку судьба уступленного, но не реализованного в силу возражений права требования в законе прямо не определена, в соглашении должен определяться порядок передачи (возврата) клиенту "нереализованных" прав требования и документов, их подтверждающих. Во всяком случае, следует признать, что, требуя от клиента возмещения убытков или возврата финансирования в связи с передачей недействительного права, финансовый агент обязан вернуть клиенту подтверждающие право документы.
12.6. Право цессионария на платеж.
Право цессионария на полученное от должника
Соглашение между цедентом и цессионарием об уступке права прямо предполагает, что цессионарий получает право на получение платежа от должника.
Передача цессионарию права требовать уплаты денежной суммы означает не только право цессионария истребовать от должника платеж. В случаях исполнения обязательства должником цессионарий приобретает право на имущество, переданное должником в счет исполнения.
Исполнение может быть произведено должником после уступки цеденту или цессионарию либо по указанию одного из них третьему лицу; платеж (исполнение обязательства) может быть произведен в денежной либо в иной форме. Во всех этих случаях существует необходимость в определении права цессионария на имущество, переданное должником в счет исполнения по уступленному требованию.
В российской юридической литературе вопрос о праве цессионария на поступления <*> практически не рассматривался. В связи с этим целесообразно в первую очередь проанализировать основные проблемы с учетом опыта, сложившегося в сфере международной торговли.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |